AnaVi
«Клиповое» мышление
«7 грехов»
(«Covёr» – сериал «Дэмиен», 2016 г., США, Режиссёр – Ник Копус, Тим Эндрю, Эрнест Р. Дикерсон, Бронуэн Хьюз, Шекхар Капур, Гильермо Наварро, Микаэл Саломон, Т.Дж. Скотт; «AM-A-S» – «Молчание ягнят», «Ганнибал», «Красный Дракон», «Ганнибал: Восхождение», 1990–2006 гг., США, Великобритания, Италия, Германия, Чехия, Франция, Режиссёр – Джонатан Демме, Ридли Скотт, Бретт Рэтнер, Питер Веббер, сериал «Ганнибал» 2013–2015 гг., США, Создатель – Брайан Фуллер; «Хирург», «Ученик», 2001–2002 г., Автор – Тесс Герритсен)
– Да ладно?.. Это ж прям – как в той песне: «О, как намаялся я с тобой, Моя попытка № 5»! – Хохотнул мужчина и отложил все свои бумаги, которые до этого заполнял чёрной гелиевой ручкой в металлическом футляре и с золотым же напылением «под стать», где-то ещё и параллельно же делая пометки на полях: тут же внося их в «Доработки по документам» – для секретаря; и в свой же чёрный толстый ежедневник с разлиновкой в такую же мелкую линейку – отдельно. Затем – сложил их обратно и в их же прозрачные файлы, вставил их, закрепляя на металлический зажим, в чёрные пластиковые папки и отложил, как и всю остальную же свою канцелярию, в левую же сторону от себя, с лёгким шорохом и по чёрному же деревянному столу, расположенному в середине и «сердце» его же всё кабинета, выполненного исключительно: в чёрно-красных тонах и практически полностью погружённого во мрак. Где и даже свет от ламп, встроенных в чёрный же натяжной потолок, отдавал тёмно-бордовым светом; пока и большие же чёрные пластиковые окна «в пол» позади хозяина – были завешаны вертикальными тканевыми жалюзи «в цвет»: не пропуская уличное ало-рыжее зарево туда, где и своего «красного», в виде и той же всё остальной мебели, хватало! Как и в виде – небольшого камина, по левую же сторону от владельца, его же стола и чуть ли и не во всю же чёрную стену, выложенного тем же кирпичом и плиткой поверх. Пол же был застелен – чёрным ковром с мелким, но и мягким ворсом, скрывая не только шаги и шуршание по нему изредка открываемой нараспашку чёрной деревянной двери с красными стекольными и «не» вставками и позолоченной металлической ручкой, но и скрипы чёрных же металлических стульев и деревянных ножек стола: по такому же паркету под ним и ними. С трёх сторон же и от стола, вытянутого буквой «т», стояли сами же стулья в красной кожаной обивке: один стул, почти и «кресло», для главного, чуть больше и мягче, плюс ко всему же – ещё и на небольших колёсиках; и два других, именно «стула», для гостей и клиентов, меньше и, соответственно, твёрже-устойчивее, да и скорее же – как данность, нежели «повинность». Но а уже по правую сторону от собственника – была расположена и чёрная же деревянная софа с красной кожаной обивкой, накрытая чёрным бархатным пледом и с кучей же небольших чёрно-красных тканевых подушек: с кисточками и «не».
Абстрагировавшись, наконец, таким образом и полностью же уже от своих дел на этот «сеанс», мужчина-демон, а это был именно он, тридцати трёх лет развалился в своём кресле и предстал перед своей же всё ново-старой гостьей в расслабленном состоянии, но и в то же время – не теряя заинтересованного вида и такого же взгляда своих чёрных глаз: продолжая же всё ещё находиться – в официальной и строгой рабочей обстановке. Как и таком же – классическом чёрном костюме, состоящем из: пиджака, расстёгнутого полностью в сидячей позе, рубашки, расстёгнутой лишь и на три же первые пуговицы сверху, без галстука и брюк со стрелками, чуть приподнятых из-за той же всё «позы»; так ещё и демонстрирующих заодно и «в тон» же – его длинные носки и лакированные туфли на небольшом квадратном каблуке. Теперь он был полностью сосредоточен – лишь на ней: девушке – с миниатюрными и аккуратными, почти и «кукольными» чертами лица, в обрамлении тёмно-каштановых кудрей, длиной до пояса; с тёмными широкими бровями – на узко-низком смуглом лбу и над тёмно-карими же, почти и чёрными, будто и «в цвет» же ещё ему, глазами; в окружении чёрных длинных ресниц – над округлыми багряными щеками, что и так ещё сочетались с её же небольшим подбородком, над таки и проглядываемыми скулами; что и по сторонам же от тонкого и маленького, ровного носа – над, и в свою же уже очередь, пухлыми и алыми сейчас, матовыми губами; поджатыми одновременно – в приятном ожидании и «не» негодовании. Ведь и восседала же она перед ним, на стуле для гостей и клиентов, по правую же сторону от него, в расстёгнутой чёрной кожаной куртке и с руками, сцепленными в «замок» на животе, уже битые десять, не то и «пятнадцать» минут, время от времени сжимая и разжимая их-его, почти и царапая нежную бледную кожу своими же длинными острыми чёрными ногтями, когда теряла из виду и свою же красную футболку, заправленную в чёрные джинсы с высокой талией и дырками по всей же поверхности ног, уходящих в чёрные же высокие, до колен, ботинки-сапоги с такой же шнуровкой на небольшом квадратном каблуке и закинутых на стол, хоть и перед этим же всё, задолго и до, вытертых за дверью: ведь знала – он не любит бардак и грязь, властвуя скорее и над внутренним же хаосом, держа округу же и всё внешнее – в полной чистоте и таком же покое; оставалось лишь узнать – насколько его хватит с таким её чистоплотным неуважением, чтобы он всё-таки отвлёкся и обратил на неё своё внимание – без «тычка». Ненадолго! Ещё, и как минимум же всё, на минуты две-три. А затем – его чёрные две бездны, и зрачками, и радужками, и даже яблоками с хрусталиками, таки взглянули и в ответ же всё на и в неё: под чёрными же короткими волосами, изредка спадающими, за счёт ещё укладки и прилизанности назад, на высокий и бледный лоб, но и не закрывая чёрных густых бровей и таких же коротких ресниц, как и не мешая же и самому его обзору – над длинным и достаточно широким к низу носом между выточенных и острых скул, нависающим над узкими губами и мощным, почти и квадратным подбородком. Не выражая, как и не показывая никаких эмоций и чувств, никаких и ощущений, в сравнении с теми же всё и губами, изредка, но да и кривящимися в подобии какой-никакой, но улыбки, ухмылке-оскале, они доводили до паники некоторых его гостей и клиентов, случайно или «нет» попавших на его же приём, а уж и тем более – «чисто спросить», но только же всё и не эту девушку, порядком уже и привыкшую к такому своему неординарному знакомому: она очень даже легко и свободно ощущала себя в его присутствии и бездонном же омуте его глаз, отражаясь в них не только лицом и телом, но и душой, как и в чёрном же зеркале, помноженном на два – смотрелась и не смущалась. Но и чего, конечно, не скажешь об омуте обычных глаз: она даже смотреть в них не могла.
– Оу… Я пропустила момент, где ты с классики – перешёл на попсу? – Скривила губы в улыбке она и быстрым движением правой руки оправила свои каштановые волосы, перебросив их копну с одного, правого плеча, на левое; левой же, в это самое время, сняла плечики куртки со своих плеч и оставила её так – на сгибе рук. – И жарко же тут у тебя!..
– С тобой – и не такой грех на душу возьмёшь!.. – Фыркнул мужчина. – Чай, не «рай»… Привыкай! – И ненадолго прервал только их диалог, чтобы нажать пару кнопок на своём же чёрном «стационарном» телефоне с такими же тонкими длинными проводами, уходящими в круглую прорезь стола, и связаться со своим же секретарём; параллельно ещё – швырнув в девушку, за её же сморщенную гримасу над словом «душу», какой-то из оставшихся-невыложенных ещё предметов своего же небольшого чёрного тканевого пенала: им оказался – чёрный карандаш! – Ви, на ближайшее время, где-то с полчаса-час, никого ко мне не пускай… А если будут особо рваться – посылай!..
– К чёрту? – Продолжил и тут же спросил сладкий, а даже и «приторный» женский голос по громкой связи.
– Зачем же – так?.. – Хохотнул он. – К моему «луковому горе-Егор’у»: лишняя практика – никому и никогда не повредит! А там, может, ещё и «поможет»…
– Поняла! – Отчиталась вновь коротко она и отключилась.
– Умница! – Отключился вслед и брюнет. И, сбросив «маски», грузно выдохнул, потирая пальцами правой руки свою переносицу; левой же – отбивая пальцами какой-то только и себе же известно-понятный ритм на подлокотнике своего кресла. Затем – всё же вернул взгляд на закатившую не раз и не два глаза девушку: от такой любезности. – Что?
– Ученика себе нашёл, Хирург? – Ухмыльнулась она, прокручивая меж пальцев руки, зеркально же от него, но уже и своей «левой» у лица, карандаш.
– Ловить-таки – научилась? – Съёрничал-отбил ей в ответ он, получая сразу же, прямо и не отходя же от кассы, а и точнее «стола», её убийственный взгляд, за вопрос-на-вопрос и подтрунивание, и такие же слова затем: «Жопо-рукостью – не страдаю, в отличие от некоторых!». – Да, нашёл! Но знакомить – не буду!.. – Отрезал тут же, только заметив её заинтересованно-любопытный огонёк. – Мне он ещё – пригодится! А ты его «до ручки» – в первый же «приём» доведёшь!.. Что он и повесится на ней. А потом – ещё раз! И ещё… Давай уже мою собственность – на родину! – И протянул свою правую руку.
– Ну не у всех же такое «стальное терпение» и такая же «железная нервная система», как у тебя! – Покривлялась девушка, поднявшись всё же с насиженного места, и вернула карандаш на стол, нагло и в открытую же проигнорировав его руку, впрочем, как и желание и дальше стоять, поэтому вновь села; так ещё – и откинувшись на спинку стула.
– И правда!.. – Оценил её «банно-бунтарский жест» усмешкой мужчина и убрал карандаш обратно в пенал. – Хотя и они дают сбой – с такой коррозией, как ты.
– Надо же!.. Только просил милостыню чуть ли и не на коленях – и вновь желчно-кислотный яд… Дэмиен, ты не меняешься! – Хмыкнула она и скрестила руки под грудью. – А как же хотелось продолжения этих твоих шуточек за «три сотни», вроде и: «Куда?.. Эта ручка – занята моей женой… А чтоб ты – знала!». Я бы даже простила, что: не мной!
– Менялся бы, если бы ты посещала меня чуть реже, чем… – и он наигранно задумался, приставив большой палец правой руки к подбородку, – …всегда! Например, через неделю… Ну или через «день-два», хотя бы! А не каждый день!.. Подари мне – такой шанс, а?
– Ты же всё знаешь… – Не оценила его игры, как и мольбы в речи, брюнетка и чуть шире усмехнулась. – Quid pro quo, Дэм! – После чего таки и вновь же встала – и направилась к кушетке, принимая затем и уже на ней горизонтальное положение тела: с заброшенными за голову руками и скрещенными между собой на спинке её же ногами. – Я, так и быть, дарю тебе шанс заскучать по мне… А ты и мне же взамен – то, что я хочу!
– Ну хотя бы уже и не «Quiproquo»… Твои познания – всё так же удручают. Зато и навыки к обучению – очень даже радуют!.. Но а насчёт же последнего – неравноценно! – Покачал головой брюнет и в секунду оказался подле неё, заставляя её и своим же резким появлением – лишь скинуть свои ноги ему же на колени. – Если ты получишь то, что так настырно просишь, я не смогу полностью ощутить: каково это – скучать, а и главное быть без тебя… Ты же мне будешь глаза мусолить – уже не ежедневно, а «ежесекундно»!
– Не буду! – Заверила его тут же она, покачав головой, словно «болванчик-наоборот». Хотя и на деле же – будто бы и прося же игрушку за своё хорошее поведение: уверяя, что не будет проказничать и пакостничать… сегодня. – Ведь и стоит лишь тебе сказать «да» – и духу моего здесь не будет!.. А будет он – на Карибах или Канарах оболочку свою под солнечными же лучиками греть… – И замечталась, засмотревшись в потолок, как и в его же глаза. Но и тут же скорее – чёрное море. С большой «ч» и «моря»!
– На!.. – Извлёк из левого нагрудного кармана ещё одну свою ручку он и протянул ей, вырывая её ещё и тем самым же – из своих-её же мыслей. Но и не успела она хоть как-то нормально среагировать, кроме как оживиться «Контракт?.. Так быстро и?.. Сразу – к делу!», равно как и принять её, как и почти сразу же была возвращена вновь и обратно же на землю – его же всё и величеством «Заземлением», прибравшим и тут же своё к себе. – Губу закатай, Крис!.. Если я скажу «да» – ты не покинешь стен этого здания, как и самого же этого места! – А ещё и заметив, как округляются её глаза, уже и хрипло рассмеялся. – А ты думала!.. В сказку попала? Нет, дорогая! Принимая «новый образ (не)жизни» – будь добра соблюдать и свод таких же «новых правил»! У меня, такой, как ты и «не», каждый кадр – на счету! И если уж я беру грех на душу за изменения, то должен блюсти и их. Как минимум – год-два… А тебя – и всю (не)жизнь! Буквально… Твою же. И, как видно же всё, ещё и свою… с тобой! Так что дурью не майся – и лучше-ка возвращайся ты обратно!
– Ну, Дэ-э-эм… – Заканючила Кристина и выпятила нижнюю губу.
– Что, Дэ-э-эм?! Бесишь меня!.. Мало того, что практически поселилась в моём кабинете, так ещё и имя коверкаешь – на свой лад! – Рыкнул брюнет и, облокотившись на спинку, опустил свои руки на её же ноги, легко пройдясь лишь пальцами по кромке их джинс, от коленей до щиколоток и обратно, успокаивая её и одновременно же себя – мелкой моторикой и «псевдопианино». – Имя моё – не запятнай! Ага, конечно!.. Матом!
– Ну тебе же нравится!.. – Осклабилась вновь она, прикрыв глаза, и обратилась «к себе»: в свои эмоции, чувства и ощущения. – Да и изгонять – я тебя пока не собираюсь…
– От того – и бесит!.. – Шикнул Дэмиен. – Стоп! Что?.. Хотя ладно… Чья бы корова и… так далее! Что – с глазами?.. «Линзы»? Для меня?!..
– Скорее – «Сучка крашена»!.. Пусть это – и мой же «Натуральный цвет»… – Улыбнулась вдруг и совсем же мягко девушка, тихо постанывая от приятных щипаний и поглаживаний – его уже и кончиков пальцев. – В тебе умер – массажист! – Ведь даже и через довольно-таки и грубую ткань джинс – она чувствовала каждый жест и каждое же его касание к себе: обратившись в один большой и толстый оголённый нервный провод. – Ты всем – «подобные» услуги оказываешь?.. Или только – особо… особенным гостям!
– Только – особенным, да!.. Особо – доводящим и мозговыносящим… – Начал нараспев, и словно бы откуда-то издалека, мужчина: и сам потихоньку втягиваясь в процесс такой с виду и невинной, но и «винной» же ласки; «кровавой» – с одной из сторон! И её-то – он и собирался ей вменить: стерев, наконец, широкую чеширскую улыбку с её лица. – Таким особам же, как ты!.. Убери – эту дурацкую улыбку с лица! – Предупредил. Не послушалась! До конца. Ведь и всё же небольшую её широту – прибрала: оставаясь таки кайфовать – с приоткрытыми губами. – Это – не «комплимент»! В процессе такой, как ты выразилась, «услуги» – я проверяю кожу на эластичность, упругость… – улыбнулся шире уже и он же сам и наклонился, придвинувшись к её лицу: продолжая затем – шёпотом и в самые же её губы, – чтобы уже затем и в конце – снять её!
– Фу, Дэмиен!.. Ну какого чёрта?! – Подскочила с него сразу же брюнетка и тут же ещё и отстранилась максимально, садясь на дальний же от него край дивана, подогнув под себя ноги и спрятав между них свои же руки: а вдруг ещё и их – «проверить» захочет!
– Ты бы видела своё лицо!.. – Заржал он, ловя параллельно ещё и чёрную же подушку на лету, до этого летевшую в его голову. – Бесценно! С такими претензиями к моему образу жизни в общем и такой же работе в частности – тебе ещё ой как рано сюда! Вот привыкнешь к виду крови и частям же тела по отдельности – тогда и милости прошу!
– Но… Дэ-э-эм! – Прогундела вновь она и оправила свои волосы, сбрасывая их уже и совсем себе же за спину. – Давай – серьёзно!..
– А я и «серьёзно»!.. – Развёл руками в стороны мужчина. – Ладно!.. С тебя – просто снимать нечего: бледня бледнёй! Смуглая – разве от загара… И то – на время! Так ещё и с миллиметровой кожей: коснёшься – и порвётся… Непригодна – для вторсырья! – Но и, смерив его не менее же «серьёзным» взглядом, мол «А чего ты хотел – на пятой-то попытке?», Кристина лишь так же развела руками в стороны и склонила голову к левому плечу, подкатив глаза и бурча что-то ещё про: «Оно не кладёт лосьон в корзину, а сейчас швырнёт его тебе в рожу!». – Ну да!.. – Закатил глаза уже и он, улыбнувшись лишь уголками губ. – Чего это я хочу и от человека, который за последние же пять дней – в пятый же раз попадает ко мне на ковёр?!.. Ты – мазохистка, Кристин!.. И да, я это уже говорил тебе – четыре раза. И готов повторить… и «повторяю» же вот – в пятый! Может, тебе, как и особой же утке, на пятые сутки – всё же дойдёт?!.. И откуда в тебе с-только… такое маниакальное желание – покончить с собой: в твои-то и… ещё девятнадцать лет?!
– Причины – три!.. – Показала сразу же три пальца и на своей же левой руке Крис, начав затем ещё и загибать их по очереди: друг за другом. – Ты. Ты и… Ты!
– Подлиза!.. – Рыкнул Дэмиен и вмиг развернул её спиной к себе, уложив головой на свою и поджатую же уже под себя-него левую ногу. После чего – обнял её левой рукой за талию; в то же время как и правой – начал не спеша перебирать её прядки волос: накручивая их под концы – ещё и на пальцы. Девушка же – отхватила-таки себе ту самую подушку и сжала её обеими руками перед собой: прижав её к животу правой, поверх левой же его руки, и положила затем свою левую – поверх. – Николаев – отдыхает! Пощекотала моё самолюбие, нечего сказать!.. Разве что «добавить», что ради меня, признаться честно, ещё никто не брал на душу и сразу же, почти и враз – пять грехов!.. Да и пять же раз – не заканчивал с собой, будто бы ещё и «подписываясь» же под всем и собою же «выше сказанным». Это… приятно!.. Но и давай всё же – правду. Пока же мы лишь только – на пятом этаже и… Впереди ещё есть целых две причины – на передумать!
– Какие? – Глянула на него Кристина, не соотнеся вовремя: причины с грехами.
– Давай – считать? – Усмехнулся мужчина, на мгновение вновь увидев в ней не девушку, а девчонку-ребёнка, что вроде бы и понимает, что делает, но и всё-таки так до конца и не догоняет-принимает: ведь и так ещё интересуется и спрашивает, уточняет и… впрямь любознательная малышка; чьи бы порывы – да и в нормальное, адекватное русло!
– Давай! – Тут же закивала она, уже и как «правильный» болванчик. И, отпустив, наконец, его левую руку из-под своей же правой, левой же, уже и «своей», так же начала и вторить же ему: загибая свои пальцы – вслед за ним и его.
– Гордыня? – Его указательный палец загнут.
– Первый день! – Вновь кивнула Крис и загнула свой же такой следом. – «То чувство: когда первые пять и по списку же – именно те, что и являются образом жизни».
– Продолжим… Зависть? – Средний его палец загнут.
– Да! – Не отстаёт от него девушка.
– Гнев? – Безымянный его – и к ним же.
– Еп!.. – И её – тут же загнут.
– Алчность? – И мизинец, вместе с её же, загибается следом. В то время как и взгляд же его чёрных глаз падает на подушку в её правой руке, прижатую крепко-крепко. – Можно было и не спрашивать!.. Ты уже, как вижу, присмотрела себе – мою подушку. А перед этим – и мой же карандаш! Благо ручку – успел и спас… от рук твоих загребущих!
– В копилку!.. – Улыбнулась девушка. – И крайний – я отдала. А вот – с первой…
– Выкуси!.. – Дёрнул её легонько за её же тёмные прядки пальцами своей правой руки брюнет. – Она – моя. Уныние? – И вновь подогнул свой большой палец, как и Кристина же всё и вслед же за ним. – Хоть и, честно, не представляю тебя – унывающей!
– «Никто не знает, что на душе у человека, который и телом – всегда смеётся…» – так же продекламировала Кристина и вновь же вызвала смех Дэмиена. – Если я и на дне, так как слушаю попсу, то ты опустилась ещё ниже, ведь и до уровня дебильных статусов из соц. сетей! Мда… И я же даже не знаю – что хуже!.. Хоть и рад, что таки: дождался!
– Это – один раз было! – Нашлась она, пойдя в оборону и нападая-защищаясь.
– Да-да!.. И… «Я тебе, конечно, верю…»! – Хохотнул уже и в голосину он.
– А вот если, чисто гипотетически, убить главного – этот убийца сможет стать его правопреемником?.. В смысле… Быть – на его месте и… Всё такое! – Задумалась, будто бы и совершенно не по теме и так же всё гипотетически, девушка; невзначай ещё и между строк – лишь и сама с собой же ведя беседу. Но мужчина – раскусил её не тонкий намёк!
– Нет. Тебя линчуют – вслед за мной! – Фыркнул он и, отпустив, вроде бы и наконец, её волосы, тут же стукнул её по лбу. – И у меня уже есть правопреемник – Егор! Так что – поздно спохватилась, де-воч-ка… – И вновь в поле его зрения попалась его же подушка, что медленно, но верно, поднималась к его же лицу и голове, обещаясь, в любой момент, подорвать за собой и их: прижав к спинке дивана и задушив… не раз. – И положи – подушку!.. Ты не сможешь меня убить – сразу же, это раз и… во-первых. А во-вторых и… два, пока я не сжег её – тут же и после тебя; но и можешь считать: вместе – с тобой!
– Когда – подаришь!.. – Захлопала глазками брюнетка, прижав её вновь к себе и наблюдая, как сначала он таки выдержал свою гробовую паузу и, вроде как, промолчав, даже согласился, затем улыбнулся, накрыв её правую руку своей такой же, одобрительно сжал и… резко вырвал предмет мебели из неё с таким же «Нет!». После чего – спокойно закинул подушку себе же за голову и так же размеренно продолжил. – Вернёмся – к твоим баранам!.. Ты вообще понимаешь – какие грехи тебе остались?
– Жадина!.. Да! – Кивнула вновь Кристина и, распрямив свой левый кулак, загнула мизинец и безымянный палец – на своей уже и правой свободной руке. – Обжорство и… Похоть. А что?..
– И она же ещё и спрашивает – что! – Всплеснул руками Дэмиен. – Ладно!.. С Похотью. С ней – ещё допустим и… Куда ни шло!.. Ты – девушка и… Вам – всего проще и… Априори – в этом равных нет!.. Как и мне. И нам! – Тут же пресёк её препирательства в отстаивании своих же прав и границ он: не до этого. – А вот: Обжорство?.. Пожалей – свою фигуру и выстраданный кровью и по́том пресс!.. Ну вот какое тебе и?.. Обжорство!
– Зато – какая жертва!.. Это тебе – не кровь барана. Ведь и как узнают, от чего я отказалась, сразу согласятся! – Распалилась не на шутку брюнетка, вновь замечтавшись: представляя же во всех красках и оттенках, тенях – этот самый момент в своей голове.
– Вот же ж!.. Как не было мозгов – так и нет же до сих пор! – Закатил глаза мужчина и страдальчески-грузно выдохнул.
– Ещё раз так сделаешь – и я сделаю этак!.. Так, что ты с такими глазами – и останешься: все оставшиеся века – будешь на свой же мозг пялиться!.. – Пока лишь только и предупредила его же девушка, не глядя. – Для чего-то хоть сгодится – если уж и не для дум, размышлений… И подбора в нём же затем слов – для конструктивных фраз!
– Слушай!.. Как ты это делаешь? – Тут же перевёл тему брюнет, решив не бросать их беседу в очередной же момент выяснения отношений и обмена взаимными нежно-колкостями: ведь и чем быстрее он от неё избавится, «в ритме вальса» и на спокойном, размеренном ходу, тем и обоим же – лучше! – Мои клиенты и гости, да и даже моя же собственная секретарша – до сих пор привыкнуть к моим глазам не могут!.. А ты – мало того, что и чувствуешь же себя легко-свободно: так ещё и знаешь – когда я их закатываю!
– Просто… – Пожала печами Кристина, подняв, наконец, на него глаза. – Я слишком хорошо изучила тебя и твои эмоции, чувства и ощущения – за эти пять дней!.. Ну и ещё ты параллельно с тем – тяжко выдыхаешь: без слов говоря «Как всё – достало!».
– Надо будет запомнить…
– Даже у такого, как ты, не получится контролировать «автоматику». Тем более – это привязано не только к дыханию!.. Ага… Конечно! Буду я тебе все карты раскрывать! Да-да!.. Чтобы ты от меня и избавился же сразу: в том или ином смысле. Не-е-ет!.. – Прыснула смехом она, только и заметив его недоумение. – Так что, даже если ты и сможешь перекрыть себе кислород на время какими-то обходными путями и в такие моменты – я всё равно смогу распознать: закатывание глаз!.. Но и вернёмся же – к моим грехам… – И тут же отвернулась, смотря уже и на красную же подушку – в своих уже и обеих руках: как и в двух же степенях защиты – от него. – Спасибо, конечно, за заботу о моём теле – не меньше, чем и о душе. Это… ценно! Но… Да и кто тут мне про фигуру заливает, перед этим же ещё всё утверждав, что во мне и жизни-то как таковой – уже и не осталось?! Синюшная… С тонкой кожей… Того и гляди: порвётся – и кровь польётся. И… Бла-бла-бла!.. – И перековеркала его, подражая его же голосу. – Спишь же и видишь: как откормить и тут же «оформить» – моё же бренное чело! И противоречишь – сам себе!
– А!.. То есть ты уже и не против после Обжорства – стать объектом моих «экспериментов-опытов» над кожей»? – Поиграл бровями Дэмиен и потянулся к её рукам.
– Нет!.. – Стукнула она его тут же обеими, сама отсраняясь и одновременно отгоняя его от себя, под хриплый же всё и его же смех. – Я такого – не говорила. А ты – опять вырвал из контекста и переиначил… на свой лад!.. Лучше – вообще буду: молчать!
– Вот – и молчи! – Хлопнул легко её по губам, в подтверждение её же и тут же своих слов, своей же правой рукой он. – Предупреждал же «Фантазия – больная. А воображение – дикое»: ты ещё не договорила, а я уже придумал концовку. Так-то!.. Но и всё же… – И задумчиво нахмурился, сменяя пластинку. – Я тебя так и не «переубедил»?
– Неа!.. – Покачала головой Кристина. – Но и как «попытку» – можно засчитать «за тобой»: не была бы я так и уже настроена «идти до конца» – повелась бы точно!
– Ну вот и что ж ты за человек-то… этакий, а?! – Уже даже и взвыл брюнет. – Вечно и всё – до конца же доводишь!
– А и иного пути – уже нет: в рай – мне дорога заказана!.. А раз вариант «Один из двух» – отпадает… Мы берём сразу же и «второй»!.. «Выбор без выбора», как говорится.
– А ты ещё на него надеялась?.. – Изогнул свою правую бровь в удивлении мужчина, тут же поджимая левую в хитром прищуре. – После и пяти-то попыток покончить с собой! Да ладно?.. Так они и побежали, тапочки теряя и пятками сверкая, с волосами же назад – принимать тебя под облака: с руками и ногами!.. Крыльями, нимбом и… Луком со стрелами! Пф!.. Прям: «Я стою у алтаря: в рай – мне поздно, в ад – нельзя!».
– Злой ты!.. – Сконфуженно пробубнила девушка. – Фу быть таким!
– Не такой я и «злой», раз не ушла! – Хмыкнул он. – Да и… «Не я такой, а жизнь такая». Съела?
– В ад мне – «льзя»! – Настаивала на своём девушка: стуча руками по подушке; и ногами же – по дивану.
– Нет. Нельзя… И не спорь! – Щёлкнул её по носу пальцами своей же правой руки, как ребёнка и уже явно же без «как», брюнет.
– А когда я доберусь – до последнего греха? – Села уже напротив него и ровно же Кристина, продолжая сжимать в руках и прижимать же к себе подушку.
– Ну вот и на кой – ты так торопишься, а? Сюда попадают – уже отжившие свой век!.. А ты толком и сделать-то – ничего не успела… – Фыркнул он, в то же время как и она же сощурила глаза и сверкнула ими в красном свете, отражая вместе с тем и языки пламени. – И не смотри на меня – так! Да, следил… Работа у меня, знаешь, такая: грешников оберегать и… на путь неверный же наставлять. Короче!.. Нафиг нам не сдались – такие вот, как ты и «не», малолетки! Исполнится двадцать… – И замолчал, лишь и приметив, как она вновь под- и придвинулась же ближе, обращаясь вся в слух, так ещё и с неимоверным интересом: почти и огнём, настоящим пламенем в карих глазах. – А глазки-то – как загорелись… Туши! Пять. Двадцать пять!.. И я сам – приду за тобой: как и прям же всё – за vip-персоной. А пока – шуруй… Топай – к себе и… обратно! На сегодня сеанс «выноса моего мозга и истребления оставшихся таких же нервных клеток» – окончен!
– А твоя секретарша?.. Она вообще-то: младше меня – на целый год! И вот почему: она может быть здесь; а я – нет?
– Ну… Начнём с того, что она всё же – демон, в отличие от некоторых… человек!.. И куда больше – заслуживает этого поста и окружения, работая и находясь с ними и «не» непосредственно же! – Смерил её спокойным взглядом Дэмиен, в тон же ему ответив и так же продолжив: будто бы и объясняя самые простые вещи и такие же наипростейшие истины. – А закончим тем, что она – по знакомствам и дочь друга моего отца!.. И здесь, как понимаешь, без очереди и собеседования. Без кастинга! Егору, кстати, двадцать семь лет. И он тоже – демон… С него: взятки – гладки?.. Предъяв к нему – нет?
– Офигеть!.. – Округлила глаза брюнетка. – И здесь – по знакомствам! Может, всё же попробовать напроситься – в рай?.. Подчистить хвосты там… всякие!
– Даже если ты их все подчистишь, отстрижёшь и сожжёшь – твоя судьба уже изрядно заляпана и подпалена!.. И если тебя возьмут как-то… Через чёрный вход… там! По обходной и… объездной! За тридевять земель!.. Чего ещё, кстати, никогда не было. И сбоев система «Преступление и наказание» в этом – ещё так же не давала… То и после «Суда» – закинут сразу же и опять же в небытие! Что так. Что и… этак. Обнадёжат лишь только и лишний же раз – зря! А итог – один «Семь грехов и суицид»: каждый второй – на каждый же первый. Не-бы-ти-е!.. И уж тут ты сама выбирай – что хуже… для тебя!
– Чем – «заляпана и подпалена»? – Нахмурилась она.
– Ну… Хотя бы и знакомством – со мной!.. – Склонил голову к своему левому плечу мужчина. – Личным! Да… Ведь и ладно бы ещё – просто знакомством. Но и ты же – уже практически прописалась здесь! Вламываешься – без записи. Обзываешь – по-всякому… И скоро обживёшь – мою квартиру!.. Может, ты ещё и распишешь нас – сама?!
– А могу!.. – Подскочила тут же на месте Кристина, загоревшись новой идеей.
– А не надо!.. – Выставил свои руки с раскрытыми же ладонями перед собой и ней в «защитном» и одновременно «предупреждающе-обороняющемся» жесте Дэмиен. – Позволь уж мне и догулять своё – по-… сестрински? Хотя бы – и тот же годик там. Два!..
– Не, ну нефига себе!.. – Вздыбилась девушка, ударив его же и очередной же своей подушкой по груди. – Тебе – второй век уже пошёл!.. А ты всё – не «нагулялся»?
– Я – работаю, женщина!.. – Осадил её тут же брюнет. Но вот только и «строгости», как в голосе, так и в позе, долго сдержать не смог и, вырвав таки у неё из рук подушку обеими руками, сам же уже и ударил её ею – по голове, хрипло рассмеявшись.
– Знаю – как ты работаешь!.. – Фыркнула брюнетка, оглаживая растрепленные им прядки обеими уже и своими руками, вернув перед этим подушку. – Как появился Егор – так ты, небось, всё на него и скидываешь!.. А сам и в это самое же время – балду гоняешь.
– Нет!.. С чего ты это взяла? – Насторожился сразу же Дэмиен. – Видишь, с тобой же сейчас и!.. Я – общаюсь.
– А глазки-то… глазки – как забегали! – Передразнила вновь и его же ещё ранее к ней же слова она. – Всю жизнь и «не» свою как бы и ни припомнил разом – в попытке понять, где прокололся, да? А я просто – ткнула пальцем в… землю. И метко – ткнула-то!..
