Екатерина Шерив
Больше, чем я просила
С наступлением лета Тата чувствовала, что её душа расцветает вместе с природой. Жаркие дни окончательно избавили её от зимних забот, и она наслаждалась этим сезоном. В свободное время она часто гуляла по лесу, собирая ягоды и травы. Тата поймала себя на том, что становится похожей на своего дедушку. Она чувствовала, что могла даже посоревноваться с ним в званиях о лесных дарах.
Чем жарче становилось лето, тем чаще письма от родителей и Артёма перекликались в строчках о том, что они соскучились по ней и не могли дождаться её возращения.
Хотя Тата и хотела вернуться домой, она не могла врать себе, что не будет скучать по Олонкам. Это место всегда будет олицетворять её победу над собой и любовь к этой деревне останется навсегда в её сердце.
К концу лета Тата научилась самостоятельно держаться в седле и обходиться без помощи Матвея. Он говорил, что она превратилась в настоящую наездницу. Они даже стали совершать длительные прогулки на лошадях и ускакивать далеко от Олонок.
***
Однажды на одной из таких прогулок они ускакали дальше, чем обычно. Тата оседлала Ветра, а Матвей соседского коня, которого звали Шоколад из-за окраски шерсти.
Стоял яркий солнечный августовский день. Зелёные луга окружали их со всех сторон, а ветер развеивал жару. Тата завязала себе два хвостика потуже, чтобы её кудри не запутались.
– Надеюсь, мы сможем найти дорогу домой! – крикнула она Матвею, когда наконец опомнилась, что они ускакали очень далеко.
– Не беспокойся! Когда-то я был в этих краях, – он окинул взглядом бескрайне зелёную местность.
– Посмотри туда! – Тата указала рукой вдаль. – Кажется, за тем лесом есть речка. Поскакали туда!
– Тата, с такими темпами мы точно заблудимся, – ответил Матвей.
– Да ладно! Это недалеко! Вперёд, Ветерок! – и она, направив коня в нужное направление, галопом поскакала к предполагаемой речке.
Доскакав до желанного места, Тата восторженно вскрикнула. Она оказалась права! Конечно, эта речка больше напоминала ручей, который можно было перешагнуть, но вода в ней была прозрачной и поблёскивала в лучах солнца. Посмотрев по сторонам, Тата разглядела длинную и ровную полоску деревьев вдали.
– Как ты думаешь, что за этим лесом? – спросила она.
– Наверное, ещё один лес.
– Матвей, что ты говоришь?
– Тата, я прошу тебя, давай остановимся. Это правда опасно.
– Ну хорошо… – выдохнув, произнесла она. – Давай, тогда немного отдохнём и домой!
Они слезли с лошадей и, привязав их к деревьям, присели у берега реки.
– Может, перекусим? – предложил Матвей.
– Я не голодна.
– Тата, сколько можно учить тебя, что питаться нужно нормально?
Матвей достал из пакета бутерброды и тут же начал есть. Она мельком взглянула на него.
– А с чем у тебя бутерброды?
– Есть с мясом, и есть с сыром.
– Ты меня раздразнил. Ну ладно… Я съем один с сыром!
– Браво! – Матвей протянул ей бутерброд. – Если бы ты задержалась здесь дольше, то с аппетитом у тебя проблем бы не осталось.
– Мне будет ужасно не хватать всего этого… – она окинула взглядом окружающую местность. – Мне всегда нравились такие места. В них столько свободы и простора! Но надо признать, что это всё-таки не моё место, – Тата надкусила бутерброд.
– Почему? По-моему, ты отлично справилась и сейчас тебя не отличить от местных. Лично я думал, что ты не продержишься здесь и недели. У тебя были такие дикие глаза, когда ты сюда только приехала.
– Ты не представляешь, как мне было страшно поначалу, но, слава богу, я справилась.
– Тата, я просто не представляю, что буду делать здесь без тебя.
Она повернула голову в его сторону и увидела, что он внимательно смотрел на неё, а его рука, в которой только что был бутерброд, была пуста. Тата взглянула на свой бутерброд, который успела надкусить всего два раза.
– Матвей, ради бога, не начинай эту тему. Ты думаешь, мне просто с тобой расставаться? Кстати, ты говорил мне, что переберёшься в город. Когда это случится?
– Тата, я собираюсь жить в Нижнем Новгороде.
– В Нижнем Новгороде? – переспросила она. – А почему не в Богородске? Я думала, что ты вернёшься в свой родной город.
– Плохие воспоминания… – произнёс он, глядя вдаль. – Хочу начать новую жизнь. И мне будет легче, если поблизости будешь ты.
Он поймал глазами её взгляд и удержал на несколько секунд. Выражение, которое Тата в них увидела, заставило её немного заволноваться. В них была надежда, причём уверенная и какая-то загадочная. Но Тата решила не заострять внимание на этих ощущениях и сказала:
– Я буду только рада. А какие-нибудь конкретные планы у тебя есть?
– Прежде всего, я хочу поступить учиться. Я изучил ваши учебные заведения и решил, что буду поступать в Педагогический колледж имени Ушинского. Хочу стать учителем истории.
– Матвей, это же так здорово! – восторженно выкрикнула она. – Как я рада!
– Всё не так просто. Нужно сначала подготовиться к экзаменам, потом сдать их… А ещё работу найти… и жильё.
– Ты сможешь! Всё обязательно будет так, как ты захочешь.
Он улыбнулся, и ветер резко дунул на него, всколыхнув его кудри как полевые цветочки на лужайке.
– Тата, ты мне ничего не говоришь о своём муже. Он пишет тебе? Какие успехи у него с бывшей женой? Я хочу быть уверен, что ты вернёшься в лучшую жизнь, чем здесь.
– Так и будет. Не волнуйся обо мне. А Артём по-прежнему борется с её болезнью.
– Как же вы будете жить?
Тата пожала плечами, но одновременно с этим широко улыбнулась.
– Наверное, я пока буду жить с родителями, и приезжать к нему.
– Тата, но это же бред, – произнёс он, морща лоб. – Разве это семейная жизнь? Ты заслуживаешь лучшего.
– Артём – уже лучшее, что со мной случилось. Прости меня… – она положила руку поверх его руки. – Я надеюсь, ты сможешь меня понять.
– Я буду пытаться, но вряд ли у меня получится, – ответил он, глядя на её руку, покрывающую его.
– Матвей, я не хочу ранить тебя, но по-другому не могу. Хуже было бы давать тебе ложную надежду.
– Не нужно мне давать надежду, – он взял её руку и тщательно потёр своими ладонями. – Жизнь всё расставит по своим местам. Всё будет так, как должно быть и никак иначе. Просто, знай, что всегда можешь на меня рассчитывать.
– Конечно и ты тоже. Ты же мне как брат.
– Лучше считай меня своим другом.
– Хорошо. Кстати, в нашем городе много хороших девушек. Ты обязательно встретишь ту, которую полюбишь.
– Тата, извини меня за эти слова, но я был бы счастлив любить именно тебя. И мне сложно представить кого-то другого на этом месте.
Его слова снова были так похожи на её мысли по отношению к Артёму, когда он ещё не был в неё влюблён. Кто бы мог подумать… Теперь она сама стала причиной чьей-то боли.
– Матвей, ты должен заставить себя поверить, что я не могу быть той, которая на самом деле нужна тебе. Я знаю, каково тебе сейчас. Если бы я могла помочь тебе?..
Тата развела руками, опустив голову вниз. Какие глупые слова она только что произнесла. Она не могла ему ничем помочь, а зачем-то спросила об этом. Но как следует пожалеть о своих словах она не успела, потому что его следующие слова заставили её замереть.
– Тата, можно я тебя поцелую?..
Его мягкое выражение лица действовало на неё недолго.
– Нет, Матвей. Этого я тебе позволить не могу! – она отсела от него подальше.
– Но мы же так далеко, – его голос в сочетании с шуршанием ветра снова заставил её разволноваться, – никто нас не увидит…
– Господь всё видит! – оборвала она его и подняла руку с выставленным указательным пальцем. – Я замужем, Матвей. Я не могу так поступить с любимым человеком даже ради тебя.
Жёсткость собственного голоса напугала её. Она не хотела быть с ним жестока, но у неё было чувство, что в отношении с Матвеем в таких вопросах нельзя позволять себе быть мягкой.
– С каждым разом я всё больше убеждаюсь, что ты необыкновенная, – его голос снова стал обычным несмотря на то, что тему он не менял, – ты такая преданная и любящая. Ты кажешься идеальной во всём. В тебе есть вообще какие-то недостатки?
Тата почувствовала сильное облегчение от того, что он перестал говорить о поцелуе. Она громко вздохнула и, потирая колени, стала вглядываться вдаль.
– Наверное мой самый главный недостаток состоит в том, что я всю жизнь стараюсь всё делать правильно. Иногда я сильно заигрываюсь в этом и не замечаю своих желаний. А когда мне начинают открывать на них глаза – я всё отрицаю.
Тата засмеялась. До чего же всё-таки она глупо себя вела. Но ничего не могла с собой поделать! Наверное, она уже сроднилась с этим качеством и избавиться от него уже было невозможно.
– Мне по душе этот твой недостаток.
Услышав эти слова, она сразу перестала смеяться.
– Почему? – спросила она и стала лихорадочно соображать, на что он намекал.
– Нет-нет, всё в порядке, – он широко улыбнулся до ямочек на щеках. – Тата, за меня не беспокойся. Пока мне достаточно того, что ты просто есть, ты рядом и ты хорошо ко мне относишься. Главное, чтобы от моих чувств наша дружба не пострадала. Ну а теперь, когда ты наконец доела свой бутерброд мы можем отправиться домой. Вставай!
Матвей поднялся на ноги и подал ей руку. Тата схватилась за неё, и он помог ей встать, подтянув её. Оказавшись напротив него, он снова заставил её остановить на нём взгляд. Ей казалось, что он чего-то не договаривал, но в его светлых глазах она видела только загадку и ничего больше понять не смогла.
***
Тата определилась, что уедет из Олонок двадцать пятого сентября. Когда до этой даты оставалось две недели, она написала об этом в письме Артёму и родителям. Через несколько дней она получила восторженные ответы. Они все очень обрадовались её скорому возвращению.
Тата сообщила о своём отъезде Алевтине, Фёдору и Матвею во время одного ужина, на который они её пригласили. Тата намеренно сказала об этом, когда они уже закончили есть. Она не хотела никому портить аппетит. Эмоциональнее всех отреагировала на её новость Алевтина. Она то и дело хваталась за свои щёки и часто повторяла, что же они теперь будут без неё делать. Фёдор осыпал её благодарностями за то, что она многому научила Семёна, и говорил, что благодаря её урокам их сын стал общительнее и энергичнее. Матвей преимущественно молчал. Тата только пару раз встретилась с его прямым взглядом. Он как будто переживал то, к чему уже давно был готов.
В знак признательности за помощь и гостеприимство Тата в этот же вечер подарила им натуральную льняную ткань с цветочным узором. Алевтина очень обрадовалась подарку Таты. Она сказала, что давно хотела сшить новые занавески для дома.
Через пару дней, когда новость о Татином отъезде распространилась по всей деревне, её ученики приготовили для своей учительницы сюрприз. Они в одной тетрадке переписали свои любимые стихи и подписали каждый своё стихотворение. Для Таты такой подарок был неимоверно приятным и очень символичным. Ведь это она научила их писать и понимать смысл художественных произведений. Теперь в её руках было четырнадцать различных стихов, написанных разными почерками. Это была память на всю жизнь.
Но особенно тяжело Тате было прощаться с Лукьяном. Последние два дня перед отъездом она не отходила ни на шаг от своего любимого пёсика. Она разговаривала с ним, как и со своей Ланой и пыталась объяснить, почему должна уехать. Тата заметила, как после её первых прощальных слов у Лукьяна сразу же ухудшилось настроение. Но она постоянно обнимала и гладила его густую серую шерсть. Её утешало только то, что Лукьян помимо неё был очень привязан к Матвею. Она надеялась, что её любимец недолго будет тосковать по ней.
С особняком Роз Тата попрощалась, когда в последний раз спускалась по ступенькам его лестницы с сумкой в руках. Она произнесла вслух:
– Спасибо за гостеприимство, Роза! Я очень благодарна тебе за приют. Прощай.
На улице её ждали бурные проводы. Тата открыла рот от изумления, когда у ворот дома она увидела всех своих учеников, их родителей, а еще всю семью Алевтины и даже Дарью с младенцем на руках.
Тата потратила, по меньшей мере, пятнадцать минут, чтобы обнять каждого, кто пришёл её проводить.
Когда вдруг сквозь эту толпу к ней подбежал Лукьян, для Таты этот момент оказался невыносимым. Она растворилась в слезах и объятиях с любимым псом и думала, что никогда не сможет его отпустить.
– Тата, – услышала она голос Матвея рядом с собой. – Извини… Не знаю, как он выбрался. Я запер его в доме, как ты просила.
– Матвей, я этого просто не вынесу… У меня сердце разрывается. Я ведь фактически его бросаю.
– Успокойся, с ним всё будет хорошо. Я о нём позабочусь. Давай я уведу его отсюда, а потом вернусь и отвезу тебя в город на телеге.
Перед тем как Матвей увёл Лукьяна, Тата шепнула ему на ухо ещё несколько прощальных слов. Она бы забрала его с собой, но, боже мой, она не представляла, что будет с её жизнью, а обрекать бедного пёсика ютиться в квартире после такой вольной деревенской жизни она не могла. С Матвеем Лукьяну однозначно будет лучше.
Пока Матвей уводил Лукьяна, её друзья из многочисленной толпы пытались утешить её. Особенными ей показались слова Дарьи, сестры Матвея.
Она подошла к ней, а ребёнок на её руках забавно посапывал.
– Татьяна, мы с Егором младшим желаем тебе хорошей дороги и счастливой жизни. Как моя. С мужем и малышом. Видишь, какая у тебя здесь большая семья! Мы все будем рады снова видеть тебя рядом с нами.
Тата не очень поняла слова этой молодой мамочки. С одной стороны она желала ей семейного счастья, а с другой приглашала вернуться. Но её слова были до того проницательными и душевными, что Тата ещё раз обняла её. Она постаралась это сделать с той же заботой, с какой она произносила свои слова пару секунд назад. А ещё Тата легонько чмокнула в лобик её полугодовалого сына, который сразу после её поцелуя стал смеяться.
***
Несмотря на то, что ей было жаль оставлять всех этих людей, Тата испытала огромное облегчение, когда они с Матвеем тронулись в путь. В телеге не было возможности опереться спиной на что-нибудь, а Тата чувствовала сильное желание прислониться к чему-нибудь и расслабиться.
– Это невероятно, Матвей. Как же я устала… – протянула она, стянув с волос тугую резинку.
– Они все к тебе привязались. Я сам не представляю, как, например, дети теперь будут без твоих уроков.
– Ради бога, Матвей, давай не будем об этом. Мне и так плохо.
– Хорошо. Давай пока помолчим.
Тата с облегчением выдохнула. Пока они едут, она сможет немного прийти в себя, чтобы у неё хватило сил попрощаться с последним дорогим ей человеком.
На протяжении оставшейся дороги Матвей был сконцентрирован на управлении телегой, а Тата смотрела по сторонам и пыталась избавиться от комка в горле.
– Мы на месте, – объявил Матвей и притормозил возле автовокзала, откуда она приехала из Нижнего Новгорода. Они оказались рядом с заасфальтированной площадью, по которой туда-сюда бегали люди с чемоданами на колёсиках.
Тата взяла сумку и соскочила с телеги. Матвей спрыгнул вслед за ней.
Когда он встал напротив неё, Тата не знала, куда себя деть от переизбытка тяжёлых переживаний. Слёзы снова захватили её глаза, и у неё не хватало смелости взглянуть на него своим перекошенным от слёз лицом.
Не в силах больше терпеть эту неловкость, она бросила сумку и обняла его.
– Матвей, извини. Я пыталась всю дорогу успокоиться, но не смогла. Мне так будет тебя не хватать.
– Тата, успокойся. Ты что?.. Перестань плакать, а то я тоже расплачусь.
Он взял её лицо в свои ладони и заставил посмотреть в глаза.
– Тата, мы с тобой не навсегда прощаемся. Мои планы переехать в Нижний Новгород по-прежнему в силе.
– Да, конечно, – она улыбнулась. – Я точно знаю, что Педагогический колледж имени Ушинского готов открыть для тебя свои двери.
– Всё будет хорошо, – он убрал разлетающиеся от ветра волосы с её лица. – Ты едешь к людям, которые тебя любят и ждут. Скоро ты встретишься со своим мужем и потихоньку начнёшь забывать это место и нас.
– Матвей, ну причём тут мой муж и вы? – она покачала головой. – Зачем ты так говоришь? Вы мне все очень дороги. Почему ты думаешь, что я про вас забуду? Это не так.
На пару секунд он отвернулся от неё, как будто на чём-то сосредотачивался. Когда он снова посмотрел на неё, его щёки разрумянились, а в глазах появился блеск.
– Тата, я, наверное, не должен тебе этого говорить, но сойду с ума, если не скажу. Ты должна знать, что если твоей надежде о семейном счастье с Артёмом суждено будет умереть в тебе, то я всегда буду рядом для того, чтобы ты могла начать новую жизнь со мной. Потому что я люблю тебя, Тата. Я знаю, что не сделаю лучше ни тебе, ни себе, говоря об этом, но не могу об этом молчать.
От его слов её сердце заныло. Она приложила руки к шее и к груди.
– Матвей, ты наверняка ошибаешься…
– Нет, Тата, это правда. Я не хочу ставить тебя перед выбором. Я знаю, для тебя его пока не существует. Но мы оба знаем о трудностях в твоей семейной жизни. Я понимаю, что ты испытываешь ко мне только дружеские чувства. Но ещё я точно знаю, что ты не могла не думать о том, каково это тебе быть со мной, в случае если бы твой Артём не ответил тебе взаимностью. Ты даже можешь ничего мне на это не говорить. Я просто это знаю, потому что мы с тобой близкие по духу люди.
– Матвей, не путай, пожалуйста, любовь между мужчиной и женщиной и любовь между братом и сестрой…
– Тата, нет, – перебил он её, сдвинув брови. – Только не говори мне о том, что я тебе как брат.
– Но это так, – она услышала, как задрожал её голос от волнения. – И ты должен с этим смириться иначе мы с тобой больше не сможем общаться.
– Нет, Тата, – проговорил он, задержав дыхание, – ты просто сотрёшь меня с лица земли, если скажешь, что больше не хочешь меня видеть.
– Что ты, Матвей… Я не хочу, чтобы до этого дошло, – она сжала руки в кулаки и приложила к своему подбородку. – Я знаю, что это нелегко, но тебе придётся меня забыть, если ты хочешь, чтобы мы общались дальше.
– Хорошо. Я постараюсь держать себя в руках. У меня будет к тебе последняя просьба, – он убрал за ухо её локон, и его рука повисла рядом с её лицом. – Позволь тебя поцеловать…
– Нет, Матвей, мы уже об этом говорили. Я тебе этого не позволю.
Она отвернулась от него и сделала шаг назад.
– Но, Тата, что такого ужасного в моей просьбе? Я бы запомнил наш поцелуй на всю жизнь, и мне стало бы легче начать тебя забывать.
Тата подняла руки и обняла себя за голову. Глядя сейчас на Матвея, она как будто смотрела на себя в зеркало прошлого. Но ей никогда в голову не приходило просить Артёма о поцелуе. Она готова была пронести своё чувство через всю свою жизнь в одиночку, но не тревожа его. Хотя она ведь тоже первой призналась Артёму в любви… Нет, ей надо прекратить сравнивать. Сейчас совсем другая ситуация. Матвей, безусловно, был хорошо воспитан, но он не страдал таким как у неё обострённым чувством правильности. Ей надо об этом помнить всегда.
– Матвей, поцелуй не сможет тебе помочь и даже если сможет, то…
– То, что? Неужели моё безответное чувство не стоит этой жертвы с твоей стороны. Ты же говорила, что понимаешь, каково мне.
Тата посмотрела на него и твёрдым голосом произнесла:
– Я не могу так поступить с Артёмом. Даже если он ничего не узнает, я не могу.
– А если бы я это сделал, застав тебя врасплох, ты бы не чувствовала за собой вины?
Он сложил руки за спину и сделал пару шагов ей навстречу.
– Матвей, даже не вздумай. – Тата согнула ноги в коленях, и напрягла тело так, будто готовилась отбивать атаку. – Если ты это сделаешь, то сразу упадёшь в моих глазах.
– А как мне ещё справиться с моим чувством к тебе?
– Матвей, мне очень жаль, но я не знаю, – она развела руками. – Но поцелуй тебе в любом случае не поможет.
– Но почему? Или ты?.. – он задумался и поймал её взгляд. – Скажи, а не боишься ли ты, что если я тебя поцелую, то ты, возможно, почувствуешь ко мне что-то большее, чем дружба? Тата, если ты скажешь да, то это станет для меня таким огромным облегчением, какое только возможно в моей ситуации. Но, прошу, не обманывай меня.
– О… Господи, Матвей… – она взялась за голову.
– Тата, ответь мне. Мне очень трудно. Помоги мне хотя бы в этом, пожалуйста…
От его сосредоточенного взгляда невозможно было спрятаться. У неё уже не было сил даже подумать над его словами. Да и зачем ей было о них думать? У неё есть муж, которого она любит. Боже мой, он сведёт её с ума своей настойчивостью!
Она приподняла плечи и стала жестикулировать раскрытыми ладонями, помогая таким образом словам «выходить» из себя.
– Ну я не знаю… возможно…
От её слов он поднял голову вверх, а потом подпрыгнул, громко выкрикнув: «Да!»
– Матвей, ты что? – она уставилась на него, округлив глаза.
– Тата, ты меня просто осчастливила. Не знаю, насколько мне этого хватит, но по крайней мере я точно смогу спокойно проводить тебя сейчас.
– Я очень рада, что помогла тебе, но… – проговорила она.
– Не нужно никаких «но», – сказал он, подняв ладонь вверх. – Не расстраивай меня. Дай хоть немного помечтать.
– Матвей, я не хочу, чтобы ты обнадёживался… – заглянув в его глаза, произнесла она.
– На мою надежду ты никак не влияешь. Она только моя. Не нужно её убивать, Тата. Пусть лучше она умрёт во мне.
Его серьёзное лицо после этой фразы быстро сменилось на радостное. Этот взгляд сбросил большую часть камня с её сердца. Пусть его обрадовало то, что, наверное, лучше бы не обрадовало, но от этого он повеселел, а это и было самым главным.
– Хорошо, – она поймала себя на том, что тоже улыбается. – Мне тоже вдруг стало так легко. Матвей, – она взяла его руку и крепко сжала, – я хочу, чтобы ты знал, что я очень люблю тебя и не хочу терять такого друга как ты. Приезжай в Нижний Новгород. Я буду тебя очень ждать. А пока пиши мне, хорошо?
– Конечно… – он вдруг снова стал серьёзным, и это заставило её напрячься. – Тата, несмотря на нашу с тобой крепкую дружбу из-за своего чувства к тебе я очень сильно боюсь тебя потерять…
– Матвей, ты меня не потеряешь. Я тебе обещаю, – она постаралась вложить в свои слова как можно больше уверенности. – Но ты должен понимать, что слушать о твоих чувствах мне также тяжело, как и тебе говорить о них.
– Я понимаю, – произнёс он, наклонив голову. – Я изо всех сил буду учиться контролировать себя. Ну, иди ещё раз ко мне. Я хочу обнять тебя крепко-крепко.
Она сделала робкий шаг вперёд, а он так резко притянул её к себе, что Тата при соприкосновении с его плечом отскочила от него. Матвей положил голову на её плечо и стал немного покачиваться. Он продержал её в своих руках около минуты, и Тате уже стало казаться, что он решил попробовать заснуть на её плече. Она чувствовала его тёплое дыхание через волосы на своей шее. С этим пора было заканчивать. Тата в последний раз крепко прижалась к нему, а затем отпустила и сделала два шага назад.
– Пока, Матвей. Надеюсь, скоро увидимся!
Она стала удаляться от него, но пока спиной не поворачивалась.
Он ничего ей не ответил, а просто поднял руку и медленно помахал ей несколько раз. Улыбка не сходила с его лица.
Дойдя до входа в автовокзал, Тата тоже помахала ему рукой, а потом, улыбнувшись, вошла внутрь.
ГЛАВА IV
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Ей пришлось ждать целых пять часов, прежде чем она села в автобус, который повёз её домой. Тате предстояло провести в дороге целую ночь. Дома она будет завтра. Неужели она будет дома? Ей просто не верилось в это! Столько времени вдали от цивилизации! Может ей придётся заново привыкать к удобствам?
Уезжая всё дальше, душевное состояние Таты постепенно улучшалось. Она сосредотачивалась на размытых тёмных очертаниях за окном и думала о том, что скоро увидит Артёма, сможет обнять своих родителей и возьмёт на ручки свою прекрасную Лану. Боже, да она снова сможет готовить на плите! А чтобы сходить за продуктами, ей будет достаточно выйти из дома и зайти в магазин через дорогу! Но, с другой стороны, она больше не сможет прокатиться на Ветре, погулять по лесу, поиграть с Лукьяном, поговорить с Матвеем…
Матвей, боже мой… Воспоминания о его признании теперь всегда будут колоть ей сердце. Как же ей было его жаль… Она будет молить Бога, чтобы его влюблённость оказалась быстротечной и на момент, когда Матвей решит переехать в Нижний Новгород, он будет относиться к ней также как и она к нему. Надо думать только о хорошем и так оно обязательно случится!
***
Когда Тата поднималась по лестнице родительского дома, то почувствовала, что вся дрожит от волнения. Она постучалась и стала ждать. Дверь ей открыла мама. На её громкие возгласы откликнулся Владимир, и вся семья наконец-то оказалась вместе. Тата впервые увидела, как плакал её отец. Это было так трогательно. Тате приходилось оказываться поочерёдно, то в отцовских, то в материнских руках. Да пусть хоть разрывают её на части! Она станет от этого только счастливее!
А её красавица Лана! Тата была в шоке. Как же изменилась её малютка! Она была тем же белым комочком, но увеличенным в размерах: ослепительно белая короткая густая шерсть и ярчайшие синие глаза, а носик и область вокруг глаз как будто кто-то подкрасил тушью. Да её любимица превратилась в самую настоящую королеву красоты! Сначала Лана никак не реагировала на Тату, но потом прониклась к ней симпатией и стала обнюхивать и тереться о ногу. Тата верила, что Лана обязательно вспомнит её, а не просто заново привыкнет.
Они, можно сказать вчетвером, проговорили в гостиной часа три. Когда Тата уже не могла пить воду от пересыхания во рту из-за бесконечных разговоров, она объявила:
– Мам, пап, мне надо съездить к Артёму.
Светлана и Владимир переглянулись. Тата от этого сразу напряглась.
– Что такое? Вы что-то от меня скрываете? – встревожилась она.
– Дочка, не беспокойся, – сказала Светлана, опустив глаза в пол. – Просто мы вспомнили, что тебя просила зайти Алла. Помнишь её? Она соседка Артёма.
– Помню, но зачем? Мы сто лет не виделись.
– Дочка, просто сделай это. Потом всё поймёшь.
– Пап? – Тата перевела встревоженный взгляд на Владимира.
– Дочь, да всё хорошо. Не волнуйся, – его успокаивающий непонятно от чего голос не столько напугал её, сколько вынуждал поскорее выяснить его причины.
Глядя в загадочные лица родителей, Тата поняла, что ничего от них не добьётся.
– Я прямо сейчас поеду.
Тата встала с дивана и направилась к выходу, не отрывая от родителей взгляд. Они смотрели на неё с одобрением и больше не сказали ни слова. Как всё это было странно…
Выбежав из подъезда, Тата быстрым шагом отправилась на автобусную остановку. Боже… пока она доедет до его квартиры у неё сердце выпрыгнет из груди от переживаний!
***
Оказавшись, наконец, перед дверью квартиры Артёма, Тата пыталась отдышаться. Через пару секунд ей стало понятно, что её дыхание всё равно не восстановится до тех пор, пока дверь перед её глазами не откроется. Она подняла дрожащую руку и нервно постучалась.
Через минуту ей открыла маленькая старушка с торчащим пучком седых волос.
Тата посмотрела на неё, приоткрыв рот.
– А… мне нужен Артём.
– Артём? Бывший хозяин что ли? Он здесь больше не живёт. Он продал нам эту квартиру, – протараторила старушка.
– Но… где тогда он сейчас живёт?
– Понятия не имею.
И старушка захлопнула дверь перед её носом. Тата не могла закрыть рот от шока. Что же это получается? Артём переехал? Но он ей ничего не писал о переезде.
Уже оказавшись на последних ступеньках лестницы третьего этажа, Тата вдруг вспомнила, что мама просила её зайти к Алле.
Она развернулась и снова поднялась на четвёртый этаж.
Тата постучалась в дверь квартиры Аллы и стала ждать.
Ей послышались звуки шагов и детские взвизгивания.
Через несколько секунд дверь распахнулась: Алла держала на руках маленькую девочку, размахивающую руками, и улыбалась ей.
– О. Тата, привет! – поздоровалась она. – Давно не виделись.
– Привет, Алла. Это твоя дочурка? Какая красотка.
– Да, – мать прижала дочь ближе.
– Алла, моя мама попросила меня зайти к тебе. Я не понимаю…
– А! Подожди секунду!
Алла скрылась за дверью и через минуту вернулась с бумажкой в руках.
– Это новый адрес Артёма.
Тата взяла из её рук бумажку.
– А… спасибо тебе. Ну, я пошла… Счастливо вам!
– Пока! – Алла взяла малышку за руку и помахала вместе с ней. – Скажи тёте пока. Пока!
Тата улыбнулась этой милой картине и стала спускаться по лестнице.
Она вышла из подъезда на ватных ногах. Что же происходит?
Тата посмотрела в бумажку с адресом и сориентировалась, как туда добраться. Сообразив, как это сделать, она порадовалась уже тому, что это было недалеко.
Поездка в автобусе снова оказалась для неё нервной, и на нужной остановке она просто вылетела из него.
В результате Тата оказалась возле десятиэтажного дома. Она подошла к двери третьего подъезда. Парень в наушниках, выбежавший из подъезда прямо перед ней, чуть было не сбил её с ног.
– Извините, – бросил он ей вслед и побежал дальше.
Тата ухватилась рукой о дверь и вошла в подъезд. Ей нужно было подняться на второй этаж. Она делала это медленно и через пару минут оказалась перед железной дверью.
Её напряжённая рука сделала три протяжных стука.
Когда Артём открыл ей дверь, она сделала шаг назад. Как будто ей был нужен обзор пошире, чтобы удостовериться, что это действительно был он.
– Привет, куколка, – он широко улыбнулся ей.
Она подбежала к нему и повисла на его шеи. Артём подтянул её так, что она перестала чувствовать пол под ногами. Когда они оказались в коридоре, он захлопнул входную дверь.
– Артём, что же ты делаешь? Почему ты не написал мне, что переехал?
– Хотел сделать сюрприз. Как ты?
– Я? Хорошо. Только перепугалась за тебя. А… ты? Как у тебя дела?
– Теперь просто отлично. Наконец-то ты со мной!
Ухватившись за её голову, он поцеловал её. Тата всё еще была под напряжением, потому что чувствовала, что он чего-то ей не договаривал. Она с замиранием сердца стала ждать, что он вот-вот сделает это.
– Тата, у меня есть для тебя ещё один сюрприз, – произнёс он, оторвавшись от неё. – Подожди здесь.
Он скрылся за дверью единственной доступной её взору комнаты. Тата огляделась вокруг: впереди неё была кухня, а сбоку, очевидно, ванная комната. У неё не было времени всё это рассматривать, потому что через минуту дверь комнаты распахнулась, и Артём вышел оттуда, а вслед за ним, придерживаясь за его руку и выставив вперёд трость, вышла Лиза.
– Привет, Тата, – произнесла она, мельком взглянув на неё, а потом опять опустила глаза, сосредоточившись на ходьбе.
– Лиза… – на выдохе произнесла Тата, из-за чего собственный голос показался ей чужим. – Глазам своим не верю…
– А ты поверь, куколка, – посмеиваясь, произнёс Артём.
– Тата, на самом деле всё не так хорошо, как тебе кажется, – низким голосом сказала Лиза, – ведь я…
– Лиза, тебе врач только вчера сказал, что происходящее сейчас с тобой – это успех, а ты снова начинаешь жаловаться.
