Андрей Вдовин
Они вернутся
– Да уж! – скривился в усмешке Сергей. – «Спортсменка, комсомолка и просто красавица!»
– Я бы сказал так: умная, скромная и очень симпатичная. Да и фигурка что надо!
Сергей выразительно промолчал. Слишком уж разные представления были у него с Лехой по части женской красоты.
– И вообще, зря она с БАМа уехала, – продолжал Леха мечтательно. – Может, жили бы сейчас с ней в законном браке, в мире и согласии…
– Ты губу-то закатай, – посоветовал Сергей. – Насколько я ее знаю, она пока замуж выходить не собирается.
– А вот это правильно, – одобрил Леха. – Терпеть не могу баб, которые только и мечтают о замужестве. Слишком это примитивно.
– Ишь ты, как заговорил! – Сергей даже головой тряхнул. – Рассуждаешь, как заправский холостяк!
– Вот потаскаешь супружеские узы с мое, тогда я на тебя посмотрю…
…Со своей будущей женой Леха познакомился на двадцатом году жизни, когда приезжал в отпуск из армии. А потом целый год переписывались, Татьяна ездила к нему в часть, они весь день бродили по берегу Японского моря, слушали крики чаек, говорили друг другу разные красивые слова… Когда демобилизовавшийся моряк-пограничник Алексей Руденко прибыл домой, отношения влюбленных стали стремительно развиваться – настолько стремительно, что через три месяца сыграли свадьбу, а еще через полгода семьянин-новобранец стал отцом крепенького синеглазого карапуза, без лишних затей названного Ванькой. Но этим дело не ограничилось: через пару лет молодая семья увеличилась еще на четверть. Этой «четвертью» стала горластая светловолосая девчушка, которую назвали Лерочкой.
Обо всем этом Сергей давно знал из их с Лехой переписки. Правда, он был уверен, что товарищ вполне счастлив и доволен своей жизнью в браке. А оказалось – не всё так просто…
– Я ведь почему сразу после службы женился? – продолжал Леха. – Думал, любовь-морковь, все дела. А оказалось – спермотоксикоз. Это я уже потом понял, когда семейной жизнью годика два пожил. А это, я тебе скажу, не сахар…
– Жалеешь, стало быть?
– Да не то слово! Сам не пойму: какого хрена в холостяках не сиделось? Был бы сейчас свободен, словно птица в небесах…
– И тогда бы точно за Юлькой приударил! – заключил Сергей.
– А что? Очень даже запросто.
– Вряд ли она была бы в восторге.
– Это почему?
– По кочану. Ты для нее друг детства, так лучше уж и оставайся им. А станешь претендовать на что-то большее – только испортишь отношения.
– Да с каких буев? – запротестовал Леха. – Ты что, ясновидец, что ли?
– Ясновидец не ясновидец, а Юльку я побольше твоего знаю. Она просто так шуры-муры крутить не станет, воспитание не то. Так что мой тебе совет: умертви в себе прелюбодея.
– А если у меня серьезные намерения!
Сергей изобразил сочувственную усмешку.
– Может, в какой-нибудь параллельной реальности они и серьезные. А в нашей – увы! – ты женат, и Юлька прекрасно об этом знает.
Леху так и передернуло.
– Ну что мне теперь, повеситься, что ли?
Сергей пристально вгляделся ему в лицо.
– Леший, ты что, действительно к Юльке что-то серьезное испытываешь?
Леха отвел взгляд.
– Не знаю, – помедлив, ответил он. – Может, это всё блажь поросячья… Я как к вам приехал, так словно одурел, как будто травки курнул. Вроде как пионерская зорька в жопе заиграла.
– Да, это я заметил, – полунасмешливо покивал Сергей. – Даже Аньку твои приколы начали утомлять… – И добавил уже серьезнее: – Хотя, честно говоря, я тебя понимаю. Потому что и у меня ощущения примерно такие же.
Леха поднял на него глаза.
– Реально?
– Ну да. С твоим приездом на меня столько всего нахлынуло – не описать. Даже мир стал как-то ярче восприниматься. Я как будто в детство впал.
– Во-во, такая же фигня!
– Ну так, может, тебя и к Юльке тянет потому, что она для тебя – часть твоего мира из прошлого, из детства? Поэтому ты к ней необъективно относишься, она кажется тебе необыкновенной, не такой, как все…
– Да ты прям психолог! – ухмыльнулся Леха уголком рта. – Может, и так, конечно. И всё равно, Юлико – она, понимаешь… она…
– Ты, кстати, ей покричи, а то, может, мы ее уже обогнали и не заметили!
– Точняк! – спохватился Леха.
И в следующий момент огласил окрестности могучим зовом. Сергей едва сдержал усмешку: ни дать ни взять олень, призывающий важенку во время гона.
Однако отзыва они не услышали. Леха набрал в грудь побольше воздуху и крикнул еще раз:
– Ю-юли-ико-о-о-о-о!..
Прислушались – тишина.
Леха с растерянным видом глянул на Сергея.
– Мы что, в натуре вперед нее ушли?
Тут Сергей улыбнулся и показал рукой:
– Да вон же она!
Юлька стояла на краю обрыва метрах в тридцати от них.
Леха перевел дух.
– Юлико, ты чего не отвечала? – крикнул он. – Мы уже тебя потеряли…
Она никак не отреагировала, только молча ждала, когда лодка подплывет ближе.
– Что-то она какая-то хмурая, – обернувшись к другу, шепнул Леха. – Может, случилось чего?
Сергей присмотрелся, и ему тоже показалось, что сестра ведет себя несколько странно: топчется на месте, в их сторону не смотрит. А еще через две-три секунды, ни слова не говоря, повернулась к ним спиной и побрела по краю обрыва.
– Эй, ты куда? – крикнул Сергей.
– Хочешь подальше пройти? – вторя ему, поинтересовался Леха. – Вообще-то правильно: здесь к воде не спуститься…
Юлька даже не обернулась.
– Что это с ней? – нахмурился Сергей. – Может, она наш разговор слышала и ей твои откровения не понравились?
– Да ну, вряд ли, – помотал подбородком Леха. – Я ж не орал на весь лес, да и она далеко была…
Вот они поравнялись с Юлькой, которая своим загадочным поведением привела их в полнейшее недоумение.
– Юлико! – осторожно позвал Леха.
Она лишь мельком глянула в их сторону и молча продолжала шествовать вперед. Леха обернулся к Сергею, изобразив на лице знак вопроса.
Чуть дальше речка делала поворот, перед которым обрыв плавно сходил на нет, переходя в плоский песчаный мысок. Друзья подплыли к этому месту и стали поджидать попутчицу.
Вскоре она выбралась на мысок, преодолела низкие заросли тальника и подошла к лодке.
– Ну как, вылазка прошла удачно? – поинтересовался Леха, увидев у нее в руке полиэтиленовый пакет с десятком грибов.
Юлька бросила на него хмурый взгляд.
– Зато вам, я смотрю, похвастаться нечем, – буркнула она.
– Ты это о чем? – не понял Леха.
Но она не ответила, лишь всучила пакет Сергею и забралась в лодку.
– Что-нибудь случилось? – спросил Сергей. Его начинало не на шутку беспокоить странное поведение сестры.
Юлька посмотрела на него с таким выражением лица, что он вдруг почувствовал себя виноватым.
– Слушай, Юлико, – сделал очередную попытку Леха, – мы с Серегой, случайно, ничего не пропустили? Что стряслось, отчего такая перемена в настроении?
– Хватит издеваться! – вдруг выпалила Юлька. – Мы плыть сегодня будем или как? – В голосе ее сквозили раздражение и обида.
– Как прикажешь, – отозвался Сергей, окончательно сбитый с толку. Он оттолкнулся веслом, и лодка отчалила. – Только, может, объяснишь все-таки – что происходит?
– А то ты не знаешь! – едко бросила Юлька.
Сергей недоуменно повел бровями:
– А что я должен знать?
– Не прикидывайся!
Леха не выдержал:
– Юлико, я вот тоже что-то ни фига не пойму. Какая муха тебя в лесу укусила?
– Да отстаньте вы от меня! – Юлька сдернула с носа очки, вытащила из кармана платок и принялась торопливо протирать стекла.
Сергей лишь нервно кашлянул. Похоже, в данный момент от сестры было бесполезно требовать каких-либо объяснений.
Они с Лехой переглянулись, пожали плечами и взялись за весла.
А Юлька водрузила очки обратно, потом достала блокнот и вновь принялась что-то в него записывать, полностью уйдя в себя.
Леха несколько раз оборачивался, пытался с ней заговорить, но она упорно отмалчивалась – сидела, уткнувшись в страницы, и не поднимала головы.
Сергей хмуро помалкивал и лишь привычно загребал веслом. Что и говорить: трем путешественникам уже давно осточертело всё вокруг – и эта нескончаемая вихляющая речка, и заторы из бревен и коряжника, и глухой лес по берегам, и комарье с мошкарой. От многочасового сидения в тесноте на жестких скамьях невыносимо ныли «филейные части», затекали подогнутые ноги, а у Лехи с Сергеем из-за постоянной гребли ломило в плечах и начинало сводить судорогой мышцы рук. И все-таки на протяжении всех этих дней спутники находили в себе силы не падать духом, старались не раздражаться по мелочам, искали спасения в юморе – отпускали шутки, а порой даже подковыривали друг друга. Но сохранять позитивный настрой с каждым днем становилось всё труднее – и вот сейчас, судя по всему, назревал кризис. Очевидно, у Юльки случился нервный срыв. Непонятно только – отчего вдруг так резко? Еще полчаса назад вроде бы всё нормально было…
Между тем перевалило далеко за полдень, а впереди по-прежнему не удавалось заметить никаких признаков того, что лес кончается. Солнце давно уже скрылось за плотной пеленой облаков, и вокруг висело хмурое и неуютное безмолвие, не было слышно ни малейшего птичьего щебета.
– Как думаете, сегодня-то к селу выплывем? – спросил Сергей только для того, чтобы как-то развеять гнетущую тишину.
Юлька лишь молча повела плечами, а Леха ответил, не оборачиваясь:
– Предлагаю сразу настроиться на худшее.
– Это еще зачем? – недовольно поинтересовался Сергей.
Леха охотно пояснил:
– Затем, что если придется опять заночевать, то мы по крайней мере будем к этому морально готовы и ничего не потеряем.
– Так может, до села уже совсем недалеко!
– Ну, тогда это будет приятный сюрприз.
Сергей помолчал, но потом все-таки согласился: пожалуй, верно.
Некоторое время он еще размышлял, затем произнес как бы про себя:
– Да, что-то затянулось наше путешествие… Честно говоря, меня это уже нервирует: неделю плывем и всё никак приплыть не можем. Прямо как у Жюль Верна…
– Это где такое у Жюль Верна было? – заинтересовался Леха.
– Да в «Пятнадцатилетнем капитане». Они там тоже плыли, плыли в Южную Америку и всё никак приплыть не могли.
– И в конце концов в Африку попали! – подхватил Леха. – Помню. Только там ситуация малость другая была: они от курса отклонились, а мы этого при всем желании сделать не можем.
– Но должно же быть какое-то рациональное объяснение? Может, Бобровка себе новое русло проложила и теперь течет совсем не так, как на карте обозначено?
– Стопудово! – Леха изобразил смешок. – А всё из-за того, что какой-нибудь местный Негоро топор в воду сунул, вот речка и поменяла курс!
Сергей кисло улыбнулся.
…За прошедшие дни они успели выдвинуть уже несколько версий, пытаясь как-то объяснить сложившуюся ситуацию. Позавчера, например, предположили, что всему виной – неправильно указанный на карте масштаб. Ведь в их распоряжении имелась всего-навсего ксерокопия, которую Сергей когда-то снял с другой ксерокопии, где масштаб был приписан в углу от руки. В качестве первоначального исходника выступала военная карта района, которую один его знакомый втихомолку отксерил, когда служил в ракетной части в поселке Сибирском. Не из шпионских побуждений, а потому что был заядлым рыбаком и его очень интересовало расположение окрестных водоемов. Он же, понятное дело, и масштаб приписал. Но как знать – вдруг все-таки ошибся?
Выдвигалось и другое предположение: а что если водила «уазика», который любезно согласился подбросить их от станции Баюново к месту старта (добрых пять километров), попросту завез их не на ту речку – то ли по ошибке, то ли шутки ради? Но, внимательно изучив карту, они быстро пришли к выводу, что это допущение совсем уж никуда не годится: никаких других речек поблизости попросту не имелось.
Впрочем, Бобровка продолжала петлять настолько причудливо и замысловато – вполне возможно, что длину маршрута следовало не удвоить, а утроить. А если так, тогда еще и завтра придется целый день грести… Сергей не смог удержаться от горестного вздоха: столь безрадостное положение дел невыносимо его удручало.
Юлька по-прежнему не принимала участия в разговоре – сидела нахохлившись, доверяя свои мысли одному лишь дневнику. Леха попытался было еще раз ее расшевелить, но после пары неудачных заходов отказался от этой затеи и тоже умолк.
Под вечер небо все-таки прояснилось, выглянуло солнце, снова послышались голоса птиц. Сергей с надеждой вглядывался вперед: а вдруг за очередным поворотом покажется открытое пространство, завиднеются телеграфные столбы, крыши домов…
А тут еще Леха заговорил о том, что хорошо бы чем-нибудь подзаправиться, а то у него «уже кишки друг другу позывные посылают». Сергей сопротивлялся до последнего: всё еще надеялся, что сегодня не придется останавливаться на ночлег, и поэтому настойчиво работал веслом, к превеликому неудовольствию товарища.
– Ну, а ты-то Юлико, что думаешь? – обернулся Леха к неразговорчивой «пассажирке». – Стоит ли дальше грести? Солнце вон уже за деревьями скрыться намылилось…
К его удивлению, Юлька наконец-то заговорила. Правда, тон ее голоса был далек от дружелюбного.
– Тебя так интересует мое мнение? Странно. А я уж думала, вы вообще меня ни во что не ставите.
– Да ты что, Юлико? – Леха даже опешил. – Разве я давал тебе повод так думать? Вон и Серега подтвердит…
– Тогда чем объясняется ваше вчерашнее поведение? – с раздражением прервала его Юлька. И, переводя взгляд то на Леху, то на Сергея, добавила: – Ну? Чего молчите?
Сергей растерянно заморгал, даже лоб наморщил, пытаясь припомнить, что же такого они с Лехой вчера натворили. Тот, в свою очередь, тоже некоторое время молчал, тщетно роясь в памяти.
– Извини, сестренка, но я не понимаю, о чем ты, – сказал наконец Сергей. – Может, пояснишь?
– В самом деле, Юлико! – поддакнул Леха. – А то я чувствую себя как дурак: вроде ругают, но не пойму за что.
– Ну вы и обормоты! – сквозь зубы проговорила Юлька. – Про свои ныряния вчерашние забыли, что ли?
Сергей с Лехой в недоумении переглянулись. Ну да, вчера, во время вынужденной стоянки, они решили искупаться, даже поныряли несколько раз. Но ведь Юлька тоже плескалась вместе с ними, и что-то они не заметили, чтобы она была чем-то недовольна…
Леха предпринял попытку вникнуть в ситуацию:
– Юлико, поясни, пожалуйста: к чему ты клонишь?
Она нервически покривилась.
– Так я и думала. А про огоньки над болотом, скажете, тоже забыли?
– Чего? – Сергей уставился на сестру как на полоумную. – Какие огоньки, о чем ты?
– Хватит мне лапшу на уши вешать! – взорвалась Юлька. – Вчера по всему лесу эти огоньки блуждали, у вас что, память отшибло? Да еще до меня докопались: откуда, мол, я про огоньки эти узнала? Придурки!
– Да ты что?! – Сергей уже сам готов был сорваться на крик. – Что ты несешь?!
– Тихо-тихо-тихо! – вмешался Леха. – Тут разобраться надо. Юлико, объясни толком: какие огоньки, какое болото?
– Да ну вас! – Юлька даже передернулась вся. – Заколебали уже с приколами своими идиотскими! Детский сад, трусы на лямках!
– Но, Юлико…
– Всё, правьте к берегу! – Юлька уже чуть ли не бесновалась. – Надоели хуже горькой редьки!
– Как скажешь, – развел руками Леха. И недвусмысленно кивнул приятелю: мол, сейчас, пожалуй, лучше с ней не спорить.
А Сергея так и распирало: хотелось высказать всё, что он думает по поводу столь экстравагантного поведения сестры. Но он все-таки сдержался и лишь сплюнул в сердцах.
Присмотрев подходящее место у небольшого мыса на излучине, они вылезли на берег.
Юлька сразу же поднялась по склону и скрылась в кустах.
– Нет, как тебе это нравится? – с хрипотцой выговорил Сергей, вытаскивая из лодки рюкзаки. – Такое ощущение, что она об осину долбанулась…
– Ты погодь, не кипятись, – негромко ответил Леха. – Тут что-то не так… Дадим ей время, пусть успокоится. А там, может, сама всё расскажет.
– А что она расскажет? Если опять будет бред нести – я за себя не ручаюсь!
– Тише. Поменьше эмоций.
Они потащили вещи наверх.
– Вот уж действительно – «необычная дивчина», – ворчал себе под нос Сергей.
Вышли на небольшую полянку, густо заросшую хвощом. Пришлось его местами выдирать, местами утаптывать. Пустотелые стебли звонко похрустывали под сапогами.
– Зато спать будет мягко, – Леха принялся разворачивать палатку.
Из зарослей появилась Юлька – всё такая же смурная, словно обиженная на весь белый свет. В руке у нее был зажат пучок каких-то листьев-травок.
– Это что у тебя за такое? – полюбопытствовал Леха.
– Не бойся, съедобно, – буркнула Юлька и присела на корточки возле вещей.
Леха хотел было еще что-то спросить, но, как видно, счел за лучшее повременить.
Сергей молча разводил костер, изредка бросая косые взгляды на сестру. Та с угрюмым видом высыпала из пакета грибы и принялась их чистить.
Когда он принес воды и поставил котелок на огонь, Юлька, ни слова не говоря, стала сбрасывать туда нарезанные грибы.
Сергей потоптался возле костра, спросил хмуро:
– Картошку почистить?
– Какую картошку? – устало проговорила Юлька, не глядя на брата.
– Ну какую? Круглую.
Юлька подняла на него скорбно-насмешливый взор.
– Ты еще суп сварить предложи.
– Я что-то не понял… – Сергей вновь почувствовал приступ раздражения. – Ты что, одними грибами нас кормить собралась?
– А что, у тебя есть какие-то другие предложения?
– Я же говорю: давай картошку почищу!
Юлька порывисто встала.
– Слушай, ты издеваешься? – голос ее задрожал. – Вы что, за дуру меня держите? Вам заняться больше не чем?
– Тихо-тихо, – вмешался тут Леха. – Юлико, всё нормально. Ты посиди, отдохни, с ужином мы сами разберемся. Серый, где картошка?
– Там же, где и всегда, – Сергей, недовольно бормоча, полез в рюкзак и вытащил оттуда две последние картофелины. – Брикет на завтра оставим?
– Ясен пень.
И тут Юлька словно ошалела: подскочила к брату, вырвала у него рюкзак, стала там шарить, как полоумная.
– Это что такое? – выхватила из рюкзака последний брикет и сунула его под нос Сергею. – Как это называется? А?
– Это называется «Суп-новинка», – процедил Сергей, ловя себя на желании запустить картофелиной сестренке в лоб.
– Вы что, совсем уже офонарели?! – на Юльку было страшно смотреть: сейчас она походила на разъяренную гиену. – Сами вчера последние продукты припрятали, а теперь комедию устраиваете? Да еще на меня всё свалили! Вы что, ненормальные?
– Знаешь что, сеструха! – Сергей так сжал в кулаке картофелину, что она затрещала. – По-моему, это ты у нас умом тронулась! – он шагнул к ней с самыми недобрыми намерениями.
– Э, э, вы чего! – Леха поспешил встать между братом и сестрой. – Поцапаться еще не хватало!
– А ты слышал, что она несет?!
– Слышал, не глухой… – И уже к Юльке: – Юлико, тебе отдохнуть надо. Иди в палатку, полежи, мы тут сами как-нибудь…
– Сначала довели, а теперь – полежи! – с надрывом вскричала Юлька.
– Да у тебя крыша едет, родная! – выпалил Сергей, но Леха оттер его в сторону.
– Дурью маетесь, как пацаны сопливые! – продолжала кричать Юлька. – А на меня можно плевать, да? Я для вас никто, сбоку припека, надо мной издеваться можно, да? – из глаз у нее хлынули слезы, она развернулась и с рыданиями убежала в лес.
– Зашибись… – Леха глухо выдохнул, провел рукой по лбу. – Серый, ты что-нибудь понимаешь?
– А что тут понимать: глюки у нее, вот и весь диагноз!
– Похоже на то. Но с чего вдруг?
– Не знаю… Может, мухоморов в лесу нанюхалась.
– Хрень какая-то… – Леха помолчал. – Ладно, не будем ее покамест трогать – пусть развеется. Давай ужин варить.
– Что-то мне уже не до ужина, – дернул головой Сергей. – Пойду лучше с удочкой посижу…
Он прихватил банку с червями – еще немного осталось со вчерашней рыбалки – и отправился прочь.
Настроение было хуже, чем у лермонтовского Демона. Что называется, кризис подкрался незаметно… Больше всего бесило то, что инициировала весь этот эмоциональный всплеск именно Юлька.
А ведь Сергей с самого начала сопротивлялся и не желал брать сестру в поход. Не потому, что она была неопытной в таких делах, – наоборот, на ее счету было несколько археологических экспедиций. Но, во-первых, Сергей вполне справедливо считал, что троим в лодке будет тесновато. Во-вторых, он предпочитал провести эти последние деньки на пару с лучшим другом и не хотел примешивать сюда кого-то еще, тем более Юльку.
Характер у двоюродной сестры был далеко не простой – иногда она казалась Сергею прямо-таки невыносимой. К тому же, если уж говорить начистоту, в последнее время у них были несколько натянутые отношения. Вернее, Юлька-то ничего такого не замечала, но Сергей с недавних пор начал ее немножечко недолюбливать, и на то были свои причины…
Но сегодняшнее ее поведение и вовсе ставило в тупик. Что за немыслимый бзик на нее напал, с чего вдруг? Вопросы без ответа…
За мысом нашлось удобное местечко с тихим течением. Сергей устроился на обломке ствола и забросил удочку. И почти сразу вытащил небольшого чебачка. Настроение сейчас же улучшилось. Только вот комары покоя не давали – пришлось вооружиться веткой тальника, чтобы отмахиваться от назойливых кровососущих тварей…
Через полчаса к нему спустился Леха.
– Ну что, старпом, как улов?
Они еще в первый день похода придумали друг для друга «флотские» должности. Леху, как бывшего моряка, без лишних рассуждений назначили капитаном. Сергея – старшим помощником, или старпомом (не последнюю роль сыграло созвучие с фамилией – Старцев). А вот со статусом Юльки определились не сразу. Поначалу Леха, ссылаясь на всем известную советскую кинокомедию «Полосатый рейс», взялся было называть ее «товарищ буфетчица» (как-никак она заведовала кормежкой), однако спутницу отчего-то такое предложение в восторг не привело. Так что в конечном итоге за ней закрепилась звание «штурманша» – тем более что она, можно сказать, вела самый настоящий «судовой журнал».
Сергей показал капитану четырех рыбок.
– Нормалек. Пойдем, Серый, там картошка с грибами сварилась.
– А истеричка вернулась?
– Давно. Вроде успокоилась.
– Черт, даже видеть ее не хочется…
– Идем, Серый, всё равно темнеет уже.
– Ну ладно, – старпом со вздохом стал сматывать удочку.
– Ты только покамест тему больную не поднимай, лады?
– Это ты про Юлькины выкрутасы?
– Ну да.
– Так и быть, постараюсь, – без особой охоты пообещал Сергей. – Если только она сама первая не начнет…
Грибы с картошкой умяли за милую душу. Юлька еще добавила туда мелко нарезанной зелени, что насобирала в лесу, – как оказалось, это был дикий лук и заячья капуста, – так что вышло очень даже неплохо.
– Жаль, хлеба нет, – посетовал Леха.
На десерт полакомились поджаренной на костре рыбой.
Сергей снова сходил за водой, поставил котелок на огонь: они каждый вечер кипятили воду, чтобы утром разливать ее по флягам. Заодно наполнили кипятком термос, предварительно накидав туда брусничных листьев, – так они делали уже третий день подряд, поскольку чай у них давно кончился. По вкусу этот суррогат напоминал горьковатый травяной отвар, но ничего лучшего окрестный лес предложить не мог.
– Давайте завтра пораньше выплывем, – сказал Сергей. – Чтобы не к вечеру в село попасть, а хотя бы в обед.
– Я не против, – ответил Леха. – Только придется еще завтрак готовить.
– Ну давайте сейчас приготовим, чтобы утром время не терять. Встанем, поедим – и вперед.
– Юлико, что скажешь? – повернулся Леха к штурманше, доедавшей вторую рыбу, которую друзья щедро ей пожертвовали. – Сварим последний брикет?
– Да варите вы что хотите, – устало отмахнулась она.
– Вот и договорились, – Сергей вскрыл брикет и высыпал содержимое в котелок.
Вокруг сгущалась ночь.
День 9
Встали чуть свет. Всё было мокрым от росы – впрочем, как и всегда по утрам; с этим неудобством они давно смирились.
Сергей первым делом взял флягу с кипяченой водой и стал спускаться к речке. Глаза, как обычно, не разлеплялись: под веки словно кто-то клея налил. Шагал осторожно, сощурившись, глядя сквозь щелочки. Эх, зря все-таки Аню не послушал…
– Сереж, а ты там линзы-то будешь на ночь снимать? Тебе же нужно контейнер взять и средство для промывки.
Новоявленный муж подумал-подумал – и махнул рукой:
– Да ну, не буду я их вытаскивать, лишняя морока. Капли возьму – и хватит. Подумаешь – четыре дня…
– Может, тогда лучше очки наденешь?
– Нет, в линзах привычнее. От очков я отвык уже совсем.
– Ну смотри…
Вот и мучился теперь: каждое утро вставал, не в силах расцепить одеревеневшие веки, чем поначалу очень потешал Леху. «Серый, ты на тунгуса похож!» – оценил тот монголоидный облик друга после первой же ночевки.
На берегу несчастный «тунгус» вытащил платок, щедро смочил его водой из фляги. Кое-как промыл глаза, потом закапал в каждый по паре капель левомицетина. Полегчало…
Закончив с гигиеническими процедурами, вернулся к спутникам.
Юлька оставалась всё такой же смурной и молчаливой, и это озадачивало не на шутку.
Котелок с супом был еще теплым: его предусмотрительно завернули в мешок от палатки. Наскоро позавтракали, подкачали одрябшую за ночь лодку – и отчалили.
Над водой плыли клочья утреннего тумана. Стояла тягучая тишина.
Они по-прежнему почти не разговаривали. Юлька зябко ежилась на корме, хмурилась и ни на кого не глядела. Потом вздохнула, вытащила блокнот и принялась опять что-то в нем писать. Леха глянул на нее вполоборота, почесал подбородок – видно, хотел что-то сказать, да передумал. Развернулся и с силой взрезал воду веслами. Лодка рванула вперед.
Сергей одобрительно кивнул: он очень надеялся, что это последний день их бобровской «одиссеи». Но внутри нет-нет да поскребывало щемящее предчувствие: а вдруг и сегодня будет то же самое… Стараясь отвлечься от упаднических мыслей, старпом сосредоточился на текущей задаче: поскольку он сидел на носу, в его обязанности входило следить за наличием впереди коряг и в случае чего сигнализировать об опасности.
Утро выдалось хмурым, но часам к одиннадцати облака начали редеть, и солнце временами выглядывало в просветы, преображая всё вокруг. В лесу оживились птицы, то и дело оглашая окрестности щебетом. Сергей смотрел, как на листве прибрежных кустов танцуют светлые блики, и на душе понемногу делалось веселее.
Леха тоже ободрился, нет-нет да и принимался молоть языком, пару раз оборачивался к Юльке, пытаясь разговорить и ее, но ответом ему было упорное молчание и хмурый взгляд исподлобья.
Сергей не мог понять, что происходит с сестрой, но приставать к ней с расспросами даже не пытался – знал, что бесполезно. Поэтому предпочитал занять выжидательную позицию: рано или поздно что-нибудь да выяснится. Хотя, конечно, вчерашний Юлькин «финт» не лез ни в какие ворота…
Между тем солнце светило всё ярче: день обещал быть теплым. В траве завели свои песни кузнечики, над водой закружились мошки.
Правый берег прямо-таки преобразился: потянулись заросли калины с гроздьями ярко-красных ягод, которые горели на солнце, словно рубины. Впрочем, путешественников они совершенно не привлекали по причине невыносимо горького вкуса. Другое дело – кусты черемухи или боярышника, но они отчего-то давненько не встречались.
Время от времени путники замечали впереди зимородков – красивых ярко-синих птичек с кулак величиной: они посиживали себе на нависающих над водой ветках или корягах, а при приближении лодки срывались с места и улетали куда-то вперед. Юлька еще в первый день похода объяснила спутникам, что зимородки питаются рыбой, поэтому и сидят возле самой воды – высматривают добычу…
И всё было бы хорошо, да только вот речка опять начала чудить: на пути всё чаще попадались груды коряжника и гниющие древесные стволы. А потом и вовсе пошли поваленные деревья, вывороченные корни которых торчали из песчаного обрыва, а вершины упирались в дно у противоположного берега. Зачастую, чтобы проплыть под таким стволом, приходилось обламывать или обрубать мешающие ветки и пригибаться чуть ли не до самого борта. Сергей уже дважды снимал с лица паутину, а вся лодка была полна мусора – листьев, мелких веточек, ошметков коры и прочей дряни.
Из-за этого продвижение вперед шло довольно медленно.
Иногда пролезть под деревьями и вовсе не было никакой возможности, и тогда оставалось перелазить через них – сначала сами забирались на ствол, потом перетаскивали лодку, затем вновь спускались и рассаживались по своим местам.
После первого же такого препятствия Юлька заявила, что лучше вылезет на берег и пойдет пешком.
Леха было возразил:
– Юлико, а может, не стоит? Ты что-то неважно себя чувствуешь…
Она окинула его холодным взглядом.
– Нормально я себя чувствую! Хоть отдохну от вас, обормотов.
Капитан озадаченно хмыкнул, глянул на Сергея. Тот только головой мотнул: мол, не спорь, пускай…
Юлька как сказала, так и сделала. Когда путь преградила очередная поваленная сосна, она первой вскарабкалась на ствол и прямо по нему добралась до берега.
– Ну ты хоть на крики-то отзывайся! – обратился к ней напоследок Леха.
Не ответила, скрылась в кустах.
– Оригинально, – констатировал Сергей.
– М-да…
Перетащив лодку через препятствие, они снова в нее уселись, но теперь Леха расположился не по центру, а на корме. Каждый взял в руки по веслу – так было сподручнее лавировать среди коряг и топляков – и они двинулись дальше.
– Что с ней такое происходит? – вполголоса проговорил Леха, хмуря брови.
Сергей ни на секунду не усомнился, что речь идет про Юльку.
– Непостижимый случай, – он устало покрутил шеей. – Я всегда знал, что она девушка экстравагантная, но не думал, что настолько.
Леха помолчал, о чем-то размышляя.
– Слушай, а может, дневник ее почитать? – сказал он.
– Зачем?
– Ну, может, поймем, что с ней творится…
– Да она тебя прибьет, если узнает, что ты в ее записях рылся.
– А я всё ж таки попробую, – и капитан потянулся к Юлькиному рюкзаку.
– Безумству храбрых поем мы песню…
Пропустив мимо ушей комментарий друга, Леха перерыл весь рюкзак, однако блокнота так и не нашел.
– Она с собой его взяла, что ли?
– А я даже не удивлюсь, – отозвался Сергей. – Стала бы она свои откровения нам оставлять. Небось чувствовала, что ты не утерпишь и читать их полезешь.
– Да я же не из любопытства, – с жаром возразил Леха. – Просто понять хочу…
– Ты давай греби лучше. Вон опять коряги впереди. Правее бери.
– Ладно, не учи ученого…
Метров через пятьдесят снова уперлись в дерево, напрочь перегородившее речку. Ствол был весь зеленый от мха. Вновь пришлось действовать по той же схеме. Но на сей раз процедура прошла не столь успешно: оказалось, что ствол плотно облюбовали муравьи, и, когда друзья сели обратно в лодку, им пришлось избавляться от множества непрошеных гостей, которые вели себя довольно агрессивно.
Одно радовало: путь впереди наконец-то расчистился, и теперь плыть было легко.
– Надо бы Юльке покричать, – сказал Леха.
– Валяй, – Сергей сбил щелчком в воду очередного муравья. – Если только она ответит…
