Анна Андреева
Край Истинного света
Глава 6
Три дня в деревне «Черная» прошли без особых происшествий. Пару раз я улавливала присутствие тварей за пару миль, но это были скудные стайки бездновых волков и лис – выблюдков бескутов. Хоть приказ был стеречь только границу деревни и шахту по добыче черной руды, мы с Винсентом решили не рисковать и зачищали всех черно-магических существ, учуянных мной.
Ди-Горн безоговорочно взял командование над отрядом – он был самым опытным среди нас, не считая Каспара, и значительно превосходил нас в боевых навыках. Под его уверенным предводительством нам было спокойно, и мы почти не нервничали за недельную охрану деревни. В свободное от сна и обхода территории время, Винсент проводил общие тренировки отряда и параллельно обучал меня тактике ведения боя – переживать нам было некогда.
Во время тренировок я старалась привыкнуть к увеличившемуся числу игл и запоминала манеру ведения боя членов отряда.
Каспар, как некромант-целитель, считался ценным магом и ставился всегда в безопасные части построений. Янгрид сделал из Миафа отличного дальнобойного бойца – он без особых усилий попадал кролику в глаз со ста ярдов, так что голодать нам тоже не приходилось. Эдит же считалась больше оружейником, чем членом отряда. Она проводила много времени за созданием боевых артефактов для нас и последующих отрядов, которые сменят нас на посту, но некоторые навыки у нее все же были. Беррит, как и Миаф, стреляла из лука, ей было далеко до меткости паразита, но она это с лихвой компенсировала стрелами-артефактами. Пауль не обладал даром, но превосходно управлялся с саблями, и как маг, исключительно ближнего боя, закреплялся за некромантом. Я и Винсент считались универсальными бойцами – мы могли вести как ближний, так и дальний бой, и занимали места в построении последними, вставая на пустующие позиции.
– Нет мне от него спасения. – Миаф, закутавшись в серый плащ, вышел из палатки. – Мало мне его храпа в Академии, так еще и здесь! – Он сел на бревно рядом с Винсентом, касающимся палкой в костре. – Это выше моих сил.
– Понимаю.
Я с сочувствием кивнула, припоминая нервные и длинные ночи, сопровождающиеся протяжными похрюкиваниями Пауля.
– Я могу сделать тебе полог-тишины, – отозвалась Эдит, выглядывая из-под накинутого на голову спального мешка.
– Ни каких артефактов-тишины на посту, – строго отрезал Винсент.
Беррит молчаливо согласилась.
– А ты почему не спишь?
Миаф выпустил облачко пара в звездное небо.
– Холодно. – Она поежилась и посмотрела на меня. – А Каспар только понижает температуру в палатке.
Я состроила невинное лицо, освобождая себя от ответственности. Хотя решение поселить ее с Каспаром и не было принято мной, я не поддержала ее доводы, что девушки должны спать вместе.
Вид замерзшей Эдит напомнил мне, что сейчас конец осени, и спина покрылась гусиной кожей. Я придвинулась к Винсенту, надеясь прогнать его близостью, подступающий морозец.
Он отбросил ветку в костер и прижал меня к себе, укутывая теплыми объятьями и частью своего черного плаща.
– Хорошо вам? – нарочито завистливо спросила Беррит.
Винсент лишь довольно хмыкнул.
– Я могу тебе помочь, – вызвался Миаф.
Эдит недоверчиво сощурила серо-зеленые глаза.
– Как?
– Ложись к Паулю, а я лягу к Каспару.
Беррит, не раздумывая и секунды, убежала занимать предложенное ей место.
– Кажется, я где-то просчитался. – Миаф сопоставил время, понадобившееся ей для обдумывая предложения, и скорость, с которой она бежала к храпящему Паулю.
Мы с Винсентом тихо посмеялись и проводили его к некроманту взглядом.
– А ты разместил нас в одной палатке: из желания спать со мной или избегая участи замерзнуть в объятиях Каспара?
– Больше первое, чем второе.
Винсент порывисто выдохнул под ударом моего локтя.
– Будешь себя так вести, отправлю в палатку к Каспару, – пригрозил Винсент, не скрывая улыбки.
– Уж лучше к нему, чем к Паулю. Его горлом можно пытать людей.
В подтверждение моим словам, Пауль протяжно хрюкнул, охватывая даже стоящие поблизости домики.
С момента, как Пауль подсел ко мне в столовой, прошло полгода. Поначалу я выражала открытое пренебрежение к нему, но он все равно продолжал подсаживаться, подходить в коридорах, разбавляя мое молчание глупыми историями. Может он думал, что мне одиноко, и хотел помочь? Возможно. Пауль был рядом и поддерживал, несмотря на то, что его не просили и, мало того, отвергали. В конечном итоге мы стали хорошими друзьями, но мысли о его встрече с советником меня не отпускают. Мог ли он с самого начала исполнять приказ и докладывать о каждом моем шаге королю? Это бы объяснило его настойчивость и желание стать друзьями со мной.
Я мотнула головой. Нет. Какой интерес мог быть у Уиллиса Агмунда к девчонке, приехавшей из глубокой деревни?
Винсент нежно захватил мой подбородок пальцами и поднял лицо с беспокойством заглядывая в глаза.
– Что тебя тревожит? – строго спросил он.
Горячие пальцы отпустили, поднимая столб возмущения и легкого разочарования от потери его ласкового касания.
Я продолжила утопать в янтаре его радужек и не смогла б солгать, даже если бы хотела.
– Пауль соврал, когда я спросила его о том, что он делал в тот вечер. Я уже начинаю думать, что его направили следить за всеми учениками Академии, – тихо поделилась я переживаниями. – У него не было весомых причин искать дружбы со мной: ни титула, ни денег, ни приятного характера. Увидел проблемного мага и прицепился, чтобы не упускать из виду ни шага.
Винсент коротко посмеялся.
– Нет, Дэлл. Я помню его первокурсником, и он далек от подручных шпионессы Одэи. Какие бы не были у него причины для покрытия встречи с Размаром, я не думаю, что он способен на предательство, по крайней мере, тебя. Пауль искренне переживает за твое будущее, и он – единственный, кто попытался спасти тебя от меня.
Я открыто удивилась. Винсент и Пауль недолюбливали друг друга, и слова в защиту Пауля стали неожиданностью.
– Меня больше беспокоит то, что настоящие подручные королевской шпионессы больше не появляются.
– Может Уиллису надоело переводить своих людей? – Мои губы искривились в злой ухмылке.
– Вали отсюда, шлигр! – крикнула Беррит.
– ЭДИТ?! Что ты здесь делаешь? – послышался изумленных сонный голос Пауля.
– Проваливай к Каспару! Может он достанет застрявшего у тебя в глотке баклана! – Прозвучал приглушенный стук. – Пошел вон!
В оранжевый свет костра ступил растрепанный Пауль. Не смотря в нашу сторону, он, тихо ступая босыми ногами по сухой траве пошел к палатке Каспара.
– И ни один из ночных гостей Каспара не взял спальный мешок, – весело подметил Винсент. – Ты можешь идти спать, я один подежурю.
– И пропустить назревающее представление? Ну уж нет!
Я широко улыбнулась, показывая, что не устала и готова честно отсидеть с ним разделенные между отрядом ночные часы.
Винсент любовно осмотрел мое лицо и остановился на улыбке. Сердце замерло под его взором и часто забилось, реагируя на запущенную в волосы теплую ладонь. Защитник притянул меня к себе и мягко захватил губы в поцелуе. Получив ответную ласку, Винсент нырнул свободной рукой под плащ и, огладив талию, вжал в себя мое поплывшее тело.
Жар, тянущее позвоночник желание и жадность до его касаний переполнили меня и нашли выход через легкие. Проглотив мой шумный выдох, Винсент натянул волосы, запрокидывая голову, и углубил поцелуй.
Сознание повело под распирающими его волнительными чувствами. Мои руки отправились гулять под плащом Винсента, и мне приходилось сдерживать себя, чтобы не сорвать с него одежду, мешающую насладиться его горячей кожей.
– Дэл, – прохрипел Винсент, стараясь отстраняться. – Нельзя отвлекаться.
– Я почувствую опасность, – прошептала я в губы и прильнула к ним.
Винсент нежно ответил на поцелуй и окончательно отстранился.
– Потерпи. Нам осталось отдежурить не больше часа, – сипло сказал он и приблизился к уху, обдавая его горячим дыханием. – А после я не ручаюсь за себя. Мне придется закрывать тебе рот, чтобы нас не услышали.
Его слова обдали меня жаром, выжигая окружающий нас воздух.
Истошный визг пронзил ночь.
В один удар сердца мы вскочили на ноги. У моей головы сразу зазвенели пять игл, а в руке Винсента блеснул кинжал.
– Какого шлигра вы забрались ко мне в мешок, извращенцы!
– Че орешь? Люди спят, – пробормотал голос Пауля.
– Не обольщайся на свой счет. Мне был нужен от тебя только спальник. – А это уже Миаф. – Истеричка.
– Истеричка?!
Из палатки вылетел взбешенный Каспар.
– Вы чем тут занимаетесь?! Это так вы стережете наш сон?!– заорал он. – Мало того, что в мою палатку влезли два мужика, так они еще пробрались в мой спальный мешок и облапали меня! – Под конец предложения его голос перешел на визг. – Дуйте спать, оба! Из вас сторожилы, как из бескута суп!
Мы переглянулись и, убрав оружие по местам, не мешкая, пошли к своей палатке.
– Это ж надо было! – запричитал себе под нос некромант. – Проснулся с двумя мужиками в обнимку! Бездна, сотри это из моей памяти.
– Мы же ему напомним? – шепнула я Винсенту.
Винсент
– Определено, – ответил я, коварно улыбающейся Дэлле.
От каждой ее улыбки сердце падает, сладостно стягивая горло и поднимая твердую необходимость попробовать ее улыбку на вкус. И этот раз не был исключением. Я сжал ее тонкую талию и рывком потянул на себя, заставляя упасть на мое тело, жаждущее ее близости.
– Меня бы постеснялись! – возмутился Каспар, подкидывая дрова в костер.
– И давно ты стал таким правильным?
Я саркастично выгнул бровь. Молодой Кэннур был далек от разделявших мужчину и женщину «приличий».
– Мы не на пикник выехали, Винсент. – Некромант свел брови. – Будь благоразумнее.
Губы скривились, не желая признавать его правоту.
Я вернул взор к моей Дэлле и окоченел: она смотрела на меня огромными глазами полными беспокойства.
– Что такое?
Я быстро оглядел ее с головы, до ног.
– Отродья, – шепнула она.
– Подъем! – крикнул я, и палатки заходили ходуном.
Дэлла спешно достала карту из внутреннего кармана жилета и закрыла глаза, шумно втягивая воздух.
– Панцерники, – начала Дэлла озвучивать учуянное. – На Юге.
Ее палец остановился на карте.
– Шахта.
Я быстро осмотрел собравшийся отряд.
Все готовы.
– Чуть около двадцати тварей.
Дэлла снова смогла определить количество, и я могу не сомневаться в том, что она права.
– Я чувствую кровь. – Она распахнула глаза, и я увидел на их дне осадок страха. – Там люди.
Проносясь по редкому лесу, я оглядывался, стараясь держать Дэллу в поле моего зрения. Панцерники одни из самых неприятных тварей. Верткое длинное тело, слишком шустрое, а твердые пластины, покрывающие плоскую спину, защищают их от любых атак, приходящихся на пластины. Дэл не станет стоять в стороне, и мне остается надеяться, что она не будет геройствовать, как в прошлый раз с тлурком. Пусть панцерник и в разы меньше тлурка – он, бесспорно, опаснее.
В просвете деревьев показалось подножье черной отвесной скалы.
Дэлла выбежала вперед и, хватая ночной воздух, повела нас к бездновым отродьям. Десять игл больше не звенели в ее сапоге и, виляя возле головы, следовали за хозяйкой. Длинные золотые волосы играли на ее спине, стукая вплетенными черными бусинами-концентраторами, помогающими ей управлять тонкой сталью.
Завораживающее зрелище.
Чем ближе был просвет, тем быстрее мы бежали и чаще переглядывались. До нас долетал визжащий стрекот панцерников и человеческие крики, переполненные ужасом.
На поляне, перед пещерой, метались твари, перебирая множеством коротких лапок по истоптанной траве.
Пять мужиков сбились в кучу, прячась за тележками с черной рудой. Остальные их товарищи валялись по частям в разных концах поляны.
Панцерники доедали свой ужин, бросаясь от куска к куску, от ноги к туловищу. Пока у них было готовое к употреблению мясо, они не обращали внимания на трясущихся мужчин, но это был вопрос времени.
– В бой вступаем свободным кругом, не отходя от отряда более чем на два ярда. – Я решил использовать построение «солнце». Дэлла это поняла и кивнула. – Эдит и Миаф, держитесь центра.
Ядро с ощутимым гулом забилось в груди. По венам побежала жалящая сила. Я вскинул руки вверх, пуская поток энергии и разрезая ночное небо вспышкой.
Молнии с громом обрушились на поляну. Моя магия не могла принести особого вреда панцерникам, их броня была в силах вынести магические удары, но я преследовал другую цель – мне нужно было их оглушить и дезориентировать.
Как и сказала Дэлла, отродьев было около двадцати, а точнее – девятнадцать. Бой шел складно. Эдит и Миаф стояли с натянутыми тетивами на луках и выпускали стрелы, как только нам удавалось открыть для атак животы тварей. Каспар, по своему обыкновению, лениво управлял тьмой, отбивая нападки и переворачивая панцерников на спину. Едва бледное брюхо попадалось на глаза Паулю, он в один точный взмах сабли, распарывал толстую кожу под предсмертный утробный писк.
– Половина готова! – оповестил я отряд. – Но не расслабляемся!
Хлыст рассек воздух и обвил тонкую висячую шею отродья, вытянувшего голову из-под панциря для кусающего броска. Притянув к себе тварь, я полоснул кинжалом, пуская черную кровь, и, отбросив безжизненное тело, наотмашь ударил панценника, подкравшегося со спины. Он ударился о землю, клацнув клешнями у рта, и начал сворачиваться в непробиваемый клубок. Черный метал хлыста стянул его туловище, и со взмахом и громким воплем твари, обрушил его тело вниз.
– Миаф!
Паразит услышал меня и выпустил стрелу в брюхо оглушенного отродья. Вслед за стрелой Миафа, прилетела еще одна, выпущенная Эдит. Она пронзила плоть и разлетелась взрывом, расплескивая внутренности твари по отряду.
Я осмотрелся в поиске новой цели, в то же время, оценивая состояние своих бойцов. Когда взгляд достиг Дэллы, я невольно залюбовался.
Пригнувшись и плавно вывернувшись из-под броска безднового отродья, она одним ударом ладони отбросила панцерника на несколько ярдов от себя. Не дожидаясь пока тварь приземлиться, Дэлла пасом руки отправила ему в след три десятка игл. Тонкая сталь сверкнула, вонзаясь уколами в толстую бледную кожу и останавливая черное сердце.
Довольно оскалив личико, гончая вступила в новую схватку. Собрав силу в ногах, Дэл высоко прыгнула и встретила спину панцерника. Вернувшиеся иглы просвистели по бокам твари, пронзая многочисленные лапки и лишая существо возможности передвигаться. Черепахоподобная рокочущая голова вытянулась в поиске нападавшего, но Дэлла отрубила ее раньше, чем тварь додумалась посмотреть себе за спину.
С усилием оторвавшись от созерцания боя моей Дэллы, я занес хлыст и с громким хлопком ударил о панцирь последней твари, заставляя ее перестать наступать на дальнобойных магов и переключиться на меня. Тени Каспара ударили панцерника из земли, подкидывая его. Я вскинул руку перед собой. Разряд пробежал от плеча к пальцам и вышел с треском, пронзая белой молнией брюхо.
– Помогите! – проорал мужчина.
Все резко повернулись, но только Дэлла рванула раньше, чем развернула голову.
– Бездна!
Я побежал за ней, но гончая была в разы быстрее.
Четыре мужика неслись к нам через поле, оставив пятого в зубах панцерника, утягивающего его за ногу в шахту.
Дэлла отправила все тридцать игл в длинную бледную шею, но тварь успела втянуть голову, и они с лязгом отскочили от панциря. Не отпуская несчастного, отродье продолжило оттаскивать добычу.
Из-под рукава черной рубашки Дэл вынырнула игла с круглым наконечником. Едва странная игла коснулась панцерника, прогремел взрыв. Мужик и тварь отлетели в разные стороны. Гончая перепрыгнула оглушенного мужчину и без жестов, направила в панцерника рой свистящей черной стали. Отродье завопило под частой очередью входящих в ее плоть игл.
Дэлла не остановилась и скрылась в густой темноте пещеры.
– Дэлла! Стоять! – Но мой встревоженный голос лизнул ее равнодушную спину и утонул во мраке шахты.
Я почти вбежал под свод пещеры, как из него полетел визжащий панцерник. Он так и не встретил землю – целиком, его догнала игла и разорвала взрывом, окропляя останками сухую траву.
Дэлла вышла мне на встречу и сверкнула колючими глазами хищника, готового порвать лишь при малейшем движении.
Я в два больших шага подлетел к ней и сгреб руками, вдавливая ее хрупкое тело в себя. Сердце колотилось в ушах и било по ребрам. Магия потянулась к гончей, ощупывая каждый дюйм тела. Меня била дрожь гадкого страха – мерзкого, липучего страха о существовании которого я уже позабыл.
– Не смей больше так поступать со мной, Дэл, – тихо прохрипел я.
– Хорошо.
Она обняла меня в ответ.
– Врешь.
– Вру.
Я шумно вдохнул терпкий запах ее волос, успокаивая магию, метающуюся по нутру. И постепенно тревоги начали отступать, забирая с собой давление от возбужденной силы, но на смену им пришла злость.
– Ты опять рванула на тварь в одиночку, – прорычал я и грубо отстранился.
Дэл пронзила меня раздражением и скрестила руки на груди.
– Мне стоило оставить того человека в пасти панцерника?
– Стоило.
Она растерялась и хлопнула длинными ресницами.
– Это еще почему?
Шея дернулась под нарастающим гневом. Дэлла совершенно не осознает своего легкомысленного поступка. Она понеслась спасать незнакомого человека, положив хрен на того, кто искренне переживал за нее и просил остановиться. Дэл заставила меня вспомнить и испытать гадкий въедливый страх, следуя за, лишь Бездне известным, порывом. Она поддалась глупому благородству, прониклась к человеку жалким состраданием и, как идиотка, рванула рисковать своей жизнью. Жизнью, о которой никто из этих визгливых шлигров и не вспомнит.
Ей стоило оставить его в зубах отродья, потому что этот мир не достоин, чтобы его спасали. И то, что Дэл проявляет к человечеству слепую доброту, после всего что с ней делали люди, выводит меня из себя еще сильнее. Хочется перевернуть ее верх ногами и вытряхнуть из головы эту дурь, толкающую ее на эти безрассудные неблагодарные поступки.
Я рывком отвернулся, пытаясь успокоить рассудок и не желая выплескивать на мою Дэл кипящую ярость.
Мимо промчались иглы, возвращающиеся к хозяйке. Взгляд выхватил тонкую сталь с круглым наконечником – игла с встроенным артефактом-взрыва. Дэлла два раза подряд смогла напитать его на расстоянии, а после была в состоянии управлять другими иглами и собрала силу для броска панцерником.
Я через плечо осмотрел притихшую Дэллу: кожа белее обычного, но стоит на ногах твердо; взгляд ясный, без тени тумана, лишь с легкой долей усталости.
Дэл поймала взгляд и шагнула ко мне, протягивая руку к плечу.
– Нет. – Я скривился от ударившей в печень злобы. – Не сейчас.
И пока еще был в состоянии сдерживать себя, я вышел из-под свода пещеры и прошел мимо Каспара, склонившегося над спасенным Дэллой мужчиной.
Она потратила много магии, и даже артефакт от Беррит не мог ТАК приумножить вкладываемую силу. В том, что иглу сделал кто-то из них, я не сомневаюсь – только Беррит могут создавать многоразовые артефакты-взрыва, но это не имеет значения. Главное то, что ядро Дэллы вырабатывает сравнительно больше магических частиц, чем у других гончих. Раньше, объяснение ее сильного дара укладывалось в мою теорию – из-за позднего слияния дар рос, не чувствуя границ, – но сейчас стало понятно, что дело в ее ядре. Не поэтому ли Себастьян искал ее мать? А потом спешно отозвал лорда Гааса и свернул свое расследование? Он что-то выяснил, и я должен вытащить из него это, пока мы с моей Дэл не покинули край Истинного света.
Глава 7
Дэлла
– Что вы делали в шахте? – прорычал Винсент, нависая скалой мышц над пережившими встречу с тварями людьми.
В их огромных глазах играли блики восходящего солнца и страх.
– Мы мимо проходили, – ответил мужик в драной рубахе из невесомого темно-синего шелка – очевидный житель Тирриона.
– На охотников вы не похожи. – Каспар присел перед ним на корточки и призвал тьму, доводя выживших до грани обморока. – Будьте умницами: расскажите правду. Мы ведь ее все равно узнаем.
Мужики поджали губы и напрягли плечи, прижимаясь друг к другу.
Я отвернулась, устав смотреть за дрожащими мужчинами, и оглядела маленькие аккуратные домики из светлых бревен. В лучах солнца они окрашивались в красивый розоватый оттенок, дополняя рассвет.
Эдит прохрустела травой, покрытой инеем, и протянула руку.
– Давай иглу, я обновлю резерв.
Я закатала рукав и, достав из кожаной перевязи-браслета маг-оружие, отдала ей.
Когда ночью Эдит подошла ко мне и вручила браслет с иглой, я надела перевязь, но решила не использовать в предстоящем бою, пока не испробую его на тренировке. Но все пошло не по плану.
– Сэм оказался прав. – Я сглотнула чувство вины за обиду друга. Эдит всунула мне эти иглы-артефакты перед боем, и я зареклась их использовать без должной тренировки. Зареклась. – Я легкомысленно использовала в бою оружие, способное лишить меня сил.
Я прислушалась к ядру, активно восполняющему потраченные частицы магии.
– Но все же получилось.
Эдит зажала между ладоней навершие иглы и закрыла глаза.
– Получилось, – согласилась я, косясь на Винсента, трясущего за грудки мужика.
Но какой ценой у меня это получилось? Если бы я потеряла сознание, то могло случиться непоправимое. Стоило ли так рисковать, подвергая Винсента переживаниям за меня?
– Вот. – Артефакторша вложила тонкую сталь мне в руку. – Когда вернемся, Эдвард сделает тебе иглы, которые больше не нужно будет обновлять. Засранец выиграл нашу схватку в утробе матери.
Смутившись от подробностей распределения силы между близнецами, я задала созревший вопрос:
– Почему вы помогаете мне? С самого начала вы пособничали Шарлотте, так почему же поменяли свое отношение?
Эдит закусила пухлую губу и сцепила руки за спиной, выпячивая выдающуюся грудь.
– Мы не плохие, Дэлла. – Девушка приосанилась. – Тебе известно, что графство Беррит зависит от графства Лофгран? – Я кивнула. – Тогда ты должна понимать, что наши с братом желания часто расходятся с действиями. Я и Эдвард никогда не испытывали к тебе ненависти или презрения. Мы лишь поступаем так, как нам будет выгодно. – Эдит повернулась ко мне. – Прости нас. И считай нашу помощь раскаянием.
Я на секунду растерялась, пытаясь уложить факт извиняющейся передо мной графской дочки в голове, и их сомнительную помощь, прикрытую раскаянием.
Я все равно чувствовала себя должницей.
– Вы создаете артефакт способный собирать пыльцу без привлечения людей. Если понадобится помощь, обращайтесь. Я долго работала с мерцающей пылью и могу быть полезна.
Эдит широко улыбнулась и кивнула, принимая предложение.
– Отойдите. – Миаф бесцеремонно растолкал некроманта и защитника.
Небрежно обхватив щеки одного из мужчин тонкими пальцами, он заглянул ему в глаза. Пристальный бесцветный взор наполнился магией, окрашивая радужки паразита в фиолетовый, а воздух наполняя пряностями.
– Защитница рисковала своей жизнью, чтобы спасти вашего друга, – начал нагнетать Миаф. – Неужели она не заслуживает знать правды?
– Заслуживает, – бестелесно ответил пристыженный мужчина.
– Говори, – приказал он, доверху наполнив его навязанным магией чувством стыда.
– Мы вывозили черную руду по приказу графа.
– Не правда, – вставила Эдит. – Мой отец не отдавал распоряжений о ночных работах.
– Графа Ди-Горна.
Весь отряд повернул голову к Винсенту.
Лицо защитника исказила злоба, и он по-звериному рыкнул, безмолвно обещая свернуть шеи тем, кто не отвернется сам.
Все вняли его угрозе. Все, кроме меня.
Я продолжила смотреть в его глаза, пытаясь передать через взгляд поддержку, и понятие того, что никто не посмеет осуждать его за действия отца.
Гилур Ди-Горн перестал скрываться и ворует руду прямо под носом короля. Наглость? Нет. Это уверенность в бессилии Агмундов и своей победе.
– Миаф.
Пауль похлопал по плечу мага-разума, подсказывая, что уже можно отпустить мужчину.
– Я схожу к Старшему деревни и отправлю маг-посланника графу Беррит.
Каспар спешно вышел на широкую тропку, уводящую к домам.
– Я с тобой, – сорвалась Эдит с места, догоняя некроманта.
Я подошла к Винсенту, испепеляющему взглядом виднеющуюся в дали черную скалу.
Мы не разговаривали после того, как я ослушались его и поддалась бездумному порыву. Он не стал кричать и наказывать меня за это. Решил переварить все самостоятельно – один. И от того мне было только хуже. Винсент не должен сгорать в своей злости по моей вине.
Я обняла ладонями хмурое лицо и, встав на носочки, притянула к себе, желая забрать все его тревожные мысли поцелуем. Острые желтые глаза укололи меня, но стоило мне накрыть его губы легким касанием, как Винсент обхватил талию рукой, прижимая меня к себе и выдавливая из легких воздух.
Языки встретились и закрутились в танце под музыку выпрыгивающих из груди сердец. Винсент запустил пальцы в волосы, сжимая их на затылке – защитник контролировал продолжительность поцелуя. Он не хотел, чтобы я отстранилась раньше времени, не дав нам насладиться друг другом в полной мере.
– Мы отведем воришек к Старшему, – невзначай оповестил Пауль.
Но мы не обратили на него никакого внимания. Мир вокруг померк. Остались только я и он.
Винсент подхватил меня на руки и понес в палатку.
Уложив на спальный мешок, он накинулся, торопливо срывая с нас окровавленную одежду и поедая меня жадным поцелуем, не дающим оторваться от губ и вздохнуть.
Рывком войдя в меня своей твердостью, Винсент проглотил мой вскрик и начал яростно вколачиваться, выбивая рваные выкрики. Его наполняла злость, и я впитывала ее в себя, разделяя терзавший Винсента гнев между нами и наслаждаясь: грубым глубоким проникновением, нотками сладкой боли, от сжимающих меня сильных рук; рваным дыханием и рычанием.
Толчки стали быстрее, и Винсент уже не мог приглушить моих криков. Я впилась ногтями в спину, притягивая ближе и укрываясь его нагим касанием кожи. Яркая вспышка пробила тело, пуская по костям нестерпимое острое удовольствие и вышибая громкий крик, оставшийся мычанием на языке Винсента.
Сделав еще пару толчков, Винсент издал глухой раскатистый рык, глубоко вжимаясь в меня пульсирующей плотью.
– Моя жестокая Дэлла, – прошептал он, упираясь лоб в лоб.
В его словах не было осуждения. Он говорил это как данность – принимал меня всю и даже то, что приносило ему боль.
Да, я была жестокой. Мне было все равно на его окрики в тот момент, когда я неслась на отродье, ведомая эгоистичным порывом удовлетворения своих желаний. Мне было плевать и на того человека, я просто его перепрыгнула и набросилась на тварь. Я жаждала показать миру и себе, что теперь могу постоять за себя и защитить от злых шуток Великой других. Пустое, нелепое желание насолить Прародительнице в ее коварных играх с людьми.
За плотной тканью палатки послышались приближающиеся голоса членов отряда, и Винсент, тяжело вздохнув, перекатился, ложась спиной на спальный мешок.
Потеряв ощущение тяжести его тела и бархат кожи, тело покрылось холодными мурашками, и я припала к боку Винсента, надеясь вернуть кокон его тепла.
Винсент подцепил плащ и укрыл нас, оставляя себе кусочек поменьше. Пропитанная отродьевой кровью шерсть, обожгла нос зловонием.
– Надеюсь, ребята еще не успели создать очередь на окутацию лохани Старшего.
– Оккупацию, – исправил Винсент и посмеялся низким мурчащим смехом.
Я слегка ущипнула его за бок, но он подпрыгивая дернулся, тихо пискнув.
– Надо же. – Я угрожающе улыбнулась, поднимая на него глаза. – Мрачный защитник боится щекотки.
Он сощурился и слегка отодвинулся.
– От меня не уйдешь, Винсент, – прошептала я. – Мои пальчики повергли двух Кэннуров. – Я подняла руку любуясь пальцами. – Теперь настала твоя очередь.
Ди-Горн хотел подняться, но я собрала силу в ногах и, перекинув одну ногу через него, придавила его к спальному мешку. Ядро полностью восстановило запас магии, и я смогла в полной мере использовать реакцию гончей.
Пальцы забегали по ребрам, содрогая его тело в конвульсиях и шиканье. Он прикрывался и уводил большую часть моих щекочущих ударов, но остальные все же достигали цели, заставляя его извиваться подо мой.
– Моли о пощаде, Винсент Ди-Горн!
Я злобно расхохоталась и с большей усердностью целилась в уязвимые точки.
Винсент хотел что-то ответить, но закусил губу, сдерживая похрюкивания. Ровные белые зубы с чуть удлиненными клыками, захватившие розовую нежную кожу нижней губы, отвлекли меня, наливая низ живота свинцом. Только сейчас я обратила внимание на нашу наготу: твердые мышцы его живота, напрягающиеся под моими бедрами, и твердость, упирающуюся в копчик.
Защитник воспользовался моим промедлением и перевернул меня на лопатки, захватывая запястья над головой одной рукой.
Я смотрела на нависшее надо мной ухмыляющиеся лицо, с тонкими дорожками шрамов, и пропадала в потемневшем взгляде.
Свободная рука Винсента едва касаясь запорхала по коже, прокладывая путь от уха к шее. Затем заскользила ниже, обводя розовый кружок. Тело потянулось к Винсенту под жаром, ласкающим нутро. Он широко улыбнулся и, не сводя с меня глаз, продолжил вести пальцами вниз. Задержавшись на животе, очертил круг и увел касание к бедру, оглаживая длинный шрам.
Губы пересохли от частого дыхания. Я изнывала в мучительном желании и заерзала под сильным телом в нетерпении, но у Винсента были другие планы.
Он приблизился к груди и обведя одну ареолу горячим языком, сделал тоже самое с другой. Я тихо ахнула и расплылась, ощущая, как прохладный воздух сквозит по влажным соскам.
– Винсент, – взмолилась я.
Ди-Горн соблазнительно выгнул бровь.
– Моли о пощаде, Дэлла, урожденная Патрицией, – прошептал он.
Я замотала головой и зажмурилась, готовясь терпеть все сладкие муки – я не могу позволить ему использовать против меня, мои же слова.
Винсент тихо посмеялся.
– Ты сама напросилась.
Палатку наполнил грозовой дух. На кончиках пальцев защитника заплясали маленькие молнии. Винсент повел ладонью над кожей от запястий, слегка ее покалывая.
Магия проснулась и, смешавшись с пожирающим меня желанием, рванула к обожаемой ей свежей магии Винсента. Она хотела слиться с ней, но не могла пробиться сквозь кожу. Тогда магия обрушилась на меня, усиливая и так нестерпимое желание.
Покалывания дошли до бусинки соска и пронзив чувствительную точку, послали по телу волну, выгибая мою спину в спазме удовольствия.
Я приоткрыла веки и встретила глаза Винсента, затянутые пеленой голода и жажды. Это было моей последней каплей. Губы предательски приоткрылись:
– Молю…
– Бездна, – выдохнул он, в миг освобождая запястья и накрывая меня глубоким поцелуем.
Ладони, получившие свободу, отправились гулять по его телу, стараясь охватить каждый бугор мышц спины, и дойдя до ягодиц сжали их, притягивая его жар к паху.
