Брендон Сандерсон
Звездная эскадрилья
– Мы составим этот доклад, – пообещал Кобб. – А потом я решу, чем поделиться с Национальной ассамблеей. – Джешуа сердито посмотрела на Кобба, но он продолжил: – ФМ, Йорген – со мной в командный центр для разбора полетов.
Он вышел из палаты, размашисто шагая, и мы с Йоргеном двинулись за ним, оставив Джешуа позади.
7
Выйдя из командного центра, я направилась к инженерному отсеку, проверить, как там тейниксы. Я рассказала Коббу все, что помнила из разговора с Аланик, но с Йоргеном Кобб говорил отдельно, так что я все еще не знала, что Аланик сказала ему мысленно. Джешуа не присутствовала ни на одной из встреч, и я была уверена, что это ее разозлило.
Я ни капли ей не сочувствовала. Я была в ярости из-за ухода Аланик – а с ней и нашего единственного шанса связаться с Куной и поучить Йоргена на цитоника. Бабушка Спенсы могла чем-то помочь, но ее знания были ограниченны.
Национальная ассамблея слишком привыкла командовать людьми и заставлять всех делать то, что она велит. Я была рада, что Йорген взял меня поговорить с Аланик, но это выявило огромную слабость нашего правительства. У нас не было дипломатов. Мы не привыкли к сотрудничеству. Ассамблея хотела рассматривать эту ситуацию как политическую, но у нее это не получалось. Мы должны были быть Непокорными, но какая нам от этого польза, если все, что мы делали, – это бросали вызов другим в ущерб себе?
У меня не было возможности узнать, что Аланик скажет своим соотечественникам – нашим бывшим союзникам – о людях Россыпи, но подозреваю, что ничего хорошего.
Я остановилась в конце коридора, ведущего в инженерный отсек. Металлический ящичек для слизней, сделанный Тором по образцу предполагаемого гипердвигателя М-Бота, лежал на полу.
Больше никого не было видно, и я предположила, что это не Тор оставил его тут. Я присела и открыла ящик и обнаружила там двух желтых тейниксов; они принюхивались, как будто были голодны.
Если один из них совершил гиперпрыжок, он перенес с собой ящик и второго слизня. Тор, должно быть, не заметил их исчезновения, иначе он пошел бы искать ящик и нашел бы его, как только вышел из инженерного отсека.
Я не знала, насколько это поможет, но сейчас любые новости казались хорошими. Я оставила на полу один из трекеров Тора, подняла ящичек со слизнями, сунула под мышку и открыла дверь в инженерный отсек.
Несколько человек из команды Тора возились с куском металла с проводами, который, похоже, был извлечен с одной из платформ. Тора было не видать.
– Вы не видели Роджа? – спросила я их.
Один из них махнул рукой:
– Он у пульта управления платформой в секторе Чарли.
Мои инстинкты требовали первым делом накормить тейниксов из ящика. Но если голод заставляет их чаще телепортироваться, я бы предпочла немного подождать и посмотреть, не поймаем ли мы их на горячем.
Я взяла ящик и отправилась в сектор Чарли на поиски Тора. Проходя мимо череды внешних окон, я посмотрела на платформы, парящие над нашей. Я точно не знала, как они изначально строились, но технологии людей, живших здесь до нас, были куда более продвинутыми.
До той поры, пока делвер не уничтожил их всех до единого, оставив планету бесплодной и безлюдной.
Я не совсем понимала, почему люди изначально поселились на Россыпи. Я родилась в пещерах, но предания повествовали о других планетах, зеленых деревьях, огромных океанах, плодородной почве, на которой можно было выращивать пищу – а не в чанах в пещерах. Поверхность Россыпи представляла собой скалистую пустошь, заполненную мусором, как природным, так и металлическим. Мы сумели насобирать достаточно плодородной почвы, чтобы вырастить сады вокруг базы Альта, но я не могла представить, чтобы Россыпь когда-либо была раем земным. Казалось странным, что люди с такими превосходными технологиями выбрали это место для своего дома.
Интересно, куда бы мы отправились, если бы с помощью тейниксов сбежали с Россыпи? Как нам найти место, куда можно было бы уйти, а если мы найдем такое место, как убедиться, что оно безопасно? Россыпь была негостеприимной, но знакомой. Идея жить на планете с океаном, как на Старой Земле, казалась несколько пугающей. Как вся эта вода не поглотила земли вокруг?
Я посмотрела на платформы наверху, представляя себе звезды за ними – белые огоньки, ярко горящие на фоне черноты. Вокруг некоторых из них вращаются планеты, которые мы могли бы посетить в мгновение ока во время сверхсветовых путешествий. Но если Верховенство контролирует их все, сможем ли мы действительно сбежать? Сможем ли мы убежать достаточно далеко или просто будем искать лучшую боевую позицию?
Аланик, казалось, была согласна с основной философией ССН. Она не верила в возможность мира и опасалась, что мы смиримся с очередными цепями ради ложного обещания безопасности, а Национальная ассамблея, похоже, к этому и склонялась.
Я придерживалась того, о чем сказала. Я знаю мой народ. Мы верим в мир не больше, чем Аланик. На самом деле я опасаюсь, что мы никогда не пожелаем сложить оружие. Можно чувствовать себя в пустоши комфортнее, чем в раю, если привык к этому. Хотя я была согласна со Спорщиками, жаждавшими мира, я не знала, смогу ли верить в него.
Я добралась до сектора Чарли и принялась лавировать между длинными прямоугольными блоками, в которых стояло множество механизмов, поддерживающих работу платформы. Энергетические матрицы кипели жизнью, работал водяной насос, питающий нашу внутреннюю водопроводную систему. Бо́льшую часть остальных устройств мне идентифицировать не удалось. Я нашла Тора, стоявшего сбоку от одного из таких блоков. Он сдвинул обшивку, и под ней открылся набор проводов и монтажных плат. Пол вокруг него был завален деталями.
Здешний начальник Тора, женщина с длинными светлыми волосами – звали ее, кажется, Цзымин, – стояла рядом, глядя на эти завалы.
– Я поручу Тэдвику подхватить твою работу на платформах, – сказала она. – Мы близки к тому, чтобы заставить эти огневые точки работать. У тебя есть еще что-нибудь по шифрованию?
Тор покачал головой:
– Извините. Я работал над гипердвигателями и потому не успел.
– Мы продолжим эту работу, – сказала Цзымин. – По крайней мере, теперь мы в системе щитов. Пока еще слишком много вопросов, чтобы проводить тест, но мы к нему приближаемся. Продолжай в том же духе.
Цзымин прошла мимо меня, и я кивнула ей. Тор продолжал смотреть на открытую панель как на сложную проблему.
– Тор! – позвала я.
Тор вздрогнул и уставился на меня круглыми глазами.
– Привет, – сказал он. – Привет.
Что ж… Не односложное высказывание, но одно и то же слово дважды. Не самое благоприятное начало.
– Я нашла это в коридоре. – Я подняла ящичек, чтобы его лучше было видно. – Так что если ты там его не оставлял, то, думаю, слизни его телепортировали.
– О! – воскликнул Тор. – Здорово! Они все еще там?
– Ага, – ответила я. – Они уже почти сутки не ели, так что, вероятно, голодны, но я решила оставить их ненадолго так, чтобы посмотреть, сделают ли они это снова.
– Отлично! – воскликнул Тор. Он потер ладони о штаны своего комбинезона. – Спасибо.
Он посмотрел на меня с таким видом, будто плохо понимал, что́ я до сих пор делаю здесь, и я вздохнула. Я не для того проделала весь этот путь, чтобы просто развернуться и пойти обратно.
– Ты слышал, что случилось с Аланик?
– Я слышал, что она исчезла, – сказал Тор и скривился. – Думаю, нам стоило вести себя более деликатно, допрашивая цитоника.
– Я старалась быть деликатной, – произнесла я. – Но у меня не то звание, чтобы потребовать того же от других. Я поговорила с ней немного и поняла, что Верховенство угнетает и ее народ. Хотя, судя по всему, их Верховенство не бомбило. Должно быть, это хорошо.
Тор отвел взгляд от меня и снова посмотрел на стену, с которой он возился. Там было множество проводов и несколько блочных устройств, похожих на те, которые он уже снял. Слои за слоями электрических цепей и механизмов, уходящие далеко вглубь. Интересно, есть ли какой-то способ проникнуть вглубь, или это просто массивный технологический блок?
Я хотела подловить момент, когда можно будет расспросить Тора о его работе, и сейчас, кажется, самое время.
– Что там говорила твоя начальница? – спросила я. – Вы близки к тому, чтобы заставить артиллерийские платформы работать?
– Пока недостаточно близки, – ответил Тор. – Шифрование на артиллерийских платформах намного сложнее, чем на других платформенных системах. Оно и логично. Если кто-то собрался украсть вашу систему водоснабжения – это плохо. Если же взломают орудийные точки – это будет намного хуже.
– Логично, – кивнула я. – Хотя я бы предпочла работающую воду работающим орудиям.
– Это зависит от того, нужно ли во что-то срочно стрелять, – сказал Тор. – Вода сохранит тебе жизнь в долгосрочной перспективе, но это будет не важно, если ты не переживешь этот момент.
– А что такое она сказала о щитах? – спросила я. – Это что-то экспериментальное?
Тор вздохнул:
– «Экспериментальное» предполагает, что мы экспериментировали с этим. Некоторым моим коллегам удалось взломать систему планетарного щита. Мы не совсем понимаем, что делают многие из устройств, но некоторые из них явно предназначались для того, чтобы превратить обломки в щит от орбитальных атак. Но у нас нет представления о том, что должен делать щит, не говоря уже о том, будет ли он работать.
Я улыбнулась. Много слов подряд. И даже связных слов. Это определенно был прогресс. Возможно, Тор никогда ничего не имел против меня. Возможно, у него просто трудности с общением.
– Что ты сейчас делаешь? – спросила я.
– Пытаюсь найти коммуникатор, – ответил Тор. – Мы получили это сообщение, а это значит, что у нас есть какой-то гиперком. Если он способен принять сообщение, значит когда-то он был предназначен и для отправки – так что, если мы его найдем и изучим, сможем заставить работать.
– И ты его нашел? – спросила я. – Откуда ты узнал, где искать?
– Я прошел по цепочке оповещений, которые мы получали в главной системе. – Тор застенчиво взглянул на меня. – Это, вероятно, скучно, но цепочка привела меня сюда. Я думаю, коммуникатор где-то в этом блоке, но не знаю, как он выглядит. – Тор посмотрел на беспорядок вокруг. – Не хотелось бы его сломать – вдруг Куна пришлет нам еще одно сообщение, но, если бы мы смогли заставить коммуникатор работать, мы могли бы ему ответить. И это, возможно, наш единственный способ связи – теперь, когда…
– Теперь, когда мы отпугнули Аланик, – сказала я. – Это действительно была не моя вина.
Тор в ужасе посмотрел на меня:
– Я не говорил, что твоя! В смысле – я так не думаю. В смысле – я уверен… – Он покраснел. – Я уверен, что ты отлично справилась с разговором. Слушай, я, наверное, поработаю тут еще некоторое время, так что ты можешь отнести ящик обратно в лабораторию. Ну или оставь его здесь, я присмотрю за ним. И так и этак хорошо.
Он повернулся обратно к машине, отсоединил какие-то провода, а потом вытащил очередной блок и стал изучать то, что находилось за ним.
Я поставила ящик со слизнями. Да, мы добились определенного прогресса, но теперь от меня отмахнулись.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет! – выпалил Тор. – Ну, в смысле – тебе же полагается наблюдать за слизнями, верно? Мне не хотелось бы тебя задерживать.
Ну да, он определенно пытается избавиться от меня. Меня уже тошнило от мысли, что с ним такое творится.
– Почему ты ко мне так плохо относишься? – спросила я.
Тор посмотрел на меня круглыми глазами:
– Я вовсе не отношусь к тебе плохо!
– Что, правда? Ты явно не хочешь, чтобы я находилась здесь. Ты практически не разговариваешь со мной, даже когда предполагается, что мы должны работать вместе. Йорген тебе вроде бы нравится, но со мной ты даже не говоришь. Что я тебе такого сделала, что ты меня так невзлюбил?
Тор пригладил волосы и прикрыл глаза.
– Я вовсе не невзлюбил тебя, ФМ.
– А что? – негодующе сказала я.
Мне, вероятно, стоило бы вести себя более разумно, но последний человек, с которым я пыталась быть разумной, растворился в воздухе – возможно, прыгнул через Вселенную, лишь бы подальше от нас. И хотя я знала, что Аланик бежала не от меня, осадок все равно остался поганый.
По крайней мере, Тор не мог совершить гиперпрыжок.
– Нет, – тихо произнес Тор. – Я… скад, Спенса тебе не сказала? – Он посмотрел на меня жалобно, как будто умолял понять, о чем он говорит; у меня стало появляться ощущение, что я упускаю что-то огромное. – Тор вздохнул. – Видимо, не сказала. Я не хотел, чтобы ты думала, что ты мне не нравишься, потому что на самом деле…
Скад!
Я действительно что-то упускала, что-то настолько очевидное, что определенно должна была это увидеть.
Тор не боялся меня. Он…
– Ты мне – ну, нравишься.
Это… Ох! Мое лицо вспыхнуло. Я вела себя сейчас так же скверно, как Нед. Я не ожидала такого. Я, конечно, знала, что Нед питает интерес ко мне, знала и про Йоргена со Спенсой, но никто из них не вел себя так. Я привыкла думать, что хорошо понимаю людей, но…
– А почему Спенса должна была сказать мне об этом? – спросила я.
– Я просил Спенсу спросить у тебя, интересен ли тебе, – пробормотал Тор. – Я думал, что она, возможно, спросила, и я тебе неинтересен, и ни одна из вас не хочет говорить об этом мне, что, возможно, и к лучшему. Но я так понял, она вообще об этом не упоминала? Должно быть, отвлеклась на спасение мира и все такое. Я понимаю.
Но по голосу непохоже было, что он понимал. Он явно был уязвлен.
– Нет, – сказала я. – Она ничего такого не говорила. Но… тебя не интересует Спенса?
Тор поперхнулся:
– Спенса? Я что, похож на любителя помучиться?
Я бы рассмеялась, не будь я в состоянии шока. Мы с Тором посмотрели друг на друга – никогда еще он не смотрел так долго мне в глаза.
Тор поморщился:
– Извини, что я заставил тебя думать, будто ты мне не нравишься. Я просто смущался и все такое. Нам никогда больше не придется об этом говорить, и я постараюсь не вести себя так, будто я тебя ненавижу, и не умирать от смущения – идет?
– Идет, – сказала я.
Мое лицо все еще пылало, и лицо Тора было ярко-красным, и, возможно, я оказала бы услугу нам обоим, сохранив то, что осталось от нашего достоинства, и ушла. Я чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что атаковала его в лоб, когда он изо всех сил пытался этого избежать. Нед поступил точно так же со мной, и это принесло массу неловкостей, как только было озвучено.
Только вот я не хотела уходить. Я хотела узнать Тора поближе и продолжала этого хотеть, несмотря на неловкость. Тор стоил того, чтобы преодолеть неловкость.
– Я действительно могу остаться и помочь? – спросила я снова.
Тор посмотрел на меня так, будто я сошла с ума, и, возможно, так оно и было.
– Ты вправду хочешь помочь? – тихо переспросил он.
– Да, – ответила я. – В смысле – я хочу помочь тебе разобраться, как ответить на это сообщение.
– Конечно.
Тор как-то ухитрился выглядеть еще более удрученным. Очевидно, это был не тот ответ, которого он хотел. Я даже не была уверена, что это тот ответ, который я хотела ему дать.
Учитывая это и мой опыт с Аланик, становилось ясно, что я куда хуже умею общаться с людьми, чем привыкла думать.
– И мне хотелось бы еще поговорить с тобой, – быстро сказала я. – Как ты думаешь, мы сможем вести себя по-человечески, пока беседуем?
Тор посмотрел немного испуганно, но потом улыбнулся:
– Возможно? В смысле – если считать этот разговор показателем, я бы сказал, что это маловероятно.
Я рассмеялась:
– Угу. Как думаешь, сможем мы вести себя как уроды, но такие, которые не ненавидят друг друга?
– Это звучит чуть более достижимо. – Он посмотрел, прищурившись на следующую панель. – Если схема, которую я видел, верна – не то чтобы я ее полностью понял, заметь, – то я думаю, что гиперком должен находиться где-то в этом блоке. Хочешь помочь мне снять его?
– Конечно, – сказала я и обошла некоторые механические детали, которые он уже удалил. – Понятия не имею, что это такое.
– И у меня есть лишь смутные представления, – произнес Тор. – Честно говоря, возможно, потребуется целая жизнь, чтобы разобраться во всех вещах, которые обеспечивают работу этой платформы. Не пойми меня неправильно – это увлекательная работа. Мне просто хотелось бы, чтобы мы делали это при лучших обстоятельствах.
– Не все мы, – возразила я.
Тор отсоединил пару кабелей, затем поднял половину панели, а я взялась за вторую половину. Вместе мы опустили все на пол.
Тор обтер руки в смазке о комбинезон.
– Это было действительно не по-мужски с моей стороны, да? Просить тебя помочь мне поднять эту штуку. Нед сделал бы это одной рукой, просто чтобы похвастаться.
– Да, но Нед меня не интересует, – сказала я.
Тор посмотрел на меня, и в нем было что-то такое милое и уязвимое, что мне захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему.
Я застыла на месте. Я старалась не думать о парнях с тех пор, как присоединилась к ССН. Бои и смерти делали свидания нелепыми, как будто в летной школе они занимали такое же место, как и маскарадные костюмы, которые люди надевали на вечеринки.
Но сейчас я думала об одном конкретном парне, и мне не очень хотелось останавливаться.
– Есть кто-то, кто тебе интересен? – тихо спросил Тор.
Он выглядел так, будто приготовился к плохим новостям. Я хотела сказать «да», но не хотела давать ему ложную надежду. Он мне нравился, да. Но могло ли это действительно к чему-то привести? Какое будущее было бы у любого из нас, если бы все шло так, как есть?
Мы не могли рассчитывать ни на кого, это уж точно.
– Я не знаю, – ответила я.
– Да ладно, – сказал Тор. – Без проблем.
Он воспринял это как отказ, но я не была в этом уверена.
Тор откашлялся и повернулся, чтобы посмотреть на механизмы за панелью, которую мы только что сняли.
И охнул.
Там, среди проводов, цепей и посторонних устройств, был ящик, идентичный тому, который Тор построил по проекту М-Бота.
– Вот как они это сделали, – сказал Тор, и я кивнула.
У нас был сверхсветовой коммуникатор.
Но для работы требовался тейникс.
8
– Так вы уверены, – сказал Йорген, – что БСС-коммуникатор спроектирован так, чтобы помещать туда одного из этих слизней?
Он сидел на металлическом стуле в инженерном отсеке, а на коленях у него растянулся Ладно, фиолетовый тейникс. У Йоргена было уже мало пластырей на лице, но немногие оставшиеся резко выделялись на фоне его темной кожи.
Йорген рассеянно провел пальцами по оранжевым шипам Ладно, и тот слегка задрожал, как будто был этому рад.
– Совершенно уверен, – ответил Тор. – ФМ обнаружила, что слизни действительно уносят ящик с собой, когда совершают гиперпрыжки. Если ящик на корабле М-Бота был построен для размещения слизня, то ящик в сверхсветовом коммуникаторе, вероятно, имеет ту же цель.
– Но вы бы не хотели, чтобы слизень прыгнул вместе с коммуникатором, – заметил Йорген.
– Мы предполагаем, – объяснила я, – что у разных видов слизней разные цитонические способности. Фиолетовые и красные слизни не сбегают, как желтые, значит желтые – телепортаторы.
– Верно, – подтвердил Тор. – А красные – они… ну, взрываются. Возможно, что у фиолетовых своя, третья способность.
– Способность к коммуникации, – сказал Йорген. – Вроде того, как Спенса связывалась с Бабулей через много световых лет.
Тор улыбнулся:
– Точно. – Он повернулся и посмотрел на меня.
Он, похоже, после нашего разговора мог смотреть на меня гораздо дольше. На этот раз мне пришлось сдерживаться, чтобы не отвести взгляд. Мне становилось не по себе, когда он обращал внимание на меня, – мое сердце словно пропускало удары. Это заставляло меня нервничать и беспокоиться, как бы не навредить ему, что было глупо, ведь я уже сделала это, разве не так? Тор, кажется, думал, что я бы легко его подвела, и, возможно, так оно и было. Сейчас мне просто нужно было оставить все как есть.
Но мне все еще было не по себе, и я чувствовала немалое разочарование.
– Но зачем строить один и тот же ящик на корабле и в коммуникаторе? – спросил Йорген. – Если вы не собираетесь телепортировать коммуникатор, а фиолетовые слизни не могут убежать, вам не нужно такое же устройство в коммуникаторе, как на корабле. Нет, если цель ящика – обеспечить гиперпрыжок корабля вместе со слизнем.
– Это так, – согласился Тор, – если единственное назначение коробки – переместить корабль вместе со слизнем. – Он указал на фрагмент, который извлек из устройства, перед тем как мы обнаружили коробку. – Но думаю, что внутри коробка могла иметь еще одну функцию. Это голографический проектор. Не такой совершенный, как у М-Бота, но лучше тех, которые используем мы. Думаю, его можно использовать, чтобы проецировать изображение внутри коробки.
– Разве внутри ящика М-Бота не было такого же устройства? – спросил Йорген.
– Технологии М-Бота позволяли ему проецировать изображение почти что на любую поверхность, – пояснил Тор. – Поэтому он мог пересылать изображение внутрь коробки без отдельного голопроектора.
– И цель проектора в том, чтобы дать понять слизням, что надо делать, – добавила я.
Тор улыбнулся мне. На его щеках появились ямочки, и мое сердце снова подпрыгнуло. Мне определенно нужно разобраться, как взять это под контроль.
– В этом и вся идея, – сказал он.
Йорген кивнул:
– И если у нас есть слизни, ящик и проектор…
– Тогда мы сможем сделать то же самое.
– Хорошо, – проговорил Йорген. – Отличная работа. Но не думаю, что заставить коммуникатор работать – так же просто, как посадить в него фиолетового слизня.
– Я пробовал, – сказал Тор. – Слизень сидит там внутри, и, возможно, если мы подождем достаточно долго, он сможет отправить куда-то сообщение…
– Но нам нужно иметь возможность направить то, что он говорит, – заметил Йорген. – Как нам это сделать? Мы вообще знаем, куда отправить это сообщение?
– Думаю, да, – сказал Тор. – Есть определенные метаданные, поступившие вместе с сообщением от министра Куны. В коммуникаторе есть аппаратное обеспечение, похожее на значок-переводчик Аланик, и я думаю, что можно отправить сообщение с помощью тейникса, даже если сам тейникс не понимает его. Вот в чем я пока не разобрался, так это как заставить слизня участвовать в общении.
– Вероятно, это как-то связано с цитониками, – предположил Йорген. – Бабах взорвался, когда я пытался мысленно поговорить с ним. Так что мне, возможно, придется, – он искоса взглянул на меня, – попросить его отправить сообщение.
– Или как-то его заставить, – сказал Тор.
– О чем ты думал, когда Бабах взорвался? – спросила я. – Ты сказал, что пытался поговорить с ним. Что ты ему говорил?
Йорген потер шею.
– Ничего особенного. Ты сказала, что мне надо подружиться с ним, и я пытался… ну, наверное, сопереживать ему.
– Сопереживать ему, – повторил Тор.
Йорген застонал:
– Да, именно так. ФМ сказала, что я должен сблизиться с ним…
– А ты мне сказал, что это глупо…
– Потому что я думал, что это глупо. Но ничего больше не работало, и я подумал, что стоит попытаться. Я сказал ему, что сожалею, что забрал его из дома и теперь вторгаюсь в его разум и разговариваю с ним через это жуткое место, где полно глаз.
– Подожди, – сказала я. – Полно глаз?
– Глаза, – повторил Тор. – Ты сказал, что они жуткие, так? И ты их боишься?
– Я их не боюсь, – ответил Йорген. – Но да, в те разы, когда я их видел, они… ну, нервировали. Это неудобно, когда все смотрят на меня. Я стесняюсь.
– Стесняешься, – повторила я. – Потусторонние всемогущие существа, способные в одно мгновение уничтожить твою жизнь – вместе со всей остальной жизнью на нашей планете, – смотрят на тебя, и ты из-за этого стесняешься.
– Ну да, а что? – отозвался Йорген. – Я же не выбираю, что мне чувствовать. Это трудно описать тому, кто никогда этого не испытывал.
– А вот слизни испытывали, – возразил Тор. – И когда ты подумал об этих существах, Бабах испугался.
– Возможно, – ответил Йорген. – Так что, когда я подумал о глазах, слизень использовал свои цитонические способности. Думаю, мы могли бы попробовать еще раз, чтобы подтвердить… – Он пощупал пластыри на лице. – Возможно, стоит попробовать это с другой разновидностью – например, с телепортирующимися слизнями. Возможно, мне удастся… напугать слизня до гиперпрыжка.
– Кажется, стоит попробовать, – предложил Тор.
Они оба посмотрели на меня, словно ждали моего мнения.
– Хм… – сказала я. – Мне не нравится идея пугать слизней, но, поскольку это наша единственная зацепка, я думаю, попробовать стоит.
– Верно, – кивнул Йорген. Он осторожно снял Ладно с колен и положил его в ящик. – Возможно, стоит использовать одного из слизней из металлического ящика. Ты сказала, они уже раз переместили его, правильно?
– Правильно, – подтвердила я и повернулась, чтобы взять ящичек – мы оставили его рядом с большим ящиком со слизнями.
Ящичек исчез.
– Что ж, мы доказали, что они совершают гиперпрыжок вместе с ящиком, – сказал Йорген.
– Да, – согласилась я. – Куда они перенесли ящик – это уже другой вопрос. – Я выглянула в коридор, но там его не было.
– Мы можем использовать другого слизня, – сказал Тор, – а ящик найти позже.
Я достала Жабра из ящика.
Йорген взял его в руки.
– Как думаешь, мне нужно попытаться сначала… создать узы с ним?
– Я не уверен, что это поможет тебе напугать его, – ответил Тор.
Он посмотрел на меня, словно ожидал, что я стану спорить.
– Да, – сказала я. – Не думаю, что тут нужна связь.
Мне не хотелось, чтобы слизни чувствовали себя несчастными, но, если подружиться с ними, они станут чувствовать себя более комфортно и меньше будут склонны двигаться.
– Похоже, это пойдет на пользу всем, – сказал Тор.
– Ну, я не знаю, – засомневалась я. – Если наша цель – напугать слизня, твой напев может помочь.
И снова ямочки на щеках.
Скад, у меня определенно проблемы.
– Ну, начали, – сказал Йорген.
Он закрыл глаза, но ничего не произошло.
Мы с Тором переглянулись. При экспериментах с цитониками проблема заключалась в том, что бо́льшую часть времени мы понятия не имели, что происходит.
А потом Жабр исчез – без предупреждения.
Йорген ойкнул:
– Получилось!
– Угу, – сказала я. – Только… а куда отправился Жабр?
Мы дружно огляделись, но в пределах прямой видимости слизня не было.
– Теперь мне пришло в голову, – продолжила я, – что если ты преуспеешь в экспериментах, то добавишь мне работы.
– Эй, ты сама вызвалась! – возмутился Йорген.
Это так. Я вышла в коридор и принялась обыскивать примыкающие комнаты в поисках Жабра. В соседней комнате я нашла коробку с двумя другими желтыми тейниксами, принесла ее и поставила за дверью. Но ни в примыкающих холлах, ни в коридорах за ними Жабра не было.
Я уже собиралась сдаться, когда в коридоре появился один из адъютантов командующего; он нес холщовую сумку, из которой раздавались трели.
– Адмирал Кобб прислал вам это, – сказал адъютант. – Судя по всему, оно материализовалось посреди его голопроекции.
– Спасибо, – сказала я, доставая Жабра из сумки. – А сумку лучше оставьте себе – вдруг они вам попадутся еще.
– Хорошо, – сказал адъютант, настороженно глядя на тейникса.
Жабр слегка вздрогнул от моего прикосновения, и я полезла в карман, вытащила баночку с икрой, открыла и предложила Жабру. Даже мои родители одобрили бы это, если бы знали, что слизни – ключ к спасению всех живых на Россыпи.
– Хорошо, – произнес Тор, когда я вернулась. – У нас появилась идея нового эксперимента. Жабр готов?
– Он еще не достаточно настрадался? – спросила я.
– Мы знаем, что он боится глаз, – сказал Йорген. – И мы хотим посмотреть, сможет ли он переместить ящик.
Тор уже вынул слизней, сидевших в нем. Я подошла к слизням и дала им пару грибов. Если бы мы не рассчитывали, что голод побудит их телепортироваться, бедолагам не пришлось бы голодать.
– Ладно, – проговорил Тор, вручая Йоргену ящичек с посаженным туда Жабром. – Держи. Посмотрим, получится ли добиться, чтобы он забрал и тебя туда, куда отправится.
– Туда, куда отправится? – переспросил Йорген. – Мы понятия не имеем, куда он отправится, но хотим, чтобы он взял с собой меня?
– У этой тактики может быть свое применение, – сказала я. – Например, вытаскивать из неприятностей пилота, на хвост к которому сели креллы. Но это не поможет нам встретиться с Куной. – Я все еще переживала: а вдруг Аланик права – и Куна всего лишь очередной инструмент Верховенства, желающего контролировать нас?
Однако без Аланик Куна был нашим единственным вариантом. Если народ Аланик не захочет быть нашим союзником, нам все равно понадобится помощь, если мы хотим сбежать от Верховенства.
– Не думаю, что он унесет тебя куда-то далеко, – предположил Тор. – Ни один тейникс не покидал ближайшие окрестности. Тебя не унесут с платформы.
– Поэтому заставить их путешествовать по Вселенной – это отдельная проблема, – сказала я.
– Верно, – согласился Тор. – Но не всё сразу.
– Ладно, – сказал Йорген.
– Ладно! – пропел из ящичка Ладно.
Йорген сжал ящик в руках и глубоко вздохнул. Ничего не произошло.
После очень долгого молчания Йорген открыл глаза:
– Не получается.
– Может, он больше не боится, – сказал Тор. – Ты показал ему глаза, и ничего не случилось. Если бы кто-то показывал мне одну и ту же страшную картинку раз за разом, я бы перестал ее бояться.
– Хорошая мысль, – согласился Йорген. – Возможно, нам надо придумать что-то другое, чтобы пугать их.
– Или взять другого слизня, – сказала я, запустила руку в ящик и выудила оттуда Счастливчика. – Давайте попробуем с ним.
Когда Счастливчик оказался внутри коробки, Йорген закрыл глаза.
А потом без предупреждения исчез.
– О! – сказал Йорген.
Мы с Тором развернулись и обнаружили его в одном из закутков, заполненных рулонами с чертежами. Рулоны были смяты, а Йорген – сплющен, его колени были прижаты к подбородку. Ящик со слизнем застрял перед ним, и он вытолкнул его наружу; тот с грохотом полетел на пол. Йорген выругался.
Я хихикнула, а Тор фыркнул, а потом расхохотался.
– Ничего смешного! – возмутился Йорген.
– Мне кажется, факты против тебя, командир, – сказала я, хотя он был прав.
Конечно, то, что он так скрючился в этом закутке, было забавно, но что, если бы слизень прыгнул куда-нибудь, где места было бы еще меньше, или в более опасное место? Слизни привыкли находить место для своей собственной массы тела, и мы даже не знали, насколько хорошо им это удается.
Кажется, Тор подумал о том же, потому что пересек комнату и помог Йоргену выбраться. Тот потер забинтованный порез на локте.
– Не думаю, что нам надо повторять опыт, – произнесла я.
– Согласен, – сказал Йорген. – Хотелось бы мне знать – проявляют ли слизни больше осознанности, когда телепортируют корабль. Не лучший замысел – использовать для телепортации существо, которое норовит засунуть тебя в крохотное пространство.
