Юля Клён
Путь
I Они
1 Трое
По песчаной выжженной дороге шли трое. Девочка с белым лицом. Парень с душой змеи. И Охотник.
– Здесь, – сказал Охотник. – Лапа, не хочешь отдохнуть? – обратился он к Девочке через плечо.
Та подняла на него тяжелый черный взгляд и медленно, очень медленно показала ему длинный средний палец, затянутый в тонкую черную кожаную перчатку. Пальцем второй руки она нарисовала на своем лице улыбку, ее губы даже не дрогнули.
– Она сказала… – начал было Парень с душой змеи.
– Я понял, – беззаботно улыбнулся Охотник. Почесал переносицу, принюхался, посмотрел на небо.
Солнце садилось. Оранжево-алые облака, запах раскаленной пыли и желтые поля, пока хватало взгляда. Можно, конечно, просто идти дальше, но Статут не позволял игнорировать проблему… усыновлять или брать в спутники, правда, тоже, но это другая история.
Охотник устало потер глаза, развернулся. Девочка с белым лицом не успела затормозить и впечаталась в его грудь, оставив мазки белого грима. Она посмотрела на него исподлобья, а серые глаза Охотника замерцали прозрачной водой, и он тихо произнес:
– Спать.
Черные глаза Девочки закатились куда-то в голову, тело одеревенело, и она упала вслед за глазами назад. Только облако пыли поднялось в закатном солнце. Грим пошел мелкими серыми трещинками. Тонкие паукообразные пальцы пытались ухватиться за саму суть дороги, но тщетно. Она тонула. Все глубже. Давило на череп. Давило на ребра. Ни вдоха, ни выдоха. Ни земли под спиной.
Только нависшее потное чудовище. Огромная туша закрывала собой закатное солнце, последний огненный отблеск. Последнюю защиту и надежду. На ее лицо капнула желтая слюна, окрасившись мутной белой краской, и потекла вниз по щеке вместо слезы.
– Твоя очередь, – приказал Охотник.
Парень с душой змеи замер, наблюдая, как кошмар Девочки материализуется в их мире. Ему совсем не улыбалось зубами вгрызаться в отравленную плоть.
Последний луч спрятался за горизонт. Чудовище взревело. Парень бросился на него, врезавшись макушкой в лохматую челюсть и отталкивая его от парализованной спящей девчушки. Рядом с ней тут же на корточки присел Охотник и взял ее руку в свои. Пальцы все так же сводила судорога.
Самое сложное в драке с демоном – это подобраться к нему достаточно близко. Демоны —твари древние и отлично адаптированные к человеческим слабостям. У них длинные ядовитые когти, мускулистые хвосты, словно хлысты, рассекающие плоть. Рога, копыта, чешуя. Огонь, дым, морок. Бессмертие. Бессмертие. Бессмертие…
Только Охотники могут их победить. Охотники и сами демоны.
Парень с душой змеи вцепился зубами в смрадное плечо демона и начал сжимать все сильнее и сильнее. Мышцы челюсти запылали огнем, казалось, желваки сейчас прорвут кожу. Но вот он, заветный привкус тухлой крови. Парень сглотнул, сморщив в отвращении нос, но все-таки расслабил небо. Он чувствовал, как там формируется густая капля яда, как она медленно стекает, опускается к его гладким зубам и беспрепятственно проникает в маленькую царапинку, что он смог оставить в шкуре зверя.
Демон замер. Его бешеный взгляд вращался, рыжий, желтый, тусклый, он скосил глаза вниз и смотрел вдоль носа на троих. Горло демона издавало хлюпающий рык, и слюна становилась пеной. Но он смотрел.
– Чего ты ждешь? – спокойно поинтересовался Охотник. Под своими пальцами он ощущал ускоряющийся пульс. Девочка с белым лицом скоро проснется. – Рви его горло.
Но Парень с душой змеи стоял, прижав ладони ко рту. Его трясло всем телом. Он старался не смотреть ни на демона, ни на Охотника, ни на Девочку. Он старался остановить яд, что капля за каплей накапливался в его ладонях. Но он не мог убить демона.
– Слабак, – тихо произнес Охотник, вставая, и добавил громче:
– Ты не выживешь один.
– Конечно нет,– приглушенно сквозь ладони сказал Парень. – Ты убьешь меня раньше. Мы же договорились.
Охотник возвел глаза к небу и тяжело вздохнул:
– За что мне эти олухи… – он достал нож из-за пояса.
Глаза Охотника замерцали в темноте, словно луна отразилась в озере.
– Прими смертный вид, – сказал он, глядя в глаза чудовищу, замахнулся и… замер.
На коленях, подставив ему спину под нож, стояла Девочка. Она мотала головой из стороны в сторону, и ее волосы, покрытые толстым слоем пыли, разлетались тусклым облаком.
– Это демон! – рявкнул Охотник. Но девочка продолжала прижимать к себе смертную форму чудовища. Охотник взял ее за косу и с силой потянул.
– Не смей! – он направил нож в сторону шагнувшего к ним Парня с душой змеи. Девочка открыла рот в безмолвном крике, но прикрыла тельце коленями и скрутилась в клубочек. Она подняла черные глаза на Охотника. Сквозь плотный белый грим было видно, как изогнулись в сухом плаче ее брови.
– Нет! Я убью тебя вместе с ним! – пообещал Охотник.
Девочка с белым лицом медленно села на колени, подняла ладонь с вытянутыми пальцами и поднесла руку ребром к губам, смиренно опустив глаза в землю.
Парень с душой змеи рухнул перед ней, закрывая, в ту же позу.
Охотник держал нож у горла Парня секунду, две.
– Господь всемогущий, я жив до первой встречи с другим Охотником, – сказал он, в сердцах пнув дорогу. Облако пыли поднялось в лицо Девочки и Парня. Они послушно его вдохнули.
По песчаной выжженной дороге шли четверо. Девочка с белым лицом в трещинах. Парень с душой ядовитой змеи. Охотник. И Щенок со сломанным хвостом.
2 Четвертый
Девочка с белым лицом наблюдала остекленевшими черными глазами за пляской костра, прислушиваясь к тихому треску. Это трещало ее лицо. Грим нагревался и сох.
Она не любила огонь. Она предпочитала холод и безысходность ночи.
– Смотри, что передали для бедной калеки, – по другую сторону огня появился Охотник. Девочка подняла на него немигающий взгляд. Охотник достал из кармана то, что когда-то было белым платьем. Горячий сухой ветер всколыхнул кружевной воротничок и рукава, подобные облакам.
– Нравится?
Она никак не отреагировала, и Охотник бросил тряпку в огонь.
Девочка пальцем на лбу вывела у себя «Ха-ха», потом брезгливо посмотрела на испачканные в белой краске перчатки и начала старательно их оттирать. Об шерсть, об песок, об параллельное пространство. Рядом с ней сел Парень с душой змеи – об него она тоже вытерла пальцы.
Где-то под согнутыми коленями раздался тихий писклявый рык. Девочка с белым лицом посмотрела вниз и приложила палец к губам. Но Щенок не послушал. Он вытащил из укрытия длинных костлявых ног свою морду. Влажные подслеповатые глаза сфокусировались на Охотнике, и он сделал неуверенный шаг, болтая тяжелой головой из стороны в сторону. Вислые уши настороженно пытались подняться.
Охотник не обращал внимания. Он морщил нос, заглядывая в котелок на палках. Палки пахли вкусно, содержимое котелка – не очень. Он доставал из своей огромной заплечной сумки жестяную тарелку и кружку, и ту странную вещь, которую он считал одеялом. Он наваливал себе булькающей еды с торчащими хрупкими косточками и удовлетворенно ухмылялся, устраиваясь на том самом одеяле.
Щенок шел на дрожащих лапах и грозно смотрел влажными голубыми глазами. Нос почти волочился по земле. Хвост торчал от напряжения. Но шерсть, шерсть на холке стояла дыбом в предупреждении.
Охотник извлек откуда-то початок ароматной вареной кукурузы. От него пахло теплом, сливочным маслом и солью. И швырнул его Девочке. Она поймала кукурузу и в предвкушении облизала белые потрескавшиеся губы черным языком. Открыла влажный рот, в свете огня блеснули черные зубы, когда она с явным удовольствием вгрызлась в подаренную еду. Вера не разрешала ей есть убитую плоть. Бывали дни, даже недели, когда они шли по выжженным полям, а на пути попадались только пустые желтые стебли и чудом выжившие мыши (то тут, то там уже и не выжившие, раз они перешли дорогу Охотнику). В такие дни, и даже недели, у нее болел желудок, голова, черные десны, ногти… И Девочка шла по его следам, облизывая пересохшие белые губы черным языком.
Щенок приблизился к костру. Он ткнулся носом в угли, посопел, раздувая пепел, и сделал шаг вперед. В огонь.
Парень с душой змеи, натиравший чешуйки, спрятанные под одеждой, звериным жиром замер. Он неотрывно смотрел за щенком. Он был пружиной, готовой к действию. Правда, Парень пока не решил к какому: то ли следом сунуть руку в огонь, то ли добить тупую тварь, чтобы не мучилась, то ли отвернуться. Парень чувствовал, как рядом с ним, с початком в зубах напряглась Девочка. Она-то смотрела на Охотника, который ел, не поднимая взгляда, только серые отблески заиграли на жиже в его тарелке.
Щенок вышел из костра. Лапы его окрепли, тело стало более пропорциональным. Он снова дышал дымом и злостью. Он приближался к цели.
– Стоять, – тихо произнес Охотник. Он поднял руку и пальцем ткнул себя в грудь. – Охотник, – сказал он и перевел руку. – Парень, – и следом: – Девочка, – потом он сунул палец прямо в нос Щенку и уточнил:
– А ты – Пес. Понял?
– Нет, – сиплым басом ответил Щенок и рванул.
Он открыл пасть и попытался ухватить одну из торчащих из жестяной тарелки косточек. Он был так близко. Он уже чувствовал вкус теплого мяса. Но Охотник поймал его одной рукой под брюхо, поднес маленькое тельце к лицу и с силой вцепился зубами в холку Щенку, после чего убрал руку из-под брюха. Щенок повис всем весом на растянувшейся коже и завизжал, суча лапами в воздухе.
Охотник тряхнул головой из стороны в сторону – Щенок только беспомощно ударился об его щеки – и выплюнул тельце обратно на песок.
– Охотник, – сказал он, ткнув себя в грудь. – Парень, – он указал на привставшего на одно колено Парня. – Девочка, – она сидела, вжав голову в плечи и прикрыв ладонью шею под волосами. – Пес, – закончил свою лекцию Охотник. – Понял?
Щенок не ответил, наблюдая, как по пухлому мягкому носу стекают слезы обиды и боли.
Перед ним легла кость с мясом. На макушку в скупом жесте опустилась ладонь – иди, мол, чего уж, с кем не бывает.
Но Щенок остался.
3 Угли
– Тебя не смущает, что даже Щенок говорит, а ты – нет? – Парень с душой змеи аккуратно расчесывал влажные после мытья волосы Девочки. Сегодня им досталась комната. Одна на всех, но тем не менее это была достойная благодарность за зачистку домика старой женщины.
– Проблемы?! – грубым басом поинтересовался Щенок, занявший плоскую подушку в изголовье единственной кровати.
– Никаких, – сухо ответил Парень и снова перевел взгляд на черный затылок Девочки.
Она передернула плечами, закинула голову назад и уставилась немигающим взглядом на Парня. Потом привычно медленно открыла рот, показывая черные зубы, черные десны, черный язык… Парень знал, что и слюна у Девочки была черная. Это все угли, которые ей вложили в рот, когда ей было три или около того. Возраст посвящения.
– Что за хрень? – вмешался Щенок. – Это что за нахер такой?! – он подошел и засунул нос прямо в рот Девочке, принюхиваясь. Она только открыла глаза шире, вцепилась в тонкое одеяло под собой и засопела носом, стараясь не откусить Щенку морду.
– Это люди, – вздохнул Парень. Он прихватил Щенка за шкирку и достал из зева Девочки. – У них странные обычаи. Не стоит им уподобляться. И следи за речью.
Девочка с белым лицом обхватила свою челюсть тонкими пальцами, затянутыми в перчатку, и странными движениями проверила, нет ли вывиха. Парень ненавязчиво потянул ее за волосы, и Девочка снова развернулась к нему спиной, выпрямившись по струнке, и терпеливо ждала, пока он пробирался своими когтистыми пальцами сквозь колтуны. Она любила Парня своеобразной любовью спасенного от неминуемой гибели человека, который все еще не мог понять, за что это чудовище спасло именно его.
Когда Парень заплел ей две косы – единственную прическу в его арсенале, да в принципе единственную прическу, одобренную Орденом, – Девочка развернулась к нему, приложила палец к своим губам, потом к его и потом несколько раз собрала пальцы в щепотку, изображая речь.
– Скажи: ”Расскажи, как все прошло”, – потребовал он.
Девочка удивленно выгнула спрятанные под гримом брови. По лбу пошли трещинки. Парень вздохнул, облизнул палец и разровнял белую краску. Потом с грустью осмотрел покрытую прозрачной чешуей подушечку пальца и отстраненно подумал, что вымывать эту краску придется еще неделю. Он не знал, как объяснить Девочке, что скоро его не станет и ей придется самой договариваться с Охотником и, возможно, самой выживать… ведь неизвестно выживет ли Охотник, исполняя свое обещание убить Парня.
– Расскажи, как все прошло! – не выдержав, рявкнул Щенок со своей подушки.
Парень вздохнул. Он за двести лет в смертном обличии не вздыхал столько, сколько за последний месяц с этим Щенком.
– Однажды по пыльной дороге шли Охотник, Девочка с белым лицом, Парень с душой змеи и Щенок со сломанным хвостом, – начал он, поглаживая Девочку по еще влажным волосам. Она обняла колени и смотрела сияющими черными глазами. Угли. Ну точно же…
– И вот, когда начало уже смеркаться, они наткнулись на покосившуюся хижину. Там стоял грохот и вопил ребенок. И тогда Щенок…
– Я! Я! Я первый заметил!! – радостно перебил Щенок, переминаясь с лапы на лапу на подушке. Его сломанный хвост восторженно вилял.
– И тогда Щенок сказал, что в доме находятся умирающая не очень аппетитная старуха, умирающий почти обескровленный пацан и демон, пытающийся ими двумя насытиться. Охотник велел Девочке оставаться и следить за Щенком, так как тот предложил доесть пацана – все равно не жилец. Девочка взяла Щенка на руки и стала ждать. А Охотник в это время ворвался в хижину. Там действительно стоял мальчик с кочергой в руке. Он защищал старую женщину с окровавленными седыми волосами. Она была без сознания. Перед ними стоял демон, схожий с крокодилом и волком… ты видела в книжках изображения крокодила и волка?.. Хорошо… и мальчик бил по морде демона раз за разом, не давая подобраться к старой женщине. Это злило ослабленного демона, но веселило, ведь он не чувствовал боли. Он не ведал страха. Он познал только голод, и голод вел его на запах крови и греха. Ведь эта женщина погубила младенца, чтобы она и этот мальчик могли выжить. Но демону не важны причины, важен только сам грех, делающий человеческую кровь питательной и целебной. Охотник не стал ждать. Он использовал всю свою силу и приказал демону замереть, принять свою смертную форму, после чего вскрыл демону горло, слил его кровь в землю, сцедил яд в баночку, а тело сжег. Старую женщину он привел в чувство, а мальчику сказал, как найти Орден, если тот захочет стать охотником… когда ему будет больше нечего терять. Охотник хотел уже идти дальше, но добрая женщина нашла в себе силы принять спасителей. Она поделилась с ними последней буханкой хлеба и рассказала, где можно найти чистой воды. Она позволила Девочке с белым лицом обмыться на заднем дворе и дала Парню с душой змеи старые ботинки своего мертвого мужа, чтобы Парень не ходил босиком… она… была доброй женщиной…
Парень с душой змеи еще какое-то время поглаживал волосы уснувшей Девочки с белым лицом. Щенок устроился в изгибе ее живота. Парень ждал, затаив дыхание, и осматривался. Все углы. Все тени… но сегодня Девочка не видела снов.
Парень встал, подошел к окну. На улице, глядя в небо стоял Охотник. Глаза его едва заметно мерцали в темноте. Он перевел взгляд на Парня, не поворачивая головы. Парень медленно покачал головой из стороны в сторону. Охотник кивнул, опустил взгляд и еще раз посмотрел на зажигалку в руке.
Парень потянулся и щелкнул хвостом, закрывая на другом конце комнаты дверь. Потом вздохнул и сел под окном, продолжая лениво осматриваться.
Сегодня они в безопасности.
А завтра этот дом сгорит и останутся только угли.
4 Одеяло
Охотник сидел на земле. Он смертельно устал и хотел есть. Но это была наименьшая из его проблем. Щенок поймал несколько белок и уже сожрал одну вместе с шерстью. Парень откопал какие-то клубни.
А вот эти гребанные нитки никто кроме него, Охотника, не распутает. Ну конечно. Зачем кому-то этим заниматься, когда можно бесцельно следить за ходом облаков, да?
Он вздохнул и снова попытался подцепить узелок.
Солнце садилось. Надо бы успеть набраться сил до того, как из каждой тени полезут демоны. Но пока что воздух пах только приближающимся дождем и тонким ароматом пыльной земли. Где-то, Охотник чувствовал, на ветках зарождалась жизнь, а это значило, что он не зря топтал пути и дороги.
– Как ты это делаешь? – поинтересовался он в пустоту.
– М? – уточнил Парень с душой змеи.
– Это! – Охотник поднял в воздух свое так называемое одеяло, из которого торчали спицы и запутанный клубок.
– Ноооо, – Парень перевел растерянный взгляд с Охотника на Девочку, та покрутила пальцем у виска и равнодушно пожала плечами. – Но я этого не делаю, – закончил свою мысль Парень.
– Да? – беззаботно улыбнулся Охотник. – А кто меня этому научил?
– Не я.
Солнце рухнуло за горизонт внезапно и фатально. Девочка с белым лицом закусила и начала нервно пожевывать кожу на своих тонких перчатках. Охотник все с такой же холодной улыбкой, не глядя, достал и положил рядом с собой кинжал. Щенок со сломанным хвостом едва заметно увеличился в размерах, а Парень продолжил заниматься костром и приготовлением редкого ужина.
Им повезло. Они далеко забрались от мертвых земель и теперь все чаще встречали домики и живность. Иногда попадалась даже тень, отброшенная живыми зелеными деревьями.
– Старик, а куда мы идем? – спросил Парень через плечо Охотника.
– В Город, – отрезал тот. Ответ всегда был один и тот же. Охотник мог забыть что угодно: свое имя и имена спутников, как держать ложку и как застегивать свои сапоги. Но он всегда знал, что они идут в Город.
– Почему “старик”? – вдруг спросил Охотник. – Мне не так много лет, и ты явно меня старше! – Он выглядел искренне возмущенным. – На сколько? Лет на двести-триста??
– Тысяч, – поправил его Парень. – Двести-триста тысяч лет.
– И при этом я – старик… – пробурчал Охотник и снова попытался вязать свое… одеяло.
Боковым зрением он видел, как их обступают тени. Он видел, как Девочка, отчаянно отодвигавшаяся от огня, все-таки протянула избитые окровавленные стопы в круг теплого света. Парень, проходя мимо, кинул ей за спину мешок с их вещами. Парень с душой змеи не любил, когда спины были открыты.
Охотник видел. Но он вязал полотно, вплетая в каждую петлю свое воспоминание. Завтра он скорее всего не вспомнит этой ночи, но вдруг он сможет прочитать ее в этих завитках из грубой колючей пряжи.
Охотник принюхался. Он вдохнул полной грудью, пропуская через себя воздух, ночь, искры, грязь, приближающиеся тучи, небо, бесконечное небо над ними и еще выше, звезды, весь их жар и весь их холод. Охотник дышал. Серые глаза его мерцали под трепыхающими веками. Обожженные, белесые от злого солнца ресницы склеились. Он так устал. Он отлично помнил, что очень устал.
Он открыл глаза. Перед ним стоял какой-то Парень с его жестяной миской в протянутой руке. Он пах ядом и гнилью. Плохо. Там в тени пряталась какая-то Девочка. Судя по всему одна из Ордена Видящих Сестер. У его ног лежал и беззаботно грыз кость Демон.
Охотник положил руку на кинжал.
– Эй, старик… – с едва заметной улыбкой произнес Парень и снова ткнул его в плечо миской. Охотник моргнул раз, другой. Сияние покинуло его глаза.
– Первое правило Статута Охотников: Демон – это грех. А греху не место на земле. Второе правило Статута Охотников: Человек может стать демоном, демон человеком – никогда. Третье правило Статута Охотников: Демон – это зараза. Где есть один, на запах греха обязательно придут другие…
Охотник всегда помнил Статут.
Но сегодня он не пригодится. Охотник взял плошку и с аппетитом стал поглощать тушеную белку с какими-то сытными клубнями, надеясь, что и в этот раз им повезет и еда не будет отравлена грехом.
– Ложитесь спать, – сказал наконец Охотник. Он не помнил своих спутников, но должен был проявить… гостеприимство что ли, – здесь чисто. Нет ни одного демона… – он скосил свой серый взгляд на Щенка. Тот дернул вислыми ушами, не отрываясь от трапезы.
Девочка с белым лицом уснула тут же, сидя, опрокинув голову на грудь, пальцами ног касаясь алых углей. Парень аккуратно положил ее на бок на мешок с вещами, согнув ей колени, а сам обошел и лег рядом спина к спине.
Охотник встал, отряхнулся и вышел в тень. За ним шаг в шаг шел Щенок. Шерсть по его хребту стояла жесткой щеткой. Зубы оскалены. Глаза светятся во тьме. Охотник перехватил кинжал поудобнее, махнул Щенку, мол, сиди. Сделал шаг в ночь и одним движением поймал демона прямо за пасть. Зубы клацнули – жертвой демона стала пустота. А Охотник зажал ему пасть покрепче, не давая снова разжать ядовитые зубы, заглянул демону в глаза и приложил палец к губам.
– Шшшшшшшш, – прошептал он, потом медленно, очень медленно отпустил пасть и мотнул подбородком в противоположную от костра сторону. Демон посмотрел на Щенка, потом в глаза Охотнику, облизнулся и слился с темнотой.
Охотник проводил его мерцающим взглядом. Потом лениво поднял это, прости Господи, одеяло с земли, отряхнул его и накинул на свернувшиеся на земле две фигуры.
Достал спутанный моток пряжи и продолжил с ним возиться, цепляя узелки лезвием ножа.