Сергей Арно
Живодерня
Глава 5
КИТАЙСКАЯ ГОЛОВОЛОМКА
"Сегодня пойдем вместе", – написал Сергей в тетрадке.
"С удовольствием!" – тем же карандашом ответил Илья.
Прокравшись на чердак и переодевшись в старух, вышли на улицу.
– Слушай, Сергей, очень хочется в Летнем саду побывать. Его вчера по телеку показывали. Красиво!
– А ты не был разве?
– Нет, конечно.
– Ну хорошо. Перед проверкой тайников давай в Летний сад сходим. Это недалеко. А то мы с тобой слишком замкнутый образ жизни ведем.
Летний сад произвел на Илью сильное впечатление. Они побродили по аллеям, и Илья предложил передохнуть.
Старухи, выбрав скамеечку между толстыми деревьями и скульптурами, устроились в тенечке на отдых.
– Жарковато сегодня, – сказал Илья, расстегивая две пуговицы кофты.
– Курить охота, – задумчиво проговорил Сергей, глядя на статую нагой нимфы.
– А что, здесь курить нельзя?
– Да можно, конечно, но в старушечьем, что характерно, обличии неудобно как-то.
– Кто тебя увидит? Подумаешь, женщина курящая, – махнул рукой Илья. – Если б ты грудным младенцем был…
– Может, и верно…
Сергей достал сигарету и, закурив, с удовольствием пустил два подряд кольца. Взглянув на него, Илья подумал, что впервые в жизни видит курящую старуху, настолько нелепо выглядела сигарета в его руке. Сергея, кажется, убедил аргумент Ильи, и он курил, не таясь, без смущения.
Мимо них прошла гуляющая пара с ребенком – они покосились на Сергея; затем рысцой пробежал неунывающий спортсмен; бодро шагавшая мимо бабуся (тоже в платке и с клюкой) бросила на друзей рассеянный взгляд, но, увидев курящего Сергея, пристально, приспустив очки, присмотрелась к ним, сбавила шаг, повернулась к их скамейке и уселась рядом.
Сергей покосился на новую соседку недоброжелательно.
– Дайте-ка закурить, мужики, – вдруг сказала старуха грубым голосом и прокуренно закашлялась.
– Что вы говорите? – соблюдая старушечью интонацию, спросил Сергей.
– Я говорю: закурить дайте, а-то по-старушечьи целый день говорить приходится, в горле свербит. Да ты тоже не напрягай связки-то. Свой я.
Поняв, что их разоблачили, но все еще не зная, как относиться к переодетому мужику, почему-то называющему себя "своим", Сергей протянул пачку сигарет. Тот взял одну и прикурил от своей зажигалки.
– Вот коверкаешь язык, – продолжал человек, возраста пока неопределенного, – потом всю ночь кашляешь. У вас тоже так?
– Что "так"? – спросил Сергей все еще старушечьим голосом.
– Да ты, видать, совсем остарушился,-горестно сказал он, приспустив очки и поглядев на Сергея в упор, и сразу стало видно, что это молодой человек лет двадцати пяти. – Ты, браток, хоть иногда в мужской одежде выходи. У меня друг, тоже вроде тебя, полгода старухой ходил и совсем перевоплотился. Из института домой бежит скорее переодеваться. Ну ничего поделать не мог. Я, говорит, без уважения и помощи человеческой жить не могу. У тебя тоже, видать, началось.
– Что началось-то? – спросил Сергей уже своим нормальным голосом, поняв, что притворяться не имеет смысла.
– Как что? Когда без уважения жить не можешь. Сам ведь знаешь – в транспорт подсаживают, место уступают, везде без очереди пропускают. Всегда "зеленый свет". Ключка для удобства жизни, говори чего хочешь. В метро бесплатно. Контролеры тебя не замечают – на концерты, в музеи, в кино, если попросишься, бесплатно… Особенно на эротические фильмы. Удивляются, но пропускают. Женщины при тебе переодеваются! Что с бабки возьмешь, кроме анализа. Но, как оказалось, опасно.
– Почему опасно-то? – не отставал Сергей.
– Почему-почему! Привычка к уважению, почету и легкой жизни. Я так думаю, что это приблизительно так же, как привычка к власти.
– Странная вещь человеческий организм,-задумчиво сказал Илья.
– И не говори, подруга. Ну, дайте, мужики, еще сигаретку, что ли, на потом.
Сергей протянул пачку. Парень спрятал сигарету в карман кофты.
– У меня глаз наметан – наших сразу вижу.
– А много "наших" в городе? – полюбопытствовал Сергей.
– Да полно! Посмотри вокруг! Откуда, ты думаешь, столько старух возьмется?! А?! Половина, считай, поддельных. Я лично их с ходу вижу.
– А бабки сами-то догадываются, что у них конкуренты на льготу?
– Они ж не видят ни фига. Да и в их среде такие усатые-бородатые встречаются, что только держись. Было, ошибся, так по загривку накостыляли. Ну, бывайте, братцы. И помните: никогда не злоупотребляйте.
Законспирированный под старуху молодой человек поднялся и, попыхивая сигаретой, споро заспешил по дорожке Летнего сада.
Встреча эта произвела на Илью странное впечатление. Теперь он приглядывался к прохожим с затаенным интересом. Молодые женщины чудились ему переделанными мужчинами, дети – карликами… Смешались полы и возрасты. Он поверх очков вглядывался в прохожих людей и чувствовал, что то же делает идущий рядом Сергей.
Они добрались до Невского. Около ворот Пушкинской, десять Сергей остановился, не входя во двор.
– Что-то не так, – прошептал он, оглядываясь.
– Да что не так-то? – Илья был уверен, что выследить их никак не могли.
В мрачном дворе за время их отсутствия ничего не изменилось. Подойдя к брошенной полевой кухне, Сергей поднялся на приступочек и, оглянувшись, сунул в бак для варки каши руку. Илья в это время стоял возле товарища и старательно вертел головой с намерением предупредить его, если кто-нибудь войдет во двор.
Сергей долго рылся в баке, сунув туда руку почти по плечо.
– Ну, чего? Чего там? – не выдержал Илья, глядя на покрасневшего, а потом почему-то побледневшего Сергея.
Наконец Сергей неторопливо вытянул из бака… Илья поморщился и отвернулся. Сергей недоуменно держал за запястье отрезанную по локоть бледную человеческую руку.
– Что же это?! – прошептал Илья, поборов мгновенное отвращение.
– Похоже, это рука брата, – проговорил Сергей, держа конечность в руках.
– Погоди-ка, на ней что-то написано, – заметил наблюдательный Илья.
– Да, фломастером: "С приветом… Жму…" – Сергей вертел руку так и сяк, стараясь прочитать.-А, вот: "Жму руку. С горячим приветом. Китаец".
– Какая Китаец сволочь!.. – с выражением сказал Илья.
Но тут хлопнула дверь парадной, и Сергей мгновенно спрятал "подарок" Китайца под кофту.
– Давай выбросим ее, что ли, – предложил Илья, кивнув в сторону заваленного мусором контейнера.
– Нет, это рука брата – ее должно захоронить на родине. Пойдем отсюда. Значит, Китаец пронюхал об этом тайнике. Но как?!
Спрятанную под кофту конечность заметно почти не было, потому что Сергей сильно горбился при ходьбе.
– А рука холодная, бр-р… – сказал он, бредя рядом с Ильей по Невскому. – Очень холодная. Наверное, ее в холодильнике держали. Теперь понятно, почему от братьев не было вестей.
– Выходит, Китаец их расколол?
– Ничего не выходит. Не забывай, они воины высшей ступени: они не предугадывают ситуацию – они сознанием проникают в нее. Мысленно они уже в доме Китайца. А куда ты денешься, когда враг в твоем доме? Возможно, брат жив и только потерял руку. Но и без руки он продолжает быть воином. Неуязвимый воин и без руки наносит смертельный удар врагу…
– А куда мы теперь? – поинтересовался Илья.
– Пойдем к "Борею" сходим. Только от хвоста избавимся, если он, конечно, прирос.
Они свернули с Невского в тихую улочку, вошли в парадную, поднялись на третий этаж и, пройдя узким коридором, спустились по черной лестнице в другой двор.
– А теперь – бегом, – приказал Сергей.
Приподняв юбки, Илья с Сергеем со всех ног пустились через двор. В центре двора стояло дерево, под ним – скамейка и песочница. Ребенок перестал делать куличи, проследив за промчавшимися бабульками, досадливо покачал головой и вдребезги разбил кулич лопатой.
Запыхавшиеся друзья через проходную парадную выскочили на другую улицу и, приняв благообразный, соответствующий возрасту вид, побрели к "Борею".
– Мы когда с тобой бежали, – говорил по пути Сергей, – я чуть руку брата не выронил. Вот сейчас иду и боюсь за нее. Может, у тебя под кофтой она поплотнее ляжет?
– Нет уж, – ужаснулся Илья при мысли, что придется держать под кофтой чужую холодную конечность. – У меня кофта совсем в обтяжку, выпирать будет…
– Ну вот, уже и пришли.
Они свернули в подворотню. Сергей заглянул в уютное пространство между открытой створкой ворот и стеной дома.
– Нет ничего.
Рядом с воротами к стене была приставлена старая дверь и выставлен большой ящик для театрального реквизита из фанеры.
– Ничего нет, – повторил Сергей, в задумчивости глядя себе под ноги. – Нужно ехать домой.
Из двора, громко споря, вывернули трое бородатых людей и вышли на улицу.
– Здесь кафе во дворе есть. Давай зайдем – выпьем по чашечке кофе с шоколадкой, – предложил Сергей. – Нужно кое-что обмозговать.
В конце подворотни свернули в небольшой дворик. Сергей толкнул железную дверь и по ступенькам вниз, вниз, вниз… наконец, попали в крохотное помещение кафе со стойкой и пятью маленькими столиками. В кафе никого из посетителей не было. За стойкой стояла женщина в джинсовом костюме и беседовала с бородатым мужчиной.
– Нам, дочка, два кофе с шоколадкой,-попросил Сергей, близоруко щурясь на женщину.
Получив кофе, друзья взяли по чашке и пошли в дальний от стойки угол… Но тут произошел конфуз. Илья со своей чашкой уже прошел к столу и занял место в углу. Сергей двигался следом; как вдруг в помещение кафе вошел мужчина в очках и, оказавшись лицом к лицу с Сергеем, потому что проход между столиками был очень узким, вынужден был отступить в сторону, давая проход хромой старушенции с чашкой. Сергей, стараясь не разлить кофе, повернулся боком, и тут из-под слишком широкой кофты у него выскользнула конечность и с глухим стуком упала на пол. Самортизировав, она подпрыгнула, как живая, и выкатилась на середину прохода. То ли Сергей заметил это не сразу, то ли не придал этому большого значения, считая, что не пролить кофе и не выронить шоколадку главнее, чем поднимать руку брата, но он сделал два шажка к столику, поставил чашку и только после этого повернулся в сторону упавшей конечности.
Для Ильи это время манипуляций Сергея показалось вечностью. Он сам находился слишком далеко и никак не мог бы схватить упавшую руку, разве только расталкивая стулья, ринуться через стол. Он видел, что все – и женщина за стойкой, и ее бородатый собеседник, и вошедший человек в очках – изумленно смотрят на лежащий посреди кафе отсеченный член.
Наконец, избавившись от чашки с кофе, Сергей хотел поднять потерю, но мужчина в очках опередил его. По-спортивному ловко изогнувшись, он бесстрашно подхватил руку и, посмотрев на нее, с улыбочкой протянул Сергею.
– Вы потеряли, бабушка.
– Спасибо, милок, – кивнул Сергей в ответ, быстро спрятал руку под кофту и сел за столик к Илье.
– Знаешь, Таня, я решил бросить сюрреализм,-сказал ловкий очкарик, подходя к стойке, снял очки, на всякий случай протер стекла и снова надел. – Теперь буду писать только в реалистическом духе, – и, покосившись на пьющих кофе старух, повторил: – Только в реалистическом.
– А чего у них тут, ремонт? – спросил Илья, оглядывая неровности оббитого и обтюканного кирпичного сводчатого потолка и стен.
– Это для красоты, – пояснил Сергей.
– А-а-а…
Посидели молча.
– Ты руку-то больше не роняй, – сказал Илья. – Нужно было ее хоть сюда с собой не нести – припрятали бы где-нибудь. А то, мало ли, подумают, что это мы у кого-нибудь оттяпали. Неудобно получается.
– Думаю я поехать к братьям в гостиницу,-негромко сказал Сергей. – В общем, давай руку домой завезем. Ты дома посидишь, а я в гостиницу смотаюсь. Ну, пошли.
Друзья, провожаемые тяжелым взглядом бывшего сюрреалиста, поднялись по ступенькам кафе во двор.
– Да, нехорошо вышло, – досадливо цокнул языком Сергей. – Как назло, в самый неподходящий момент вывалилась. Значит, домой едем… Слушай, дай-ка я загляну для очистки совести. – Сергей остановился в подворотне возле большого, стоящего у стены ящика.-Что-то меня тревожит…
Он поддел концом палки крышку ящика, открыл ее и, наклонившись, стал шебаршить накиданными в ящик мятыми газетами. Илья заглянул ему через плечо. Сначала он увидел старомодный лакированный ботинок. Сергей отодвинул газеты, и вот уже открылась нога в брючине… Он порылся еще. Всего в ящике оказались две отсеченные до паха ноги и рука.
Сергей, оттянув низ кофты, незаметно уронил в ящик конечность и, завалив останки газетами, закрыв ящик, опустился на его крышку.
– Это остальные части брата, – проговорил Сергей с грустью в голосе.
Илья, сочувствуя его горю, досадливо покачал головой.
– Что же теперь делать?
– А что делать? – Сергей поднялся с ящика. – Давай, взяли – части брата оставлять нельзя. Домой, что характерно, повезем.
У ящика с двух сторон удобно располагались ручки. Положив инвалидные палки на крышку, друзья подняли ящик и понесли из подворотни. Но не успели они сделать и четырех шагов, как с улицы вошли двое мужчин и, увидев надрывающихся старух, предложили свою помощь.
Помощники, поймав по просьбе Сергея машину, погрузили ящик на заднее сиденье. Прибыв на место, они пробрались на чердак, переоделись и, не таясь, занесли ящик в квартиру.
Значит, Китаец знал их тайники, знал о прилетевших из Китая братьях – прятаться уже не имело смысла. Единственное, что вселяло слабую надежду, это то, что двое других неуязвимых воинов живы-здоровы и обязательно накажут Китайца смертью. Об остальных двух братьях в квартире решили не говорить.
Занеся ящик в комнату, Сергей открыл его и стал выбрасывать на пол скомканные газеты. Освободив останки от всего лишнего, Сергей, тяжело вздохнув, постоял над ними. Илья стоял тут же и тоже смотрел в ящик. Совершив ритуал прощания с конечностями, Сергей закрыл крышку и отошел.
– Погоди-ка… Померещилось мне, что ли…-Илья потер лоб ладонью и виновато улыбнулся.-Слушай, вроде обе ноги-то левые.
Илья, проверяя свою наблюдательность, приоткрыл крышку и морщась заглянул внутрь ящика.
– Ну точно, так и есть… Обе левые.
– Как левые? – Сергей подошел к ящику и недоверчиво наклонился над ним. – И правда, похоже…
Он достал одну ногу, недоуменно повертел в руках, примерил к себе, потом – вторую, тоже примерил.
– И точно, левые обе…
– Чушь какая-то, – прошептал Илья. – Может, ошиблись?..
Сергей, не ответив, захлопнул крышку и опустился на диван.
– Это значит… – проговорил он в задумчивости, – что…
Сергей замолчал, глядя на фанерный ящик. Илья сел в кресло.
– Слушай, – встрепенулся Илья. – А руки-то от одного тела или от разных? Мы же не посмотрели.
Сергей молча поднялся, подошел к ящику и протянул к нему руку, но не донес, а так и замер.
В дверь позвонили.
Илья вздрогнул и посмотрел на Сергея.
– Кого это принесло? – пробурчал он.
Сергей подошел к стенке, снял нунчаку, сунул за пояс два ножа и направился в прихожую. Илья последовал за ним.
– Кто там? – как можно более дружелюбно спросил Сергей из-за угла кухни.
Но ему не ответили. Сергей еще раз спросил, но с тем же результатом. Он на цыпочках подошел к двери и посмотрел в глазок.
Сергей довольно долго смотрел на лестницу. Илья, которого распирало любопытство, тоже подошел к двери.
– Похоже, там никого нет, – шепотом сказал Сергей.
– Кто же тогда звонил? – тоже шепотом спросил Илья.
– А черт его знает! Да плевать! – махнул Сергей рукой. – Отойди за угол.
Илья послушался. Сергей открыл дверь, отошел к стене и несколько секунд спустя выглянул на лестницу… Илья подождал еще немного и вышел на лестницу вслед за другом. Сергей стоял перед фанерным ящиком и глядел на его дно. Когда Илья подошел, он захлопнул крышку.
– Помоги-ка в комнату занести.
Илья догадался, что в нем. Взяв за ручки, они вместе занесли ящик в комнату и поставили рядом с первым.
Сергей сел на диван, достал сигарету и, закурив, пустил три кольца подряд. Илья стоял, разглядывая два абсолютно одинаковых ящика.
– А что там внутри, а? – спросил он у задумавшегося Сергея. Но тот не ответил.
Илья продолжал глядеть на эти ящики с человеческими останками, и в его душу медленно начал заползать холодный ужас. А может быть, эти ящики… Их как раз два. Сейчас придут люди, удавят их тихонечко или пристрелят, погрузят в эти одинаковые ящички и вынесут. Может быть, Китаец так все и просчитал… Господи! Ведь не зря же за ними следят. Илья даже представил свое скрюченное, уже неживое тело, запихнутое в ящик… и людей в одинаковых черных кожаных куртках, темных очках, в каких они приходили тогда на квартиру Малюты. Особенно страшило Илью это однообразие одежды, в которой не было индивидуально-человеческого, но нечто организованное свыше – неотвратимое, поглотившее человеческую сущность личности, подчинившее ее. И если с индивидуумом можно бороться, то страшно, жутко и бессмысленно бороться с одинаковостью: у нее нет слабых сторон. На смену одному безликому в кожаной куртке встанет другой такой же, за ним третий… Всех не перебьете! И они неодолимы, пока не имеют своей индивидуальности. Пока подчинены они одной индивидуальности – Китайцу.
– Слушай, а может быть… – начал Илья, не отрывая глаз от ящиков.
– Ладно, – перебил Сергей. – Будем разбираться.
Он встал, сходил в кухню выбросить сигарету, потом вернулся и, засучив рукава рубашки, распахнул оба ящика.
– Та-ак, что тут у нас. – Сергей склонился над их содержимым, разглядывая конечности.
Илья присмотрелся. Во втором ящике тоже лежали руки и ноги… Сергей не сразу полез в ящик, оттягивая этот момент, для такого дела ему тоже требовался настрой.
– Да-а, тут фиг чего поймешь… – вздохнул он и стал доставать отсеченные члены из ящика и раскладывать на полу, стараясь подобрать парами.
Сначала Илье это было крайне неприятно, но потом он, заинтересовавшись, тоже стал помогать Сергею.
– Нет, похоже, эта нога к этой больше подходит, – говорил Илья, перенося конечность к другой ноге.
– Ну как же? Ты погляди, что характерно, брючина так же обтрепана, как у той, – возражал Сергей. – По-моему, к той ноге…
– А каблук у обоих ботинок сношен в одну сторону! – не соглашался Илья, для доказательства поворачивая ногу вверх каблуком. – Видишь? Вот видишь?!.
Дело сильно осложнялось тем, что ботинки, брюки и носки у китайцев были одинаковыми, и приходилось сильно поломать голову, прежде чем найти подходящую пару. С руками оказалось еще сложнее: они почти ничем не отличались друг от друга, ну кроме, конечно, правых и левых.
Примерно через полчаса друзья остановились и удовлетворенно оглядели результаты своего труда. На полу аккуратно (как они росли из туловища) были разложены ноги и руки китайцев. За неимением туловищ оставили вместо них пустые места. Всего оказался один полный набор конечностей. У другого не хватало правой ноги, и одна левая нога оказалась лишней.
– Эх, если б тело хоть одно, – мечтательно вздохнул Илья.
И тут, словно бы его услышали исполнители заказов, в дверь раздался звонок.
– Ну вот, наверное и тела принесли, – сказал Сергей.
Проделав ту же комбинацию из-за угла кухни, Сергей посмотрел в глазок, потом вышел на лестницу. У двери стоял еще один ящик. Занесли его в комнату – в нем оказалось обезглавленное туловище, рука и недостающая ко второму набору нога. Стали прикладывать тело то к одному, то к другому набору конечностей. Илья даже вспотел.
Потом принесли еще ящик с недостающими частями, потом еще один… Должно быть, Китаец издевался над ними, задавая головоломки. Возможно, для любителей разгадывания кроссвордов расшифровка этой шарады доставила бы удовольствие, но Илья кроссворды не любил и хотел только одного, чтобы поскорее собрать китайцев комплектами. У них с Сергеем порой выходили между собой споры: что – от кого. Последним принесли ящик с головами. С ними оказалось особенно сложно, поэтому приложили их как попало.
С китайской головоломкой управились только к вечеру. Все три китайца были собраны, но осталась одна лишняя рука. Кому ее приписать, так и не решили и положили третьей к одному из воинов.
Илья устал от собирания китайских "конструкторов" физически и интеллектуально. Он, ссутулившись, сидел на диване, опустив натруженные руки, и без мысли глядел на разложенные на полу останки.
Сергей написал на бумажке Илье, что ему нужно пойти позвонить. Кто бы знал, как Илье не хотелось оставаться наедине с мертвыми китайцами, но он переборол себя (надо же было кому-нибудь производить шум в квартире…). Хотя, возможно, все это было бессмысленно. Казалось, что Китаец видит сквозь стены.
Через полчаса Сергей вернулся.
– Нужно сложить останки братьев в ящики,-сказал он, вздохнув.
Сложили комплектами, чтобы потом не путаться, лишнюю руку тоже положили в один из ящиков (не оставлять же ее на память). Без разложенных на полу тел дышать сразу стало легче.
Поздно вечером в дверь раздался звонок.
Сергей, как обычно, спросил из-за угла – на этот раз ему ответили на китайском; Сергей ответил на том же языке и, открыв дверь, впустил двух рослых китайцев в одинаковых костюмах, они перекинулись парой непонятных для Ильи фраз и, взяв ящик, вынесли его из квартиры, потом вернулись за вторым и третьим.
– Куда это они их? – спросил Илья.
Ему было немного обидно: он разбирался тут, потел, а эти пришли на готовенькое. И уносят…
– Так нужно, – сказал Сергей.
Потом он вышел во двор и минут пятнадцать разговаривал с коренастым китайцем, приехавшим в фургоне за телами. Илья увидел фургон в окно комнаты.
– От покойников избавились, теперь давай спать ложиться – сегодня тяжелый день выдался. Завтра нужно пораньше встать, – вернувшись, сказал Сергей.
Но спать он не собирался, а вместо этого написал Илье на клочке бумаги, чтобы он взял с собой необходимые вещи. Собрав все что нужно в сумку, они пошумели, как требовалось, а потом тайно вышли на лестницу, поднялись на чердак, но переодеваться в старух не стали. Выйдя на улицу, завернули за угол и, зайдя в полутемную подворотню, остановились.
Сергей выглядел очень встревоженным. Он поминутно озирался по сторонам, и это, несмотря на то, что Илья привык ко многому, тревожило его.
– Значит, так, – вполголоса заговорил Сергей, поигрывая молнией на куртке Ильи. – Дело с Китайцем приняло угрожающий оборот. Что будет дальше, предугадать невозможно. Понимаешь? Мне завтра нужно лететь в Китай, я должен отвезти на родину прах погибших братьев. Ты теперь подвергаешься большой опасности. Я вернусь сейчас один…
– Как? А я куда?
– Не перебивай, – твердо сказал Сергей. – Я вернусь один и буду сколько возможно морочить им голову. Сейчас десять часов вечера. В два часа ночи поезд в Новгород. У тебя есть родственники в Новгороде, у которых ты можешь спрятаться на время?
– Есть, конечно. У меня и в деревне есть.
– Ну, вот и прекрасно. Значит, заныкайся поглубже. Боюсь, что искать тебя все равно будут, видно, что-то ты знаешь такое, чего никто не знает. Возможно, ты знаешь, как достать несметные сокровища, хранящиеся под Петербургом. Думаю, Китаец из-за мелочи так не старался бы.
– Знаю, да не вспомню никогда. Я уж сам как только ни пытался.
– Вот бы узнать, из-за чего Китаец так переживает, – мечтательно сказал Сергей. – Да уж, может быть, и свидеться никогда не придется.
– Я тебе скажу адреса…
– Нет, – прервал его Сергей. – Ни мне, ни кому другому адреса не давай. Ну все, я возвращаюсь.
Они обнялись.
– А что же, Воины Света так и погибли? – вдруг спросил Илья, в упор посмотрев на друга.
– Да, – вздохнул тяжело Сергей.-Китаец оказался опасным соперником, опаснее, чем кто бы то ни был. Если воины высшей ступени не смогли с ним справиться… Пожалуй, ты имеешь право знать все, – задумчиво начал Сергей. – За телами братьев приезжал консул Китая. Он был в курсе готовящейся операции и держал ее под своим контролем. Но… – Сергей вздохнул, как бы размышляя, говорить это Илье или нет. – Консул передал мне письмо. Оно пришло только сегодня из монастыря Хаймань. Так вот, настоятель Чань пишет, что вставший на путь Тьмы брат Цунь найден и опознан в Новой Зеландии. Посланные из монастыря братья наказали Цуня смертью.
– Ничего не понимаю, – сказал Илья. – Как Китаец оказался в Новой Зеландии?
– Это не значит, что Китаец оказался в Новой Зеландии. Это значит, что Цунь и Китаец разные люди. Понимаешь? – с горечью сказал Сергей. – Разные! Китаец подделал документы и выдавал себя за другое лицо. И братья охотились не на того человека и погибли напрасно.
– Так кто же тогда Китаец?
Сергей пожал плечами.
– Кто он, я не знаю, но это страшный человек. Поэтому заклинаю тебя, Илья, будь предельно осторожен. Вот деньги на билет. Даст Бог, свидимся.
Они снова обнялись.
– Если ты увидишь когда-нибудь Карину, скажи ей, что она удивительная женщина. Я таких не встречал…-сказал Сергей.
– Хорошо, а ты, если встретишь, передай Жанне, что она самая прекрасная женщина на свете. И что я непременно ее найду.
– Только не раньше чем через год. Ну, прощай, Илья. Я выйду первый. А ты – в метро до вокзала. И не светись напрасно.
Илья дождался, когда уйдет его друг, после этого вышел сам и заспешил к метро. У Ильи было тяжелое чувство. Он успел полюбить Сергея, Жанну… да, пожалуй, и этот ужасный, полный опасностей город. И сейчас он уносил с собой его тайну, но что это за тайна, Илья не знал да, может быть, никогда и не узнает. Здесь он встретил свою любовь, а сейчас приходится бежать, даже не признавшись в этом. Странно все это было, странно и глупо…
Родственники у Ильи жили в глухой, труднодоступной деревне под Новгородом. По тем дорогам иномарки Китайца не пройдут, только на БМП можно добраться. Туда-то он и поедет. Поживет, а потом непременно вернется в этот ужасающий город, которым владеет страшный Китаец и в котором живет самая прекрасная в мире женщина. Китаец представлялся Илье уже чем-то бесплотным, как ангел зла.
По пути к вокзалу Илье иногда чудилось, что кто-то за ним следит, но скорее это было самовнушение, навеянное мистической ирреальной фигурой Китайца.
Илья купил билет до Новгорода, хотя заранее уже, чтобы замести следы, решил сойти с поезда на остановку раньше. Сначала Илья сел на скамейку в зале ожидания. До поезда оставалось ждать еще три часа. Мимо шныряли подозрительные личности мелкобандитской наружности. Они наверняка были связаны с людьми Китайца. Кроме того, циркулировавший по залу милиционер как-то странно искоса поглядывал на Илью, словно сравнивая его портрет с каким-то запечатленным в памяти. От греха подальше Илья решил уйти с вокзала и, выйдя на улицу, нашел во дворе сквер со скамейкой и уселся на нее.
В скверике никого не было, и это успокаивало Илью: он рад был побыть один. Он вдыхал свежий воздух, и на душе было спокойно и светло, как никогда в этом городе. Да, пожалуй, такого умиротворенного состояния он не испытывал уже давно. Находясь в постоянной тревоге, изнемогшая душа требовала отдыха и успокоения. И вот, наконец, обрела его в этом тихом скверике. Илья уже смотрел вокруг глазами счастливого человека, потому что думал в эту минуту о самой удивительной на планете женщине…
Из парадной дома вышла преклонных лет гражданка и села на другой конец скамейки, вероятно она вышла подышать перед сном воздухом. Тотчас узнав ее и уже поджидая, со всех сторон набежали разномастные кошки и стали тереться о ее ноги, заискивающе заглядывая в глаза. Всего кошек оказалось семь штук. Бормоча что-то ласковое, женщина развернула перед ними принесенный с собой кулек с отходами. Кошки радостно набросились на еду.
Илья глядел на дворовых животных. Ему не нравилось, как неопрятно-торопливо, суетясь, они принимают пищу. Съев все, что принесла им женщина, кошки стали ходить вокруг нее, выклянчивая еще. Но кроме ласковых слов порадовать их было нечем, поэтому женщина гладила их, не страшась схватить лишай, и говорила ласковые слова. Вдруг откуда ни возьмись во двор вбежала огромная гладкошерстная псина неопределенной породы. Кошки мгновенно разбежались по укрытиям. Хозяин собаки – мозгляк, худой, хворый и тщедушный мужичок – сел на скамейку рядом с кошатницей.
Огромная собаченция без толку гонялась по двору. Кошатница подняла бумажку, в которой приносила кошкам отходы, и скомкала ее в руках.
– Ишь! Собаченция! – сказала она, следя за псом. – Как это такую собаченцию прокормить можно? Ума не приложу. Это ж сколько мясопродукта нужно?
– А совсем даже и мало, – признался худосочный мужичок. – Гарнир только.
Илья (от нечего делать) слушал разговор соседей по скамье.
– Ну, это как гарнир? – позволила усомниться женщина. – А антрекот к гарниру килограмма на два небось?
– Ничуть нет. Тут она сама добытчица.
– По помойкам, что ли?
– Никак не по помойкам. На охоту бегает. Обычно так, – начал мужичок, оживившись. – Я ей гарнира наварю кастрюлю – каши там или картошки, – она закусит, а потом я ее на охоту выпускаю. Она псяра у меня умная, знает, что я ей мяса один фиг не куплю, так она кошками выдумала питаться. И не так, как другие дуры за кошками по двору гоняются бесполезно. Эта нет. Она сбоку от подвального окошка встанет и ждет. Долго так ждать может. А кошка только голову высунет… Она ее – цап! за голову-то! А хватка у нее будь здоров! Мертвая. Раньше домой недоеденных кошек таскала, но я ей это дело запретил.
Мужчина погрозил собаке пальцем. Женщина смотрела на него не моргая, комкая в руках бумажку от кошачьего ужина.
– Да-а… – наконец сказала она, вздохнув. – Это вы здорово придумали, а то бы никакой пенсии не хватило такую прокормить. За квартиру-то сколько дерут…
– Вон кошара какой упитанный на балконе сидит, – заметил мужчина. – Этот моей собаке, думаю, на два бы раза пошел.
– Это ангорский, – поглядев на кота, уточнила кошатница. – Это шерсть на нем все, он с виду такой здоровенный, а шкуру сдерешь, так и есть нечего…
Илья без интереса слушал разговор собачника с кошатницей: их проблемы его не волновали. Умиротворенное состояние перешло в легкую сонливость. Он откинул назад голову, закрыл глаза и задремал.
Снилось ему нечто неопределенное, обрывками метались беспокойные сны… Дурашливо хихикала кукла со злым лицом в красном колпаке… и скалилась, и грозила.
Илья вздрогнул отчего-то. Открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. Кошатница с собачником со скамейки исчезли. Метрах в пяти от Ильи на песке стоял ящик. Фанерный, обитый рейками ящик, точно такой, в котором были останки китайцев, а на скамье по бокам от Ильи молча, с каменными лицами, безучастно глядя вперед, сидели двое мощного телосложения санитаров в белых халатах и белых же чепчиках. Они как будто и не ждали, когда Илья проснется, а просто сидели себе, отдыхали. Но Илья-то знал, что ждут они его. Он знал, что боковым зрением они следят за каждым его движением. И ящик этот стоит там не просто так, он ждет своего жильца, и жильцом этим будет…
