Елена Филон
Меченая: крест
Глава 24
Он стоял на крыше медицинского корпуса, которая стала его любимым местом для наблюдения за сектором обороны. Четыре этажа – не так уж много, но отсюда отлично видны казармы, тренировочный корт, склады с боеприпасами и гаражи с автотранспортом. А больше ничего и не надо.
Ограждение на крыше было высоким, практически доставало до груди, а из-за слоя снега выпавшего за ночь стало ещё выше. Он погрузил свои мозолистые руки в пушистую прохладу и глубоко вздохнул, выпустив изо рта большое облако пара.
Он наблюдал.
Он ждал.
Она выскочила из дверей здания, крыша которого служила ему наблюдательным пунктом. Эта девчонка. На ней была кожаная куртка, под которой не имел возможности скрыться огромных размеров свитер. Чёрные ботинки явно принадлежали не ей, потому что она уже дважды споткнулась. Её волосы летели за спиной, развиваясь на ветру, как некое мифическое существо; они были настолько густыми и длинными, что казались существующими сами по себе. Кира ведь дала ей ножницы, почему она не остригла их?
Сзади кто-то приближался, но не стоило беспокоиться, он точно знал, кому принадлежат эти тихие шаги. Женщина поравнялась с ним и положила свою худенькую ладонь поверх его большой и мозолистой.
Она выглядела измотанной и уставшей. После нападения она совершенно забыла, что такое здоровый сон.
– Она появилась? – голос у Киры был напряжённым. – А, вот она! Стоп. Она бежит навстречу Блейку! Ты это видишь?!
Дакир плавно почесал подбородок, наблюдая, как хрупкая девушка закинула на ещё не зажившую спину рюкзак и замерла перед двумя здоровыми мужчинами, и кивнул:
– Да, думаю Блейку не повезло.
Девушка применила к обоим электрошокер и помчалась в сторону гаражей.
– Чейз там? – сосредоточенно спросила Кира, её напряжение понемногу улетучивалось.
– Должен быть там, – ответил Дакир, глядя на одноэтажные бараки, в которых скрывались несколько десятков грузовиков и мотоциклов. С этой точки дверей видно не было.
Он повернулся к Кире, и мягкая улыбка тронула его губы:
– Ты всё сделала, как я сказал?
Кира фыркнула:
– Ну разумеется!
Ему всегда нравилась её своенравная натура, это было одно из главных качеств, за которые он полюбил её. Неудивительно, что Кира поладила с этой девчонкой, их характеры были слишком похожи, чтобы этого не произошло.
Он нежно коснулся талии женщины и мягко притянул к себе. Кира одарила его нервной улыбкой.
– Вон они, – Дакир кивнул вперёд. Блестящий чёрный мотоцикл покидал своё пристанище с двумя пассажирами на борту.
Он достал из кармана рацию и поднёс ко рту:
– Лукас, это Дакир, как слышно?
– Слушаю тебя, Дакир. На главных воротах всё спокойно, – раздался из рации мужской голос.
– Хорошо. Сейчас к воротам едет мотоцикл, Чейз за рулём, с ним девчонка, что находится под следствием. Открой ворота и пропусти их.
Какое-то время рация молчала.
– Как понял меня, Лукас? – повторил Дакир.
– Но… ведь… Они ведь под следствием. Разве я могу…
– Это приказ, – перебил Дакир. – Брату Чейза стало хуже, Чейз едет за лекарством. Почему с ним девчонка не должно у тебя вызывать вопросов. Вся ответственность за их побег лежит на мне. Всё, что нужно сделать тебе, это открыть ворота, выпустить их, закрыть ворота и забыть об этом. Всё ясно?
Снова тишина.
– Всё ясно, – ответил Лукас. – Вижу их.
– Хорошо, – выдохнул Дакир в рацию. – Если кто-нибудь будет задавать вопросы, говори, что это мой приказ. Чейз и девчонка единственные, кто не должны знать, что приказ от меня. Сделай вид, что это твоя инициатива.
– Понял.
– Конец связи.
Отсюда ворот было не видно, поэтому Дакир повернулся к Кире и нежно поцеловал в висок.
– Ты ведь взяла у неё образец крови? – спросил он.
– Даже больше, чем надо.
Дакир кивнул.
– Послушай, – Кира заглянула в его уставшие глаза, – если бы Ронни не стало хуже, мы поддерживались бы первоначального плана? Был бы суд и так далее…
– Скорее всего.
– Но зачем надо было отправлять её с Чейзом? Ты ведь так старался сделать всё, чтобы она осталась! Ты даже пошёл на то, чтобы Лари успел нанести ей два удара плетью! Дакир, – Кира перевела дыхание, и продолжила более спокойно: – я ведь тебя знаю, ты не поступаешь так с людьми. Ты знал про кодекс и всё равно позволил Блейку назначить наказание. Для того чтобы она получила свои удары и, привязавшись к больничной койке, задержалась в Кресте. Ради этого ты позволил изуродовать спину этой девчонки ни за что, а теперь отпустил её? Так просто?
Дакир снисходительно улыбнулся:
– Послушай, эта девчонка – крепкий орешек и иногда, чтобы пробить скорлупу надо нанести несколько ударов. Я пытался, как мог, чтобы она доверилась мне и поняла, что только под моей защитой будет в безопасности, здесь, в Кресте. Но первый удар не расколол её. И думаю, что новое наказание, которого даже не было в моих планах тоже не раскололо бы такую, как она. Значит, нужно действовать другим методом. – Он отвёл взгляд к небу. – Ты ведь знаешь, как она важна, и я не хочу становиться с ней врагами, я хочу показать ей правильный путь – наш путь. У меня в запасе был другой план и сейчас пришло его время.
– План, который позволил ей попасть за ворота? А если её убьют там?
Дакир снова мягко улыбнулся:
– Она не одна, с ней Чейз. А он один из лучших бойцов Креста.
– Да он тут каким вообще боком? Ты разве не знаешь, что между ними не происходит ничего хорошего? И ты ведь знал, что Чейз взбесится, когда узнает про брата и помчится за лекарствами, зачем рассказал ему? Дакир! Я вообще ничего не понимаю!
Дакир тяжело вздохнул:
– Я рассказал, потому что Ронни его брат. Я не мог не сказать.
– Ладно, но ты уверен, что было правильным освобождать и Джей? Зачем сделал Чейза её освободительным билетом? А что если бы он не взял её? У нас были бы проблемы – она только что вырубила Блейка! Пускай бы Чейз ехал один; Джей бы оправдали, ну или назначили наказание, уверена, ты бы добился того, чтобы оно было не смертельным, во всяком случае, мы смогли бы вернуться к первоначальному плану. Мы бы придумали другой способ, чтобы она передумала уходить.
Взгляд Дакира помрачнел:
– Она знает про снайперов.
– Что?
– Да, Кира, – вздохнул Дакир, – я рассказал ей, а она всё равно не передумала уходить. Она стала ещё более строптивой, чем была изначально. Наказание Блейка только придало ей сил. И ярости.
– Но как она собиралась бежать?
– Не знаю, но она скорее умрёт, чем подчиниться чьим-то правилам. Она скорее выйдет за ворота и получит пулю со снайперской винтовки, чем станет жителем Креста и приклонит перед Блейком колени. Поэтому я и пытался стать ей другом, передо мной не нужно было бы этого делать. Но у неё есть какое-то дело. И, кажется, она ни за что не остановится, пока его не выполнит.
– Ладно, то есть ты собираешься продолжать внедряться к ней в доверие. Но, Дакир, боюсь теперь, возникла существенная проблема – Чейз только что вывез её за ворота! И при чём здесь вообще этот парень? Почему он?
Дакир внимательно вгляделся в чёрные, как ночь глаза Киры:
– Потому Чейз станет тем, из-за кого она сюда вернётся.
– А она вернётся?
– Она обязательно вернётся.
Глава 25
После того, как мои пальцы превратились в десять бесполезных, отмороженных конечностей, Чейз, наконец, остановил мотоцикл. Снял с головы шлем, повесил на руль, и, даже не взглянув на меня, принялся разворачивать лист бумаги очень похожий на мою карту. Постойте. Да это и есть моя карта!
– Откуда она у тебя? Ты ведь должен был отдать её Дакиру! – осведомилась я, растирая замёрзшие ладони одна об одну.
У Чейза вот, например, были перчатки, а мои пожитки такой роскоши не предусматривали. Даже шапочка и та была утеряна.
– Дакир отдал, – бросил Чейз.
Он со мной разговаривает, или с мотоциклом?!
– Кому-кому? Тебе?
– Мне. Вместе с ключами от «Харлея».
Ничего себе.
Я достала из рюкзака пистолет и сняла с предохранителя. Чейз тут же бросил на меня хмурый взгляд.
– Это для тварей, – сообщила я, обшаривая глазами пустырь на котором мы остановились. Он был покрыт тонким слоем снега. – Значит, Дакир знал, что ты сбежишь?
– Догадывался, – Чейз вернулся к изучению карты.
– Постой. – Я нахмурилась. – Разве не Кира рассказала тебе про состояние Ронни? Ты даже чуть не впечатал её в пол вместе с охранниками.
– Дакир мне сказал! Слушай, это имеет значение? Можешь замолчать ненадолго?
Какие мы раздражительные.
– Ладно, – фыркнула и принялась топотаться на месте, разгоняя кровь по венам. – И куда мы едем?
– {Я} еду. Ты просила лишь вывезти тебя из Креста. – Чейз бросил короткий взгляд на мои трясущиеся от холода руки, и кивнул в сторону. – Не за что. Вон дорога.
Я скривилась. А ещё недавно этот парень был таким милым, когда думал, что я при смерти. Может вскрыть себе вены?..
Села на мёрзлую землю, положила пистолет у ног и достала из рюкзака маленькую железную баночку и пол-литровую бутылку с водой. Спасибо, Кира.
– Что это? – Голос Чейза звучал удивлённо.
– Кофе.
Порывшись в рюкзаке, нашла свой старый, но выстиранный бинт, разложила на снегу и густо посыпала растворимым кофе (к слову, кофе сейчас стоит, как Ламборджини до Конца света). Полила всё это дело водой из бутылки – совсем не много, – и тщательно растёрла.
Чейз всё ещё наблюдает за мной? Да, ладно!
Куртку пришлось снять, закатать рукав огромного свитера и только тогда обмотать свежую повязку на предплечье бинтом с насыщенным кофейным ароматом.
Сделав пару глотков воды, сложила свои «драгоценности» обратно в рюкзак, натянула куртку, подняла с земли пистолет, встала на ноги и протянула Чейзу свободную руку.
– Давай карту.
Представить только, его лицо выглядит недоумённо! И всё-таки я способна удивить этого парня.
Из слов Киры перед моим побегом:
{«Кофе – сильнейший очиститель воздуха. Он даже от устоявшегося запаха трупа может избавить. Надеюсь понятно, зачем я тебе его отдаю? Чтобы не вздумалапить!»}
– Кофе перебивает запах крови, – неохотно ответила на взгляд Чейза и потрясла рукой. – Давай карту. Дорога там. Карта моя. Я ухожу. – Раздражённо закатив глаза, опустила руку. – Что? Думал в ноги к тебе упаду и стану умолять подвести до Ангела?
– Иди, – Чейз дёрнул бровями, и я даже не заметила, как сексуально упали пряди волос на его глаза. И на налитые кровью пухлые губы до сумасшествия идеальной формы я тоже не смотрела!
– Карту не отдам.
– Ладно, – пожала плечами. – Разбирайся в ней сам. Ты ведь уже большой мальчик, да?
Закинула рюкзак на плечи и пошлёпала к тому, что осталось от шоссе.
Я разбиралась в этой карте несколько месяцев. Там всё зачёркнуто и перечёркнуто. Трещины в земле, через которые не проехать помечены чёрными кругами. Наиболее опасные участки дорог – красными. Звёздочки указывали на то, что в этих лесах ещё есть дичь. Скопления тварей были обозначены большими и толстыми восклицательными знаками, хотя эта информация не могла быть долговечной: вряд ли твари из тех, кто долго задерживается на одном месте. Пунктирная линия – наиболее безопасный путь. Двойная – вполне пригодный, но трудно проходимый. Толстая и чёрная линия – забудьте про эту дорогу, её больше нет.
Без помощи посторонних: охотников, разведчиков, которым я неплохо платила за молчание и информацию о местах и дорогах на карте, никогда бы в ней не разобралась. Так что…
Раз.
Два.
Три.
– Стой!
Не дождёшься.
Четыре.
Пять.
– Да чтоб тебя. Стой!
Развернулась.
– Хорошо, – прорычал Чейз, протягивая мне карту. – Покажи мне нормальную дорогу до Миннесоты и можешь забирать её!
– Миннесоты? – нахмурившись, уставилась на дорогу, с которой мы съехали. – Это что, 35-я магистраль?
Быстро приблизилась к Чейзу и выдрала карту у него из рук. Вот Рокфорд – Скала. Де-Мойн; где-то в этом районе находится Крест. Если мы едем в Миннесоту, то сейчас находимся на вот этой жирной пунктирной линии – наиболее безопасной дороге, – на автомагистрали I-35.
Провела по ней пальцем и остановилась в том месте, где пунктирная линия превращалась в толстую и чёрную – где-то в районе Оватонны. Значит дальше не проехать – возможно, сильный обвал, или трещины. Одно ясно – эту дорогу не зря отметили чёрным. Придётся ехать в объезд.
Скептически уставилась на Чейза:
– Куда говоришь, едешь?
Чейз сунул руки в передние карманы джинсов и с трудом скрывая раздражение, выдохнул:
– В Миннеаполис.
– Понятно, – кивнула. – Значит нам по пути.
Чейз нахмурил брови:
– Ты там что забыла?
– Видишь вот эту магистраль? – ткнула пальцем в карту. – Она ведёт из Миннеаполиса в Северную Дакоту. Где-то здесь, – ткнула пальцем в точку под названием Бисмарк, – рядом с этим городом, находится…
– Ангел, – закончил за меня Чейз.
Твёрдо посмотрела ему в лицо:
– И ты меня туда отвезёшь.
Кажется, я сказала, что до невообразимости глупое, раз даже мистер-каменное-лицо рассмеялся.
– Нет, ты всё-таки чертовски забавная!
Мило.
– Ты знаешь, какие лекарства нужны Ронни? – поинтересовалась совсем не весело.
– Имею представление!
– Достаточное представление? – вскинула одну бровь.
Чейз сощурился:
– Хочешь помочь найти лекарства?
– Помогу, если ты потом предоставишь мне найти рабочий транспорт, на котором я смогу поехать в Северную Дакоту.
Некоторое время наши взгляды играли в войну.
Чейз заговорил первым:
– Ты хоть знаешь, сколько туда ехать?
– Не намного дальше, чем отсюда в Миннеаполис.
Ещё пауза.
– Ангел не откроет тебе ворота, это самоубийство, – тихо произнёс Чейз.
– Это мои проблемы. Ну, так что, по рукам? Ты найдёшь мне транспорт? Или можешь найти себе, а мне отдать мотоцикл. – Ухмыльнулась.
Выражение лица Чейза было таким, словно его разрывает на две части.
– Откуда тебе знать, какие нужны лекарства для лечения астмы?
– Я часто играла в доктора, после того, как в один прекрасный день дядя Конец света забрал остальные игрушки. – Ладно, глупая шутка. – Я читала книги. Очень много. И все по медицине. Ну, и у меня отличная память.
– Зачем ты их читала?
– Затем, что хотела кое-что выяснить и поблизости, к сожалению, не было ни одного знатного профессора медицинских наук, чтобы просветить меня. Например, о том, в какую чертовщину превратились клетки моей ДНК. Ну или… или просто о том, как сломать кости так, чтобы они больше никогда не срослись. Так, для саморазвития.
Чейз сверлил меня недоверчивым взглядом.
– Что? Не веришь? – прошипела я.
– Ладно.
– Я могу…
– Хорошо, я помогу тебе! – перебил Чейз. – А ты найдёшь лекарства, которые нужны Ронни.
– Даёшь слово?
– Даю слово.
Судя по бледному диску зимнего солнца сейчас полдень. До Миннеаполиса ещё часа три езды, это если дальше ехать без остановок. Но перед Клакрс-грувом надо будет съехать на 90-ю автомагистраль, а с неё выехать на 52-ю, которая помечена двойной линией, а значит, на ней могут ждать сюрпризы. Но другой дороги нет, так что и обсуждать больше нечего.
Чейз заверил, что мог бы и сам разобраться в линиях и отметках на карте. Что всё оказалось достаточно просто, на это всего-навсего понадобилось бы немного времени. Конечно. Я даже спросить не стала. Уверена, он бы справился с работой, которая заняла у меня месяцы за считанные минуты!
Всунула ему в руки кусок хлеба и немного вяленого мяса – собойка Киры оказалась весьма кстати, потому что со вчерашнего вечера у меня во рту не было ни крошки. У Чейза, уверена, тоже, но он ведь ни за что в этом не признается.
Сообщил, что на отдых и еду осталось ровно пять минут, и если не управлюсь, то придётся доедать на ходу… или на бегу.
Мы сидели спина к спине, в одной руке хлеб с куском мяса, в другой пистолет – и у меня и у Чейза.
– Почему Миннеаполис? – спросила я, не стесняясь набитого рта – самсказал, есть быстрее.
– Потому что в Де-мойне ничего не осталось. Там всё подчищено, и не только Крестом.
– Есть ещё Канзас-сити. Он ближе Миннеаполиса.
– Этого города больше нет, он, как и большинство других провалился под землю. Теперь это просто большая могила.
Задумалась, припоминая карту:
– На карте он не отмечен, как исчезнувший город.
– Его нет. Можешь поверить. Я был там.
– А Миннеаполис? Уверен, что и он не провалился?
– Не уверен.
Сделала глоток воды и передала бутылку Чейзу.
– Откуда ты знаешь, как устроены солнечные батареи? – Чейз продолжал разговор.
Я коротко вздохнула.
– Мой отец работал в компании, которая занималась проектированием атомных электростанций, и… мягко говоря, был большим фанатом этого дела. Даже за ужином он обсуждал свою работу. Ну и, как я уже говорила, у меня отличная память. – Выдержала недолгую паузу, глядя в сторону далёкого леса. – Как вы вообще додумались до солнечных батарей? Это ведь была идея Дакира? Угадала? Вот только зимой ваш барьер не способен зажарить насмерть, так ведь?
– Зимой он работает ещё лучше. Ему хватает света от снега, и солнечного света тоже вполне достаточно, таким батареям не нужны прямые лучи, чтобы вырабатывать электричество. Они отражают свет, а зимой его гораздо больше.
В следующую секунду, как будто кто-то щёлкнул выключателем и с неба, как белые порхающие мотыльки посыпались большие хлопья снега. Этот снег был слишком идеальным для Нового мира, он не вписывался в общую картину бедствий. Этот мир пропах смертью. Он стал кривым и неслаженным, а идеальной круглой формы снежинки словно насмехались над всеми нами, дразня своим великолепием, потому что зима пройдёт, снег растает, а мир продолжит гнить дальше.
Спина Чейза была тёплой и большой, и я предпочла снегу сконцентрировать внимание на том, что сейчас она прижата к моей – израненной. Раны хоть и не кровоточили больше, но ещё болели, однако это было слабой причиной, чтобы отодвинуться от Чейза подальше.
– Где сейчас твой отец? – спросил он.
Пожала плечами и устремила взгляд к небу:
– Не знаю. Возможно жуёт чьё-то сердце и запивает кровью. А возможно стал удобрением. Его заразили через полгода после Конца света.
Услышала, как Чейз вздохнул. Кажется, что-то всё же поменялось в его отношении ко мне, раз он заинтересовался моим прошлым. Далёким прошлым.
– А мать?
Я безрадостно усмехнулась:
– Не знаю, скорее всего, погибла. Последний раз, когда мы виделись, она продавала меня Скверне.
Еда была съедена, я всё ждала пока Чейз поднимется на ноги, но он продолжал греть мне спину. «Или греть себе спину», – чуть не рассмеялась от этой мысли.
– Ну, так и в чём твоя поломка? – вдруг спросил он, и это впервые не прозвучало, как оскорбление.
– О чём ты?
– О том, почему ты до сих пор не пытаешься меня съесть.
Негромко откашлялась, размышляя, как бы это правильнее сформулировать ответ. Но какая тут может быть правильная формулировка?
– Наверное, потому, что моя поломка в какой-то степени сделала меня тварью… – Тишина. – Ну, или ты просто неаппетитно выглядишь!
Чейза ответ не повеселил.
– Это из-за зелёного дыма? – серьёзно спросил он.
– Думаю, да. Наверное, в тот день в моей крови и произошла поломка. Другого объяснения я не нашла. Я пыталась изучать это, но книги это не анализ крови и не исследование ДНК. Возможно дело в моей иммунной системе, лейкоциты просто дают отпор вирусу и выгоняют из организма, или просто уничтожают. Возможно зелёный дым заставил клетки мутировать. Не знаю. Думаю, что по плану я тоже должна была стать тварью, но что-то произошло, чего-то не хватило, или чего-то оказалось слишком много и получилась я… вот такая. Тоже своего рода тварь. Может быть у Киры получится раскрыть эту тайну, можешь потом у неё поинтересоваться. Она взяла у меня кровь для подробного анализа.
Снег усиливался. Как бы не было бури.
– А твои родители? – спросила я. – Где они? Как Ронни вообще попал в Крест?
В спину подул холодный ветер.
– Надо ехать, – Чейз стол на ногах и надевал на голову шлем.
Да вот же он, тот самый Чейз! Кем был тот парень минуту назад?
Забросила на плечи рюкзак, засунула в карман куртки пистолет и уселась на своё место, приказывая пальцам не замерзать так быстро.
Мотор заревел под нашими телами.
– Держись! – скомандовал Чейз.
Уставилась на свои руки впивающиеся в сидение, и снова на спину Чейза:
– Да я как бы уже!
В следующую секунду Чейз схватил меня за руки и обвил их вокруг своей талии.
Засунул мои ладони себе под крутку и приказал сцепить их в замок. И только спустя несколько десятилетий я ожила и послушно, как маленькая девочка, крепко обняла его, прижавшись щекой к широкой спине.
Кожа на руках плавилась от прикосновений к твёрдым кубикам пресса, она горела пламенем, впитывая через тонкую ткань футболки жар его тела. Чувствовала, как Чейз дышит – я дышала вместе с ним. Его сердце стучало рядом с моим сердцем, громко, быстро… очень быстро. И он пах так же, как всегда… он пах дождём.
«Это простое физическое влечение, Джей, ты же знаешь. Ну и что, что он дьявольски сексуален, это всего лишь обложка. Через каких-то несколько часов вы разойдётесь разными дорогами, и ты мигом забудешь, как сильно тебе хотелось сорвать с него эту проклятую майку и коснуться обнажённого тела.»
«О, Чейз. Ты превращаешь меня в тряпку… Хочется рассыпаться на тысячи мелких осколков, для того чтобы ты собрал меня, прикасаясь к каждому кусочку.»
«Как же я ненавижу себя за это. Как же я ненавижу тебя за это!»
Дорога до съезда на 90-ю автомагистраль по ощущениям заняла трое суток, а судя по карте чуть более двух часов, так как мы ехали без остановок. И можно было долго не думать, почему эта дорога была помечена на карте, как не очень хорошая. Асфальт напоминал большие вздувшиеся мозоли, кое-где резко обрывался, проваливаясь под землю. И, кажется, вся лесополоса была выдрана с корнями и собрана на этом шоссе, как тяжело проходимая полоса препятствий.
Из-за сильного снегопада видимость была нулевая. Мотоцикл часто заносило. А от вечного подпрыгивания на кочках заднее место превратилось в один большой и очень болючий синяк.
У съезда на 52-ю магистраль, Чейз остановил мотоцикл и поднял забрало шлема; из него тут же вылетело большое облако пара.
– Уверена, что тут есть дорога? – спросил он.
– Я – нет. Карта – да.
– Надеюсь, ты не сама рисовала эти полосочки.
– Конечно сама. Забыла только сердечко снизу дорисовать и расписаться.
Чейз опустил забрало и нажал на газ, так что я едва успела сцепить руки в замок.
– Они здесь! – выкрикнул он. – Если остановимся на этой дороге ещё хоть раз, про Ангел можешь забыть!
– Почему не напали?
– Потому что мы должны были поехать дальше!
– Это ловушка?
– Держись крепче!
И твари были здесь. Я видела, как среди покрытых снегом деревьев скользят их тени. Быстро, проворно. Ветки хрустели и ломались. Треск был слышен отовсюду. Мы стали добычей: двумя зайцами, на которых только что спустили охотничьих собак.
Крепко вцепилась левой рукой в куртку Чейза, а правой обхватила пистолет.
Этот участок дороги до Миннесоты был последним, раньше по времени он должен был занимать около часа, но из-за того, что теперь это шоссе вообще сложно назвать асфальтированной дорогой, нам повезет, если справимся до заката. Нам повезёт, если мы вообще доберёмся до Миннесоты целыми и невредимыми!
– Крепче держись! – орал Чейз, подпрыгивая на кочках, резко объезжая выбоины и поваленные деревья. И вот опять я жалею, что не обрезала волосы и даже в узел не потрудилась их связать. Сейчас они постоянно лезли в лицо, закрывая обзор, и скользили по земле на крутых поворотах, поднимая с неё вихри снега.
Тварь. Выскочила прямо на дорогу. Выстрел. Птицы взмыли в небо с деревьев, а одним трупом на дороге стало больше.
И главный вопрос состоял даже не в том, как нам побыстрее миновать этот участок дороги, а в том, отстанут ли от нас твари вообще, или будут преследовать до самого Миннеаполиса, потому что там уже ехать будет некуда. Потому что Миннеаполис – это наш конечный пункт.
Ещё несколько тварей осмелились показаться из леса. Я никогда не видела, чтобы эти существа бегали так быстро. Это что, новая ступень в их развитии? Откуда такая нечеловечная скорость? Видимо окончательно превратились в хищников. Но вот остановится ли их эволюция на этом?..
Одной – выстрел в голову, второй твари – в грудь. Одна – труп. Вторая ещё помучается, я не хотела этого, просто не попала куда надо.
Дорога становилась ровнее, и Чейз смог разогнать мотоцикл до приемлемой скорости. Теней в лесу становилось меньше – они не успевали за нами.
Рука, которой держалась за Чейза, превратилась в кусок льда, а рука с пистолетом кажется, стала с металлом одним целым, потому что я её вообще не чувствую.
На горизонте показались очертания полуразрушенных зданий города-призрака, и Чейз заставил мотоцикл ехать ещё быстрее. То, что этот город не провалился под землю, было конечно хорошим знаком, но это не говорило о том, что в нём безопасно. Сейчас нигде не безопасно. Так что радоваться нечему.
Я почувствовала запах гнили, крови и разложений ещё до того, как мы выехали на кольцевую дорогу. Желудок тут же болезненно скрутило.
В самом же Миннеаполисе воняло ещё хуже, я бы сказала – просто невыносимо, и это учитывая отсутствие солнечного тепла. Страшно представить, что творилось здесь летом. Одно было хорошо – к этому запаху привыкаешь и пока мы катались по разрушенным улицам, высматривая указатели направляющие к больнице, здешний запах стал самым обычным, просто малоприятным.
Из-за снега, налипшего на указатели, было невозможно разобрать в какой части города мы вообще находимся, и уж тем более – в какой стороне больница. Мы были слепыми котятами в поисках молока.
– Скоро начнёт темнеть, – произнесла я, грея под курткой Чейза то одну руку, то другую; свободная была занята пистолетом. Кстати, он ни разу не возразил, просто каждый раз, когда я меняла руку, вздрагивал: то ли от холода, то ли от прикосновения.
– Вон машина скорой помощи, – Чейз кивнул вперёд.
– Сомневаюсь, что в ней окажется то, что нам надо.
– Я не об этом. Посмотри возле какого здания она стоит.
Ну вот и приехали.
Большое здание больницы высотой в этажей двадцать выглядело почти не тронутым стихийными бедствиями. Видимо это здание было совсем новым и крепким, раз на нём почти ни царапины.
Мотоцикл остался возле входа. Чейз расставался с ним с болью в глазах, ведь именно он должен будет отвести спасительное лекарство его брату.
– Думаю, твари не станут его угонять, – сказала, как можно мягче. Я ещё не поняла на какой новый уровень вышли наши отношения, так что лучше не рвать тонкую нить взаимопонимания. – Он будет тут, когда мы вернёмся. Пошли.
Медикаменты, плесень, гниль – мои любимые запахи. Не хватает только запаха испражнений и прощай завтрак.
Чейз остановился у большого табло с названиями отделений.
– Это ведь многопрофильная больница? – поинтересовалась я, обследуя глазами территорию и держа пистолет наготове обеими руками.
– Пятый этаж. Терапевтические отделение, – произнёс Чейз, скользнул взглядом по указателям и зашагал в сторону лестницы.
– Может лучше найти склад?
Чейз не ответил, просто шагал вверх по ступеням. Даже оружие в руках не держал, наверное, потому что бессмертный.
Коридор пятого этажа напомнил наземный тоннель в Кресте – такой же холодный и мрачный. Эхо от наших шагов летело впереди нас, позади нас… летело отовсюду! Мы слишком шумели. Это плохо. И ещё эта вонь…
Остановилась, глядя на табличку прибитую к стене:
– Стой. Нам сюда.
Это был процедурный кабинет. Всё вверх дном. Уверена, мы не первые похитители лекарств. Шкафы и полки пусты. Всё, что нашла, это две упаковки пластыря, резиновые перчатки и воду для инъекций. Ну не пропадать же добру – запихнула всё к себе в рюкзак. Как предусмотрительно Кира выложила из него «Эгоистичный ген». Хотя, я бы всё равно её выкинула, раз такое дело.
На лице Чейза появилась злая гримаса. Упёр руки в бока и убивал глазами потрескавшуюся плитку на полу.
– Я говорила, надо идти на склад. – Подошла к нему ближе. – И надо найти сумку для лекарств.
Долго склад искать не пришлось. Он оказался за большой металлической дверью с кодовым замком. Электричества не было, дверь не заперта, хотя и здесь уже кто-то побывал. Кто-то очень воспитанный, раз уходя, даже закрыл за собой дверь.
Темно. Ничего не видно. Вообще ничего.
Со слов Киры:
{«Фонарик, в переднем кармане рюкзака. Сейчас темнеет рано, так что может понадобиться. За него мне влетит, даже больше, чем за этого беднягу на полу, так что пользуйся с умом».}
И в сотый раз: спасибо, Кира!
– На-ка, посвети, – всунула фонарик в руку Чейзу.
Видимо у того, кто обшаривал склад до нас, фонарика не было, потому что медикаментов тут было навалом. Вот только есть ли то, что нужно Ронни?..
Обшаривая полку за полкой, коробку за коробкой, вчитывалась в названия препаратов, что-то откладывала рядом с собой, что-то убирала в сторону, а что-то, что точно Ронни не понадобится, складывала в свой рюкзак.
– Держи, сойдёт за сумку, – Чейз протянул мне большой, плотный целлофановый пакет чёрного цвета.
– Хорошо, – сложила в него то, что нашла. – Посвети сюда. Флутиказон, это для ингаляций. Ещё для ингаляций нужен специальный прибор, можно поискать его в процедурной, думаю, его бы никто не стал брать. Дексаметазон. Преднизолон. Это даже лучше. Это системные глюкокортикостероиды. То, что надо. Берём побольше.
– Берём всё.
– Открой пакет. – Я взяла следующую коробку. – Здесь таблетки.
– Бери всё что надо.
– Я как бы этим и занимаюсь, парень. – Бросила в пакет кипу упаковок с таблетками. – Есть и ингаляторы. Кира сказала, что толку от них мало. Но мало – уже что-то.
Взяла следующую упаковку:
– Антогонисты. А знаешь, это видимо крутая больница. Это лекарство было очень дорогим. Удачно мы попали. Читала, что это было новым словом в лечении астмы. Скажешь Кире, что его надо применять в комплексе с инъекциями. Если она, конечно, этого не знает.
В полумраке едва разглядела лицо Чейза. Вроде бы немного успокоился благодаря тому, что мы нашли лекарства. Глаза при жёлтом свете фонарика отливали золотом и блестели, как отполированные алмазы.
– Ну и? – вдруг спросил, присев рядом со мной на корточки.
Опять он так близко, что хочется схватить его за воротник куртки и притянуть к себе. И я буду полной идиоткой, если это сделаю.
– Что и? – поспешила уткнуться взглядом в одну из коробок с лекарствами.
– Изучение астмы было твоим хобби? – Чейз невесело усмехнулся. – Или ты про любую болезнь осведомлена настолько, что шаришь в лекарствах, как заведующий отделением с тридцатилетним стажем? Или может Скверна тебя так натаскала: решила сделать «меченым» доктором? А может всё проще, и ты была ребёнком вундеркиндом?
Стиснула челюсти и, отложив коробку с таблетками в сторону, жёстко взглянула Чейзу в лицо. Его глаза улыбались, с издёвкой, или нет, понять не могла.
Неужели я и это ему расскажу?..
Слова сами начали выпрыгивать изо рта:
