Фаддей Булгарин
Димитрий Самозванец
(82) Книга Иова, гл. 41, ст. 16 (Перевод: "Сердце его отвердело, как камень, стоит же, как неподвижная наковальня" – Ред.).
(83) См. примечание 81 (Перевод: "Попирают народ твой, Господи. Вдову и пришельца убивают и сирот умерщвляют" – Ред.).
(84) Историки утверждают, что царь Феодор Борисович, видя всеобщее расположение умов в пользу самозванца, наконец сам стал сомневаться в истине. Так говорит и Карамзин в XI томе "Истории Государства Российского".
(85) Ныне Василия Блаженного.
С. 152…по Моисееву закону… – т. е. по установлению Моисея, библейского пророка и законодателя, вдохновляемого свыше. С. 153. Китай-город – исторический район Москвы, включающий в себя Красную площадь и кварталы, примыкающие к Кремлю.
(86) Карамзин, ссылаясь на французского историка де-Ту (См. "Историю Государства Российского", т. XI, примечание 271 и с. 163 в тексте), заставляет Лжедимитрия произнесть речь сию в битве под Трубчевском, а приведенную здесь речь поместил в примечании 270. Немцевич в "Жизни Сигизмунда", основываясь также на доказательствах, говорит, что речь, приведенная Карамзиным, произнесена была самозванцем к войску под Кромами после измены Басманова. См. "Dzieje рапо-wania Zygmunta III", ч. II, с. 260. Я придерживаюсь Немцевича и следую источникам, на которые он ссылается.
(87) История поныне не разрешила, что побудило храброго и умного Басманова к измене. Многие полагают, что Басманов, зная слабость Феодора и не предвидя от него спасения России, думал, что лучше признать царем смелого и умного самозванца, чем томить ее раздорами, и притом опасался, чтоб общее расположение умов не подвигло войско к измене.
С. 156. Требник – книга с молитвами для треб, обрядов, свершаемых по просьбе прихожан (крестины, венчание, панихида и т. п.).
(88) О бунте войска смотри Маржерета и других.
С. 159. Яртаульный – передовой, авангардный.
С. 160. Даточная пехота – состоящая из солдат, взятых на пожизненную военную службу.
Сурна (зурна) – духовой музыкальный инструмент в виде рожка или свирели с резким звуком. Накра – ударный музыкальный инструмент наподобие бубна или литавры.
(89) Описание войска и вооружения взято из Маржерета ("Estât de l'Empire etc.", с. 81 и последующие), Герберштейна, Мейерберга, Миллера, Корба, Петрея, Олеария, Татищева, "Опыт повествования" Г. Успенского и проч., и проч. О начальниках войска в то время см. "Никоновскую летопись". Сопель – флейта, котлы – литавры.
(90) О пище и продовольствии войска см. Маржерета, с. 89 и 90.
(91) В древней песне, или, правильнее, сказке о взятии Казанского царства (см. "Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым"), царь Иоанн Васильевич называется прозритель. Прозвание сие дано ему, вероятно, современниками в юности, прежде, нежели он заслужил название Грозного. Все славянские поколения в старину любили давать качественные прозвания вождям своим и царям, а потому в песне моей я сохранил черту сию. Прозритель значит проницательный, дальновидный.
С. 165. Хоругвь – здесь подразделение в польско-литовской армии, соответствующее роте (в кавалерии – эскадрону).
(92) Изображение польских латников находится в "Описании Украины" Боплана. См. также "Путешествие" госпожи де Гебриан, "Zbión pamietnïków о dawnej Polszcze" Немцевича и проч.
(93) О мятеже московском см. "Никоновскую летопись", Бера в Петрее, Маржерета и "Историю Государства Российского" Карамзина, т. XI, с. 195.
(94) Так точно толковал народ. См. Бера и Карамзина, т. XI, с. 200.
(95) Петрей говорит, что князь Василий Шуйский свидетельствовал в пользу самозванца во время мятежа и уверял, что царевич Димитрий спасся от убийства в Угличе. Карамзин отвергает показание Бера. Я держался середины и заставил Шуйского говорить двусмысленно, сообразно с его характером.
(96) См. примечание 350 в "Истории Государства Российского" Карамзина: слова "Где рабы и рабыни?" и проч.
(97) См. примечание 338 к "Истории Государства Российского" Карамзина.
(98) "…Когда же жалости слезы от очию испущаше, тогда наипаче светлостию зельною блестяще". См. описание лица царевны Ксении в "Русских достопамятностях", ч. I, с. 174.
(99) Я почел неприличным поместить в романе отвратительные подробности смерти Феодора Борисовича. Желающие знать их могут прочесть в примечании 374 к XI тому "Истории Государства Российского" Карамзина. Семейство Годунова точно истреблено сими людьми. См. "Историю Государства Российского" Карамзина, т. X и XI и все современные летописи, на коих основывался Карамзин. Имена нигде не вымышлены. (Примечание 347 к XI тому "Истории" Карамзина: в Ростовской и Никоновской летописях: "Царевича ж многие часы давиша, яко ж не по младости в те поры дал ему Бог мужество; те ж злодеи ужасашася, яко един с четырмя боряшеся; един же от них взят его за тайные уды и раздави". В Степенной книге Латухина: "Царь же Феодор нача убийц со слезами молити, чтобы скорою смертию живот его прекратили <…> един же от убийц взем древо велие и удари Феодора по раменам". – Ред.).
(100) См. "Никоновскую летопись", "Краткую церковную российскую историю" митрополита Платона и проч.
С. 183. Опашень – широкий долгополый кафтан с короткими рукавами.
(101) Каждый достаточный воин польский имел с собою повозку, заводных коней и несколько слуг. Обоз всегда был многочисленнее войска. Слуги военных людей и все обозные прислужники назывались цюры. Их в нужде заставляли сражаться.
С. 193. Бочки Данаид – имеется в виду древнегреческое сказание о дочерях некоего Даная из Египта, которые были осуждены после смерти таскать воду в бездонные бочки за то, что убили своих мужей в брачную ночь. In vino veritas (латинск.) – Истина в вине.
С. 196. Наказной атаман – исполняющий обязанности атамана в его отстутствие.
С. 199. Соломон – библейский царь, прославившийся богатством и мудростью; Иисус Навнн – в Библии начальник еврейского народа, предводитель израильтянских войск во многих битвах, завершившихся победами. Иерихон – город в Палестине, стены которого, как повествует Библия, пали во время осады его израильтянскими войсками от звуков труб священников.
С. 203. Сытный двор – дворцовые продовольственные склады.
(102) Псалом Давида 20, ст. 6 (Перевод: "Велика слава его в спасении твоем: ты возложил на него славу и великолепие" – Ред.).
(103) "История Государства Российского", т. XI, с. 213.
(104) См. Паерле, Гравенбуха и Карамзина "Историю Государства Российского", т. XI, с. 177.
(105) См. примечание 103.
(106) Боярин Вельский точно клялся перед народом, что новый царь есть истинный сын Иоаннов. См. Петрея и Карамзина, т. XI, с. 214.
С. 207. Драбанты – телохранители.
(107) См. примечание 305 к XI тому "Истории Государства Российского" Карамзина.
(108) О литературе того времени см. "Опыт краткой истории русской литературы", сочинение Н. И. Греча, изд. 1822 г., и X том "Истории Государства Российского" Карамзина.
С. 209. Сошное и вытное письмо – описание земельных владений с целью государственного налогового обложения; слова образованы от названий податных единиц: "соха" и "выть" (надел земли).
(109) См. "Историю Государства Российского" Карамзина, т. X, с. 257.
(110) Книга сия точно существовала, по уверению польских писателей, слышавших от друзей Лжедимитрия.
(111) Страсть Годунова к доносам и притеснения, делаемые им боярам по одним подозрениям, погубили его. См. том X и XI "Истории Государства Российского" Карамзина.
(112) О сокровищах и доходах царских см. Флетчера, Mapжерета, польских писателей, Машкевича и проч. 1 400 000 тогдашних рублей составляет нынешних около 7 000 000 серебряных рублей.
(113) См. виньет к сей книге. Кажется, первая проба сделана была за границей. Видно, что сих денег еще вычеканено весьма мало, ибо они чрезвычайно редки. (В настоящем издании этот "виньет" не воспроизводится. В "Объяснении" Булгарин писал: "На виньете изображена монета Димитрия Самозванца. Может быть, это были не деньги, а только медали, розданные при вступлении на престол. Медаль сия выгравирована в настоящую ее величину и с величайшею точностью. На обороте изображен двуглавый орел (весьма похожий на орла австрийского) с тремя коронами, из коих большая также похожа на императорскую корону. В середине орла – щит, а на нем святой Георгий Победоносец. Украшения вокруг щита вовсе не русские. Орел не держит в когтях ни скипетра, ни державы. Отделка медали превосходная. Весом она – с небольшим 7,5 золотников чистого серебра.
На лицевой стороне медали сокращенная надпись: "Дмтре. Ивановичь. бжю. млотьо. црь. и велки. кнзь. русис и все. пскы. крлесть. ины. многи. гсподист". На обороте: "Мокоскы. монарх, повел, господар. коро. и обладатель, и царьско. и с".
По всему видно, что медаль сия вычеканена не в России и не русским художником. Некоторые думают, что она вычеканена в Голландии, с которою Польша была в то время в тесных торговых связях. Надпись, вероятно, составлял поляк или литовец, знавший несколько по-русски. Известный наш археолог П. М. Строев так читает надпись: "Дмитрей Иванович, Божиею милостию царь и великий князь Русийский и всяческих кролеств и иных многих Господарств Московских монарх, повелитель, господарь, король и обладатель, и царь, и самодержец".
Последние слова можно читать: "и царский сын". Но едва ли так. Медаль сия весьма редка.)
С. 214. Сканная отделка – ажурный или напаянный на металлический фон узор из золотой или серебряной проволоки. Лалл – рубин. Бурмитский жемчуг – крупный, окатистый.
С. 215. Четверик – мера объема, равная 26,24 литра.
Алтабас – персидская парча.
(114) См. описание царских регалий и сокровищ в Маржерете и в книге "Москва, или Исторический путеводитель и проч.", ч. II Немцевич в "Dziejach panowania Zygmunta III", ч. II, с. 272, ссылаясь на современников, говорит, что Лжедимитрий, кроме серебра и золота, нашел в казне царской 11 корцов жемчугу и дорогих камней. Корец имеет 32 гарнца, следовательно, всего было жемчугу и проч. 44 четверика.
(115) См. титул его в грамоте к королю Сигизмунду и воеводе Мнишеху в "Собрании государственных грамот", ч. II.
(116) Царь Иван Васильевич в грамотах и письмах иногда производил род свой от цесаря Августа. Это было общее заблуждение того века.
С. 219. Подскарбий – казначей.
(117) См. "Собрание государственных грамот и договоров", ч. II, с. 207. Я нарочно выписал все имена. Любопытно видеть вельмож того времени. Некоторые роды угасли.
(118) Все сие точно сделал Лжедимитрий в краткое свое царствование. См. "Собрание государственных грамот", ч. II и "Указатель российских законов", ч. I, также Гравенбуха и Бера.
(119) Кроватей тогда почти не употребляли частные люди, а спали на примостах. См. Успенского "Опыт повествования". В малых городах, в глуши, еще и ныне существует сей обычай.
С. 222. "И не введи вас во искушение, но избави вас от лукавого" – слова из молитвы "Отче наш" (Евангелие от Луки, глава II, ст. 4).
(120) См. Петрея.
С. 226. Зернь – игра в кости.
С. 227. Гударь – музыкант, играющий на гудке – трехструнном смычковом инструменте.
Чертожское место – возвышение в московском Успенском соборе, где венчались цари.
– Лики возгласили многолетие царю… – здесь "лики" – два полухория, стоящие в церкви по обеим сторонам алтаря на крылосах.
С. 228. Ектения – молитва с просьбой о помиловании и прощении, читается дьяконом или священником.
(121) Так было и так говорят современники. См. "Собрание государственных грамот", ч. II, "Французскую историю" де-Ту, Маржерета, Петрея, Бера, "Церковную историю" Платона, XI том "Истории Государства Российского" Карамзина, "Dïariusz postów polskich", "Dzieje panowania Zygmunta III" Немцевича и проч., и проч. Современники не называли Марины иначе, как поганою, т. е. идолопоклонницею.
(122) Об осуждении князя В. И. Шуйского см. авторов в примечании 121 упоминаемых.
С. 231. Содом в Гоморра – в Библии города, погрязшие в распутстве и уничтоженные огнем, ниспосланным с небес.
С. 232. Лойола Игнатий (1491? – 1556) – основатель, организатор и идеолог Ордена иезуитов.
(123) См. "Собрание государственных грамот", ч. II.
С. 234. Цербер – в греческой мифологии свирепый пес с тремя головами и змеиным хвостом, сторожащий вход в подземное царство.
(124) Описание дома верно. См. "Diariusz postów polskich"; "Dzieje panowania Zygmunta III"; Карамзина, т. XI, с. 226.
(125) См. Маржерета, Бера и Петрея.
С. 235. Подстолин – придворная должность – заместитель стольника.
(126) См. Герберштейна, Петрея, Олеария, Флетчера, Маржерета, Мейерберга и других.
(127) См. Мейерберга и Кампфера при "Путешествии" Мейерберга, изданном г. Аделунгом.
(128) Описание лиц и качеств князя В. И. Шуйского см. в "Русских достопамятностях", ч. I, с. 175.
(129) Пророка Иезекиля, глава 2, ст. 2 (Перевод: "Вот люди, у которых на уме суета и которые дают худой совет в городе этом". – Ред.).
(130) Премудрость Соломонова, глава 4, ст. 12. (Перевод: "Сказанное в злобе искажает истину". – Ред.).
(131) Псалтырь, Псалом Давиду 96, ст. 6 (Перевод: "Небеса возвестили правду Его и все люди увидели славу Его").
(132) Имена и лица невымышленные. Все сии боярыни точно пользовались уважением при дворе Лжедимитрия. См. "Древнюю российскую вивлиофику", ч. XIII, с. 116 и далее.
(133) Польки сии были в Москве с Мариной. См. "Dzieje panowania Zygmunta III" Немцевича и "Diariusz postôw polskich".
С. 243. Летник – женское нарядное платье с длинными рукавами (иногда разрезными). Вошвы – вставки. Кармазинный – из ярко-алого тонкого сукна.
Косник – подушечка на кончике косы для украшения. Подннзи – деталь головного убора – сетка, расшитая бисером или жемчугом. Зарукавья сканной работы – браслеты с узором из напаянных золотых или серебряных шариков.
(134) См. "Опыт повествования о древностях русских" Г. Успенского, ч. I, с. 51 и далее, Мейерберга и других иноземных путешественников, упоминаемых в ссылках.
(135) "Вся честь женщины, а паче девицы, поставляема была в том, чтоб не быть видимыми, и женщина невозвратно теряла доброе имя, если видел ее какой-нибудь мужчина, кроме отца, братьев или мужа" и проч. – Г. Успенского "Опыт повествования о древностях русских", ч. I, с. 101 и 102; Герберштейн, Бухау, Мейерберг, Корб и проч. Все, что говорится здесь о обычаях русских женщин, верно и основано на современных свидетельствах.
(136) Аспектами в астрономии называются различные положения солнца и других планет по Зодиаку. Аспектов пять. Для астрономии три последние вовсе бесполезны и даже не означаются в нынешних календарях. Но в астрологии всем аспектам приписывали важное влияние на судьбу царств и людей. Группы неподвижных звезд для лучшего объяснения разделены астрономами на созвездия, констелляции и названы различными именами. Астрологи предсказывали по звездам и созвездиям, а древние поэты соединяли с ними понятия о своих мифах и преданиях. Гороскоп значит: участь, объясненная посредством астрологии.
(137) См. примечание 438 в "Истории Государства Российского" Карамзина, т. XI.
(138) Слова Авраамия Палицына. См. "Сказание об осаде Троицкой лавры".
С. 263. Протазан – копье с длинным и плоским наконечником.
(139) Все, что здесь говорится, точно говорено было на площадях и по домам в Москве. См. "Краткую церковную историю" митрополита Платона, ч. II, с. 156, 157 и далее; примеч. 402 в "Истории Государства Российского" Карамзина, т. XI; "Сказание об осаде Троицкой лавры и проч." Авраамия Палицына; "Собрание государственных грамот", ч. II; "Diariusz postôw polskich"; "Dzieje panowania Zygmunta III" Немцевича, Петрея "Regni Moscovitici etc."; Бера в Петрее и проч.
(140) О лекаре Косте и купце Федоре Коневе см. примечание 405 в "Истории Государства Российского" Карамзина, т. XI.
(141) Бер и Петрей пишут именно о сих лицах, что они были первыми зачинщиками и советниками заговора. Летописи русские прибавляют: они дали взаимную клятву друг другу, что если один из них будет царем, то другие будут первыми советниками. См. Примечание 524 в XI томе "Истории Государства Российского" Карамзина.
(142) Соборное послание Иаковля, глава 3, ст. 16 (Перевод: "Ибо где зависть и сварливость, там неустройство и все худое". – Ред.).
С. 269. Схизма – разделение церквей на католическую и православную.
С. 269. Евхаристия – обряд причащения хлебом и вином, символизирующими тело и кровь Христа. Миропомазание – смазывание отдельных частей лица или тела ароматическим маслом – миром; символизирует наделение человека божественной благодатью.
(143) Это подлинные слова из письма иезуитов. См. примечание 213 в XI томе "Истории Государства Российского" Карамзина. Историограф ссылается на книгу ("Письма Иезуитского общества"), – где находится сие письмо. У меня есть также сия книга, но я не хотел помещать другого перевода.
(144) Притчи Соломоновы, глава 22, ст. 10 (Перевод: "Изгони из общества губителя, и вместе с ним исчезнет распря". – Ред.).
(145) Пророка Иеремии, глава 30, ст. 17 (Перевод: "Я наложу повязку и излечу раны твои, говорит Господь". – Ред.).
С. 271. Никто же на ны – Никто не посмеет выступить против нас.
(146) Пророка Иезекиля, глава 4, ст. 1 (Перевод: "Приблизилось время мести за город, и у всякого сосуды истребления в руке его". Ссылка Булгарина ошибочна. По смыслу приведенные им слова близки главе 22 "Книги пророка Иезекиля". – Ред.).
С. 271. "Се ныне время смертию живота купити". – "Наступило время купить жизнь смертью".
(147) Перед смертию самозванец утверждал, что он истинный Димитрий. См. "Историю Государства Российского" Карамзина.
(148) См. примечание 552 в XI томе "Истории Государства Российского". В тексте – с. 297.
(149) См. "Dzieje panowania Zygmunta III" Немцевича.
(150) Все песни, находящиеся в сем романе, сочинены мною сообразно духу того времени, но сия последняя песня взята слово в слово из "Древних российских стихотворений, собранных Киршею Даниловым". Кажется, что эта песня – современная и сочиненная при царе В. И. Шуйском после перевезения в Москву святых мощей царевича Димитрия из Углича. Быть может, что песню эту нарочно велели сочинить и петь в народе для того, чтоб привесть в омерзение Тушинского самозванца и рассеять слух, будто первый самозванец сам лишил себя жизни. Я ввел сию песню в роман как отпечаток того века.
(151) Пастор Бер долго жил в России при Годуновых и самозванцах, знал лично первого самозванца и был дружен с Басмановым. Он оставил после себя записки, которыми пользовался шведский посланник Петрей, знавший также лично самозванца. См. "Historien und Bericht von dem Grossfürstenthumb Muschkow, mit dero schönen fruchtbaren Provincien Herrschafften etc. Publiciert durch Petrum Petreium de Erlsunda". Подлинник напечатан по-шведски в 1615 году. Немецкий перевод в 1620 году. Бер приводит мнение Клаузенда и ливонской пленницы, дворянки Тизенгаузен, о первом самозванце. Английский купец Мерих оставил также записки, напечатанные после на французском языке под заглавием "Relation curieuse l'Estat prêsent de la Russie, traduite d'un auteur anglais qui á estê neuf aux á la cour du Grand Czar, etc.". Напечатано в Париже в 1679 году. – Маржерет, очевидец всех происшествий при Годунове и самозванце, издал "Estát de l'Empire de Russie et Grande Duchê de Moskovie etc.". Первое издание напечатано в Париже 1607 года. Все сии книги весьма редки. Знаменитый в истории междуцарствия келарь Авраамий Палицын был и героем, и историком своего времени. Он написал "Сказание о осаде Троицко-Сергиева монастыря от поляков и литвы и о бывших потом в России мятежах". Второе издание напечатано в Москве в 1822 году. Я привожу мнения каждого очевидца в точности. На поляков здесь не ссылаюсь, хотя имею много источников.
С. 284. Златоуст Иоанн (ок. 350–407) – византийский церковный деятель, проповедник, оратор, обличитель общественных пороков и поборник аскетических идеалов. – "Такову убо честь беси приносят любящим их" – "Ибо так благодарят бесы любящих их".
С. 286. "Из глубины воззвах к Тебе, Господи, Господи, услыши глас мой". – Слова библейского пророка Ионы, находящегося во чреве кита: "Из глубины воззвал я к тебе, Господи, Господи, услышь меня".
О ФАДДЕЕ БУЛГАРИНЕ И ЕГО РОМАНЕ «ДИМИТРИЙ САМОЗВАНЕЦ»
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В 20-30-е годы XIX века Фаддей Венедиктович Булгарин был одним из самых известных и читаемых русских литераторов. Он писал романы, повести, сказки в восточном духе, исторические статьи, мемуарную и фантастическую прозу, нравоописательные очерки, фельетоны (так в его время назывались эссе на разнообразные темы в форме непринужденной беседы с читателем). Булгарин – литературный критик, редактор, издатель оставил не менее заметный след в русской культуре. Журнал «Северный архив» и приложение к нему «Литературные листки», журналы «Сын отечества» и «Эконом», газета «Северная пчела» и театральный альманах «Русская Талия», – все это выходило в свет под эгидой или при непосредственном участии Булгарина, плодовитого писателя и удачливого предпринимателя, хорошо знающего вкусы публики.
Но известностью своей Булгарин был обязан не только неустанным трудам на поприще словесности. В среде русских литераторов он имел репутацию неумеренного ревнителя устоев самодержавия, агента III отделения Канцелярии его императорского величества, которое занималось политическим надзором и сыском, репутацию человека без твердых нравственных принципов. Борьба с ним литераторов пушкинского круга имела характер затяжных боевых действий. В этом кругу его называли Флюгариным, – намекая на способность применяться к различным условиям, Фигляриным, – имея в виду готовность потакать вкусам любой, даже самой невзыскательной публики, Видоком, – усматривая сходство с начальником парижской сыскной полиции. Имя Зоил – традиционное для обозначения завистливых, несправедливых критиков – Булгарин получил за выпады против Карамзина, Пушкина, Гоголя.
Репутация Булгарина создавалась его противниками в пылу литературной полемики, когда слухи легко обретают статус фактов, а забота об установлении истины отступает на задний план. Авторитет противников – крупнейших писателей второй четверти XIX века, выразителей чаяний и дум нации – был исключительно высоким. Шло время, и традиция общественной мысли созданную ими репутацию узаконила, придала ей характер аксиомы, общего места. Пока первостепенным достоинством литературы почиталась ее связь с революционным движением, образ гонителя вольнодумцев, доносчика, торгаша в храме Аполлона оставался единственно допустимой ипостасью существования Булгарина в мире русской литературы. Любые, даже самые робкие попытки усложнить этот образ, лишить его карикатурности, придать ему больше психологического правдоподобия, воспринимались как идеологическое кощунство.
Положение стало заметно меняться совсем недавно. В 1990 году было прямо заявлено о том, что привычное представление о Булгарине – это историко-литературный миф, нуждающийся в очень сильной корректировке, если не коренном пересмотре. Исследователь, отважившийся выступить в защиту сосланного на задворки литературы писателя, наметил и конкретные шаги по его реабилитации: "Предстоит ввести в научный оборот богатое эпистолярное наследие Булгарина и архивные документы биографического характера. Безусловно, заслуживают издания однотомники его прозы и критических статей, а также том его воспоминаний о литературной жизни Петербурга начала XIX века, Карамзине, Крылове, Грибоедове, Грече и многих других литераторах. И, наконец, в аналитических, социологически ориентированных работах предстоит верно понять и оценить его деятельность в контексте эпохи" [4].
Однотомник булгаринской прозы вышел из печати в том же 1990 году, своим появлением свидетельствуя, что обращение к творчеству писателя – не каприз литературоведов, а веяние времени. После полуторастолетнего перерыва к читателю вновь пришли и "Иван Выжигин", самое знаменитое произведение Булгарина, и роман "Мазепа", и статьи мемуарного характера. Книга быстро исчезла с прилавков, полностью оправдав расчет издателей. Началась вторая жизнь литератора Булгарина. Наряду с историко-литературным мифом, основанным на пристрастных мнениях, в сознании публики стал формироваться образ писателя, связанный с конкретными произведениями, с представлениями, переживаниями и вкусами автора, в этих произведениях воплощенными.
Во вступительной статье к однотомнику была сделана очередная попытка непредубежденно взглянуть на самые "неблаговидные" эпизоды биографии Булгарина. По мнению H. H. Львовой, написавшей эту статью, данные о сотрудничестве писателя с III отделением, о его участии в качестве офицера наполеоновской армии в походе на Россию, о его двусмысленной роли в деле декабристов – нуждаются в серьезной перепроверке [5].
Разоблачение мифов – дело непростое и весьма деликатное. Поводы для сомнения в справедливости тех обвинений, которые возводились на Булгарина, действительно, имеются. Однако, памятуя, как легко рождаются новые мифы и как долго они живут, нанося трудно поправимый вред культуре, вряд ли следует торопиться. Возвращение Булгарина как писателя состоялось. Тем самым снят запрет на объективное, независимое от идеологических установок изучение его творчества и биографии. Литературоведы-профессионалы сделают все необходимое для установления истины. Процесс этот долгий, и пока он идет, будем читать Булгарина, забытого писателя второй четверти XIX века, произведения которого некогда пользовались огромным читательским успехом.
Роман "Димитрий Самозванец" (1830) – один из первых русских исторических романов. Своим появлением он был обязан не только творческим наклонностям автора, но и духу времени. Литературный ряд, в котором стоит "Димитрий Самозванец", может многое сказать и о нем самом, и о его специфике. Ряд этот таков: А. С. Пушкин, "Арап Петра Великого" (1828); M. H. Загоскин, "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году" (1829); Н. А. Полевой, "Клятва при гробе Господнем" (1832); И. И. Лажечников, "Последний Новик" (1831–1833). Читатель, интересующийся подобного типа литературой, сразу же отметит, что все перечисленные произведения уже стали его достоянием. "Димитрий Самозванец", пожалуй, единственное звено в цепи, которое надлежит восстановить.
Русский исторический роман нельзя назвать явлением сугубо национальным. Он – следствие процессов, интенсивно развивавшихся в европейской литературе и – даже шире – в общественном сознании европейских народов начала XIX столетия. Кризис просветительских идей, Великая французская революция, лавинообразное вторжение в жизнь буржуазных отношений, наполеоновские войны произвели переворот в умах и изменили восприятие окружающего мира.
Человек ощутил себя субъектом истории – грандиозного движения, непрерывно меняющего облик народов и культур. Он пришел к убеждению, что нет единого для всех времен идеала, в свете которого можно было бы оценивать людей, государства, цивилизации. Еще недавно рассматривавшаяся как мерило духовного развития античность заняла определенное место в цепи развития человечества, и вместе с тем пробудился интерес к другим культурам и эпохам. Средневековье перестало казаться мрачным провалом истории, символом мракобесия и варварства. Современность обрела историческое измерение. Началось формирование двух важнейших для XIX века комплексов идей, наименованных позднее "историзм" и "национальное самосознание".
Русский философ Лев Карсавин заметил: "Во всякой идеологии самым существенным являются не отчетливые формулы, а некоторые основные принципы или тенденции, определяющие возможные пути ее развития" [6]. Говоря о становлении идей историзма и национального самосознания, можно приводить «отчетливые формулы» Гердера, Гегеля или Белинского. Однако влияние этих идей на образ мыслей европейца связано прежде всего с искусством романтизма и творчеством Вальтера Скотта в первую очередь. Художественный талант «шотландского чародея», создателя «Айвенго» и «Квентина Дорварда», сыграл главную роль в распространении идей, выражающих «дух времени». Вальтеру Скотту Европа обязана рождением исторического романа и – шире – романа как ведущего жанра литературы.
Россия познакомилась с Вальтером Скоттом быстро. Уже в 20-е годы его произведения получили у нас широкое распространение, сначала во французских, а затем и в русских переводах. Под мощным воздействием английского писателя формировался русский исторический роман, который, однако, не стал простым подражанием "британской музе". Влияние Вальтера Скотта в России наслоилось на уже оформившуюся и укорененную в национальной культуре традицию. К тому времени, когда русский читатель впервые познакомился с его романами, "Слово о полку Игореве" и "Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым" были уже изданы и осмыслены как выражение духа русского народа. С 1818 года начала выходить "История Государства Российского", монументальный труд, роль которого в формировании национального самосознания трудно переоценить. На страницах романа "Димитрий Самозванец" упоминаются и Вальтер Скотт, и Кирша Данилов, и, особенно часто, Карамзин. Будучи одним из родоначальников исторического романа в России, Булгарин отдает дань уважения тем, кого считает предшественниками.
Смута конца XVI – начала XVII веков – один из самых драматичных и живописных периодов русской истории. Интерес к ней писателей-современников Булгарина понятен: мощные движения народов, резкие повороты событий, важные исторические последствия, крупные личности, трагические судьбы – все это легко будит творческое воображение и сулит литературную удачу тому, кто обратится к столь богатому возможностями материалу.
События Смуты вдохновили Пушкина на создание драмы "Борис Годунов". Четыре года спустя то же историческое время обрело художественное воплощение в "Юрии Милославском" Загоскина. Еще через год вышел в свет роман "Димитрий Самозванец".
В произведении Загоскина отчетливо просматривается вальтер-скоттовская схема: в центре повествования стоят вымышленные персонажи, позволяющие писателю свободно строить авантюрно-любовную интригу; исторические лица и события образуют фон, на котором эта интрига развивается. Хотя Булгарин работал в том же жанре, что и Загоскин, его произведение по композиции ближе к пушкинскому "Борису Годунову". Сходство обнаруживается не только в общей конструкции, но и в ряде деталей, что дало повод для подозрений: не воспользовался ли Булгарин рукописью пушкинской драмы, работая над своим романом?
Обвинение автора "Димитрия Самозванца" в плагиате, однако, несправедливо. Оба писателя пользовались одним источником – "Историей Государства Российского" Карамзина – и находились под обаянием этого научного и в то же время высокохудожественного творения. Вслед за Пушкиным Булгарин мог бы сказать: "Карамзину следовал я в светлом развитии происшествий" [7]. Событийная канва, фабула романа у Булгарина соответствует поступательному ходу истории. Отдельные ситуации, описания и характеристики заимствованы из труда предшественника как фактический материал. Многие образы, понятия и выражения, встречающиеся в тексте, входят в общий культурный фонд эпохи и не могут быть прочно привязаны к творчеству того или иного автора. Эффектная ремарка «народ безмолвствует» неотделима в нашем сознании от драмы Пушкина «Борис Годунов». Встречается она и у Карамзина, но изобретена не им, а французскими публицистами XVIII века [8]. Авторство идеи об исключительно важном влиянии «мнения народного» на государственную жизнь мы опять-таки склонны приписывать Пушкину. Но эта идея, как уже, вероятно, заметил читатель, отчетливо выражена и на страницах булгаринского романа. Она была знамением времени и не являлась достоянием одного из литераторов.
