Англия Полак
Мотылек
– Большую порцию картошки и молочный коктейль. – Сомневаюсь, что еда здесь готовится только из свежих продуктов, а я не хочу потом страдать несварением. Передав меню Адамсу, я откинулась на спинку диванчика и уставилась в окно. Пейзаж… мрачнее некуда. Небо затянуло тучами. Такое чувство, что пойдет дождь, а у меня, как назло, нет с собой зонтика.
Приняв наш заказ, официантка обронила, что принесет напитки, а бургер для джентльмена и картошку для леди, подадут в течение получаса. Кого это она назвала джентльменом? Вот этого напыщенного говнюка, с завышенным ЧСВ?
– Ну, и зачем мы приехали в Брентвуд? – я-то догадываюсь, мне просто интересно, что на это ответит Адамс. – Только не говори, что в этом захолустье подают самые вкусные бургеры. Не поверю.
– Нет, не поэтому. – Одернув куртку, коп заерзал на сидении. – Надо повторно осмотреть место преступления. Вдруг, найдется то, что пропустили криминалисты. – То есть, не потому, что я заслужила дополнительную информацию для статьи. Мг. Эгоист хренов. Вернулась официантка с кружкой кофе для копа, и коктейлем для меня. Присосавшись к трубочке, я втянула в себя холодный напиток. Для вшивой богадельни, даже очень неплохо. – Вкусно? – я подняла глаза на Адамса. Его взгляд сконцентрировался на моих губах, плотно обхватывающих трубочку. Извращенец. Не отлипая от соломинки, я пробубнила – угу. Коп подался вперед, положив руки на стол. – Нравятся коктейли?
Проглотив напиток, я вытянула трубочку изо рта.
И что это за взгляд, как будто я делаю нечто аморальное? У копа совсем мозги сварились, выдавать невинное действие за извращение?
– Что за больное любопытство?
– В клубе, я заметил, что ты очень любишь смешивать напитки.
Я? Я вовсе не люблю смешивать! Просто так получилось. Упустила контроль, расслабилась и вошла в раж. С кем не бывает?
– Ааа, так ты наблюдал за мной. – Повезло же мне стать центром его повышенного интереса. Дернул же меня черт прилипнуть к этому кретину. Ад и преисподняя, ну, почему именно он?
– Нет, но мое внимание ты привлекла. Я сидел у бара, а ты подошла, чтобы заказать двойную порцию «Лагавулина». – Мать твою. И на кой дьявол я ходила в бар за добавкой, если стол ломился от початых бутылок? Походу, у меня вконец отказали тормоза. – Правда, язык у тебя заплетался, так что я купил тебе напиток. – Будь Адамс хорошим человеком, он бы не стал доводить мой организм до отметки – опасно для жизни, а пресек попытку налакаться в усмерть. Но, нет. Коп тот еще говнюк, и поэтому я ни черта не помню и до сих пор не уверена, что ночь обошлась только поцелуями. – Ты выпила, – продолжил он. – Потом потащила меня танцевать. Кстати, двигаешься ты ооооочень хорошо. – Я сжала челюсти. Спрячь оскал, пока я не отрезала тебе то, чем ты так гордишься. – Хочешь, скажу, как ты представила меня своим друзьям?
– Не горю желанием. – Я смерила его уничтожающим взглядом. И без него знаю. Крис вкратце обрисовал все, что случилось в клубе. Будь оно трижды проклято.
– А я все же скажу. – Коп наклонился еще ближе, так что его рожа оказалась в нескольких дюймах от моего лица. У него проблемы с дистанцией? Не знает, что такое личное пространство? – Своей новой игрушкой, которую ты непременно трахнешь. – Губы Адамса изогнулись в останавливающей сердце/тормозящей поезд/высушивающей тело и прочее дерьмо, связанное с полной остановкой жизнедеятельности, улыбке… будь я помешанной на членах, нимфоманкой, мгновенно бы потекла или пустила слюну, но возбуждением тут и не пахло.
Ярость, ненависть, жажда схватить мудака за волосы и бить об стол… вот, чего я хотела на самом деле, а не предаваться слепым фантазиям.
– Да, что ты?
– Да. Хотя, я назвал тебе свое имя. – Он откинулся назад, вытянув руку вдоль спинки диванчика. – Ты даже не спросила, одинок ли я. Может, я был не свободен, а ты потащила меня к себе. – Адамс выдохнул. – Жаль, что ты уснула.
– А ты, я смотрю, пытаешься вызвать во мне чувство вины. – Я отпила коктейля. Ошибалась я или нет, но в его словах, проскальзывал оттенок обвинения, будто я умышленно обгадила его удовольствие, а не, потому что надралась в свинью и была не способна как-то реагировать. – Последний кто, сыпал на меня упреками, угодил в больницу. – И я не блефовала. Встретился мне в жизни один такой мудак. После его грубых оскорблений, я незамедлительно всадила ему в ягодицу стальную палочку для волос. Как же он вопил от боли! С тех пор, «кандзаси»13 – не просто украшение, но и способ усмирять выблядков.
Адамс хмыкнул, с особым любопытством изучая мое лицо, будто мы только что познакомились. Когда его внимание приклеилось к моей груди, я поджала губы. Ну, что за недомерок? Его тупое соблазнение или что он там делает, так же для меня эффективно, как и пластырь против раковой опухоли.
– Веселая пьянчужка. Тебе бы понравилось со мной трахаться. – Его взгляд потемнел, став почти черным.
Назвать меня алкоголичкой – наивысшее оскорбление! Я не ухожу в запой и не вываливаюсь за добавкой, в лихорадочном похмелье. Я знаю, в какие дни можно нажраться в стельку и когда этого не стоит делать. Вчера я хотела накачаться алкоголем, так чтобы у меня отнялись ноги, а мозг превратился в кисель, но знай, я, с кем познакомлюсь, осталась бы дома. Половой гигант, размахивающий членом перед носом у заплесневелых дамочек и то скромник, по сравнению с этим надменным мужланом. Если у него есть хозяйство и он им ублажает вагины женщин, это не означает, что я захочу того же. Ни за какие награды, я не соглашусь на интрижку, как и продолжать бессмысленный разговор.
Assez. Достаточно.
Нравится смаковать собственные фантазии, ну, так я быстро это исправлю и верну мудака с небес на землю.
– У тебя пять секунд, чтобы свернуть долбаную тему, коп. Иначе, – подхватив стакан, я улыбнулась, придав тону сладостно-зловещий оттенок. – Я так глубоко затолкаю этот стакан тебе в глотку, что врачам придется вытаскивать его из твоей задницы.
Адамс завис и на это раз, в его глазах отразилось… благоговейное восхищение. Он в восторге от моих слов… или тупо представил, на что будет походить, если меня разозлить и вынудить схватиться за стакан? Впервые вижу человека, который испытал удовольствие, вместо того, чтобы разозлиться.
Что. За. Хрень?
ГЛАВА 9
Припарковавшись у жилого здания, Адамс не сразу вышел из машины. Он задумчиво барабанил пальцами по рулю, бросая на меня косые взгляды. Я сказала – косые? Неа. Явные, с сексуальным подтекстом и все из-за того, что у меня был во рту леденец. В данный момент, я страдала похмельем и нуждалась в сахаре не для соблазнения его кобелиной натуры, а для зарядки мозга. Хотя, откуда ему знать, как я справляюсь с интоксикацией. Да и после того, как он на меня посмотрел в забегаловке, я усомнилась в нормальности его психики.
Вот только чокнутых мне не хватало.
Бросив взгляд на офицеров, топчущихся около места преступления, я выдохнула. Вскоре, участок перестанет быть охраняемым постом. Копы разбегутся, а местные сделают из клочка земли, уголок для сэлфи. Еще через неделю, Брентвуд обрастет слухами и сплетнями, придавая реальной истории бутафорской мишуры. Если конечно, они уже не считают убийство, занимательной темой за обедом.
– Говорить буду я, а ты помалкивай. – Буркнул коп и вышел из машины.
А за такое, можно и по шее получить.
– Говнюк. – Достав из потайного кармашка сумки фальшивое удостоверение, я выбралась из авто. Надеюсь, «Маркер» со своей бандой не ошивается где-то поблизости. Неловко получится, если друзья информатора поймут, что я работаю на полицию, а прикидываюсь своей. Да, и не безопасно это. Пусть они лучше сидят в своих норах, играют в консоль и балуются пивом.
Нагнав Адамса, я поздоровалась с офицерами и до того, как коп представил бы меня подругой погибшей/дальней родственницей/внебрачной сестрой, я опередила его, показав документы. Парни удивленно подняли брови, а детектив так вообще завис, хлопая глазами. Что? Не ожидал, что у меня найдется козырь, который отлично сыграет на ситуации и даст разрешение находиться на месте преступления? Поверь, парень, я – девушка загадка. Я могу и не таким удивить.
– Вы частный детектив? – переспросил офицер.
– А что вас так удивляет? – в глазах «голубых воротничков», я выгляжу, как дешевая шлюшка, готовая отдаться за косяк. Отсутствие лифчика и леденец, который я катала во рту, только укреплял эту мысль в их головах … ииии… творил бардак с глазами Адамса. Хм… влажные фантазии, где я ублажаю твой член, не дают покоя? Закатай губу. Этого никогда не случиться. – Детектив Адамс, любезно попросил оказать ему содействие в расследовании убийства. К тому же, в моей практике, уже встречался подобный инцидент. Так, что я с удовольствием согласилась помочь поймать преступника. Есть какие-то возражения, офицер? – не разрывая зрительного контакта с «воротничком», я обхватила леденец губами и медленно вытянула его изо рта. Взгляд мужчины загорелся знакомым огоньком, а вот глаза Адамса на мгновение расширились в изумлении, а затем потемнели, превратившись в два черных омута.
Мошонка ты развратная.
– Раз, вы сотрудничаете с детективами. – Промямлил он, облизав губы. – Нет, конечно.
– Благодарю. – Улыбнувшись, я двинулась прямиком к ограждению, услышав позади, как Адамс сказал парням, чтобы они пошли, выпить кофе, мол, мы здесь побудем какое-то время.
В двух шагах от места преступления, я сдернула сумку с плеча, присев на корточки. Убрав удостоверение, я вытащила блокнот, пролистывая исписанные страницы. При дневном освещении, все равно недостаточно светло. Любая мелкая деталь, может затеряться в траве и остаться там, пока не сгниет, вместе с землей.
– Я же велел тебе помалкивать. – Прогудел голос копа со стороны. Велел? Это что, блядь, еще значит? Я ему – что, цирковая обезьянка, веселящая народ за гнилой банан? Он там случаем ничего не перепутал, чтобы разбрасываться приказами?
Вытащив леденец, я повернула к нему голову, пригвоздив ушлепка холодным взглядом. Он же смотрел на меня как на женщину, которую в скором времени поставят на четвереньки и поимеют. Темный, жадный и запрещенный по всем законам Ди-Си, взгляд. Так вот, какое наказание ты для меня придумал? Тьфу, имбицил.
– Ты не мой босс и я не подчиняюсь твоим приказам.
Коп присел рядом со мной на корточки, с негодованием сузив глаза.
– Ты здесь с моего разрешения.
– Я здесь по своему желанию. – Парировала я, вернув внимание к клочку земли, а леденец в рот. Да будь он хоть трижды против, я все равно бы сюда вернулась. Плевать я хотела на его гребаное разрешение и запреты. Захотела бы, усыпила копов и пока те дрыхнут, собрала все, что нужно для статьи.
Коп пробормотал, что-то вроде – до чего несносная женщина.
– Откуда у тебя фальшивые документы частного детектива?
– Оно такое же фальшивое, как и моя грудь. – Хм… песок, смешанный с землей. И на ней рисовались четкие следы мужских ботинок. Черт бы побрала «Маркера» и его долбаных дружков. Не могли смазать их, чтобы не привлекать внимание?
– Я заметил. – Он свесил руки с колен. – Могу я взглянуть?
– Нет. – Выпрямившись, я прошла дальше. На траве, виднелись черные точки. Капельки крови, высохшей на солнце. Когда убийца вырезал на животе Никси букву, то добивался не четкости линий, а глубины. Думаю, на это была причина. Мне бы посмотреть вживую, я бы тогда могла предположить, в каком ублюдок находился состоянии. Но, главное, он сделал это, когда жертва была еще жива. Получается, уже после он ее задушил. Почему? Хотел насладиться ее муками?
– А если я арестую тебя за подделку документов? В курсе, какой срок тебе грозит?
Естественно, раз я добровольно пошла на риск. Но, документы у меня высшего качества и чтобы выяснить их подлинность, им придется попотеть. Все-таки, их делал профи, а не занюханный стажер-любитель.
– От пяти до двадцати лет. – Пробубнила я, с конфетой во рту. – А если судья окажется редкостным мудаком, то и сотню впишет. – Снова вытащив леденец, я усмехнулась копу. – И что? Сдашь меня или будешь шантажировать?
Адамс встал, сунув руки в карманы джинсов.
– Оба варианта очень соблазнительны.
Я бы шантажировала. Не ради денег, а ради материала. Любой журналист был бы в восторге, оттого, что у него на привязи детектив полиции. Такие информаторы – бесценный подарок.
– Одежду убитой нашли?
– Нет. Вероятнее всего, убийца забрал ее с собой, чтобы избавиться.
Точно. На ней могли остаться следы ДНК, а это бы подорвало всю его работу. Убить и сразу попасться. А вот место… меня смущало то, что оно находится недалеко от дороги, да еще в жилом районе. Не где-то у черта на рогах. Почему убийца решил сделать это здесь? Его же могли поймать с поличным. С другой стороны, в позднее время, на улицах мало гражданских, а патрульные особо не появляются. И какой вывод? Он хорошо знает этот район и был на сто процентов уверен, что его не заметят. Значит, нам нужен мужчина, проживающий в Брентвуде. Мог ли это быть один из ухажеров Никси? Или тайный поклонник, о котором она ничего не знала? Или наоборот, которого отшила? Надо бы пообщаться с ее знакомыми. Попросить «Маркера», чтобы он разузнал, сколько у нее было кавалеров, и как они к ней относились. До банального, Никси мог задушить один из любовников, просто из ревности. Но, буква… что она может означать? Первая буква его имени или ее?
У меня изо рта вытянули леденец… при этом, я неумышленно издала звук, который ни с чем не перепутаешь. Слышала я в порнухах эти причмокивания… но, мне-то, почему это в голову пришло? Что за дебильная ассоциация?
Я недоуменно округлила глаза, пока Адамс поедал взглядом мой рот.
– Полицейские все тщательно обыскали? – когда я облизала губы, чувствуя на языке смесь помады и сладости, коп с силой сжал челюсти. Да, что у тебя за проблемы, чувак? Сделай уже что-нибудь со своим либидо и прекрати смотреть на меня, как удав на кролика. – Неужели, ничего не нашли?
– Если ты про улики, то ничего, кроме крови, предположительно, погибшей и отпечатков обуви. Как минимум, четыре пары. – И он сделал невероятную вещь: сунул в рот леденец. После хрустнул челюстью, разгрызая конфету.
Ладно… это было беспощадно. Я про леденец. А его ничего не смущает? Может, я заразная, а он только что напичкал свой организм моими бактериями.
– Не боишься заразиться?
– Поздновато спрашивать, когда мы уже целовались. – Вытащив палочку от конфеты, он убрал ее в карман куртки.
Переведя взгляд на жилую пятиэтажку, я медленно выпустила воздух из легких. Если он и это будет мне припоминать, то в колонке некрологе появится его имя.
– Дом осматривали? – я двинулась в противоположную сторону. Адамс последовал за мной.
– Хренового же ты мнения о полиции. Конечно же, осматривали. В каждую щель залезли, чуть ли не под микроскопом рассматривали.
Почему он не сделал этого в здании? Или опасность его возбуждает? Хм… а могло ли так случится, что Никси предложила убийце заняться сексом на улице. Типа, экстрим. Если результаты аутопсии подтвердят наличие полового акта, то очень сомневаюсь, что криминалист найдет сперму. Надо быть идиотом, чтобы кончить в намеченную жертву, а потом бояться, что тебя поймают. Нет-нет. Этот так бы не сделал.
Обогнув здание, я чертыхнулась, что душитель выбрал не то место для убийства. Окна располагаются спереди и с торцов, там же, где и пожарная лестница, а за домом, слепая зона. Череда гаражей и ничего больше. Здесь удобно творить злодеяния, но он предпочел совершить преступление на глазах у всех. Почти. Под окнами жильцов, на глазах у соседних домов и пустой улицы.
– О чем размышляешь? – коп шел за мной попятам, держась рядом.
– Почему на улице, а не в подъезде? Или хотя бы не за домом. – Да, господи, он мог утащить Никси за гаражи!
– Потому что убийство было спонтанным. – Адамс пожал плечами. – Неряшливое, как ты выразилась, а значит, первое.
Оттого и незапланированное. Только, когда он захочет освежить ощущения, они будут очень отличаться от предыдущего преступления. Более продуманное, более изощренное. И так с каждым разом, пока его не поймают.
– И никто не слышал, как она сопротивляется. – Протянула я, входя в подъезд. Чеерррт… идеальное место преступления. Первый этаж, слабо освещался флуоресцентными лампами. Порывшись в сумке, я достала фонарик. Без дополнительного света, ни хрена не разберешь. На стенах, помимо облупившейся краски и трещин, красовались злосчастные граффити. Одна из трещин, тянувшая от потолка и до пола, была заткнута то ли тряпками, то ли… не понятно. Хм. Интересный способ реставрации. Бетонный пол пестрил царапинами, будто по нему очень часто катали рояль на коньках. Под моими ботинками что-то хрустело и липло.
– Он мог придушить жертву, чтобы она отключилась. После, заканчивать начатое.
– Не пойму, к чему вырезанная на животе буква? – я подошла к лестнице, направив луч под ступеньки. О, да, здесь, хватит места, чтобы развернуться двоим, если не пятерым.
– Ты разве не знала? Когда убийца оставляет на теле жертвы какой-либо знак, это означает, что она его собственность. Трофей, если хочешь.
И Никси стала первой в его коллекции. Надеюсь, что на этом все закончится.
– Во сколько вы прибыли на место преступления? – пригнувшись, я шагнула под лестницу, присев на корточки. Свет фонарика выцепил кое-что интересное в дальнем углу. Точнее, использованный презерватив и три окурка от сигарет.
– Звонок поступил в десять утра. Какого черта ты там делаешь?
Со смерти Никси и до приезда полиции, прошло примерно семь с половиной часов. Неизвестно, сколько она лежала, до того, как «Маркер» ее увидел. Не думаю, что долго. Надо уточнить у него, была ли кровь еще свежей, когда информер фотографировал Никси. А еще надо дать ему по шее, что повели себя так не аккуратно.
У меня затрезвонил сотовый. Как вовремя. Вытащив орущую хреновину из кармана куртки, я не глядя, нажала на прием, зажав трубку между ухом и плечом.
– Слушаю? – почему криминалисты не взяли на анализ презерватив и окурки? Вдруг, все это принадлежит убийце? Ну, ладно, визуально, кажется, что этому добру уже не первый месяц и все же. – Алло? – ненадолго переключившись на абонента, который к слову, затрахал мариновать меня своим тяжелым дыханием, я мысленно выругалась. – А это ты. Снова будешь сопеть или скажешь хоть слово? – у меня нет времени на всяких говнюков. Надо быстро свернуть разговор. – Хотя, стой, – я изобразила в голосе изумление. – До меня дошло. Ты мастурбируешь, да? Прямо сейчас, сидишь в своей убогой квартирке, в полном одиночестве и душишь член, пытаясь выдавить из себя хоть каплю. Я угадала? – я поймала на себе недоуменный взгляд Адамса. – Ну, и как? Мой голос заставил тебя кончить?
Сбросил. Отлично.
– Поклонник? – голос копа раздался у меня за спиной.
– Ничего особенного. – Видала я в гробу таких поклонников. Мне и без этого хватает извращенцев, а тут телефонный дрочила нарисовался. – У тебя есть с собой «Зиплок»? – вечно забываю брать с собой пакеты для улик. У меня руки чесались прибрать мусор и отправить его на анализ.
– Не думаю, что это принадлежит убийце. – Адамс присоединился ко мне, доставая из кармана «Зиплок» и ручку. – Презерватив давно использовали, а окурки, и вовсе скоро разваляться.
– Слушай, я ничуть не пытаюсь подорвать профессионализм криминалистической группы, но они могли бы взять это на анализ. Чем черт не шутит?
– С тем же успехом, можно было отсюда собрать весь мусор и притащить его в лабораторию. Ты хоть что-то знаешь о сборе улик?
А вот недалекой меня не надо считать. Помимо журналистики, я увлекаюсь криминальными историями и знаю, как обстоит процесс. Основной упор криминалисты делают на само место преступления и подчищают все, что там есть, но дальше, они могут допустить халатность и закрыть глаза на другие вещи.
– Ты сам сказал, что криминалисты могли что-то пропустить. – Я ткнула пальцем на находку. – Вот.
– Гребаный ад. – Проворчал Адамс, гуськом подступив поближе к находке. Подцепив острием ручки презерватив, он осторожно засунул его в «Зиплок». – В нем даже ДНК нет. Я вообще сомневаюсь, что убийца настолько туп, чтобы разбрасываться своими резинками.
– Бла-бла-бла, – свободной рукой, я вытащила из сумки упаковку салфеток. – Тебе подавай полный мешок спермы, да? – коп бросил на меня хмурый взгляд. – В любом случае, это не испортит расследование. – Зажав зубами фонарик, я выдернула из пачки белый квадратик.
– Что за мания тащить всякую хрень в рот? – буркнул коп, вытянув у меня изо рта фонарь. Я сглотнула. Это не у меня мания, а у него, забирать то, что у меня во рту.
– Да? Говоря твоими словами, язык, который ты мне засунул в рот, тоже хрень.
– Откуда тебе знать, если ты не помнишь? – он протянул мне второй пакет для улик.
Когда-нибудь, мое терпение лопнет, и я сошью из его кожи себе выходное платье.
Адамс подсвечивал, пока я с осторожностью собирала окурки. Хмммм… марка на фильтре «305’s». Очень дешевые сигареты, не больше 5-6 долларов за пачку. Такие обычно приобретают малообеспеченные американцы. Придется пересмотреть всех, кто курит это дерьмо.
Собрав все необходимое и не разгибаясь, я вышла из-под лестницы. Поясницу окатила тупая боль. Агхр, то же самое, я чувствую, когда долго работаю за компьютером. Бывает, и по девять часов сижу безвылазно, пока не закончу статью, а потом мучаюсь спазмами.
– Почему ты стала журналистом, а не детективом? У тебя неплохо получается исследовать.
Ммм, теперь он изменил свое мнение? Быстро же.
– Потому что бумажной работы у вас больше, чем у нас. – Я двинулась к стене с трещиной. На хрен здесь эти тряпки? Дом в непригодном состоянии. Его надо ремонтировать, а не держать, как раритет. – Это в боевиках, полицейский бегает по улице, отстреливая преступников, после чего напивается до поросячьего визга, а на утро просыпается с длинноногой красавицей, которая не против второго раунда с «плохим мальчиком». На самом деле, все не так.
– Насчет бумажной работы, ты права. – Адамс встал сбоку от меня. – Что до остального. Я, конечно, не напивался, но проснулся с одной такой красоткой.
Я перевела луч света на физиономию копа. Он поморщился, сощурив глаза.
– Вас в академии не учили, что за треп, можно лишиться языка?
– Это первое, о чем нас предупредили. – Адамс улыбнулся. Я скривилась.
– Le con.
– Кем на этот раз ты меня назвала?
– Кретином. – И это еще мягко сказано. Вернув свет на трещину, я подошла еще ближе. Оказалось, что помимо тканевых затычек, тут было что-то, что выделялось из общей картины. При первом взгляде, я не заострила внимание, но теперь вижу, что вещица была воткнута сюда не случайно. Либо ее здесь оставили, просто ради прикола, либо… потому что она улика. – У тебя есть еще пакет?
– Что еще ты нашла?
А он, похоже, был заинтересован созерцанием моей задницы, вместо того, чтобы изучать помещение. Вот из-за таких, как вы, из-за пофигизма, преступники остаются на свободе, а жертв становится больше.
– Ты не видишь? На что это похоже? – когда я повернулась к копу, тот опустил брови, уставившись на торчащий козырек бейсболки. С выделяющимися на черной ткани, пятнами и частично стертой нашивкой. Из уцелевших остались только две заглавные буквы – «В» и «Н» – По-моему, это кровь.
ГЛАВА 10
Переступив порог своей квартиры, я сразу же набрала номер «Маркера», чтобы сообщить – у его друга проблемы и большие. В непосредственной близости от места убийства Никси, кто-то спрятал окровавленную бейсболку, а когда Адамс озвучил недостающие буквы, я была стопроцентно уверена, что она принадлежит «Снаффу»… о чем не сообщила копу. Во-первых, нет уверенности, что именно он задушил Никси. Парнишка совсем не тянет на «Бостонского душителя».14 Ну, не увидела я в нем ни единого намека на больные наклонности. Я много с кем пересекалась и часто сталкивалась с пришибленными на всю голову. И даже нарывалась на таких, которые рьяно скрывали свои фантазии. Но, есть в них что-то такое, отчего моя интуиция встает на дыбы. Вспоминая мальчишку, у меня даже в заднице не зудит от предчувствия, чего уж говорить о худшем. А во-вторых, если допустить мысль, что он все же убийца, полиция и без меня на него выйдет, как только проведут лабораторные исследования. Частички кожи, волос, дадут им имя владельца. Я могу всего лишь ускорить процесс его задержания, но… стоит ли? Веских доказательств, кроме пятен крови, мне не достаточно. Я хочу знать наверняка, что она принадлежит Никси, вот тогда можно забыть о сочувствии и отправить молодое мясо за решетку. Так что у «Снаффа» есть семьдесят два часа, чтобы хорошенько обдумать свои дальнейшие действия. Либо он сам сдается и дает чистосердечные признания, либо пускается в бега. Я пока подожду, и не буду торопиться выкладывать его имя Адамсу, а там посмотрим, что из этого получиться.
Мда, с каких пор я стала защитницей преступников? С самого детства, родители объясняли мне, что такое хорошо и плохо. Плохо, это когда дяди делают другим больно. Хорошо, это когда дяди ничего не делают. Плохо, это когда взрослые дяди трогают тебя там, где не должны. Хорошо, это когда они трогают только своих жен. Плохо, это когда скрываешь от полиции предполагаемого убийцу. Хорошо, когда сдаешь его властям. Я же законопослушная американка и обязана исполнить свой гражданский долг, отправив мальчика в тюрьму, а значит, не должна говорить с «Маркером». Они же друзья, а если я предупрежу информатора, то у «Снаффа» появится фора, а я превращусь в соучастницу.
Сбросив звонок, я отчасти была рада, что «Маркер» так и не поднял трубку. Если перезвонит, не стану упоминать найденную улику, а расспрошу, встречался ли «Снафф» с Никси. В каких они были отношениях… если были. Может, они ссорились или любитель бейсбола вел себя, как-то странно или выказывал ревность по поводу бой-френдов Фармер. Мне нужно хоть что-то, чтобы понять мотив убийства и причастность «Снаффа».
Убрав мобильник в карман спортивных штанов, я шагнула в кухню. Что-то я проголодалась. Сегодня мой рацион составляла порция картошки фри и сладости. Если родители узнают, как хреново я питаюсь, они меня повесят… или закормят досмерти. Стоило мне съехать из отчего дома и выйти замуж, как пришлось научиться готовить, а уж после развода, я и вовсе забыла, каково это стоять у плиты или что такое книга домашних рецептов.
Открыв холодильник, я присвистнула. Временами, я чувствую себя киношным детективом, который редко появляется дома, а пока его нет, пища цветет и пахнет. Вот и у меня тот же бардак на полках. Из скудного набора продуктов, сыр уже заплесневел, а недоеденная лазанья из полуфабриката, местами покрылась плесенью. Надо бы избавиться от вкусняшки, пока в один прекрасный день, у меня в холодильнике не завелся живой скунс.
Выбросив испорченную еду в мусор, я отнесла пакет к двери. Надо бы запомнить ежедневно опустошать ведро, а не оставлять его на ночь. Оно, кстати, тоже дурно пахнет. Сунув ноги в кроссовки, и прихватив непроницаемый мешок, я выскользнула в коридор, запирая замок. Из квартиры напротив, вывалился сосед, бренча ключами.
– Привет, Фейт. – Парень улыбнулся мне, как всегда лапая взглядом. У этих мужиков, какая-то мания липнуть к моему телу и неважно, в чем я одета. – Ночная вылазка?
Подкол защитан, Ник. О том, что я журналист, он узнал, когда я ругалась с особо мерзким соседом сверху. Я предупреждала говнюка, если тот не прекратит волочить гробы по голому полу или ронять гири, в газете появится заметка о его бесследном исчезновении, и я уж постараюсь, отразить в статье, весь детальный процесс его расщепления в серной кислоте. Уродец давай мне угрожать полицией и долгим заключением в тюрьму, на что я с ледяным спокойствием ответила – попробуй и узнаешь, как скоро я приду за твоей задницей. Мы так громко орали друг на друга в коридоре, что разбудили всех домочадцев. Перепалка затянулась, пока у мудака не кончился словарный запас, как и мое терпение. Честно, я уже хотела перейти от слов к действиям, используя любые подручные средства, как явился Ник. Он четко объяснил ему, как тот не прав и что за этим может последовать. Так мы и познакомились: Николас Джексон – помощник адвоката. До беспамятства влюблен в свою работу, и с каждым днем приближается к заветной мечте – стать самым крутым, высокооплачиваемым адвокатом в Вашингтоне. Не женат.
Эта информация мне ни к чему, но я поняла, что парень не промах и любит менять женщин, как перчатки. Как предсказуемо. Я в свою очередь брякнула, что журналистка и горбачусь в «КарГолд». Законопослушная гражданка и ненавижу шумных соседей. Ник посмеялся, отметив, что мой крик был куда громче, того придурка.
Короче, через месяц, нерадивый сосед съехал.
– Это у тебя вылазка, Ник, – всем известно, что у журналистов ненормированный рабочий день и меня вполне устраивает режим с девяти до шести… если только редактору не ударит моча в голову и его не припрет отправить меня к чертовой бабушке. Ладно, иногда, я сама не прочь растянуть удовольствие, но сейчас на повестке кое-что другое и оно жутко воняет. – А у меня прогулка до мусорного контейнера.
– В девять вечера? Ты знаешь, что по некоторым приданиям, нельзя на ночь выносить мусор?
Что за чушь он городит? Я не живу по приданиям, и терпеть вонь в своей квартире тоже не намерена.
– Аааа, – я усмехнулась. – Раз так, тогда ты не будешь против, если я оставлю это у тебя. – Ник ошеломленно выпучил на меня глаза, реально поверив в то, что я заброшу в его квартиру свой мусор. Ну, до чего наивный. И как он только работает адвокатом? – Успокойся, я же шучу.
– Ладно. – Неуверенно протянул сосед, двинувшись по коридору, к лестнице. Я последовала за ним. – Как твое горло?
– При чем тут мое горло?
– Ну, ты пела в коридоре. И очень громко.
Я же не пою. Никогда. Даже в караоке. Особенно там и не потому, что стесняюсь. От моего голоса у всех мгновенно наступает глухота, и отпадают челюсти. Дерьмо, что еще я делала, пока алкоголь держал меня на поводке?
– Эм, нормально. – Пробормотала я. Все равно ни хрена не помню. Даже если и горланила песни, то за утро, все из головы выветрилось, да и связки особо не пострадали.
– И хорошо. – Улыбнулся он, глянув на часы. – Черт.
– Опаздываешь на свидание?
– Неа. На встречу с клиенткой и у нас с ней сугубо профессиональные отношения.
– Профессиональные отношения в девять вечера? – подколола я.
– Как и твоя прогулка до мусорного контейнера. – Парировал Ник.
– Засранец. – Я легонько пихнула его в плечо. – Беги, уже.
Бросив мне короткое «пока», адвокат выскочил на улицу. Я вышла следом, натолкнувшись взглядом на Адамса, который стоял около своей машины. А он что здесь делает? Караулит меня под луной? Не очень-то романтично, учитывая наши с ним словесные баталии и мою ненависть к его гадкой персоне. Я могла бы смириться с его существованием, если бы Крис и Эмбер не подливали масла в огонь, расспрашивая, откуда он меня привез и трахнула ли я Адамса… вопрос был от нашей скромницы Эмбер. Ну, и что я должна была на такое ответить? Ездила по делам, а с детективом Адамсом, мы случайно столкнулись, и нет, я его не трахала, потому что была в отрубе. И, слава богу, а то потом пришлось бы проходить курс психологической реабилитации. На что они в один голос выдохнули – он кооооп? Да, мальчики и девочки. Он не только коп, Адамс еще клептоман, похотливый кобель и, кажется, он не ровно дышит к кровожадным историям. Последний пункт меня напрягает.
