Алекс Блейк
Казино Ривьера
Глава 7
1.
Кук сидел за игровым столом и от нечего делать перебирал стопку старых игровых фишек. Он размышлял о том, что ждёт их завтра: предоставят ли им вертолёт или предпримут попытку штурмом отбить заложников? Кук был пессимистом, поэтому больше склонялся ко второму варианту, и с каждым новым ударом фишек о потрёпанный временем стол, тучи в его голове сгущались всё сильнее и сильнее. В какой-то момент его рефлексия достигла своего апогея. В попытке отвлечься он решил присоединиться к Морелли и Франко, которые вели уединённую беседу возле барной стойки в дальней части зала.
– Эй парни, о чём здесь воркуете? – подходя к ним, шутливо спросил Кук.
Однако ему никто не ответил. Два подельника пристально смотрели на него ледяными взглядами; их физиономии были каменными, словно все мышцы на лице мгновенно атрофировались.
– Да у нас тут зашёл разговор, на тему: откуда здесь взялись федералы, – начал говорить Морелли, продолжая сверлить своего подельника ледяным взглядом. – Ты сам как думаешь?
Кук поочерёдно посмотрел на Франко и Морелли. Их вид не мог не настораживать, и это напряжение, которое они транслировали во всё окружающее их пространство, моментально передалось ему.
– Не совсем вас понял, – начал Кук холодным голосом. – Если вам есть что сказать, то говорите прямо.
– Прямо? – усмехнулся Морелли. – Что ж, как хочешь. В нашей банде завелась жирная, грязная крыса, которая так и просится, чтобы в неё всадили пулю. Так достаточно прямо?
Все трое напряжённо смотрели друг на друга. Они не издавали ни звука, и эта тишина означала больше, чем тысяча слов. Они молчали, но за них говорили их хищные глаза, словно у шакалов, увидевших израненного и обессиленного противника.
Неизвестно, как бы долго троица смотрела друг на друга, если бы не Бишоп. Сидевший в кресле рядом с лестницей детектив начал громко бубнить себе под нос несвязанные фразы, тем самым вклиниваясь в установившееся затишье. Его речь была резкой и прерывистой, и от этого разобрать её было почти невозможно.
Стоящий к нему спиной Кук, рефлекторно развернулся к неожиданно появившемуся источнику звука и в ту же секунду услышал за своим затылком щелчок предохранителя. Инстинктивно он потянулся правой рукой к своей кобуре, но эту глупость моментально пресёк Морелли:
– Только попробуй, и наша банда станет на одного члена меньше, – угрожающе сказал итальянец.
Кук не видел своего босса, находившегося позади него, но несмотря на это, он чувствовал своим затылком леденящий холод, исходящий от пистолета, приставленного к его голове.
– Морелли, мы столько прошли вместе. Неужели ты думаешь, что я предал вас? – грустным голосом спросил Кук.
– Мой дорогой друг, я бы рад теперь поверить, но обстоятельства не позволяют мне этого сделать. Я очень надеюсь, что это не ты, а пока, будь добр, брось свои пушку на пол.
Кук снова потянулся к своей кобуре.
– Медленнее, – властным голосом бросил Морелли.
Стоявший под дулом пистолета бандит аккуратно достал свой пистолет и бросил его на пол.
– Теперь другой, который ты отнял у юнца-полицейского.
Через три секунды второй пистолет ударился о половые доски.
2.
Бак, шедший по тёмным закуткам заброшенного казино, размышлял о том, что ему делать дальше. На случай, если полиция вздумает что-либо предпринять, Морелли отправил его проверить второй этаж, и у агента появилась возможность обдумать дальнейший план действий. Все его мысли были о сыне, находившемся в лапах у отпетых головорезов, а также о том, как его спасти от возможной гибели.
Как только запахнет жареным, и шайка Морелли поймёт, что Мексику они будут видеть, в лучшем случае по телевизору в тюремной камере, их захлестнёт первородная ярость, которую нужно будет куда-нибудь выплеснуть. И как нельзя лучше для этого подходят беззащитные заложники.
Связавшись по своему передатчику с конторой, он объяснил всю тяжесть ситуации и попросил разрешения на ликвидацию целей, однако ему ответили отказом. Агентство хотело взять живыми всех без исключения, поэтому приказало агенту не проявлять самодеятельности и сделать всё возможное, чтобы заложники остались целы. На слова Бака о том, что один из узников его сын, они ответили: «Нам жаль, что так вышло. Главное не делайте глупостей и ждите пока релаксанты начнут действовать».
Бак знал, что по инструкции штурм начинается через шесть часов после того, как террористам в еду подмешают транквилизаторы. Прошло уже пять часов, и тем не менее, наркотики, подмешанные в воду, не приносили никакого результата. Наоборот, бандиты, выпившие каждый минимум по две бутылки, стали заметно бодрее.
Ужаснее было то, что агент не мог предупредить контору о том, что их план со скоростью света катится к чертям. Опасаясь быть рассекреченным, он избавился от коммутатора и вместе с этим от последней ниточки, связывающую дикий, полный опасности враждебный остров, на котором он находился, со спасительной цивилизацией.
Осмотрев второй этаж, агент, освещая себе путь фонариком, шёл по направлению к лестнице.
К большому удивлению агента, подойдя к месту, где должен быть спуск на первый этаж, он его не обнаружил. У Бака была отличная память, поэтому он досконально запомнил план здания, однако лестничного пролёта на нужном месте не оказалось. Вместо неё в конце холла находился очередной поворот, за которым скрывался очередной тёмный и сырой коридор.
Списав всё на неожиданно давшую о себе знать старость, Бак решил, что ошибся на один поворот, и лестница находится в конце следующего коридора.
Но её там не было.
Агент в очередной раз упёрся в стену, однако в этот раз его ждала развилка – узкий холл разделялся на два абсолютно таких же коридорчика. «Как такое возможно?» – подумал Бак. Учитывая план здания, эти коридорчики должны были выходить за его фасад, образуя тем самым деревянные «сосиски», висящие в воздухе. «Нет, я не могу заблудиться в этом сарае!» – воскликнул агент и повернул направо.
Повороты за поворотами, развилки за развилками – Бак, потихоньку теряя самообладание, продолжал бороздить гнилые, наполненные плесенью и мусором, одинаковые по своему виду коридоры. Снаружи казино казалось небольшим, размером оно было от силы сорок на тридцать метров, однако агент прошёл уже несколько футбольных полей, а желанная лестница всё никак не находилась.
Свет фонаря мельком коснулся одной из стен, и Бак, опешив, устремил свой взгляд на граффити нарисованное на стене. Это была типичная настенная надпись – несвязная комбинация букв, рассказать значение которой мог, разве что её автор, но дело было в другом. Бак помнил, как уже проходил это граффити десять минут назад.
Устав от продолжительной ходьбы, он сел на холодный пол, опершись о гнилую стену, потрескивающую от его веса. «С кем угодно, но только не со мной. Настолько бредовой ситуации и придумать нельзя», – думал агент. «Скорей всего, в темноте я завернул в какую-то замкнутую систему коридоров и теперь просто хожу по кругу. Надо найти тот изначальный поворот, иначе я рискну опоздать на вертолёт до Мексики», – усмехнулся он.
Бак принял достаточно умное решение; он подумал, что по виду из окна сможет сориентироваться, поэтому начал дёргать все ручки дверей, которые ему попадались на пути.
Но они не открывались.
Одинаковые деревянные двери с идентичными резьбовыми узорами вереницей пролетали мимо него, и ни одна из них не была открыта. Всякий раз, как Бак поворачивал заросшую слоем пыли дверную ручку, она, не желая поворачиваться, отвечала ему глухим лязгом. Проделывая этот ритуал раз за разом, он проходил минут десять.
И вот – очередная дверь. Агент машинально, без особого энтузиазма поворачивает ручку и замирает от неожиданности. Вместо монотонного, уже приевшегося лязга, он услышал звонкий щелчок зашедшего в замок язычка. Бак ещё никогда так не радовался звуку открывающейся двери, однако праздник на его улице длился недолго. Открыв её, агент обнаружил за ней точно такой же коридор, что и тот, в котором блуждал последние два часа.
Закрыв дверь, Бак снова уселся на пол. Он закинул руки за голову и начал прикидывать все возможные варианты. «Может я сплю? – подумал агент. – Спецназ пустил в здание газ, и сейчас я валяюсь на полу главного зала, а это всё просто дерьмовый сон.» Смеха ради, Бак ущипнул себя, но, как и предполагалось – сырые стены не расступились, и он не проснулся.
«Эй, меня кто-нибудь слышит!» – кричал агент, но ему никто не отвечал, и лишь тёмный лабиринт коридоров откликался на его крики глухим, протяжённым эхом. По понятным причинам он не пил воду, которую принёс переговорщик, поэтому симптомы обезвоживания уже давали о себе знать. Его голова гудела так, словно в ней на полном ходу ехал товарный поезд. Сил, на то, чтобы подняться с пола у агента не осталось, и он в последний раз хриплым голосом прокричал мольбу о помощи. Эхо снова начало гулять по тёмному лабиринту, и на моменте, как отзвучал его последний, самый тихий возглас, Бак что-то услышал.
Шум исходил от двери, которую агент открывал несколькими минутами ранее. Сидевший вплотную к ней мужчина услышал слабое шуршание на её обратной стороне. Бак начал вслушиваться в неожиданно появившиеся звуки, и в итоге потерял их в громоздкой массе накатившейся тишины.
«Ветер шалит, – подумал агент. – Стоп, если там есть ветер, то значит там должен быть и выход». Воодушевлённый Бак, собравшись с силами, начал подниматься с пола, но не успел он этого сделать, как услышал громкое скрежетание, будто кто-то длинными ногтями царапал краску на дереве. Звук исходил оттуда же, что и в прошлый раз – он доносился из-за той единственной открытой двери. Мужчина продолжал подпирать её спиной, не зная, что ему делать: бояться или радоваться? С одной стороны, это может быть кто-то из его «товарищей», которые отправились на его поиски. С другой стороны, в этом заброшенном здании могли обитать наркоманы, бомжи и прочий контингент присущий Блэк Лейку, и чёрт их знает, что у них может быть на уме, поэтому Бак инстинктивно схватился за пистолет.
Скрежет прекратился так же внезапно, как и начался и, немного погодя, подпитываемый любопытством агент принял решение осмотреть скрывающийся за таинственной дверью коридор. Встав на ноги, он потянулся к ручке, и в этот миг, кто-то с другой стороны с силой врезал по гнилой деревянной створке.
Удар был такой силы, что Бак отлетел на противоположную стену и, воткнувшись в неё, грохнулся на пол. Он посмотрел на злополучную дверь и заметил, что она, поскрипывая, начала медленно открываться, и чем больше расширялся дверной проём, тем в больший ужас приходил федеральный агент.
3.
Морелли был крайне опечален фактом того, что его предали. Он пристально всматривался в лица четырёх мужчин, сидевших напротив него и размышлял о том, кто из них осмелился перейти ему дорогу.
– Сам подумай, какой смысл мне звонить своим? – негодовал Джордж. Он был обеспокоен направленной на него береттой Морелли.
– Не знаю Фишер. Лучше ты мне скажи зачем. Мы давали тебе хорошие деньги, оплатили лечение твоей дочери, а вместо благодарности ты собирал информацию для легавых, – спокойным голосом произнёс итальянец.
– Бред! – воскликнул Джордж. – Учитывая все преступления, которые я совершил, работая на вас, ты не можешь мне не доверять.
– Фишер, моя матушка – золотой человек, который вырастил меня в полной нищете и сделал меня таким, какой я есть сейчас и, даже учитывая всё это, – я ей не доверяю. И ты мне сейчас говоришь, чтобы я доверился какой-то прокурорской шавке, не говоря уже о твоём мерзком дружке, – Морелли кивнул в сторону Бишопа.
Детектив сидел в кресле рядом с барной стойкой. Ситуация с ожившим трупом Магнума заметно подорвала его рассудок. Последний час он, не отрываясь, смотрел в одну и ту же точку, говоря фразы, от которых нормальному человеку сразу становилось тошно.
– Они пришли за нами. Скоро все узнают их гнев. Да, все вы, – Бишоп показал на мужчин, находившихся в комнате. Его голос был радостным, а фразы он растягивал так, будто разговаривал с маленькими детьми.
– Вот что делает с людьми работа в полиции, – усмехнулся Франко. Он держал свою винтовку при себе, и, в случае чего был готов открыть огонь.
– Эй, чокнутый, что скажешь? Кто сообщил легавым где мы находимся? – спросил Морелли у Бишопа.
– Тебе не долго осталось, – детектив посмотрел на итальянца и захохотал. – Ты заплатишь за всё, что сделал.
Сумасшедший смех Бишопа словно мор разлетался по главному залу, заражая своим безумием всех его обитателей. Резкими толчками он продолжал покачиваться на стуле, монотонно гладя правой рукой подлокотник кресла, на котором сидел. В свою очередь его правая конечность была привязана верёвкой ко второму подлокотнику. Посчитав, что Бишоп в таком состоянии не опаснее младенца, Морелли не стал заморачиваться и просто привязал его за одну руку обычной бечёвкой, попутно отобрав у него пистолет.
– С этим всё понятно, – итальянец махнул рукой на Бишопа. – Ну а ты Кук? Что ты мне скажешь?
– Отсадите меня от этого ненормального! – воскликнул Кук. Будучи полностью привязанным к стулу, он бросил кивок в сторону сидящего рядом Бишопа.
– Сейчас тебе не его надо бояться. – покачал головой Морелли. – Опасайся того, что не сможешь убедить меня в своей невиновности.
Кук громко вздохнул, закатив глаза вверх. Он предпочёл игнорировать устроенный Морелли цирк и не стал ему отвечать.
Наступило напряжённая пауза, в которую то и дело вклинивался несущий бред Бишоп, добавляя тем самым паузе дополнительной остроты.
«Так, что мы имеем?» – подумал держащий всех на мушке итальянец.
– То, что тебя кто-то предал, – произнёс откуда-то сбоку до боли знакомый голос.
«Это я уже понял, – не обращая внимания на неожиданно появившегося собеседника, размышлял Морелли. – Но как понять кто из них?»
– Ты не о том сейчас думаешь, – продолжая читать мысли итальянца, заявил дружественный голос, находящийся в метре от него.
Моррели так сильно увлёкся раздумьями, что поначалу решил, что эти фразы звучат в его голове, однако он всё же смог отделить происходящее в его разуме и реальность и, удивившись, повернулся туда, где находился оппонент, говорящий с ним.
Справа от него за столом сидел смуглый парень в белой футболке с броской надписью: «Kill all». Его толстые чёрные дреды были собраны в один пучок, делая похожим голову на крупный ананас. Он внимательно смотрел на Морелли, словно врач, оценивающий внешнее состояние больного.
– Ленни?! – воскликнул удивлённый итальянец. – Ты ничего не подумай, я всегда тебе рад, но… что, мать твою, ты здесь делаешь?
– Не отвлекайся, сейчас важнее узнать кто из них крыса, – парень показал рукой в ту сторону, где сидели пленники. – Так на чём мы там остановились?
– Точно, предатель. Мы остановились на том, что я не могу понять, кто из них вызвал копов, – Морелли начал делать круговые движения пальцами у своего виска.
– Начни с малого: кто из них точно не мог этого сделать? – сказал Ленни.
– Этого точно не мог сделать Франко. Его ранили и, если бы он был крысой, то умолял бы, чтобы мы отдали его медикам, – активно рассуждал итальянец
– Хорошо, – продолжал темнокожий парень. – Что насчёт того молодого полицейского? – он показал рукой на Тома.
Морелли наконец отлепил взгляд от своего появившегося из ниоткуда друга и повернулся к заложникам.
Все, кроме находящегося в другом измерении Бишопа смотрели на него широко открытыми глазами, выражающими искреннее удивление с лёгкой щепоткой ужаса. Трое испуганных мужчин наблюдали, как Морелли уже минуты две разговаривал со стоящим слева от него стулом.
– Нет, он тоже не мог их вызвать. Когда его обыскивали, при нём не было рации, а телефонная связь здесь не ловит, – спокойным тоном ответил итальянец.
– Прекрасно, – Ленни хлопнул в ладоши и сложил их в замок. – Давай теперь разбираться с оставшимися тремя.
Морелли уже было начал говорить свой следующий монолог, как вдруг что-то задёргало его за рукав пиджака. Повернувшись, он увидел, что это была рука озадаченного чем-то Франко.
– Босс, с кем ты разговариваешь? – удивлённо спросил раненный бандит.
– Не мешай, сейчас не до тебя, – Морелли одёрнул его руку и повернулся к Ленни. – А вот касаемо этих трёх я не уверен.
– Мобильник здесь не ловит. – произнёс его темнокожий собеседник. – Значит, нужно иметь при себе другой источник связи.
– Точно! – воодушевлённый Морелли вскочил со стула. – И его нужно всегда держать при себе.
Итальянец подошёл к Джорджу и начал его обыскивать. Сначала он проверил карманы прокурора, но не найдя там ничего, кроме ключей от машины и смартфона с треснувшим экраном, итальянец начал прощупывать его рубашку и штанины брюк.
В этот момент Кук, сидевший справа от Джорджа, решил подыграть играющему в детектива Морелли.
– А что если это Бак? Ты отправил его проверить второй этаж тридцать минут назад, а его всё ещё нет. Может быть прямо сейчас он передаёт информацию легавым, – насмешливо говорил связанный бандит.
У Тома перехватило дыхание. Сегодня ему уже с лихвой хватило, того, что Магнума расстреляли прямо на его глазах, и от надвигающейся перспективы стать свидетелем смерти родного отца его бросило в холодный пот.
Напрягся и Джордж. Он возлагал большие надежды на федерального агента и прямо сейчас он мог лишится своего главного козыря.
– Если без шуток, что-то он и правда запаздывает, – прохрипел Франко.
Прекративший прощупывать одежду прокурора итальянец обернулся к Ленни и вопросительным выражением лица продемонстрировал, что хочет от него какого-либо комментария по поводу высказывания Кука.
На это темнокожий парень лишь помахал рукой в знак того, чтобы Морелли продолжал искать у подозреваемых устройство связи.
Итальянец не стал спорить и с энтузиазмом начал обыскивать Кука.
– Тебе самому не надоело? – спросил связанный бандит, в то время как ловкие руки Морелли лазили по его карманам. – Посмотри в зеркало, ведёшь себя как полоумный.
Но как бы он не распинался – разум его босса оставался для Кука вне зоны досягаемости. Словно в трансе, не видя и не слыша ничего вокруг, Морелли проигнорировал фразу своего обездвиженного подчинённого, продолжая тщательно прощупывать каждый сантиметр его одежды.
В одно мгновенье, итальянец, будто зачарованный, прекратил всю свою активность и замер, держась рукой за передний карман брюк обыскиваемого.
– Что там? Чего ты встал, как вкопанный? – спросил Кук.
И снова Морелли не стал ничего отвечать. Плавно просунув руку в недра кармана, он нащупал там пластиковый предмет продолговатой формы. Одним резким движением итальянец вытащил на свет свою неожиданную находку.
Нечто похожее на рацию, оно было выполнено в виде кнопочного телефона, но самих кнопок было намного меньше, чем в рядовом мобильном прошлого десятилетия. Из устройства торчала неприметная антенна сантиметра два в длину. В верхней же части находился небольшой экран, показывающий время и геолокацию.
Морелли медленно развернул найденный передатчик экраном к Куку.
– Что это? Это какая-то шутка? Ребят очень смешно, всё, теперь можете развязывать, – произнёс бандит, ещё не до конца осознавая всю тяжесть ситуации.
Но Морелли молчал. Он не мог поверить в предательство Кука – своего боевого товарища, с которым они преодолели немало трудностей. Окутанный туманом из сомнений, не в силах вымолвить ни слова, итальянец смотрел на Кука леденящим взглядом, прошивая его голову насквозь.
Вдруг на плечо Морелли легла чья-то лёгкая рука.
– О чём задумался? – спросил Ленни, стоящий за его спиной.
– Это не может быть правдой, здесь какая-то ошибка, – растерянно пробормотал мужчина, смотря на передатчик в своей руке.
– Вся проблема заключается в твоей же излишней доброте. Некоторые, даже самые близкие люди – просто не способны её оценить.
– Но это же Кук. Помнишь, как меня подстрелили, а он потом оперировал меня, перед этим забив в поисковике: «как вытаскивать из человека пулю». Или, когда он приносил передачки мне в тюрьму… Это был самый вкусный шоколад в моей жизни, —Морелли обернулся и бросил взгляд на Ленни. Глаза итальянца были наполнены надеждой, что давний товарищ поддержит его и попытается хоть как-то оправдать Кука.
Однако его собеседник был непреклонен:
– Я понимаю, это больно, но факты говорят сами за себя, – парень показал на передатчик в руке Морелли.
– Ты отрицаешь, потому что боишься, Тебе страшно почувствовать эту боль. Не противься, впусти её в себя. Ощути, как она разливается по твоему телу, питая твою ярость. А после, – ранее спокойное лицо Ленни сменилось на бешеную гримасу полную злобы. – Направь её на того, кто осмелился тебя предать, – проревел темнокожий парень.
Сказав это, парень протянул Морелли свою руку. В расправленной ладони лежал нож средних размеров с красивой узорной рукояткой.
– Ты прав, – итальянец взял оружие из его рук. – Я жалкий трус.
Четверо прикованных мужчин, смотревшие всё это время, как Морелли общается с пустотой позади себя, увидели, как итальянец, убрав свой пистолет в кобуру, потянулся рукой к внутреннему карману пиджака. Звонкий щелчок, и в свете фонарей блеснуло лезвие складного ножа. Кук долгое время работал с Морелли, поэтому ему был хорошо знаком этот звук. Этот приводящий в ужас лязг выкидного механизма мог означать лишь одно – мучительную смерть.
– Морелли? Что ты собрался делать? – испуганно спросил Кук, на самом деле прекрасно всё понимая.
Итальянец молчал и медленно приближался к нему. Словно акула, он не шёл, а плыл, рассекая окружающую его гладь своим заточенным лезвием.
– Сейчас кто-то сдохнет, – запрыгал на стуле Бишоп, попутно пуская изо рта слюну и слабо похрюкивая.
– Заткнись шизик! – крикнул ему Кук. – Морелли, чёрт возьми, с кем ты постоянно разговариваешь?! —преступник задёргал привязанными к креслу руками в тщетных попытках освободиться.
Бандит бросил взгляд на приближающегося человека. Во всяком случае это существо когда-то им являлось. Теперь же Морелли был больше похож на бешеного пса, сорвавшегося с цепи. Он надвигался на свою жертву, смотря на неё исподлобья своими разъярёнными, наполненными кровью глазами. Стая голодных, не евших неделю львов разбежалась бы в страхе, увидев этот взгляд, не говоря уже о Куке, который лицезрев это не выдержал и начал душераздирающе вопить:
– Ублюдок! Не смей резать меня, как свинью! Развяжи меня…, —не успел преступник договорить, как в него вонзилось острое, как бритва, лезвие.
Кук наклонил свою голову и посмотрел вниз. Там – на уровне его пояса он увидел торчащую из его живота рукоятку ножа. Держащийся за неё Морелли в этот же момент достал своё орудие из брюха преступника. Горячая алая кровь начала окрашивать белую футболку бандита, рисуя на ней неровный бардовой круг. По его телу разлилась пронзительная жгучая боль.
Но Кук не закричал. Он пронзительным взглядом посмотрел на Морелли и сквозь зубы выдавил из себя три слова:
– Гори в аду.