Алексия Род
Пока Хаос не поглотит нас
Глава 9
Эрэн.
– Оставим это на потом! Мне плевать, что произошло в участке! Сейчас задача следующая… – Хротгар небрежно убрал в ящик своего стола жалобы и доносы на меня от магистра Солта и его подчиненных, служащих в магическом участке. – Собери свой отряд. Командование остается на тебе, но с магистром Арсоном посоветуйся. Старик упрям, и он отправится с вами. У меня есть сомнения на счет него, но в то же время я думаю, это к лучшему. Он хладнокровен и отлично сглаживает любые конфликты, а учитывая твою горячность…
– Я понял! – перебил я наставника.
– Ох, Эрэн! Честно говоря, я не представляю, что вообще вы можете там найти, и найдете ли… Будь начеку и не лезь на рожон. Если что-то пойдет не так, возвращайтесь. Лучше живой дурак, чем мертвый герой.
Уже после того как я покинул кабинет верховного, я осознал, что теперь слухи о моей вседозволенности и неприкасаемости расползутся с утроенной силой. Но впервые меня это не тревожило. Я перестал видеть важность в том, что обо мне подумают и как это повлияет на мое продвижение по службе. Мой разум был занят важными задачами: сбор отряда, консультация с магистром Арсоном и подготовка.
Я старательно отгонял мысли о своем непозволительном срыве в магическом участке. А вот не думать об Арэлине не мог. Жена оказалась с характером. Ей пришлось столкнуться с самой мерзкой из возможных мужских подлостей, и она стойко выдержала это. Вот только ее: "Прости!" – вывело меня из себя. Почему она вообще сказала мне это?
Услышав ее извинения, я пожалел, что пощадил этого ублюдка там, в темноте камеры временного заключения. Он был недостоин той участи, что я ему приготовил, но так и быть, пусть попробует выжить.
Я мог быть безжалостным монстром, особенно в схватке с врагом, но этот мальчишка не был всемирным злом, он всего лишь ничтожный сукин сын. Поэтому моя ярость к нему не была оправданной, но я хотел большего наказания для него. Да, я не мог переступить эту черту. В противном случае пострадал бы весь мой отряд за преступление несдержанного командира. Выходит, я поступил правильно, что остановился, но легче от этого не становилось.
Бесполезно было отрицать, что Лина мне начинает нравиться как женщина. Лгать себе я не собирался. И в этих чувствах была непривычная легкость, без намека на великую страсть, и тем более любовь, что делало ее в моих глазах еще более притягательной. Любить по-настоящему я позволил себе только однажды, еще будучи адептом академии. Для юнца это оказалось таким болезненным провалом, что впредь я больше не отвлекался на подобные эмоции.
До самого вечера я сидел с магистром Арсоном, обсуждая план действий. Как бы нам ни хотелось оставаться в тени, все равно целый отряд, присланный на границу, наделает шуму. Верховный оповестил обе стороны о нашем независимом расследовании, без объяснения деталей.
Письмо от своего неприятеля я перечитывал раз за разом, пытаясь выудить из него еще хотя бы один намек, но тщетно. Мы не знаем, что ищем, но выбора у нас нет.
Хротгар отчитывался каждый день перед королем и советом. Он мало спал, почти не ел и много работал. Мне совсем не хотелось его подводить. Видя, как наставник устало потирает глаза и берет силы из ниоткуда, я не имел права на слабости.
Магистр Арсон был уверен, что, не смотря на разрешение, нам не позволят долгое время находиться на границе, поэтому действовать нужно будет быстро и слаженно. Он также договорился со строителями, чтобы нам предоставили хотя бы один артефакт, позволяющий обнаружить Хаос. Все подобные артефакты были еще на стадии изготовления. Лишь благодаря авторитету Арсона нам удалось заполучить необходимый камень, не прошедший должного тестирования. Это было лучше, чем ничего.
Большую часть времени мы проболтали с магистром о Хаосе. Старик строил теории насчет неизведанной нами силы. Иногда его высказывания были слишком смелыми, иногда слишком абсурдными, но, возможно, близкими к истине. А порой он забывал, что я нахожусь в кабинете, и спорил сам с собой.
Каждый маг, вовлеченный в это расследование, так или иначе страдает этими играми разума. Я тоже наедине с собой часто строил теории, даже более нереалистичные, чем высказывания магистра Арсона.
Уже поздно вечером, столкнувшись дома с Арэлиной, я забеспокоился, видя ее нерешительность и желание что-то спросить. Когда девушка тихим голосом поинтересовалась, будут ли у меня проблемы из-за нее, я искренне рассмеялся. Вот что ее так беспокоило.
Мне вдруг захотелось поговорить с женой. Узнать ее получше. Она вызывает во мне интерес, и я ничего не мог с этим поделать. Вот только не сейчас. Позже. Когда Хаос отступит.
На следующее утро я отдал приказ своему отряду, чтобы к вечеру все были готовы, а пока им нужно хорошо отдохнуть. Мне нужно было, чтобы они выспались и набрались сил. Корр и Лиас предпочли остаться со мной. Выступая в роли плохого командира, я пренебрег отдыхом для нас троих, и мы отправились в мой дом, чтобы скоротать время.
Проводя время в гостиной, мы окунулись в прошлое, припоминая все неловкие моменты друг друга, начиная с академии, когда нашу дружескую идиллию разрушили.
Двери гостиной распахнулись с громким хлопком. На пороге стояла взбешенная девушка. Она угрожающе смотрела на меня и указывала пальцем. Лица друзей вытянулись, предвкушая незапланированное шоу.
Я нервно сглотнул, пытаясь припомнить, была ли эта разъяренная леди в числе моих любовниц и что конкретно я сделал ей. Думать долго не пришлось.
Не дав сказать девушке и слова, ее бесцеремонно выдернули из гостиной. Я только на миг увидел недовольное лицо Арэлины, прежде чем жена захлопнула двери.
– Как у тебя дома стало весело, – не удержался от комментария Лиас.
Благо я уже вспомнил эту блондинку, что ворвалась минуту назад. Это была адептка академии и подруга жены.
– Я помню эту красотку, – поделился Корр и спросил: – Ты что, успел заделать ей ребенка?
– Прикуси язык! – рыкнул я, не оценив его юмора.
Арэлина.
Отношение Эрэна ко мне и его участие в произошедшем стерли чувство комфорта между нами, которое появилось во время нашего второго знакомства. Если, конечно, можно так назвать долгие годы разлуки и жизни порознь с мужем. Я больше не могла смотреть ему в глаза. Сжималась от прикосновений его рук и не решалась заговорить первой.
Он видел мое отстранение и не давил. Вернув меня домой из магического участка, он предложил поужинать, а затем, заметив мое смущение, решил, что мне лучше отдохнуть, и попросил Сару принести мне ужин в спальню.
Как же я накручивала себя и страдала от собственных мыслей. Эрэн своим поведением опровергал все мои страхи, заставляя чувствовать растерянность. Я не понимала, как должна к нему относиться, как нужно, как правильно и как на самом деле?
Пересилив себя, я решилась и спросила мужа на следующий день после истории с Брандом.
– Эрэн, прости, но позволь задать вопрос, – час был поздний, командир задержался на службе, а я засиделась в библиотеке, и встреча в гостиной подарила мне возможность обратиться к нему.
Он нахмурился, садясь в кресло в ожидании кофе. Затем одобрительно кивнул и внимательно посмотрел мне в глаза, отчего я поежилась.
– У тебя будут проблемы из-за меня на службе?
– Нет! – короткий ответ, едва тронувшая губы улыбка и пронзительный взгляд мужчины.
Среди бешеного стука своего испуганного сердца я почувствовала первый удар, посвященный ему. Тому, кто сидел напротив.
Испытав робость и еще большую стыдливость, я оставила его в одиночестве в гостиной и отправилась к себе, размышляя, возможно ли вернуть комфорт в наши с ним неправильные по брачным узам отношения.
Когда еще через день Ники наконец-то посетила меня после обеда, освободившись от дел, навязанных статусом леди, я бежала к ней радостная, перепрыгивая через две ступеньки. Едва не сбив подругу с ног, я обняла ее и прижала к себе, будто мы не виделись целую вечность.
Девушка резко отстранилась от меня и пристально вгляделась в мое лицо.
– Не показалось! – зло воскликнула она. – Он что, тебя бьет?
Я растерялась от вопроса, не понимая смысла.
Импульсивная, всегда эмоциональная Ники приняла мое молчание по-своему и, отодвинув меня в сторону, наплевав на этикет, двинулась в сторону закрытых дверей гостиной, откуда доносились мужские голоса.
Сослуживцы мужа, которые оказались его друзьями, еще утром посетили наш дом. Скорее всего, им было о чем поговорить вне стен здания гильдии. Эрэн официально представил меня Корру и Лиасу, которых я уже видела не раз, после чего я решила не мешать им и, прихватив пару книг, сидела в спальне до прихода Ники.
Подруга резко распахнула двери и указывая пальцем на моего мужа, громко прокричала:
– Да как ты посмел, сукин…
Сорвав с себя оцепенение, я подскочила к ней и дернула ее назад, отчего благородная леди упала на задницу, разбрасывая по полу длинный шлейф своего зеленого платья. Под выразительные взгляды мужчин я захлопнула двери.
– Ай! – запоздало возмутилась Ники.
– Ты что делаешь? Это не он! – зашипела я на подругу и помогла встать на ноги своей заступнице.
Попросив служанку принести чай в беседку в саду, я увела Ники подальше от дверей гостиной, пока она не решила снова опозориться.
Обиженно усевшись в беседке, подруга убедилась в целостности своих юбок и только после этого язвительным голосом произнесла:
– Как ты объяснишь свое лицо? Упала, споткнувшись о ковер? Лин, у тебя отметины от побоев, и не надо мне врать!
– Ты серьезно думаешь, что Эрэн меня бьет? – поинтересовалась я.
– Это первое, что мне пришло в голову, – созналась девушка.
– Ник, научись, пожалуйста, думать чуть дальновиднее. Так ты сможешь избежать проблем и ложных мыслей.
Подруга фыркнула на мои нравоучения в ее адрес, взяла принесенную кружку с чаем и, отпив маленький глоток, спросила:
– Что случилось? – голос ее в этот раз наполнился тревогой.
– Бранд, – коротко ответила я и, не дожидаясь ее вопросов, сама рассказала все, что произошло.
Ники слушала внимательно, застывшей статуей держа в руках чашку с блюдцем. Взгляд ее затуманился, и лишь редкое моргание подтверждало, что она слушает и, впринципе, жива.
Когда мой рассказ был закончен, подруга взорвалась такой бранью, что все ее благородные родичи рисковали слечь с приступом, будь они свидетелями такого красноречия юной Николетт.
– Надеюсь, вы обсуждаете не нас? – за спиной девушки возникла фигура Лиаса. Лицо его выражало пытливое любопытство, а губы растягивались в улыбке.
Он был не один, рядом с ним тут же появился Корр, а за ним и, соответственно, командир. Лишь из любезности они поинтересовались, могут ли составить нам компанию, и, получив утвердительный ответ, заставили меня потиснуться, сев рядом с подругой, оказавшись между ней и Эрэном.
Раздосадованная тем, что нас прервали и мне не удастся поговорить с подругой тет-а-тет, я все же вспомнила о воспитании и взяла на себя обязательства представить официально всех сидящих за столиком в беседке.
Ники, еще пылающая от моего рассказа, с трудом сдерживалась, чтобы вновь не разразиться очередным матерным словцом.
Маги явно были в хорошем настроении, и разговор в дружеской манере усмирил пыл моей воительницы.
Мы болтали, шутили. Корр уточнил, на каких факультетах мы учимся. И напряжение, не успевшее укрепиться в момент начала беседы, растворилось окончательно.
– Как только протестируют новые оповещательные системы, сможете вернуться в академию, – проболтался Лиас.
Удивительно, но в компании робость перед мужем меня покинула, и, услышав хорошую новость, я уставилась на Рэна с молчаливым упреком, злясь, что он мне не рассказал.
– Кстати, забыл рассказать, – кусая ванильное печенье, приготовленное золотыми ручками Сары, произнес он, не чувствуя за собой вину. Ведь знает, как для меня важна тема академии.
Разговор в компании был подобен волнам: то принимал шутливую форму, растворяясь веселой рябью, то накатывал валом споров о самом важном магическом искусстве из пяти существующих. Нас пытались убедить, что ничто не сравнится с боевой магией, но мы с Ники отвечали, взрываясь брызгами раздражения, а потом снова разговор принимал облик веселости.
Закончилось все командирским тоном Эрэна, потому что Корр и Лиас его обычный голос отказывались воспринимать, и только услышав приказ отправляться в гильдию, они с неохотой попрощались с нами и покинули поместье.
Это был необычный день. Приятный и вдохновляющий. Неожиданная компания. Непривычные разговоры. Кто бы мог подумать, что он превратится в самую страшную ночь в моей жизни…
Эрэн.
Не думал, что снова окажусь в этом месте. За прошедшие почти пять лет здесь многое поменялось. Казармы, выстроенные из белого камня, посерели и обветшали. На полевой кухне пахло чем-то мерзким, тушеным, с гнильцой. Помню, кормили нас раньше не то чтобы хорошо, но сносно. А сейчас запах едкого ужина для солдат раздражал ноздри. Раненые бойцы томились в большой палатке, куда задувал прохладный вечерний воздух. Целительский корпус, точнее то, что от него осталось, виднелся на холме выжженным обугленным куском без крыши и окон.
Я оглядел лагерь. Знакомых лиц не нашел. Даже моего "любимого" Бранда Ортиса. Лиас поведал мне, что его семья, которой он, скорее всего, раскрыл часть своей ничтожной судьбы, без упоминания недостойного поступка, пытается получить свидетельство от целителей, что юный господин не может по состоянию здоровья отбыть в армию. Лиас сказал, что позаботился об этом – никто не выдаст ему такой документ.
Неизменным в приграничной зоне был только магистр и генерал Вэларий. Тучный мужчина невысокого роста, лет пятидесяти, встретил нас в своем доме, который отстроил сразу, получив занимаемую должность. Он расположился со всем комфортом, даже слуг заимел. Лицо его было столь изнеженным: краснощекое, с ухоженной бородой, поджатыми губами и ленивым взглядом. Он никак не походил на генерала, но он им был.
Роскоши в его доме добавилось, и, полагаю, он присвоил себе деньги, выделенные на строительство нового целительского корпуса. Полагаю, что и само здание сгорело не случайно. Подожгли свои же, чтобы казну встряхнуть. А раненые что? Какая разница, где помирать – в палате или палатке!
Закипавшую внутри злость пришлось усмирить. Займусь генералом позже. Думаю, найдутся те, кто согласятся со мной, что генерал не справляется с порученным ему делом.
Магистр Арсон, решивший взять на себя обязанности парламентера, протянул генералу приказ. Тот нехотя пробежал по нему взглядом и спросил:
– Сколько вас?
– Двадцать два, – улыбнулся Арсон, видя, как генерал морщится.
Магистр рекомендовал мне взять побольше людей, я не видел в этом необходимости. И десяти будет много, но Арсон все правильно рассчитал. Вэларий запретил такому количеству бродить в приграничной зоне и сообщил, что даст добро только на десятерых, и по времени – только до утра. Думаю, если бы нас было всего десять, как я и хотел, генерал чисто из принципа позволил бы шнырять по лесу только троим.
Договориться о том, чтобы мы шли одни, не получилось. На границе вся власть у Вэлария, нравится нам это или нет. К нам приставили троих боевых магов с оговоркой на случай, если границу попытаются пересечь восточники. Как бы не так. Генерал злился, что его не ставили в курс дела. Он был вынужден предоставить нам возможность исследовать территории и не понимал, зачем. Полагаю, у него было предчувствие, будто мы пришли по его душу, поэтому приказал своим любимым псам следовать за нами по пятам, слушать и запоминать, что мы говорим и что делаем.
Я отобрал из своих девять магов, включая Лиаса и Корра. Проинструктировал всех, чтобы даже взглядом не выдали нашей истинной причины. Арсон остался у генерала, действуя ему тем самым на нервы и задавая не очень гостеприимному хозяину не очень удобные вопросы, от которых Вэларий нервничал и не успевал задать свои.
Мы выдвинулись из лагеря почти в полночь с четким приказом вернуться до рассвета.
Боевой маг никогда не испытывает дискомфорта и затруднений в темноте. Нас учат быть в тени, если это требуется, мы умеем пользоваться магическим зрением, и ночь не станет препятствием.
Я отдал Корру артефакт, который взял у строителей. Вещь была недоработана, тестирование ещё не прошла, но был шанс, что черный камень на серебристой подвеске может нам сгодиться. Обнаружить последствия Хаоса даже магическим взглядом было невозможно. Поэтому тела вокруг города и академии приходилось искать вручную.
Мы двинулись на запад, растянувшись в цепочку на расстоянии пяти метров друг от друга. Трое боевиков следовали за нами, пытаясь хоть кого-то разговорить. Никто из моих парней не реагировал на их попытки. Мы общались жестами.
Ко второму часу наших блужданий я пытался не думать о том, что поиск – пустышка. Здесь, похоже, ничего нет. Ухватившись за письмо, мы пытались найти хоть намек, если не ответ, но все тщетно.
– Командир Эрэн! – из другого конца цепочки донёсся голос Корра.
Я поспешил к нему. Все замерли. Друг протянул мне артефакт, и я почувствовал, как камень стал горячим. Настолько, что трудно было держать его в ладони. Отдав приказ быть внимательнее и обследовать территорию на расстоянии ста метров, я вернул Корру артефакт и, опустившись на корточки вгляделся в землю. Магическое зрение не показывало ничего. Ничего противоестественного.
Ко мне подбежал Мэст, самый юный маг в моем отряде. Парень только окончил академию, был из бедной семьи и подавал большие надежды. Он склонился ко мне и прошептал в самое ухо:
– Командир, вам нужно это увидеть. Участок земли неестественный.
Я выпрямился и последовал за ним. Все были в радиусе видимости, но никого не было близко к месту, куда привел меня Мэст.
Небольшая поляна среди старых деревьев. Ничего примечательного. Трава как трава. Земля как земля. Не понимая, я посмотрел на Мэста.
– Я из деревни, – зачем-то напомнил мне юный маг, и, видя мое нетерпение, продолжил: – Не много разбираюсь в растениях. Эта трава отличается от той, что вокруг. Вроде обычная, травка по-осеннему начинает вянуть, но сорт травы больше похож на те, что сажают в садах. Это не дикие травинки, командир. Они же как на подбор. Согласен, возможно, пустяк. Но присмотритесь. Воздух влажный, кое-где уже роса проступать начинает, а эта такая сухая, и если сделать так… – Мэст, прошептав заклинание, вскинул руку и вызвал поток воздуха, затем согнул пальцы и заставил порыв ветра покружиться над поляной.
– Ты прав, это странно, – согласился я, видя, что трава почти не шевелится от магических потоков. Хотя за пределами поляны на ветер отреагировали сухие ветки, недовольно скрипнув, потревоженные магией.
Я стоял, не двигаясь, снова применив магическое зрение, пытался увидеть, что отличает это место от любого другого в нескольких метрах дальше.
И спустя несколько минут разглядел нити иллюзорной магии, но так искусно сделанные, что я не смог увидеть заклинание целиком. Словно смотрел через призму. Было лишь искаженное изображение и размытость.
"Надеюсь, это не работа того безумного отшельника".
Через ещё несколько минут, когда я стоял, скрестив руки на груди, пытаясь разрушить иллюзию, стало понятно, что там под землёй, что-то есть. Руки мои не двигались, губы не шевелились, стоял, замерев, глядя в центр поляны. Есть бонус у магов четвертой степени: мы не нуждаемся в пасах руками, чтобы усилить магическое воздействие. Меня окружили мои боевики и трое шпионов. Все молчали. Чувствовали, что я пытаюсь развеять чужое искусное заклинание. Моя жестокая магия сталкивалась с барьером и рикошетила в разные стороны. Корр и Лиас выставили заслон, чтобы я случайно не задел никого. Наблюдатели каждый раз задерживали дыхание, не моргали, как и я, и не сводили глаз.
Призма в моих глазах насмехалась, искажала, расширяла магические нити, меняла им цвет.
– Надоело! – прорычал я и скомандовал всем отойти подальше.
Сильное, разрушительное заклинание слетело с моих губ. Столь мощное, что развеяло иллюзию и повалило десятки деревьев напротив.
Когда шум и скрежет падающих могучих стволов утих, поляна превратилась в черный кусок земли. Иллюзия спала, и этот клочок казался темнее самой ночи. По спине пробежал болезненный холод из-за отдачи сильного заклинания. Стерпел, сжав зубы.
Аккуратно обходя поляну, маги не решались ступить на землю, очерченную ровным черным кругом.
– Поднимайте землю осторожно. Не более пары килограммов за раз, – приказал я.
Маги осторожно с помощью заклинаний поднимали клочки земли и сбрасывали их в сторону. Даже шпионы Вэла присоединились к нам и молча приняли участие.
Все слои земли пропитались чернотой. Образовавшийся кратер глубиной в полтора метра вдруг блеснул в самом центре чем-то светлым. Я резко скомандовал всем остановиться и поднять щиты.
Сам же прыгнул в разрытую яму и подошёл ближе. Это была ткань. Некогда белая, но испачканная, пролежав в земле. Усилив заклинание, я приподнял большой кусок земли и стряхнул его за край кратера.
– Хаос меня побери! – выругался один из армейских боевиков.
Разложившееся тело, почти до самых костей, лежало в центре поляны. Рубаха, штаны и ботинки, как у обычного секретаря или помощника стряпчего. По оставшимся волосам, которые чудом ещё держались на полуголом черепе, можно предположить, что это молодой юноша. На костях были нарисованы черные символы. Его поглотил Хаос, сомнений быть не может. Рядом с его ботинком я увидел фрагмент одежды, который не принадлежал убитому. И, выбравшись из ямы, приказал копать дальше.
Их были десятки. Десятки тел. В центре – давно умершие, по краям более свежие. И чем больше земли мы поднимали, тем зловоннее становился запах.
"Да их тут не меньше сотни!" – в ужасе подумал я.
– Стоп! Достаточно! – Парни с облегчением остановились. Невыносимо было смотреть на очередной выглядывающий из земли труп, покрытый черными письменами.
– Кошмар! Тут и женщины есть! – прикрывая нос рукавом, пробубнил Лиас, подходя ко мне.
Одного из армейских боевиков стошнило, другие в страхе отшатнулись подальше от края зловонной ямы.
– Зато мы теперь знаем, что Хаос не появляется случайно. Это не сказка, вырвавшаяся из легенд. Им точно управляют, – задумавшись вслух, произнес я, не боясь быть услышанным посторонними магами.
– Ну да. Кто-то пытался скрыть свои преступления. От этого ещё больше вопросов. Почему не скрыл в академии? Как добирался до границы? Черт! Вопросов больше, чем тел на этом кладбище! – воскликнул Корр и, почесав голову, растрепал свои вечно зализанные русые волосы.
– Ты прав, – согласился я с ним.
Ещё раз обведя взглядом созданную безумцем могилу, я понял, что это уже никак не скрыть. Отдав приказ вернуться в лагерь и доложить магистру Арсону, я собирался остаться. Лиас должен был составить мне компанию. Без чужих глаз, возможно, мы смогли бы более обдуманно осмотреть весь этот кошмар, но этого не случилось.
Как только маги собрались покинуть поляну, сработало запоздавшее неизвестное заклинание. Оповещательное и защитное. Не было времени разбираться. Я снова попытался его обрушить, но что-то пошло не так. Ветер вокруг нас закружил страшной силой, поднимая ураган. Песок сыпал прямо в глаза. Обломанные ветки хлестали кожу. Я выставил щит. Маги оказались под куполом. С трудом сквозь вихрь, мы увидели как раскопанная поляна снова превращается в нетронутую никем землю, покрытую зеленью.
– Хаос, – прошипел Корр и накликал тем самым беду.
Он появился из-под земли, прямо под нашими ногами. Черный дым вытекал рваными струями, пытаясь ухватиться за живое, окутать нас, погубить. Сорвав щит, я произнес заклинание обрушения и буря стихла.
Хаос тем временем выползал наружу черными струями. Мужчины отскочили от смертельной пелены, все, кроме армейских боевых магов. Они не понимали, что происходит. Стояли как вкопанные, будто любуясь, и не слышали предупреждающих криков.
Он расползался по земле. Все внимание было приковано к нему, и на каждое резкое движение он реагировал, словно охотничий пёс. Я приказал всем не двигаться и убедился в своей правоте. Стоило нам замереть, как и Хаос остался неподвижным, переливаясь блестящей чернотой в слабом лунном свете.
– Эрэн, там кто-то есть, – не двигаясь, произнес Лиас, стоявший рядом.
– Вижу, – быстро ответил я, вглядываясь в размытую фигуру за деревьями. Кто-то наблюдал за нами, и, уверен, это он призвал страшную силу. Я не видел лица, не мог, потому что он прятался за иллюзией. Я предпринял попытку разрушить морок наглеца, как в нас полетели заострённые ветки деревьев. Подобно десяткам копий. Корр вскинул руки, чтобы поставить щит, но я его остановил. Любое движение будило Хаос, и он начинал двигаться в сторону шевелившегося. Поставив щит, не дёрнув ни одним мускулом, я приказал слушаться меня, и замереть. Теперь я единственный маг, который мог колдовать. Я думал быстро: нужно кому-то удержать щит, а мне рвануть за наблюдателем. Хаос потянется за мной, но не тронет остальных. Вокруг снова царствовал ураган, кидая песок и ветки в защитный купол щита.
В такие моменты не бывает ни отчаяния, ни страха, только холодный разум, заставляющий действовать.
Но как мне обогнуть Хаос? Неизвестный был прямо передо мной, зловещей тенью продолжал прятаться за деревьями. Обойду по кругу, и Хаос, последовавший за мной, может коснуться кого-то из боевиков. Решил рискнуть.
Приказав Корру, что стоял правее, взять на себя щит, я выждал момент, когда дым колыхнется и направится к движению рук мага. Тогда я быстро обогнул смертельную черную завесу слева и, не оборачиваясь, рванул сквозь ураган за колдуном.
На щит силы не тратил, простым заклинанием обезопасил глаза, уши, рот и нос.
Маг заметил меня и побежал прочь. Заклинание его теряло силу, потому что он не мог одновременно убегать и колдовать, значит, не так силен, как я думал. С концентрацией проблемы, но его знания превосходили его силу.
Догнав подлеца, я схватил его за ворот и грубым движением повалил на спину, нависая над ним. Капюшон слетел с его головы, но я не увидел лица. Только размытое нечто серого цвета – иллюзию.
Он попятился от меня, но я успел сковать его ноги и руки магией. Раздался смех. Неестественный и неживой, он звучал сквозь призму морока. Позади меня раздался крик.
"Не отвлекайся, Эрэн! Не отвлекайся!" – говорил я себе.
Страх за свой отряд пересилил, и на секунду я повернул голову назад. Всего секунда. Магические путы спали с пойманного, и буря усилилась в мгновение. Хватило пары секунд, чтобы острые деревянные колья полетели в меня. Победно увернувшись, я уже нашептывал заклинание разрушения всех магических нитей, как вдруг почувствовал, как кусок дерева проткнул мой левый бок насквозь.
В порывах ветра я не сразу ощутил боль, только толчок. Пытался довести заклинание до конца – и смог. Буря растворилась, иллюзия спала. Кровь потекла ручьем по телу, и помутневшим взглядом я пытался разглядеть лицо убийцы. Он уходил от меня, осознавая, что сейчас я оказался сильнее его. Падая, я вставал, в безумии стараясь нагнать ублюдка, теряя все больше и больше крови.
Через каких-то пятнадцать шагов ноги подвели. Я упал на колени, уперевшись руками в землю. И в этот момент по-настоящему почувствовал боль. Тошнотворную, с привкусом железа во рту. Она была столь пронзительной, что не давала пошевелиться и вздохнуть. Упав на бок, я видел, как Хаос густым черным облаком ползет ко мне. Зрение не было таким четким, все плыло.
И в этой агонии я услышал мужской смех вдалеке.