Алекс Блейк
Казино Ривьера
Глава 9
1.
Измотанный долгими скитаниями Бак еле стоял на ногах. Глаза федерального агента приковал вид его избитого сына. На лице Тома не было живого места, а изо рта свисала лента слюней вперемешку с кровью. Он был похож на тех новичков боксёров, которых на потеху публике ставят в пару к громилам-тяжеловесам. Именно в такой кусок мяса превращаются их лица после пяти минут, проведённых на ринге.
Но больше всего отца напрягло лезвие ножа приставленное к щеке Тома. Это напряжение сразу же перекочевало в его правую руку, в которой он держал свой пистолет.
Злость начинала брать над ним верх, давая волю животной ярости, бурлящей и разливающейся по всему его телу. Держащая оружие конечность от напряжения начала дрожать.
– Почему так долго? – не отрывая руку с ножом от головы Тома, спросил Морелли. – И почему ты выглядишь, будто лежал в одном стойле со свиньями?
Бак ответил ему лишь громким молчанием, сверля его своими разъярёнными глазами. Этот взгляд, подобный взору хищника, у которого из-под носа украли кусок добычи, не мог не насторожить итальянца. Почувствовав запах жареного, он потянулся к своей наплечной кобуре.
Прежде чем пальцы итальянца успели коснуться оружия, его голову на бешеной скорости протаранила пуля, выпущенная пистолетом федерального агента. Свинец прошёл весь путь от передней лобовой кости до затылка, шинкуя мозги Морелли осколками его черепа.
Не успело бездыханное тело преступника коснуться пола, как Франко громогласно заревел:
– Мразь!
Он начал вскидывать свою винтовку, но движения раннего амбала не могли сравниться с движениями наполненного адреналином Бака. Направив свой прицел на жирную тушу Франко, агент нажал на спусковой крючок.
В следующий момент произошло то, что заставило душу Бака уйти глубоко под землю. В ответ на нажатие курка пистолет издал звонкий щелчок. В ту же секунду агент вспомнил, что в его магазине оставалась одна пуля, которая мгновение назад украсила лоб Морелли аккуратным бардовым отверстием.
Бак в ужасе наблюдал, как источающее смерть дуло винтовки плавно, будто в замедленной съёмке, надвигалось на него. Ослабленному ранением Франко было сложно держать её, поэтому тяжёлый ствол слегка подрагивал в его руке.
Агент уже успел мысленно похоронить себя, как вдруг прогремел оглушительный выстрел.
Едва не поседевший от страха Бак увидел, как Франко сильно передёрнуло, словно в него ударила молния. От боли ладони бандита невольно раскрылись, и он выронил оружие из своих рук. Будто у робота со сломанным шейным механизмом, его голова медленно, слегка подрагивая, начала поворачиваться в сторону стрелявшего в него человека. Агент последовал примеру Франко и повернулся туда, откуда прозвучал выстрел.
Бак увидел вытянутую руку, торчащую из-за профиля его сына. Она крепко держала блестящий пистолет, из дула которого сочился блёклый дымок. Быстрая вспышка и оружие вновь разразилось громким рёвом. Агент перевёл взгляд на Франко в момент, когда находившийся в сидячем положении бандит начал медленно крениться на левый бок. Не прошло и секунды, как сражённый выстрелами амбал мягко плюхнулся на пол.
Ошеломлённый агент короткими шажками прошёлся в правую сторону, открывая себе обзор на человека, спасшего его от смерти. Между находящимся в полусознательном состоянии Томом и тем фаршем, что остался от Кука, сидел Джордж. Его рука, заканчивающаяся пистолетом, продолжала смотреть на испустившего дух Франко.
– С…спасибо? – Бак сказал с вопросительной интонацией, до конца не понимая: кем является Джордж в данный момент: союзником или врагом.
– Том, ты в порядке? – в тот же момент агент обратился к своему сыну. В ответ он получил лишь протяжный стон.
– Им это не понравится. Им это не понравится, – без перерыва начал повторять Бишоп.
И только сейчас Бак обратил на него внимание. Исполняющий пируэты детектив был во всей этой вакханалии, как иголка в стоге сена. Затерявшийся в параде смерти Бишоп только сейчас стал объектом интереса измученного агента.
– Что с ним? – спросил Бак, показывая на сошедшего с ума мужчину.
– Да так, надышался одной дряни, – ответил Джордж, опустив руку с пистолетом на пол.
– О чём ты? – удивлённо произнёс агент.
– Та хреновина, которую вы тащили сюда, – прокурор показал на баллон. – Посмотри на манометр.
Бак начал подходить ближе к барной стойке, из-за которой выглядывал тёмно-зелёный сосуд. Кругляш измерительного прибора, который ещё с утра показывал максимальное значение, сейчас же сообщал, что газа в ёмкости осталось меньше половины. Мужчина моментально понял откуда на втором этаже взялся лабиринт Минотавра вместе с хищным коридором, пытавшимся его съесть.
– Господи, – агент зажал ладонью свой нос и рот. – Надо срочно выбираться отсюда.
– Где ключи от ваших наручников? – взволнованный мужчина бросился к трупу Морелли.
– Не торопись, – ледяным голосом произнёс Джордж.
– Что ты такое говоришь, одному богу известно, что за хрень в этом баллоне, – не обращая никакого внимания на прокурора, Бак продолжал обыскивать карманы мёртвого итальянца.
– Посмотри на меня! – рявкнул Джордж.
Повышенный тон подействовал на агента, заставив его оторваться от своего занятия. Он поднял свой взгляд на двух прикованных мужчин и увидел пушку, наставленную на его сына.
– Есть разговор, – сказал Джордж, смотря на ошарашенного мужчину.
– Какой к чёрту разговор, ты же сам дышишь этим! – завопил Бак.
– Ну как сказать, – прокурор потянул свою голову в сторону трубы к которой был прикован и обхватил губами короткое ответвление, отходящее от неё.
Его грудь заметно расширилась. Отлипнув от обрезка трубы, он тяжело выдохнул и произнёс:
– Как видишь, вдыхаешь эту дрянь только ты со своим приятелем.
«Приятелем?» – пронеслось в голове у Бака.
В этот момент голова Тома покачнулась; он медленно поднял её и протяжно прохрипел: «Оте-ец».
– Так это твой сынок, – Джордж злорадно улыбнулся. – Это ещё лучше.
– Что тебе нужно? – стальным голосом спросил Бак.
– Ого, смотри, кажется наш папочка разозлился, – ехидно протянул прокурор, приставляя пистолет вплотную к голове Тома. – У полиции наверняка возникнет вопрос: как я здесь оказался? – улыбающийся Джордж выдержал небольшую паузу. – И мне бы не помешало содействие выжившего очевидца событий, который при всём при этом является засланной «крысой».
– И что я должен буду сказать? Что вы с детективом случайно проходили мимо и решили заскочить в заброшенное казино на вечеринку к картелю? – в голосе Бака звучал сарказм.
– Слушай сюда сукин сын, если тебе смешно, то мне, человеку которому грозит несколько десятков лет тюрьмы, абсолютно не до смеха. Как и твоему отпрыску с дырой в башке, тоже будет не до смеха. Ты меня понял?! – Джордж начинал закипать.
– Да-да, я всё понял, – Бак в успокоительном жесте начал трясти раскрытыми ладонями.
– Значит так, – продолжил прокурор. – На допросе скажешь, что сегодня утром вы похитили меня.
– Никто в это не поверит, – покачал головой агент. – К тому же все наши передвижения проверят по камерам.
– У меня есть нужные связи, я сделаю так, чтобы они «затерялись». От тебя просто требуется молчать о том, чем я занимался в свободное от работы время.
– Бред сумасшедшего, меня посадят, – нервно почёсывая ладонью лоб, произнёс Бак.
– А как же твой подельник, с которым вы обстряпывали свои дела? – агент показал на Бишопа танец которого стал больше походить на эпилептический припадок. – Он явно не в себе, и первый же психиатр расколет его.
– А он никак.
– В каком смысле? – удивился Бак.
– В прямом, – Джордж убрал прицел с головы Тома и направил его на своего бывшего друга.
Не успел агент и пикнуть, как прокурор выстрелил, остановив пулей безумные пляски Бишопа. Детектив, как сбитый самолёт, с грохотом свалился на пол и, прохрипев секунд пять, перестал издавать какие-либо звуки.
«Он безумен, он безумен, – Бак был в не себя от страха. – Надо плясать под его дудку, иначе он убьёт меня и Тома»
– Я сделаю всё возможное. Вдобавок скажу, что ты оказывал мне содействие, – начал переговоры агент.
– Смотрите, как мы сразу запели, – глумливо произнёс Джордж. – Но смотри, если вздумаешь предать меня, твою семью настигнет та же участь, – он показал на останки Кука.
– Теперь мы можем уйти… – Баку не дали договорить.
Огромная, истекающая кровью туша, издавая протяжный рёв, набросилась на агента. Восставший из мёртвых Бишоп в мгновение ока повалил его на пол, и двое мужчин начали яростно бороться, поднимая в воздух клубы пыли.
Джордж в отчаянии водил пистолетом по дерущимся, пытаясь прицелиться в обезумевшего от боли детектива. Прокурор не мог допустить того, чтобы воющий, израненный кашалот придушил его последний шанс на лучшее будущее. Но хоть Бишоп и был размером в два раза больше Бака, попасть по нему было непростой задачей. Они находились в постоянном движении, и любой опрометчивый выстрел мог настигнуть федерального агента, жизнь которого в данный момент являлась для Джорджа ценнее жизни собственной.
И вот он шанс. В процессе борьбы Бишоп водрузился на агенте и, обхватив обеими руками его шею, начал с силой сдавливать её. Прокурор не мог упустить эту возможность и, прицелившись, нажал на курок.
2.
Последние тридцать минут избитый Том находился в небытие и только сейчас начал приходить в сознание. Его заплывшим кровью глазам предстала устрашающая картина. Посередине зала его измотанный отец сидел верхом на огромном покрытом шерстью звере и душил его. Неожиданно мужчина, не переставая душить чудище, развернулся лицом к Тому и размеренным тоном произнёс:
– Сынок, помоги мне, – отец оторвал одну руку от шеи чудища и пальцем показал на место чуть левее от Тома.
Офицер с трудом повернул свою гудящую голову в левую сторону и увидел сидящего рядом с собой Джорджа. Продажный коп целился в мужчину, который уже почти задушил клыкастого монстра.
Угроза жизни отцу в момент наполнила энергией обессиленное тело Тома. Он напряг мышцы своей свободной от наручников руки и резко ухватился за пистолет Джорджа, сместив его с линии огня.
Но прокурор успел нажать на спусковой крючок, и сопровождаемая громким выстрелом пуля просвистела в нескольких сантиметрах от двух дерущихся мужчин.
– Что ты делаешь сучёнышь?! – Джордж вновь начал наводить кольт на обезумевшего Бишопа.
Лежащий под детективом Бак бешено дёргал ногами и всячески стремился освободить своё горло из цепких лап разъярённого копа. Он схватился руками за запястья Бишопа и изо всех сил пытался их сместить, но пальцы продажного копа, словно корни – вросли в шею агента.
Джордж наблюдал, как угасает жизнь его проводника в лучшее будущее. Глаза Бака вылезли из орбит, а полуоткрытый рот тщетно пытался ухватить драгоценный воздух. Он издавал глухие протяжные хрипы, которые с каждой секундой становились всё тише и тише.
Прокурор пытался прицелиться, но все его попытки обрывались назойливым офицером. Он продолжал пихать руку Джорджа, не давая ему убить своего отца.
– Это ты что делаешь? Я не дам тебе пристрелить его, – сквозь зубы произнёс Том, прикладывая неимоверные усилия, чтобы держать под контролем конечность Джорджа.
– Идиот! – взревел прокурор.
Он вступил в борьбу с Томом, стараясь освободить свою руку от железной хватки, сковавшей его и не дающей пристрелить разъярённого Бишопа. Одна конечность Джорджа, как и у неожиданно взбесившегося офицера была пристёгнута к трубе, из-за чего их драка больше напоминала стычку трёхлетних детей.
Сам не ведая как, прокурор смог вырвать свою руку из цепких объятий Тома. Замахнувшись, он попытался ударить рукояткой пистолета по его виску, но промахнулся и попал в плечо. По всей видимости выпад Джорджа пришёлся по кости, потому что сила удара отдалась в ладонь прокурора, накрывая его волной жгучей боли.
Продажный коп закричал и разжал ладонь, выпустив из руки пистолет. Том, превозмогая приступ боли в плече, не упустил момент и ловким движением ноги отбросил пистолет на несколько метров от Джорджа.
Прокурор не оценил действия офицера и, сжав ноющую руку, со всей силы двинул Тому в челюсть. От такого удара его ладонь закололо, словно её проткнули десятки ножей одновременно. Джордж истошно взвыл, подобно белуге, выброшенной на берег.
Корчась от боли, мужчина заметил, как на него надвигается огромная чёрная туча. Прокурор поднял взгляд и узрел, как к нему приближается обезумевший Бишоп, изо рта которого капала густая вязкая слюна. Из-за жирной туши виднелась синяя голова Бака, не подающая никаких признаков жизни.
Лицо детектива было не натурально искажено. Веки были широко раскрыты, а левый глаз периодически дёргался. Взгляд был направлен чётко на Джорджа, но прокурору казалось, будто безумец смотрит своим стеклянным взглядом сквозь него.
– Почему ты стрелял в меня друг? – жалобно-детским голосом задал вопрос Бишоп.
Услышав наводящую страх речь детектива, Джордж начал рыскать глазами по полу в поисках какого-либо оружия. Его внимание приковал выкидной нож Морелли, лежащий в нескольких сантиметрах от ступни Тома.
– Пни мне нож! – крикнул ему прокурор.
Но действий со стороны офицера, как и словесных ответов – не последовало.
– Ты что оглох?! – Джордж посмотрел в лицо сидящего рядом юнца и окончательно убедился, что находится в полной заднице.
Офицер сидел с опущенной вниз головой. От сильного удара он потерял сознание и сильно накренился вправо, оставаясь висеть на своей прикованной руке.
– Очнись! – Джордж начал пытаться привести в чувства человека, которого минуту назад сам же и вырубил.
Он начал трясти Тома своей свободной рукой, но тот никак на это не реагировал и продолжал болтаться в такт толчкам прокурора.
– Я не услышал ответа, – стальной басовитый голос отвлёк Джорджа от тормошения офицера.
Прокурор медленно поднял глаза полные ужаса вверх. Прямо перед ним стоял потрёпанный дракой Бишоп. Он тяжело и прерывисто дышал, будто пробежал до этого многокилометровый кросс. Вблизи Джордж смог рассмотреть на нём рану от своего выстрела. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от его рта и оставила на щеке глубокую кровоточащую рану. Взгляд прокурора скользнул на правую руку Бишопа, и он увидел, что детектив держит в ней старое кресло, к которому совсем недавно был привязан.
Детектив с силой замахнулся, отведя предмет мебели, за свою голову.
«Твою ж…» – Джорджу не суждено было произнести завершающее слово. Сильный удар стулом отправил его в глубокий нокаут.
3.
Громкое жужжание в голове встретило Джорджа после его пробуждения. Это звук был похож на рой из тысячи пчёл сбежавший из своего родного улья и неожиданно решивший обжить черепную коробку прокурора. Мужчина с трудом напряг мышцы своей шеи и поднял опущенную вниз лицом голову.
Перед ним стоял рассохшийся и почерневший от старости игровой стол. Сам Джордж сменил своё прежнее «место обитания» в виде водопроводной трубы на мягкое удобное кресло. Правда этот комфорт сглаживался туго обвивающими его запястья верёвками. Мужчина решил проверить путы на прочность и с силой потянул к торсу свои обе руки. Его слабые надежды не оправдались, и льняные верёвки не поддались, ещё глубже впившись в кожу.
С трудом справляясь со стенающей головой, Джордж продолжал осмотр тускло освещённого помещения. Мощные лучи полицейских прожекторов кое-как пробивались сквозь нагромождённые баррикады, но даже этой крохи света хватало, чтобы увидеть то, что опытный спец-криминалист назвал бы полным пиздецом.
По левую сторону от мужчины вглубь комнаты уходил ряд из стульев, начиная от стола, за которым он сидел. В первом и самом ближнем к прокурору стуле расположили труп Морелли. Его лицо было полностью залито кровью, которая текла из дыры в его лбу. Стеклянные глаза мафиози были полуоткрыты и смотрели ровно на Джорджа. От этого пристального взгляда мужчину невольно передёрнуло.
Следом за Морелли сидел покойный Магнум. Его некогда чистая и блестящая форма была сплошь заляпана грязью и засохшей кровью. Его лоб, так же, как и у итальянца был украшен бардовым отверстием.
После мёртвого шерифа своё место в ряду трупов занимал Кук. Вернее, та груда мяса, что от него осталась. На нём не было ни одного живого места, а из глубоких порезов на его животе прямо до колен свисали длинные грозди кишок. Его тело было сильно наклонено вперёд и если бы он не был привязан к стулу, то наверняка бы свалился на пол.
В кресле, что следовало далее, сидело тело Бака. Его шея была покрыта сине-фиолетовыми пятнами, оставшимися от толстых пальцев Бишопа. Язык агента был вывален наружу из слегка приоткрытого рта.
На Франко кресла по вей видимости не хватило, поэтому труп амбала просто усадили на пол, облокотив его о стул Бака.
Рассматривая эту «мёртвую шеренгу» Джордж заметил в нескольких метрах впереди движущийся объект. Было темно, поэтому мужчина не мог его рассмотреть. Радовало только одно – движения были плавные и не выходили за границы шевелящейся сущности. Неведомая материя напоминала огромную летучую мышь. Прокурор моментально съёжился, вспомнив того чёрного ската-монстра с огромными зубами.
Объект продолжал шевелиться, но находился на месте, не приближаясь к мужчине. Подогреваемый своим любопытством, Джордж направил свои силы в ноги и попытался встать, но ему помешали две тяжёлые руки, которые всей своей массой легли ему на плечи. От неожиданности содержимое груди прокурора сжалось в маленький клубочек.
– Фишер, – произнёс знакомый голос. – Наконец то вы очнулись, мы все вас заждались.
Это был Бишоп. От всех прежних симптомов сумасшествия не осталось и следа. Видимо пуля Джорджа, проделавшая на его щеке глубокий порез, привела его в чувства.
– Бишоп? – неуверенно прохрипел прокурор. Его рот пересох, и, ставший неимоверно тяжёлым язык, прилипал к его стенкам.
– Тихо, вам дадут слово, – оборвал его детектив. Мужчина убрал свои руки с плеч Джорджа и уселся за стол рядом с ним.
– Прошу всех встать, суд идёт, – громогласно протрубил Бишоп, видимо боясь, что не все «участники» процесса его услышат.
Джордж в недоумении посмотрел на детектива. Тот грозно покосился на него и произнёс:
– Уважаемый прокурор, все ждут только вас, – он показал рукой на сидящих в креслах мёртвых людей.
«Господи, его крыша поехала ещё сильнее», – ужаснулся Джордж.
В этот момент Бишоп вытащил из-под стола винтовку Франко и наставил её на прокурора.
– Будьте добры, поприветствуйте судью, – с улыбкой на лице прощебетал детектив.
Делать было нечего, и прокурор повиновался «просьбе» Бишопа. Он был обессилен и его затёкшие ноги ныли, как бы говоря Джорджу, что его затея дрянь. Приложив все свои усилия, он лишь слегка смог оторвать от пола ножки кресла, к которому был привязан.
– Пойдёт, – Бишоп развернулся к остальной «аудитории». – Прошу всех садиться, – он выдержал небольшую паузу. – Судебное заседание объявляется открытым. – детектив стукнул по столу нижней частью своего кулака.
– Слово для изложения сути обвинения предоставляется окружному прокурору Джорджу Фишеру.
Связанный мужчина непонимающе смотрел на «судью».
– Псс Джордж, не выставляй меня в дурном свете перед присяжными, – прошептал ему на ухо Бишоп и тыкнул пальцем в сидящих мертвецов.
В этот же момент прокурор почувствовал, как дуло винтовки с новой силой таранит его бок.
– Уважаемый суд, сегодня мне сильно не здоровиться, позвольте принимать участие в процессе сидя, – начал подыгрывать Джордж, обеспокоенный стволом, упирающимся в его печень.
– Мда мистер Фишер, я сразу заметил, что сегодня вы сам не свой. Хорошо, можете сегодня не вставать.
«Как благородно с твоей стороны», – съязвил Джордж.
– Уважаемый суд, – прокурор кивнул в сторону Бишопа. – Уважаемые присяжные, – он поприветствовал сидящие по левую сторону трупы, сам не веря, что делает это.
После этого наступила пьянящая тишина. Всеобщее беззвучие нарушал тихий шорох, исходящий из той части зала, где во тьме виднелся шевелящийся объект.
Джордж замолчал, потому что не знал, кто из трупов обвиняемый, и за какие грехи «бедолагу» собираются судить. К тому же его не оставляло в покое то шевелящееся нечто, что продолжало издавать звуки, привлекая внимание прокурора всё сильнее и сильнее.
– Уважаемый суд, прошу отметить, меня пытаются прервать, – заявил Джордж.
– Кто посмел? Тишина в зале заседания! – детектив в гневе ударил кулаком по столу.
– Вон там, – Джордж подбородком показал на объект, скрывающийся в темноте.
– Ах, не обращайте внимания прокурор, это наш подсудимый, – Бишоп включил телефонный фонарик и осветил не проглядываемую область.
Луч фонаря открыл завесу тьмы и перед Джорджем предстал Том, положение которого оставляло желать лучшего.
Избитый офицер стоял на стуле лицом к «суду». Его руки были заведены за спину, и по предположению прокурора удерживались в этом положение наручниками. Его шею обвивала связанная в два слоя петля, конец которой был перекинут через ржавую люстру и кончался узлом, затянутым на водопроводной трубе. Высоты стула было недостаточно, поэтому Тому приходилось маневрировать на нём, стоя на носочках, стараясь не задохнуться раньше времени.
– Продолжайте Фишер, – Бишоп оставил включённый фонарик направленным на Тома.
«Вот чёрт, вот чёрт, он убьёт сначала его, а потом начнёт «судить» и меня. Ведь он знает, что это я в него стрелял. Господи, я бы очень обрадовался, если копы прямо сейчас начали штурм здания, – паника Джорджа нарастала, как снежный ком. – Всё, спокойно хлюпик, просто подыгрывай этому засранцу, и всё будет в порядке».
Прокурор вновь поприветствовал участников процесса и начал представлять суду обвиняемого, но снова был вынужден остановиться.
– Ну что опять? – негодовал Бишоп.
– Я забыл, в чём его обвиняют, – виновато ответил Джордж.
– Мне кажется, вы и не знали этого, как и то, что к судебным заседаниям нужно готовиться, – Бишоп укоризненно посмотрел на прокурора.
– Прекратить смех, тишина в зале! – «судья» начал кричать на трупы, стуча кулаком по столу.
– Мистер Фишер, напоминаю вам, этот человек обвиняется в том, что зверски убил своего напарника выстрелом в голову.
– Ублюдок, – вперемешку с хрипом фраза вырвалась из стянутого петлёй горла.
– Тишина, вам ещё дадут слово, – Бишоп вновь одарил стол сильным ударом.
«Всё ясно, – начал размышлять Джордж. – Его сознание отказывается принимать тот факт, что именно он виновен в смерти шерифа, всячески пытаясь скинуть с себя всю ответственность».
– Ладно, пожалуй, пропустим речь прокурора и передадим слово подсудимому. Прошу, можете начинать.
– Они придут за тобой, – произнёс Том и улыбнулся в пол-лица.
– Я вас не понимаю, давайте по существу, – выдал замечание Бишоп.
– То, что ты видел, когда уходил поссать – это только начало, – офицер посыпал короткими прерывающимися смешками.
На некоторое время Бишоп застыл на месте. Не говоря ни слова, он смотрел в одну точку.
«Ну что за идиот. Зачем он злит его?» – глядя на Тома, прокурор начал мотать головой, пытаясь показать жестом, чтобы офицер так больше не делал.
Но Том даже не посмотрел на него. Он продолжил наседать на Бишопа, вгрызаясь в его и так потрёпанное сознание:
– И потом, – ступни офицера уставали, и его реплики начали прерывался тяжёлыми отдышками. – На моём месте будешь ты. Будешь болтаться в петле с выпученными глазами, а твоя жирная физиономия, – фразу прервал вырвавшийся из его горла кашель.
«Говорить такое в его положении? Да он самоубийца! Если не дорожишь своей жизнью, то подумай о других!» – возмущался Джордж.
– Уважаемый суд, обвиняемый явно не в себе.
ААААААА
Истошный крик Бишопа, пронзил уши Джорджа и заставил всё его тело покрыться мурашками. Это был первобытный животный вопль, исходящий из недр израненной и кровоточащей души.
В этот момент Джордж почувствовал, как давление смертельно-холодного дула на его бок значительно ослабло. Секунду спустя послышался грохот падающей винтовки на пол – единственный радостный звук во всей этой симфонии ужаса.
Джордж повернулся к орущему детективу и обнаружил его в ещё более удручающем состоянии. Он держался руками за виски и протяжно выл, постоянно озираясь по сторонам. Он был похож на ребёнка в истерике у которого родители отняли любимую игрушку, и прямо сейчас маленький мальчик отчаянно рыскал глазами по сторонам в поисках своего предмета обожания.
(Вот оно)
Мысль, как гоночный болид, на бешеной скорости пронеслась в голове у Джорджа. Шанс, который нельзя было упускать. Шанс на то, чтобы живым выбраться из этого наполненного трупами склепа и не занять почётное место на кресле в ряду «присяжных».
Прокурор посмотрел на забаррикадированный главный вход. Какие-то жалкие пять метров, но для привязанного к стулу мужчины – это крохотное расстояние превращалось в многокилометровый переход через Альпы, которое затруднялось воющим и жаждущим своей игрушки сто двадцатикилограммовым ребёнком.
(Давай)
Он напряг мышцы нижних конечностей, которые дрожали и не хотели подчиняться своему хозяину. Резкое усилие, и четыре ножки кресла, уже ставшего частью его тела, оторвались от грязного пола.
Самолёт «кресло-флайинтернешнл», управляемый без участия рук, стартовал со взлётной полосы. Однако, вместо ободрительной речи пилота, слух Джорджа обдала ещё одна серия воплей умалишённого Бишопа. На этот раз крики содержали слова:
– Ты его убил! Нет, это был ты! – возгласы сопровождались звонкими шлепками. Джордж не стал оглядываться, но предположил, что «судья» окончательно запуталась в «обстоятельствах процесса» и от накатившего негодования начала прописывать себе увесистые пощёчины.
(Шаг. Ещё один.)
Они давались Джорджу с трудом, но он не терял надежды. В голову лезли назойливые мысли.
(Глупец, как ты будешь расчищать баррикады?)
Прочь. Сейчас главное дойти, а там, на крайний случай, он попробует позвать копов на помощь. «Должны же мои налоги, отданные этим лодырям, наконец заработать» – думал прокурор, делая ещё один тяжёлый шаг.
– Далеко собрался, – Джордж уже поравнялся с болтающимся в петле Томом, и тот выдал ему едкую фразу.
– Передавай привет отцу, – уколол его прокурор и, не останавливаясь, продолжил своё восхождение на гору под названием «жизнь».
Том залился хохотом вперемешку с лёгкой хрипотцой.
– Эй, судья свиное рыло, у вас прокурор убежал! – насмешливо прокричал юнец за спиной у Джорджа.
«Вот говнюк», – в этот момент мужчина пожалел, что не выбил стул из-под ног мелкого засранца, когда проходил мимо.
Том продолжал окликать Бишопа, который, не переставая, издавал несвязные фразы вперемешку с утробными звуками, а Джордж лишь ускорил шаг, переставляя свои всё быстрее и быстрее.
Скрюченный в три погибели, с привязанным креслом за спиной – он напоминал огромную болотную черепаху, которую потревожили назойливые туристы и она в спешке пыталась добраться до спасительного водоёма.
(Но он был так далеко)
Внезапно душераздирающие крики прекратились, и он услышал тяжёлые шаги позади себя.
«Вот чёрт», – в панике он стал выжимать максимум из своих ног, но они были явно против этого. Не справившись с поставленной их хозяином нагрузкой, они подкосились, роняя болотную черепаху панцирем вверх.
Жгучая боль в сломанном носу была ничто, по сравнению с топотом слоновьих ног, которые по звучанию нарастали и подбирались к Джорджу всё ближе и ближе. Они отдавались в голове мужчины звонким эхо, пока тот беспомощно барахтался, будучи привязанным к лёгкому креслицу, которое на тот момент казалось многотонным грузовиком.
Не успел Джордж опомниться, как мощная рука схватила кресло и потащила привязанного к нему мужчину вглубь главного зала. Вся процессия сопровождалась истеричным смехом Тома.
– Прокурор, вы меня огорчаете, – Бишоп со всей силы развернул кресло и с размаху впечатал его в стену.
«Всё, приплыли», – подумал Джордж, оправляясь от тяжёлого столкновения со стеной.
Бишоп надвигался на него, как огромная грозовая туча, застилая своей массивной тушей всё окружающее пространство. Но сбрендивший детектив рано списал со счетов юного офицера.
Когда их мучитель проходил мимо Тома, юнец оттолкнулся носочками от стула и, забросив ноги на шею Бишопа, крепко обвил её. Теперь настала очередь детектива задыхаться и хрипеть, а Том впервые за долгое время мог взять передышку в прямом и переносном смысле.
Всё было, как в тумане. Управляемый неведомой силой, Джордж вновь смог подняться на ноги. Он краем глаза заметил, что от столкновения со стеной, кресло к которому он был привязан деформировалось. Теперь из его спинки наружу торчала острый обломок спицы, покрытый многолетней ржавчиной.
(Нужно попробовать)
Бишоп отчаянно бил кулаками по обвившим его шею ногам Тома. В какой-то момент затуманенный разум детектива выдал лучшую мысль за весь прошедший день, и он, игнорируя ноги офицера, начал отходить в сторону, тем самым затягивая петлю на шее парнишки.
Удар.
На полной скорости в Бишопа влетела огромная черепаха с острым копьём наперевес. Двое столкнувшихся мужчин грохнулись на пол, тем самым лишая Тома опоры.
Трескучий звук донельзя натянутой верёвки.
Джордж был обращён лицом в потолок и ощущал, как человек под его креслом извивается и пытается освободится от тяжёлого груза. Джордж не видел, но он чувствовал своим «панцирем», как его ржавое орудие возмездия прокалывает насквозь внутренние органы Бишопа.
Неимоверное усилие и Джордж, подпрыгнув на несколько миллиметров вверх, вновь протаранил спицей тушу детектива. От этого манёвра он перевернулся на бок и очутился лицом к лицу со своим пленителем. Его лицо было искажено гримасой боли, а изо рта тёк маленький красный ручеёк.
Он снова напряг все свои мышцы и подпрыгнул на толстом извивающемся теле. В этот раз спица была направлена в противоположную сторону, но Джорджу было не до этого – он уже вошёл во вкус.
Глухой хрип и изо рта Бишопа вырвалось алое месиво, обдавая лицо Джорджа фонтаном из крови.
Прыжок.
Протяжный хрип.
Прыжок.
Хрип.
Прыжок.
Прыжок.
Прыжок.