Алеся Троицкая
Прах потерянных городов
Не выходя из шестого сектора, они свернули и остановились возле небольших двухстворчатых дверей, отъехавших в стороны.
– Сейчас пообедаем, и я покажу тебе карты.
В помещении находился один круглый стол, такой как у него дома. Над столом висело голографическое табло.
– Что будешь?
– Мне все рано. Артур упал на один из десяти стульев и осмотрелся по сторонам. Пара окон и больше ничего.
–Хорошо, я закажу тебе мяса. Тебе нужно больше белка.
Девушка нажала на кнопки, и в тот же миг в центре столешницы образовалась полость, из которой показался поднос с двумя дымящимися тарелками, два стакана апельсинового сока, две свежие испечённые булочки, источающие такой аромат, что в желудке Артура громко крякнуло. И он тоже потянулся за тарелкой.
В руках девушки оказался микронакопитель, который она вставила в электронную панель под столешницей. Меню над столом зарябило сменившись объемным изображением разрушенного города. Есть совсем перехотелось. Артур подался вперед, с любопытством осматривая руины.
– Что это?
– Это, милый, Изнанка.
– Изнанка?! Я раньше о ней не слышал.
– Еще бы…, – хмыкнула девушка. Как будто он являлся идиотом. – Это последнее место, о котором должен знать примитив.
– Еще одно подтверждение того, что в живых меня не оставят.
На это замечание девушка промолчала и отщипнула от булочки кусочек.
– Хорошо, – Артур собрался с мыслями, – почему вы думаете, что девчонка там? И да, где это там… За стеной? Я не могу разобрать.
Соня махнула.
–Изнанка находится под землей. Глубоко под землей. Под Церебрумом.
– Под землей? – неверующе переспросил парень.
– Именно там. И, отвечая на первый твой вопрос, скажу – ее туда утащила парочка весьма глупых трапперов, которые в скором времени получат по заслугам.
– Что-то я ничего не понял. Как трапперы могут не подчиниться и зачем тогда это? – Артур указал место под подбородком, которое невыносимо зудело. – Зачем датчики?
Соня откинулась на спинку и подогнула под себя ногу.
– Ты еще так много не понимаешь, – загадочно протянула она. – И кстати это напрягает.
– Ты не представляешь, как это все напрягает меня.
Соня сощурилась, долго и внимательно разглядывая напряженное лицо. Медленно, будто нарочно, взяла стакан и начала пить, как будто собираясь с мыслями. Когда стук донышка нарушил повисшую тишину, Соня придвинулась ближе, опираясь локтями на стол.
– Лимеи это не понравится.
– Я смогу это пережить.
– Но я, возможно, нет…
Девушка пристально уставилась на него. Притом явно не любуясь, а как будто пробираясь внутрь, пытаясь что-то для себя понять. Когда она подала голос, ставший серьезным и приглушенным, он вздрогнул.
– Ты готов ради своей сестренки на все?
–Это очередной тест?
– Ты готов ради своей сестренки на все? – с нажимом переспросила девушка, став такой напряженной, что, казалось, она заискрится.
– Да, я готов на все ради Майи.
– Очень любопытно на это посмотреть, – во взгляде заплясала насмешка, а в словах засквозила желчь и обида, как будто Артур был лжецом. – Хотя знаешь, жизнь странная штука. Возможно, в этот раз ты то, во что ты веришь.
Артур не успел осмыслить сказанное или переспросить, как девушка, будто сбросив оковы напряжения, беззаботно затараторила, притом так сухо, будто цитировала самый скучный учебник:
– Изнанка это древний город. Первый город богов, который они покинули. Говорят, что Изнанка была, как бы точно выразиться, экспериментом. Они ее построили, но что-то их не устроило, поэтому они решили ее оставить. Возможно, поэтому Церебрум такой безупречный.
Безупречен для кого, хотелось уточнить Артуру, но он не стал.
– Хорошо, тогда скажи, почему об Изнанке никому неизвестно?
– Ну, об этом ты и сам можешь догадаться. Примитивам не нужны волнения по поводу скверны. Этот город разрушен и забыт. Зачем будоражить их мозг. Логично?
– Логично, но мне кажется, ты что-то недоговариваешь.
Девушка наморщила носик. Было видно, что она сомневаться, но язык чесался, чтобы поделиться.
– Изнанка это место где кучка примитивов живет и размножается незаконно и бесконтрольно. Порождая скверну… то есть болезни, разрушения и хаос.
– Хаос… Разрушения?
– Разрушения своей души. Они, невидящие гармонии, не живущие в ней, стали разлагаться. Их души прогнили, и они лишь смрад нашего вида, но не что-то цельное. Если честно это убогое зрелище. Их жизнь можно вставлять в научные фильмы и рассказывать , что бывает с примитивами, когда они получают независимость. Это жутко.
Но почему принципалы не уничтожат это место если оно так отвратительно?
–Невозможно! Церебрум построен над Изнанкой. И если его уничтожить, наш город падет вместе с ней.
– Хорошо, если нельзя его уничтожить, почему принципалы ее не зачистят?
– А вот это уже вопрос не ко мне.
Артур с возросшим любопытством обратил взор на картинку. Надо же, он никогда не задумывался, что принципалы построили, что-то, а потом сами разрушили. Уму не постижимо. А самое любопытное во всей истории это примитивы, живущие под землей.
– Значит, трапперы увели девчонку под землю?
– Да… решили продать. Всё-таки некоторые люди беспросветно тупы.
– Люди?
– Ой…то есть примитивы, – девушка нервно хихикнула. – Примитивы, конечно, я хотела сказать – примитивы.
– Хорошо, но почему трапперам удалось увести ее под землю, как?
– Очень просто, на самом деле трапперам дается немного больше вольностей, чем обычным примитивам.
–И спускать в Изнанку одна из них?
–Конечно, нет, но они думают именно так. Мнимая свобода в обмен на безраздельную преданность. Примитиву на самом дели не так много надо.
Девушка пожала плечами, как будто рассказывала об очевидных вещах.
– Хорошо, но почему не приказать им ее вернуть? Что вам мешает?
– Мешает то, что они ее потеряли. И теперь нам предстоит ее отыскать. Вернее, тебе.
Девушка ткнула в него пальцем.
Артур на секунду задумался.
– Каким образом объясни, пожалуйста, еще раз.
– Если вкратце, ты можешь ее чувствовать, я уже говорила.
– Да, но ты не сказала, почему я? – теперь он ткнул пальцем в нее.
– Да потому…
– Соня!
Девушка тут же закрыла рот, вытягиваясь по струнке. Нервозность вернулась. Пальцы вновь забарабанили по ноге.
– Я думаю, достаточно, – в комнату вошла Лимея и прогнала девушку красноречивым взглядом.
– Если бы я знала, что Соня такая болтливая, давно подрезала бы ее длинный язычок женщина засмеялась.
– Если хотите знать, то это я ее заставил. Наказывайте меня.
Принципал презрительно фыркнула. Ее пальчики в белых перчатка подхватили его под руку.
– Так уж и заставил…
– Да, я…
– Тсс, прежде чем ты продолжишь бессмысленный поток слов, я хочу, чтобы кое-что понимал.
Артур замолчал направился за принципалом.
Они вышли из шестого сектора. Зашли в лифт и спустились на нем на первый этаж. Там перешли в лифт поменьше и продолжили спускаться. Артуру показалось, что они спускаются в Изнанку, но, когда двери открылись, он понял, что они еще находятся в Архии. В которой никак не ожидал увидеть того, что сидело в закрытом помещении и бросалось на панорамное окно. Это был не человек и не зверь. Что-то среднее, бесполое. Сморщенное существо с удлинёнными и худыми конечностями, с заостренными прогнившими зубами и с отсутствием осмысленности во взгляде.
– Что это? – испуганно спросил Артур, не находя в себе силы отвести от чудовища взгляд, которое, будто почувствовав пришлых, застыло, навострило заостренные уши и стало принюхиваться.
– Внизу их называют падальщиками. Но на самом деле это скверна, то, чем заражается примитивный мозг, если начинает заблуждаться и отходить от системы. Системы Церебрума. Системы, в которой каждый примитив находиться под охраной более опытного и разумного существа. Ты думал принципалы, ради удовольствия берут на воспитания примитива?
Артур нахмурился.
– Нет, милый, это наша обязанность оберегать и заботиться о своих детях. И попытаться не допустить подобного.
Она брезгливо сморщилась, а потом перевела пристальный взгляд на Артура.
– Ведь взамен мы просим немного… всего лишь не ставить под сомнение методы нашего воспитания и полностью подчиняться. Контроль это маленькая цена за то, чтобы уберечь ужаса, которое ты видишь в этой комнате…
– Это неправда… – Артур затряс головой, как будто хотел скинуть наваждение и не видеть жуткого существа, со рта которого стекала желтая слюна.
– … Ведь примитивы слишком глупы, чтобы уметь правильно распорядиться с так называемой свободой. И Изнанка тому подтверждение. И сейчас я говорю не о скверне и не об этом существе. А о том, что стало с городом, в котором примитивам давалась свобода. Ты думаешь руины это наша вина? Ты думаешь, мы виноваты в том, что древний город стал лишь воспоминанием? Не-е-ет. На самом деле, в его уничтожении виноваты вы… вы глупые существа. Амбиции, самовлюбленность, жадность ведут к расприям! Войнам! Болезням! Вы сами себя уничтожили. Вы и есть скверна, вы зараза, которую стоило остановить. Что самое важное, вы этого не понимаете.
Женщина перевела дух.
– Мы могли бы в древности жить на равных, но вы сами все уничтожили. Не оставили нам выбора. Подумай об этом, когда тебя вновь посетят глупые идеи или ты начнешь сомневаться в Церебруме. Особенно там, внизу. Не обманывайся и не ведись на уловки тех, кто еще жив. Это ненадолго.
Глава 13
Эва Тряхнула головой, собралась с мыслями, выглянула из своего укрытия. От досады хотелось взвыть. Они нашли ее. Но как? Как они ее отыскали в этих бесконечных лабиринтах. А ведь казалось, все начало складываться.
Теперь Влáслав не на шутку разозлился и вряд ли захочет ей помогать.
Нет, так легко она не сдастся! В Эванжелине завибрировала волна злости, придавшая ей сил. Но внезапно вспыхнувшая мысль заставила пригнуться ниже.
А может, он хочет ее выдать? И лучшего способа, как это сделать, не найти. Просто указать трапперам на место, где она сидела.
Девушка сузила поле зрение прищуром, пытаясь понять, что происходило, в случаи чего, куда ей бежать. Она могла бы уйти сейчас, но внутри теплилась надежда, что «медведь» ее не предаст. Совсем крохотная, но все же надежда.
К дому подтянулась еще пара прихвостней Ирмы, которые возвестили о своем появлении громким гоготом.
– …А я ей говорю: один маленький поцелуйчик – и вода твоя.
– А она?
– А она так меня засосала, что я испугался за целостность последних зубов.
– Ха-ха… ну ты, брат, даешь. На меня бы так же, без принуждения вешались телки…
– Ага, мечтай! Ты свою рожу видел?..
– А ну закройтесь, придурки, ваш дебильный смех слышит вся Изнанка.
Два идиота потупились, но усмехаться не перестали.
– Ну что, Ирма?
– Дети не соврали, что видели, как незнакомая девчонка уходила в этом направлении.
Женщина прицельно кинула в одного из них магнитный браслет и, как бы случайно промахнувшись, попала в голову.
– Ай, ты совсем очумела?
– Прости.
Эва почувствовала, как при этом «прости» женские черные губы растянулись в жуткую самодовольную улыбку.
– Значит, шпана не соврала?
– Да. И насчет того, что она ранена тоже, в доме все перемазано кровью.
– Так вы ее поймали?
– Что за дебилы! – женщина закатила глаза.
– Ирма, Ирма, смотри, что я нашёл! Ой!
Из дома выбежал Харя. Увидев подошедших, он растерялся. Явно не намереваясь делиться добычей, он спрятал руки за спиной. Ирме же ничего не оставалось, как вопросительно на него уставиться:
– Ну! Показывай, раз принес. Болван!
Позади нее раздались смешки. Взятый врасплох громила показал руки, в которых на была зажата тряпка. Стоило ее развернуть, как все разом, присвистнули. Перед ними была странная, сшитая из очень плотной черной ткани рубашка. На плечах – вышитые серебряные треугольники, по манжетам и воротнику пролегала отражающая лента. Грудь пересекала застежка всего с одной уцелевшей пуговицей, поблекшей и выцветшей от старости. С правой стороны в ряд были приколоты какие-то значки.
В глазах четверых загорелся алчный блеск. Да это же древняя вещь…
– Ага, и так хорошо сохранилась.
– Харя, там были еще похожие вещи?
– Не-а, только эта.
– Ты уверен?
– Да. Я все перерыл.
– Уверен? – с нажимом переспросила женщина.
– Да, точно говорю. Пусто. Кроме грязи да бутылок, там ничего.
– Тогда нам здесь нечего больше делать.
Осторожно, будто ребенка, Ирма забрала из рук Хари рубашку. Любовно пригладила, прижала к груди. Уже мечтая, как ее отблагодарит Эмир. И как обрадуются в Архии их находке. Принципалы питали страсть к таким древностям.
– Ладно, уходим.
– А что с девчонкой?
– Не переживай, найдем. Ей все равно отсюда не выбраться.
– Думаешь, она еще жива?
– Такую дичь сложно убить. Ведь она хватается не за свою жизнь, а за жизнь своего конченого папаши. Ладно, хватит тут без толку околачиваться, от этой ядовитой вони, – она указала в сторону озера, – разболелась голова. – Ирма деловито покашляла.
– А что с домом?
– Сожгите!
– С удовольствием, – оскалились парни, доставая из-за пазухи зажигательную смесь.
Когда Ирма и Харя скрылись из поля зрения, парни, безумно хихикая, стали хаотично поджигать ветхую постройку.
Где же Влáслав?!
Эва высунулась практически наполовину, пытаясь рассмотреть хоть тень. Но мужчины не было видно. Неужели он позволит этому случиться? Да, позволял. Трухлявое дерево поддалось оранжевым языкам пламени, с каждой секундой поднимавшемуся все выше и выше.
Нет! Эва с ужасом осознала, что он внутри. А пламя разгоралось сильнее, отбрасывало зловещие тени на стоявших парней и оглушало ночь жутким задорным треском.
Ждать больше не было смысла, если не сейчас, то уже никогда. Обезумев от страха за жизнь практически незнакомца, Эва со всех ног побежала в сторону пожарища.
– А ну, стой! Вислоухий, да это же наша пропажа!
Один из парней преградил ей путь, хватая за рубашку.
– Отпустите! – Эва ловко вывернулась. И прихваченным камень со всей силы ударил острой стороной, рассекая голову.
– А-а-а! –взревел бугай, хватаясь за лоб. – Тварь…
Второй, не ожидавший такой прыткости, растерялся. Этого хватило, чтобы девушка оказалась у кривого окна, из которого валил густой дым. Не думая, она перемахнула через оконный проем, но не успела перекинуть вторую ногу, шлепнулась на живот. Передняя часть туловища оказалась в доме, левая нога – в чужом цепком захвате. Подгоняемая страхом и яростью, она лягнула ногами, но хватка не ослабла. Совсем забыла, что на ней больше не здоровенные ботинки! Она зарычала от досады.
– Не уйдёшь, дрянь…теперь не уйдешь.
Эва, цепляясь за оконный проем, отчаянно закричала.
– Влáслав!
Чувствуя, что пальцы немеют и сил сопротивляться нет, она разжала захват. В тот же момент сильные руки схватили ее за запястье, рывком затянули горе-помощницу внутрь.
– Влáслав? – кашляя и задыхаясь, с надежной спросила Эва.
Подхвативший поволок ее в глубь дома да так грубо и быстро, что она набила еще несколько синяков.
– Влáслав, не туда! На улицу, обратно! Разворачивайся обратно!
Оглядываясь по сторонам, Эва с ужасом поняла, что огонь повсюду. Языки пламени жадно лизали все вокруг, обдувая неимоверным жаром и издавая пожирающие звуки. Звуки, от которых хотелось убежать или хотя бы сжаться в самом дальнем и крохотном уголке.
Эва, подогреваемая неистовым страхом, попыталась вырваться, но мужчина держал крепко.
– Отпусти, мы сгорим!
Когда позади показалось пламя, закрывая последний выход, он ее отпустил.
Густой черный дым, клубившийся под потолком, зловеще опускался, заполняя пустое пространство.
– Мы умрем?
Мужчина не ответил. На нем была странная маска, через которую он ровно дышал. Эва только сейчас ее заметила. Глаза за мутными стеклами прикрылись. Он сделал очень глубокий и размеренный вдох. А после резко сорвал с лица, заученными движениями надел на притихшую Эву, подтянул ремешки.
Дышать стало легче, но жар продолжал плавить кости. Жестом Влáслав приказал ей оставаться на месте. А сам схватил длинный железный прут и принялся с усердием долбить пол. Мышцы на его руках стали бугриться, а тело натянулось, как струна. Он вмиг покрылся копотью и потом.
Мужчина так яростно орудовал железкой, что, казалась, обезумел. Эва никак не могла понять, зачем он это делал, ведь смерть близко! Пока он занимался ерундой, пламя подобралось вплотную. Где-то в углу взрывались одна за другой стеклянные бутылки, заставляя от каждого хлопка вздрагивать тело. Балки на крыши угрожающе затрещали, готовясь рухнуть с минуты на минуту.
– Влáслав!
Эва пыталась привлечь его внимание, но голос потонул в маске и шуме бушующего пламени. Она подползла к нему. Она видела, какими усилиями давался каждый удар, и удивлялась преображению. Его глаза хоть и слезились, но не отрывались от цели, его движения были четкие и твердые. Этот человек ни в какое сравнение не шел с тем пьянчужкой, которого Эва встретила. Этот человек, в отличие от предыдущего, хотел и стремился выжить.
Эва тряхнула мужчину, указала пальцем вверх, на потолок.
Кивнув, он выдал подобие улыбки, как бы просил не волноваться. Еще один мощный удар, и доски поддались, образовалась брешь. Радуясь успеху, мужчина бросил прут и стал неистово ломать пол ногами.
ЭВА не верила своим глазам: под ними оказалась дыра, уводящая под землю, – небольшая, но приемлемая для побега из этого пекла. Пропустив ее вперед, Влáслав нырнул следом. В тот же момент печально захрипела и обрушилась крыша.
Ошарашенные трапперы похоронили глупую девчонку и сумасшедшего.
***
Туннель оказался настолько узким, что передвигаться по нему в полный рост было невозможно. Если Эва чувствовала себя более комфортно, то Влáславу приходилось сгибаться до земли и втискивать свое грузное тело в тесный проход. Казалось, еще немного – и он просто-напросто застрянет.
Но нет, если плохое должно было случиться, то уже не здесь и не сейчас. Не зря Эва верила, что после черной полосы должна промелькнуть белая. Закон равновесия.
И действительно, пока они шли в темноте, подсвеченной лишь крохотным фонарём мужчины, земля не сомкнулась и не поглотила их. Эва поняла, что теперь дышать в маске намного сложнее. От пота волосы липли ко лбу и лезли в глаза. Лицу стало жарко, каждый вздох царапал горло.
– Влáслав, я больше не могу, – прошептала она, оборачиваясь.
Он лишь покачал головой и подтолкнул вперед. Эва попробовала сама снять маску, но застежки держали крепко. Вонючий бобер, да как же ты снимаешься? Пленив ее голову, ремни были беспощадны,
Только когда Эва и Влáслав оказались в просторной галерее, он повернул ее к себе.
– Сейчас, дыши глубже.
Девушка попыталась, но получалось плохо. Она сосредоточилась на его угрюмом и закопченном лице. Подметила, что борода стала короче, а левая бровь опалена. Интересно, как выглядела она? Опять как пугало?!
– Не дёргайся! – Ловким движением он освободил девушку от маски.
– Спасибо! – вдыхая полной грудью, хрипло произнесла девушка и села.
– Эта штука чуть меня не убила! – Эва обмахивалась ладошкой, ощущая непомерную жажду и радуясь прохладе в подземелье.
– Не утрируй, она тебя спасла, – Влáслав отложил маску в сторону, уселся рядом, сжимая и разжимая кулаки. Он словно проверял, его ли это руки.
– Если бы ты не оказался в этом пекле, то и спасать меня не пришлось бы.
Мужчина вскипел:
– А я вообще не понимаю, какого хрена ты туда полезла, я тебя не звал!
– Я думала, ты умираешь!
– Я? Умираю? – мужчина зло развеселился.
– По-моему, это ты ходячая катастрофа, до твоего появления я не знал бед.
– Зато знал одни бутылки!
– Хм, и чем они плохи? По крайней мере, они не тратят мои медикаменты и не поджигают дом.
Эвино лицо залила краска. Весь запал тут же схлынул.
– Прости, – ее взгляд потерялся под ногами. – Я лишь хочу выбраться отсюда и найти отца. Вернуться с ним домой и не причинять никому неудобства, – она вновь подняла глаза на посеревшее лицо мужчины. – Мне очень, очень жаль, что так вышло. Наверное, для тебя было бы лучше, если бы я утонула в той реке или меня бы сожрал крысяр.
– С этим трудно поспорить, – улыбнулся он.
– Прости…
Эва тихонько всхлипнула, надеясь, что в полутьме не видно скатившихся слезинок. Никогда не плакала, зато сейчас эмоции, переполнившие чашу терпения, решили вылиться наружу.
Несколько долгих минут тишину нарушало частое шмыганье, казавшееся оглушительным в этой пустой галерее. Чтобы не терзаться угрызениями совести, Влáслав напротив девушки, подбивая на откровения.
– Наверное, пришло время рассказать, кто ты и откуда взялась.
Эва шмыгнула в последний раз, стерла с лица ненавистные слезы.
– Только после того, как ты расскажешь, зачем тебя понесло в дом, когда трапперы еще не ушли? Я думала, ты хочешь прогнать их.
– Прогнать их? Смешно… Я, конечно, хорошего о себе мнения, но не до такой степени, чтобы ввязываться в неравный бой. Четверо против одного. Трое – да, легко. А четверо, нет… четверых я бы не осилил.
– То есть троих ты бы победил, а четверо для тебя много?
– Да, пожалуй…
Эва, нахмурилась.
– Ты шутишь?
– Нет, просто если бы я был в лучшей форме, то и десять противников для меня были бы не проблемой, а так – только трое.
Эва улыбнулась.
– Я запомню.
И тут же посерьезнела.
– Но все же, зачем?
Мужчина почесал подбородок. Как бы смирившись, достал из кармана часть от сломанного медальона или чего-то похожего. Эва удивленно покрутила ветхую металлическую вещь. Овальную, легко умещающуюся на ладони, внутрь была фотокарточка. Похожая на ту, что когда-то хранила она, но меньше.
Девушка в недоумении замерла.
– Но тут ничего нет?
Древнее изображение выцвело настолько, что показывало лишь светлое пятно. Но мужчину, похоже, не смущал данный факт. В его сознании изображение все еще существовало. Забрав пустой медальон, он аккуратно положил вещь в карман.
– Теперь готов слушать твою историю…
***
После услышанного Влáслав долго не мог прийти в себя. Все, что рассказала девчонка, казалось бредом сумасшедшего. Жизнь в лесу. Одни, столько лет. Никогда не бывать в Церебруме и даже не понимать его устройства и не осознавать, кто скрывается под личиной демонов, как она любила их называть. Да, возможно, непонимание – бич этого мира. Но те, кто живут на поверхности, живут в системе, подчиняются ей, принимают ее.
А она? Девчонка как чистый лист бумаги. Ее сознание пусто. Те обрывки, что она поведала, составляли лишь намек на жизнь наверху. И как, интересно, она собралась найти отца? Точно бред сумасшедшего.
– Влáслав?
Мужчина посмотрел ей в глаза, такие наивные и полные надежды, что он не вытерпел и отвернулся.
– Значит, всю жизнь прожила в лесу. Сколько? Двадцать, двадцать два года?
Девушка улыбнулась:
– Нет, мне семнадцать.
Опаленная бровь приподнялась.
– Выглядишь старше.
Не понимая, как принимать это замечание, девушка зарделась.
– Ладно, это все очень любопытно, но откуда вы брали еду, вещи? Ведь не бегали, как папуасы, в пальмовых листьях?
– В чем? – переспросила девушка. – Папасы? – но, видя, что Влáслав ожидал ответа, рассказала: – Раз или два в год отец отправлялся в Церебрум и доставал все необходимое. В основном, одежду и утварь.
– И ему это удавалась? – с сомнением спросил Влáслав.
– Не всегда, иногда он приходил ни с чем, – она пожала плечами.
– А как насчет еды?
– Еду мы ловили сами. Лес очень богат на живность. Да плюс ягоды, фрукты, грибы. Знаешь, с едой у нас никогда не было проблем.
– Значит, ты хочешь сказать, что можешь кровожадно убить невинное существо?
– Невинное нет, а вот то, которое собираюсь съесть, вполне.
– О-о, оказывается, девочка-одуванчик похожа на репей?
Эва начала злиться.
– Не понимаю, что здесь такого. Ты сам по виду напоминаешь мясника, не поверю, если скажешь, что никогда и никого не убивал.
Мужчина развеселился, разговор с этой занозой забавлял.
– Вот и не верь. Потому что такого я точно никогда не скажу. На моих руках кровь десятка людей, возможно, невиннее, чем твои кролики, – он пристально вперился в девушку, пытаясь взглядом донести, что рядом с ней не совсем обычный человек, а убийца.
Но Эву обжигающие глаза не задели.
– Да, возможно, ты прав, я не одуванчик, а репей и постоять за себя смогу.
– Что? Постоять за себя? После того, как я спас тебя трижды? – и вновь взрыв истерического, пугающего смеха.
– Милая моя, да если бы не я, ты бы умерла у меня на пороге от заражения крови. Если не знала, то слюна крысяра ядовита. И помимо медикаментов, что я использовал, я дал тебе противоядие, которое, как ты понимаешь, тоже бесценно, особенно в Изнанке. Его практически невозможно достать. Тебе просто благоволят все звезды во вселенной. Наверняка при рождении тебя поцеловал сам создатель. Потому что другого объяснения твоему везению у меня нет.
Между ними повисла тяжёлая, угнетающая тишина. От услышанного внутри Эвы все оборвалось.
– Как ядовита?
– Элементарно, как дважды два.
Горькая вина за то, что стала слишком дорогой обузой для Влáслава, отравляла не хуже слюны крысяра.
– Прости, я не знала.
– Да ну? А я думал, ты специально ко мне пришла, чтобы лишить всего. Даже последняя рубашка и та на тебе. Женщины, вы всегда были моим проклятьем, – не собираясь слушать невразумительные извинения, Влáслав поднялся на ноги.
– Идем, скоро наступить день, и нам не мешало бы где-то отдохнуть перед предстоящим.
– А что нам предстоит? – заинтересовалась девушка и спрятала вину поглубже, надеясь, что придет момент, когда она сможет вернуть непомерный долг.
– Как, разве я не сказал? – лукаво улыбнулся мужчина, показывая ряд ровных зубов. – Сегодня вечером нас ждет жаркая вечеринка в «норе»! Советую заранее морально подготовиться и отправить скромность погулять.
