Англия Полак
Мотылек

Полная версия

Горло Адамса напряглось, когда он сглотнул. Его глаза пробежались по моему лицу и опустились к губам.

– Ты спрашиваешь…

– … да, черт возьми, я спрашиваю. У тебя были свои презервативы? – прошипела я.

– Свои, но я их не использовал.

– Putain de bordel de merde! – я пропала. Плакала моя карьера и надежды, заполучить кресло редактора. Все, к чему я стремилась, разрушилось за один ебаный трах без гандона! Идиотка! Идиотка! Какого черта я натворила? Трахаться без резинки, видите ли, мне приспичило, а теперь – что? Придется взять несколько дней за свой счет и ложиться на аборт. Твою же… и денег, сколько надо потратить, чтобы пройти комиссию и чистку. Вернувшись на стул, я хлопнула себя по лицу, проворчав проклятья. Говорила мне мама – думай головой, а не вагиной. Страсть страстью, а матка должна быть под защитой. – Bordel de merde. – Это полный пиздец!

– Ты, и вправду не помнишь. – Недоуменно пробормотал Адамс. – Ничего не было. – Он отвел глаза, в то время как я сверлила его недоуменным взглядом.

Что значит… ничего?

ГЛАВА 6

– Мы целовались.

Оу. Я облизала губы, чем привлекла внимание Адамса. Я даже этого не помню… какое кощунство! Как можно было так надраться, что память о ночи, проведенной с ним, превратилась в дымку? Но, постойте. Если мы только целовались, почему я и он, были голыми? Голыми в одной постели?

Коп, что-то недоговаривает.

– Так целовались, что одежда исчезла неведомым образом, а ты оказался в моей кровати до утра?

Грудь Адамса расширилась от глубокого вдоха.

– Ладно, помимо этого, мы раздевали друг друга. – Его голос охрип. – Но, стоило мне уложить тебя на кровать и сходить за презервативом, как ты отключилась.

– Что? – мои брови взлетели вверх.

– Да, Фейт. Ты уснула. Я бы выразился иначе, – он криво ухмыльнулся. – Захрапела.

Позорище! Вырубиться посреди начатого процесса и еще храпеть! Это уже перебор. Ну, да… я перебрала, поэтому и отключилась. Благо, что не в самом его разгаре, а то было бы совсем мерзко. Почему же до него, я помнила всех парней, с кем спала, а с Адамсом, меня накрыло? Может, он мне что-то подмешал в напиток? Если так, то он остался до утра, чтобы удостовериться, не окочурюсь ли я от кустарной дряни. Ну и о чем это говорит? О том, что я утратила бдительность, а с этим козлом надо быть настороже.

– Аааа, так ты, поэтому такой помятый? – я хмыкнула. – Надо было уйти, а не оставаться.

– И пропустить симфонию твоего сладкого похрапывания? – протянул коп, медленно растянув губы в улыбке. Кхм… мне на пути много кто попадался, и среди них были такие мужчины, от которых захватывало дух, но от Адамса… у меня захватило другое место. Сердце забилось быстрее, будто мне четырнадцать, а я на концерте любимого исполнителя и мне перепала честь спеть в его микрофон… стоп. Он же подкалывает тебя. Издевается, а ты не понятно с чего волнуешься.

Я сжала челюсти. Только не выходи из себя, Фейт. Он, конечно, заслуживает хорошей взбучки за свои слова, но в кабинете камеры. Не хочу, снова отрывать Йена от работы и просить внести за меня залог.

– Понятно. – Я закинула ногу на ногу. – Если закончил, можешь убрать все остальное в сумку.

Адамс вопросительно выгнул брови, дескать, а ты не обнаглела ли случаем? Ха. Нисколько. С вами только так и надо поступать. Наследили – будьте добры убрать за собой дерьмо. В твоем случае, придурок, ты вынудил меня вытряхнуть свое барахло, а тебе его и складывать. И не приведи господь, пропадет хотя бы одна вещь.

Сощурившись, коп несколько минут изучал меня, словно пытался понять, что его надменная задница такого натворила, раз я тут раздаю ему приказы. Приказы? Я даже еще и не начинала.

– О, да, не смотри на меня так, Адамс. – Я зевнула. – С утра, чуть ли пылинки не сдувал с подушек, так почему мне не дать тебе еще один шанс побыть джентльменом? – желваки на его челюстях подпрыгнули. Хех. Ты не единственный, кто может язвить и разбрасываться шпильками. Поднявшись с кресла, коп сгреб часть барахла, заталкивая его в сумку. – Нежнее, коп. – Я криво усмехнулась, на что Адамс метнул на меня мрачный взгляд.

– Зачем прикинулась моей любовницей, вместо того, чтобы представится журналисткой? – забавно, что он назвал меня «любовницей», а не шлюхой или недотраханной подружкой. Похоже, Адамс не страдает от одиночества, заимев за спиной приличный список интимных побед. Будь я его очередной «сучкой», на каком бы я была месте? – К чему все это представление? – я выдохнула, наблюдая за тем, как он с притворной осторожностью, укладывает остальные вещи.

Представление? Хммм… дай-ка подумать.

Я могла сунуть под нос дежурному удостоверение и потребовать…ах, точнее, попросить о встрече с детективом, потому как иначе обратной связи не добиться. Только попробуй сказать – я требую, как станешь для них врагом. Копы вообще считают, что у нас столько же прав, сколько у «королев минета» – то есть, никаких. А мы, между прочим, вправе задавать вопросы и получать ответы. Мы трудимся на благо страны, на благо общества, но попробуй, объясни это «воротничкам». Ну, не любят они делиться со СМИ деталями, даже когда на то нет веских причин. Им предпочтительней строить из себя непорочных дев, прикрываясь заезженными фразами, типо – без комментариев или это конфиденциальная информация… особенно, они это любят говорить на пресс-конференциях, ага. А стоит только появиться левому штатнику из занюханной богадельни, печатающей третьесортный мусор, с пухлым конвертом наперевес, так на тет-а-тет встрече, рты полиции мгновенно раскрываются и на следующие же сутки, заголовки пестрят тем, что действительно должно было оставаться в тайне до конца расследования. И откуда, по-вашему, у полиции к нам претензии? Из-за кого, мы якобы распространяем недостоверную, лживую информацию? Конечно же, из-за продажных копов, которые не могут держать языки за зубами. Угу. Как будто кто-то откажется от лишних ассигнаций. Рассказывайте. Из-за таких, как они, страдаем мы – истинные правдолюбы, которые добиваются всего своими силами и законными способами… ну, почти. За годы работы, я ни разу никого не подкупала, а выслушивать от дежурного недовольства, вроде «пошла прочь, стервятница гребаная» мне не хотелось, вот я и прикинулась взбесившейся подружкой. Всего лишь хотела привлечь внимание нужного детектива, не потратив ни цента, ни нервов.

– Мне нужен был детектив, кто лояльно относится к журналистам. Твой напарник, Эдвард Фейфул не очень-то их жалует, поэтому выбор пал на тебя. – К сожалению. – Ну, а чтобы избежать словесной волокиты, и попасть к тебе, я прибегла к маааленькой хитрости. Не противозаконно и действенно, хм? – я улыбнулась его подозрительному взгляду. Не верит? Наааадо же. Или он считает, что мое поведение аморально, и я заслуживаю ареста за ненадлежащее отношение к лицам правопорядка? Побойся бога, Адамс. Я способна на куда худшие вещи, но предпочла пойти мягким путем.

– Как-как относится? – закончив собирать мои вещи, коп опустился в кресло.

Либо он прикидывается дурачком, либо реально узколобый.

– Лояльно. Значит, держащийся формально в пределах законности, в пределах благожелательно-нейтрального отношения к кому-либо или чему либо. Корректно, безоценочно и без осуждения. Чаще заглядывай в «Кембриджский словарь английского языка», Адамс. Это полезно для мозгов. – Я поджала губы, заметив, зажатые между указательным и средним пальцами, серебристые квадратики «Trojan». Аааа, вот что его сейчас заботит. Не расследование, не моя природная мозговитость, а резинки, которые мы с ним не использовали. Очень, блядь, умно. Я тут распинаюсь, умничаю, а он витает в облаках, выдавая пачками азбуку Морзе.

– А будь на моем месте другой, не такой лояльный, как ты думаешь, что тогда?

– Ты тоже не особо-то лоялен. – Фыркнула я. Особенно к чужим вещам.

– Отчего же? – притворно удивился он. – Мы с тобой спокойно беседуем, и я даже не раздумываю, чтобы тебя арестовать. Разве это не лояльность по отношению к тебе, как к журналисту? Если вы не влезаете в мою жизнь и не смешиваете мою работу с дерьмом, то и я веду себя подобающим образом.

Черт. А он прав.

– Ну, раз мы разобрались со всем, то можем перейти к…

– … ты не ответила, Фейт. – Адамс подался вперед. – Окажись ты наедине с копом, который только прикидывается хорошим, как бы ты вытянула из него информацию для статьи? Подкупила? – он сузил глаза. Его челюсть напряглась. – Или соблазнила?

У полицейских только два варианта исхода: либо взятка, либо секс. Третьего для них не существует. А как насчет добросовестности? Благородства? Неужели, честные копы вымерли, как динозавры? О, боже. Даже если речь заходит о взятке, «воротнички» начинают юлить и ломаться, вместо того, чтобы прямо сказать – да, мне мало платят за работу в полиции. Повышения не видать, перевода тоже. Надо содержать семью, оплачивать счета, кредиты, любовниц… и мне позарез нужны деньги. Хочешь получить информацию – гони зеленые. Нет хрустящих купюр – раздвигай ноги. Не разбогатею, так хоть кайфану. За годы работы, я сталкивалась с подобными козлами и не раз. Сколько же дерьма я от них наслушалась. Сколько угроз. А Адамс, к несчастью, из тех, кто берет плату вторым пунктом… но… свой аванс он вчера уже получил. С него хватит.

– Ну, да. – Я закатила глаза. – Именно поэтому я таскаю с собой презервативы. – Какой предсказуемый.

– От лифчика ты уже избавилась. Остается снять все остальное и дать себя трахнуть. – Едко процедил говнюк, злобно сверкнув глазами. – Ты же за этим сюда пришла? Чтобы ублажить меня и получить информацию.

На короткое мгновение я опешила, но когда мозг обработал сказанное Адамсом, сердце заколотилось, как сумасшедшее. Гнев сдавил глотку, пробуждая во мне катастрофически дикое желание подорваться с места и заехать ублюдку по роже. И с чего только Йен допустил мысль, что с Адамсом можно «договориться». Самодовольный кусок мудаческого дерьма. Ни он, ни его долбаная информация и цента не стоит.

– Чтоб ты знал, я не даю взяток и не трахаюсь ради материала. – Прогудела я, едва удерживая свою задницу на стуле, чтобы не сорваться. Ох, за то, что я с ним сделаю, меня ни под один залог не выпустят. – Я журналистка, а не шлюха. – Боже… меня до усрачки распирает взгреть подонка. Аж лихорадит. Черт, нет. Здесь нельзя этого делать. Камеры все пишут, а потом хрен отмажешься. Надо уходить. Адекватного диалога у нас все равно не получается, как и взаимопонимания, а задерживаться опасно. Я точно не выдержу и накинусь на говнюка. – И еще. – Поднявшись со стула, я схватила сумку, закидывая ее на плечо. – Держи свой блядский рот закрытым, Адамс. Услышу подобное хотя бы раз, надену на тебя намордник, и посажу на цепь, чтобы знал свое место. Comprende? – на физиономии придурка отразилось ошеломление, будто я реально его ударила. Широко распахнутые глаза, расширенные зрачки, приоткрытый рот… неужели, я первая кто ответила на его долбаное замечание? – Резинки можешь оставить себе. – Отвернувшись, я направилась на выход.

– Думаешь, я стану использовать их с другой женщиной? – почти отозвался коп.

Ты смотри-ка, а он быстро отошел от шока.

– А ты думаешь, мне не насрать? – парировала я, дернув за ручку, но дверь не поддалась. Аааа, твою мать. Здесь же нужен ключ-карта, а она у Адамса. – Открой. – Развернувшись, я отступила в сторону, ожидая, когда коп подорвет свою пятую точку и сделает, как я хочу, но, уродец и не собирался потакать моим желаниям.

– Мы еще толком ничего не обсудили. – Оставив «Trojan» на столе, он встал с кресла и шагнул к окну. Интриган из него такой же хреновый, как из меня исполнить йодля,⁸ а от того, что придурок демонстративно выказывает интерес к уличному пейзажу, и не выпускает меня из кабинета, еще больше бесит. И что вообще мы можем с ним обсуждать? И так понятно, что топтание на одном месте, приведет к двум вариантам: либо к тяжким телесным, либо к убийству первой степени.

– Меня не волнует ни твоя половая жизнь, ни феноменальные способности по соблазнению силиконовой вагины, так что будь хорошим мальчиком, и открой дверь.

– Какая же ты язва. – Отвернувшись от окна, он неторопливо направился в мою сторону. Хммм… ни раздражения, ни злости или отвращения. Ничего из этого, но кое-что, я все-таки уловила в выражении лица Адамса. Интерес. Не тот, что испытывают люди, обожающие загадки. Скорее… его любопытство я бы охарактеризовала двумя словами – темный и запретный. – Но, прежде чем, фантазия заведет тебя в тупик, давай договоримся. Сначала ты расскажешь все, что знаешь о деле, а потом я.

Аллилуйя!

До копа, наконец, дошло, что я пришла обсудить убийство, а не выслушивать скверные фрагменты его гнилой душонки. Но, погодите! Это что получается? Он меня послушает, а после выдаст то же самое? Ага, нашел дурочку. Нет, уж. Нагадил – ему и заглаживать вину первым. И кстати, он торчит мне за оскорбления, так что пусть встает на колени и вымаливает прощение.

– Не в этой жизни, Адамс. – Хмыкнула я, запустив руку в сумку и выискивая сотовый. – И открой, наконец, дверь. У меня дел невпроворот.

– Дел невпроворот? – притворно удивился он, встав передо мной. Я задрала голову, чтобы удерживать его взгляд. – Сомневаюсь. Дело у тебя одно и оно касается убийства в Брентвуде.

– Даже если и так, то я не собираюсь обсуждать его с тобой. – Глянув на дисплей мобильника, я мысленно выругалась. Просрать час впустую… гадство! За шестьдесят минут, я могла вдоль и поперек осмотреть место преступления или расспросить соседей об инциденте. Куда плодотворнее, чем переключаться с копом с одной темы на другую. Да, и те… бесполезные.

– А с кем? С моим напарником? – Адамс скрестил руки на груди, хмуро сдвинув брови.

Ой, как будто его это задевает. Какая разница, с кем я буду обсуждать дело? Захочу, вообще использую только фото Никси и то, что рассказал «Маркер». Этого достаточно для статьи.

– Слушай, Адамс. У меня достаточно материла, чтобы об этом написать. Твое участие – всего лишь штрих дополнительных деталей, но я поняла, что в этом нет необходимости.

– Не убедительно лжешь. – Когда Адамс подступил ближе, я неосознанно вдохнула, уловив его запах. Смесь одеколона и чего-то мускусного. Обычно, такие ароматы ассоциируются с первобытным сексом… у меня же, запах вызывал раздражение и желание, пнуть говнюка по яйцам. – Ты хочешь услышать, что знаю я, а я хочу послушать, о том, что тебе рассказали информаторы. – Он поджал губы. – Доверие, Фейт. Вот что важно, когда речь заходит о взаимовыгодном партнерстве.

Чего, блядь?

ГЛАВА 7

Доверие?

Партнерство?

Что за херню он несет? Мы – что, обсуждаем куплю-продажу нефтяной скважины страны Третьего мира? Вообще-то, девочка мертва, а он втирает мне ересь с взаимовыгодным партнерством… и я, блядь, до сих пор не услышала извинений!

– Доверие? – я склонила голову набок, всматриваясь в лицо Адамса. Будь ты фотографией из журнала, я бы в тебя влюбилась, а так… ох, как хочется воспользоваться ножом и перцовым баллончиком. – У тебя и железный аргумент для этого имеется, да? Только потому, что ты носишь значок и соблюдаешь кодекс США? Правда? – я притворно выкатила на него глаза. – Для детектива, ты на удивление, очень наивен. И дело даже не в значке, а в том, как вы распоряжаетесь своей властью.

Несколько секунд, Адамс прожигал меня пристальным взглядом, тщетно пытаясь выискать ответы на возникающие в его голове, вопросы. Увы. Этого он тоже не добьется, как и всего, что связано с доверием. Ну, есть у меня пунктик по этому поводу и лучше я запру его на сто замков, залью жидким металлом, похоронив на дне Атлантического океана.

– Как часто ты сталкивалась с плохими копами?

– При моей-то профессии? – я усмехнулась. – Сам как думаешь?

– Слушай, я не знаю, что с тобой произошло, и как ты с этим справилась, но не все полицейские плохие. Я бы никогда тебя не обидел.

Ого, что это? Неуверенность? И вправду, странно. С чего бы ему не доверять собственным словам? А я точно знаю, что хорошие законники давно покоятся в своих уютных могилках, а их души, отрываются на небесах с сисястыми ангелочками. Увы, мир полон лживых и продажных выблядков и ничего с этим не поделаешь. Случается дерьмо.

– Правда? – ехидно протянула я, хлопнув себя по груди. – То, что ты не воспользовался моим состоянием, не делает из тебя охуенного законника. – И не надо так выкатывать глаза, будто я оскорбила его нежный слух крепким выражением. – Пока я была в отрубе, ты мог, лапать меня не только глазами, как… mon tabarnac, прыщавый девственник со слюной у рта, но и совать пальцы туда, куда не следует. Может, мне стоит предъявить тебе иск за домогательство?

– Не делай из меня мудака, Фейт. – Зрачки его глаз потемнели. – Ты меня совсем не знаешь, а уже обрисовала так, будто я какой-то гребаный извращенец.

– Мммм, – я закивала, дескать – давай, притворяйся праведником. – Игры в невинность. Обожаю.

– Я ни во что не играю. – Он нахмурился.

– О, так значит, ты все видел. – Клянусь, если его язык действительно побывал у меня между ног, а этот ублюдок, солгал, что ничего не было, я вздерну уебка на первом же столбе.

– Видел только то, что ты показала. – Прорычал Адамс. – Не будь ты в отключке, я бы насладился большим.

Меня передернуло от его слов. Его послушать, так я была готова ему отсосать! А если бы меня переклинило, и я потребовала груповуху? Адамс и на это бы согласился, лишь бы меня трахнуть?

Я скрестила руки на груди.

– Mon chien sale, – едко проворчала я. Грязная псина. – S’astiquer le poireau, se branler. Надеюсь, девочка из Брентвуда восполнила этот пробел? Удовлетворил свои грязные фантазии?

Адамс заскрипел зубами. В глазах полыхало возмущение, смешанное с крайним раздражением.

– Меня не привлекают мертвячки. – Прорычал он. – И хватит ругать меня на французском.

Бедняжка. Сложно оценивать противника, когда не понимаешь его.

– Странно, – я сморщилась его мрачной физиономии. – Разве мужчины не кайфуют, когда их партнерша молчит и не шевелится? Это же так возбуждает.

– Только если некрофилов. – С отвращением, скривился коп. – Я предпочитаю живых и желательно, – в глубине его глаз сверкнул дьявольский огонек, – чтобы она скакала на мне. – Его взгляд задержался на моих губах, после опустился к груди.

Я напряглась, ощутив растущее тепло и покалывание в сосках. Перед глазами пронеслась наитупейшая, просто абсурдная картинка, где мускулистое тело копа накрывает меня. Сильные руки, удерживают на месте, а его толстый член входит в меня по самое нутро.

Ca me troue le cul. Охереть! Что за долбаные мысли? Откуда им взяться, когда я киплю от гнева, жаждя выцарапать козлу глаза?

– Ну, так ты расскажешь мне, что знаешь? – Адамс склонил голову набок, а я, сжав переносицу, покачала головой. – Нет? Ты же приехала в Брентвуд по наводке своих информеров, да? Те парни, что с тобой стояли, это они?

Один из них, но тебя это не касается.

– Впервые их вижу. Они, скорее всего местные и им было также любопытно поглазеть, чем вы, мальчики, занимаетесь. Расчлененка, нынче в моде.

Адамс сузил глаза.

– Жертва не была расчленена.

– Знаю.

– Что еще ты знаешь? – я упрямо сжала губы. – Расскажи.

То, что ты озабоченный собственным членом, кретин и до тебя туго доходит, что перед тем, как разговорить девушку, ее надо задобрить и желательно извинениями.

– У ответов, своя цена, Адамс. – Философски заметила я. – Как будешь расплачиваться?

Ииии… нет-нет. Он не спохватился и не упал на колени, искренне моля о прощении. Неа. Губы неандертальца растянулись до самых ушей, будто все золото мира стало его… ну, или я все же согласилась ему отсосать. Самое дерьмовое, что в его гребаных глазах светилось твердое убеждение, что я не лучше тех грязных копов, которые берут плату сексом.

– Свиданием. Пойдешь?

О… бог… мой…

Доктор, немедленно пришейте ему извилины – он отупел!

– Извинений достаточно. – Проворчала я, устав от ожиданий. Я быстрее бы дождалась света в конце тоннеля, нежели чертовых слов – прости, я мудозвон.

– Вот оно что. – Улыбка быстро сошла с его губ. Выражение лица стало суровым, а взгляд холодным. Какая резкая перемена настроения. У копа есть трудности с принятием вины и последствий? – Я не имею привычки, перед кем-либо извиняться. – И сразу тон такой властный, будто передо мной не полицейский, а король. – Но, сегодня я сделаю исключение. Извини за грубость, Фейт. Впредь, этого не повторится. – Я пристальней всмотрелась в его глаза. Чутье подсказывает, что Адамс не только не искренен, но и отплатит мне за мою выходку. У него точно бардак с головой. Я отошла, чтобы держать дистанцию. – А теперь рассказывай, что тебе известно. Ты видела тело?

Я деланно поджала губы.

– А должна была?

– Определенно.

– Ну, не знаю. – Закатив глаза, я цокнула.

– Ломаешься?

– Неужели? – наш идиотский диалог едва ли приведет к значимым результатам.

Адамс протяжно выдохнул.

– Если у тебя есть информация, которая может помочь расследованию, ты обязана ее мне сообщить. – Не так уж у меня и много информации. Описание жертвы и время, когда ее нашли мальчики. Сомневаюсь, что это поможет делу. – Я же извинился, а ты отказываешься говорить. – Я бесстыдно усмехнулась, на что коп грязно чертыхнулся. Подозрительно сощурив глаза, он урезал расстояние между нами на два шага. Я отступила назад, но Адамс снова уменьшил его. – Чего ты добиваешься, Фейт?

Уж точно не давления с его стороны. Натолкнувшись спиной на железные ящики, я застыла. Думает, что загнал меня в угол? Черта с два, я испугаюсь и все ему выложу. Вскинув подбородок, я с вызовом посмотрела на придурка. Что еще ты придумаешь, чтобы меня «запугать»? Прижав ладони к ящикам по обе стороны от моих плеч, коп, непростительно близко наклонился к моему лицу.

– Я хотел поступить, как джентльмен и уступить тебе, первой рассказать обо всем, что знаешь, но ты мне не доверяешь. Думаешь, что получив твои сведения, я поступлю, как мудак и не поделюсь с тобой информацией? – я буднично пожала плечами. А иначе вы не делаете. – Жертва Никси Фармер. Примерно 5,2 фута.⁹ Блондинка. Глаза голубые. Под правой грудью, татуировка диснеевского олененка Бэмби. – Его взгляд опустился вниз, но был нацелен не на мои сиськи, а на то, что скрывалось под майкой. Говнюк знает, что у меня тоже есть татуировка и она ничуть не милая, как рисунок погибшей. Встретившись со мной взглядом, Адамс снова опустил их на этот раз на мои губы. – Задушена. На животе, вырезана буква – «F». Твоя очередь.

Все, что я услышала, мне было известно. Есть ли смысл продолжать разговор?

– Ты не узнаешь от меня ничего нового.

– Мне важно понять, как ты осведомлена, Фейт.

Средненько и это расстраивает.

– Ладно. – Он посмотрел мне в глаза. – Два года назад, Фармер окончила школу. Нигде не училась и не работала. Пропала примерно неделю назад, а вчера, около половины третьего утра, была найдена мертвой. Если судить по небрежности преступления, то для убийцы это возможно первый опыт. Скорее всего, найдется много улик, как рядом с телом, так и на самой жертве.

– Значит, тело ты видела. – Адамс кивнул. – А твои информаторы неплохо поработали. Хотел бы я переговорить с ними. Заодно отправить их на анализ ДНК. Ты же не хочешь, чтобы улики, привели к твоим ищейкам?

Судя по тому, как «Маркер» сфотографировал Никси, он подошел слишком близко и точно оставил свои следы. И не только он. «Снафф» там тоже был. Господи, коп не должен добраться до парней.

– Это невозможно.

– Не понял? – коп насупился.

– Информация, которую я получаю для статей, поступает мне через звонки со скрытого номера. – Я снова пожала плечами. – Но, если вдруг случится чудо, и ты выйдешь на них, обязательно познакомь меня. Жуть, как хочу увидеть лица своих соучастников. – Он не поверил мне. Это было заметно.

– Гм. Знаешь, – отступив, Адамс двинулся к своему столу, – я всегда думал, что журналисты охотятся за сплетнями, но не как не играют в детективов. Тебе не обязательно это публиковать. Ваше издательство и так имеет репутацию скандальной прессы.

А ему, откуда знать или он тайный поклонник «КарГолд»?

– Это называется журналистским расследованием, Адамс. – Надев куртку, коп сгреб презервативы, сунув их к себе в карман. И куда это он собрался? – Мы не меньше вас, любим, раскрывать преступления. Но, в отличие от полиции, мы не скрываем правду и не признаем лицемерие.

– Конечно, вы просто переворачиваете ее с ног на голову. – Пробухтел он, доставая ключ-карту.

– И кто в этом виноват? – я выразительно на него посмотрела, мол, вы же, придурки чаще всего в ответе за то, что мы выставляем новости в неправильном свете, потому что это вам не выгодно или у вас задницы горят, потому что не справляетесь с работой. Не то, чтобы я выгораживаю своих коллег, и естественно среди журналистов есть такие, которые пичкают читателей бредом, но шестьдесят процентов статей, пишется с вашей руки. – Чем еще поделишься со мной?

– Ммм, тем, о чем ты не знаешь. – Прижав пластик к аппарату, Адамс потянул на себя дверь, жестом предлагая мне выходить. – Это будет интересно.

Что это, черт возьми? Он сводит меня в морг? Разрешит присутствовать на вскрытии тела Фармер даст свободный доступ к личному делу жертвы?

– Рассказывай.

– Позже. – Коп дернул подбородком, дескать, не тормози и топай ногами. Выдохнув, я послушно переступила порог кабинета, выходя в коридор. Захлопнув за нами дверь, Адамс торопливо направился к лифту.

ГЛАВА 8

Спустя десять минут пути, я была готова ударить Адамса в ухо, лишь бы он заговорил. Сомнений в том, что коп нечестно играет, притворяясь Джеймсом Гордоном,¹⁰ не осталось. Лживый ублюдок. И он мне еще втирал байку о доверии? Да, откуда взяться этому светлому чувству, если сам в это не веришь? Может, мне ему нож в бедро воткнуть, чтобы вывести придурка из немой комы? Тупой обмен информацией ни к чему не привел. Ничего нового я не услышала, пока гнида не закинул наживку с тем «о чем я не знаю». На его месте, я бы включила «Болтушку Кэти»¹¹ и постаралась убедить меня, что он полезен. Адамс не единственный коп, кого я могу использовать для получения материала или он так в себе уверен и поэтому испытывает мое терпение? Зря. Я же могу и послать к такой-то матери.

Стоило копу свернуть на северо-восток, мысли о его скоропостижном убийстве отступили в тень. Знакомый маршрут, который остался в памяти еще с первой поездки в Брентвуд, привел меня к выводу, что Адамс… катит именно туда.

Аааа, так он решил сменить тактику и вместо болтовни, устроить мне экскурсию на месте преступления? Что же… хвалю-хвалю. Так и быть, сегодня я дам тебе еще пожить.

Когда машина миновала пересечение Флориды-авеню и 6-й улицы, я заерзала на сидении, предвкушая, как увижу собственными глазами всю картинку. Не издалека, не по фотографии, а окажусь в непосредственной близости от места, где нашли тело Никси Фармер. Я смогу сделать снимки, что-то найти… если, конечно, криминалисты уже все не подчистили. В любом случае, гнев выветрился, наполнив меня сладким предвкушением.

Как только на горизонте показалась та самая жилая постройка, я вцепилась в дверную ручку, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из авто на ходу и пусть Адамс думает, что я чокнутая. Когда дело доходит до интересного, я становлюсь прожорливой акулой, жаждущей свежей крови… в данном случае, материла. Припав к окну, я разглядела оцепленный желтой лентой, участок и двух офицеров полиции. Черт. Неудобное обстоятельство. Раз Адамс упомянул, что я была единственной журналисткой, побывавшей в Брентвуде, мое присутствие, эти двое точно не воспринят с радостью. Значит, воспользуемся фальшивым удостоверением частного детектива, чтобы избежать лишних вопросов.

… а потом, коп свернул, удаляясь от места находки.

Какого дьявола? Я метнула на Адамса возмущенный взгляд, в ответ, заработав от него насмешку. Ему забавно, водить меня за нос или это его очередная затравка, чтобы ушатать мою выдержку?

– Мы проехали. – Проворчала я.

– Знаю. – Говнюк улыбнулся, расслабленно удерживая руль левой рукой. Другая лежала у него на бедре. – Сначала, перекусим.

Я бы тебе с удовольствием позвонок перекусила.

– Я не голодна. – На мои слова, живот протестующе заурчал. Вот, гад. И он против меня. Я выругалась, сетуя на то, что вместо леденцов, не ношу с собой злаковые батончики или хотя бы пончики в индивидуальной упаковке, тогда бы не пришлось тратить время на еду.

– Значит, будешь смотреть, как я ем.

Кем он, блядь, себя возомнил, чтобы я послушно сидела на стульчике, как гребаная школьница, и пускала слюни, пока его величество мудаческая задница, набивает кишку нездоровой пищей? Я не одна из его тупых сучек и не стану потакать его долбаным прихотям, только потому, что он ведет дело Никси и у него, типо все козыри на руках. Хер ему и дилдо в задницу с таким отношением. Боже, как же он меня выбешивает.

– Поцелуй меня в задницу, Адамс. – Проскрипела я.

– С удовольствием. – С усмешкой, протянул он, глуша двигатель у кафе с предсказуемым названием «Double Burger». Кто бы сомневался, что гандон любитель фастфуда и женских задниц. – Будь милой, Фейт.

Я заскрежетала зубами, с трудом сдерживаясь, чтобы не воспользоваться игрушками для самообороны. Договорится, уебок, и я накормлю его слезоточивым газом.

– А то – что?

– Узнаешь. – Он вышел из машины, я следом, нарочито громко хлопнув дверью, так что задребезжали стекла. Адамс осуждающе качнул головой, дескать, не играй с огнем, девочка.

Похрен мне на его предупредительные взгляды. Не фиг вести себя, как кретин, тогда и я постараюсь быть милой.

Запах, задержавшийся в кафе, вызвал у меня тошноту. Уж не знаю, от голода или от злости, но приток слюны, который должен был сигнализировать о голоде, напротив, ощущался порывом побежать в уборную и опустошить желудок. Проклятье. Я глянула в сторону дверей с буквами «M» и «W», раздумывая, может все же стоит заглянуть на огонек к белому другу… но потом передумала, сверля взглядом затылок Адамса.

Только скажи еще что-нибудь, и к твоему бургеру прибавится горячая заправка.

Мы только успели занять столик, как к нам подошла официантка, чертовски похожая на Мерил Стрип.¹² Это одно из тех заведений, где посетителям подают заказы двойники звезд кино и музыки? Я зависла, изучая лицо женщины, пока та озвучивала дежурные фразы – «добро пожаловать в бла-бла-бла», «в нашем меню бла-бла-бла» и «вам стоит попробовать наши фирменные бургеры бла-бла-бла»…

– Фейт? – хлопнув глазами, я перевела внимание на копа. Придурок, совал мне под нос меню. – Заказывай.

Выхватив ламинированную карту блюд, я пробежалась взглядом по содержанию. Чизбургер, чикен-бургер, двойной бургер, фиш-бургер…