Илья Сергеевич Ермаков
Розовые единороги будут убивать
Глава девятнадцатая, в которой психика Соры раскололась
– Какая терапия ей назначена, доктор Грейг?
– Лоботомия.
– И?
– Электротерапия.
– Тогда побрейте ее наголо. Электроды надо накладывать на голые участки кожи. А после шоковой терапии ее волосы могут начать выпадать сами.
– И дело не только в этом.
– А в чем же?
– Она их сама выдергивает из своей головы. Так что да… причин выбрить голову у нас предостаточно. Приступайте, сестра Лесильда.
– Слушаюсь, доктор Дарлинг. Доктор Грейг.
* * *
Скованная жесткими черными ремнями, облаченная в смирительную рубашку, связывающую ее руки, она сидела на полу в углу комнаты, обитой старыми грязными дырявыми матрацами.
Глаза… лишенные жизни.
Взгляд, смотрящий в пустоту.
Тонкие босые ноги.
Бритая голова.
И всякое отсутствие нижнего белья – только смирительная роба, застегивающаяся на пуговицы на спине, и ремни.
Треснутая нижняя губа и ссадина на лбу.
– Так намного лучше, – сказал доктор Грейг, посмотрев на свою пациентку.
* * *
Сора, с бритой головой и в смирительной робе, встала на ноги. Сложно сказать, как ей это удалось со связанными руками. Черные железные двери ее палаты, обитой матрацами, открыты. Впереди – зеленый темный коридор психиатрической клиники с мерцающими лампочками на потолке.
Покачиваясь из стороны в сторону, она пошла вперед. Ноги стирались в кровь. Тело покрыто ссадинам и гематомами. Лишенная жизни, она продолжала идти по коридору, ни о чем не думая.
Ведь мыслей… уже не осталось.
В коридоре стояли дети… психически больные дети, закованные в смирительные рубашки. Как и она, лишенные жизни и мыслей, они долбились лбами о стены, разбивая черепа в кровь.
Рыжий мальчик…
Такой славный…
Он смеялся, а его красный рот, лишенный зубов и полный крови, растягивался в счастливой улыбке.
Девочка прыгала на одной ноге. Вторая нога обрывалась красными лохмотьями, болтающихся с колена.
У третьего ребенка большая голова. Такая большая, что ее поддерживал странный прибор со стальными спицами, вставленными в череп.
Четвертый мальчуган смог освободить руки, но использовал их, чтобы скрестись о бетонные стены, стирая пальцы в кровь до костей.
Сора продолжала идти.
На стенах появлялись кровавые разводы. И трещины… длинные трещины, срастающихся в рисунки паутины.
* * *
По белым стенам кабинета ползали огромные черные пиявки. Металлические манипуляционные столики с инструментами запачканы багровыми пятнами.
– Можете опустить ее в ванную, – велел доктор Грейг.
Перед Сорой стояла ванная, полная пиявок. Черное месиво пиявок.
– Берите ее.
Два медбрата подхватили Сору и оторвали ноги от холодного плитчатого пола, покрытого алыми разводами.
– Командуйте, доктор.
– Бросайте ее!
И Сору бросили в ванную, полную пиявок, в которой она утонула, не почувствовав боли.
* * *
Она шла по коридору на следующую процедуру.
Пиявки еще не отлипли от ее тела. Они присосались к ее щекам, подбородку, шее и голым частям ног. Пиявки высасывали из нее кровь.
А Сора шла… дальше.
В коридоре она встретила полную даму. Одетая в смирительную робу, она металась по коридору из стороны в сторону и выкрикивала:
– Метелочка! Моя метелочка! Где же ты?! Метелочка…
Сора прошла дальше.
Нужно идти в другой кабинет.
Еще один пациент – загорелый тощий старик. Он стоял в коридоре совершенно голый. Измазанный кровью, он напевал странную песню:
– Пойте мои киты… пойте песню мне… я слышу ваши голоса в себе… пойте, пойте… летите вдаль… киты мои… и пойте песни мне… киты… мои киты… поющие киты…
Старик развернулся к Соре лицом, и она увидела его бездонные огромные расширенные черные глаза, в которых… Сора узрела черные рельсы и розовых единорогов, вставших на дыбы…
* * *
– Вы надежно закрепили ремни?
– Да, доктор Грейг.
– Проверьте еще раз.
Медбратья проверили ремни, которыми Сору привязали к койке, стоящей в центре белой палаты, стены которой были покрыты битым стеклом, растущим прямо из плиток.
– Включите прибор в сеть.
Раздался щелчок.
Сора просто лежала на койке и смотрела в потолок, из которого росли кровавые осколки стекла.
В ушах у нее звенел вой сирены.
– Смажьте виски водой. Мы же не хотим ее убить.
Вместо того, чтобы смазать виски водой… на нее вылили кувшин холодной воды, смочив всю голову.
– Так-то лучше!
– Вы сделаете это сами, доктор Грейг?
– Да, доктор Дарлинг. У меня в этом деле… большой опыт.
Началось какое-то движение.
Доктор Грейг встал у изголовья койки и взял электроды в руки.
– Суньте ей резиновую губку в рот, пусть зажмет между зубов. Мы же не хотим, чтобы она сломала себе челюсть. Или откусила язык…
Соре насильно запихнули что-то резиновое в рот.
– Приготовились!
И…
– Начали!
Доктор Грейг приложил к вискам Соры электроды и пустил электричество.
– Полная мощность!
В глазах встали искры.
И комната с битым стеклом раскололась!
* * *
Сора шла по коридору дальше.
Ее кожу покрывали ожоги, оставленные после воздействия электричества.
Ее ждала следующая процедура.
Она шла по зеленому коридору, залитому кровью. Крови оказалось так много, что Сора ногами раздвигала глубокие лужи.
А вокруг… лежали мертвые мопсы.
Сотни изрезанных собак.
Вспоротые брюха, отрубленные головы, оторванные лапы и хвосты, тела, разрубленные надвое…
Сотни мертвых мопсов, истекающих кровью.
И крысы…
Живые крысы, которые поедали мертвые тела мопсов.
А по коридору из стороны в сторону метался слепой длинный мужчина в белой смирительной рубашке. Он ударялся всем телом то об одну стену, то о другую и приговаривал:
– Крыски… иди ко мне… я вас так люблю… я хочу… съесть вас… съесть вас всех! Ну… идите же ко мне…
Он почти напоролся всем телом на Сору, но он успела сделать шаг в сторону, и слепец проскользнул за ее спину, споткнулся и упал в лужу крови.
Оглянувшись, Сора увидела, как стая крыс тут же набросилась на него и начала грызть его тело.
Раздался адский вопль.
Сора развернулась и продолжила свой путь к следующему белому кабинету.
* * *
Из белых стен торчали острые иглы.
Сору привязали к стулу. На манипуляционном столике лежали тонкое острое шило и молоток.
– Вы уверены в этом, доктор Грейг?
– Не сомневайтесь в моей компетенции, сестра Лесильда.
– Я никогда в этом не сомневалась.
– Вот и славно.
Доктор Грейг взял в руки острую иглу и молоток.
– Вы уверены в назначении лоботомии этой пациентке, доктор Грейг?
– И вы тоже во мне сомневаетесь, Дарлинг?!
– Нет… просто…
– Тогда смотрите и… не вмешивайтесь.
Доктор Грейг подошел к Соре вплотную и прицелился кончиком длинной иглы, напоминающий нож для колки льда, на кость носовой впадины.
– Всего один укольчик, Сора. И боль пройдет. Вы вернетесь к нормальной жизни. Можно сказать… вы ничего не почувствуете.
Сора не шевелилась, принимая свою участь.
Она смотрела на стены, иссеченные иглами, словно она находилась внутри большой «железной девы».
Доктор Грейг замахнулся молоточком и… нанес удар по широкой части острого инструмента.
Стальной звон.
И мир рухнул.
* * *
– Ты думала, что сможешь так просто сбежать от правды?
– Но у тебя ничего не выйдет.
– От правды… не скроешься.
– Тебе придется ее принять, Сора.
– Ты так ничего и не поняла?
Сора лежала в черной воде.
Вокруг – пустота.
Мир исчез.
Она плывет во тьме.
Обнаженная, израненная, покрытая ожогами, ранами, пиявками и… с тонкой алой струей на лице, текущей из угла глаза.
А рядом с ней плывут рыжий кудрявый парень и хиппи с крыльями.
– Сора… глупая Сора…
– Ничему не научилась…
– Обманывала сама себя до последнего.
– И не понимала, что вокруг нее…
Они говорили по очереди друг за другом: то рыжий парень, то ангел-хиппи.
– Думаешь это сон, Сора? Всего лишь… страшный кошмар?
– Как бы не так…
– Это все не может быть реальностью.
– Но оно все же реально…
– Это ведь происходит с тобой!
– Сейчас…
– Прямо здесь и сейчас это все происходит!
– Посмотри на себя, Сора… чем ты стала?
– В кого ты… превратилась?
– Что ты наделала, Сора?
Она плыла на спине по черной воде. И вокруг ни лучика света.
Она потерялась окончательно.
Все исчезло.
Все ее миры… растворились.
– Он уже бежит…
– Посмотри!
– Он бежит! Он рядом!
– Розовый… и такой…
– Красивый…
Сора приподняла голову и увидела, как по черной водной глади к ней мчится… розовый единорог.
Серебристые крылья, сверкающая грива, блестящий рог, искрящееся гладкое розовые тело. Он бежит… оставляя за собой радужный след.
Такой прекрасный… светлый… и хороший…
Он идет к ней на помощь.
– Покатаемся?
– Давай, покатаемся на нем?
– Что скажешь, Сора?
– Хочешь показаться на розовом единороге?
Но чем ближе единорог приближался, тем больше Сора видела изъянов на его теле. Розовая кожа уже не казалась такой прекрасной. Она покрывалась багровыми уродливыми пятнами и язвами. Серебристая грива стала серой и омерзительной. Глаза существа наполнились чернотой. И розовый единорог мгновенно превратился в жуткое отвратительное создание, которое изрыгнула сама Преисподняя.
Сора испугалась.
Она хотела убежать… уплыть подальше!
Прочь!
Прочь отсюда!
Только не это…
– Куда ты собралась, Сора?
– Опять хочешь убежать?
– Убежать от правды?!
– Ты должна принять правду, Сора!
– Узри же ее!
– Хватит бояться!
– Посмотри ей в глаза…
Сора решила утонуть, но эти двое схватили ее за руки и не давали никуда деться.
– Нет!
Она услышала собственный голос.
– Отпустите! Оставьте меня!
Но двое оказались сильными противниками.
– Никуда ты не убежишь, девчонка!
– Никуда тебе не деться!
– Ты останешься здесь!
– Навсегда!
А розовый единорог уже рядом… совсем рядом…
– Нет!
– Да! Сора! Да! Оставайся с нами!
– Отпустите меня! Не хочу! Не хочу…
Она дернулась снова.
Розовый единорог уже здесь…
И Сора вырвалась их жесткой хватки и… утонула в черной воде.
* * *
Рельсы…
В лицо бьет холодный ночной ветер.
Сора, все еще одетая в смирительную рубашку, оказалась где-то в лесу. А перед ней – железная дорога.
Оглядевшись по сторонам, она увидела лишь черный лес, в который ей совсем не хотелось идти, но и впереди… она тоже не ждала ничего хорошего.
Но идти надо.
Сора пошла вперед, ступая босыми ногами на холодную каменную землю и железные рельсы.
Она шла вперед, ведомая страшным любопытством – узнать, что впереди.
Вдали… она что-то увидела.
Или кого-то?
Раздался лай собаки.
Сора остановилась, но лишь на одно мгновение – испугалась.
Мимолетный испуг от громкого лая.
Она пошла дальше, вперед… вперед… вдоль рельс, заросших травой.
Впереди виднелась маленькая фигурка.
Черное платье с красными узорами… похожими на лепестки роз. Тонкие маленькие ножки и черные волосы по плечи.
Девочка.
Кто она?
Она ее… знает…
Сора ускоряет шаг.
Ей больно – в ноги врезаются острые камни.
А потом… она бежит.
Бежит, невзирая на боль, и кричит:
– Элиза!
Девочка стоит к ней спиной и смотрит куда-то вдаль…
А вдали – виднеется свет.
– Элиза! Элиза!
Сора бежит быстрее…
Нужно успеть…
Только бы успеть…
Только бы…
– Элиза!
Уже близко… она уже совсем рядом!
Сора приближается к девочке, та медленно разворачивается к ней лицом…
Белая кожа. Красивое лицо. Большие голубые глаза. И эти черные волосы…
– Элиза!
Девочка говорит:
– Ма… ма…
И вдруг…
Сора замирает – что-то случилось.
Сора опускает взгляд ниже и видит, как живот девочки продырявило что-то острое и красное…
– Ах…
Сора падает на колени.
Теперь она видит, как за спиной девочки стоит розовый единорог, пронзая ее тело длинным острым рогом.
Девочка открывает рот и… из него вытекает алая струя.
– Ма… ма…
Рог прорывается вперед еще сильнее.
Девочка, насаженная на рог, взлетает вверх. Единорог встает на дыбы…
И Сора слышит ужасающий адский вопль…
Свой вопль.
А потом… яркий свет.
И мир исчезает.
* * *
– Что вы собираетесь делать, доктор Грейг?
– Необходимо вскрыть ее череп. А потом насыпать на мозг кусочки льда. Это остудит ее сознание. И снимет воспаление. Так мы избавимся от истерии.
– А как же «тазовый массаж»?
– Лесильда им займется. Мы как раз приобрели необходимое устройство.
– Вы будете это делать одновременно?
– Разумеется, доктор Дарлинг.
– Лесильда! Приступайте!
Сора лежала на кровати с широко раздвинутыми ногами. Она смотрела вперед и видела, как всю палату заполняли кровавые кубики льда, стекающие прямо по белым стенам.
Доктор Грейг направился с дрелью к ней.
Сора подняла голову и… увидела этого доктора, который хочет вскрыть ей череп и насыпать на мозг лед.
– Нет…
– Что вы сказали?
Доктор Грейг оторопел.
– Этого не будет!
Сора сдвинула ноги, не пуская между них Лесильду со страшным устройством для «тазового массажа».
– Вы должны пройти всю терапию…
Сора взглянула на доктора и процедила:
– Терапия. Закончена.
Она встала с койки и направилась к выходу из процедурного кабинета.
– Нет! Вы не можете уйти!
Но Сора не оглядывалась.
Она отрезала доктору:
– Я. Все. Могу.
* * *
Она шла по зеленому коридору, измазанному кровью.
Ее руки наконец свободны.
Она все еще в смирительной рубашке, но ее руки больше не связаны. Ремни сброшены.
Сора идет к выходу.
Он впереди – открытые двери, за которыми льется свет.
А в коридоре слоняются пациенты… безумцы… черные тени… метаются от стены к стене и бьются о них головами. Они смеются… плачут… кричат… визжат… кидаются друг на друга…
А Сора идет вперед, не обращая на них внимания.
Она покидает эту клинику…
Навсегда!
Пациенты-тени корчатся в своей страшной агонии безумия. Они никогда отсюда не выйдут. Они лишены воли… в отличии от нее, Соры.
Ее воля при ней.
И она использует ее, чтобы покинуть психиатрическую клинику доктора Грейга.
Больше она сюда не вернется.
Никогда!
Свет близко… она уже почти дошла до выхода.
И вот… когда Сора оказалась у дверей, белый свет… стал розовым.
Это обман!
– Нет!
Сору окутал страх, а потом…
Кто-то толкает ее в спину и выталкивает на улицу прочь!
Прямо в розовое сияние…
Глава двадцатая, в которой все смешалось
Она вышла на улицу.
Это были лондонские трущобы Сент-Джайлс, но только… совсем другие.
Сора сразу заметила, что на ней уже другая одежда – ее простое платье в черную полоску и черный сарафан. На ногах – простые черные туфельки на низком каблуке. Ее смирительная рубашка, в которой она прибывала в психиатрической клинике, исчезла с ее тела.
И ее волосы… ее черные волосы снова с ней. Как будто никто их не сбривал!
Все раны, ссадины, синяки, ожоги и пиявки – все испарилось.
Но это было не самое главное…
Весь ужас творился вокруг.
Город пылал.
Тут и там раздавались взрывы. Трущобы в огне. И никого из людей… только кошки. Большие кошки и розовые единороги. Они гоняются друг за другом, прыгают по крышам, по брусчатке, бегут по мостам и сражаются… кидаются друг на друга и дерутся. Кошки острыми когтями царапают коней с рогами, врезаясь в их облезлые крылья. А единороги насаживают воинствующих котов на свои рога, пронзая их пушистые тела.
Небо пылало.
Черные облака разрывались от рыжих огненных вспышек.
И по воздуху над крышами домом летали огромные киты… истекая кровью. Израненные… измученные киты…
Они кружили над Лондоном, проливая свою кровь, направляясь туда, откуда уже никогда не вернутся.
А по дорогам текут алые реки.
Весь Лондон охватила страшная бойня котов и розовых единорогов. Вечное противостояние, которому не будет конца.
А вокруг – джунгли. Странные ветвистые деревья и лианы заполонили улицы трущоб Сент-Джайлс. Словно этот город – давно заброшенная земля, заросшая дикими деревьями и высокой травой. Джунгли и город – все смешалось. И все в огне.
Хаос.
Разрушение.
Ужас.
Вот, что царило в мире Соры…
В ее… мире…
– Чаки…
Белый комочек пронесся перед ней и замер. Это мопс. Ее верный друг.
– Чак-Чак… то есть… Чаки! Это ты?
Но потом Сора лишь моргнула, и вот перед ней вместо мопса появился рослый мужчина в коричневом костюме с серебристой щетиной и серебристыми волосами, зачесанными назад. Приятные серые глаза, очки с блестящими линзами, в которых плясали огоньки пламени. Возрастные длинные пальцы, благородные руки. Волевой подбородок, прямой нос и открытый лоб.
Чаки…
А его больше нет.
Вместо него Сора увидела этого незнакомца.
Который показался ей… очень знаком.
– Кто вы?
Мужчина поправил красный галстук и вежливо поклонился, представившись:
– Селестино фон Грегори. Рад встречи, Сора.
* * *
Сора шла в сопровождении Селестино фон Грегори по извилистым улочкам трущоб, охваченных пожаром войны.
– Но как это возможно? Вы же…
– Твой авторский псевдоним, не так ли?
Селестино нахально ухмыльнулся.
– Да. И поэтому… вы не существуете!
– Почему же?
– Вы – часть меня!
– Верно. И почему я не должен существовать?
Сору подобная логика загнала в тупик.
– А где Чак-Чак? То есть… Чаки?
– Вот он.
Сора взглянула в сторону, куда указала ладонь Селестино, и увидела мопса, бегущего рядом с ним.
– Ах! Чаки!
Мопс довольно облизнулся, взглянув на хозяйку.
– Так мне намного спокойнее, – объяснила Сора.
– И тем не менее… в твоем мире спокойствия мало.
Селестино остановился и обвел окружающий их хаос взглядом. Огонь. Трущобы. Джунгли. Киты. Кошки. Единороги. Все в крови.
Все умирает…
– Что здесь случилось? – спросила Сора.
– Это мы и должны выяснить. Вернее, ты, Сора. Тебе виднее.
– Почему мне?
– Разве, это не происходит в твоей голове?
– В моей… голове… должно быть, вы правы. Давайте разбираться.
– Давай.
Сора напряглась.
Ей нужно собраться все мысли вместе и привести их в порядок, чтобы распутать этот дьявольский узел, который она сама же когда-то завязала.
– Вы – Селестино фон Грегори – мой авторский псевдоним, который я сама же создала для своей книги. Если я пишу от вашего имени, то значит, я все-таки представляю, какой вы человек и какие у вас могут быть взгляды на этот мир.
– Очень хорошо, Сора. Продолжай.
– Сейчас все, что мы видим – происходит в моей голове, верно? И я должна понять, как… остановить этот кошмар. Так?
– Замечательно. И как же его остановить?
– Я… я не знаю…
– Подумай, Сора. Уверен, ты найдешь ответ.
– Но как? Я даже не могу понять…
И Сору на мгновение осенило.
Она прервала свою фразу на половине, потому что новая мысль разила ее разум.
– Свою сущность…
Селестино с любопытством покосился на нее.
– Что, прости?
– Сущность! В чем она?
– Сущность?
– Да! Сущность Лассо в танце. Он должен танцевать. Каждый день! А сущность ангела Мо – в полете. Ему нужно летать… Что я должна делать? Для чего я живу? Чем я живу? Точно не танцами и полетами… я не могу найти ответ, Селестино! Никак не могу!
– А ты рассчитывала, что все будет так просто?
Сора замерла.
Она совсем никогда не задумывалась над этим с такой стороны.
– Сора.
Она подняла голову и посмотрела в глаза Селестино фон Грегори.
– Многие люди всю жизнь проводят в поисках своей сущности. А ты думала, что отправишься в путешествие и найдешь ее так просто? Не прожив настоящую жизнь?
– Не прожив… жизнь?..
– Ты еще молода, Сора. На твои плечи взвалилась тяжкая ноша, но это испытание – лишь часть твоей большой жизни. И суть ее ты еще сможешь отыскать… в будущем.
– В будущем?
– Прошло слишком мало времени, Сора. Или ты думала, что получишь ответы на все свои вопросы на страницах этой книги?
Сора сглотнула.
– Рассчитывала узнать все… в конце.
– Не все так просто, милая. Некоторые ответы скрываются не здесь… им придется дождаться тебя там, за кулисами сцены.
– А что же тогда… будет на сцене?
– Кое-что важное. Кое-что, с чем ты должна разобраться как можно скорее. Иначе твой мир… погибнет. И ты никогда не вернешься назад.
– Назад? Куда я должна вернуться?
– Туда, где все началось.
– Ответ стоит искать там?
– Все может быть, Сора. Все может быть…
– Не говорите загадками! Я так не могу… я ничего уже не понимаю! Я запуталась! Что я должна сделать? Как все исправить? Мой мир… умирает, Селестино! Наш с вами мир!
– О, нет, Сора… этот мир… только твой…
Осознав весь ужас возникшей ситуации, Сора упала на колени. Из глаз хлынули слезы, и она… уже ничего не могла понять!
– Мне нужна ваша помощь, Селестино. Прошу… помогите мне… подскажите… дайте мне совет. Как… как я должна поступить? Что я должна сделать?
На ее плечо легла теплая рука.
– Селестино?
Сора подняла взгляд и увидела…
– Лассо?
– Привет, Сора.
– Как… как ты здесь оказался?
– Ты сама хотела меня увидеть. Разве нет?
Чак-Чак начал резвиться – он закружился на месте, радуясь появлению Лассо и… Мо!
– Мо!
– Слышали, что тебе нужна помощь, май дарлинг.
– Ох, Мо! Лассо! Как же я по вам скучала!
– И мы тоже скучали, май бэст гёрл-фрэнд!
Лассо и Мо помогли Соре подняться на ноги.
– И ты здесь, Чак-Чак!
Мо взял мопса на ручки.
– Ну, и бардак ты здесь устроила, Сора! – Лассо огляделся вокруг, увидев все ужасные картины страшной безумной битвы.
– Зачем ты это все устроила? – спросил Мо.
– Я? Устроила? Вы в своем уме?! Ничего я не устраивала!
Лассо и Мо переглянулись и одарили Сору взглядами, какими смотрят на маленьких наивных детей, которые сами не ведают, что творят.
– О, господи! Вы… правы, ведь это… мой мир, так?
– Угу, – кивнул Лассо, – и только тебе решать, как вытаскивать его из такой передряги!
– Но я ничего не понимаю, Лассо! Селестино фон Грегори сказал, что я должна что-то сделать! Но я не понимаю… что!
Сора еще раз посмотрела вокруг. Ей стало невыносимо больно видеть весь этот ужас: заросшие горящие трущобы, умирающих кошек, безумных мерзких единорогов и раненых китов.
– В чем причина, Сора? – спросил ее прямо Мо. – Найди причину и устрани ее!
– Но я не понимаю! С чем это связано? Как… как нам вернуться на Остров Поющих Кошек?
– Но мы уже там, Сора! – брови лассо взметнулись вверх. – Я, Мо, ты, Чак-Чак… мы все сейчас там, на Острове! Только ты… потерялась здесь.
– А что на Острове? Что ты ищешь, Сора? Что тянет туда тебя? Что ты… оставила там? – Мо кидал в нее новые и новые вопросы.
А у Соры уже голова шла от всего кругом!
Она отчаянно пыталась разобраться во всем и найти…
– Ответы…
– Ответы? – переспросил Лассо. – А у тебя есть вопросы?
– Да! Есть! Я хочу понять, что случилось!
– Случилось? Где? Когда? Ты вообще, о чем говоришь, Сора?
Сору начало трясти.
Она запуталась.
Все происходящее ей больше напоминало какой-то страшный кошмар. О чем они вообще с ней говорят?
Что они все от нее хотят?
Что она должна сделать?
– Оно ускользает…
– Что ускользает, Сора? – спросил Мо.
– Решение… решение такое простое и очевидное… я это чувствую! Но оно постоянно ускользает от меня! Каждый раз, когда я к нему приближаюсь, оно утекает из моих рук, как вода! Не понимаю… я почти ухватила ответ! Я почти поняла… но «почти» не считается!
Сора, опустив взгляд, металась из стороны в сторону, потирая виски. Она отчаянно пыталась сосредоточиться и собраться!
А потом… Сора услышала совсем другой голос.
– Вспомни.
Мужской нежный голос.
Голос, заставляющий ее трястись от страха.
– Вспомни, что произошло на Острове Поющих Кошек.
Сора подняла взгляд и увидела перед собой…
– Это… ты?
– Скучала по мне, Сора?
Стас.
Он стоял прямо здесь – среди этого хаоса.
– Уходи! Убирайся прочь!
– Почему же я все еще здесь? У тебя есть ко мне вопросы, которые остались без ответов. Так давай же… спрашивай.
– Нет! Ты мне не нужен! Убирайся! Не желаю тебя видеть!
Сора подбежала к нему и толкнула в грудь, но ее руки… они прошли насквозь призрачного тела.
– Что?.. Почему?.. Какого черта ты все еще здесь?!
Стас довольно улыбнулся.
– Потому что ты не можешь понять…
– Понять «что»?
– Правду.
Сора замерла.
Ее ноги будто утонул в брусчатке.
– Правду…
Она сама повторила это слово.
– И в чем же… эта правда?
Новый голос заговорил с ней:
– Прими ее, Сора.
Это была Марта.
Стаса перед ней больше не было.
– Вернись на Остров Поющих Кошек и прими правду, Сора! Вот все ответы… ты поняла?
Сора схватила двумя руками за голову.
Что все это значит?
– Марта?!
– Времени мало, Сора. Возвращайся на Остров сейчас же! Ты должна принять эту правду, пока не стало слишком поздно!
– Как?! Как мне вернуться…
Сора уже рванулась в сторону Марты, вытянув руку вперед, но в следующее мгновение образ Марты растаял в воздухе.
И Сора… взяла за руку ребенка.
– Элиза…
Девочка мило улыбнулась ей.
– Идем со мной, мамочка. Я тебе кое-что покажу.
И Сора молча, держа дочь за руку, последовала за ней в пустоту.
