Анастасия Орлова
Амбивалентность
Глава 10
В путь двинулись молча. Трекер включил что-то тяжёлое – негромко, но разговору бы помешало. Как будто специально. Тэм в очередной раз кольнуло: сначала он смотрел на неё с явным раздражением, причин для которого она не находила, теперь вот разговаривать не хочет и ясно даёт об этом понять. А она ведь не мешает ему, не задерживает, не жалуется в не очень-то комфортных условиях постоянной дороги. Смогла даже помочь в ситуации, когда он не придумал ничего умней, чем дать ей фору на побег, голыми руками прикрывая от парней с автоматами. Ну-ну… Всё-таки в дикополье этот его зарок не брать в руки оружие – глупость.
Тэм бросила на суровый профиль Трекера быстрый взгляд и подпёрла щёку кулаком, поставив локоть на опущенное окно.
А может, она ему всё же помешала? Там, у Платона. Без неё Трекер, может, и задержался бы на часок в этой… баньке. А теперь вот сидит, недовольный.
Тэм вздохнула.
Ей очень хотелось вымыться в горячей воде, и девочка Платона её бы не смутила, но Тэм отказалась. Отказалась, потому что решила, что тогда и Трекер воспользуется предложением – конечно, тоже с девочкой, и вряд ли дело у них ограничится банными процедурами. Тэм это было неприятно. Хотя какая ей, собственно, разница, чем и с кем он занят?
Она попыталась представить его с девушкой. Вышло неожиданно ярко и подробно. И – омерзительно. Настолько, что от злости аж в висках застучало.
– Можешь убавить этот галдёж? – рявкнула она.
Трекер мрачно на неё глянул и сжал челюсти. Кажется, сделал медленный вдох. Но громкость чуть убавил – через пару мгновений. И ничего не сказал.
Легче не стало.
Но теперь ещё и этот гадкий образ двух голых тел, предающихся страсти в полумраке парно́й, накрепко влип в мысли, как жвачка в волосы, и против воли Тэм всё дополнялся и дополнялся бесстыдными деталями.
Хотелось крикнуть: «Хватит!». И чем-нибудь огреть Трекера. Но всё, что он делал – он делал только в её голове. И не с ней. Объясняй потом…
Тэм помассировала виски, стараясь отвлечься.
Странно, сколько раз она пыталась представить Чеслава с Альбиной – и не получалось. Хотя этих двоих она знала много лет, и знала, каков Чеслав в постели – бери да подставляй вместо себя другую. Но нет.
Под арестом она только и делала, что пыталась это представить. И понять: когда? Как? И главное – почему? За что с ней так? Но в голове не укладывалось. Её муж и лучшая подруга – пошлее даже нейросеть не придумает.
И этот чудовищный план – плод Альбининой фантазии или они придумали его вдвоём? И если вдвоём, то почему Чеслав не просил развод? В Вавилоне разводили только с обоюдного согласия, и Тэм могла отказать, но он даже не попытался поговорить и поступить с ней хоть в чём-то честно, хотя бы ради того хорошего, что у них когда-то было.
О, развод бы Тэм дала. На тот момент она ещё любила Чеслава, но если выбирать между разводом и изгнанием – то, конечно, развод.
А Альбина забеременела и рассказала об этом Тэм. И о своих страхах, что им с «мужчиной её мечты» не выдадут разрешение на брак, поскольку дело для положительного решения слишком уж затянулось. Такое в Вавилоне изредка, но случалось.
Здесь не поощрялось рождение детей вне брака, и, если на ежемесячном медицинском сканировании выяснялось, что женщина беременна, а брак по каким-то причинам невозможен или стоит под большим вопросом, беременность принудительно прерывалась. Если же срок беременности оказывался больше восьми недель, а плод был здоров, о прерывании речь уже не шла, а руководящий ИИ делал всё возможное, чтобы ребёнок родился в браке.
– Ты же понимаешь, – шептала зарёванная Альбина, хватая Тэм за руки вспотевшими ладонями, – ты же понимаешь, что сканер это обязательно распознает, если даже я уже обо всём догадалась. Я хочу этого ребёнка, Артюш. А если он здоров – мы с его отцом получим разрешение на брак. Но это возможно, только если ты согласишься помочь. Артюш, только если ты спасёшь меня и жизнь этого малыша!
Ох, как же честна была в тот момент Альбина!
Тэм должна была изменить данные во время её сканирования и подтянуть, вместо актуальных, результаты предыдущего месяца, когда беременности ещё не было. Тэм, как оператор медицинских капсул, могла это сделать.
Обман всплыл позже, во время служебной проверки, когда ИИ начал разбираться, почему беременность незамужней Альбины выявилась уже по истечении корректного для её прерывания срока.
Эту проверку, как Тэм потом узнала, начали из-за жалобы Альбины на качество оказания медицинских услуг.
Тэм арестовали. После суда её ждало изгнание: она нарушила закон, воспользовалась служебным положением и подменила в системе жизненно важные данные другого человека, что имело для него необратимые последствия, и сделала это не под принуждением. Доказать, что об этом просила её сама «пострадавшая», оказалось невозможным.
Изгнание Тэм освобождало Чеслава для нового брака – с Альбиной. С учётом их «необратимого последствия», разрешение они получили наверняка сразу же.
Интересно, счастливы ли теперь?
Что-то бахнуло сбоку, выдернув Тэм из горьких воспоминаний. Машину повело и развернуло, и Трекер дал по тормозам так, что Девайс, который теперь так и ездил не в кузове, а за сиденьями, чуть не вылетел оттуда в лобовое. Визг тормозов и грохот Девайса позади сидений Трекер вполголоса зафиналил коротким крепким словцом.
– Кажется, колесо пробили.
Он вышел из пикапа, глянул на колёса, что-то поднял с земли и хмуро кивнул.
– Чеснок, – сказал, показывая Тэм в окно гнутый четырёхконечный шип. Выбросил его подальше на обочину и отпнул от машины ещё несколько таких же. – Я поменяю колесо. Оставайся в машине.
– Давай помогу, я же механик!
– Сиди в машине, – жёстко ответил он, – и закрой окна!
– Ещё скажи: не высовывайся! – съязвила Тэм, и не думая закрывать окна: дорога пустая, вокруг неплохо просматривающиеся поля и ни души – кого бояться?
– Не высовывайся, – сказал Трекер с нажимом и посмотрел так, что мороз по коже продрал.
Окно Тэм закрыла, но за действиями Трекера принялась следить с удвоенным вниманием, периодически окидывая взглядом окрестности.
Он приподнял машину домкратом, снял колесо, закинул его в кузов и достал запаску. Кажется, всё шло хорошо.
Но вдруг краем глаза она уловила движение в поле. Что-то тёмное словно поднялось из земли, сгустилось и расширилось. По загривку ледяными колючими лапами пробежал страх. И Тэм медленно повернула голову в сторону тёмного шевеления.
Видимо, в поле был скрытый травой овраг, яма или что-то подобное, и они поднялись оттуда – словно возникли из-под земли. Стая не больше десятка, но все крупные молодые самцы. Правильней, наверное, назвать их парнями, но этих – даже мысленно язык не поворачивался.
С виду – люди, облачённые в тёмные комбинезоны. Только на четвереньках. И передвигаются в таком положении совершенно не по-человечьи. Первые замерли у края своего укрытия – видимо, поджидая остальных. А потом неспешно двинулись к пикапу.
Эта чисто звериная грация в исполнении человеческого тела, не приспособленного для подобных движений, внушала ужас и восхищение. На их лицах поблёскивали металлом намордники, имитирующие собачью пасть с клыками. По механизму, уходящему со щёк за уши, Тэм поняла, что такая пасть не для красоты: она управляется движением челюсти и ею можно кусать, рвать и грызть с силой, превосходящей человеческую. Их руки обтягивали плотные чёрные перчатки с металлическими когтями-кастетами, а на комбинезонах вдоль позвоночника тянулась лента с шипами – видимо, чтобы никто не мог напрыгнуть сверху, – и оканчивалась имитацией хвоста. С таким арсеналом они вряд ли вышли спросить дорогу.
– Трекер! – выдохнула Тэм, не отрывая взгляд от приближающейся стаи.
Но он их заметил и без неё. Перехватил поудобнее баллонный ключ[1], медленно вышел перед машиной, сделав Тэм какой-то жест. Она его не знала, но безошибочно считала в нём «не лезь». К горлу подобралась дурнота.
Пёсьи дети остановились, не доходя до Трекера. Замерли тёмными силуэтами на дороге: под масками не разобрать выражения лиц, по глазам не угадать намерений. Но нападать, кажется, не спешили: как будто приглядывались, изучали. Трекер держал ключ в опущенной руке. Вторую чуть приподнял, демонстрируя ладонь в мирном жесте.
– Э-эй, – протянул осторожно-убаюкивающе. – Привет, камрады. Мы тут чужие, знаю, но зла не хотим. Мы сейчас уедем.
Пёсьи дети слушали, ничем не выражая эмоций.
– У нас есть кое-какая еда. Мы оставим её вам. А вы нас пропустите. Идёт?
Он что, серьёзно пытается договориться… вот с этими?
Кто-то из позади стоящих сел. Наверное, это было хорошим знаком. И тут Тэм заметила, что почти все они смотрят не на самого Трекера, а на его железные пальцы. Следят за ними, как настоящие псы за палочкой – почти благоговейно. Может, посчитали его «своим» – ведь их механические пасти похожи на его протез. А эти когти на перчатках – и подавно. Возможно, вместо них они бы предпочли вот такие железные руки, кто знает…
И вдруг Тэм осенило: если пёсьи дети так фетишируют механические части тела, какое же впечатление произведёт на них Девайс? Может, вообще примут его за свою праматерь-псицу или возведут в ранг нового кумира, и тогда уж точно пропустят их с миром. Главное, чтобы следом не увязались.
Кажется, решение нашлось.
– Васька, – шепнула Тэм, – я сейчас выпущу тебя из машины, нужно показаться кем-то… кем-то вроде вожака для тех парней на карачках, и… Дальше действуй по ситуации. Нужно, чтобы они не причинили нам вреда, – и она открыла дверцу пикапа.
Клацнули железные лапы, приземляясь на асфальт. Напряжённо глянул через плечо Трекер, и Тэм показалось, что в глазах его промелькнула досада. Девайс царственно проплыл вперёд, остановился между ним и пёсьими детьми. Те глядели во все глаза. Встали ранее севшие, приподнялись выше, словно пытаясь разглядеть получше. Закачались из стороны в сторону то ли радостно, то ли нервно. Тэм показалось, что ещё миг – и они припадут на передние – лапы? – демонстрируя подчинение, а то и вовсе перевернутся на спины.
Но пёсьи дети о таком даже не думали. Тэм поняла, что они готовились к прыжку, только когда те рванули на Трекера – посчитав его хозяином железного пса.
Девайс среагировал молниеносно: перехватил троих, одного из которых вывел из строя сразу же, сломав тому локоть.
Тишина затрещала по швам лязганьем и визгом.
Трекер отбивался ключом и железной рукой, но нападавших было слишком много, а металлические маски неплохо защищали их от ударов. Пёсьи дети напрыгивали на Трекера, клацая железными клыками, норовя дотянуться до горла. Они пытались повалить его, подсечь под ноги, вцепиться в руки, располосовать стальными когтями. Но всё это, даже в пылу драки, они делали по-звериному, на четвереньках, и от того становилось особенно жутко.
Тэм поняла, что просто сидит, в ужасе разинув рот, только когда на лобовое стекло брызнуло красным. Она выскочила из машины и чуть не упала, подбитая под ноги телом в чёрном комбинезоне, которое отшвырнул от Трекера Девайс. Тело тут же попыталось напасть на неё, но она изо всей силы пнула его, куда придётся. Повезло: попала прямо под маску – в горло. Нападавший захрипел и повалился на бок.
Она ринулась к кузову – схватить хоть что-то, чем можно бить.
– Тэм! – крикнул Трекер. – Твою мать!!!
И в следующий момент пёсьи дети загнали его на капот.
– «Вэдэшка» и зажигалка! В бардачке! Быстро!
Тэм побежала обратно в кабину. Девайс, бросив Трекера, ломанулся на перехват того, кто кинулся к ней, и с треском подмял его под себя. Трекер, скинув очередного нападавшего с капота, заскочил на крышу пикапа.
Дрожащими руками Тэм открыла бардачок и зашарила среди разномастных флешек. Зажигалка лежала сверху, небольшой баллончик «вэдэшки» она нащупала в самом низу. Протянула в дверную щель Трекеру, и тот, отпихнув очередного пёсьего сына ногой, схватил зажигалку и баллончик, спрыгнул обратно на капот.
– Девайс, уйди!
Щёлкнул маленький огонёк. И тут же превратился в огненные всполохи, ударившие в морды пёсьих детей, побежавшие пламенем по их головам и спинам.
Псы с душераздирающим визгом повалились на асфальт, начали кататься по нему, но не могли сбить пламя. Запахло жжёной плотью и палёным волосом. Кто-то, кому досталось меньше, с тлеющей спиной удирал в поле, кто-то корчился в пыли на обочине, больше ни на что не способный. Двое, плюнув на все свои законы, дали стрекача на двух ногах, под руки уволакивая с собой третьего, со сломанным локтем и разбитым лицом в съехавшей набок маске. Девайс гонял тех, кто ещё мог шевелиться, но не спешил спасаться бегством. Трекер спрыгнул с капота и закончил с колесом настолько быстро, что Тэм, кажется, даже моргнуть не успела, как они газанули.
Заработали дворники, размазывая по стеклу кровь. Какое-то время Тэм таращилась на эти мутные разводы, не в силах от них оторваться, потом перевела взгляд на Трекера. Костяшки сбиты, руки ободраны. Из рассечённой брови по виску стекает красный ручеёк, плечо разорвано, рукав набряк чёрным.
– Нужно обработать, – как во сне сказала она. – Трекер?
– Это была лишь малая часть стаи, – глухо отозвался он. – Останавливаться нельзя.
Она припомнила, что видела аптечку где-то за сиденьями, развернулась, отыскала её у Девайса под брюхом и раскрыла у себя на коленях. Негусто: какой-то антисептик, нитки с иголкой, салфетки и бинты, явно уже стираные.
– Тогда не останавливайся, – сказала.
Трекер бросил на неё взгляд и стянул с себя рубашку.
«Лишь бы не пришлось шить!» – понадеялась Тэм, прежде чем посмотреть на рану.
Видок неприятный. Но шить, кажется, не придётся. А вот промыть следует.
Она смочила салфетку питьевой водой и осторожно прижала к ране. Воды оказалось слишком много, по рукам побежали розовые ручейки, закапали вниз, потекли на сиденье.
– Чёрт, Тэм!..
Она подхватила лишнюю воду – какую успела – сухой салфеткой.
С горем пополам, изведя кучу тряпок, очистила рану, обработала антисептиком и забинтовала. Трекер продолжал гнать, как будто действо его не касалось и происходило вообще не с ним, но Тэм чувствовала, как напряжены его руки, а вены гудят, словно высоковольтные линии.
Достав свежую салфетку, она потянулась к его рассечённой брови, но он отстранился.
– Не нужно.
– Дай хотя бы кровь стереть…
– Не нужно.
И его холодный тон задел её.
Гораздо позже он свернул вдоль канавки в какую-то глухомань и остановил пикап за нагромождением заросших камней, в котором Тэм не сразу признала остатки стены – догадалась только по сохранившемуся ровному углу. Трекер рывком вышел из машины и скрылся в зарослях. Его не было минут двадцать.
Тэм поймала себя на том, что всё ещё держит в руках антисептик.
– Дай я всё же обработаю твою бровь, – сказала, когда Трекер вернулся с охапкой хвороста. – И ссадины на руках. Столбняка только не хватало. Или бешенства.
Он глянул на неё исподлобья и ничего не ответил. Сложил костёр, принёс чайник и повесил его над огнём.
– Можешь продолжать молчать, – сердито сказала Тэм. – А дело я всё-таки закончу.
Он перехватил её руку с салфеткой у своего лица.
– Я же сказал: не нужно. Пожалуйста, хоть раз сделай, как тебя просят, а не наоборот.
– Серьёзно? – вскинулась Тэм. – Значит, ты командуешь, а я подчиняюсь? Может, и в городе мне стоило послушаться и сбежать, и разбирался бы ты с теми ребятами сам? Где бы ты сейчас был в таком случае?!
Хотела добавить «без меня», но запоздало поняла: тогда он защищал именно её. И, будь один, наверняка попробовал бы сбежать – на машине или без, а там уж – поймают – не поймают. Но не стал рисковать ею, прикрыл собой, потому что, окажись она в лапах тех ребят – понятно, что бы её ожидало. Выходит, она и правда ему мешает – и с баней той проклятой, и в городе, и вот сейчас.
Тэм до боли прикусила губу, судорожно нашаривая какие-то слова, которые могли хоть что-то из уже сказанного исправить, но…
Трекер оторвал от разгорающегося костра мрачный взгляд.
– Может, и стоило.
– Тогда в следующий раз так и сделаю! – слетело с языка совсем не то, что распирало сейчас её сердце.
– Отличный план! Не забудь его, когда дойдёт до дела.
– Иди к чёрту! – задохнулась Тэм, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. – Мне не пришлось бы вмешиваться, если бы не твои идиотские принципы насчёт оружия! А так что прикажешь – сидеть и ждать, когда тебя разорвут?! Я бы сидела, будь я уверена, что ты…
Трекер не дослушал, развернулся и пошёл прочь.
Тэм показалось, что он сейчас сядет в пикап и уедет, бросив её здесь с Девайсом и закипающим чайником. Стало чудовищно страшно – страшнее, чем там, с пёсьими детьми. Страшно не остаться одной посреди дикополья – подобное она уже проходила, а вот так расстаться с Трекером. И больше его не увидеть. Потерять навсегда.
И она, сама того не ожидая, швырнула в него антисептиком.
И попала. К счастью, не в голову, а в спину.
– Совсем сдурела?!
Трекер резко развернулся.
– Давай, катись! – Голос сорвался. – Раз я, по-твоему, виновата во всём этом дерьме – продолжай, не останавливайся! А я больше не доставлю тебе неудобств!
– Ненормальная!
Он в сердцах направился обратно к Тэм, и ей подумалось, что если он сейчас хлестнёт её по щеке – будет прав. Она и сама от души огрела бы себя поленом по башке – лишь бы замолчать. Но замолчать уже не могла. И, отчаянно зажмурившись, продолжила:
– Да сам ты…
Сильные ладони обхватили её лицо, приподняли вверх, и губ коснулись сухие горячие губы.
…Чеслав цедил поцелуи, словно взвешивал их на аптекарских весах.
Трекер же целовался неистово – это единственное, что пришло Тэм на ум прежде, чем его замкнуло, словно неисправную проводку.
Поцелуй был как крепкий кофе и мягкий плед, как сумасшедшая езда по пустой трассе и тёплая ванна после изнурительного дня. Долгий, глубокий, яростный. И вместе с тем – нежный.
Дыхание сбилось, сердце колотилось где-то в горле. Первым отстранился Трекер.
– Прости.
Тэм поняла, что – за поцелуй. И сердце ухнуло вниз.
– Только попробуй сказать, что ты не хотел и тебе жаль.
Голос дрожал, и что-то громче шёпота уже не прорывалось из сведённого спазмом горла.
– Я хотел. Но не должен был.
Он развернулся и пошёл к машине.
– А ты всегда делаешь только то, что должен, да? – из последних сил, из всей накатившей боли крикнула она ему в спину. – Это что, ещё один грёбаный принцип?
Но Трекер не ответил.
В эту ночь обошлись без ужина. И чай пила одна Тэм – Трекер к костру так и не вернулся. А она не пошла в машину, когда начался эфир. Ночевал он в этот раз в кабине. Тэм осталась у костра и почти не спала. На рассвете не выдержала и тихонько пробралась в пикап, села на пассажирское, уронив руки на колени, уставилась перед собой. Все окна были опущены, но даже так чувствовалось, как сильно в кабине накурено. Трекер не спал – она поняла это по его дыханию. Просто сидел с закрытыми глазами, откинувшись на полуопущенную спинку кресла и скрестив руки на груди.
– Я наговорила вчера… – начала она и осеклась – слова застряли комом в горле. – Мало, что подставила тебя, так ещё и…
Он накрыл ладонью её руку и легонько её сжал.
Так и сидели, пока не забрезжил рассвет.
А потом Трекер вновь скрестил руки на груди и заговорил – всё так же, не открывая глаз. И Тэм слушала, не перебивая.
– Мне было четырнадцать. Тогда я ещё жил в гильдии оружейников. Меня взяли в караван с товарами на обмен к энергетикам. Они – ты знаешь – далеко забрались, а в то время места были ещё глуше, чем сейчас. Шатались по ним отшибленные на всю голову шайки, промышляли разбоем. Но мы же – оружейники, у нас стреляют даже обеденные ложки, а уж мы как стреляем – одной пулей семерых, да ещё по кругу…
Он невесело усмехнулся.
– Таким крутым перцам незачем ездить толпой, их и пятерых достаточно, чтобы от любых головорезов отбиться. Вот и не отбились: из пятерых остались я да Сеня-Абсент с перебитыми руками и ногами. И ружьё с одной пулей – это специально, поиздевались. Вокруг – пустоши, помощи ждать неоткуда. Абсент – взрослый мужик, ему тогда под пятьдесят было – понимает: вдвоём точно сдохнем. Когда там наши ещё забеспокоятся из-за задержки, да и забеспокоятся ли настолько, чтобы отправить поиск?..
А у меня, пацана четырнадцатилетнего, есть шанс добраться пусть не до гильдии, так хотя бы до людей и ночлежки, откуда весть о себе послать и где помощи попросить.
Велел мне Абсент бежать. Но сначала последнюю пулю ему подарить – чтобы не мучиться. Потому что понятно – он-то уже точно не жилец, а долгой агонии кто б пожелал?
Трекер надолго замолчал и Тэм всё же спросила:
– И что – ты?
– А что я… Ревел, как дев… как не знаю кто. Потом собрался. Несколько раз целился ему в грудь, несколько раз бросал ружьё и опять ревел, ходил кругами. А Абсент подбадривал.
Улыбался мне сквозь боль: давай, мол, малец, милость мне оказываешь! И я выстрелил…
– Убил?
– Если бы. Промахнулся. Я, оружейник, не попал в упор неподвижному человеку в сердце! Пробил лёгкое, и Абсент умирал долго, очень долго… И мучился в разы страшнее из-за моей пули…
Я сидел с ним, пока он дышал. А потом пошёл – наугад. И почти сразу вышел на наших поисковиков. Они бы успели, если бы я не выстрелил. Абсент бы так не мучился, если бы я не выстрелил.
Я не простил себе этого выстрела.
А оружейники не простили промаха.
– Выгнали?
– Сам сбежал. Решил проделать тот же путь, которым ехал наш караван.
– Зачем?
Трекер пожал плечами.
– Наверное, надеялся встретить ту шайку.
– И отомстить?
Он вновь усмехнулся.
– Получить по заслугам.
Тэм незаметно стёрла скользнувшую по щеке слезу.
– Ты не виноват.
– Не надо, Тэм. Не говори ничего. Я рассказал, чтобы ты поняла: всё вчерашнее… В общем, дело не в тебе. И теперь ты знаешь, откуда этот дурацкий принцип про оружие.
Он открыл глаза, посмотрел на неё и добавил чуть тише:
– Но убить можно и гаечным ключом. Или при помощи зажигалки и «вэдэшки». Поверь, от этого не легче.
– Нам не оставили выбора…
– И от этого – тоже.
– Может, вчера никто и не погиб.
– Может.
[1] Баллонный ключ – специальный гаечный ключ, которым откручивают или закручивают гайки при работе с автомобильными колёсами.
