Брендон Сандерсон
Звездная эскадрилья
5
Положив Ладно обратно в ящик и закрыв крышку, я пошла следом за Йоргеном в лазарет. Я понятия не имела, что слизень сотворил с ним – Погибель ничего такого не делала, – но Йоргена достаточно пугнули, прежде чем нарезать на ленточки. Это не могло пойти на пользу.
Когда я добралась до дверей лазарета, медики наклеивали крохотные пластыри на его порезы и расспрашивали, что случилось.
– Это секретная информация, – сказал им Йорген.
Наверное, это было правдой – и заодно означало, что ему не придется объяснять, что он обзавелся этими порезами, потому что напугал слизня. Я заглянула через стекло в комнату, где на каталке спала инопланетная девушка. Она была гуманоидом, но со светло-фиолетовой кожей и неестественно белыми волосами, под стать наростам на ее щеках. Она выглядела так странно, с ее высокими скулами и широким лбом, – почти человек, но при этом определенно не человек. Эффект получался тревожащий, даже когда она спала.
– Можете передать командованию, что с ним все будет в порядке, – сказал мне один из медиков, выходя вместе с остальными из комнаты.
Ну да, логично – они подумали, что я жду результата, чтобы доложить о нем, но на самом деле командование пока вообще было не в курсе проблемы.
Но это должно было скоро измениться – со всеми-то пластырями на лице Йоргена, – и меня волновал вопрос, что это будет значить для слизней.
Я повернулась и оглядела комнату. Йорген все еще сидел на койке.
– Ты как, нормально? – спросила я.
– Угу, – сказал Йорген и посмотрел на свое отражение в оконном стекле. – Просто потрясающе. – Уголок его рта приподнялся. – Хотя мне определенно следовало прислушаться к тебе, когда ты советовала не сжимать слизней слишком сильно.
– Я не думала, что он поранит тебя, – сказала я. – Погибель достаточно времени проводила со Спенсой, чтобы испугаться разок-другой, но она никогда не взрывалась. Опять же похоже, что только желто-голубые слизни совершают гиперпрыжки, так что, возможно, только красно-черные… взрываются?
– Я не знаю, в этом ли было дело, – сказал Йорген. – Я все еще пытался сосредоточиться на этой вибрации, понимаешь? Но с этим слизнем я определенно не смогу сблизиться при помощи пения.
– Это ясно.
Улыбка Йоргена сделалась более искренней, но она потянула порез на губе, и он скривился.
– Но я чувствую это у себя в сознании. Трудно выделить одного из них, потому что вибрация очень тихая, но я пытался убедить этого слизня… поговорить со мной, пожалуй. Как ты и говорила.
Судя по его словам, это было чрезвычайно трудно. Неудивительно, что он был расстроен.
– Так ты думаешь, что, поговорив с ним, ты убедил его взорваться?
– Иногда я и на людей так действую. Спроси у Спенсы.
Я рассмеялась, и Йорген присоединился ко мне. Несмотря на то, что́ о нем думают, у Йоргена есть чувство юмора. Просто он бо́льшую часть времени слишком напряжен, чтобы позволить ему проявиться.
– Я думаю, делу помогло бы, если бы ты наладил отношения с ними, – сказала я. – Они – не детали машины. Нельзя ожидать, что ты просто подключишь их и заставишь работать. Они живые.
– Так говорит специалист по защите слизней.
– Верно. И кстати, об их защите… – Я вздохнула. – Как ты думаешь, это не рискованно для них? Если люди решат, что они опасны…
Йорген покачал головой:
– Это не имеет значения. Если тейниксы и вправду ключ к межгалактическим путешествиям, нам придется и дальше экспериментировать с ними, какими бы опасными они ни были. Хотя, возможно, в следующий раз я надену перчатки. И маску.
– Может, Кобб найдет для тебя бронежилет.
– Это было бы неплохо.
– Возможно, гипердвигатели только желтые, – сказала я. – У других цветов могут быть свои способности. Погибель никогда не взрывалась.
Йорген кивнул:
– Это правдоподобная теория. У нас достаточно желтых, чтобы поработать сперва с ними. Остальными можно заняться позже. – Он посмотрел на меня темными глазами, словно видел насквозь. – И вообще, почему ты так беспокоишься о тейниксах?
Я пожала плечами:
– Я не беспокоюсь.
– Ты назначила себя специалистом по защите слизней и хочешь мне сказать, что они тебе безразличны?
– Ты сам меня назначил специалистом по защите слизней.
– ФМ, я велел тебе держать их в ящике. То есть назначил тебя специалистом по локализации слизней. Защиту ты добавила сама.
Я скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.
– Я просто думаю, что нам не следует относиться к ним как к машинам. Если они могут унести нас с этой планеты, прежде чем Верховенству удастся уничтожить нас, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы добиться этого. Но они живые. Нам же не обязательно быть монстрами, пока мы будем это делать, верно?
– Конечно нет. – Йорген снова скривился. – И если бы я прислушался к тебе, то не сидел бы сейчас с изрезанным лицом. Скажи честно: насколько ужасно это выглядит?
– Медики сказали, что с тобой все будет в порядке.
– Да, но я выгляжу нелепо.
Его лицо было скреплено кусочками пластыря, так что он был по-своему прав.
– Слушай, девушкам ведь нравятся шрамы, разве не так?
Йорген прикрыл глаза.
Ну да. Есть лишь одна девушка, чье мнение его интересует, и ее нет здесь, чтобы оценить картину.
Хотя… теперь, когда я подумала об этом…
– Ну, в смысле, если кто из девушек и способен оценить шрамы, так это Спенса, верно же?
Йорген посмотрел на меня с таким потрясением и ужасом, что я поняла: потревожила его раньше, чем он пришел в себя и не перевел разговор снова на меня.
– Я думал, мы обсуждали твою внезапную одержимость правами животных.
– Я думала, мы обсуждали твое лицо, но если ты хочешь поговорить о правах животных…
Йорген перевел взгляд на что-то позади меня, и я, повернувшись, обнаружила, что в коридоре стоит адъютант Кобба.
– Адмирал Кобб вызывает вас в командный центр, – сказала она Йоргену. – Мне передать ему, что вы нездоровы?
Йорген застонал:
– Нет, скажите ему, что я иду. Он все равно рано или поздно об этом узнает.
– Как ты думаешь, зачем он тебя зовет? – спросила я. – Для доклада еще рано.
– Пойдем со мной – и сама все узнаешь, – сказал Йорген. – Ты можешь помочь мне объяснить, что случилось с моим лицом. Ну, раз уж ты специалист по защите слизней и все такое.
Мне нужно было отыскать Жабра и всех, кто успел освободиться за это время. Но я не собиралась упускать возможность узнать о планах Кобба. Я пошла следом за Йоргеном вниз, в командный центр адмирала – большую комнату с широким столом и голопроектором перед ним.
Кобб сидел за столом, с двумя адъютантами по бокам от него. Напротив Кобба сидела темнокожая женщина с черными волосами, как у Йоргена, только свои она укладывала вокруг головы.
Джешуа Уэйт, мать Йоргена, была одним из самых титулованных пилотов, когда-либо ушедших из ССН. Ее политическое влияние лишь возросло, когда в состав Национальной ассамблеи вошел ее муж. С ней было еще два человека – по их дорогой одежде я предположила, что это либо менее важные политики, либо другие представители, которым поручено говорить от имени Национальной ассамблеи.
Тор вместе еще с одним инженером стоял во главе стола, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Мы думаем, что близки к тому, чтобы заставить работать систему планетарной обороны, – сказал Тор. – Этот шифр с трудом поддается расшифровке, но мы взломали часть кода и пытаемся разобраться в том, что видим. Он намного сложнее всех программ, которые мы используем в пещерах, и мы не знаем, что именно многие из этих программ делают.
Тор, по-видимому, был способен говорить в присутствии Кобба, хотя я видела, что он нервничает. Люди склонны полагать, что любой, прошедший тест на пилота, будет чувствовать себя комфортно при проявлении общественного внимания – или, по крайней мере, привыкнет к нему, – но, думаю, в случае с Тором это было не так. По крайней мере, он не пытался сделать вид, будто представителей Ассамблеи не существует, хоть и выглядел так, будто ему хотелось, чтобы его самого не существовало.
– Вероятно, именно этот код заставляет орудийные платформы стрелять по кораблям в небе, так? – ровным тоном произнесла Джешуа. – Так что, если вы сумеете взломать его, мы сможем использовать эти орудия для собственной пользы. Нам бы очень помогла возможность использовать эти огневые установки так, как мы используем зенитные орудия вокруг Альты.
– Мы на это надеемся, – сказал Тор. – Мы также работаем над возрождением старых систем обороны, которые могут помочь нам защитить планету от будущих атак. Но многое из этого остается для нас загадкой, поэтому мы ничего не можем обещать.
Джешуа услышанное явно не порадовало, но Тор и остальные инженеры делали все, что могли.
– Спасибо за доклад, – сказал Кобб. Потом он посмотрел на нас с Йоргеном, стоящих у двери. – Сынок, что, во имя Полярной звезды, с тобой случилось?
Йорген скривился:
– Случился небольшой инцидент с одним из тейниксов. Очевидно, с ними нужно обращаться с осторожностью.
Джешуа встревожилась.
– Вы мне не говорили, что эти существа опасны, – сказала она Коббу.
– Они – гипердвигатели, – объяснил Кобб. – Я уверен, что они очень опасны.
Это заявление явно не порадовало Джешуа.
– Возможно, эти эксперименты должен проводить кто-то более квалифицированный.
Она посмотрела на Йоргена с неодобрением. Йорген одновременно вытянулся по стойке смирно и словно бы сжался. Ну да, ведь его мать фактически заявила, что он не способен выполнять свою работу. Не то чтобы мне полагалось говорить на этой встрече, но Йорген просил меня помочь объясниться.
– Слизень плохо отреагировал, когда Йорген попытался связаться с ним цитонически, – сказала я. – Но мы разрабатываем некоторые теории, чтобы это не повторилось.
Джешуа, прищурившись, посмотрела на меня:
– Вы кто такая?
– Пилот из звена Йоргена, – сказал Кобб. – Она помогает Йоргену и Тору в экспериментах со слизнями.
– У ФМ есть некоторый опыт работы с тейниксом, – сказал Йорген. – Она помогает нам разобраться, как лучше с ними обращаться.
Джешуа посмотрела на залатанное лицо Йоргена и цокнула языком.
– Она явно не очень хорошо справляется со своей работой.
Я ощетинилась, но промолчала.
– Тут нет ее вины, – вмешался Тор. – Такова природа научного процесса. Мы должны предпринимать какие-то попытки, чтобы получить результат.
Фух! Очевидно, Тор меня не ненавидит, раз готов защищать перед начальством. Ему явно было комфортнее говорить о том, в чем он разбирается, а никто из нас не мог похвалиться, что хорошо разбирается в тейниксах и гипердвигателях. Возможно, если бы я выбрала минутку для разговора о другой его работе, он бы перестал относиться ко мне как к изгою.
– У нас пока нет отчета для вас, – добавил Йорген. – Мы еще работаем над ним.
– Ничего, – сказал Кобб. – Я вызвал вас не за этим. Мне нужно, чтобы вы кое-что услышали.
Кобб кивнул адъютанту, и та нажала несколько кнопок на голопроекторе. Однако вместо голограммы зазвучала аудиозапись.
«Адмирал Кобб, – произнес голос. Неизвестный говорил с акцентом, и голос его звучал странно ровно, словно он был не совсем реален. – Говорит министр Куна. Я сожалею, что наш предыдущий разговор прервался. Меня предали те же существа, которые наслали делвера на вашу планету, и я больше не имею возможности совершать гиперпрыжки. У меня есть информация от вашего агента Спенсы. Она просила меня прибыть на вашу планету и предложить помощь, но меня атаковали наши общие враги, и я не могу теперь добраться до вас, как планировалось. Вместе этого я вынужден просить о помощи вас. Мы с моим народом застряли на заброшенном аванпосте на Солнцекрае, и радикалы, захватившие контроль над правительством Верховенства, охотятся на меня. Боюсь, у нас очень мало времени. Если вы сможете добраться до нас, в ответ я предложу вам любую помощь, какая только будет в моих силах. Мы находимся в…»
Голос начал называть координаты – и запись оборвалась.
– Это все? – спросил Йорген.
Кобб кивнул.
– Даже если бы у нас были полные координаты, я не знаю, как добраться до них без работающего гипердвигателя. Я хочу знать, не почувствовал ли ты чего. Что-нибудь из вибраций, о которых ты говорил.
Лицо Джешуа потемнело, когда Кобб заговорил с Йоргеном о его цитонических способностях, но вмешиваться она не стала.
– Нет, – ответил Йорген. – А должен был?
– Предыдущие сообщения от министра Куны приходили по радио, – сказал Кобб, – но это пришло по старым системам связи платформы. Возможно, они использовали какое-то устройство связи, работающее быстрее скорости света. Мы подумали, что, если они использовали цитонические технологии, возможно, в сообщении есть какой-то компонент, который может ощущать только цитоник.
Йорген покачал головой:
– Мне очень жаль, сэр. Я ничего не почувствовал.
– Как мы получили это сообщение? – спросила я. – У нас есть прибор связи БСС?
Наверное, у меня не было права задавать этот вопрос, но Тор все равно ответил:
– Насколько нам известно, нет. Но в системах платформы есть много такого, чего мы пока не понимаем. Это сообщение поступило по одному из приемных устройств в системе связи.
– Итак, мы получили сообщение, – сказал Кобб, – но мы в точности не знаем, как именно оно поступило. Инженеры пытаются выяснить, есть ли у нас возможность ответить.
Интересно. Если бы мы могли подняться сюда много лет назад и исследовать платформы, выведенные на орбиту планеты, мы, возможно, могли бы вычислить, как лучше защитить себя.
Возможно, это одна из причин, по которым Верховенство так старалось удержать нас в пещерах под поверхностью планеты.
– Что мы станем делать, если появится возможность ответить? – спросил Йорген.
– Мы не знаем, каковы подлинные намерения этого существа, – ответил Кобб. – Возможно, это ловушка. С другой стороны, это, может быть, наш единственный способ приобрести союзника, и, видят звезды, союзники пригодились бы нам прямо сейчас.
– Если это существо действительно является министром, – сказала Джешуа, – возможно, мы сумеем воспользоваться его связями, чтобы связаться с более высокопоставленными чиновниками и найти способ достичь соглашения с Верховенством.
Соглашения?
Йорген был шокирован не меньше, чем я.
– Ты собираешься попытаться договориться с Верховенством?
Джешуа кивнула:
– Мы слишком долго ведем эту войну. Если продолжать в том же духе, это приведет лишь к нашему уничтожению. Теперь, когда мы больше знаем о силах, с которыми столкнулись, Национальная ассамблея полагает, что нам пора начать оценивать и политическую сторону ситуации, а не только военную.
В принципе я была согласна с этим тезисом, но не видела ни малейших признаков того, что Верховенство хочет договариваться с нами. Особенно если делвер появился тут их стараниями.
Кобб прокашлялся. Все это наверняка было ему ненавистно, но он был профессионалом высокого класса и не мог позволить чувствам отразиться на лице.
– Мы попытаемся ответить, но получение координат не принесет нам никакой пользы, если мы не сможем туда добраться, а мы не сможем, пока у нас не будет гипердвигателя. – Кобб переключился на Йоргена. – Спенса ощутила координаты в своем разуме и потом оказалась способна переместиться по ним. Я надеялся, что эта запись окажет на тебя аналогичное воздействие, но если нет, нам придется реализовать другой план.
– Другой план, сэр? – переспросил Йорген.
Джешуа кивнула. Очевидно, они уже обсуждали этот вопрос.
– Да, – сказала она. – Разбившаяся здесь инопланетянка – единственная, кто сможет предоставить координаты, которые позволили бы нам связаться с этим существом. Нам придется ее разбудить.
6
На следующее утро меня вызвали в медицинский отсек почти сразу после пробуждения. Йорген уже был там – стоял и заглядывал в палату Аланик через стекло. Пластыри на его лице были новыми и чистыми, но все еще многочисленными.
– Врачи говорят, что ее раны почти зажили, – сказал он. – Ей давали успокоительное, но теперь ее приводят в чувство. Кобб предложил мне поговорить с ней, поскольку мы оба цитоники. Мне может пригодиться твоя помощь. Ты… лучше меня находишь общий язык с другими.
– Конечно, – сказала я. Это было настоящим признанием со стороны Йоргена, который терпеть не мог выглядеть неидеально. Но ситуация была щекотливая: Аланик пребывала без сознания уже несколько недель, а мы мало что знали о ней. – А мы сможем поговорить с ней?
Йорген показал мне значок:
– Тор сказал, что это переводчик. Спенса забрала тот, который был у Аланик к моменту катастрофы, но инженеры нашли на ее корабле еще несколько. Он должен обеспечить нам возможность понимать друг друга.
Это сильно упрощало дело.
– Как по-твоему, какой тактики разговора нам следует придерживаться?
– Понятия не имею. У тебя есть предложения?
– Я думаю, первым делом надо попытаться убедить ее, что мы друзья. Помочь ей почувствовать, что мы на одной стороне. – Мне мало что было известно о том, что произошло между Спенсой и Аланик. – Мы же друзья, верно?
– Надеюсь, что так, – сказал Йорген. – Это хорошая тактика. Спасибо.
Один из врачей вышел из медицинского отсека и кивнул Йоргену:
– Она просыпается. Она может сначала оказаться дезориентирована, так что не удивляйтесь, если сперва она не сможет говорить.
Йорген коротко кивнул врачу, и мы вошли в палату Аланик и остановились у кровати.
Желтые потолочные светильники отбрасывали жутковатые тени на лицо Аланик. С ее странно выделенными щеками, фиолетовой кожей и белыми наростами, торчащими из ее кожи как кристаллы, она была красива пугающей красотой. Она пошевелилась, что-то пробормотала и открыла глаза.
Они выглядели как человеческие, не считая их фиолетового цвета. Я никогда не видела человека с такими светлыми и вместе с тем приковывающими внимание глазами. Аланик в замешательстве посмотрела на нас.
Йорген бросил взгляд на меня. Он хотел, чтобы я высказалась на этот счет.
– Аланик… – сказала я. – Меня зовут ФМ. Я рада, что ты проснулась.
Йорген неловко держал значок между нами, и тот перевел мои слова на ритмичный язык, которого я никогда не слышала. Возможно, мне следовало использовать мое настоящее имя, но я уже привыкла, что все зовут меня по позывному. Кроме того, для инопланетянки «ФМ», возможно, казалось ничуть не более странным, чем «Фрейя».
Аланик «жмурясь» посмотрела на меня, все еще пребывая в замешательстве. Если ее и встревожило покрытое пластырями лицо Йоргена, она никак этого не выказала. Возможно, здесь все казалось настолько странным, что еще одна странность не имела значения.
– Человек… Где… другая? – спросила она.
– Спенса, – сказала я. – Она ушла. Ты дала ей координаты, и она отправилась туда вместо тебя.
Аланик на мгновение закрыла глаза. Когда она снова открыла их, то выглядела уже более сосредоточенной. Более настороженной.
– Где я?
– В медицинском отсеке, – сообщила я ей. – На платформе над планетой под названием Россыпь. Тебя сбили автономные платформы. Это не были наши люди. Мы не можем контролировать эти платформы. Они стреляют и по нам тоже.
Аланик кивнула.
– Люди, – сказала она. – Как вы выжили?
– С трудом, – ответила я. – Мы уже многие годы обороняем эту планету от Верховенства.
– Когда-то мы были союзниками, – сказала Аланик. – Мой народ наказали за сотрудничество с вами. Верховенство… Они говорят, что хотят мира, но на самом деле они угнетают нас. Их мир – это всего лишь контроль.
– Да, – сказала я. – И они хотят смерти моему народу. Нам нужна ваша помощь.
Аланик чуть сузила глаза.
– Мне нужно связаться с моими соплеменниками, – сказала она. – Та, другая… Спенса… возможно, уже прибыла на Звездовид. Они будут ждать от меня подтверждения, что все в порядке, и мне нужно рассказать им, что произошло.
Мы с Йоргеном переглянулись. Аланик думала, что сегодня все еще тот самый день, когда она появилась здесь.
– Тут такое дело, – сказала я. – Ты пострадала во время крушения, и наши врачи пытались помочь тебе, но они мало что знают о твоей физиологии. Они держали тебя в коме, давая тебе возможность выздороветь.
Аланик посмотрела на нас с ужасом:
– Сколько времени прошло?
Сколько? Я посмотрела на Йоргена.
– Девятнадцать дней, – ответил он.
– Так много?
Аланик попыталась сесть, но трубки и провода, соединяющие ее с медицинским монитором, мешали ей. Она схватилась за них тонкими руками, и я заметила, что ее ногти состоят из того же белого вещества, что и наросты на щеках. Они были острыми, почти как когти.
– Нам нужна твоя помощь, – повторил Йорген. – Мы все заперты здесь, как в ловушке.
Аланик посмотрела на него с удивлением.
– Ты не заперт, – сказала она. – Ты цитоник, как и Спенса. Ты можешь…
Йорген покачал головой:
– Я ничего не могу. Я только-только узнал о своих силах и не понимаю, как их использовать. Мне нужно, чтобы ты научила меня, как увести мой народ с этой планеты. Мне нужна твоя помощь.
Он посмотрел на меня, но я не знала, что ответить. Йорген привел хорошие аргументы.
– Пожалуйста, – добавила я. – Ты сказала, что мы были союзниками, верно? Что ж, нам нужны союзники сейчас, и, похоже, твоему народу они тоже нужны. Нам пришло сообщение от одного из чиновников Верховенства, из фракции, которая хочет помочь вам. Но мы не знаем, как до него добраться…
– Не верь им! – воскликнула Аланик. Она потянула за трубочки, присоединенные к ее груди, выдергивая их. К счастью, это были всего лишь датчики, но у нее еще была игла в руке, присоединенная к капельнице. Когда Аланик сдвинула ее, на повязке, удерживающей иглу, появилось темное пятно крови. – Им нельзя доверять. Они говорят, что хотят помочь, но это не так. Они хотят лишь контроля. Вам нельзя…
Она замолчала, когда чья-то тень заслонила окно в коридор. Я обернулась и увидела, что там стоит Кобб с матерью Йоргена. Они говорили тихо, так что мы не слышали слов, но вид у Джешуа Уэйт был нерадостный.
– Хорошо, – сказала я, пытаясь привлечь внимание Аланик. Я взяла ее за руку, надеясь что не нарушаю этим их культурного табу, но она не отдернула руки. – Мы не можем доверять им. Потому-то нам и нужна твоя помощь. Ты знаешь гораздо больше, чем мы, и потому нужна нам, чтобы вести нас. Мы не умеем использовать наши силы, но у нас есть корабли и ресурсы. Мы тоже могли бы помочь вам.
– ФМ, – сказал Йорген.
Он предостерегающе посмотрел на меня, и я поняла, что зашла слишком далеко. Мы не могли обещать ей ресурсы. Это зависело от командования и Национальной ассамблеи. Возможно, я только что солгала Аланик. Это могло быть тактически обоснованным решением – дать обещания народу Аланик, – но у меня не было на это полномочий.
Джешуа постучала по стеклу и указала на дверь, которую я закрыла за нами. Йорген вздохнул, положил значок на край постели Аланик и вышел в коридор, чтобы поговорить с матерью.
Аланик все еще держала меня за руку. Ее лавандовая кожа смотрелась так странно рядом с моей, но анатомия руки у нее была человеческая. Она была человеком, как и я. Чуждой, но знакомой. Она была вдали от дома, одинока и напугана. Я вполне могла себе представить, каково это.
– Что ты собираешься делать, когда прибудешь на Звездовид? – спросила я ее.
Аланик заколебалась.
– Я – шпион своего народа, – заговорила она. – Нам нужна их технология гипердвигателей. Без нее они изолируют нас на нашей планете. Они отказывают нам в посадке на свои корабли. Они контролируют наш импорт, нашу экономику, саму нашу возможность прогрессировать. Нам нужно знать их тайны.
– Итак, гипердвигатели, – сказала я. – Ты не знаешь, как они работают.
– Нет, – сказала Аланик. – Я собиралась узнать это. Но если прошли недели, возможность, наверное, упущена.
Так оно и было. Спенса заняла ее место, притворяясь Аланик. Если поделиться информацией, добытой Спенсой, – той самой тайной, которую надеялась украсть Аланик, – это может сыграть важную роль в укреплении добрых отношений между нами.
Но у меня точно не было на это разрешения. Я посмотрела в окно. Йорген разговаривал с матерью и Коббом. Судя по всему, больше говорила Джешуа.
– Ты тоже пленница здесь? – спросила Аланик.
Я посмотрела на нее.
– Ты не пленница, – возразила я. – Мы пытаемся помочь тебе.
Аланик покачала головой:
– Вы все пленники на этой планете, зависящие от Верховенства.
А, вот она о чем!
– Думаю, мы зависим больше, чем твой народ, – сказала я. – С нами они не торгуют. Они атаковали нас много лет, и нам приходилось сражаться, чтобы выжить. Мы живем под землей, используем только ресурсы этой планеты и те средства, которые были у нас при себе, когда здесь разбились наши корабли, – это было несколько поколений назад.
– Значит, вас довели до отчаяния, – ответила Аланик. – Вы сделаете все, что угодно, чтобы сбежать.
Это было правдой, но мне не понравилось, как она это сказала.
– Мы хотим сотрудничать, – добавила я.
– Вы хотите говорить с Верховенством. Ответить на их сообщение.
– Мы не знаем, от кого это сообщение, – пожала плечами я. – Если бы ты послушала его, возможно, ты смогла бы помочь нам понять, что за существо…
– Вы заключите сделку с ними. Вы сделаете это, потому что их фальшивый мир лучше вашей войны.
Это звучало поразительно похоже на то, что, по словам Джешуа Уэйт, хотела сделать Национальная ассамблея.
– Другие планеты пробовали так поступить? – спросила я.
– Да, – ответила Аланик. – Мой народ наказали за то, что мы сражались бок о бок с твоим. Некоторые на моей планете думают, что лучше примкнуть к Верховенству. Принять их мир. Но этот мир – лишь инструмент сохранения их власти.
– Нам не нужен такой мир, – сказала я. Решение зависело не от меня, так что я сама удивилась той решимости, с которой дала ответ. – Они убили моих друзей, наших людей. Они пытались уничтожить всю нашу планету, и я до сих пор толком не понимаю, как мы выжили. Я не хочу сотрудничать с ними, Аланик, и не думаю, что другие захотят. Мы – не мирный народ. Мы будем сражаться.
Это должно было быть противоположно тому, чего я хотела. Это было противоположно тому, за что выступают мои друзья-Спорщики.
Возможно, время, проведенное в ССН, изменило меня так, как они и предполагали. Некоторые из них пытались отговорить меня от сдачи теста на пилота. Они говорили, что ССН заставят меня смотреть на жизнь по-другому, изменят мои идеалы. Я же думала, что, став пилотом, получу больше возможностей отстаивать свои идеалы, и поэтому все равно сдала тест.
И вот я выступаю за войну вместо мира.
Аланик была права. Не всякий мир ценен. Я не желала менять одну клетку на другую. Я надеялась, что в конечном счете воинственный характер Лиги Непокорных защитит нас от таких тюрем, даже если у этого есть свои недостатки.
Наши взгляды встретились, и Аланик пристально посмотрела на меня. И на мгновение я подумала, что она верит мне.
Дверь открылась, и Йорген подошел ко мне.
– ФМ, – сказал он, – командование хочет поговорить с ней.
Аланик посмотрела на меня, словно оценивая мою реакцию, и я постаралась не выказать тревоги. Я пожала ее руку и отошла, но осталась в комнате. Я не собиралась уходить отсюда, если только Кобб не прикажет мне.
Он и Джешуа вошли в палату, и Джешуа уставилась на Аланик с явным пренебрежением. Я посмотрела на Йоргена, стоящего у двери, и он пожал плечами. Он ничего не мог сейчас поделать, как и я.
– Это Аланик, верно? – спросил Кобб.
Аланик посмотрела на него, сузив глаза:
– Кто вы такой и почему держите меня здесь?
– Мы пытаемся помочь тебе, Аланик, – сказала я. – Мы просто…
– Нам нужно знать, кто вы такая, – вмешалась Джешуа. – И откуда взялись.
Аланик выпрямилась. Она удалила все датчики, осталась только игла в руке, и, судя по ее виду, чем дольше она бодрствовала, тем сильнее и бдительнее становилась. Надеюсь, она достаточно поправилась и мы не подвергли ее опасности своими действиями.
– Я Аланик из УрДейлов, – сказала она. – А вы?
– Я адмирал Кобб. А это…
– Не важно, кто мы такие, – перебила его Джешуа. – Нам нужно, чтобы ты рассказала нам то, что знаешь о гипердвигателях и системе сверхсветовой связи Верховенства.
Я прикрыла глаза. После разговора с Аланик я была совершенно уверена, что нам известно о гипердвигателях больше, чем ей. Я посмотрела на Йоргена. Надо нам было согласовать свои действия еще до этого разговора, составить план.
Йорген покачал головой. Мы не могли остановить происходящее.
– Тогда я ваша пленница, – сказала Аланик. – Вы собираетесь использовать меня.
– Мы хотим лишь обменяться информацией, – возразил Кобб. – У нас общий враг.
– Это не обмен, – снова перебила его Джешуа. – Расскажи, что ты знаешь, и мы отпустим тебя.
Аланик вскинула голову.
– Вы отпустите меня, – повторила она. – Вы думаете, что способны удержать меня здесь?
– Твой корабль у нас, – заявила Джешуа. – Если ты будешь сотрудничать с нами, мы обсудим вопрос о твоем освобождении.
Нужен ли Аланик корабль, чтобы добраться до своей планеты? Слизням явно не требовался корабль для гиперпрыжков.
– Мама, – сказал Йорген, – я думаю…
– Вы ничего не знаете, – перебила Аланик.
Джешуа выпрямилась во весь рост – не слишком-то большой – и посмотрела на Аланик свысока:
– Ты действуешь сейчас во вред себе.
– Мама… – повторил Йорген.
Аланик посмотрела на него, и Йорген вскрикнул, зажмурился и прижал руку ко лбу между пластырями. Я шагнула к Аланик – я не знала, что она делала с ним, но она явно была опытным цитоником. Мы практически ничего не знали о том, на что они способны.
– Что ты делаешь с моим сыном?! – воскликнула Джешуа, схватив Йоргена за руку.
Йорген натолкнулся на дверной косяк и широко распахнул глаза.
А потом Аланик исчезла. Вот только что она сидела на кровати – и вот ее не стало. Повязка и игла капельницы упали на простыни, и по белой ткани расплывалось темное пятно ее крови.
– Серьезно, – спросила я, – зачем вы это сделали?
– ФМ, – предостерегающе произнес Кобб.
Мне явно не полагалось разговаривать с Джешуа Уэйт таким тоном, но сейчас мне было плевать на это.
– Я почти договорилась с ней, – сказала я. – Она могла помочь нам.
Джешуа по-прежнему была сосредоточена на Йоргене.
– Что она сделала с тобой?
– Она заговорила со мной, только и всего, – сказал Йорген. – У меня в разуме.
– Что она сказала?
Мы дружно уставились на него, и Йорген заколебался.
– Не многое, – ответил он. – Только то, что она нам не доверяет.
Кобб посмотрел на него, приподняв бровь. Йорген плохо умел врать, но, если он решил утаить информацию от старшего по званию, у него должна была быть чертовски веская причина для этого.
– Что она сказала, когда вы с ней разговаривали? – спросил меня Кобб.
– Она сказала, чтобы мы не доверяли никому из Верховенства. Она сказала, что они будут лгать нам, что мы отдадим им нашу свободу, если попытаемся заключить мир с ними.
– Нам нужен полный доклад о том, что она вам сказала, – проговорила Джешуа. – Мы предоставим его Национальной ассамблее, чтобы она могли решить, что нам делать.
