Илья Сергеевич Ермаков
Розовые единороги будут убивать
Глава седьмая, в которой Сора попадает в дом терпимости
Сора набрала кувшин с теплой водой, подняла над головой и вылила прямо на макушку, позволяя приятным потокам стечь по ее лицу и телу.
– Как ты, дорогая?
В комнату вошли.
Это была та самая полная дама, спасшая ее от нападения Джеймса в холе борделя.
– Замечательно, – кивнула Сора, – горячая ванна – то, чего мне так не хватало.
– Рада, что смогла помочь. Меня зовут Мадам Изабелла. Можно просто Изабелла. Я держу этот дом терпимости и отвечаю за благополучие своих девочек.
Мадам Изабелла вызывала у Соры глубокое уважение, несмотря на род профессии. В этом городе люди вынуждены буквально выживать, особенно в трущобах.
В Лондоне сейчас образовалась немыслимая пропасть между богатыми господами и нищими бродягами.
Рабочий класс стирается, хоть и пытается изо всех сил подняться на ноги.
Сора не знала: вернется ли Лондон к нормальной жизни или сгниет.
Мадам Изабелла – представительница того рода людей, которые в трущобах смогли достичь самых вершин, делая все, что возможно.
Дом терпимости – место, которое будет всегда пользоваться спросом в эти дни. Эта женщина сообразила, как удержаться на плаву.
Среди угля, дыма, миазмов и тухлой рыбы это место казалось Соре самым приятным, чистым, ухоженным и даже богатым. Оно сильно выделялось из всех.
– А те девушки на улицах…
– Они не мои.
Сора сдвинула брови.
Мадам Изабелла нежно улыбнулась, прошла к ванне в центре комнаты и села рядом на стул.
– Можно сказать, они создают… индивидуальный бизнес.
– Работают на себя сами?
– Именно так. Мои же девочки не выходят за стены дома. Я подарила им хорошие условия. И хороший заработок. Этого вполне хватает, чтобы жить и воспитывать детей.
– Детей?
Сора совсем ничего не знала об этой стороне жизни дома терпимости.
– У многих есть семьи. У большинства – только дети. У некоторых – даже мужья.
– И они… одобряют…
– Выбора не остается. Они все понимают. Они знают свою женщину и верят ей. Они понимают, что это единственный способ выжить.
– Даже так?
– Такое время. Поверь, дорогая, если бы этого не требовали обстоятельства, они бы ушли. Я вообще никого не держу. Но тех, кто пришел, пригрею и помогу всем, чем смогу. Я слежу за чистотой своих девочек. Это бывает непросто, но и они сами отдают себе отчет в том, какой контингент сюда приходит. Ты же сама понимаешь, в каком районе расположен наш дом. Это не удел богатых людей, но денег, что мы получаем, хватает на жизнь, чтобы просто… жить. Без лишних удовольствий.
Сора обратила внимание на речь Изабеллы. Эта женщина старалась говорить очень аккуратными фразами, не выражаясь слишком буквально, но так, чтобы Сора все поняла.
– Что случилось между тобой и тем человеком?
Сора хотела бы позабыть о Джеймсе и о том, как с ней приключилась эта история. Но при этом она ни о чем не жалела.
Она помогла…
– Две девочки и мальчик. Бродяжки. К ним приставали. Вымогали последние монетки, которые им удалось собрать.
– Ох, бедняжки!
– Этот Джеймс и… Том. Да, толстого звали Томас. Эти двое пристали к троим ребятам, поставили к стенке и угрожали. Я вмешалась. Случилась перепалка… Томаса убили.
Изабелла выгнула бровь.
– Ты?
– О, нет! Мальчик. Он ударил его… железкой… какой-то железкой, не важно. Прямо по голове! И череп хрустнул.
Изабелла лишь молча кивнула.
– А Джеймс вспылил. Ребята убежали, пока я отвлекала его. Он достал нож и погнался за мной. Так я и оказалась у вас. Я хорошо знаю эти улицы, поэтому знала, куда нужно бежать. Простите, если предоставила вам неудобства.
– О, тебе не стоит извиняться, дорогая. Дело житейское. Я всегда буду защищать любую девушку, шагнувшую через порог моего дома. Такая у меня… политика.
– Хорошая политика.
– Кто-то же должен это делать, верно?
Действительно.
Кто еще в этом гнилом месте будет способен на защиту девушек, если не хозяйка публичного дома?
Как бы странно это ни прозвучало.
– А сама ты откуда, милая?
Соре не хотелось рассказывать, ведь ее история слишком… тяжелая и печальная.
– Вы знаете психиатрическую клинику, где работает доктор Дарлинг?
Изабелла напрягла память и попыталась сообразить.
– Лиана Дарлинг? Ты о ней?
– Именно. Она – мой врач. Я прохожу терапию.
– Оу… что-то случилось?
– Пока я сама не могу ни в чем разобраться. Память… моя память слаба. Я все забыла. Живу в полном кошмаре.
– Наша действительность – вот настоящий кошмар.
Замечательные слова. Сора не могла не согласиться с этой прекрасной женщиной, которая ей нравилась все больше и больше.
– Я блуждаю во тьме, Мадам Изабелла. Я совсем потерялась. Хожу в бесконечном мрачном лабиринте. И никаких подсказок. Выхода нет. Ни направлений. Ни стрелок. Ни указателей. Ничего. Я просто хожу в тумане и пытаюсь понять… что же со мной случилось.
Изабелла сочувственно взглянула на Сору. Она положила свою руку ей на плечо и посмотрела в глаза.
– Ты потеряла память после какого-то травмирующего события?
– Что-то вроде этого. Да. И я пытаюсь разобраться. Иногда я вижу… странные вещи, которые аукаются из моего прошлого.
– И что это за вещи?
Чем больше Сора говорила об этом, чем сильнее погружалась в мысли о своей психологической травме, чем чаще прокручивала в голове жуткие видения, тем страшнее ей становилось.
Страх…
Он сжимал ее в своих оковах.
Он дышал льдом в ее душе.
И она не могла ему противиться…
Как на психотерапии у доктора Дарлинг, Сора начала погружаться в темные коридоры своего искалеченного сознания, воспроизводя жуткие образы.
– Рельсы…
– Рельсы? – переспросила Изабелла.
– Да… вы знаете о них?
– Железные дороги только начинают строить. Пускают новые поезда. Промышленность развивается. Но и это не помогает людям жить слишком хорошо! А что за рельсы? Ты знаешь эту дорогу?
Сора покачала головой.
– Рельсы в лесу. Ночь. И лай собаки.
– Собаки?
Сора кивнула.
– Она кричит… кричит так громко… я не просто не могу это слушать!
– Кто? Кто кричит, Сора?
Сора смотрела в воду.
Она могла видеть в воде свои голые ноги, но сейчас она видела, что ее ноги превращаются в рельсы, а края ванны зарастают травой. Комната погружается во мрак.
Жуткие образы переходят в ее реальный мир.
Рельсы, трава, ночь…
И крик.
Женский отчаянный вопль.
– Я слышу… ее крик… каждый раз…
Сора видела, как вода в ванне начала вибрировать.
– Это громко… и очень страшно… такой… отчаянный крик…
– Сора! Сора!
Но голос Изабеллы таял.
– Я чувствую… всю ее боль… это невозможно…
– Сора! Очнись! Не делай этого! Возвращайся!
Но Сора погрузилась уже слишком глубоко.
Она нырнула туда, откуда сложно вернутся.
– Крик… такой сильный… он словно… разрывает меня изнутри…
– Сора! Нет! Вернись! Вернись!
Сора исчезла.
– Боль… как огонь… пылает… внутри…
– Сора! Милая! Очнись! Сора!
– И я горю в этом огне… я сгораю от боли… и ничего… не может помочь…
– Сора, не надо! Сора! Открой глаза! Открой!
Все растворилось.
Все исчезало.
Все образы вокруг размылись.
Появились рельсы.
Ночь.
Трава.
Дорога…
– И лай собаки…
– Сора! Сора!
– Этот вопль… это я… я кричу!
– Открой глаза, Сора! Открой глаза! Открой…
И мрак.
– Сора… Сора…
– Они…
Она уходила все дальше и дальше…
– Они уже близко…
* * *
Рельсы, рельсы, рельсы…
Она мчится вперед.
Трава.
Ночь.
Черное небо.
Ветер.
Рельсы, рельсы, рельсы…
И лай собаки.
А потом…
Вспышка.
Крик.
Оглушительный крик, разрывающий все живое вокруг.
А потом… тишина.
Пауза.
И оглушительный вой.
Она приблизилась к вспышке и…
Розовый единорог встает на дыбы.
* * *
– Сора! Сора!
Тьма отступала.
– Сора! Милая, открой глаза! Открой же!.. Давай!
Что-то во рту…
– Сора! Очнись! Дорогая! Очнись же!
– Милая…
– Давай же!
– Она сможет…
– Смотрите!
– Глаза…
– Она очнулась!
– О, нет…
– Ее трясет!
– Что с ней?
– Какой ужас!
– Смотрите! Пена!
– Быстро! Поверните ее на бок!
– Живее!
– О, боже!
– Какой ужас!
– Сора…
Сора распахивает глаза и начинает кашлять.
Она лежит на полу, в большой красно-бордовой комнате. Вокруг нее – девушки дома терпимости. Из ее рта на ковер выливается белая пена.
Какое-то время она не чувствовала рук и ног, но постепенно власть над собственным телом возвращалась к Соре.
Она снова ощущает этот реальный мир вокруг.
Ей удалось… вырваться из кошмара.
– Сора! Как ты?
Проходит еще время. Ей вытерли губы, подбородок и шею. На полу растекалась лужа содержимого ее слюнных желез и пены.
– Уберите здесь все. Помогите ей встать.
Еще через какое-то время Сора понимает, что на ней надета ее одежда, в которой она пришла. Вот только она уже чистая и сухая.
И как так вышло?
Она же была ванне… голая…
А сейчас…
– Сора! Ты как, милая? Все в порядке? Тебе лучше?
Сора оперлась руками о пол и попыталась встать на колени. Девушки подхватили ее за руки, чтобы придержать. Они помогли ей встать на ноги.
Сора осмотрелась: она стоит в кругу девушек. Под ее ногами – маленькая лужица. Прямо перед ней – обеспокоенная Мадам Изабелла.
– Может, тебе стоит прилечь, дорогая? Давай-ка мы тебе накроем постель и…
– Нет…
Сора не сразу услышала собственный голос.
– Ты должна отлежаться, Сора. Так нельзя…
– Не надо… я пойду.
– Пойдешь? О, нет! Сейчас на улице проливной дождь! Не ходи никуда! Останься у нас хотя бы до завтрашнего дня. Сейчас на улице делать совсем нечего! И куда ты пойдешь?
Она и сама не знала, куда пойдет, но Сора чувствовала, что она не может оставаться здесь надолго.
До завтрашнего дня она ждать не может.
Она должна… разобраться во всем!
Ведь они… уже близко…
– Простите, Мадам Изабелла, но мне, правда, пора! Я не могу больше у вас оставаться! Нельзя!
– Сора! Куда ты собралась? Здесь тепло. Уютно. Мы тебя сейчас накормим. Ты, наверняка, проголодалась. Ты еще не до конца пришла в себя после… припадка.
Припадка…
– Нет-нет! Я пойду! Спасибо вам за все, Мадам Изабелла! Я вам премного благодарна, но мне пора!
– Сора!
Она уже взглянула в сторону выхода и сорвалась с места.
– Сора! Постой!
Изабелла вырвалась из толпы девушек и погналась за Сорой следом, придерживая свое пышное платье цвета фуксии.
– Сора! Там же дождь! Ты вся промокнешь! Тебе нельзя болеть! Подожди, Сора!
Но она не слушала Мадам Изабеллу. Она просто бежала к выходу, преодолевая все препятствия на своем пути в виде столов, стульев, ступенек, тумбочек и девушек.
– Сора! Пожалуйста! Постой! Прошу тебя!
Она уже видит выход, а за ним – мокрая стена.
Сора делает еще несколько рывков вперед и бросает быстро назад:
– Простите!
А потом…
Прыжок.
– Сора!
И она вылетает через порог прямо в ливень.
Сора чуть не поскользнулась на ступеньке, а потом приземлилась на руки, испачкав их в грязи.
– Вот же черт…
Изабелла застыла в проходе, не решаясь выйти под проливной дождь.
Хозяйка дома терпимости протянула Соре руку и печально посмотрела на нее, сказав тихое:
– Прошу…
Сора же только улыбнулась с благодарностью и ответила:
– Спасибо вам за все.
И ушла в дождь.
* * *
Черный город.
Темный дождь.
Сора брела по опустевшим улочкам трущоб. Даже крысы все попрятались.
На улицах уже никого не было, кроме…
Сора протерла глаза. Неподалеку от мусорных куч она заметила белое пятно.
Он ждал ее.
Сора рванулась с места и громко крикнула:
– Чаки!
Глава восьмая, в которой случилась та самая ночь
Поезд…
Он мчится на нее.
Рельсы, рельсы, рельсы…
И розовый свет вдалеке.
Она слышит крик.
Оглушительный крик, частоты которого разносятся на границе со смертельными звуками.
Вопль боли.
И неистового отчаяния.
Трава.
Ночь.
Лес.
Рельсы бегут…
Поезд близко…
Страшный розовый единорог встает на дыбы!
И…
Слышится голос:
– Элиза!
* * *
Стас открыл дверь в номер, и Сара прошла вперед в темную комнату. Его рука плавно гладила ее по спине.
– Проходи.
Он закрыл дверь, обошел Сару стороной и зажег тусклый свет над кроватью.
Она обратила внимание на порядок и чистоту в номере. Все его вещи были аккуратно сложены. Все стояло на своих местах. Все, как говорится, по полочкам. Идеальный порядок.
В сравнении с тем женским хаосом, который творится в ее с Мартой номере… это просто небесный баланс.
Горничная уже заменила постельное белье. Постель заправлена белыми простыням и одеялом.
Сара взглянула на Стаса – он стоял перед ней, полный решительности и готовности. Сара не знала, как действовать в такие моменты. У нее не было опыта.
Совсем никакого.
Никакой мужчина не видел ее полностью обнаженной.
В своих мыслях она долго готовилась к этому моменту, но сейчас… все происходило совершенно по-другому сценарию. Она не понимала: готова она окунуться в эту новую реальность. Или нет?
– Ничего не бойся, Сора.
Стас сделал шаг навстречу.
Сара же стояла на одном месте, прикованная к полу.
– Я помогу тебе справиться. Просто расслабься.
Но какое-то напряжение сжимало ее изнутри.
Стас казался ей слишком хорошим. Слишком вежливым и внимательным. Она не сможет… расслабиться. Она не сможет сейчас… отпустить эту тревогу.
Как же все это происходит?
Она не знала…
Она ничего не знала!
Что же делать?
Стас уже перед ней. Теплые горячие руки коснулись ее талии. Его пальцы поползли вверх, к шее, к ее волосам.
Он прижался к ней ближе. Она ощутила прикосновение его груди к своему телу.
Дыхание перехватило.
Сара вообще не могла шевелиться!
Она оказалась не в состоянии осознать эту реальность – то, что происходило прямо здесь и сейчас с ней.
Вторая его рука коснулась ее запястья и сползла еще ниже. Стас переплел свои пальцы с ее и подался вперед.
Он уже рядом… совсем рядом!
И Сара почувствовала его губы на своей шее.
– Нравится?
Она не ответила.
Ее глаза закрылись сами собой.
Сначала она попыталась вырваться из этой реальности, сбежать в своих мыслях куда-то вдаль, прочь от этой ночи.
Но это были лишь мысли.
Сейчас важную роль играло ее тело. Тело, которое почему-то сопротивлялось. Все ее мышцы заметно напряглись. Ноги затряслись. Кончики пальцев похолодели.
Ей, правда, стало холодно.
На лбу проступил пот.
– Расслабься. Ни о чем не думай.
А в ее мыслях – бардак. Она не может ни за что ухватиться!
Ни за одну мысль! Они ускользают от нее, как вода между пальцев.
Новый поцелуй на шее, а потом следующий, еще выше. Сара постепенно начала осознавать то, что с ней происходит.
Он ее целует.
Он касается ее спины, сжимает ее руку.
А она просто стоит…
– Я хочу, чтобы ты себя чувствовала свободной. Расслабься, Сара. Я вижу, как ты зажата. Отдайся… этому…
Но в ее голове стояли жуткие блоки.
Достойна ли она этого?
Готова ли она пойти на это?
Хочет ли этого?
Его губы перешли на ее подбородок, щеки, а потом… на ее губы.
Она не отвечала поцелуем.
Все тело буквально протестовало против этого! Она ничего не могла сделать… но она не хотела убегать.
Она не чувствовала страха.
Она понимала, что все хорошо.
Стас – хороший человек, который хочет сделать ей приятно, помочь справиться со всем этим.
Почему же ее тело так отчаянно сопротивляется новым ощущениям, которых у нее никогда не было?
Чего оно так боится?
Чего она, Сара, боится?
– Тебе приятно, когда я так целую тебя?
Раздался шепот дыхания:
– Да…
Это ее голос.
– Все хорошо, Сора?
Реальность постепенно возвращалась к ней.
Она открыла глаза и посмотрела на Стаса. Вот он, прямо рядом с ней, хочешь ей помочь.
– Да, все хорошо. Просто… я никогда…
– Ничего не бойся. Просто расслабься.
Это ее успокаивало.
Ее голос успокаивал.
Она верила ему.
Она верила в то, что он не будет смеяться над ее телом, он не причинит ей боль, он не оскорбит ее, он не подумает ничего дурного про родинки на ее теле, про маленькие неровности на животе, про ее ноги, про ее грудь, которую она вечно прячет от всех.
– Я все сделаю сам.
Он берет ситуацию под свой контроль, а она лишь принимает данность.
– Идем на кровать?
– Да… идем.
Может, если она ляжет, все будет иначе?
Ей просто нужно лечь…
Взяв ее за руку, Стас провел Сару к кровати. Она сама не заметила, как ее ноги наконец оторвались от пола и зашагали по комнате.
Сначала она села, а потом легла на спину и выпрямила руки вдоль тела, поборов желание прикрыть живот или грудь.
– Вот так лучше.
Он взял ее ноги, снял сандалии.
Стас провел руками по ее стопам, поднявшись выше. Он гладил ее голень, а потом бедро. Она лишь чувствовала горячие движения поверх брюк и смотрела в потолок, пытаясь потеряться в своих мыслях.
Но ничего не шло на ум.
Что же делать?
Позволить ему сделать все самому?
Или ей… нужно принять какое-то участие? Это ведь будет… правильно, справедливо. Она же не может ничего не делать!
– Я к тебе.
Он снял обувь и носки, а потом забрался к ней на кровать и принялся расстегивать рубашку.
– Хочешь сделать это сама?
Пауза.
Сара не решалась поначалу, но потом совесть ее одолела – она должна доставить ему удовольствие в ответ.
Нужно сделать.
Сара села на кровати на колени и принялась расстегивать пуговицы одну за другой. Холодные пальцы ее совсем не слушались. Ее сознание до сих пор отказывалось верить в происходящее.
Ей казалось, что все это сейчас происходит не с ней, а с кем-то другим, с какой-то иной версией ее самой.
Или во сне…
Все мысли рассыпались!
– Вот так, уже лучше.
Стас снял рубашку и отбросил на пол за спину. Дальше он взялся за ремень на джинсах.
Сара машинально перевела руки вниз. Стас застыл. Она подняла голову и увидела его довольную улыбку.
– Мне нравится, что ты наконец расслабилась. Просто получай удовольствие, Сора. Ничего не бойся.
Саре каждый раз становилось легче от таких слов.
Им хотелось верить.
Такие слова вызывали доверие.
И веру в то, что с ней все будет хорошо. Это надежный человек…
Сара расстегнула ремень, верхнюю пуговицу джинс и расстегнула ширинку.
– Я помогу.
Стас сам снял джинсы и отправил их к рубашке, оставшись в одних трусах.
Сара смотрела на его тело – нежное красивое тело. Эти мужские руки, ноги, покрытые естественной растительностью. Его волосы светлые, а потому совсем незаметны.
– Давай помогу тебе снять все лишнее. Что скажешь?
– Давай…
Она наконец решилась.
Пришло время и ей раздеться.
Несмотря на то, что Стас взялся это делать сам, Сара решила помочь ему. Ей так становилось комфортнее – сделать это самой.
Он помог ей снять брюки, а потом белый топ. Стас сложил ее вещи на прикроватном столике, а не бросил на пол, как свои.
– Вот так.
Она осталась в нижнем белье.
– Ты готова?
– Да…
Но к чему она готова?
Готова к тому, что ее впервые увидят голой, такой, какая она есть?
Или же…
– Ложись.
Она послушно легла на спину, опустив голову на подушку. Стас склонился у ее ног и начал покрывать ее кожу поцелуями.
Сначала ноги, потом живот, потом руки, потом шею. Его ладони опустились на ее талию, нежно пожимая кожу.
– Тебе приятно, Сора?
Она сама не понимала.
Что она должна чувствовать?
Черт!
Она ругала себя.
Расслабься!
Почему ты не можешь просто взять и расслабиться!
– Да, приятно.
– Хорошо.
Стас завел руки за ее спину, ей пришлось приподняться. Ловким опытным движением он расстегнул замок лифчика. Сара даже удивилась, как ему удалось это сделать это на ощупь так профессионально.
Очевидно, у него уже есть опыт.
В отличии от нее!
Черт!
Сара осталась без лифчика, и теперь ничего не защищало ее грудь. Он видел ее. Он смотрел на нее и улыбался.
– Ты очень красивая.
Ее губы машинально растянулись в улыбке.
Стас наклонился к ней ближе и нежно прикоснулся к ее груди. Она не ощутила никакой боли. Никаких неприятных ощущений. Лишь нежные бархатные прикосновения.
А потом поцелуй.
О таком она даже думать не могла.
Он целовал ее грудь, а ее дыхание каждый раз сбивалось.
Соберись!
Соберись, Сара!
Что ты делаешь?
Почему ты не можешь расслабиться?
Она ощущала каждое прикосновение его губ к своей коже. Он спускался все ниже, по животу, ниже пупка.
Потом поцелуи закончились.
– Я разденусь?
– Давай.
Сара просто лежала и смотрела в потолок, пока он обнажался полностью. По какой-то причине она не хотела смотреть в ту сторону. Ей нравилось присутствие своего взгляда где-то на теле, на руках. Но не на глазах и не ниже пупка…
Она просто не могла отправить туда свой взгляд.
Сара почувствовала, как его пальцы зацепились за ее трусики.
Она отдавала отчет в том, что сама сейчас окажется в том, в чем мать родила. И это будет честно, ведь он уже разделся.
– Расслабься, Сора. Ни о чем не думай. Ты прекрасна.
Он покрыл ее живот еще несколькими поцелуями, а потом начал снимать с нее трусики.
Она приподнялась, помогая ему.
Свершилось.
Теперь она голая.
Лишенная любой защиты.
Ей совсем не хотелось смотреть на свое тело, чтобы не видеть то, что он видит.
А потом он появился над ней. Он поставил свои руки по обе стороны от нее и аккуратно прижался своим телом к ее телу. Она ощутила, как его ноги касались внутренних сторон ее бедер. Он заставлял ее расставить ноги шире, и она сделала это.
– Тебе приятно быть со мной?
– Да, мне нравится. Правда.
Он смотрел ей в глаза, а потом поцеловать снова в губы. На этот раз Сара все же взяла себя в руки и ответила взаимностью. Поцелуй получился, действительно, хорошим. По крайней мере, не самым худшим. Так подумала сама Сара.
Он встал перед ней на колени, чтобы освободить руки. Его ладони снова опустились на ее грудь и стали сжимать. На этот раз несколько увереннее, чем это было в прошлый раз. Он целовал ее шею, грудь, живот, бедра.
– Перевернись на живот.
Сара послушалась.
Ей даже показалось, что так намного легче.
Не надо ни на кого смотреть и ни на что смотреть.
Можно лежать и разбираться со своими мыслями в голове. Так намного легче.
Почему она не может позволить быть «здесь и сейчас» с ним?
Это просто первый раз…
Должно быть, так у всех бывает, верно?
Во всем виноваты ее блоки на тему «первый раз».
Стас же начал целовать ее спину, спускаясь ниже. Его поцелуи дошли до ее ягодиц. Она чувствовала, как его ладони касались их и сжимали.
– Подожди немного.
Она ничего не ответила.
Сара молча лежала. Она почувствовала, как Стас слез с дивана, куда-то отошел. А потом раздался щелчок крышки какой-то бутылочки. Стас снова сзади нее на кровати.
И Сара ощутила, как на ее тело стекло что-то жидкое и теплое.
– Я все сделаю сам.
Сара верила ему.
На самом деле она слабо представляла, что именно он собирается делать, но…
Он размазывал эту жидкость по ее ягодицам, а потом его ладонь скользнула меж ее ног.
– Сора.
– Да?
– Приподнимись немного. Встань на колени.
– Хорошо.
Он снова послушалась.
В такой позе было не так удобно, как просто лежать, но она не хотела его никак разочаровывать.
Стас смазал ее промежность и все интимные зоны между ног. Сара вообще не отдавала себе отчет в том, что сейчас это происходило взаправду. Она просто принимала все так, как оно есть.
Плыла по течению.
Снова щелчок колпачка. Он на время убрал свои руки от ее тела.
– Приготовься.
И потом…
Стас навис над ее спиной. Она ощутила его горячее дыхание на затылке и мочках ушей.
Сначала был легкий поцелуй за ухом, а потом… боль.
И начался кошмар.
Все тело Сары пронзила острая боль. Ей казалось, что ее буквально разрывает изнутри.
И боль не прошла, а только усилилась.
Сара издала истошный крик.
Но боль снова не прекратилась!
Что происходит?!.
Сара попыталась сопротивляться, но он…
Он сжал ее горло локтем. Сара начала задыхаться.
Она отчаянно размахивала руками, пока он не схватил ее руки правой рукой и не завел за спину.
Сара в ужасе застыла.
Ее руки обездвижены и зажаты за запястья – раз. Она не может упасть на подушку, его левая рука сжимает ее шею в локте впереди – два. И адская боль внутри всего тела – три.
Сара не могла кричать.
Не могла противиться.
Она могла только страдать.
Что…
Что это…
Как…
Ее глаза резко расширились.
По щекам потекли слезы.
Как так…
Она слышала яростные демонические животные стоны над собой. И громкие шлепки.
– Вот тебе, сучка! Получай… Да! На тебе!
Что это такое?
Как это могло случиться?
Что вообще случилось за эти полсекунды?
Как…
Как она могла допустить…
Боль становилась чудовищнее и чудовищнее. Сара чувствовала, как все внутри ее разрывается и растягивается.
В горле застрял комок.
Как же тяжело…
Что делать?
Наконец Стас отпустил левую руку, и голова Сары упала на подушку. Она повернула голову на бок и начала жадно глотать воздух.
Свободной рукой Стас начал наносить удары.
Сначала она ощутила жгучую боль в правой ягодице. Потом в левой.
– Вот тебе, грязная сучка!
Затем рука схватила ее за распущенные волосы и потянула назад.
Сара оторвалась от подушки и взревела.
Ее насилуют.
В ее первый раз…
Ее насилуют…
Теперь она не могла даже плакать.
Она могла только кричать от жуткой боли.
Сара все еще пыталась вырывать руки из его хватки, но все тщетно.
Ее волосы резко отпустили, и она упала лицом в подушку, борясь с нехваткой воздуха.
Снова удары…
Он царапал спину.
Она чувствовала, что кожу на спине разрывают когтями…
– Какая же ты сладкая… какая… уязвимая…
И все продолжалось…
Он бил ее по спине, по бедрам и ягодицам.
Он склонялся над ней и крепко сжимал ее грудь и соски, причиняя адскую боль.
А Сара…
Она ничего не могла сделать.
Сколько это продолжалось?
Час?
Два?
Не имело смысла…
В конце было два резких толчка и один самый долгий…
Последний…
Демон облегченно выдохнул, отпустил ее руки, бросив на кровать и слез с нее.
– Вот и все, сука.
Он встал ногами на постель, посмотрел на нее, обессиленную.
А потом толкнул ногой в живот.
Переворот, и Сара падает с кровати на пол.
– Собирай вещи и проваливай.
Он бросил на нее одежду.
Одна сандалия ударила в висок.
– Убирайся! Быстро!
Но она лежала на полу, не в силах подняться.
– Черт! Вали, сука! Вали отсюда немедленно! Черт!
Ясность вернулась к ней.
Она снова смогла совладать своим телом и двигаться.
Сара открыла глаза, поднялась и прижалась спиной к стене. Прижимая к себе одежду, она смотрела на него.
Монстр, удовлетворившись, стоял на кровати и глотал виски.
– Чего сидишь? Одевайся и проваливай, а не то вышвырну в коридор.
Она молча встала, собрала свои вещи и вышла из номера.
В коридоре никого.
Уже поздно.
Она оделась, и это заняло у нее несколько минут.
А потом…
Наступил провал.
Сара совершенно не помнила, как вернулась в свой номер к Марте и что было потом.
