Александр Анатольевич Петров
Воспоминания о будущем. Дети
В комнате сидело 12 человек. Вопрос был очень неудобный – что делать. «Куколка» расширяет своё влияние. В общем-то, у них нет интересов в том районе, но хотелось бы за что-то «зацепиться». В данном случае облом. Посередине стола стоял чёрный пупсик. «Куколка» так просто ими не разбрасывается. Они не тронут – их не тронут, так у неё заведено. Хотя, за «Куколку» сейчас управляет её приёмная дочь, дочь её боевой подруги, погибшей когда-то давно в «Руинах». О таких говорят – «оторви и выбрось». Более хитрая, чем «Куколка», более коварная, более умная. Сама «Куколка» уже давно не показывается на людях, управляет через своих подручных. Меняет каждые 10 лет.
Здесь всё сложно. Новая хозяйка сказала, что Сергей, её зять, а «Куколка» присылала на разборки какую-то девушку. Не суда, но она одна «уделала» 20 бойцов. Против её цепи были ножи, кастеты, биты, арматура, даже пистолеты, а она.… Когда уходили, то девушка сказала «хозяйке», что её папа или брат Сергей справились бы быстрее. Если Сергей в этих случаях один, то втроём они могут «уделать» половину банд и группировок.
Воздух был «тяжёлым», но надо было что-то решать.
– Вот что. Мы не будем туда соваться. И если узнаем что – сообщим им, если нам это будет выгодно. Пусть дерутся. Мы потихоньку «откусим» кусочек к новому сезону. Не будем лезть, но и не будем смотреть со стороны. А пупсик – пусть стоит. Мы не трогаем их, они не тронут нас.
Конечно, кое-кто из них будет жаловаться на него дедушке, но он объяснит своё решение, дедушка поймёт. Он старший в их семейном местном клане. В его распоряжении 30 человек, а если надо, то приедут ещё 100-120. Сейчас надо тихо, без жертв. «Куколка» хоть и женщина, мягкая, нежная, но с железной хваткой и беспощадная. У неё есть кто-то «сверху», вообще беспредельщик.
Утром художники уже работали. Часа к 10 приехали грузовики со стройматериалами. Пока они разгружались, она с мастером оговаривала цветовую гамму внутри дома, но вмешалась девушка.
– А давайте мы вам их разрисуем. Я накопала потрясные картинки, а мальчики их нанесут на стены.
– Покажите.
– Вот.
Она достала папку с бумагами. Перед её глазами были фото с ПЛАНТАЦИИ, с ШЕДЕВРА, с других планет, и просто фото космоса. Всё из социальных сетей.
– С мебелью придётся повозиться.
– До сезона успеем. Постельное бельё подберём в нужном стиле.
– Что думаешь, Ирин.
– Давай, попробуем. Интересно. А сейчас надо обед для людей сварить. Я за продуктами.
– Ладно. Но дня через 2-3 мне привезут продукты. Будет вообще смак.
Строители без суеты заносили материал в дом, вставляли окна и двери. Разобрали на топливо прогоревшие и вздутые полы. Они занялись обедом. Кухня была разгромлена, и варили во дворе. Вечером строители уехали после сытного ужина. Они обошли дом. Почти все окна вставлены, осталось на верхнем этаже. Есть холодильник, во дворе два биотуалета, завтра обещали привезти и печь. Отодрали штукатурку, разобрали полы, где надо, сняли старую проводку.
Утром у ворот их ждал таксист, тот, что привёз её. Отдал продукты, два мешка пилет. Ирина с недоверием смотрела на необычные овощи, но Эллиада её успокоила. В её центральной столовой это норма. Начали готовить.
Дом приобретал законченный вид. На фасаде красовался вид межзвёздного корабля, на воротах картинка из детских книжек. «Зайку бросила хозяйка», или «Уронили мишку на пол». Внутри художники трудились вовсю. Рабочие были довольны и оплатой, и питанием, даже брали домой. Два раза им угрожали, раза три или четыре били стёкла. Она знала, чем это закончится, но или не сейчас, или в другом районе. В городе шёл передел сфер влияния. Правоохранители напоминали загнанную лошадь, но трупов не было. Ирина каждый вечер звонила в Лондон, и радовалась, что и с бабушкой всё хорошо, и с дочкой.
Строительство заканчивалось. Во дворе куча мешков с мусором, в доме заканчивают художники. Мебель в упаковке в одной из комнат. Завтра разберут по комплектам и соберут на местах. За забором остановилась машина, открылись три дверцы. Первая бутылка разбилась о стену, сжигая краску. Вторая и третья разбили окна и воспламенились внутри. Четвёртая попала на сетку, отрикошетила, и упала во двор. Горящий бензин расплескался во все стороны, попав на ногу девушке. Она закричала, попыталась руками сбить огонь. Ирина схватила огнетушитель, сорвала пломбу и струёй пены сбила огонь с её ноги, а потом залила лужу во дворе. Хлопнули дверцы, взвизгнула резина, и машина уехала. Она с Ириной усадили плачущую девушку на скамейку, Ирина сбегала за аптечкой и стала обрабатывать места ожогов. Она же кинулась в дом. Навстречу попался один из художников, закопчённый и с пустым огнетушителем в руках.
– Погасили, но в двух комнатах ремонт заново делать.
– Спасибо. Кто нибудь пострадал?
– Нет, обошлось. Два огнетушителя только пустые.
– Куплю. 10 куплю, не вопрос.
В комнате уже стоял бригадир и диктовал одному из рабочих что необходимо.
– Кто нибудь запомнил номер машины?
– Да, и засняли. Сейчас отправим куда надо.
– И на этот адрес отправьте.
– А это кто?
– Мой зять. Он знает, что делать.
Она спустилась во двор. Девушка с перебинтованной ногой и руками всхлипывала. Один из художников разговаривал с кем-то по телефону. Подсела к ней.
– Ты как?
– Бывало и хуже. Думала, что здесь спокойно, тихо, курорт. А здесь.
– А сама откуда?
– Омск. Климат мне тамошний был противопоказан, астма.
– «Изумрудку» пила?
– Нет, не доводилось. А что это такое?
– Познакомишься. А пока к нам, и не возражай.
Строители начали разбирать комнаты, снимать стеклопакеты. Прораб уехал за материалом. У неё звонок от дочери.
– Мам. Сергей на рейсе. Прибудет только завтра поздно. Известно кто?
– Пока нет. Станет известно – сообщу.
– Ладно, мам, пока.
Через 2 дня, уже в темноте, в дверь постучали. На море была буря, и они сначала не обратили внимания на стук. Но постучали снова, и Ирина пошла открывать. Зашел Сергей, обнял её, подсел к больной.
– Показывай.
– Что?
– Ожоги. Лечить буду.
Он осторожно срезал бинты, открыл места ожогов. Обмыл их, снял отмершие лоскутки кожи, ощупал ожоги.
– Не серьёзно. 3-4 дня, и всё нормально.
Он перебинтовал ожоги на сухую, и по тонкому слою бинтов полил всё «Изумрудкой». Девушка захныкала, но руки и ногу держала. Он добинтовал, взял полкружки воды и вылил в неё второй флакон «Изумрудки».
– Выпей. Держи аккуратно.
Она выпила, держа кружку забинтованными руками.
– Не больно?
– Немного. Спасибо. Это и есть «Изумрудка»?
– Да. Теперь о деле. Кто и где их искать?
Девушка уже спала. Он встал.
– Нужна вода. 100 литров.
– Кран на улице, и шланг есть. А зачем? – спросила Ирина.
– Заправить машину.
Они вышли. С моря ветер гнал солёные брызги. ПИКАП Сергея стоял во дворе, хотя ворота были закрыты. Он вынул из кузова два мешка овощей и занёс их в дом. Потом достал две железные канистры и поставил их у ПИКАПА. В кузове остались два бака по 100 литров, соединённые между собой и с железной трубкой сзади машины. Сергей открыл крышку одного из них и стал заливать из шланга воду. Ирина не понимала, зачем он это делает, а она поняла, особенно когда Сергей вылил в бак содержимое обеих канистр. Его перчатки были пропитаны парафином. Сергей закрыл крышку бака, снял перчатки и достал флакончик перекиси.
– Мам, полей.
Она полила ему на руки, на перчатки. Он осмотрел их и убрал в ящик с инструментом. Потом, под их недоумевающим взглядом, развернул ещё систему трубок, посередине между кузовом и кабиной. Гибким шлангом она была связана с ёмкостью над кабиной. Он улетел, оставив их ждать. Они пошли в до и сели пить чай.
– А что в канистрах?
– Биологический Растворитель.
– А зачем?
– За бутылки.
– А что будет?
– Утром увидим.
Трущобы. Район города, появившийся после КАТАСТРОФЫ. Когда много людей из более северных регионов бежали от холода и голода. Сначала начали строить власти на месте погибших он холода виноградников и садов, потом и сами переселенцы, где попало. После отступления холодов их забросили, и уже давно они были притоном преступников всех мастей. Кривые, узкие улочки, часто перегороженные строительным мусором, полуразрушенные дома, большое количество скрытых проходов позволяли пережить ни одну атаку полиции. Сергей смотрел на карту района. Нужный был обведён красным карандашом. «На склоне, ветер с моря, водяные брызги». Развернулся носом к морю, включил дымовую шашку. «Чуть ниже, хорошо. Придётся немного покачаться из стороны в сторону». Включил двигатель привода кранов. Раствор потёк в заднюю трубку. Из неё через отверстия. Ветер подхватил его, дробя на капли до мелкого тумана. Розовое облако полетело к цели.
Они сидели у костра в своём «доме». Двери и окна закрыты фанерой и пластиком, но через них всё равно дует. На небольшом столе водка и нехитрая закуска. 8 парней, 6 девушек. Ещё одна сидит у стены и всхлипывает. Ей досталось за поведение, вздумала перечить старшему. Их банда – самая «отмороженная». В тайнике оружие: 16 автоматов, 3 пулемёта, патроны, гранаты. Холодное оружие с собой. Их «доля» в туристическом бизнесе мала, но они действуют нагло. Им отказали в дани. Сначала побили окна, потом кинули «красного петуха». Завтра надо заслать «почтальона» с письмом. Текст уже готов. За окном второй день буря, но завтра она успокоится, и тогда. Чем-то воняет с улицы, опять море что-то выбросило, пахнет тухлятиной. Внезапно дверь сорвалась с петель и упала внутрь. Из проёма потянуло наружными воздухом и водяной пылью. Все, кто был у стола, внезапно ощутили жжение на лице и руках, резь в глазах и сухость во рту. Они всё усиливались. Попытались смыть это водой, но не сильно помогало. Водяная пыль попала на костёр, и сырые дрова ярко вспыхнули, выкидывая язычки пламени в разные стороны. Девушка, сидевшая у стены, смотрела на это ошарашенно до тех пор, пока другие не закричали от дикой боли. Их кожа плыла, глаза лопнули, изо рта текла кровавая пена. Кричали они недолго. Она бросилась бежать по подземному ходу, ведущему в овраг, к ручью. Всюду пахло чем-то гнилым, а вскоре подошвы её кроссовок стали разваливаться буквально на глазах. Она сняла их, кинула в кусты и пошла по руслу. Руки стало щипать, и она опустила их в воду. Сначала полегчало, потом острая боль прорезала руки. Она подняла их и закричала от ужаса. На пальцах не было кожи, они почернели. Чуть дальше, над ручьём, висело что-то в воздухе.
Ветер сносил запах и крики жертв на гору. Он переключил двигатель на закрытие клапанов, включил пиропатроны, вскрывшие две склянки с перекисью внутри баков. Через несколько минут раствор будет нейтрализован. Теперь очередь за машиной. Насос подал перекись в распылитель, и задняя часть машины окуталась туманом. К этому моменту он уже висел над другим районом. «Вроде всё нормально. Теперь отчитаться, что жив, и домой, в Лондон».
Они вышли его встречать. Задняя часть машины выглядела ужасно. Краска облупилась, панели поплыли, оголив схемы, задние колёса как будто кусанные, спущены. Сергей осмотрел заднюю панель, тихо ругаясь. Потом залез в кабину и выдернул там штекер. Зашли в дом.
– Ну что?
– Машину в ремонт. Открою боковые панели назад, долечу.
– Может, останешься? Завтра кто нибудь на ГРУЗОВИКЕ прилетит.
– Монтажная пена есть?
– Есть. – ответила Ирина. – Ещё с того года.
– Давай. Залью, через пару часов лететь можно.
Он взял баллон пены с распылителем и стал заливать заднюю панель. Когда закончил, выкинул пустой баллон в мусорное ведро и пошёл с ними в дом.
Улетел он рано утром, устал и уснул. Они пошли на стройку. Над городом висела туманная дымка. Вскоре подъехали рабочие, но работа у них явно «не клеилась».
– В чём дело, мальчики? – спросила Ирина.
– Кто-то половину Трущоб спалил.
– Как?
– А вы телевизор не смотрели?
– Некогда, работы полно.
– Вот репортаж.
Она с Ириной смотрели, во что превратились Трущобы. Земля во многих местах осела, дома завалились, не осталось ни одной доски, фанеры, куска пластика. То там, то здесь были видны булькающие ямы, полные какой-то непонятной жидкостью.
– Поехали, посмотрим поближе.
– А машина?
– С соседом договорюсь.
К месту их не пустила полиция, как и остальных зевак. Постояв немного, они поехали назад. На дороге увидели идущую девушку. Несмотря на холод, она была легко одета и промокла, но шла как-то безучастно, просто вперёд. Остановились, остановили её. Её руки были обожжены, но как-то странно. Перевязали, посадили в машину, отвезли домой, накормили. И ту прорвало. Она рассказала всё, что видела в предыдущую ночь. Все внимательно слушали.
– Что это? – спросила Ирина.
– Биологический Растворитель. Растворяет любую органику, но неустойчив на воздухе.
– Краска, шины?
– Да, его работа.
– Я что-то проспала?
– Немного. Как ожоги?
– Хорошо, уже не болят.
– Давай перевяжем. Садись сюда.
Пока Ирина перевязывала, она звонила Сергею, объясняла ситуацию. Надо помочь. Он обещал прилететь вечером. Когда перевязка закончилась, пришел прораб и сказал, что бригада неработоспособна. Она согласилась, забрала ключи, сказав, что если они и завтра не будут в состоянии работать, она поймёт. Прораб ушел, поблагодарив за пару выходных. К обеду подъехали военные и перекрыли все подходы к Трущобам, заблокировав управление любой радиоуправляемой техникой. Начали опрос жителей окружающих микрорайонов. Город гудел. Явно намечался новый, короткий «курортный сезон». Журналисты забронировали все гостиницы, особенно если окна выходили на Трущобы. Самые дешевые гостиницы вдруг стали самыми дорогими, и свободных мест не было. Сергей прилетел в темноте. Осмотрел руки, перевязал, залил «Изумрудкой». Потребуется стационарное лечение, поэтому утром в Новороссийск, в стационар при Терминале. Заказали такси на утро.
Они снова собрались в той же комнате. Благо, было что обсудить. В Трущобах было применено неизвестное оружие. Свидетелей нет, действует тихо, уничтожает всё: дома, дороги, землю. Они узнали, кто закидал из гостевой дом бутылками, и ответили. Массово, неизбирательно и жестоко. Уничтожено 5 банд, проживавших в этом районе. Полиция задержала ещё 4 банды. Можно сказать, что Трущобы зачищены, надолго. Все сидели молча, особенно те, кто на прошлом заседании предлагал всех перерезать. Снова начал старший.
– Все понимают, что будет, если мы к ним полезем грубо. Надо думать. Сейчас захватим то, что освободилось. Но надо спешить, не одни мы здесь. Хотя, захватывать особо нечего, но все же. Потом неплохо стравить с «Куколкой» наших конкурентов. Пусть она их проредит. Здесь можно и урвать хороший кусок. Только аккуратно, без крови.
Он начал раздавать задания группам. Действовать надо осторожно. Город наводнён полицией, прокуратурой, войсками. Запасы алкоголя закончились уже в первый день. Девочки ещё не измотаны, но надо подвести из других городов. Это и деньги, и информация. С «дурью» поосторожней, только проверенным клиентам. И ещё этот чёрный пупсик.
Аэропорт Геленджика перекрыт, поэтому самолётом до Краснодара. На автобус билет продают только местным и приглашенным, но не журналистам, поэтому поездом до Новороссийска, а там на такси. Они ехали удачно. Прибыли рано утром, а таксист собирался в Геленджик по заявке. Договорились. Цена поездки – как в сезон за день работы, но он обещал помочь разместить. Ехали в утренней дымке, и было плохо видно Трущобы. У дома такси ждали четверо. Журналистка – молоденькая девушка, выпускница этого учебного года, и оператор – мужчина в возрасте, вылезли из такси, вынули из багажника свои сумки.
– А где мы разместимся? – спросила журналистка.
– Ирин, поселишь? Привет, Миш.
Оператор и владелица гостевого дома обнялись.
– Надолго?
– Пока на неделю. Там зависит от результата.
– Тяжело вам будет. Военные, полиция, прокуратура. Район перекрыт.
– У меня квадрокоптер.
– Глушат. Не ближе 5 километров.
– Не возьмёт. Эх, с ПЛАНТАЦИИ бы квадр привести.
– Привезу. Завтра. У меня есть. Сергей привёз как-то.
– А у меня на ноуте программа осталась.
Хозяйка и девушка с перевязанными руками сели в машину и поехали в Новороссийск. Ирина проводила и разместила журналистов. Они быстро разобрали вещи, переоделись и в пресс-центр. Четвёртая, девушка с перевязанной ногой, организовала машину и уехала с журналистами до строительной фирмы.
Их встретила толпа. Все хотели увидеть, что там произошло с Трущобами. Издалека было видно, что часть района как будто оползла, особенно внизу, там, где раньше были сады и виноградники. Оцепление не пускало любопытных и журналистов внутрь. Внутри группой стояли «шишки» от «силовиков».
– Радиационный фон в норме. – сказала журналистка. – Дядя Миша, давайте оттуда снимем репортаж.
– Лучше чуть правее, там повыше, и квартал будет лучше видно.
– Давайте. Мотор.
Они сняли репортаж, отослали его в редакцию.
– Дядя Миша, а как вы с той женщиной познакомились?
– Я её давно знал, а она меня – после свадьбы дочери. Я снимал свадьбу, друзья попросили.
– А она кто?
– Бизнес-леди, владелица крупной зерновой компании. Помнишь терминал в Новороссийске? Её.
– Сергей – её зять?
– Да. Сын моих друзей. Я вас познакомлю. Юль, давай в пресс-центр. Я одного офицера видел, можно что нибудь накопать до завтра.
За день сняли ещё несколько репортажей, опросили местных жителей. Михаил пробовал поговорить с одним полковником, но безрезультатно. Вечером сидели втроём с Ириной, и пили чай. Легли пораньше.
Раннее утро. Небольшой, по сезону, ветер с моря, на горах плотный туман. Михаил курит на крыльце. К дому подъехала машина – грузовой пикап.
– Миш, помоги разгрузить.
– А квадр?
– У кабины, в коробке.
Михаил перенёс мешки с продуктами в дом. Большую прямоугольную коробку положил во дворе на стол. Юля ещё спала, а Ирина готовила завтрак. После завтрака Михаил распаковал квадрокоптер. Журналистка с любопытством наблюдала за его действиями. Проверил системы, заменил батарейки, залил топливо, нашлось у Ирины для бензотриммера. Всё работало великолепно.
– Ну что, девочки, полетели.
Квадрокоптер включил двигатель, повисел секунд 10 на высоте 5 метров, и полетел в сторону Трущоб. Ирина с Эллиадой ушли на стройку, а Юля с Михаилом уехали к пресс-центру.
– Это чей квадрокоптер летает?
Грузный полковник подошел к лейтенанту у машины РЭБ.
– Не могу знать. Все системы работают нормально, сигнала нет.
– А что там летает?
– Квадрокоптер.
– Вижу, что квадрокоптер. Почему он там летает?
– Новая разработка ВПК. Помехозащищён. Ночью привезли.
– А почему я не знаю?
– Секретность.
– Продолжайте работать. – добавил полковник раздраженно, и пошел к группе военных, полицейских и сотрудников прокуратуры.
Внутри оцепления было ещё одно, из простых столбиков с лентой. Оно отделяло зону, в которой наблюдались повреждения. Около неё с фото и видеотехникой ходило десятка с два людей в чине от лейтенанта из разных ведомств. К обеду большая часть из них заряжали свою технику и перекачивали материал из памяти для аналитиков. У ленты осталась только капитан армии. Она редко снимала, больше записывала в блокнот.
К внешнему оцеплению подъехал старенький седан. Женская рука показала документ подошедшему полицейскому, кот козырнул и махнул рукой, чтобы пропустили. Из машины вышли мужчина и женщина в преклонных годах. Она взяла его по руку, встав слева, и они пошли к группе офицеров.
– Добрый день, господа офицеры. В чём загвоздка?
– Вот. Не можем понять, в чём дело. – начал полковник из прокуратуры. – Вроде что-то применили, а что – не можем понять.
– Анализы брали?
– Да, как положено. С периферии, из глубины. Результатов нет, ни каких, даже предварительно. Должны РХБЗ-шников прислать.
– А что, в армии есть лишние люди? Или похоронки давно родственникам не направляли. До заключения аналитиков запрещаю отправлять туда людей.
– Слушаюсь.
– Пока сама посмотрю. Бинокль.
Она пробежала глазами по местности. Опытный взор выхватывал нужные детали. Потом рассмотрела в бинокль квадрокоптер, улыбнулась.
– Полковник. Кто допустил сотрудников в зону поражения?
– Ни кто не допускал. Туда ни кто не заходил.
– А вы где стоите?
– На асфальте, за оцеплением.
– А ямочки на асфальте видите?
– Так точно.
– Это результат применения того, что уничтожило этот квартал. Всех за внешнее кольцо. Зевак и журналистов дальше.
Раздались истеричные команды. В течение получаса зоны оцепления расширились, выводя офицеров на новые «рубежи». В это время Маргарита, Генпрокурор на пенсии, звонила, договариваясь о кадрах съёмки с квадрокоптера, встречах, совещаниях, транспорте, и так далее. После обеда в её распоряжении была видеоинформация и трёхмерная карта местности в трёх диапазонах: тепловом, видимом и ультрафиолете. Она просела за просмотр и анализ.
Полковник на совещании распекал своих подчинённых. Два дня он ходил по поражённой зоне, а они допустили это. Особенно доставалось капитану, уже не молодой, но жутко умной. Она слушала это с безразличным видом, разные отделы. Её командировали сюда в помощь этим, тупоголовым. У неё пискнул телефон, СМС от мамы: «Возьми, это по Трущёбам». Потом раздался звонок.
– Да мам, привет.
Полковник затих, краснея от злости.
– Да, перед глазами. 12-35, сейчас. Смотрю. Железная конструкция. Проверю. Что? Дверь от туалетной кабины? Обшивка – пластик? Ясно. 18-17, так. Деревянный столб. Кто его так покусал?! 7-51. Машина. Хорошо, вижу. Перематываю. Колёс нет, кузов голый, совершенно. Нет ни краски, ни салона, одни рамы. Её явно не разбирали. Двигатель без шлангов, трубок. От аккумулятора одни внутренности. Спасибо, мам. Приеду. Куда? Запомню. Совещание закончится, и приеду.
– Кто это? – удивлённо спросил полковник.
– Мама. Генпрокурор России. На пенсии. Разрешите идти.
– Идите. – сдавленно ответил полковник.
Весь аналитический отдел заново просматривал кадры съёмки, а полковник налил себе ещё стакан воды, и залпом его осушил. «Принесла, нелёгкая» – подумал он.
Машина подъехала к дому в частном секторе. Из неё вышла женщина в форме капитана армии. В доме было шумно, у двора стояли две машины с водителями. Она прошла в дом. Во дворе обошла спорткар, хорошо здесь живут люди, постучалась. Ей открыли и провели внутрь. На большом экране, в зале, группа смотрела кадры съёмки, периодически останавливая и обсуждая. За хозяйку бегала девушка с перевязанной ногой. Она выбежала во двор к машинам, поговорила с шофёром, и он уехал. Вернулся минут через 20, достал из багажника большой армейский термос, помог занести в дом. Девушка уже сервировала стол. Быстро наложила водителям, покормила их, разместила в отдельном домике, обеспечив чаем с бутербродами и обогревателем. Уже в темноте пришли Ирина и Эллиада. Все сели за стол. Кроме уже названных, за столом сидели: Ольга, жена Сергея, Маргарита с мужем и дочерью, генерал армии, старый знакомый Маргариты, Лара – представитель пресс-службы «Стромбир Компани», и журналисты – Юля с Михаилом.
– А Сергей не смог? – спросила Эллиада.
– В рейсе, мам.
– А ты беременна.
– Да. Ты заметила? Третий месяц.
– Хорошо. Ну, что нашли?
– Как я понимаю, – начал генерал – в этом кругу разговоры о секретности бесполезны.
– Вы правильно понимаете. Более того, в этом кругу есть секреты, к которым вы не имеете допуска.
– Хорошо, хорошо. – засмеялся генерал. – На мой взгляд, применено неизвестное химическое оружие. Пока ни каких следов обнаружить не удалось. В результате уничтожено несколько ОПГ. Ещё несколько обезврежены полицейской операцией. Но что применено и насколько это опасно?
– Сейчас уже безопасно. – ответила Маргарита. – Был применён Биологический Растворитель. Жуткая вещь. Растворяет любую органику, даже асфальт. Продукт – газ. Вы видели кадры съёмки журналистов в первый день? Та самая булькающая яма. Потом сегодняшние кадры. Яма почти пуста, но жидкости немного осталось. Надо взять пробу. Органики в зоне поражения почти не осталось. Столб, который «искусали» находился сбоку по вектору ветра. Дальше вверх по склону погибла вся растительность. Вещество распыляли тонким слоем на большой площади. Работали неприцельно.
– Но кто? Что за террористическая организация обладает таким оружием?
– Ну, она обладает и более мощным оружием. Если вам интересно, вот представитель пресс-службы и журналист этой организации, вот люди, сотрудничающие с ней по продвижению их зерна и медиа-прикрытия их деятельности. А эти две девушки, как я думаю, так или иначе связаны с их деятельностью. Даже мы с Виктором были их клиентами. Так что только вы, Сергей Петрович, здесь сторонний человек.
– Я?! – генерал растерялся. – Вы имеете ввиду?
– «Стромбир Компани» – только способ реализации возможностей этого человека, прикрытие, дымовая завеса.
– Вы имеете в виду те удары по Антарктиде?
– Да. И я боюсь, что это ещё не всё.
– А здесь?
– Они перешли дорогу ЕМУ, или кому-то из ЕГО СЕМЬИ. Мне не интересны подробности, я на них насмотрелась. Помните свой восход по чинам?
– Вы пересажали тогда много народу. Дела шли как по маслу. Адвокаты были бессильны. Даже этот, Фролкин не ушел.
– От меня ушел, от НЕГО не ушел. Его этим же самым накрыли у него на вилле.
– Его вилла сгорела. Нашли 152-х миллиметровый снаряд.
– Вы военный человек. Как раскрылся снаряд?
– Неполный взрыв. Такое бывает, если снаряд старый. А этот таковым и был. По маркировке – дымовой, 2005-го года производства.
– Дымовой. ОН заменил дымсостав на Растворитель. Как – не знаю.
– Но дом выгорел. Как и постройки, и машины. Вы хотите сказать?
– На асфальте такие же луночки, и достаточно далеко от дома. Дупло в дереве, осевшая земля. Многое из того, что я сегодня увидела.
– Но почему ОН раньше этого не делал?
– Потому что ЕГО СЕМЬЕ ни чего не угрожало. Здесь надо найти причину. Вы, девочки, её знаете, а я знаю, что это связано с вами. Этого достаточно.
– А полиция, прокуратура, суд?
– Коррумпированы, как и администрация. Преступный мир возвращает своё, то, что я у него отняла. А чиновники на это идут в своих корыстных интересах.
– Вы оставили плеяду замечательных прокуроров. Они сажали всех, не боясь ни чинов, ни связей, ни угроз.
– Сейчас они в кабинетах, а тогда работали здесь, в «поле». Сегодня на улицах молодые, новые. Не все считают службу стране своей обязанностью. Кого-то «поймали» на деньги, кого-то на семью. Да мало ли у людей слабостей.
– Да. – ответила Ирина. – Жаловаться в полицию или прокуратуру на действия группировок себе дороже. Не успеешь домой приехать, а тебя уже ждут молодчики с дубинами.
– Я посадила три поколения правоохранителей Геленджика, подряд. Видно не всё выкорчевала.
– Они тут клановые. Между кланами поделены все правоохранительные органы. Чужака «съедят» или убьют. А что будет сейчас, я не могу сказать.
– Зато я знаю.
– И что же, Жанночка, вы нам скажите?
– Разборка идёт за кусок, что остался свободным. Пока тихо, без крови, полиции много. Но ряд местных чиновников и правоохранителей проводят по несколько «деловых» встреч в день.
– А у вас есть на них досье?
– Конечно, тётя Маргарита. И оно ваше, если надо.
– Надо. Завтра утром. Прибывает солидный «десант» из Москвы.
– Как принято? Вам на почту?
– Да. Умница, далеко пойдёшь.
– А что с общественным мнением? Как народу объяснить, что произошло с Трущёбами?
– А скажите, – вмешалась Юля – что оползень, или карстовый провал. В ту ночь буря была, вот и нагнала влагу, а грунт не выдержал, осел.
– Умница. Завтра с утра загоним людей в яму, пусть образцы собирают, а после обеда на пресс-конференции объявим.
Дальше обсуждали детали. Генерал уехал поздно, остальные остались ночевать.
Утром офицеры ходили по руинам, собирая образцы, а точнее, уничтожая следы, но об этом знало всего лишь несколько человек. Спилили столб, удалили всё железо. На асфальте стояли лаборатории РХБЗ. К ним приносили образцы, от них результаты уходили в штаб. Над местом висел квадрокоптер, снимая всё. Ближе к обеду объявили о большой пресс-конференции. Её уже готовили. Пресс-служба работала без отдыха. Выделялась одна молодая, девушка лет 30-32-х, но хваткая не по годам.
Юля провела уже несколько репортажей, делая упор на оползень. Для наглядности добавили видео оползней и их последствий. Получилось очень правдоподобно. Главный редактор была в курсе договорённостей, и всё шло спокойно. Вечер был для неё скучен. Вопросы будут дежурные, хотя кто-то из журналистов будет искать сенсацию. Её ум был занят перспективами. Ей и Михаилу подтвердили командировку на неделю. Они увидят действие Биологического Растворителя, чем купили и генерала. А потом командировка в Лондон, с дядей Мишей в качестве рекомендательного письма.
Пресс-конференция прошла планово. Все провокации журналистов были опровергнуты данными анализов. Приезжие прокуроры работали с документами, проверяя всё ещё раз. Одну копию заключения обязательно передавали им. Но ни кто не знал, что эти копии лягут в отдельную коробку, которую закинут на дальнюю полку. Прокуроры работали с компроматами.
Утром от Трущоб увели спецтехнику, а потом сняли оцепление. Бойцы оцепления поели, отдохнули, и поехали с группами из прокуратуры, федеральной, не местной, по адресам. Чиновников, членов ОПГ, местное руководство правоохранительных органов брали везде, где найдут. В помещении местного гарнизона проводился допрос задержанных. Руководила этим Маргарита. Приказом по прокуратуре её на 3 месяца отозвали с пенсии. Форма была ей тесновата, но зато было безопасно. Журналистам было море материала.
Стройка окончена. Строители грузят мусор, бригадир сдаёт дом. Художники всё ещё работают, перекрашивая повреждённые комнаты. Огнетушители на каждом шагу. Жанна ходит с бригадиром и Эллиадой. Художники ещё будут работать, это бонус от компании, а акты о сдаче уже можно подписывать. Потом приедут мебельщики, но это уже совершенно другой акт. Вышли во двор. Хозяйка довольна, а вот строители не очень.
– Вам что нибудь ещё построить надо? Мы быстро и качественно.
– Еда понравилась?
– Да. Вкусно и сытно.
– То-то я вижу, что вы приезжаете с пустыми термосами, а уезжаете с полными. Нет. Я только это купила. Хотела ещё базу отдыха купить, но за неё цену заломили.
– Начните. – ответила Жанна. – У владельца куча карточных долгов, так что он всё равно её продаст, и скоро. Кредиторы не будут долго ждать. А мы пока проведём инвентаризацию базы. Только продуктами обеспечьте.
– Вы, действительно, купите базу. Работы там до сезона хватит. Я там разнорабочим работал в том году. Её проще снести и новую построить.
– Ладно, дам задание юридической службе.
– Вот и хорошо. А я за проект засяду.
– У меня на неё были свои виды.
– Обсудим. Мальчики, что встали? Два дня выходных и за новую работу.
