Алексей Владимирович Зелепукин
Курьер
– Вы всех своих студентов так хорошо помните? – оживился Лизард.
– Господин Судья, я учу студентов готовится к экзаменам. А повторение – лучший способ изучения, – ректор швырнул на стол кожаную папку с личным делом студента.
Гриффин зашуршал страницами. В зале повисла неловкая тишина. Никто не хотел брать на себя ответственность, но при этом все просто жаждали поскорее отправиться по своим делам.
Минут через десять изучения данных о Краме, Судья громко хлопнул сводом законов, и с лицом победителя заявил:
– Мы попросим обвинение представить кристалл правды жены Посла. Согласно кодекса, если женщина обвиняет мужчину, она должна предоставить доказательства, иначе это считается клеветой и карается смертной казнью.
– Но жена Дуклиса – графиня. Студент ниже рангом. Хватит её слова, – отпарировал счетовод.
Куратор засмеялся.
– Ловко, очень ловко, Господин Судья. Мальчонка – приемыш в семье потомоков Крауса Огнедышащего. И, если я ошибаюсь, пусть достопочтимый Алютам меня поправит: Спасшего жизнь прапрадеду нашего императора, Самому Сейну Посланнику Небес, когда тот с Авангардом угодил в засаду старшего из Гаэндорцев – Рюмсталя-Вервольфа. Краус сразил оборотня и помог Варсану покинуть поле боя, отдав ему своего скакуна. Сам же Краус пал, защищая отход императора. В благодарность Небесный Посланник назвал погибшего братом и приказал похоронить его, как человека, принявшего королевскую смерть. На трон наш горемыка претендовать конечно не может, но с юридической точки зрения, его княжеский статус оспорить нельзя. Он потомок названного брата Императора!!!
– Он приемыш, не выйдет… – отпарировал Инквизитор.
– Выйдет, мы можем купировать из отчета данные о его происхождении, ну или аргументировать его требование клятвой Барта Огнеборода принять его как собственного, это затянет разбирательство на долгие недели, – поддержал Судью Пикинг.
– Именно, – улыбнулся Гриффин. – Но мальчишку лучше отправить с глаз долой. И лучше инкогнито, куда подальше от града, а лучше сразу к руднику. Этот Дуклис – темная лошадка, и за ним стоят не малые капиталы. Если учесть, что сам глава рода Айсманов выдал за него свою дочь, да и трибунами даром не становятся. Я, конечно же, наведу о нем справки. Но нам не нужны рыскающие по городу ассасины Водяных.
Куратор одобрительно кивнул головой.
– Вы отправите боевого мага в Дервиши? К Рудникам? – у Генерала отвисла челюсть.
– Почему бы и нет? – удивился Ректор. – Общество Балидура пойдёт ему на пользу. Да и…
Но Генерал Фирлес оборвал Шайна.
– Я думаю, не самое правильное решение отправлять студента к Копям. Это позволит Миролею Абунданту отправить к рудникам отряд под предводительством «обесчещенного» и жаждущего мести Дуклиса, и в случае провала откреститься от него, сославшись на состояние аффекта.
– Согласен, его нельзя зачислять ни к миротворцам, ни к Дервишам. В любом случае, вопрос о судьбе юноши в руках правосудия. Закон одинаков для всех простых смертных, – ледяным тоном произнёс Лизард. – Время позднее, пора заканчивать, через несколько часов нам предстоит выслушивать жалобы обесчещенного графа Дуклиса. А с этой змеей беседовать лучше на ясную голову.
* * *
Холодные щупальца кристалла Правды вдруг исчезли, оставив после себя тошноту и ужасную головную боль. Казалось, что все нутро Крама вывернули на изнанку, обнажив самые сокровенные вещи.
Более нагим юноша себя не чувствовал даже тогда, когда он стоял со спущенными штанами перед толпой людей, склонившись над телом незнакомой красотки. Тогда он обнажил своё тело, сейчас обнажили его душу. Казалось, что с него содрали не только одежду, но и кожу. Страхи, желания, мечты, все то, что делало его им – все это было вытащено на всеобщее обозрение. Едва усмирив рвотные позывы, Крам огляделся. Сознание возвращало контроль над телом. Он не сошёл с ума, и кристалл не выжег его разум. Хотя сейчас он завидовал тем, чья душа не смирилась с подобным издевательством и просто покинула бренность этого мира.
Юноша поднялся на ноги. Тошнота отступила, сменяясь головокружением. Крам качнулся и уселся на ложе.
– Вы признаны виновным в поведении, не подобающим студенту Университета. Вы лишаетесь всех привилегий и социального статуса, – голос, произносивший приговор, был беспристрастными, почти механическим. Рухнувшие мечты на будущее диким ревом вырвались из уст вчерашнего мальчишки.
– В уплату за обучение в Университете вы должны прослужить в Курьерской службе пятнадцать лет. В случае, если полученные в бою травмы не позволят вам продолжить службу или смерть настигнет вас – долг будет аннулирован и погашен за счет казны Императора. Отбыть к месту службы надлежит немедленно. Вы можете экипироваться за свой счёт или воспользоваться услугами казначейства. В любом случае, такса за пользование верстовыми камнями и стоимость экипировки будут высчитаны из вашего жалования. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Голос смолк.
Слеза незаслуженной обиды скользнула по щеке Крама, он стиснул зубы.
Чьи-то сильные руки вытащили юношу из кресла и потащили по коридору. Дверь открылась и свет магических светильников озарил небольшую залу и стоящего в одиночестве Декана факультета искусства войны. Стражи разжали хватку и юноша рухнул на гранитные плиты пола.
– Он ваш, профессор. Портал откроется через сорок минут, – произнёс один из стражей и они снова исчезли за дверью, откуда выволокли Крама.
Учитель стоял молча, спиной к своему студенту.
Воля сломалась об безысходность, мальчишка разразился рыданиями.
Профессор выждал несколько мгновений и потом вдруг пальнул молнией в пол перед раскисшим магом. Высверк молнии разбудил рефлексы, тренированные годами, Крам вскочил на ноги и принял боевую стойку, на кончиках пальцев правой руки Идрак вспыхнул огненным конструктом, готовый стать либо щитом, либо атакующим заклинанием.
Декан развернулся и подошёл к ученику.
– Ты оскорблён и унижен. Но ты пренебрёг истинной, которую я пытался вбить каждого из вас!!!!
Юноша распрямился, конструкт исчез. Сейчас он снова почувствовал себя тем же не очень радивым учеником, каким был всегда, пока учился в Университете. Это помогло справиться с нагромождением бед, свалившихся на его голову за последние сутки.
– Воин всегда держит ухо востро, всегда готов к подвоху, западне, внезапной атаке!!!
Упреки учителя вернули Краму его душу. Страх перед будущим таял, предстоящая судьба не казалась уже такой невыносимо страшной.
– Ты жив, это главное. Твой приемный дед начинал обычным ополченцем. А после Войны его лекции слушали дети самых знатных семей. Дар и умение им пользоваться – не одно и то же.
– Умение оттачивается практикой… – закончил за учителя юноша. Профессор по-отечески улыбнулся.
– Докажи, что был достойным учеником. Курьерская служба смертельно опасна. Но ведь ты боевой маг. Лучший на факультете. Они могут отнять звание, статус. Но твоих навыков и знаний им не отнять. Твоя жизнь в твоих руках, Курьер. Докажи, что я не зря тратил своё время, обучая тебя. Пятнадцать лет практики – шлифуй своё мастерство и возможно, ты сможешь вернуться в Университет, но уже преподавателем. Великим Воином человека делает не место службы, а его отношение к ней.
Голос мастера вселял надежду и уверенность.
– Нам пора, Крам, надо успеть в арсенал, если не хочешь попасть на Окраину в своей провонявшей мантии, без исподнего, доспехов и оружия. Не экономь на этом, счёт в 800 империалов все равно будет выставлен.
Юноша отер рукавами лицо и уже спокойным голосом добавил:
– Спасибо за все, Учитель.
Декан прохлопал ученика по плечу.
– Чем катастрофичнее неприятности свалившиеся на нас, нем драгоценнее будет усвоенный урок. Ты идти то сам сможешь?
Крам кивнул головой и побрел вслед за учителем к святая святых Города – Арсеналу.
Глава 4
Курьеры
Последующие события завертели вчерашнего студента с молниеносностью вихря или водоворота.
В Арсенале Огнеграда ему вручили стандартный баул новобранца, включающий два комплекта униформы, боевую кольчугу, палицу и небольшой тяжелый тесак. В казарме учебной части юного чародея и остальных новобранцев обрили наголо, искололи какими-то ужасно-болючими прививками.
Страх смерти уступил место отвращению, подпитываемому запахом немытых тел и воняющими ботинками. Казарма, куда поселили Крама, напрочь похоронила саму мысль об уединении. Его, мага, окружали Емпти. В основном крепкие деревенские парни, не отличающиеся особой смекалкой или подлостью. Пару раз они даже собирались проучить зазнавшегося новобранца, но Идрак, собранный в боевой конструкт, быстро вернул чувство почтения будущих сослуживцев. В стенах Огнеграда власть чародея над жизнью Емпти была беспрекословной, да и жерло вулкана, с клокочущей под его брюхом магмой, питало Крама энергией, это освободило чародея от работ по поддержанию порядка в казарме, правда, заправлял кровать и стирал свои вещи юноша сам. Его просто тошнило от мысли, что кто-то из «низших» прикоснется к его вещам. В голове вчерашнего студента ещё жили байки о том, что все Емпти разносчики вшей и кожных заболеваний.
Тренировки, строевая на плаце, рукопашка, и конечно же, бег – все это выматывало новобранцев, пробуждая в них дикий аппетит. Еды было вдоволь, но несмотря на обилие калорий, будущие солдаты не толстели, а наоборот, как на дрожжах набирали мышечную массу. Емпти втихаря шептались, что это результат тех болючих уколов, которые перестраивали тело солдат, усиливая реакцию, скорость рефлексов и обостряя чувства. Бесконечное однообразие будней доводило выполнение упражнений до автоматизма. Крам почти привык к ранним подьемам и полуночным тревогам, но в этот раз новобранцев подняли не для пробежки.
Под свет прожекторов на плацу собрался высший командный состав. Новобранцев разделили на группы. Потом офицер миротворческого корпуса произнёс довольно длинную и пафосную речь, закончившуюся текстом клятвы на верность Огнеграду. Ну, а после присяги, Крама вместе с ещё пятью новобранцами Емпти из нижнего города отвели к камню. Верстовые камни остались ещё со времён предтечи. Они пережили ядерный шторм и эру запустения, но продолжали исправно работать. Это были своего рода врата, связанные друг с другом. Их сотворили инженера – маги старой эпохи. Ещё до великой войны. Ходят легенды, что они умели добывать небесные молнии, укрощая речные потоки, строить чертоги до небес и даже летали по небу. Хотя Крам не верил в эти небылицы. Как бы то ни было, но принцип работы и покрытие энергозатрат этих порталов были утеряны давным давно, в пламени великой войны. Современные маги научились лишь использовать эти камни. На барельефе, выгравированном на монолите, нужно было выбрать один из смежных камней, к которому собирались переместиться и шагнуть в свечение между монолитами. Выходил ты уже из свечения врат на другой стороне. Иногда, особенно при полной Луне, порталы сбоили и с той стороны выпадали бесформенные куски плоти. Поэтому камнями пользовались крайне редко, только в исключительных случаях. Хранитель камня вставил несколько пальцев в углубления на выбитой в монолите сфере и начал на распев произносить какие-то фразы. Возможно, портал реагировал на резонанс голоса, а возможно, это было заклинание на древнем языке инженеров. Спустя несколько мгновений монолит ожил, искрясь матово-молочным свечением. Ровный гул напоминал звук пчелиного роя. Следом раздался треск и несколько разрядов впились в соседний с монолитом металический остов, рождая яркую дугу. Между ними повисла шаровая молния, гул усилился и Шар треснул, растекаясь зеркалом портала, за которым виднелся раскинувшийся ландшафт предгорья.
– Пошевеливайтесь, я не могу держать портал вечность, – недовольно пробурчал хранитель. И шестеро рекрутов, подталкиваемые конвоирами, шагнули в сияние. Портал не вызвал никаких ощущений, кроме как, если бы вы вышли из темной зашторенной комнаты на залитую ярким полуденным солнцем террасу. Едва успев проморгаться, Крам услышал гаркающую речь их нового сержанта. Юный маг даже не понял значения и половины слов из обрушившейся на новичков лавины, но было ясно, что их смысл имел весьма интимный характер, и сводился к тому, что ждёт нерадивых новобранцев в случае нарушения устава или приказа. Но Крам не мог сосредоточиться на словах командира, слишком многое изменилось в его жизни и произошло это слишком стремительно. Эмоции переполняли юношу. Здесь, на выжженном солнцем плацу военного городка, даже само дневное светило казалось другим. Каким-то злобным и беспощадным. Мало того, теперь Емпти, окружавшие Крама, глазели на него без должного уважения, а скорее с каким-то пренебрежением. Резкий удар в грудь выбил воздух из легких юноши. Он упал, скорее от неожиданности, чем от силы удара. Солдаты вокруг загоготали. Крам пытался что-то сказать, но воздуха для слов не было. Губы шевелились в безмолвном проклятии. Сержант с ухмылкой нагнулся к магу.
– Что ты промямлил, щенок? – вдруг проорал он в самое ухо. Крам ещё не знал, как отреагировать, но тренированный годами обучения Идрак уже сделал все сам. Мгновение и конструкт заклинания обрёл форму, а сержанта охватило пламя, усиленное раскалённым бетоном солдатского плаца. Все произошло молниеносно. Когда юноша поднялся на ноги, пепел останков уже кружил над землей легкий майский ветерок. Гробовая тишина накрыла стан Курьеров. Ещё мгновение и вооруженные до зубов воины сбегались к плацу. Крам поднял магический барьер и сплёл основу для огненных копий, готовясь принять последний бой. Все-таки он был лучшим студентом на факультете. Лезвия обрели форму и выцеливали жертв. Юноша стоял один, окутанный голубоватым пламенем Идрака, когда чей-то властный голос скомандовал:
– Отставить!
Сквозь шеренгу вооруженных арбалетами Емпти протискивалась фигура в мундире старшего офицера. Маг видел такие на лекциях о стратегии и тактике.
– Я сказал – отставить!!! – ещё раз рявкнул офицер и арбалеты опустились вниз. Крам не стал снимать барьер. Это первое, чему учат на факультете. Мозг не успеет заставить магию вернуть щиты. Реакция стрелка всегда быстрее, тем более, что плечи арбалетов остались натянутыми, а болты покоились в ложах. Офицер ткнул пальцем в одного из новобранцев.
– Что здесь произошло?
Новоиспеченный Курьер, ошалев от молниеносной гибели казавшегося всемогущим сержанта, заикающимся голосом обрисовал сложивщуюся ситуацию.
– А маг взял и спалил его заживо, словно пугало в поле.
– Маг значит… и судя по рефлексам, боевой. Опусти щиты, сынок. Нам надо поговорить. Не знаю, что ты натворил в Огнеграде, но тут мы все одна семья. Крам не повиновался. Слишком глубоко сидели заложенные преподавателями инстинкты.
– Велите снять болты и щелкнуть плечами арбалетов, ваше превосходительство.
– Точно боевой, – улыбнулся офицер, и обернувшись к солдатам приказал:
– Исполняйте.
Стрелы вернулись в колчаны, и защелкали освобождённые тетивы. Крам отпустил поток Идрак, магическое пламя спало.
– Как твоё имя, боец?
– Теперь просто Крам, – ответил маг.
– Ну что ж, Крам, пошли ко мне в кабинет. Нам есть о чем говорить. Офицер развернулся спиной к юноше и зашагал к одноэтажным постройкам вдоль внешней стены военного городка. Краму ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
* * *
Кабинет капитана форпоста был оставлен скромно, но с достаточным комфортом и изяществом. В углу крутил лопастями вентилятор, явно усиленный артефакторными рунами, сохраняя воздух в кабинете прохладным и свежим. Восточная стена кабинета была глухой и не имела окон, но на ней пылали несколько солевых светильников и разместилась небольшая коллекция клинкового оружия. Плиты каменного пола покрывал массивный ковёр со странным узором, больше напоминавший руны, схожие с теми, что светились на верстовых камнях. Большой стол из тёмного дерева занимал почти все пространство небольшого кабинета. Офицер обогнул стол и плюхнулся в потертое, но все ещё хранившее форму кожаное кресло. Табличка на столе блестела латунью: капитан Джек Фрин. Офицер сгрёб со столешницы ворох бумаг и позвонил в медный колокольчик. На зов явился адъютант. Наглаженные складки его кителя больше походили на одеяние лакея, нежели воина.
– Принесите-ка нам чайку, любезнейший. Фрин повернулся к Магу.
– Как вы относитесь к жасмину? Да вы присаживайтесь, разговор у нас будет долгий.
– Я предпочитаю каркаде, господин Капитан, – едва слышно произнёс Крам и уселся на ближний к себе стул.
– Будьте любезны, каркаде для рядового Крама, ну а мне… как обычно. И будьте добры, пригласите к нам сержанта Паркинсона.
Адъютант щелкнул каблуками, поклонился и вышел. Офицер подался вперёд, от его любезности не осталось и следа.
– Ты что ж творишь? У меня каждая пика на счету, а ты спалил сержанта. Да ещё на глазах у всех остальных. Ты думаешь, если ты маг, это сойдёт тебе с рук?
– Я… это…
– Не мямли. Теперь ты Курьер. Представитель Огнеграда на пустошах. Ты – глас закона. А закон не мямлит!!
– Емпти посмел ударить меня, я даже задуматься не успел.
– Нет для тебя больше Емпти. Нет магов!!! – голос командира клокотал как жерло вулкана в момент извержения. Краму хотелось вжаться в пол от этого рева.
– Есть Курьеры, мирное население и враги государства. Причём каждый из последних не раздумывая всадит клинок в любого, носящего форму Курьерской службы. Кто прикроет тебе спину на рейде? Или ты думаешь, тут Легион? И на службе одни маги? Нет. Они Емпти. Но они рискнут своей шкурой, что бы вытащить тебя из передряги. И не потому что ты маг, а они Емпти. Они сделают это потому, что ты Курьер!!!
Крам опустил глаза. Слова капитана каленым железом выжигали из него спесь и гонор.
– Запомни это, сынок. Курьерская служба это братство. Либо ты примешь это. Либо сгинешь.
– Я запомню… – выдавил из себя Крам.
– Хорошо. Я не отправлю тебя под трибунал, как того требует устав.
– Но ведь..
– Юноша, я говорю прыгай, ты можешь спросить только, как высоко!! Это Армия. Здесь приказы выполняют. О целесообразности пусть заботится Генштаб. Наша задача выполнить, и выполнить с наименьшими потерями!! Усёк?
– Усёк..
– Не усёк, а так точно!!!
– Так точно!!
Внезапно Крам ощутил всю могучую силу, заключённую в Джеке Фрине. От него веяло опасностью и волей, противиться которой юноша не мог. Он чувствовал себя пожелтевшим листком, попавшим в стремнину бурной реки. Ему оставалось лишь подчиняться. Краму захотелось побыстрее покинуть кабинет этого человека. – И не вздумай дезертировать. Кара неизбежна, а служба не вечна. И надеюсь, я не нагнал на тебя суицидальных настроений?
– Никак нет, сэр. Я могу идти?
– Боюсь, что нет. Я не знаю, что вы натворили в мегаполисе, но на ваш счёт есть особый приказ Фирлеса.
На пороге кабинета вырос Адъютант.
– Ваш чай, сэр.
Седоватый мужчина с ловкостью официанта перенёс на стол с серебряного подноса чашки с чаем, сахарницу, розетки со смородиновым вареньем и вазу с пряниками.
– Спасибо, – улыбнулся Фрин.
– А что с Паркинсоном?
– Прибудет с минуты на минуту, сэр. Адъютант снова исчез за дверью.
– Служба Курьера опасна, но и она не лишена своих прелестей, – продолжил Фрин. – Пейте ваш чай, Крам. Он не отравлен. В ближайшее время вам вряд ли удасться насладиться каркаде.
Юноша отхлебнул из своей чашки. Знакомый аромат не принёс удовлетворения, скорее он оттенил всю глубину понесённых потерь. Фрин вернулся к бумагам на своём столе, делая заметки на полях. Он уже решил судьбу юноши, но для оглашения приговора он ждал Паркинсона, скорее всего, чтоб не повторяться. Крам ещё раз хлебнул чая и отодвинул чашку. Слишком о многом из утраченного напоминал ему этот вкус.
– Не достаточно хорош? – переспросил Фрин, кивая на отодвинутую чашку.
– Скорее наоборот…
– Тогда наслаждайтесь. Вчерашний день это уже история, завтрашний – ещё тайна за семью печатями, и лишь сегодняшний день нам дарован свыше, поэтому его и зовут настоящим. А жизнь – это всегда череда взлетов и падений. Маленькие радости помогают справиться с проблемами, побороть трудности, пережить падение, собраться с силами и снова подняться на встречу судьбе за очередным ударом. Нет ни одного человека, не совершившего в своей жизни ошибок. А опыт – это не знание как надо. Это знание о том, как не нужно. Надеюсь, вы сумеете вынести преподнесенный вам урок. И научитесь радоваться малому. Ведь вы ещё живы. Вы молоды и полны сил. Наш жизненный путь неисповедим. И мы не знаем, где и когда он оборвётся. Поэтому учитесь жить каждым вздохом. Каждым мигом, отведённым вам. Все они бесценны и по-своему уникальны, как эта чашка чая.
В дверь постучали и в кабинет вошёл высокий голубоглазый мужчина в видавших виды доспехах.
– Паркинсон, прошу, присаживайтесь. – Фрин жестом пригласил Курьера за стол. Сержант уселся на заскрежетавший под ним стул, не обращая на Крама внимания. Словно тот был частью интерьера. Голос Фрина вновь стал металлическим.
– Поступил приказ. «В связи с участившимися случаями нападения на торговые караваны, идущие по тракту, и весенней активизацией хищников на подвластных Огнеграду территориях у предгорий хребта Римап в районе горы Спящей Леди, для обеспечения безопасности тракта и порядка на рудниках иммония, приказываю: силами Курьерской службы организовать фортпост и возобновить патрулирование прилегающих территорий. Воевода Огнеграда Майк Фирлес»
Сержант стиснул челюсти. Но Фрин словно не заметил этого.
– «Поэтому, группе 454 под командованием сержанта Курьерской службы Криса Паркинсона, поручается выдвинуться к форпосту Йоркшир и далее пешим маршем двинуться к рудникам, выбрать место и обустроить форпост для обеспечения безопасности рудников и несения патрульной службы в прилипающих окрестностях. По мере продвижения, используя приказ о экстренном долге крови в поселениях относящихся к Огнеградскому вилояту, максимально дополнить численность подразделения. В случае угрозы обеспечить эвакуацию гражданского населения и персонала рудников за стены Форта и удерживать занятые позиции до подхода основных сил миротворческого корпуса»
– Осмелюсь напомнить… – начал возражать Паркинсон, но Фрин оборвал его:
– Мне некого больше послать, Крис. Пополнишь отряд в поселениях. Кроме того, с тобой пойдёт маг, – Фрин кивнул на Крама. – Он, конечно, не воин, но рефлексы у него отменные. И сила велика, судя по праху, оставшемуся от Гарленда. Это все, что я могу сделать. Комиссия по внутренним делам жаждет твоей крови, Крис. Ты отказал в сопровождении каравану торговой гильдии. И они подали жалобу.
– Одичалая тварь терроризировала округу. В облаве погибло почти половина моих людей!! А караван благополучно добрался до пункта назначения!! – вскипел Паркинсон.
– Золото торговцев для штаба значит больше, чем жизнь поселенцев. Комиссия прибудет завтра, Крис. Я знаю, ты действовал, исходя из разумности, но облава могла бы и подождать несколько дней.
– Да не могла!!! Одичалый бы вырезал весь посёлок. Там десятки семей. Женщины, дети, старики…
– Для гильдии это всего лишь горстка Емпти, а когда речь идёт о прибыли… – Фрин махнул рукой, не имея возможности выразить словами бушующие эмоции. Крама больно кольнуло высказывание капитана, ведь он и сам так думал. Он никогда не видел в простолюдинах равных себе.
– Вы выходите через час, Паркинсон. Бери новобранца и что б к обеду вас уже не было в лагере.
Офицер жестом отпустил Курьеров, возвращаясь к своим бумагам.
