Елена Филон
Меченая: крест
Глава 16
На следующий день Кира почтила меня своим присутствием ближе к обеду. Поставила на стол тарелку с рисовой кашей, куском хлеба и варёным яйцом, и принялась за перевязку.
– Ты выглядишь… гораздо лучше, – воодушевлённо заметила я. Сегодня Кира была при параде: идеально уложенные в высокую причёску волосы, розовая помада на губах, что нынче роскошь, а тёмно-карие глаза подведены чем-то дымчато-чёрным.
Она хитро улыбнулась.
– Хм. Кто он? – изогнула бровь я.
– Не понимаю о чём ты.
– А, ну конечно. Для меня значит расфуфырилась? Я и забыла, сейчас ведь косметика на каждом шагу валяется.
Кира фыркнула и принялась разматывать мои бинты.
– Ну, а ты? – спросила она. – Ничего не хочешь рассказать?
– Даже не знаю с чего начать. У меня тут столько всего интересного происходит. Ты знала, что под кроватью в углу живёт замечательная семья пауков?
– Не знала. Зато знаю, что кто-кто вчера совал нос в палату к одному очень больному мальчику.
Чейз. Ну ты и трепло.
– Понятия не имею, кто это был.
Кира с неодобрением взглянула мне в лицо:
– Ронни мне рассказал.
А, Ронни.
– И что он сказал?
Кира ещё недолго буравила меня подкрашенными глазами и вернулась к перевязке:
– Просил, чтобы я уговорила Чейза, чтобы тот разрешил вам с Ронни видеться. Но ты понимаешь, что я не собираюсь этого делать. Мне моя жизнь всё ещё дорога. И чтоб ты знала – ты со своей тоже можешь попрощаться, если этот мистер-я-такой-крутой увидит тебя рядом со своим братом.
– Уже увидел.
– Что? – пискнула Кира, уставившись мне в лицо. – И ты… ещё жива? Стой, даже переломов нет?
– Нет. – Я пожала плечами. – Хотя на шее кажется, вылезла парочка синяков.
– А ну-ка покажи! – Кира подняла мою голову за подбородок. – Он что, душил тебя?!
– Нет, – я убрала её руку, – скорее хотел припугнуть.
– Неплохо припугнул! У тебя на шее просто шикарный синюшный ошейник!
Я злобно прищурилась.
Кира всплеснула руками:
– Ну ладно-ладно! Парочка пятен всё же есть.
– Всего-то парочка.
– Не поняла. Ты что, оправдываешь его? Я б не стала! Он сегодня в столовой такое зрелище устроил, что лично у меня сомнений не осталось – с этим парнем точно не всё в порядке! Возможно его мозг другой формы, или вообще отсутствует.
– Что он устроил?
– Да пошли они оба к чёрту! – Кира раздражённо вздохнула. – Сегодня за в столовой завтраком… Тут все едят в одно время, знаешь ли, так что даже Его Величеству Чейзу приходится туда ходить, если он не хочет умереть с голоду. Я тоже там была. И точно не знаю, что произошло. Разве Чейз расскажет? Ага, как же! Вроде как Брей что-то сказал ему, а Чейз в ответ решил из него дурь выбить. Ну и завязалась драка. Их быстро разняли, но в итоге Брея всё равно унесли на носилках, а Чейз ушёл на двух своих. Прямо в кабинет Дакира. Знаешь, сколько я с ним провозилась? С Бреем. Если бы не ещё один врач из научно-исследовательского сектора я бы вообще на него плюнула! Полдня бы на него пришлось угробить. А так, пусть с ним другие возятся, у меня и без того дел по горло.
Я даже не знала, нужно ли этому удивляться? Да, Чейз боец, но это ведь Крест!
– Его теперь накажут? – спросила натянутым голосом.
Кира смазывала раны мазью и вроде как была не сильно увлечена разговором, чтобы заметить насколько сильно меня это волнует.
– Кого? Чейза? Дакир накажет. Точнее уже наказал. Вроде бы он будет патрулировать Крест четырнадцать дней подряд по ночам, плюс работа днём и минимум часов на сон.
– Ладно… но причём здесь мой поход к Ронни?
– А при том, что на протяжении трёх лет он ни разу не ударил никого из своих. Как бы сильно его не пытались вывести из себя. Его многие здесь не любят, знаешь ли, за то, что Дакир к нему относится… м-м… как к сыну, что ли. Да и характер у него прямо сказать – отстойный. И видимо Брей сказал что-то умопомрачительно гадкое, раз Чейз пошёл против своих же принципов. Я же говорила, в тихом омуте…
– А как же субординация? – перебила я. – Думала, остальные должны относиться к нему с уважением, как к Дакиру.
Кира хихикнула:
– Ты думаешь Чейз единственный помощник Дакира? Тут нет званий Джей, это всё в прошлом. У Дакира просто есть люди входящие в комитет управления сектором обороны вот и всё, в него входит много таких же, как Чейз. Брей тоже там. Или был… там.
Она снова усмехнулась. А у меня по телу пробежала дрожь.
– Он умрёт?
– О Боже, Джей! – Кира громко рассмеялась. – Что с тобой? С каких пор тебя волнует нечто подобное? Я думала ты непробиваемая. Что это за эмоции у тебя на лице?
Просто если Брей умрёт, то Чейзу это с рук точно не спустят. А почему меня это волнует, я пока не поняла.
– Да не умрёт он, расслабься, – вздохнула Кира. – С чего это ты вообще за Чейза переживаешь? Что межу вами?
– В каком смысле? – Я прищурилась. – Каждый раз, когда его вижу, он либо спасает мне жизнь, либо пытается меня её лишить. Либо вообще со мной не разговаривает. Что между нами может быть?
– Не знаю. Но на твоём месте я бы больше не ходила к мальчику. – Кира закончила перевязывать спину и наклонилась ко мне ближе. – Хотя лично моё профессиональное мнение: Ронни это пошло бы на пользу. Я имею в виду, что изоляция плохо на нём сказывается.
Через час я была в палате у Ронни. По правде говоря, мне тяжело далось это решение. До того, как Кира навестила меня сегодня утром, я не собиралась к нему идти. И не потому, что так сказал мне Чейз. На его мнение мне по большому счёту до лампочки. Дело было во мне. И в Кристине. Я ужасный человек. И ещё худший друг. Я клялась ей, что она всегда будет под моей защитой, но не сдержала слово. Уже больше двух лет её нет рядом, а я, по правде говоря, ничего толком и не сделала, чтобы её найти. Всё строила планы, получала информацию, но по существу – ничего.
Я эгоистка. Отсиживаюсь здесь, зализываю раны, питаюсь три раза в день и отлёживаю бока на кровати. А сейчас вот ещё и решила подружиться с больным мальчиком, к которому испытала давно забытое чувство жалости. Наверное, в этом вся я. Я оказалась слишком неравнодушной к детям. И в первом моём опыте результат привязанности к ребёнку имел плачевные последствия. Ненавижу себя за то, что до сих пор ничего не знаю о Кристине. Даже не знаю, жива ли она. Вера в то, что она цела и невредима – единственное, что у меня остаётся. Я даже не уверена, простит ли она меня, когда я её найду. Если найду…
Я плохой человек. Потому что мой визит к Ронни, также был совершён ещё и по личным мотивам. Мне было тесно и душно в своей палате. Мне было здесь невыносимо. Мне нужно было что-то сделать, чтобы отвлечься от мыслей и от всепоглощающего чувствавины перед Кристиной. Мне нужно было сбежать от себя самой. И я пошла к Ронни.
Он был рад. Его глаза в прямом смысле слова засияли. Интересно, глаза Чейза, так похоже на глаза младшего брата, умеют сиять также искренне?..
– Не может быть! Чейз разрешил! Да? Разрешил прийти тебе?
– Вообще-то, нет. – Закрыла за собой дверь и села на стул возле кровати Ронни.
Мальчик стал выглядеть тревожно, поэтому я поспешила натянуть на лицо улыбку и заверила его, что всё нормально.
– Он убьёт тебя, – Ронни покачал головой и уставился на свои руки. – Он никому не позволяет меня навещать. Кроме врачей.
– Я не боюсь его.
– Что? Его все боятся!
Я тихо рассмеялась:
– А я не боюсь.
– И зря.
– Может быть, – пожала плечами, – но знаешь, что? Если бы твой брат хотел убить меня, то не спасал бы целых четыре раза.
Факт!
– Да ну! – Глаза Ронни вспыхнули любопытством. – Не врёшь? Он столько раз спасал тебя?!
– Ну… типа того.
Я рассказала Ронни, как Чейз подобрал меня на мотоцикле, в Де-мойне. О том, какоттащил от меня парня, оседлавшего меня на суде; кажется, его зовут Тайлер. О том, как выстрелил в верёвку, а затем спас от тварей. С ума сойти. Мне самой в это сложно поверить. Даже если последние три раза были приказом Дакира, то, что случилось в Де-мойне, он сделал по собственной инициативе!
На лице Ронни читалась гордость за брата. Несомненно, он его любит, а значит, Чейз хороший брат. Во что тоже верилось с трудом.
А потом Ронни просто сказал:
– У меня астма. И кажется последней стадии развития. Знаешь что это такое?
Да. Имею представление и даже больше, чем хотелось бы.
Горло болезненно сжалось, но я не подала вида и коротко кивнула. Астма вполне излечиваемое заболевание, если конечно у вас есть необходимые лекарства для полного курса базисной терапии, а также не меньше лекарств на случаи приступов удушья. Не говоря уже о различных физиотерапевтических процедурах и прочей комплексной терапии. Сомневаюсь, что даже Крест располагает таким набором необходимых препаратов, ведь астма это не простуда, которая пройдёт через неделю. Это серьёзное заболевание, требующее не менее серьёзного подхода; требующее очень большое количество лекарств. Теперь понятно, почему этот мальчик сидит в изоляции – даже простая пыль может спровоцировать приступ. А если у него ещё и одна из последних стадий…
– Чейз говорит, что скоро найдёт лекарство, которое полностью меня вылечит.
В таком случае Чейзу нужно очень сильно постараться.
– Конечно, найдёт. – Я хмыкнула. – Он ведь классный парень, да? Такой же, как ты.
Ронни лучезарно улыбнулся:
– Да, мой брат классный. Иногда. Точнее в основном. А иногда он невыносимый. Как вчера, когда увидел тебя здесь.
Теперь-то я понимала, почему Чейз взбесился. Новые запахи для Ронни могли сыграть плохую шутку. Наверняка эту палату убирают несколько раз в день, дезинфицируют. Если бы зашла к нему в пыльной одежде сомневаюсь, что его лёгким это понравилось бы.
Волоски на руках встали дыбом от одной мысли, кем я могла вчера оказаться для этого мальчика. Я могла вызвать новый приступ. Хорошо, что моя огромная пижама была выстирана два дня назад кем-то по поручению Киры, и хорошо, что волосы стянуты в тугой пучок, и хорошо… в общем, хорошо, что я оказалась для Ронни не опасной.
Огляделась. И вправду: полы натёрты до блеска, шторы окна не предусматривают, вместо них покошенные металлические жалюзи, все лекарства и приборы в стеллаже за стеклом… И даже постельное бельё Ронни… Кажется вчера оно было белым, а сегодня синее. За ним отлично присматривают. Это хорошо. Понятно, почему Кира перед уходом оставила мне длинный медицинский халат, который пах… вообще ничем не пах. Она не сказала мне, чем болен Ронни, но всё предусмотрела для моего похода к нему.
– Знаешь, это довольно паршиво, – грустно сказал Ронни. – Мне кажется, я бы смог сделать много чего полезного для Креста, если бы только не был вынужден вечно валяться в этой кровати.
– Уверена в этом, – мягко улыбнулась. – Ничего, ещё наверстаешь упущенное.
Следующие несколько часов мы обсуждали с Ронни всё что угодно, кроме его болезни и Конца света. По моим подсчётам он был ещё младенцем, когда всё это случилось. Ронни было чуть больше двенадцати, хотя внешне ему можно было дать не больше десяти. Я не стала расспрашивать, как он попал в Крест и где их с Чейзом родители. О том, как ему удалось выжить и вырасти в те времена. Ведь Крест появился далеко не сразу.
Мы обсуждали его книги по искусству. Рассматривали картинки с живописью, которые когда-то кто-то рисовал. Я рассказала ему про Индию, в которой успела побывать вместе с родителями, до того, как мир развалился на части. Мне тогда было шесть. Я мало чего помню, но, кажется, Ронни и этого хватило. Мальчик хотел знать всё о том, каким была прежняя жизнь прежних людей. Его глаза горели, когда он рассказывал мне про египетские пирамиды, о которых прочитал в одной из книг. И он казался… таким здоровым.
Мне нравилось сидеть с ним и говорить о том, что для нынешнего мира является историей. Мы смеялись, перекидывались шутками и просто весело проводили время. И это казалось… таким нормальным.
Внезапно мне стало плохо. Голова закружилась и наполнилась воспоминаниями о Кристине. Когда-то мы точно также сидели в нашей крохотной комнате в общежитии для служащих в бойцовском клубе, вели пустые разговоры, смеялись и ели то, что мне удавалось раздобыть. Однажды я принесла упаковку чёрствого печенья. Надо было видеть её глаза… Мы едва не поломали зубы, но это было весело: то, как мы пытались его разгрызть и насладиться вкусом.
Кажется… тогда я была почти счастлива.
Укол совести ощутился настолько сильно, что я поморщилась, с силой зажмурив глаза.
– Эй, всё в порядке? – голос Ронни звучал взволновано.
Только этого не хватало – напугать его.
– Да, – открыла глаза и измученно улыбнулась, – спина разболелась.
– А, – кажется Ронни не поверил, но подыграл, – понятно. Кира говорит, тебя скоро выпишут.
– И справку выдадут?
Ронни рассмеялся:
– Она сказала, тебя переведут в крыло, где живёт пятый отряд. Дакир может поселить тебя только в казармах без согласования с Блейком.
Я сдвинула брови.
– Тебе дадут отдельную комнату, – добавил Ронни. – Не бойся, пятый отряд намного лучше первых четырёх.
– Да что ты! – Я подозрительно сузила глаза. Кажется, я догадываюсь, почему Ронни таки считает. – Чейз в пятом отряде. – И это не было вопросом.
– Ага. – Ронни широко улыбнулся, почёсывая нос.
– Мило. – Аккуратно откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
Интересно, Чейз в курсе, кто будет жить с ним по соседству?..
– Эм, Джей…
– М?
– Мне кажется, тебе пора уходить. – Голос Ронни звучал неловко.
Я преувеличенно вскинула брови:
– Это ещё почему? Я только собиралась рассказать тебе, кто такие люди-Х, у меня было много комиксов.
Глаза Ронни загорелись, как две яркие звёздочки, но тут же потухли, одновременно со скрипом двери.
Чейз стоял на пороге. Под его правым глазом красовался фингал, на переносицу был налеплен белый пластырь, а на сжатых кулаках виднелись подсохшие ссадины – последствия от драки в столовой. Однако выражение на его побитом лице не изменилось. Прямо сейчас он убивал меня взглядом, протыкал насквозь и втаптывал в пол одновременно. На нём чёрный свитер и джинсы, волосы влажные. Думаю, от него снова пахнет дождём. Наверное, он ходит в душ перед каждым визитом к брату и одевает чистую одежду…
Тяжело вздохнула, едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза. Ну вот, скоро снова придётся выяснять отношения.
– Чейз… – испуганно начал Ронни и я тут же вложила его вспотевшую ладонь в свою и мягко улыбнулась.
– Ронни, всё в порядке, хорошо? Ничего плохого не случилось и не случится, я обещаю.
Ронни был всё также напряжён, его глаза наполнялись влагой.
– Эй, – я легонько щёлкнула его по носу, – ты в курсе, что был такой парень, кажется его звали Питер Паркер… Так вот, он был обычным тихим ботаном, но однажды его укусил паук и с ним начало твориться чёрте что! Тебе интересно? – Ронни не расслаблялся. – У него появилась сверхспособность: он начал ползать по стенам и стрелять паутиной.
– Да ладно… – Ронни тихо выдохнул, слёзы высохли в его глазах. – И что… что было с ним потом?
– Потом про него сняли несколько фильмов. Я,правда, не все смотрела, комиксы мне больше нравились.
– Блин… – Ронни почесал затылок. – Интересно, удастся найти хотя бы один такой? Может они где-нибудь сохранились?
– Конечно, сохранились. Я могу как-нибудь поискать… если хочешь.
Лицо Ронни просияло:
– Честно? Для меня?
– И для себя тоже. Комиксы, это ведь тоже своего рода искусство! Уверена, они бы тебе понравились.
Украдкой посмотрела на Чейза – и с места не сдвинулся. И всё также уничтожает меня взглядом.
Сказала Ронни, что зайду завтра и направилась к двери. Чейз всё это время не сводил с меня своего глазного прицела.
– Если сейчас попытаешься схватить меня и вышвырнуть за дверь на глазах у своего брата, будешь законченным ублюдком, – прошептала едва слышно.
Вены на его шее вздулись, но он всё же сделал шаг в бок, позволил мне выскользнуть за дверь, да и сам не поленился выйти следом.
Хмуро уставилась на него:
– И что дальше? Опять впечатаешь меня в стену?
– С трудом удерживаю себя от этого.
– О, как страшно!
С внушительным видом, Чейз сложил руки на груди и сделал большой шаг в мою сторону. И, кажется, его взгляд стал менее свирепым. Возможно, на этот раз отбиваться и не придётся.
– Что? – смотрела с вызовом.
– Он рассказал? – Лицо Чейза было непроницаемым.
– Рассказал. – Я была спокойна. – Не бойся, я ему подыграла.
Лоб Чейза нахмурился.
– В том, что ты найдёшь чудо-лекарство, которое вылечит его болезнь раз и навсегда.
Его челюсти напряглись.
– Тебе не кажется, что это не честно? – поинтересовалась я. – Он уже не младенец. И не хуже нас с тобой осведомлен в каком мире приходится жить. Лекарства, что ему нужны, сейчас не валяются на каждом шагу. Лекарства в принципе скоро исчезнут, потому что это не хлеб, который можно научиться печь за один день. Ронни нужна серьёзная терапия.
Чейз сделал ещё шаг ко мне и злобно процедил сквозь зубы:
– Не твоё. Собачье. Дело.
Я игриво вскинула брови:
– Хорошо, что не моё. Не хотелось бы мне потом видеть его лицо, когда он узнает, что всемогущий Чейз не способен вылечить его болезнь за один день двумя таблетками аспирина!
На этот раз морщинки на лбу Чейза разгладились, он опустил руки по швам, но продолжал смотреть на меня, точно я его враг № 1.
– Это мои проблемы, – спустя долгую паузу, произнёс он. – Если ты ещё собираешься к нему ходить, то держи язык за зубами. И потрудись, – он оглядел меня придирчивым взглядом с головы до ног, – чтобы на тебе не было лишней грязи.
– Ты только что выдал мне разрешение? Наверное, нужно сказать спасибо.
– Это временное разрешение. Как только свалишь из Креста, я объясню Ронни, кто ты такая. Он не будет по тебе скучать.
В искреннем удивлении мои брови вздёрнулись. Тело напряглось.
– И кто же я такая? – издала короткий злой смешок.
– Мы вчера это обсуждали. – Чейз был равнодушен.
– Вчера ты не это имел в виду. – Сделала шаг вперёд, сжимая кулаки. – Сейчас ты говоришь про мою татуировку?
– Мне плевать на неё.
– Тогда о чём ты?! – О Боже, как же хочется съездить ему по роже!
Чейз приблизился ко мне вплотную и слегка склонил голову на бок, глядя изучающе.
– Ты абсолютно не умеешь себя контролировать. – Лёгкий намёк на улыбку появился на его ярких губах.
И да, онправ, и это ещё больше приводит в бешенство. И причём здесь Ронни вообще? Как на нём это скажется?
– Смотри-ка, а ведь мы и в этом оказались не такие уж и разные, а, Чейз? – Я кивнула на его фингал под глазом. – Нервишки сдают? Самоконтроль дал трещину?
Желваки забегали по его скулам, а я улыбнулась шире:
– Если моя ярость всегда вырывается наружу, то кому-то постоянно приходится ею давиться. Даже сейчас. И я даже не знаю, что хуже. Что случилось в столовой? Идеально контролирующий себя Чейз не сдержал эмоций? Впечатляет.
– Меня не интересует твоё мнение.
– Сомневаюсь. Ты стал неприлично много со мной разговаривать.
– И это не доставляет мне никакого удовольствия.
– Тогда что доставляет? – Зря я это сказала.
Глаза Чейза недобро блеснули:
– Твои услуги меня не интересуют.
Мрачный коридор вздрогнул от громкого хлопка – я залепила Чейзу пощёчину. Как последняя слабачка, которая не знает слова «драка». Я ведь могла продемонстрировать ему свой отменный хук справа, могла попытаться ударить в живот, ну или хотя бы в пах. Но нет, я дала ему пощёчину! ПОЩЁЧИНУ! И я уверена – он мог бы избежать удара, но не стал этого делать и, кажется, его голова весит тонну, потому что она почти не сдвинулась с места. Никакой реакции. Зато моя ладонь пылает огнём.
Я. Дала. Ему. Пощёчину.
Я!
Какой стыд…
И он ничего не стал делать в ответ. Ещё недолго прожигал меня глазами, в которых почему-то не было привычной ярости, а затем просто сказал:
– Иди за мной. – И зашагал прочь.
Ненавижу его.
– Зачем ты привёл меня в мою же палату? – накинулась я на Чейза, как только переступила порог. – Мне не девяносто лет, я и сама могла найти дорогу!
Чейз подпёр боком стену и с раздражённым видом сложил руки на груди. На правой щеке горело большое красное пятно. И мне чертовски нравилось смотреть на это пятно!
– Мне нужна карта, – сухо сказал он, точнее почти приказал.
– Что? – а я вот с абсурдом выдохнула.
– Дакиру нужна твоя карта. – Чейз устало провёл ладонью по лицу. – Я видел её в твоём рюкзаке.
– И с какой стати я должна давать её {тебе}?
Чейз выстрелил в меня своим коронный убийственным взглядом:
– Прямо сейчас я сам могу забрать её из твоего рюкзака, уйти и перестать наконец травиться твоим присутствием. Но Дакир… он попросил одолжить её у тебя на время.
– И послал за этим {тебя}, – констатировала я. – Это тоже входит в отработку наказания? Кажется, ты становишься проблемным парнем.
Чейз откинул затылок на стену и шумно выдохнул:
– Меня уже тошнит от тебя.
– Это очень мило. И я бы даже сказала: взаимно. Но заметь, это ты припёрся в мою палату и это ты отравляешь в ней воздух. Так что будь добр, свали, мне нужно проветрить.
Плюхнулась на кровать и тут же пожалела об этом – спину точно тисками сдавило. Прикусила губу, сдерживая стон, и почувствовала на языке вкус металла от вернувшегося на место колечка.
Чейз тяжело и протяжно вздохнул, подхватил с пола рюкзак и принялся выворачивать его содержимое на пол.
– Если бы у меня был пистолет, я бы пустила тебе пулю в затылок, – проскрипела сквозь зубы, следя за его действиями.
– Хорошо, что я его у тебя забрал.
– Когда-нибудь я его верну.
Чейз подобрал сложенный вчетверо, пожелтевший кусок бумаги и выпрямился. И кажется, мне уже во второй раз мерещится, что уголки его губ приподнимаются в улыбке, в то время, когда глаза уничтожают всё вокруг. Сумасшедший парадокс.
Тоже поднялась, не собираясь сдавать позиций:
– Я хочу видеть Дакира.
– Рад за тебя.
– Отведи меня к нему!
Чейз уже был на пути к выходу, но всё же остановился и повернул голову. Волосы упали на глаза, и я не видела, что творится в них сейчас.
– До завтрашнего вечера тебе не разрешено покидать это крыло.
– А потом? Ты придёшь за мной и проводишь в новую комнату? – выплюнула, в усмешке дёрнув плечами. – Ты вообще в курсе, что меня распределили в блок пятого отряда?
Чейз развернулся ко мне всем телом, и я ничего не могла прочитать по его лицу. Его грудь напряглась, натянув чёрный свитер, на руках надулись вены.
– Чушь! – рявкнул он.
Ого! А мы-то и не знали, оказывается.
– Не думаю. Хотя данная перспектива нравится мне не больше твоего.
Ещё одна долгая пауза.
– Сомневаюсь, – выплюнул Чейз и вихрем вылетел из палаты.
