Айлин Лин
Ассана. Жизнь во льдах
Глава 23 Хлопоты
Мужчина ехал в самом начале нашего маленького обоза, указывая путь. А я высоко оценила широченные мускулистые плечи и руки, узкие бёдра и плавность движений.
– Ром, кто он? – спросила гнарка, недовольно сопевшего рядом.
– Не знаю, – буркнул сосед, – впервые его вижу, – в нашем городе был всего один Ведок Ассаи, и то старый уже, как и его питомец.
– А чего это ты такой недовольный? – мне вдруг стало интересно, отчего это он так напряжён.
– Асса… ой, – запнулся гнарк, – прости, – Ром виновато пожал плечами и продолжил, – Алани, вот посмотришь, приведёт он нас в самую дорогую харчевню, где полно народа. А я хотел остановиться в другом месте. Отвязаться от этого ведока теперь не сможем, если скажем, что я местный, вопросы будут.
Я почесала макушку и покачала головой:
– Ну местный и что? Тебя сейчас и мама родная не узнает, не то, что местные жители, – гном задумался ненадолго и вдруг просветлел лицом.
– И то верно, – улыбнулся он, – я сам себя не узнаю, когда вижу своё отражение в твоём зеркале.
– Ну значит, если он нас и правда отведёт, где дорого, просто скажешь Алексею Сергеевичу, он разрешит ситуацию.
Главная улица, по которой мы ехали, так и называлась – Центральная.
Все, кого мы встречали на пути, были в основном обычными людьми: чуть выше среднего роста, с загорелой кожей и темноволосые. Мужчины носили рубахи и кожаные жилетки, брюки из плотной мешковатой ткани от серого – до чёрного оттенков, заправленные в сапоги до середины икры. У многих голову покрывали шляпы разнообразных форм и фасонов, с разной степенью потрёпанности.
Женщины носили платья разных приглушённых цветов, в основном коричневые, длиной чуть выше щиколоток, из-под подола видны сапожки на шнуровке. На некоторых были надеты накрахмаленные серые передники, и на головы натянуты несуразные чепчики фасона "а-ля младенец", я тихо прыснула в кулачок. Жаль, что наши переселенки ехала в другой телеге, а то бы я сказала, что теперь и им придётся носить всё это.
– Ром, слушай, – наклонилась я к гнарку, – а одежда женщин обязательно должна быть одинаковой у всех?
Мужчина посмотрел на мой наряд несколько неодобрительно. На мне были обтягивающие джинсы, куртка из плотной ткани. Ко всему прочему простоволоса.
– Я долго привыкал к вашей одежде. Но у нас так не принято. Хоть и не осуждается. Горожанки носят платья длинные, головные уборы обязательно. Фартуки надевают только служанки.
– Ой, – удивлённо хмыкнула я, увидев, как на улицу из какого-то заведения вывалился просто огромный, гораздо шире в плечах нашего провожатого, мужчина с кирпично-красной кожей и огромными клыками, что торчали из нижней челюсти, в ушах сверкали серьги и волосы были огненно-рыжие, стянутые в тугой пучок. Орк окинул наш обоз заинтересованным взглядом, сделал шаг нам на перерез, но тут заметил ведока Ноа, и, быстро развернувшись, зашагал в противоположном направлении, – это оркун? – пихнула я локтем гнарка, тот аж подскочил от неожиданности.
– Да, чего толкаешься, никогда не видела, что ли? – рефлекторно спросил Ром, – ах да, и правда, не видела. Это ворк, видишь у него с пояса свисает длинный кинжал, а на правой руке толстый серебряный браслет. Это всё признаки воина.
Я слушала и запоминала. На оркуне была кожаная жилетка по типу той, что носил ведок, также на голое тело, выше сгиба локтя на смуглой коже ярко выделялся широкий серебристый браслет, штаны широкие, на пояс прикреплены длинные ножны, из которых торчала рукоять клинка. Вместо сапог почему-то мокасины, вышитые красной нитью.
– А эльдоры у вас в городе есть?
– Мало, они живут гораздо южнее этих земель, я же говорил уже.
Недовольно пробурчал мужчина и отвернулся, всем видом показывая, что устал от моих вопросов.
– Ром, ты вредина, – на моё заявление гнарк лишь фыркнул, но я заметила, как дёрнулся уголок его рта.
Ведок Ноа привел нас к таверне с пендельтюром (прим. автора: дверь на качающихся петлях, открывающаяся в обе стороны) вместо классических дверей. Каменно-деревянное строение было выполнено в два этажа, из нутра которого слышался весёлый смех и громкие разговоры.
– Ну вот, – шепнул мне Ром, – самое дорогое заведение мамки Зары и уже скоро совсем стемнеет, народа будет – не протолкнуться.
Ведок ловко спрыгнул со своего Ло Ассаи и подошёл к Алексею Сергеевичу:
– Здесь можно остановиться: вполне сносная еда и есть комнаты на втором этаже.
Алексей Сергеевич, пожевав губу, ответил:
– Благодарю от всей души, уважаемый Ведок Ноа, но нам бы хотелось отдохнуть в месте, где будет меньше посетителей. Может, вы знаете подобное заведение?
Ноа вскинул черные брови и вдруг усмехнулся:
– Если вы не боитесь отравиться на местных харчах, то поезжайте прямо по этой улице, до самого конца. Слева будет здание с вывеской Хромой Джо, у него тихо, скучно. Правда цены за то, что он предоставляет, неслыханно высоки.
– Нам подойдёт, где тихо. Спасибо за помощь, – сказал полковник и щёлкнул вожжами.
Ведок кивнул и впился в меня взглядом мерцающих глаз. Я чувствовала его пристальное внимание на своём затылке до тех пор, пока мы не отъехали от салуна достаточно далеко.
– Ух, – выдохнул гнарк, – отделались. Я думал, что так просто он от нас не отстанет. Пойду-ка к Алексию пересяду, нам у Хромого Джо делать нечего, поедем к бабке Вите.
И гнарк, шустро перебравшись к полковнику, что-то зашептал тому на ухо.
Некоторое время спустя мы свернули налево, и покатили по узкой улочке, на которой людей было гораздо меньше, лишь на верандах сидели старики в кресло-качалках и курили какую-то бурду, запах был ядрёный и прямо-таки "лез" в ноздри, раздражая обонятельные рецепторы. Еле сдержалась, чтобы не расчихаться. Пришлось достать шейный платок и повязать так, чтобы прикрыть нижнюю часть лица.
Странный город. Как-будто поселение проектировал кто-то близко знакомый с архитектурой поселений Дикого Запада. Мне, как инженеру, было бы интересно узнать, кто основал этот город.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и полковник подстегнул своего быка, так же поступил Василий, правивший второй телегой.
К большому дому, с широкой верандой подъехали минут через пять. Окна уже были закрыты ставнями. В щели лился мягкий желтый свет.
Ром соскочил на землю и посеменил ко входной двери. Громко стукнул пару раз:
– Бабка Вита, открывай!
Мы продолжали сидеть по местам, следуя молчаливому приказу Алексея Сергеевича.
Минут через пять за дверью послышались гулкие шаги, после чего дверь резко распахнулась и зычный голос огласил окрестности:
– Кто там такой нетерпеливый? – я не поверила своим глазам. В дверях вырисовывался чёткий силуэт женщины в широком платье, ростом чуть меньше двух метров. В лучах закатного солнца были заметны белые клыки и чуть мерцающие красноватые глаза.
– Не шуми, бабка Вита, это я, – тихо прошептал Ром, но с моим обострившимся слухом, я всё услышала прекрасно. После его слов женщина всплеснула ручищами, безмолвно выражая своё удивление, – прими нас на постой, всего на пару ночей, пока не решим свои дела.
Вита застыла на пару секунд и, что-то для себя решив, махнула нам рукой:
– Проходите! Гостям в моём доме всегда будут рады. Коли с добрыми намерениями, – последние слова оркунка произнесла едва слышно, – быков с телегами на задний двор отведите. Ты, – ткнула она пальцем в нашего гнарка, – проводи гостей.
– Добрый вечер, хозяйка, – обратился к ней Алексей Сергеевич, – благодарю за гостеприимство!
Женщина-гигант, на сколько я поняла это была оркунка, лишь кивнула в ответ, и с грохотом захлопнула входную дверь, таким образом выражая истинные чувства нашим неожиданным появлением.
– Следуйте за мной, – махнул рукой Ром, сворачивая за угол дома. Алексей Сергеевич не стал ждать второго приглашения и подстегнул быка.
Задний двор был большой, огороженный забором из деревянных кольев, перевязанных между собой крепкой бечёвкой. Спрыгнув с телеги, огляделась. Длинное строение, из которого доносилось лошадиное ржание – конюшня, какой-то квадратный небольшой домик непонятного назначения и огород с пяток ухоженных грядок.
– Быков распрягайте, – деловито распоряжался гнарк, но сам при этом не стоял, а возился с упряжью быка полковника, – сейчас заведём животинку в сарай и зададим корма.
Переселенцы сбились в тесный кружочек в дальнем углу двора и что-то тихо обсуждали, иногда до меня доносились эмоциональные вскрики женщин и по ним я поняла, что говорили они о необычной хозяйке дома и городе в целом.
– Девчушка, – донеслось до меня и я, подскочив от неожиданности, резко обернулась. Задняя дверь была широко распахнута и в проёме возвышалась давешняя оркунка:
– Чего смотришь? Пожалуй в дом. Остальных Ром заведёт.
Я кивнула и пошла за женщиной.
Скрипнула лесенка на крыльце, и я шагнула в тёмный слабо освещённый проём.
– Сапоги свои снимай, – проворчали где-то справа, – полы за вами ещё мыть не хватало.
Разувшись, я прошла дальше к видневшемуся в конце коридора свету.
Оказавшись в большой комнате, с любопытством осмотрелась: деревянный пол и стены из серого, грубо обтёсанного камня, у дальней стены широкая лестница с перилами, ведущая на второй этаж, в центре залы огромный стол со свечками в странном канделябре, на стенах закреплены держатели, в которых тоже стоят свечи. Было достаточно светло, что не могло не радовать. Грубо сколоченные стулья и табуретки стояли то тут, то там без особой системности.
Мой блуждающий взгляд остановился на большом кресле у окна. На сидушке лежало что-то напоминавшее вышивку. Картина, представшая в моём воображении: оркунка занимающаяся рукоделием – чуть не заставила меня прыснуть от смеха, еле сдержалась.
– Глазками не лупай, в таком доме никогда не была, что ли? – хохотнули с другой стороны и я развернулась на звуки голоса. Хозяйка стояла, скрестив руки на объёмной груди, прислонившись к косяку двери, ведущей в смежную комнату, – пойдём на кухню, подсобишь еду разогреть и на стол всё выставить. А там твои товарки заявятся, может помогут.
Я прошла следом за Витой в большую комнату с печью у противоположной от входа стены, внутри которой весело трещали дрова с танцующим огнём. Прямоугольный разделочный стол был столь же грубо сделан, как и мебель в гостиной, но, должна признать, что всё в этом доме "кричало" о "добротности" и основательности хозяйки. Я кинула взгляд на окно, которое не было закрыто ставнями и заметила, что в него вставлено стекло, но мутное какое-то, с кусочками инородных материалов и склеенное из множества частей. Интересно.
– Как зовут-то тебя? – спросила Вита, взяла в руки ухват для чугунка, и, ловко подцепив сосуд, засунула его в печь.
– Алана, – ответила я, заворожённая быстрыми и экономными движениями женщины, – чем помочь?
– Займись тестом, оно как раз подошло, на завтра напечь хлеба надобно, вот и подсобишь, – пробухтела Вита и смешно оскалилась. Клыки её нисколько не портили, придавая образу какую-то домашнюю свирепость. Угрозы от хозяйки дома я не чувствовала никакой, оттого лишь пожала плечами и уточнила:
– Где можно руки ополоснуть?
– Вон, – кивнула Вита на угол, куда не доставал свет от свечей, – умывальник там.
Конструкция для мытья была, как у бабушки в деревне: рукомойник, правда из глины, а не из железа, я нажала раскрытой ладонью на торчащий снизу штырь и тут же потекла вода прямо на руку и дальше вниз в стоящее на табуретке ведро.
Скинув куртку на лавку, откинула с теста холщовую тряпицу и взялась за работу. Привычно промяв руками податливый, серо-белый "материал", с заметными частицами оболочек зерна, начала его методично месить. Кажется, хлеб будет ржаной, обойный.
– Хм, ловко ты, – довольно проговорили над головой, я же, не отвлекаясь от работы вытянула одну руку, и достала свой ножик, который был чистым, за весь путь я им ни разу не воспользовалась, и нарезала тесто на три куска, скруглила и снова прикрыла полотенцем.
Оркунка поглядев на такое дело, одобрительно кивнула, снова схватила рогач, и достала из печи исходивший паром чугунок. Выставив сосуд на стол, распорядилась:
– Тарелки и чашки вон в том сундуке, доставай и неси в большой зал, только будь с ними нежна, побьёшь, накажу. Твои подружки уже зашли в дом, правда, не спешат идти на кухню, хоть я их и звала, кажется, меня боятся, – на последнем слове она весело рассмеялась, подмигнула и добавила, – сейчас хлеб испечём и сможем отужинать.
С последними словами Вита вытащила из-за печи садник (прим. автора: деревянная лопата для посадки и доставания из печи хлеба и выпечки), положила на него кругляш теста и ловко засунула в печь.
Дальше я смотреть не стала, направилась к ранее незамеченному мной объёмному сундуку, откинув обитую железными полосами крышку, уставилась на глиняную посуду, вылепленную без особого изящества. М-да, ну и средневековье – цветёт махровым цветом. Печалька. Я-то думала, что здесь цивилизация продвинутая, а у них в доме похуже, чем в нашем бараке в Долине.
Набрав тарелок, сколько смогла унести, направилась в гостиную, где слышались приглушённые голоса моих земляков.
***
Расставляя посуду на каждого едока, прислушалась к разговорам.
– Здесь туалет тоже на улице, электричества нет, ничего нет, – причитала на русском языке Светка, – я-то думала, здесь цивилизация! А люди, люди-то в чём ходят!? Женщины в чепчиках для младенцев, ещё соски им в рот сунуть – и будет полная картина.
– Светлана, – нахмурился Алексей Сергеевич, – поумерь пыл. Сюда вас никто не звал, не нравится здесь, вернёшься с нами назад.
– А вот и нет, – упрямо сжала губы девушка, – Ром говорил про Столицу этого королевства, туда поеду, в этом захолустье надолго не задержусь!
Полковник печально покачал головой и вернулся к разговору с Василием. Светка фыркнула и отошла со своими дружками в дальний угол зала, где зашепталась с ними, энергично размахивая руками.
– Вася, – тем временем говорил полковник, – осмотримся завтра в этом городе, заглянем на базар, прикинем что к чему, никому выходить из этого дома не разрешаю, ослушаетесь – пеняйте на себя, – последнюю фразу он сказал очень громко, чтобы слышали все, – Алана ты идешь с нами со своим списком. На счёт золота Ром сказал побеседовать с Хозяйкой дома.
В этот момент в гостиную вплыла пожилая оркунка держа прихватками чугунок. Подойдя к столу, поставила в самый центр свою ношу и окинула нас всех внимательным взглядом:
– Хлеб скоро будет готов, прошу немного подождать, а пока рассказывайте, кто вы, зачем явились, да ещё Рома сюда притащили? Его только недавно перестали разыскивать.
– Бабка Вита, – послышался голос гнарка, который вышел из коридора, по которому я не так давно попала в общую гостиную, – они попали в Ассану из другого мира.
Женщина вскинулы густые с проседью брови и покачала головой:
– Вот оно как. Кроме меня ещё кто знает?
– Бабке Вите можете доверять, – посмотрев на полковника, важно кивнул Ром и продолжил, снова обращаясь к хозяйке дома, – Знаешь только ты. Сюда прибыли, чтобы продать свои вещи и купить всё необходимое нам для жизни по ту сторону гор.
– Занятно, – протянула оркунка и, громко отодвинув табурет уселась на него, вперив взгляд в полковника, – я так поняла – ты главный. Тебя и послушаю. Всё, что сочтёшь нужным сказать, приму за истину, и только в благодарность Рому, не откажу в помощи, если она будет в пределах разумного и согласно нашим законам.
Алесей Сергеевич представился и начал свой сильно сокращенный рассказ. Оркунка Вита слушала очень внимательно, вопросов не задавала, лишь когда полковник замолчал, поднялась из-за стола. Молча направилась в сторону кухни и, прежде чем скрыться в её недрах, бросила:
– Хлеб принесу, готов уже.
Народ энергично стучал деревянными ложками, уплетая нехитрую снедь. Тушёные с мясом овощи, душистый румяный только из печи хлеб – всё было вкусно. В массивные кружки был разлит горячий душистый напиток из листьев какой-то местной ягоды.
– Значит, так, – бабка уже умяла свою порцию и, скрестив руки на груди, заговорила, окидывая нашу весёлую компанию хмурым взглядом, – вы попали сюда из другого мира, этим сложно кого-то удивить, все местные знают, что такое в истории Ассаны уже случалось. Последнее притяжение, которое зафиксировали в хрониках, было более трёх сотен лет назад. Скорее всего у вас с собой есть оружие вашей земли, вон у Аланы видела нож, сделанный с высочайшим мастерством. Свои ножики не светите тут, отберут, да так, что голов лишитесь – не заметите. Примите мой совет, по доброте душевной вам говорю, сложите всё, что будет привлекать излишнее внимание в мой сундук и отдайте мне на хранение. Если, конечно, доверитесь старухе Вите. Завтра сопровожу вас на рынок, покажу, что, где и кто даёт хорошую цену без обмана на свой товар. Ром останется в доме. А теперь покажите своё золото.
Алексей Сергеевич кивнул и вытащил из-за пазухи платок:
– Вот здесь золотые украшения нашего мира.
Оркунка подалась вперёд и разложила побрякушки на столе в ряд: серьги тётки Мики, выполненные в форме ракушки с настоящими жемчужинками в центре, моё колечко с бриллиантом и каффа с настоящими изумрудами, печатка полковника, украшенная чёрным ониксом, печатка Сан Саныча, кольцо Аринки Карась и серьги-гвоздики девчонок-химичек. Украшения ещё были, но всё за раз командир не стал брать, доверившись высокой оценке гнарков.
– Вот оно как, – обхватив нижнюю челюсть ладонью, Вита оценивающе глядела на изделия, – за все эти вещицы можно купить небольшой домик, как раз в конце этой улицы продаётся один. Либо же набрать много муки или зерна, если у вас там есть мельница, соли, одежды, семян ну или того, что вы хотите. Этого хватит на очень многое. Все изделия выполнены так, что их с руками оторвут в Столице. Так сказать, штучный товар. Наши мастера ювелиры не способны сотворить такое совершенство и тонкость сплетения золотых линий.
Вита ненадолго замолчала и вдруг, как хлопнет ладонью по столу, от неожиданности Варя выронила ложку, которая с глухим шлепком свалилась на пол.
– Мой сын всеми уважаемый купец, предлагаю продать эти украшения ему, он даст достойную цену. Конечно же, вы можете походить к скупщикам, поспрашивать цены. Но, хочу предупредить, светить такими вещами – себе вредить. Думайте. Если решите поступить, как говорю я – не прогадаете. Слово.
Полковник хрустнул пальцами, затем побарабанил ими по столешнице и бросил быстрый взгляд на Рома. Гнарк уверенно кивнул. И было заметно, как Алексей Сергеевич несколько расслабился.
– Хорошо, уважаемая Вита, продадим вашему сыну. И завтра же хочу посмотреть тот дом, о котором вы говорите. Василий, ну-ка покажите ваши украшения.
Мужчина без промедления выложил на стол золотые сережки, кольца обручальные и брошь в виде змейки на стол.
– Этого на тот дом не хватит, я понимаю, – продолжал говорить командир и бросил взгляд на Георгия, тот, немного помявшись, всё же достал и своё золото: обручальные кольца, серёжки-цветочки близняшек, печатку с сапфиром и женскую цепочку с кулоном в виде рыбы, знак зодиака Алёны.
– Вот эти вещицы – их задорого выкупят, хватит на дом, а вот эти, – оркунка отделила из общей кучки обручальные кольца, – совсем простые золотые ободки – на них закупите продуктов, за них дадут обычную цену.
Алексей Сергеевич кинул вопросительный взгляд на Василия и Георгия, те всё поняли и согласно кивнули. Иметь своё жильё – дорогого стоит, такой шанс упускать никак нельзя.
– Это ваш сын тоже сможет выкупить? – всё же уточнил полковник, собирая драгоценные поделки в другой платок.
– Купит всё, что вы предложите иномирного. А за нож, что я видела у Аланы, вам любой горожанин отдаст свой дом, всю живность и жену в рабыни, – оркунка хохотнула, – ещё раз повторюсь, оружие – это магия вашей земли, берегите его строже всего.
– Девицы, – громко обратилась к моим землячкам Вита, на каждую отдельно бросив недовольный взгляд, – коли Алана помогла мне накрыть на стол, ваша забота другая, приберитесь, посуду вымойте и оботрите кухонным полотнищем.
– Мы же гости… – заикнулась Алёна, но хозяйка дома так рыкнула, что даже у меня волосы на затылке зашевелились.
– Ещё возражения? Я вам в служанки не нанималась, я вас не звала, имейте уважение, – фыркнула Вита и добавила, – мужики, пойдёмте, большая комната будет ваша. Сами себе спальное место подготовите, нечего прохлаждаться.
И грузно зашагала к лестнице.
– Алана, тоже пойдём, комнату тебе покажу.
Вот, что странно, мне была выделена одна из четырёх опочивален. Мужчины разместились сразу в одной большой, женщины в другой чуть поменьше, а мне досталась малюсенькая, но только для меня одной.
И это не могло не радовать.
Пора пообщаться с моими Ка Ассаи и спать.
