Андрей Вдовин
Они вернутся
С досады он пнул со всей дури трухлявый пень – ошметки так и разлетелись в разные стороны.
– Приехали!
Леха обернулся, вмиг оценил душевное состояние товарища.
– Серый, не буянь. А то я тебя боюсь.
– А что еще остается? – бросил в ответ старпом. – Плясать, что ли?
– Да уж лучше спляши. Всяко культурнее.
– Тебе что – гопак или лезгинку?
– Танец маленьких лебедей. А мы с Юлико подхватим – представляете, какая будет картина? «Три придурка на Бобровке». Как тебе идейка?
– Брось, Леший, – сморщился Сергей. – Что делать-то будем?
– Да чего вы скисли оба? – капитан встал, энергично зажестикулировал. – Может, не так всё трагично, как вы себе нарисовали. Надо попробовать идти дальше – а там поглядим.
Юлька тоже поднялась, вытирая рукавом глаза. Вернула на нос очки, глянула на парней.
– Сколько раз мы еще должны переправиться, чтобы убедиться, что всё бесполезно?
– Юлико, я тебя прошу, не нагнетай. А то Серега, глядя на тебя, тоже в депрессуху впадает. А у филологов натура чувствительная, сама понимаешь, – Леха подмигнул товарищу.
Сергей скорчил кислую ухмылку.
…Они благополучно преодолели еще два речных «рукава». Но когда через полкилометра вновь уперлись в набившую оскомину водную преграду, тут даже Леха приуныл. Четвертая петля подряд – это было уже чересчур. И ладно бы речка извивалась с востока на запад, то есть в естественном для нее направлении, как и обозначено на карте. Но то, что она совершенно непостижимым образом растянулась с севера на юг (или с юга на север, непонятно), – это обескураживало и повергало в уныние.
Первые несколько минут Сергею хотелось рвать и метать. Юлька подавленно молчала, уйдя в себя, и не вмешивалась в разгоравшийся между спутниками спор.
После довольно продолжительных и громких препираний мужской состав экспедиции все-таки сошелся на том, что стоит попытаться еще раз. Последний. Если же окажется, что и это еще не конец, тогда… Впрочем, что будет тогда, никто толком не представлял.
С обреченностью волжских бурлаков вновь полезли в воду. Дно здесь оказалось илистым – ноги увязали по лодыжку, ступни обволакивало склизким холодом, на поверхность поднимались целые вереницы пузырьков высвобожденного газа, медленно уплывающие вниз по течению.
Выбрались на берег, побрели дальше. Метров через двести достигли соседнего «рукава» петли. Столь же угрюмо повторили процедуру. К счастью, на сей раз дно было песчаным и твердым, а глубина – всего-навсего по пояс.
Во время второго «рейса», когда Сергей нес мешок с палаткой, взгляд его упал на желтый березовый лист, проплывавший мимо по течению. На листе сидела бирюзовая стрекоза с темно-синими крыльями. Но не она привлекла внимание Сергея. Он остановился, провожая глазами эту импровизированную лодочку, и не мог понять, отчего под ребрами шевельнулось странное, настораживающее чувство. Как будто что-то было не так…
– Ты чего встал? – послышался сзади голос Лехи.
А спустя мгновение Сергея словно холодом обдало.
– Посмотри, – ткнул он пальцем в медленно удаляющийся лист.
– Ну и что? – недоуменно спросил товарищ.
– Ты в прошлый раз обращал внимание на течение? Ну, когда мы предыдущий «рукав» переходили.
– Да как-то не особо… Хотя погодь, – Леха вдруг изменился в лице. – Там пузыри со дна поднимались…
– Вот-вот! А в какую сторону они плыли?
Но Леха уже и сам всё понял.
– Твою мать…
Друзья огорошенно переглянулись. Было отчего впасть в ступор: и вереницы пузырьков, и лист со стрекозой несло течением в одном и том же направлении – справа налево! Но разве могут два соседних, параллельных участка реки течь одинаково – с востока на запад?! Как они тогда соединяются друг с другом?!
– Это же не может быть уже другая речка? – полувопросительно-полуутвердительно пробормотал Сергей. Хотя ответ и так был ясен: нет на карте рядом с Бобровкой никаких речек. Самая ближняя – Лосиха – находится километрах в двадцати пяти к северу…
– Эй, вы чего там застряли? – обеспокоенно окликнула их с берега Юлька.
Сергей глянул на капитана. Тот молча указал головой вперед.
Когда взобрались по склону, спутница пристала к ним с расспросами. Пришлось обрисовать ей ситуацию. Как и следовало ожидать, новость штурманшу отнюдь не обрадовала.
– Я же говорила, это всё аномалия… – убитым голосом пролепетала она. – Мы не продвигаемся на север… мы просто каждый раз возвращаемся обратно к Бобровке…
– Но мы же всё время по солнцу сверялись и шли в одном направлении! – ухватился Сергей за последнюю соломинку. – Как такое возможно?
– Да здесь, по ходу, всё возможно, – хмуро проговорил Леха. – Мы и сейчас лицом к северу стоим. И однако ж Бобровка – вот она, перед нами, во всей красе.
– Хочешь сказать, что, пока мы шли, нас постоянно перемещало в пространстве? И мы каждый раз оказывались к югу от речки? А потом опять выходили к ней? Только уже где-то в другом месте?
– Ну, типа того…
– Значит, все восемь раз, когда мы перебирались вброд, направление течения было одинаковым – с востока на запад?
– Не знаю, я за течением не следил. А жаль. Так бы давно уже просекли, что тут мутотень какая-то. Можно, конечно, обратно пойти и проверить…
– Проще уж тогда вперед, – возразил Сергей, – пока опять речку не встретим.
– Логично, – согласился Леха. – Если и в третий раз с течением будет такая же фигня – дальше уже можно не сомневаться.
– Вы что, опять хотите по зарослям тащиться? – с сочувствием посмотрела на них Юлька. – Вам не надоело?
– Надоело – это мягко сказано, – горько усмехнувшись, отозвался Сергей. – Но надо все-таки убедиться окончательно. Поставить жирную точку. Что скажешь, Леший?
– Согласен. Дадим последний марш-бросок. – Капитан достал флягу, отвинтил пробку. – Зато воду теперь можно не жалеть, – он сделал несколько обстоятельных глотков. – Во всем надо искать положительные стороны, да же, Серый? – и передал флягу другу.
Юлька хлопнула себя по лбу:
– Зачем я тогда полный котелок тащу, как дура? – Она схватила алюминиевую посудину, сорвала крышку и одним махом выплеснула всю воду в траву.
– Молодец, главное – вовремя сообразить, – прокомментировал Сергей, опорожнив флягу чуть ли не до дна. – Кстати, меня еще одна идея посетила. Давайте на пути внимательно посматривать вокруг. Может, удастся отследить тот момент, когда мы перемещаемся?
– Если до сих пор не замечали – значит, это как-то уж очень постепенно происходит, – рассудил Леха. – Но попробовать можно.
И вновь они побрели через лес, внимательно следя за обступающим их «пейзажем»: не произойдет ли вокруг какая-нибудь перемена, пусть и едва уловимая?.. Но, сколько ни старались, ничего подозрительного подметить так и не смогли…
Таким манером отшагали чуть ли не с километр, но Бобровки, как назло, всё не было.
– Да что опять за хреномудия? – возмутился Леха.
Речка как будто издевалась над путешественниками: пока они всеми силами стремились от нее удалиться – вновь и вновь появлялась на пути; зато сейчас, когда им хотелось поскорее до нее добраться, начала играть в прятки. Словно вознамерилась выжать из них последние соки…
Однако не оставалось ничего другого, кроме как упрямо шагать вперед. А речка всё не появлялась. И постепенно недовольство стало сменяться слабенькой, трепещущей надеждой: а вдруг произойдет чудо? Вдруг им все-таки удастся отойти от Бобровки на такое расстояние, где ее паранормальное воздействие окончательно сойдет на нет?
Чем дальше они шли, тем больше крепло это предположение. Все трое приободрились, стали глядеть веселее. В самом деле, сколько можно? Должен же весь этот абсурд когда-нибудь кончиться!..
Еще через какое-то время появились и первые проблески уверенности: всё будет хорошо, они сумеют разорвать этот замкнутый круг, обретут долгожданную свободу!..
А спустя каких-то пять минут окрестности огласились бешеными криками, руганью и возгласами отчаяния. Потому что путники опять вышли к речному берегу.
Бобровка подразнила их иллюзорной надеждой – и опять ткнула носом в действительность, поставила на место, недвусмысленно показав, кто тут главный…
Потребовалось некоторое время, прежде чем путешественники пришли в себя и немного успокоились.
– Ну и что будем делать? – мрачно спросил Сергей.
Юлька угрюмо молчала, шмыгая носом.
Леха какое-то время морщил лоб, кусал губы. Наконец, будто очнувшись, проговорил:
– Ну а зачем мы сюда пришли? – Он подобрал с земли сучковатую ветку и, злобно исказив лицо, со всего размаха швырнул ее в воду.
И сразу же остыл, постоял немного, наблюдая. А потом сплюнул сквозь зубы:
– Что и требовалось доказать…
Сергей с Юлькой недоуменно переглянулись, вновь перевели взгляд на воду. И тут до них дошло: ветка плывет по течению с востока на запад! А они-то и забыли уже, чего ради решились сделать еще один пеший переход…
– Итак, картина ясная, – глянув на спутников, подвел итог Леха. – Мы опять на южном берегу Бобровки. Вот только процесс перемещения отследить так и не получилось. Ну и хрен с ним, всё равно это ничего бы не дало… Ну что, экипаж, какие у кого предложения?
Предложений не было. На всех троих вдруг накатила страшная усталость. Юлька присела на сумку с лодкой, Старпом лег прямо на траву, подложив под голову палатку. Леха постоял-постоял – и тоже примостился рядом.
Какое-то время никто не произносил ни слова, все были погружены в свои мысли. Сергей почувствовал, что его начинает охватывать дремота.
И тут, как сквозь туман, донесся голос капитана:
– Знаете, я тут подумал… А что если мы неудачное место выбрали, чтобы выступить в поход?
– Как это? – отозвалась Юлька.
Сергей открыл глаза, глянул на друга.
А Леха между тем продолжал:
– Ну допустим, Бобровка – это не сплошь аномальная зона. Ведь по каким-то участкам мы спокойно себе плыли, и никаких глюков не наблюдалось – ни со временем, ни с пространством. То есть где-то аномалия присутствует, а где-то – нет. Может такое быть?
– Погоди, Леший… – Сергей приподнялся на локте. – Ты хочешь сказать…
– В той точке, откуда мы выступили, творилась какая-то хреномуть со временем, – напомнил капитан. – А вдруг всё дело именно в этом? Может, надо было просто свалить в другое место, ниже по течению, и начинать пеший поход оттуда? И тогда бы аномалия на нас не подействовала…
Сергей сейчас же принял сидячее положение.
– А что, это идея… Если всё и вправду так, как ты предполагаешь… Это же шанс вырваться! Леший, ты гений! Гигант мысли!
– Приятно слышать, – кивнул товарищ, не скрывая ухмылки.
Юлька тоже по достоинству оценила Лехину гипотезу. И даже немного воспрянула духом: глаза уже не блестели слезами, лицо просветлело.
– Сколько сейчас времени? – спросила она.
Леха глянул на часы.
– Начало пятого… Предлагаю надуть шлюпку, спуститься вниз по течению до удобного места и там встать лагерем. Если не заметим никаких аномальных сдвигов – утром свернем манатки и выдвинемся в путь.
Мысль казалась здравой. К тому же надо было подумать об ужине. За всё время блужданий по лесу Юльке удалось найти лишь несколько грибов да набрать немного ягод. Для трех изголодавшихся желудков это было равносильно издевательству. Поэтому оставалось уповать только на рыбалку.
Пока Сергей накачивал лодку, Леха вооружился лопатой и принялся за поиски червей, чтобы ловить рыбу прямо на ходу…
…Спустя еще пару часов они облюбовали небольшой песчаный мысок, поросший тальником. Он полого поднимался к зарослям кустарника, за которыми начинался лес.
За время недолгого плаванья им удалось выудить всего двух чебачков. Однако тут, за мыском, обнаружилась укромная тиховодина, подающая большие надежды на дальнейшее пополнение улова. Лучшего места для ночевки трудно было сыскать. Оставалось только выяснить, нет ли здесь каких-либо проявлений аномального характера…
День 13
К обеду все трое удостоверились в горькой истине: Бобровка не собирается их отпускать.
Поначалу всё шло хорошо. Они выступили в путь с поклажей на плечах и метров через четыреста вновь уперлись в речное русло. Сперва пали духом, но потом обратили внимание на течение: речка несла свои воды в противоположном направлении – и они решили, что это и в самом деле всего-навсего соседняя петля.
Переправились, прошли еще метров триста – и вышли ко второму «рукаву», который, как и положено, снова тек с востока на запад.
Но когда на пути и в третий раз встала водная преграда, они встревожились. А через полминуты и вовсе впали в отчаяние, потому что убедились: направление течения на этот раз не изменилось! Бобровка по-прежнему текла на запад! А это значило, что аномалия никуда не делась – их вновь перебросило на южный берег речки!..
Тогда они попробовали пойти на юг. Как знать – может, в той стороне злокозненное воздействие Бобровки ослабнет, а то и вовсе сойдет на нет?
Но и там их ждало разочарование. Уже метров через двести впереди среди берез завиднелся какой-то просвет. Путники не стали обольщаться: скорее всего, это опять речное русло, и теперь всё зависит от направления течения… Однако чем дальше они шагали, тем деревья становились всё более чахлыми, а потом и вовсе пошли мертвые стволы. Под ногами захлюпало, начались заросли тростника, среди которых, как палки, торчали обломанные остовы берез. Стало понятно, что впереди – то ли озеро, то ли болото. Не очень широкое, потому что отсюда виднелись темные кроны деревьев на другой стороне. Но тем не менее пути дальше не было.
Тогда горе-путешественники вернулись немного назад и решили продвинуться вдоль речки вниз по течению, а потом еще раз попробовать углубиться в лес, надеясь обойти топкую местность стороной.
Однако метров через сто Бобровка стала всё сильнее загибать к югу – пришлось тоже сворачивать. Довольно скоро потянулись высокие травянистые кочки, а почва между ними с каждым шагом становилась всё более сырой, так что через пару минут путникам стало понятно, что идти дальше не стоит и пытаться…
В итоге они были вынуждены опять надуть лодку и спустить ее на воду.
Проплыв метров пятьдесят, услышали громкое журчание, и вскоре в склоне левого берега обнаружилась неширокая промоина, из которой тонким водопадиком стекал ручеек, а чуть дальше зиял еще один овраг, откуда в речку впадал ручей уже побольше. Таким образом путешественники лишний раз убедились, что местность в той стороне и впрямь не самая подходящая для пешего марша.
– Выходит, остается только плыть вперед, – подосадовал Сергей.
– Ну и ладно, хоть отдохнем малость, – ответил Леха. – Если по чесноку, задолбало меня уже по лесу туда-сюда мотаться, – он зевнул, с наслаждением потянулся. – Эх, покурить бы еще!..
– Давно ты эту тему не поднимал, – с невеселым смешком отозвалась Юлька. – Я уж думала, отвык.
– Если так и дальше пойдет – в натуре отвыкну. Дней десять уже без сигарет – и ничего, терпимо. Поначалу мечтал: вот прибудем в село, первым делом пачку «LM» куплю или хотя бы «Родопи». А теперь думаю: может, ну их на фиг? Пора завязывать.
– Леший, от тебя ли я это слышу? – не без удивления покосился на друга Сергей. – Честно скажу: не ожидал. Делаешь успехи.
– Работаю над собой, – невозмутимо кивнул товарищ.
Юлька между тем достала блокнот и, как обычно, принялась что-то в него записывать.
– Давно ты этим делом не занималась, – глянув на нее, не сдержал ухмылки Леха. – Я уж думал, забросила.
– С чего это? – плечи штурманши передернулись. – Просто некогда было… Сколько сейчас времени?
– Двадцать минут третьего. А что?
– Да так. Помечаю очередную приметную деталь – овраги с ручьями. По-моему, мимо этого места мы еще не проплывали?
– А ведь верно! – оживленно подхватил Сергей. – Я тоже не помню такой приметы. Хоть немного, а обнадеживает…
А капитан глянул на солнце, поразмыслил о чем-то и сказал:
– Мне тут идейка одна в голову пришла. Давайте попробуем отслеживать все повороты Бобровки, а ты, Юлико, будешь зарисовывать ее русло в блокнот? Интересно все-таки поглядеть, насколько сильно она петляет.
– А что это нам даст? – посмотрела на него поверх очков Юлька.
– Покамест не знаю. Возможно, поможет лучше ориентироваться. Там поглядим.
Сергей идею поддержал. Ему тоже было не вполне ясно, какую практическую пользу можно будет из всего этого извлечь, но что-то в глубине души подсказывало: попробовать стоит.
Юлька хоть и без особого воодушевления, но все-таки согласилась примерить на себя роль картографа…
Через час можно было уже полюбоваться на первые результаты: нарисованный план наглядно демонстрировал, как Бобровка сначала забирает к югу, потом делает резкий поворот обратно на север, но довольно быстро меняет направление на западное, через некоторое время опять поворачивает на юг, после чего начинает плавно загибаться к востоку.
– Ну вот, уже кое-что, – одобрил Леха, глянув на план русла. – Знатные загогулины вырисовываются. Зато сразу понятно, что следующий поворот будет на юг, потому что на север течь некуда, видите?
Так оно и случилось: метров через сто Бобровка свернула в южном направлении, а затем опять потекла на запад – как раз куда надо. Юлька старательно зарисовывала все эти кренделя на заднем листке блокнота, а в промежутках между художествами ухитрялась еще и что-то строчить – судя по всему, излагала события вчерашнего дня. Леха орудовал веслами, а Сергей сидел на носу и предупреждал уже не только о возникающих на пути препятствиях, но и о каждом новом повороте, чтобы сестра, увлекшись дневниковыми записями, не прозевала очередную смену направления.
Западным курсом следовали не слишком долго: вскоре речка стала плавно заворачивать к северу. Вновь потянулись скопления коряг и колодин, и продвижение вперед замедлилось; а в одном месте и вовсе пришлось протискиваться под зеленым от мха полузатопленным стволом, корявым и изогнутым, словно спина доисторического ящера… В конце концов полоса препятствий осталась позади, а Бобровка между тем уже свернула на восток.
– Снова в противоположном направлении плывем! – посетовал Сергей.
– Не боись, сейчас опять должны повернуть, – заверил его Леха, мельком сверившись с Юлькиным планом. – Сначала на север, а потом, скорее всего, опять на запад.
Минут через десять и в самом деле последовал поворот. Но не на север, как было предсказано, а на юг.
– Не понял… – с озадаченным видом проговорил Леха. – Туда же вроде некуда заворачивать?..
Но это были еще цветочки. Через какое-то время Бобровка как ни в чем не бывало повернула в западном направлении.
– Ерунда какая-то выходит, – пожаловалась Юлька, продемонстрировав свои художества. Конечный участок речного русла у нее изгибался по кругу и упирался сам в себя. – Может, я что-то напутала?
– Вряд ли, – хмуро ответил капитан. – Мы же все за направлением следили… Скорее всего, это очередной аномальный выверт. Блин, Бермудский треугольник какой-то!
– Да уж, сравнение подходящее, – с сумрачным видом вторил ему Сергей.
Леха взял у Юльки план и некоторое время его рассматривал, хмуря брови. Грести он перестал, но невидимое течение медленно увлекало лодку вперед, постепенно разворачивая боком. Стояла тишина, лишь деревья лениво шелестели кронами да изредка слышался негромкий щебет птиц.
– Ну и что? – не выдержала Юлька. – Значит, нет смысла зарисовывать все эти изгибы и повороты?
Леха словно очнулся.
– Почему? Как раз таки смысл есть. Ведь если речка на плане пересекает сама себя – какой напрашивается вывод?
– Неутешительный, – проворчал Сергей.
– Согласен, утешительного тут мало. И всё ж таки кое о чем это нам говорит.
– О чем? – полюбопытствовала штурманша.
– О том, что мы снова переместились. Причем где-то вот на этом участке, – Леха ткнул пальцем в конечную петлю, – начиная с того момента, как речка стала загибать к северу и снова пошли коряги со стволами.
Сергей взял план, тоже внимательно его рассмотрел.
– То есть сейчас мы плывем совсем по другой части Бобровки, никак не связанной с предыдущим маршрутом?
– Выходит, так. И это даже можно проверить. Если попробуем вернуться назад и будем следить за направлением русла, то в какой-то момент оно начнет изгибаться уже по-другому – не так, как у нас тут нарисовано.
– Ты уверен?
– Ну давайте проведем эксперимент, – Леха развернул лодку и погреб в обратном направлении.
Оказалось, что это не так-то просто: течение, до этого казавшееся совершенно незаметным, начало упорно сопротивляться – продвижение назад шло туго. Приходилось в усиленном темпе работать веслами, и с каждым гребком нос лодки с шумом зарывался в воду. Но стоило допустить хотя бы коротенькую паузу – и лодку сразу же начинало относить обратно.
Минут через пятнадцать Леха совершенно выдохся – пришлось Сергею его сменить. Но и старпом очень скоро понял, что надолго его не хватит.
– Может, проще… по берегу? – прохрипел он в промежутках между гребками.
– Так это шлюпку опять сдувать, – капитан мотнул головой. – Нет уж, греби давай. Сейчас я еще пару минут отдохну – и тебя сменю.
Но Сергей, словно пропустив слова друга мимо ушей, прервал череду возвратно-поступательных движений – выпрямил спину, тяжело дыша.
– Ты чего? – обернулся к нему Леха. – Сносит же!
– Есть идея…
…Спустя четверть часа капитан и старший помощник, раздевшись до трусов, брели вдоль берега по колено в воде и поочередно тащили за собой лодку вместе с оставшейся в ней «пассажиркой». Для этой цели в носовой части как раз был предусмотрен метровый конец линя – с его помощью лодка и была взята на буксир. Это оказалось гораздо легче, чем в поте лица бороться с течением.
Они уже миновали второй поворот и сейчас шагали в западном направлении. Если верить плану, вскоре Бобровка должна была свернуть к югу – туда, где начинался участок с коряжистыми колодинами и замшелым стволом, похожим на горбатую спину древней рептилии.
Но вместо этого справа обозначился остроносый мыс, обогнув который, путешественники обнаружили, что дальнейший путь лежит на северо-восток.
– Ну вот вам и доказуха! – воскликнул Леха с видом человека, выигравшего нелегкий спор. – Здесь мы не были! Значит, перемещение произошло уже после коряг. Скорее всего, мы совсем недавно прошли то самое место, куда нас перебросило.
– Всё это, конечно, хорошо, – поскреб щеку Сергей. – Но дальше-то что? Чем это нам поможет?
– Во-первых, мы убедились, что версия была правильная. Во-вторых, нам известно, что на этом участке действует аномалия. Поэтому лучше отсюда свалить, пока нас еще куда-нибудь не переместило.
С последним доводом Сергей согласился сразу же.
Они залезли в лодку – и вновь поплыли прежним курсом. Снова миновали поворот на юг; потом речка, как и прежде, свернула к западу.
По настоянию Лехи Юлька продолжила наносить план русла. Только теперь уже заново – с того места, куда их перебросило.
А вскоре путников ждал еще один сюрприз.
Когда проплывали мимо полузатопленного бревна, Сергей вдруг хрипло воскликнул:
– Смотрите! – и указал дрожащим пальцем.
На темной замшелой поверхности светлели две параллельные зарубки.
– Узнаете?
Леха и Юлька переглянулись. Да, это была одна из тех меток, которые Сергей собственноручно ставил топором еще позавчера. Все трое как-то уже забыли об этом…
– По крайней мере теперь понятно, куда нас перенесло, – дернув кадыком, проговорил Леха.
Казалось бы, путники должны уже привыкнуть к выкрутасам, которые то и дело выкидывала Бобровка, тем более что они для того и оставляли зарубки, чтобы выявить собственное перемещение в пространстве, – и все-таки первым чувством при виде еще одного свидетельства аномальщины стало невольное смятение.
А главное – по-прежнему было непонятно, как выпутываться из этой невообразимой катавасии.
Тем более что больше зарубок в этот день они не встретили – хотя все прекрасно помнили, что Сергей ставил их там и сям с маниакальной регулярностью. Возникало ощущение, будто Бобровка вздумала в очередной раз подшутить над путниками – показала им одну-единственную метку и этим решила ограничиться. Пусть, мол, помучаются гости дорогие, туристы недоделанные…
Означало ли это, что их снова куда-то перебросило, поэтому они и не нашли более никаких отметин? Юлькина схема маршрута на сей раз ничего такого не подтверждала, однако это вовсе не гарантировало, что перемещения не было. Ведь вполне могло так случиться, что и в исходной точке, и в точке прибытия направление речного русла оставалось более-менее одинаковым, поэтому и не возникло перехлестов и наложений.
– То есть, – с удрученным видом резюмировал Сергей, – даже если никаких признаков аномалии мы не наблюдаем, это еще не значит, что ее нет? Какая горькая обида…
– Вообще-то оно и раньше так было, – рассудительно ответил капитан. – А сейчас, наоборот, малеха получше: мы хотя бы иногда, но можем вычислять аномальные места – это уже прогресс.
– А по-моему – дело мрачное. Если мы хотим уйти от Бобровки, надо найти место, где аномалия не действует. А как мы его найдем?
– Наугад будем пытаться. Всё равно у нас теперь больше шансов, чем раньше. А там, может, еще какой-нибудь способ придумаем, как эту долбаную аномальщину отслеживать.
– Твой оптимизм воодушевляет, – понуро сострил Сергей.
– Ну а что, плакать, что ли? Тоже не вариант. Надо пытаться что-то делать. Вот давай лучше бери топор и зарубки опять ставь. А то ты что-то забросил это дело.
– Спешу исполнить приказанье, – козырнул старпом.
Но тут в голове у него звякнула свежая мысль:
– А знаете что? Надо теперь как-то по-другому метки делать, чтобы можно было их отличить.
– Браво, Серый! – одобрительно кивнул Леха. – Допустим, оставляй не две зарубки, а три. Так мы сразу поймем, какая это отметка – сегодняшняя или позавчерашняя… А еще лучше знаешь как? Сразу ставить число и время!
– Шутишь, что ли? – с сухим смешком отозвался Сергей. – Нашел тоже резчика по дереву! К тому же топор – не самый подходящий для этого инструмент.
– Это да… – с сожалением проговорил капитан, пощипывая себя за подбородок.
– Может быть, просто подписывать зарубки? – неожиданно вступила в разговор Юлька. – Ручкой.
Леха сейчас же оживился.
– Юлико, ты прелесть! Я всегда это знал! Гениально! Дай я тебя расцелую!
– Отстань, – отмахнулась штурманша. Впрочем, судя по затаенной улыбочке и порозовевшим щекам, похвала была ей приятна.
Сергей тоже воодушевился этой новой идеей. И, не откладывая в долгий ящик, подплыл к первой удобной коряжине, сделал на ней две зарубки топором. Хотел было рубануть еще разок, но передумал: зачем, если всё равно надпись оставлять?
Взял у Юльки ручку, выбрал зарубку поровнее – и аккуратно, чтобы не повредить кончик стержня, написал дату и время: «13/8 17-52».
– Отлично! – одобрил Леха. – Так и будем действовать.
А Юлька, в свою очередь, также пометила у себя на плане соответствующую точку и подписала те же самые цифры. Все трое понимали: чем больше привязок и ориентиров они смогут себе обеспечить, тем больше у них будет шансов выпутаться из этого жуткого клубка пространственно-временных хитросплетений.
Однако дело близилось к вечеру, и вскоре пришлось искать место для высадки. Тем более что в животах у путешественников тоскливо подвывало, а есть пока было нечего – предстояло еще заняться рыбалкой и сбором подножного корма (буде таковому случиться).
Остановились на левом берегу, чтобы завтра еще раз попробовать углубиться в лес в южном направлении. Если, конечно, за время стоянки не будет замечено никаких признаков наличия в этом месте аномальных явлений…
День 14
Подозрительных признаков замечено не было.
Тем не менее пеший поход к югу опять ничего не дал. И не потому, что путь вновь преградила заболоченная местность. Нет, на сей раз просто-напросто повторилась история с бесконечным возвращением обратно к Бобровке.
Вернее, насколько оно окажется бесконечным, путешественники проверять не стали – после третьего раза плюнули, расположились отдыхом на берегу и принялись думать, как быть дальше.
– А ведь завтра День археолога, – тусклым голосом проговорила Юлька. – Наши в Сентелеке будут новичкам посвящение устраивать. Поди, гадают, отчего это я не приехала… – Она опустила голову, обхватив лоб ладонями.
– Да ладно, Юлико, не переживай ты так, – попытался приободрить ее Леха. – Вот прикинь: вернешься, расскажешь коллегам, какие чудеса тут с нами происходили. Как думаешь, поверят? Или скажут, что ты антинаучный бред несешь?
– Ты же говорил, что лучше об этом помалкивать? – вяло пробормотала штурманша, не поднимая головы.
– Нет, ну я чисто теоретически. А так-то да – чем меньше народу будет про это дело знать, тем спокойнее. Хотя, подозреваю, Серега своей Аньке по-любому всё разболтает…
Старпом с угрюмым видом промолчал.
– Сначала отсюда выбраться надо, – глухо отозвалась Юлька.
– Выберемся, – упрямо тряхнул вихром Леха. – Главное – найти место, где эта гребаная аномалия не действует…
– А может, нет тут такого места? – мрачным тоном заметил Сергей. – Может, мы сами себя обманываем? И вся эта территория – одна сплошная аномальная зона…
– Эх, умеешь ты поддержать, Серый! – недовольно сдвинул брови капитан. – Помолчи лучше, если сказать нечего.
– Ну извини, ежели не угодил, – едко бросил в ответ Сергей. – Повинуюсь и умолкаю.
У Лехи на скулах дернулись желваки. Он молча поднялся, отошел на несколько шагов и принялся ходить взад-вперед вдоль поваленного березового ствола, о чем-то хмуро размышляя.
Юлька молчала, сгорбившись и уткнувшись носом в колени.
* * *
«Мне кажется, мы никогда отсюда не выберемся. Ни пешком, ни на лодке. Бобровка нас не отпустит…
Всё чаще вспоминаю тех трех зимородков. Отчего они погибли? И не было ли это намеком для нас? А вдруг нас всех тоже ждет смерть на этой жуткой речке? Сгинем без следа, и никто не узнает, что с нами случилось…
Господи, как страшно…»
Из дневника Юлии Двойных
14 августа 2000 г
* * *
Сергей посидел немного, потом встал и начал вытаскивать из сумки лодку…
И вдруг замер, навострив слух… Показалось?.. Да нет, так и есть: откуда-то издалека доносится голос! Сердце екнуло – и тут же заколотилось вдвое быстрее.
Он шикнул спутникам, торопливыми знаками давая понять, чтобы те прислушались. Леха насторожился, на несколько секунд превратившись в столб. Юлька затаила дыхание и перестала даже моргать.
Сомнений не оставалось: где-то выше по течению раздается человеческая речь. Слов не разобрать, но фразы звучат размеренно, ритмично – кто-то не просто говорит, а как будто декламирует или читает стихи…
Леха сдвинулся с места – стараясь не шуметь, сделал несколько осторожных шагов. Юлька тоже поднялась на ноги. Голос слышался всё явственнее и ближе – похоже, кто-то плыл по речке в их направлении.
Все трое подошли к самому спуску, напряженно вслушиваясь, и, вытянув шеи, неотрывно смотрели в ту сторону, откуда приближался голос.
