Илья Сергеевич Ермаков
Розовые единороги будут убивать
Глава пятая, в которой Сора защищает бродяг
Рельсы.
Рельсы бегут вперед.
Они мчатся во тьму, из которой уже никогда не выбраться.
Воет ветер.
Но рельсы быстрее…
Они быстрее ветра, звезд и Луны…
Нет ничего и никого быстрее этих рельс.
Быстро, быстро, быстро!
И шум.
Шум поездов.
Свет вдалеке.
Тьма разрывается.
Вспыхивает белый огонь.
И поглощает все.
Рельсы, рельсы, рельсы…
Поезд, поезд, поезд…
А вдали…
Вдали ее ждут розовые единороги…
Они уже близко.
* * *
Сора проснулась от того, что ощутила жуткую острую боль на кончиках пальцев правой руки. Совсем скоро такая же боль настигла пальцы левой руки.
Она приоткрыла глаза: весь мир плыл.
Что же случилось?
Сора посмотрела вправо – крысы.
Вонючие лондонские крысы грызут ее пальцы…
– О, черт!
Она тут же одернула руки.
– Прочь!
Крысы запищали и разбежались в разные стороны.
– О, боже…
Сора взглянула на свои руки – кончики пальцев кровоточили от укусов. Крысы могли занести ей какую-нибудь заразу. Черт!
Сора задумалась о том, что может в скором времени умереть от чумы или чего похуже.
– Грязные крысы…
Сора принялась вытирать кровь о платье. Под ней оказалась холодная каменная влажная брусчатка. Она все еще здесь – в трущобах, лежит на улице у какого-то дома.
Мимо нее проходят люди, и лишь некоторые изредка поглядывают на нее. Вдали стоят проститутки и общаются с мужчинами. Где-то торгуют гнилой рыбой. В воздухе стоит запах машинного масла и угля.
– Мерзкий город…
Сора не успела буркнуть себе это под нос, как вдруг на нее обрушилась ледяная вода, окатившая ее с головы до ног.
– А…
Сора так и сидела на земле, вся мокрая. Она заметила на своей одежде помои – остатки еды и рыбьи кости.
– Какого…
Она подняла голову и увидела в окне толстую грязную женскую голову. По обе стороны от головы росли уродливые мясистые руки, которые держали опустевшее жестяное вонючее ведро.
– Ты совсем рехнулась?! – рявкнула Сора наверх.
– Смотреть надо, куда ложишься, грязная бродяжка! – фыркнула на нее мерзкая голова.
– Ну, погоди! Я до тебя…
И ставни захлопнулись.
– Тварь! Поганая…
Сора выругалась про себя еще несколько десятков раз, а потом стряхнула с себя помои, наконец поднялась на ноги и попыталась прийти в себя.
Ужас: вся ее одежда промокла насквозь. Платье, обувь, носки… нижнее белье в этой вонючей помойной воде, в которую, наверняка, эта толстая мразь справляла нужду.
– Срань!
Сора с силой топнула ногой по каменной дорожке, чем привлекла к себе всеобщее внимание.
Двое прохожих мужиков с мешками, трое джентльменов и четыре проститутки, старая бабка, сидящая на ведре и старик, задремавший в луже помоев – все отвлеклись от своих «дел» и взглянули на Сору.
Выдержав эту россыпь взглядов, Сора направилась прочь.
Она не думала, куда идет. Она просто шла подальше от всего, что ее окружало.
И как так вышло, что она опять потеряла сознание на улице?
Во всем виноват этот Чаки!
Где только носит этого глупого мопса?
– Ох, найду я тебя Чаки! Мало не покажется!
Но сперва Сора хотела бы избавиться от мокрой одежде. Ей бы не помешало принять горячую ванную. Но…
Это чертовы трущобы Лондона!
Откуда здесь взяться горячей ванне?
Глупости!
Ей до конца дня ходить в этих вонючих обносках и ждать, пока они высохнут, а запах немного сойдет, испарившись вместе с влагой.
– Какой же мерзкий город! – Сора окончательно пришла в ярость. – И люди здесь все мерзкие! Ненавижу!
Где-то в стороне, в темном переулке, послышался писк крысиной стаи. Сора демонстративно развернулась к проходу и завизжала:
– Что б вы все сдохли! Сдохните к чертовой матери! Ненавижу!
Сора снова взглянула на свои пальцы и чуть не заплакала. Четыре ногтя – три на правой и один на левой руке – сломаны. Подушечки пальцев покрыты многочисленными укусами. Из пальцев продолжает вытекать алая кровь и стекать на брусчатку под ногами.
Так она и шла по улице…
Вся мокрая, обвитая зловониями помоем, покусанная крысами, истекающая кровью и дико злая…
Но Сора понимала, что до края ее еще не довели.
Она может пойти дальше…
Намного дальше!
– Вы даже представить себе не можете, как далеко я могу зайти, чтобы не оставить от этого сраного города камня на камне!
Это был крик ее души, который привлек не только внимание обычных безобидных жителей трущоб, но и личностей куда более опасных.
– Эй, потише там! – кто-то крикнул в несколько десятков метров от нее.
– Забудь о ней! – шикнули тому в ответ.
Сора развернулась к источнику голосов, и увидела двоих рослых мужиков в поношенных костюмах. Первый оказался толстым, бритым с рыхлым носом, а второй – худощавый и в шляпе с острым подбородком и козлиной бородкой.
Двое мужчин в черном склонялись над тремя… детьми. Это были две девочки-сиротки, одетые в дырявые поношенные серые мокрые платья. Обоим лет по пять или шесть. И рыжий парнишка лет одиннадцати…
Тот самый!
Тот самый рыжий мальчик, которого Сора встретила, когда вышла из кабинета доктора Дарлинг!
Это точно он!
Трое детей, прижатые к каменной стенке, прятали в карманах монетки, которые смогли собрать, бродя по туманным кварталам и ползая в сточных канавах. Выпрашивая монетки у прохожих, эти несчастные бродяжки едва ли могли накопить на буханку хлеба.
И теперь это двое… двое взрослых разодетых… явно криминальных элемента низшего сорта… вымогают у них эти деньги!
– Свиньи! – бросила Сора.
Она направилась к двоим бесстыдным преступникам скорым шагом.
– Эй, глянь, Джеймс, – буркнул толстый, повернувшись к Соре, – она идет к нам.
– Она с ума что ли сошла? – выгнул бровь худой. – Не позволь этим детям убежать, Том. Я видел, как эта девчонку без сознания волокли по улице и сбросили в канаву, где ее грызли крысы. Она может быть больна и заразна. Так что будь осторожен. Следи за мелкими, я сказал!
– Да, да… Джеймс!
Том развернулся к троим детям и пригрозил:
– Стойке смирно, иначе у вас будут проблемы. Переломы костей заживают очень долго. Вам будет сложно бегать и собирать монетки, если мы сломаем вам ноги, так?
Сора, услышав угрозу толстяка, разогналась.
– Ты куда мчишься, грязная мышка?
Джеймс усмехнулся.
Сора настигла двоих вымогателей. Она уже хотела толкнуть Джеймса в живот, но тот махнул рукой, и… Сора получила мощную оплеуху.
От сильного удара она повалилась спиной на землю.
Ее тело пронзила острая боль. Она стерла ладони в камнях.
Сора злостно смотрела на двоих обидчиков.
– Посмотри-ка, Том! Местная сумасшедшая! И на что ты рассчитывала? Видел я тебя, крыска. Носишься по трущобам, как безумная. И чего тебе в изоляторе не сидится, а?
Сора даже не собиралась разговаривать с этими ублюдками.
Ее психологические проблемы их вообще не должны волновать!
Сора прощупала брусчатку за спиной и нащупала камень. Схватив его, Сора бросила его в Джеймса, рассчитывая на эффект, неожиданности.
И получилось!
Камень залетел прямо в лоб Джеймса. Тот согнулся, прикрыв рукой лицо.
– Грязная уличная крыса! Что ты натворила?!
На лицо Джеймса потекла алая струйка.
Сора бросила быстрый взгляд на рыжего мальчугана. Он тоже ее узнал.
Сора воспользовалась моментом и поднялась на ноги.
Пока Том бросился на помощь товарищу с дикими воплями, рыжий пацан уже схватил обломок металлической кочерги, что валялась совсем неподалеку и замахнулся над головой Тома.
– Джеймс! Ты как? Что там? Покажи!
Том помогал Джеймсу встать на ноги.
– Уйди от меня! – рявкнул Джеймс. – Не дай детям…
Бац!
Рыжий парнишка обрушил всю свою силу на Тома. Он ударил железной палкой по голове толстяка так сильно, что послышался треск черепа.
– Убегайте! – скомандовала Сора бродяжкам. – Сейчас же! Быстро! Убегайте! Я его задержу!
Джеймс взревел:
– Нет! Какого черта…
А потом его взгляд упал на товарища – Том уже лежал на земле, а под ним растекалась лужа крови.
– Это… все…
Джеймс злостно посмотрел на Сору.
И завопил:
– Ты!
В следующее мгновение в руке Джеймса сверкнуло блестящее лезвие.
Нож.
К великому счастью Соры, у него не оказалось с собой заряженного револьвера!
– Я тебя расчленю, грязная ты потаскуха! А потом продам твое мясо, как говядину на рынке! Сдохни, сумасшедшая мразь! Сдохни!
Вытерев с лица тыльной стороной ладони кровь, размазав ее по всей щеке, Джеймс собрался с силами и бросился бежать с ножом в руке.
Сора не растерялась. Она убедилась в том, что трое детей уже скрылись из виду. Пришло и ее время спасаться от Джеймса бегством.
– Не догонишь!
С издевкой плюнув в его сторону, Сора бросилась бежать прочь со всех ног. Джеймс, яростно размахивая ножом, гнался за ней.
Сора хорошо знала все эти улочки, переулки и темные закоулки трущоб Сент-Джайлс, а потому верила в свои силы и в шанс на спасение от безумного преступника.
Ее тешила мысль, что ей удалось спасти тех троих ребят. У них еще остались их монетки. Возможно, рыжий парень вернется к трупу Тома и осмотрит его карманы. Пусть берут все, что нужно. Сора чувствовала, что этот парнишка не так прост, как кажется. Он смышленый и смелый. Она поняла это, посмотрев в его большие зеленые глаза.
Глаза, которые ей напоминали о…
– Тебе все равно не убежать от меня, лондонская крыса!
Дикие вопли Джеймса эхом разносились за ее спиной.
Сора не сбавляла темп. Сейчас именно от скорости зависела ее жизнь.
И от того… вспомнит ли она короткий путь в безопасное место, где Джеймс ее не найдет.
Или лучше… отправиться в самое оживленное место?
Сора свернула.
Джеймс за ней.
– Ты сдохнешь в таком же переулке, в котором твоя мать тебя выблевала, гадина!
Сора не слушала его. Все его слова – пустое место для нее.
Она бежала.
Она концентрировалась на беге и на дыхании.
– Сюда…
Появился мопс.
Чаки.
Белый мопс.
И нежный голос…
Он звал ее!
Сора свернула снова, побежав за Чаки!
Где же этот мопс теперь?
– Беги сюда…
Чаки снова появился на углу.
Нужно бежать за мопсом – Сора это чувствовала.
– Ты куда вообще бежишь, сумасшедшая?!
Джеймс ничего не понимал.
Он бездумно гнался за Сорой, сбивая дыхание.
Мопс вел ее.
Вот Чаки уже бежит впереди Соры, уводя ее прочь из темных улочек. Вдали виднелись огни. Шум воды. Порт. Рыбацкие судна качаются на волнах.
– Сюда…
Чаки нырнул за поворот, Сора – за ним, а там…
Люди.
Много людей.
Много рыбаков, общающихся друг с другом на тему рыбалки. Они обсуждают улов, снасти и рыболовное снаряжение.
– Простите, простите, простите…
Вот бы здесь оказался патруль полиции!
Сора бы очень хотела, чтобы они увидели Джеймса с ножом и задержали его.
Но полиции рядом не оказалось.
Где же мопс?
– Чаки!
Это Сора прокричала вслух.
И увидела пса на ступеньках одного из домов. Двери открыты. Изнутри валил теплый свет. На пороге стояли нарядные женщины.
– Сюда…
С женщинами на пороге дома общались рыбаки. Сора промелькнула мимо них и забежала внутрь.
А Джеймс?
Сора остановилась в холле.
С улицы послышался шум – крики и стоны.
– Эй, мужик?
– Ты куда собрался?
– Нож убери!
– Ты чего это?
– Пустите меня! Я убью ее! Пустите!
Его пытались остановить, но…
Джеймс прорывался внутрь.
Одна полная дама взяла Сору за руку и сказала быстро:
– Иди за мной.
Сора осмотрелась: где же Чаки?
Белый мопс исчез.
И только тогда, когда Сора взглянула на даму, решившую спасти ей жизнь, она поняла, где оказалась.
Дом терпимости.
– Сядь здесь. Прячься за креслом.
Сора сделала так, как ей велели. Она села на пол. От окружающих ее защищало большое бархатное розовое кресло.
Джеймс прорвался внутрь борделя.
– Где она?
Он отчаянно размахивал ножом.
– Куда вы ее спрятали?
Несколько женщин попытались его успокоить, но тот выставил на них нож.
– Она убила моего друга! Отдайте уличную мышку! Где она?
Потом вперед вышла та самая полная дама, которая дала Соре укрытие за креслом.
– Милый… о чем ты? Не стоит приходить сюда с ножом, согласен? Мои девочки и так все сделают… без угроз. То время уже прошло!
Она ехидно посмеялась.
– Кто привел тебя сюда? Мы можем ее поискать вместе…
Джеймса медленно окружило несколько женщин, положив свои руки ему плечи.
– Не вы мне нужны!
Джеймс взмахнул клинком, и женщины отпрянули.
– А она! Где она?!
И тут на порог вошел здоровенный рыбак. Он был на две головы выше Джеймса. Джеймс, словно слабый щенок, развернулся к тому лицом и выронил нож из рук.
– Эй, приятель. Давай-ка выйдем на улицу. И ты нам расскажешь, кого потерял. Мы поможем… найти его…
– Нет! Не трогай…
Но Джеймс не успел – огромная рука рыбака схватила его за шею раньше.
– Он вам не сильно докучал, милые дамы?
Полная мадам ответила:
– Ох, нет! Но спасибо большое. Мы вам благодарны за содействие.
– Обращайтесь. Я за этим и здесь.
И рыбак вывел Джеймса прочь из борделя, сжимая его тонкую шею.
Убедившись, что преступник пойман местным жителем, Сора встала и выглянула из-за кресла.
Полная дама уже направлялась к ней:
– Идем со мной, милая. Тебе нужно принять горячую ванну.
Никакие другие слова не могли сделать Сору в тот момент счастливой.
Неужели, мечты сбываются даже здесь, в гнилых трущобах Сент-Джайлс?
Глава шестая, в которой Лассо танцует, а Сора принимает ванну
Мидори, так звали ту жительницу книжного дома, Мо прозвал «Большой Женщиной». Дамочка в возрасте, действительно, занимала необычайно много места в помещении благодаря своей пышной и всеобъятной фигуре. Объемные габариты нисколько не мешали Мидори протискиваться в проемы дверей, словно она обладала свойством желе. Ее вес так же не мешал Мидори быстро передвигаться по лестницам и даже подпрыгивать, гоняясь за непослушной летающей метелкой.
Одетая в пышное розовое платье, ее белые седые волосы заплетены в крупный пучок. Большие синие глаза и пухлые алые губки. Дамочка, встретив гостей в своем доме, поспешила угостить их чаем и предложить горячую ванну на улице, от которой Сора не отказалась.
– И как вам летается? – поинтересовался Мо за чаепитием.
– В последнее время Метелочка Манюня плохо слушается Мидори! – хозяйка дома обладала несколько писклявым голоском, хотя при встрече она продемонстрировала свои невероятные таланты оперного пения. – Вечно косит на лево. Мидори приходится ее направлять по нужной траектории.
Мо, Лассо и Сора, разумеется, извинились за столь «незаконное вторжение» в частную собственность Мидори, но жительница книжного особняка не держала на них зла. Напротив, она была очень рада незваным гостям.
– И куда вы летаете? – задал свой новый вопрос Мо.
– На моря, голубчик, на моря. Мидори летает на моря. Куда ж еще?
И «Большая Женщина» залилась звонким смехом.
– Вам дать еще клубничной пастилы? Мидори привезла из Турции. Очень вкусно!
Сначала Сора почувствовала неприятное жжение в груди, когда услышала слово «Турция», но все быстро прошло, когда она взглянула на довольное лицо Лассо.
Лассо больше всех переживал за то, что хозяин дома окажется враждебно настроен к ним. Но все обошлось самым расчудесным образом!
– Я бы не отказался, – ответил Лассо, – вы правы, Мидори, очень вкусно!
Полная дама подпрыгнула, подлетела под потолок и ловким движением открыла дверцу шкафчика. Достав коробочку пастилы, Мидори вернулась за стол.
– Угощайтесь, мои дороги! Угощайтесь! Сейчас покушаете, и Мидори наберет для юной миледи ванну. Не переживайте за свой комфорт! Мидори оградит вас ширмами, если захотите. Сама Мидори, конечно, предпочитает полную свободу! Ничего не стесняется! Да и некому тут на нее глазеть…
Ванна на улице Соре до сих пор казалась странным, но интересным решением. Ничего подобного она прежде не видела.
Чак-Чак все чаепитие гонял по кругу летающую Метелочку Манюню.
– Чак-Чак, а ну сидеть! – приказала Сора питомцу. – Хватит! Дай Метелочке отдохнуть!
– Ой, ничего, пусть ее проучит хорошенько! – посмеялась Мидори. – Может, станет менее капризной. Надеюсь, ваш мопсик сможет укротить строптивую щетку!
Манюня, убегая от Чак-Чака замерла и словно «уставилась» на хозяйку, услышав оскорбление в свой адрес.
– Да, Манюня! А ты как хотела, чтобы Мидори тебя звала? Щетка ты и есть щетка! Пока не начнешь снова слушаться!
На это Манюня демонстративно вылетела из комнаты, а Чак-Чак погнался за ней.
Мидори это только рассмешило.
– Как Мидори понимет, мои дорогие, вам что-то нужно, верно?
На этой ноте Лассо обменялся с ангелом напряженным взглядом. На самом деле Лассо не хотел выдавать Соре тайну того, что он понятия не имеет, где находится ближайший порт. Но Сора уже все знала. Мо – большой любитель разболтать секреты своего подопечного.
Сора с жарким интересом наблюдала за багровым лицом Лассо.
– Слушайте, а вы, случаем, не знаете, далеко ли ехать до ближайшего порта?
Инициативу взял на себя Мо.
– Порт?
Мидори сделала еще один глоток ежевичного чая.
– Да, мы просто… поинтересоваться…
– Ах, порт! Так вы хотите плыть по океану? Замечательно! Мидори тоже туда полетит, но только завтра. Сейчас Мидори нужно отдохнуть и выспаться. И Манюне не помешает отдых, как бы плохо она себя ни вела. А что касается порта, то…
Мидори звонко щелкнула пухлыми пальцами, и в руке у нее моментально появился свиток пергамента.
– В домике Мидори очень много книг и бумаг. И карт тоже очень много! На все точки мира! Держите, эта карта укажет вам на путь к порту. Доберетесь уже к вечеру, если выедите после обеда.
И Мидори передала свиток Мо.
– Благодарим вас за помощь! – Лассо облегченно выдохнул.
Сора сделала вид, что не заострила на этой ситуации никакого внимания.
Мо развернул пергамент и изучил карту.
– Вау! Как все четко! Кайф!
Мидори звонко посмеялась.
– У Мидори все карты высшего качества! Можете не сомневаться! В огне не горит, в воде не тонет!
И ее смех стал еще громче.
– Премного вам благодарны! – обрадовался Мо, свернул карту и передал ее Лассо.
Сора как раз допила свой чай.
– Ах, милая! Ты готова принять ванную?
– Да, очень хотелось бы.
– Тогда Мидори немедленно все подготовит!
Мидори уже встала из-за стола, как вдруг Лассо ее остановил:
– Простите!
– Да? Слушаю!
– А у вас не найдется музыки?
– «Музыки»?
– Да, радио или проигрыватель. Что-нибудь!
– У Мидори есть магнитофон и кассеты. Но там только джаз!
– Ох, то, что нужно! Подойдет!
– Отлично! Тогда Мидори немедленно принесет!
И на этих словах Мидори легкой походкой выбежала из кухни, оставив гостей наедине.
– А зачем нужна музыка? – Сора наклонилась к Мо и шепнула ему на ухо.
Мо допил свой чай. Сделал глубокий выдох и шепнул в ответ:
– Лассо умрет, если не будет танцевать каждый день.
* * *
Через несколько минут они вышли на улицу. Чак-Чак гонялся за Метелочкой по всей территории тыквенного поля. Мидори на заднем дворе заполняла ванную горячей водой и расставляла ширмы. На крыльцо Мо поставил магнитофон и вставил кассету.
Сора сидела на траве, а Лассо ждал, когда же включится музыка.
– Ты готов, Лассо? – спросил у него Мо.
– О, да! Зажигай!
Мо нажал на «пуск» – включилась приятная легкая расслабляющая джазовая мелодия. Нечто похожее крутили в кафетерии «Пальма», где они все познакомились.
Мо махнул крыльями и за один прыжок оказался рядом с Сорой, опустившись на свежую траву.
Услышав приятную мелодию, Метелочка Манюня и мопс Чак-Чак прекратили гоняться друг за другом. Они стали танцевать – каждый в своей манере: мопс, покачиваясь, словно пьяный, расхаживал от тыквы до тыквы, а Манюня закружилась в воздухе.
Лассо начал танцевать.
Сора никогда не видела ничего подобного!
Лассо закрыл глаза и полностью погрузился в прекрасную мелодию. Ловкие и неординарные движения рук и ног. В каждом взмахе чувствовалась невероятная пластика. Его тело извивалось в такт музыке. Лассо чувствовал ритм каждой ноты саксофона.
Сору озадачили слова Мо, и она решила докопаться до истины.
– Это проклятие такое у него? – шепнула она ангелу-хиппи на ухо.
– Можно сказать и так…
– Я не понимаю.
– Ты же можешь призывать чернушек, когда тебе страшно? Или, когда ты злишься? Или чем-то расстроена?
– Да… Но это ведь…
– Нечто похожее!
– Ты можешь как-то объяснить появление своих чернушек?
– Нет, не могу. Я понятия не имею, что со мной!
– И он тоже не может.
Сора смотрела на Лассо – тот танцевал так, будто это его последний танец в жизни.
– А что с Лассо?
– Он должен танцевать, – сказал твердо Мо, – каждый день. Обязательно. Иначе смерть. Только танец связывает его душу и тело с миром живых. Музыка. Движения тела. Все это – необходимый ритуал, который помогает поддерживать в нем жизнь и заставляет биться сердце.
– Это значит…
– Если Лассо не станцует хотя бы один день – его сердце остановится. Да, как бы это ни было печально. В движении – жизнь. В танце. В музыке. Танцуй и будешь жить. Танцуй и познаешь счастье. Танцуй и не останавливайся. Просто танцуй и делай это каждый день. Танцуй и расслабляйся. Танцуй и слушай свое тело. Танцуй и слушай свою душу. Танцуй и будешь свободен.
– В этом его жизненная сила?
– Именно. В танце жизнь. В танце свобода. Это его сущность, Сора. Сущность его жизни. Сущность Лассо – танец.
И этот танец завораживал.
Сора не могла отвести взгляда от Лассо. Она никогда бы не подумала, что человек может так эстетично и эффектно двигаться! Она ощущала силу каждого его движения, каждого прыжка, каждой перестановки ног. Движение пальцев… мелкие детали – она все это видела.
Его тело дышало свободой.
Лассо дышал самой жизнью.
– А в чем твоя сущность, Мо?
Этот вопрос напросился сам собой.
– Моя? Сущность?
– Да. Ты сказал, что сущность Лассо – танец. А в чем твоя жизненная сила?
Мо задумался.
Он отправил свой взгляд в сторону Лассо, но мыслями он искал ответ на вопрос Соры.
– Полет.
Мо наконец ответил.
– Полет? – Сора выгнула бровь.
– Я – ангел, Сора. А ангелы должны летать. Крылья – в них моя жизнь. Я летаю, и я живу. А Лассо танцует.
– Но… что тогда со мной?
Соре стало не по себе.
Она только сейчас не поняла, что так мало знает о себе!
– Ты о чем, Сора?
– Мо! В чем моя жизненная сила?
Сора ждала получить ответ, который она может узнать только сама.
– Здесь я тебе не помощник, Сора. Прости.
Она так и знала, что он это скажет!
– Я поняла… я должна сама все понять.
– Да, и когда ты это поймешь – начнешь чувствовать жизнь.
– Чувствовать жизнь? Но ведь я и так живу!
– Но ты не знаешь, почему ты живешь. Благодаря… чему ты живешь. Почему твое сердце еще бьется, Сора? Вот, на какие вопросы тебе нужно искать ответы в этом путешествии.
И от этих слов у нее по щеках пробежала дрожь.
Мо прав.
Ангел-хиппи прав!
– Я постараюсь найти эти ответы. Спасибо, что помог Мо.
– Всегда пожалуйста! Обращайся!
И Мо радостно зааплодировал.
Сора не заметила, как музыка закончилась, и Лассо замер в удивительной позе, завершив танец своей души.
Лассо наконец открыл глаза и с теплой улыбкой посмотрел на Сору и Мо.
– Браво! – Мо рукоплескал. – Браво, дружище! Брави брависими! Молодец! Лучший! Блестящий! Потрясающий! Великолепнейший! Шикарнейший!
Чак-Чак радостно закружился на месте, высунув язык. Метелочка приземлилась на землю и подлетела к мопсу, приобняв его соломой.
– Это было великолепно, Лассо! Прекрасно, феерично, грациозно, чудесно, шедеврально! Эврика! Брави брависими, Лассо! От нас от всех!
Лассо театрально одарил своих зрителей тремя поклонами.
В скором времени к ним вышла Мидори и обратилась к Соре:
– Ванна готова, дорогая. Мидори оставила чистые сухие полотенца и оградила ванну ширмами. Можешь идти, милая.
– Благодарю!
Сора прошла на задний двор книжного дома Мидори, где увидела аккуратный квадрат из четырех белых высоких ширм. Она прошла внутрь, прикрыла одну ширму. Внутри она увидела столик с чистыми сложенными белыми полотенцами, а также с новыми средствами для купания: гелями для душа и шампунями. Ванна была наполнена приятной теплой водой и усыпана лепестками роз. Сора могла в любой момент вынуть затычку и использовать душ, который здесь также имелся.
– Невероятно.
Сора взглянула наверх: над ней – чистое голубое небо и солнечный диск.
Она разделась и помяла свежую траву босыми пальцами ног. Затем она шагнула в ванную, легла и погрузилась в воду по шею.
Сора начала фантазировать, как Мидори моется здесь без всяких ширм, наслаждаясь природой и покоем.
Тишина…
И никого вокруг.
Только она, горячая вода и бесконечное блаженство на свежем воздухе.
Сора впервые в жизни испытала такое необычное удовольствие. Никогда ничего подобного с ней не происходило.
Здесь она была предоставлена сама себе. Никто ничем не отвлекает. Никаких забот. Она может насладиться собственным внутренним покоем.
Лицо обдувал приятный теплый ветер. В воздухе витал приятный аромат лепестков роз.
Сора закрыла глаза и отдалась в объятия долгожданного блаженства.
* * *
После принятия ванны, Сора оделась и вернулась к книжному дому. Там ее уже ждали Лассо и Мо, готовые отправиться в путь.
– Я смазал твой велосипед, Сора, – сказал ей сходу Лассо, – теперь будет ехать еще легче и быстрее.
– Спасибо, Лассо.
– И еще одна новая модернизация! Я приделал к рулю твоего велосипеда корзинку. Теперь можешь посадить туда Чак-Чака, чтобы он ехал с тобой.
– Ох, это замечательное новаторство, Лассо!
Рыжий парень залился багровой краской. Мо ехидно ему подмигнул.
– Как ванная, милая? – полюбопытствовала Мидори.
– Это было… замечательно! Я бы хотела оставить все эмоции и мысли об этом опыте при себе. Пусть это будет что-то личное.
– Ох, как скажешь, дорогая! Так будет даже лучше! У каждой женщины должна быть своя маленькая тайна.
На этой ноте Лассо и Мо озадаченно переглянулись, обменявшись многозначительными взглядами.
Потом к ноге Соры подбежал Чак-Чак и стал тереться о нее свой мордашкой.
– Ах! И я рада видеть тебя, Чак-Чак! Ты готов отправиться в путь? Да? Вижу, что очень готов!
Метелочка Манюня сделала несколько виражей в воздухе и подлетела к своей хозяйке.
– Что ты, Манюня, больше не будешь капризничать? – заговорила с ней Мидори. – Будешь теперь слушаться, да? Вот и умница! Сейчас мы проводим гостей и пойдем отдохнем. Завтра нас ждет полет на океан! О, да! Обязательно полетим, Манюня! Готовься!
Метелочка уже не сопротивлялась Мидори. У нее наконец поднялось настроение. По всей видимости, Чак-Чак на нее как-то повлиял.
– Ты готова, Сора? – обратился к ней Лассо. – Все твои вещи мы взяли.
Мо передал Соре ее рюкзак.
– Да, Лассо, погнали. Я готова.
– Отлично!
Мо радостно взмахнул крыльями и взлетел в воздух.
– Давай, Чак-Чак, запрыгивай в корзинку!
Сора подняла велосипед и помогла Чак-Чаку устроиться удобнее в корзинке на руле.
– Ты и подушку сюда пристроил? – удивилась она.
– Чтобы было мягче! – кивнул Лассо.
– Вообще-то эту идею подала мадам Мидори! – вставил Мо.
– Эй! Обязательно было говорить?
Мидори и Сора весело засмеялись в ответ.
– Твой Чак-Чак достоин самого лучшего. Да, Чак-Чак? Конечно, с подушечкой ему будет удобнее.
– Спасибо вам большое за помощь, Мидори. Было очень приятно с вами познакомиться!
– Взаимно, дорогая, взаимно!
Все заняли свои места. Лассо приготовился дать команду к отъезду.
– Удачи вам в пути! – помахала им рукой Мидори. – Легкого плавания до Острова Поющих Кошек!
Лассо дал знак:
– Вперед, ребята!
И Сора снова пустилась в путь.
