Екатерина Шерив
Больше, чем я просила
– Подробно? – он улыбнулся в сторону. – Тебе ещё предстоит узнать, каким я бываю занудой, когда дело касается архитектуры.
– Да какое это занудство? Это преданность и любовь к своему делу. Я помогу тебе.
Вдруг Артём посмотрел на неё, склонив голову. Тата могла только представить, какими глазами она сейчас смотрела на него. Конечно, он это заметил.
– Тата, да ты просто… вся сияешь… Почему это так для тебя важно?
– Просто я… – она затаила дыхание и как же легко слетело с её губ то, что кричало в этот момент её сердце, – я люблю тебя…
Артём приподнял брови и его рот чуть приоткрылся. Он отошёл от неё на полшага и запустил руку за затылок.
– Извини, – продолжила Тата. – Я меньше всего хочу поставить тебя в неловкое положение и тем более не хочу, чтобы ты теперь стал хуже ко мне относиться. Я не собираюсь мучить тебя своими чувствами и обещаю, что никогда больше не заговорю об этом. Просто мне очень хочется сделать для тебя то, что сделало бы тебя счастливее. Я хочу, чтобы ты знал, что всегда можешь на меня рассчитывать.
Артём долго смотрел на неё в немом изумлении, а потом слегка охрипшим голосом произнёс:
– Я… я, честно, не ожидал услышать этого от тебя. Но, куколка, прости меня и пойми, я не могу любить тебя…
– Я знаю это, но, пожалуйста, не переживай из-за этого.
Он покачал головой, приложив руку к груди.
– Теперь я буду переживать за тебя.
– Не нужно. Я справлюсь, потому что… я не мечтательница, а реалистка и умею принимать всё, как есть.
Она задержала на нём свой взгляд на несколько секунд, а потом направилась к выходу; сначала медленно, но, когда оказалась в не поля его зрения – побежала, потому что перестала чувствовать, как он смотрит ей вслед.
***
Тата вернулась домой с путаницей в голове. Оказавшись в своей комнате, она медленно уселась на кровать, потом взяла большую розовую подушку и обняла её, прижав к согнутым коленям. Ей было одновременно и хорошо, и страшно. Что же теперь будет?..
Сначала Тата почувствовала облегчение от своего признания, но потом её стали мучить сомнения. Правильно ли она поступила? Она так хотела увидеть Артёма счастливым и вдохновлённым. И вот наконец этот день настал.
Она боялась, как бы её признание не повлияло на его к ней отношение. А вдруг он начнёт избегать её? Тата могла только предполагать, что он сейчас чувствовал, ведь на его месте она никогда не была.
Ей надо надеяться, что со временем он обо всём забудет. Нужно только пережить их следующую встречу. Если в его отношении к ней ничего не изменится, то значит кризис миновал и можно будет дальше продолжать жить как раньше.
Тата взяла с ночного столика образок с изображением Святой мученицы Татианы Римской и, сжав его в кулаке, закрыла глаза.
– Святая Татиана, защитница моя, я обращаюсь к тебе не только, когда мне плохо. Я очень благодарна тебе за то, что ты сделала так, что я встретила на своём пути Артёма. То, что он есть и у него всё хорошо – для меня достаточно. Большего мне не нужно. Я прошу тебя, пусть моё признание не повлияет на мои с ним отношения. Пусть всё останется как есть… пусть… пусть… пусть… Не знаю, что на меня нашло. Я, наверное, не должна была… Но я ведь не сделала ничего плохого, правда? Только бы я не сделала хуже. Пожалуйста, помоги мне сгладить этот мой порыв. Прошу тебя… прошу… прошу… прошу…
Весь вечер Тата ни о чём другом не могла думать. Ей казалось, что она будто стукнула кулаком по ровной воде. А вдруг что-то случится? Ведь она своим признанием изменила мнение Артёма о себе. Её пугали последствия, которые ей пока были неизвестны. Что сейчас делает Артём? Думает ли о её словах? Может он посчитал её сумасшедшей? А может подумал, что она пошутила? Как бы ей хотелось сделать так, чтобы всё оставалось как есть. Но время назад не вернуть. Теперь он знает всё.
В ту ночь она заснула только под утро.
***
Собираясь на следующий день на занятие с Серёжей, Тата прихватила с собой бумагу, краски, карандаши – всё то, что ей могло пригодиться, чтобы нарисовать проект для Артёма. Если он, конечно, захочет этого теперь.
В этот день ей удалось застать его дома. Он бодро поздоровался с ней, а потом попросил, чтобы она приготовила на ужин простое картофельное пюре, потому что открытые банки с консервированными помидорами и солёными грибами со дня на день могли испортиться. К тому же со вчерашнего дня в холодильнике лежали приготовленные ею котлеты.
Всё это он говорил ей на бегу, одевая лёгкую куртку и обуваясь в коридоре. Ещё он сказал, что придёт с работы пораньше из-за их совместных творческих планов. Тата не заметила в нём неловкости или отчуждённости. Всё было как обычно. Она мысленно поблагодарила свою Святую защитницу и, выдохнув, начала готовиться к занятию с Серёжей.
Спустя час после того, как ушёл Артём, куда-то отправилась и Лиза.
В этот день Серёжа схватывал урок Таты налету. Ей ничего не оставалось, как хвалить его и радоваться, что её усилия не проходят зря. Он был в восторге от истории о мальчике Маугли и хотел быть похожим на него. Такого результата Тата и добивалась.
Артём вернулся около двух часов. Он сказал, что они могут начать, как только он пообедает. Тата согласилась. Серёжа как раз к этому времени заснул.
Тата подогрела для Артёма обед, а сама отправилась в гостиную; она разложила на журнальном столике большой лист белой бумаги и приготовила краски. Да, скоро на этом белоснежном листе будет запечатлена мечта Артёма. Она нарисует её настолько точно, насколько…
– Тата, я готов! – Артём выскочил из кухни и сел на диван.
– Артём, но ты же ничего толком не успел поесть. У нас ещё куча времени. Мы всё успеем.
– Куколка, как ты не понимаешь, мне не терпится поскорее начать, – он стал нервно потирать руки.
Разве она могла с ним спорить в такой момент?
– Хорошо. Я всё подготовила. Теперь мне нужно, чтобы ты как можно подробнее описал то, что ты хочешь увидеть на бумаге.
Артём стал в мельчайших подробностях описывать здание, которое мечтал построить ещё со студенческих лет. Во время рассказа он, сморщив лоб, то и дело посматривал на её белый лист бумаги.
Когда он закончил, то спросил её:
– Тата, я тебе так долго обо всём рассказывал, а на листе так и ничего не появилось. Ты уверена, что всё хорошо запомнила? Я могу добавить что-то ещё по ходу. Просто я…
– Артём, – Тата взяла в руки кисть, – я всё прекрасно запомнила. Я тебя прошу, на время пока я буду рисовать, выйди, пожалуйста, из гостиной.
От её слов он заёрзал на диване, потирая рукой затылок.
– Но, Тата, я хочу видеть, как ты рисуешь. Вдруг я смогу тебе помочь… направить, так сказать, в правильное русло. Ведь ты можешь что-то забыть или не так понять.
– Артём, мне нужно сосредоточиться. Обещаю, если у меня будут вопросы, то я тебя позову.
– Ну, хорошо, – сдавшись произнёс он и медленно направился на кухню. Тате даже стало его жаль: он ей напомнил ученика, которого учительница выгнала из класса за проступок.
У входа в кухню он сказал:
– У меня есть мольберт. Может, он тебе пригодится?
– Пригодится, – улыбнулась Тата.
Через минуту он принёс в гостиную мольберт, но никуда не уходил.
– Артём, я прошу тебя, займись каким-нибудь делом. Не отвлекай меня, иначе у меня может получиться хуже, чем я могу на самом деле.
Она удивилась собственной строгости в голосе. Артёму пришлось уйти на кухню и закрыть за собой дверь.
Тата рисовала около часа. Время от времени она посматривала на кухонную дверь и гадала, на сколько ещё хватит Артёма. Но он выдержал и вышел из кухни только после её приглашения. Тата заметила, что его щёки раскраснелись.
– Ты готов? – спросила она, вытирая руки от краски влажной салфеткой.
– Конечно, – судя по его тону ему бы в этот момент больше подошла фраза «понятия не имею».
– Садись, – Тата встала со своего стула, и Артём занял её место напротив мольберта.
Она стояла сзади него и поэтому не могла сказать, какими именно глазами он смотрел на её рисунок. Но через несколько секунд Артём резко вскочил со стула.
– Тата, это же… Как тебе удалось? Это же просто невероятно. Я… я… Это же…
Тата улыбалась, наблюдая за его реакцией. Она была довольна, что ему понравился её «шедевр».
Потом он медленно провёл рукой по рисунку и, не отрывая от него глаз, сказал:
– Ты удивишься, если я скажу, что получилось лучше, чем было в моей голове?
– Серьёзно? Извини, я немного приукрасила, потому что в некоторых деталях сомневалась. Я могла позвать тебя, но мне хотелось, чтобы ты удивился. Если хочешь, я могу перерисовать всё под твоим руководством?
– Не нужно, куколка, – произнёс он, продолжая водить пальцами по рисунку. – Следующие нарисуем так, как ты говоришь, а этот… я хочу, чтобы он остался таким.
– Слава богу, мои навыки по рисованию кому-то пригодились. Я всегда думала, что кроме простой радости мои рисунки мне больше ничего не принесут. Что же ты теперь будешь делать?
– Представлю этот проект своей строительной компании, – он оторвал взгляд от рисунка и посмотрел на неё. – Тата, я не знаю, как благодарить тебя… Я уже лет сто не получал таких положительных эмоций, – он сделал паузу, – со вчерашнего дня… не получал.
Приподнятое настроение Таты «подтаяло». Она почувствовала в груди своё подпрыгивающее сердце.
– Прости, я не хотел заводить этого разговора, но должен признаться, что твои слова не уходили у меня из головы всю ночь.
Тата заметила, что успела сделать несколько дырок во влажной салфетке, которую до сих пор держала в руках.
– Артём, ты… пожалуйста, давай не будем к этому возвращаться. Ты ставишь меня в неловкое положение.
– Мне просто тоже хочется быть честным с тобой и как-то отблагодарить за всё, что ты для меня делаешь.
Он встал напротив неё и стал смотреть как на маленького ребёнка, которого решил погладить по головке за хорошее поведение.
– Артём, мне ничего от тебя не нужно. Ещё больше меня может обрадовать только новость, что тебя взяли на должность архитектора.
– Это опять тема обо мне, а я говорю о тебе. Что я могу для тебя сделать?
Она не стала ему говорить, но у неё появилась мысль, что если вдруг что-то осчастливит его, то это осчастливит и её, потому что она чувствовала связь между ними. Всё ровно, что две бутылки, соединённые одним горлышком. Станешь наливать в него воду – наполнятся обе.
– Тата, можно я задам тебе ещё один вопрос из этого раздела?
– Артём…
– Пожалуйста. Это будет в последний раз.
Она отвернулась в сторону, а потом посмотрела ему в глаза.
– Тата, я был застигнут врасплох твоим признанием. Но в хорошем смысле. Я… Мне бы никогда в голову не пришло… Ты такая юная, такая добрая, такая светлая… Я всегда считал тебя почти неземным созданием. И я… такой неудачник, у которого в семье и на работе творится чёрте что. Мне двадцать семь лет, Тата, а я не добился ничего. Работу свою я ненавижу, а моя семья разваливается на глазах. Даже эта квартира – не моя. Это подарок моих родителей. Я ничего не могу создать. Я просто не понимаю, за что ты можешь меня любить?
Она увидела, как заблестела в его глазу серебристая слеза. Нет, это выше её сил видеть его в таком состоянии.
– Прости. Тата, – он вытер слезу и поднял на неё улыбающийся взгляд. – Наверное, своим поведением я только подтверждаю собственные слова. Но я не стыжусь своих слёз. Потому что радоваться мне давно нечему, а напряжения внутри скопилось столько, что силы похоже заканчиваются, чтобы его скрывать.
От его слов Тата ощутила, как будто по ней прошла волна. Она так живо её ощутила, что казалось, могла даже коснуться её рукой. Над тем, что это было, она не стала гадать, а просто бросилась к нему и сомкнула руки на его шее. После этого слёзы заполнили её глаза, исказив предметы вокруг до неузнаваемости. Сжав в кулак ткань его рубашки, она уткнулась в его плечо. Похоже, её пример с бутылками с одним горлышком только что подтвердился.
– Артём, пожалуйста, не говори так. Я этого просто не выдержу, – запищала она и не узнала свой голос.
– Тата, ради бога успокойся. Я… честное слово, я ещё не встречал такого человека, как ты. Не надо так переживать. Ты что? Я этого не стою.
Его руки чуть коснулись её шеи и спины. Да, её действия выходили за рамки дозволенного, но одновременно она ощутила естественность в этом моменте. Поступить так ей подсказали собственные чувства.
Когда острый момент пошёл на спад, Тата почувствовала, как стыд накрывает её с головой. Что же она делает?..
Она отошла от него и, вытирая слёзы, произнесла глядя в пол:
– Артём, извини меня. Не знаю, как это всё объяснить… Ты можешь мне пообещать, что хотя бы постараешься забыть, что сейчас произошло?
– Нет, Тата, я не собираюсь об этом забывать. Даже если бы я и захотел, то не представляю, как это можно сделать. Только, пожалуйста, больше не плачь.
Он достал бумажные платки и дал их Тате. Она стала старательно вытирать ими своё лицо.
– Артём, не нужно тебе больше заводить этих разговоров. Мне выносить их тяжелее, чем я думала. Поэтому я прошу тебя, никогда больше не поднимай эту тему. Ты хотел как-то отблагодарить меня? Так вот, если ты сделаешь, как я прошу, то это пусть и будет твоя благодарность.
В этот момент Тата услышала скрежет ключа от входной двери. Она на мгновение повернула глаза в сторону двери, а потом снова взглянула на него.
Артём перестал смотреть на неё только спустя несколько секунд, а потом отправился встречать жену.
***
– Лиза, у меня есть отличная новость! – услышала Тата голос Артёма из коридора.
Она отошла к окошку, посмотрела на улицу, но из-за только что пережитого момента не увидела ничего. Она попыталась взять себя в руки и вытерла остатки слёз с лица.
– Что… что случилось? – бормотала Лиза, когда Артём вёл её к мольберту.
Взглянув на Лизу, Тате показалось, что в комнату вошла модель с обложки журнала: блеск чёрных волос, яркий макияж и одежда, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять, сейчас – это пик моды.
– А… – протянула Лиза, посмотрев на рисунок.
– Понимаю! У меня тоже не было слов, когда я это увидел.
– Так это и есть то, что ты на протяжении семи лет пытался нарисовать?
– Именно! – Артём улыбнулся во всё лицо, сняв рисунок с мольберта.
– Ну, ничего так… – сказала Лиза, перекинув жвачку во рту, а потом, посмотрев на Тату, спросила:
– Это ты нарисовала?
– Да, – ответила она.
Лиза смерила Тату оценивающим взглядом.
– Теперь я просто обязан, как можно скорее представить свой проект начальству, – объявил Артём.
– О, нет! Опять?.. – цокнула Лиза.
– На этот раз всё будет по-другому. Тата, – он посмотрел на неё просветлённым взглядом, – огромное тебе спасибо ещё раз.
Тата ответила ему улыбкой.
– Лиза, завтра же я иду к своему начальнику, и это не обсуждается.
Со вздохом Лиза закатила глаза в потолок, а потом заморгала. От этого белки её глаз на фоне яркого макияжа замигали, как маячки.
– А пока я, пожалуй, пойду и набросаю план выступления, – заявил Артём и, не дожидаясь комментариев от жены, с рисунком в руках ушёл в спальню.
– Тата, зря ты всё это затеяла. Я уже заметила, что ты девочка впечатлительная. Наверняка мой вечно витающий в облаках нарассказывал тебе кучу прекрасных сказок. Но я уже давно в них не верю.
– Но он сказал, что этот рисунок именно то, что он хотел. Теперь всё зависит только от него, – сказала Тата.
Лиза посмотрела на неё пустыми глазами и произнесла:
– Вот именно.
***
На следующий день Артём отправился представлять свой проект. Энергию от его азарта можно было почувствовать и за стеной другой комнаты. Но домой он вернулся расстроенный. Его начальнику, оказывается, срочно пришлось уехать из города.
Он сообщил об этом Тате, когда она пила на кухне чай.
– Куколка, ты не обидишься, если я попрошу тебя тоже налить мне чай?
– Что ты? Я с удовольствием.
Он с тяжёлым вздохом уселся на табурет и уставился в стол.
Тата достала из шкафа его кружку, на белом фоне которой был нарисован чёрный череп. Не в первый раз она про себя посмеялась над этой вещицей. Никогда бы она не подумала, что Артёму могло нравиться что-то подобное. Но она много раз видела, как он пил чай и кофе только из этой кружки.
– Когда возвращается твой начальник? – спросила Тата, наливая кипяток в его кружку.
– Неизвестно, – он развёл руками. – Но это точно надолго. Возможно даже больше, чем на месяц. Я чувствую, что теряю время. Ну почему всё так? Так некстати…
– Артём, это – не беда, – она села напротив него, отхлебнув горячий чай из чашечки в красный горошек. – Давай и вправду не будем терять время. У тебя же есть ещё какие-то идеи, так?
– Да… но то, что ты нарисовала мне… это моя самая большая гордость. Но у меня в голове есть ещё несколько воображаемых зданий.
– Тогда, давай пока твой начальник в поездке, ты хорошенько подготовишься. Я нарисую всё, что тебе нужно. Когда он вернётся, ты будешь готов во все оружия. Это, наоборот, хорошо, что его сейчас нет в городе. У тебя есть время собраться с мыслями и представить ему все свои идеи сразу.
Он принял довольное выражение лица и сказал, что согласен.
Следующие несколько дней были чудесными. Тата почти каждый день рисовала Артёму новое здание, увидев которое он приходил в восторг и любовался её рисунками, как будто они были произведением искусства.
Но иногда у него возникали сомнения. Он говорил о неуверенности в том, что его проекты понравятся начальству. Чаще всего эти негативные мысли приходили к нему после того, как бурные эмоции после рассматривания её рисунков утихали. Он шумно падал на диван, закатывал глаза к потолку, и Тате казалось, что его мысли уходили далеко за пределы гостиной.
– С чего они им не понравятся? – говорила она ему, сидя за мольбертом. – Самое главное, чтобы ты верил, что твои проекты – лучшие из лучших. Ведь они твои.
Артём внимательно слушал её, но у неё создавалось впечатление, что эти слова почти не вселяли в него надежду: годы неудач и отсутствия всякой поддержи оставили после себя сильное чувство страха ещё одной неудачи. А Лиза… Она только подтверждала его опасения. Тата точно знала, что Артём не отступится. Он обязательно представит свои проекты, но в чём-то была права и Лиза. Он был страшно не уверен в себе. И это Тату сильно беспокоило.
Слава богу, что Артём хотя бы больше не поднимал болезненную для неё тему. Он был целиком поглощён созданием архитектурных проектов. Тате оставалось надеяться, что так всё и останется.
***
В результате кропотливых трудов у Артёма накопилась разнообразная и многообещающая папка с рисунками. Он был готов к возвращению своего начальника и даже подготовил текст презентации, в который каждый день вносил поправки.
Однажды Тата протирала пыль с люстры в гостиной. Она ждала окончания рабочего дня с особым волнением: сегодня начальник Артёма должен был вернуться с командировки, и он собирался представить ему проекты. Лизы тоже не было дома, а Серёжа спал. Вдруг у неё зазвонил телефон. Это была Полина. Она приглашала её к себе в гости.
– Тата, пойми, сейчас идеальный момент, – звенел голос Полины в трубке. – Моя соседка по комнате вчера уехала к себе в Саранск до самого начала учебного года. Я договорилась, тебе разрешат пожить со мной до тех пор, пока она не вернётся. Я тут уже со всеми успела подружиться!
– Поля, это здорово, но…
– Никаких «но», Тата! Что это ещё за «но» такие?
Тата тяжело вздохнула. Сейчас было не самое подходящее время для поездок. Хотя ей и не терпелось увидеться с подругой.
– Поля, ты же знаешь, что я сейчас занимаюсь с Серёжей. Скоро нужно будет подавать документы в школу…
– И когда это будет?
– Где-то в августе…
– Что? Сейчас только начало мая. Тата, хватит обманывать саму себя. Скажи просто, что не хочешь оставлять надолго своего красавчика.
– Поля…
– Ладно, хватит. Я знаю, что ты всё равно не признаешься, поэтому я тебя жду. У меня сейчас просто идеальное время, чтобы ты приехала ко мне!
Тата подумала, что с Серёжей она что-нибудь придумает. Ей хотелось поехать, и она сделает это!
Прижимая телефон к уху двумя руками, Тата запрыгала от нетерпения и, подражая Полине, звонко произнесла:
– Поля, да! Я приеду! Я так соскучилась по тебе!
– Вот здорово! – Полина взвизгнула от радости.
– Я сегодня же возьму билеты на самое ближайшее время!
– Так классно! Вот ты бы уже завтра смогла ко мне выехать!
– Да! Только… мне ещё нужно будет отпроситься у Артёма…
– Так и знала, что ты не сможешь удержаться и хоть раз, да и упомянешь его! Ладно, о нём мы поговорим, когда ты приедешь. Я надеюсь, это случится очень скоро!
– Я тоже! Ладно, мне ещё нужно кое-что сделать, а потом я сразу поеду на железнодорожный вокзал.
– Давай быстрее всё доделывай, отпрашивайся у своего ненаглядного и милости прошу в мои петербургские апартаменты!
– Хорошо! – засмеялась Тата. – До встречи!
Тата от переполняющей радости еле-еле смогла домыть люстру. Она то и дело отвлекалась, задумываясь о предстоящей поездке.
«На каком автобусе ей лучше добраться до вокзала?»
«Интересно, а сколько стоит билет?»
«Ехать лучше в купе или в плацкарте?»
«А какие вещи с собой брать?»
«На сколько дней ей уехать, чтобы Серёжина подготовка к школе не пострадала?»
В результате она провозилась дольше, чем думала.
Впопыхах одеваясь в коридоре, она услышала, как открывается входная дверь: в квартиру вошёл Артём. Он тихо поздоровался с ней, а потом стал вяло разуваться. Тата, затаив дыхание, наблюдала за ним.
– Планы опять изменились, куколка. Начальнику пришлось задержаться. Так что моему проекту придётся ещё подождать.
– Да я… думаю ничего страшного. Ты так долго этого ждал. Подождёшь ещё немного.
– Ну да. У меня, увы, и выбора-то нет, – он усмехнулся, а потом задержал на ней взгляд. – А я смотрю, ты такая оживлённая. Что случилось?
Тата не хотела пока говорить ему о поездке. Мало ли что там с билетами до Петербурга. Ей надо сначала определиться с датой.
– Артём, я скажу тебе… Только попозже. Сейчас мне нужно срочно уйти.
– Ты куда-то торопишься? Но я хотел с тобой поговорить. Возможно, ты будешь смеяться, но сегодня во сне я увидел… В общем, это просто потрясающее здание.
У Таты защемило сердце. Он хочет, чтобы она ещё что-то для него нарисовала. А именно сейчас она собралась к Полине. Как всё не вовремя…
Она решила, что будет лучше, сказать ему всё сейчас.
– Артём, я уже догадываюсь, о чём ты хочешь меня попросить, но дело в том, что я… Мне нужно будет уехать на некоторое время.
Она рассказала ему о том, что хочет съездить в Петербург, чтобы увидеться с подругой. Артём отреагировал на её слова неоднозначно. Было заметно, что её слова его не обрадовали, но он старался этого не показывать. Он даже ничего не сказал о том, что её занятия с Серёжей прервутся.
– Всё нормально, Тата. Если тебе нужно ехать, то езжай. Я думаю, в этом ничего такого нет.
Этими слова он закончил разговор с ней и отправился в свою комнату.
***
Тата купила билет на поезд до Санкт-Петербурга уже на завтрашний вечер. Она позвонила Полине и сообщила ей новости. Подруга была в восторге, что они так скоро смогут увидеться. Светлана и Владимир тоже были рады за дочь.
Сюрприз ждал её, когда она пришла на следующий день в дом Артёма. Серёжа, узнав о её отъезде, отреагировал так, как Тата и не могла представить. Он не просто расстроился, а разозлился на неё и даже сказал, что она его бросает. Тата пыталась убедить его, что уезжает ненадолго, но Серёжа продолжал дуться и не слушал её. Он громко рыдал и разбрасывал игрушки по комнате. Тата решила дать ему время осознать эту новость и вышла из его спальни. Пусть побудет один. В таком состоянии она всё равно до него не достучится.
От Серёжиной истерики у неё заболела голова, и противное жжение захватило грудную клетку.
Проходя мимо коридора, она услышала, как провернулся ключ в двери. Она остановилась и увидела, что в квартиру вошёл Артём.
Серёжин рёв было громко слышно.
– Что это с Серёжкой? – спросил он, сморщив лоб.
– Я сказала ему, что уезжаю завтра и он… не знаю, как его успокоить.
– Уже завтра?
– Ну да…
Артём шумно бросил ключи на тумбочку и отправился в комнату сына. Тате показалось, что он рассердился. Но она-то тут причём? Это они с Лизой так долго не уделяли должного внимания сыну, что для Серёжи внимание Таты стало как вдох полной грудью первый раз в жизни. А теперь ему уже было не интересно жить в полвхода. Естественно, он переживал, что ему снова будут отводить второстепенные роли.
Через пару минут Серёжины всхлипы прекратились. Тата в это время стояла на кухне, пила воду из стакана и пыталась успокоиться.
Когда хлопнула дверь Серёжиной комнаты, Тата вздрогнула. Она смотрела в дверной проём, но никогда в нём так и не дождалась. Вдруг Артём позвал её и попросил прийти в гостиную. Тата допила остатки воды и вышла из кухни.
Оказавшись в гостиной, Тата увидела, что Артём стоял посередине комнаты, сложив руки по бокам.
Он сразу ей заявил:
– Тата, ты можешь считать меня эгоистом, но и ты сейчас поступаешь не лучше. Бросать всё на полпути! Я уже думал, что ты на такое в принципе не способна.
– Артём, это не так. Я же не навсегда уезжаю. Как только я вернусь, то сразу же возобновлю занятия с Серёжей.
– Да? Если только он захочет после этого с тобой заниматься. Ты сама видела его реакцию на твою поездку.
– Артём, я сейчас скажу, как педагог. Серёжу нужно убедить в том, что я вернусь к нему и уж тем более не бросаю. А ты ведёшь себя так, будто с ним заодно и он из-за этого только больше расстраивается. Я не понимаю… Ты же вчера сам отпустил меня. Что сегодня случилось?
Артём вместо ответа на этот вопрос задал ей другой:
– Тебе очень нужно ехать?
– Да. Полина – моя подруга и… если я не поеду сейчас, то мы неизвестно когда увидимся.
– На сколько ты хочешь ехать? – спросил он, сложив руки перед грудью.
– Я пока не знаю…
– Тогда тебе скажу я. Ты вернёшься через неделю или я найду своему сыну другого педагога, – и с этими слова он ушёл в свою комнату.
Тата смотрела ему вслед, вытаращив глаза до максимума. Что всё это значит? Серёжа – ребёнок и его она понять могла. А Артём? Её голова начала лихорадочно думать над причинами его поведения, а потом до неё дошло, что теряться в догадках бессмысленно. Ей нужно поговорить с ним и всё выяснить. Если она этого не сделает, то её путешествие превратится в семь кругов Ада.
Тата тихо вошла к нему в комнату и увидела, что он смотрел в окно.
– Артём, я знаю, ты недоволен, что мои занятия с Серёжей прервутся. Но я думаю, это не главная причина.
– И какая же, по-твоему, главная причина? – он повернулся к ней.
Она тут же ответила:
– Ты хочешь, чтобы я нарисовала для тебя проекты. Но, Артём, у меня и своя жизнь есть, а ты про это забываешь.
Он окинул взглядом комнату несколько раз, а потом резко выдохнул и коснулся рукой лба.
– Ты права. Тата, извини… Я в последнее время весь в своих планах. Я так давно хотел, чтобы мои проекты начали жить хотя бы на бумаге. И я так увлёкся этим, что перестал видеть элементарные вещи, – он посмотрел на неё виноватым взглядом. – Ты меня простишь?
– Да, – быстро ответила она.
– Ты вернёшься через неделю?
– Я не могу тебе этого обещать. Но, когда я вернусь, то нарисую тебе столько проектов, сколько ты захочешь.
Конечно ей не стоило так перед ним распинаться и давать обещания. Но Тате очень сильно хотелось попрощаться с ним мирно и дружно.
Вдруг она заметила в нём перемену: он приложил одну руку к груди, а второй рукой стал то приглаживать волосы, то тереть лицо. Его движения были дёрганными. Он был похож на нервного спортсмена перед стартом, ожидающего свистка судьи.
Неожиданно он посмотрел на неё так, как будто на что-то решился.
– Тата, если честно, то я…
Он замолчал и сделал шаг ей навстречу. Видимо он хотел договорить, когда окажется рядом с ней.
Но от его действий Тата резко схватилась за дверную ручку и, сделав шаг назад, оказалась за пределами комнаты.
– Мне пора собираться, Артём. Счастливо тебе, – быстро проговорила она, когда из-за двери торчала только её голова.
Тата быстро направилась в коридор. Она не хотела, чтобы Артём заканчивал свою фразу, потому что интуиция завизжала сиреной, предупреждая её об опасности. В голове повторялось только одно слово «бежать».
– Тата, не уезжай… – услышала она сдавленный детский голосок у входной двери.
Именно сейчас Тата порадовалась тому, что дома не было Лизы. Наблюдая за тем, как её не хотят отпускать муж и сын, Лизу хватил бы удар.
– Серёжа, я вернусь. Не надо плакать, – она присела, раскрывая ему свои объятия.
Мальчик подбежал к ней и Тата его обняла.
– Серёжа, ты должен быть храбрым… как Маугли. Я обещаю, что вернусь. Меня не будет всего несколько дней.
– Сколько?
В голове у Таты, словно дятел застучали недавно услышанные слова Артёма: «На сколько ты хочешь ехать?»
– Господи, да что с вами такое? Меня родные мама и папа отпустили с улыбкой на лице, пожелав счастливой дороги, а вы…
Мальчик заплакал громче. Тата поспешила исправить свою ошибку.
– Серёжа, я привезу тебе подарок из Петербурга, хочешь? Что тебе привезти, скажи мне?
Он задумался, вытирая слёзы с лица.
– Привези мне Багиру.
– Багиру? Из «Маугли»?
Серёжа кивнул, глядя в пол.
– И Балу…
Пока список желаний Серёжи не начал расти в геометрической прогрессии, Тата поторопилась закончить разговор.
– Всё, мой дорогой, я пошла. А ты выше нос и… – она шепнула ему на ухо, – заботься о своей маме и папе, хорошо?
Он улыбнулся.
– Приезжай скорее, Тата, – крикнул Серёжа ей в дверях.
– Я постараюсь, – ответила она и вышла из квартиры.
***
Тата уезжала с не спокойным сердцем. Ей не понравился последний разговор с Артёмом. Похоже он воспринял её признание в любви близко к сердцу. Нет, всё-таки зря она ему сказала о своих чувствах. Теперь он как будто черпал силы из её признания. Естественно, он не хотел, чтобы она уезжала. К хорошему привыкаешь быстро.
Под стук колёс Тате думалось свободнее и легче. Она впервые ехала на поезде одна, но ей не было страшно. Тата поймала себя на том, что ею овладели сентиментальные чувства, связанные с шумом голосов пассажиров: в этих звуках слышалась своеобразная музыка; а также с чаем, который можно было попить в особых кружках; и простая еда, собранная с собою в пакетиках и контейнерах, которая казалась особенно вкусной непонятно благодаря чему.
У Таты была верхняя полка сбоку. Она не отрывала глаза от картинки, которая постоянно менялась за окном и любовалась сменяющимися пейзажами. В её голове часто звучали последние слова Артёма: «Тата, если честно, то я…» Несмотря на то, что она побоялась дослушать его, но любопытство стало играть с её воображением и всевозможные варианты окончания этой фразы вертелись в её мыслях как на карусели.
Вдалеке от Артёма она была смелее в своих мыслях. Как бы ей хотелось быть влюблённой в него совсем чуть-чуть; чтобы у неё была к нему, например, лёгкая симпатия. Но она готова была ради него на всё. Ей хотелось проводить с ним как можно больше времени, видеть, как он улыбается и самой испытывать радость от того, что в её силах сделать его счастливее. Чем он всё-таки притянул её? Да, он был хорош собою внешне, и она была уверена, что с ней многие бы согласились. Но ей гораздо больше нравились те чувства, которые она испытывала рядом с ним: это было доверие, желание никогда не покидать его и отсутствие страха быть непонятой. Подобные чувства она испытывала только по отношению к родителям, но это было не совсем одно и то же. Родители – это её кровь, а Артём – человек, который к её крови не имел никакого отношения, но зато имел прямое отношение к её душе.
