Илья Сергеевич Ермаков
Розовые единороги будут убивать
Глава двадцать третья, в которой заканчивается сон
– Сора…
– Сора!
Они увидели ее на той самой лесной полянке у сгоревшего дерево.
Всего мгновение назад она сжала руку Темного, принявшего обличие ее дочери, и вот сейчас она открыла глаза и…
Ноги подогнулись.
Лассо вырвался вперед.
– Сора!
Мо распахнул крылья и помчался за Лассо.
Соре не дали упасть – двое друзей подхватили ее за руки, не дав коленям коснуться земли.
Сора висела у них на руках, словно кукла-марионетка, которой только что обрезали ниточки.
– Сора? Ты в порядке?
– Ты как себя чувствуешь? Сора!
Она ничего не говорила.
Мир шел перед ней ходуном…
Все кружилось, раздваивалось и переливалось разноцветными красками.
– Сора, ты как? Ты приняла… Темного…
– Сора… пожалуйста ответь… не пугай нас так!
Сора собрала остаток своих сил, чтобы поднять голову и взглянуть в лица Лассо и Мо.
Лассо…
Такой светлый, рыжий, с россыпью веснушек и большими зелеными глазами…
Она точно знает его…
Определенно… это он…
– Лассо…
– Сора?
Его взгляд, полный растерянности и озадаченности. Но ведь на самом деле… он все понимал…
Так ведь?
– Не Сора.
Это был ее голос.
Лассо и Мо испуганно переглянулись.
– Сара. Мое настоящее имя… Сара… а не Сора…
– Сара…
И тут раздался шелест листьев. К ним навстречу бежали кошки: Госпожа Мерилин в сопровождении Элеоноры, Себастьян, Фердинанд и Энрике.
– Что случилось? – первой подала голос Госпожа Мерилин. – Все розовые единороги внезапно… исчезли! Битва прекратилась в самый разгар! Я уже думала, что мы не выстоим… как… как это возможно? Почему они все исчезли?
Сара посмотрела вперед себя и не увидела розового летающего единорога, принадлежавшего Темному.
Их больше нет и не будет!
Ни Темного, ни страшных розовых единорогов…
И чернушки, витающие в воздухе, исчезли.
Отныне они перестанут появляться.
Они исчезли навсегда.
Все закончилось.
Она смогла… все исправить и найти выход.
Выход из темного лабиринта собственного сознания.
– Как вы? – обеспокоилась Элеонора.
– Я увидел, как Темный полетел сюда и сразу поспешил на помощь, – добавил Себастьян, выйдя вперед, – где он? Что случилось?
И все замерли, увидев ослабшую Сару.
– Что с ней? – ахнул Энрике.
Сара постаралась взять себя в руки и наполнить свое тело былой силой.
– Спасибо, Лассо… Мо… кажется, я уже могу стоять на ногах.
– Уверена? – решил убедиться Лассо.
– Да… точно смогу…
Но первая попытка оказалась неудачной – Лассо и Мо вновь пришлось принять меры и подхватить Сару, чтобы она не упала на землю.
Вторая попытка Сары встать на ноги превзошла первую. Ей удалось удержать себя на ногах и сохранить устойчивое положение без поддержки Лассо и Мо.
Встав, Сара осмотрела присутствующих Поющих Котов и Кошек.
– Это все из-за меня.
– Из-за тебя? – не поняла Мерилин.
– Темный… он пришел за мной.
– И где же он сейчас?
Сара сглотнула и положила руку на грудь.
– Что?! – ужаснулась Элеонора. – Ты приняла его? Зачем? Как?
– Сара, что ты натворила?! – возмутилась Мерилин.
Сара тут же поймала себя на мысли: «Подождите-ка… она рассказала Лассо и Мо о том, что ее настоящее имя Сара, до того, как Мерилин и остальные прибежали сюда!».
– Мерилин… ты сама все знаешь, верно?
Мерилин потупила взгляд.
– Знаю «что»? Не пугай меня…
– Ты знаешь мое настоящее имя, верно?
– Сара, конечно, я…
И Мерилин резко замолчала.
Тогда Сара все поняла.
Теперь она точно знала, кто такая Мерилин. И тем более – кем приходятся ей Лассо и Мо.
– Я рада видеть тебя, Марта.
– Сара…
На глазах Мерилин засеребрились слезы.
Она бросилась к Саре, чтобы крепко обнять ее своими мягкими пушистыми лапками.
– Я так за тебя переживала… милая моя…
Сара крепко обняла Мерилин, погладив ее по пушистой спинке.
– Ты скоро вернешься? – спросила ее Мерилин.
– Да, уже иду. Осталось сделать последнее.
Мерилин понимающе кивнула и отступила на шаг назад.
– Подождите…
Мо привлек к себе всеобщее внимание.
– Что-то я не понял… А где Чак-Чак?
Оглянувшись вокруг, Сара не заметила присутствия Чак-Чака рядом с ними. Мопс исчез после того, как Сара приняла Темного в себя.
– Не волнуйся, Мо. Ты его найдешь рядом с собой.
– О чем ты?
– Ты и так знаешь, о чем я. Он там, где ты. Поэтому вы так с ним и сдружились. Потому что уже… знакомы друг с другом. А меня ждут дома.
– Дома?
– Да… придется вернуться домой. Мама ждет.
Сара подошла к Мо и взглянула ангелу в глаза.
– Значит… мы с тобой уже не увидимся?
– Не в скором времени. Мне очень жаль. Но придет время, и мы все будем вместе.
И Сара, и Мо понимали, о чем идет речь.
Речь шла о смерти.
– Нет… пусть это «скоро» не наступает. Я хочу… чтобы ты жила!
– Спасибо, Мо. А ты будешь присматривать за нами с Лассо. Верно?
– О, да! Всегда. Обещаю.
Сара крепко обняла Мо, и по ее щекам потекли слезы.
– Я знаю, что ты был не виноват…
Смысл этих слов понятен лишь ей и Мо.
Ангел ничего не ответил. Он поцеловал Сару в лоб и проводил ее теплой улыбкой.
– Я люблю тебя…
Все-таки сказал.
– Я тоже тебя очень люблю… и скучаю. Каждый день.
– Со мной все хорошо, Сара. Правда.
– Я очень этому рада.
Ей было важно знать, что с ним… все хорошо.
– Сара?
Лассо привлек ее взгляд.
– А с тобой мы еще увидимся. Совсем скоро, когда я вернусь домой.
– Вернешься… сейчас?! Но я думал…
– Лассо. Ты ведь все знал с самого начала, так? Ты знал, что настанет день, когда иллюзии растворятся, и истина откроется.
– Но я не мог этого знать! Если я – часть тебя, Сара… то я не мог всего этого знать, пока ты сама… не узнала правду!
– Ой… это вполне логично! Прости, что мне пришлось изменить и твое сознание, приняв в себя Темного. Этот мой поступок… изменил все.
– И ты поступила правильно. Никто из нас не мог даже догадываться о том, кем он является на самом деле. Но ты, Сара, совершила смелый поступок и не испугалась увидеть истину…
– Страшную истину.
Лассо не стал отвечать.
Он просто подошел к Саре и крепко обнял ее.
– Мне так жаль, – сказал он.
– Ничего, ничего… все образуется. Вот увидишь, у нас все будешь хорошо. Я обещаю, Лассо. Ты будешь счастлив. Я помогу тебе. Помнишь, что я тогда сказала?
– «Я всегда буду рядом».
– И я буду рядом. Мне нужно вернуться, чтобы сдержать свое обещание.
– Да… я все понимаю. Конечно.
Сара, осознавая все больше того, что же происходило с ней все это время на самом деле, становилось легче и легче.
Принятие одной страшной правды дарило ей избавление от боли, страданий и мучений, которыми была наполнена и ее жизнь, и ее мысли, и ее душа, пока настоящая Сара прибывала в другом, реальном мире.
Что же до этого… ей придется распрощаться со своим миром, чтобы вернуться к семье, к людям, которые ее любят и ждут.
Теперь она все изменит.
Она приняла страшную истину об Элизе, и теперь… все встало на свои места. Все стало… правильным.
– Я люблю тебя, Лассо.
– Я тоже тебя люблю, Сара… я буду ждать тебя там, дома.
– Уже иду. Дождитесь меня.
А потом Сара развернулась к лесу и увидела… Лиану Дарлинг.
Психотерапевт стояла в зеленом платье и темном пиджачке. Нежная алая помада. Пучок волос. И пронзительный взгляд.
– Привет, Сара.
Она замерла.
Лиана протянула ей руку.
– Вы… здесь?
– Ты не узнаешь меня?
– Вас…
Лиана улыбнулась, опустив взгляд вниз на одно мгновение.
– Конечно, ты сделала меня совсем другой… вспомнила старые фотографии, так? Но ведь я – всего лишь я, Сара.
– Я изменила вас… тебя. Почему?
Лиана пожала плечами.
– Может, ты не хотела пускать меня к себе в сознание?
– Но ведь пустила…
– Изменив мою внешность и мою легенду.
– И ты помогла мне справиться… без тебя я бы ни за что не решилась на подобное. Это было очень важно для меня!
– У нас с тобой… сложные отношения, милая Сара. Но я хочу, чтобы все изменилось, когда ты вернешься домой.
– Да… да… все изменится! Непременно!
Глаза Сары наполнились слезами.
Она сорвалась с места и бросилась в объятья Лианы Дарлинг.
– Я так скучала! Мамочка! Мама… как же я по тебе соскучилась! Я так давно не возила тебя на кладбище… А ты сейчас там, сидишь, ждешь меня… все это время! Боже… Господи, прости! Прости меня, мамочка, что я так оставила тебя! Я вернусь… я сейчас же вернусь и все исправлю! Дождитесь меня! Прошу! Дождитесь меня! Я уже… мы сейчас пойдем! Прямо сейчас! Ах…
Когда Сара подняла взгляд, то увидела перед собой лицо матери. Лицо, которым ее мама обладала в настоящий момент, ожидая ее в другом мире.
Образ Лианы Дарлинг Сара взяла со старой фотографии мамы из молодости. Она была такой… строгой и эффектной женщиной, что сперва Сара ее вообще не узнала!
А теперь… все стало понятным.
Она поймала те ответы, что ускользали у нее из рук.
– Мамочка…
– Ах, милая Сара…
– Я так соскучилась по тебе! Мне… было так больно…
– Знаю, милая… знаю… мне тоже…
Ее мама потеряла сначала старшего сына, а потом и внучку. Саре было сложно даже представить, какое горе перенесла ее мать. А теперь… сама Сара находилась на грани…
Все это время…
Но теперь все закончилось!
Она выбралась… она смогла…
Она приняла ту страшную истину, которую постоянно отрицала и боялась!
Пришло время вернуться домой.
– Мы уже можем идти?
Мама тепло улыбнулась дочери, положил руку ей на спину.
– О, да, дорогая. Тебе уже пора вернуться. Ты со всеми попрощалась?
Сора обвела всех взглядом: Мерилин, Лассо, Мо – все, кто остались здесь, на Острове Поющих Кошек. Джунгли постепенно начали исчезать.
И образы, которые видела Сара, теперь напоминали призраки.
Но что не было призраком – пение Поющих Кошек.
Их голоса тянулись ввысь, сопровождая Сару в далекий путь.
– Лассо… Мо…
– Удачи, Сара! – помахал ей рукой Лассо.
– Благодаря тебе мы смогли побыть вместе… хотя бы на день, – добавил Мо.
Лассо и Мо стояли рядом, обняв друг друга.
Когда Сара уйдет… они исчезнут.
Уже навсегда.
– Марта…
Мерилин подняла взгляд.
– Я скоро буду.
– А я дождусь тебя. Обещаю.
Сара ответила ей кивком.
Потом она взяла маму за руку и посмотрела на ее счастливое лицо.
– Ты готова, доченька моя?
– Готова, мама. Пойдем?
И они отправились навстречу заре.
Впереди Сару ждал новый день.
Глава двадцать четвертая, в которой Сара вернулась из забвения
Елена почти уснула.
Она никогда не могла заснуть, так сказать, «до конца», полностью погрузившись в мир своих сновидений. Жуткие неприятные мысли и звуки аппарата, считывающего физиологические показатели ее дочери, в палате постоянно, раз за разом, нарушали ход ее нормального засыпания.
Елена то и дело клевала носом воздух, валясь то в сторону, то вперед. В один из таких моментов, когда она чуть не завалилась в правую сторону и не упала со стула, к ней подбежала Марта и придержала за плечи.
– Елена Васильевна! Осторожно!
– Ох… что там?
– Вы чуть не упали.
– Прости, Марта, что потревожила тебя. Ничего. Вам нужно отдохнуть. Вы же не можете весь день сидеть здесь. Вы давно не спите. Я останусь здесь на всю ночь. Может, вас отвести домой?
– Спасибо, Марта, но я не хочу никуда уходить. Буду здесь…
– Уверены?
Марта оглянулась и посмотрела на койку – на ней лежала ее лучшая подруга. Глаза ее не открывались уже неделю.
– Да, Марта. Я останусь. Не принесешь мне чего-нибудь попить крепкого? Пожалуйста.
– Кофе?
– Да, давай. Покрепче.
– Тогда американо без сахара.
– Благодарю. Денег дать?
– Нет, нет, что вы! Я сейчас вернусь.
– Да, да… хорошо…
Елена прикоснулась к руке Марты и проводила ее взглядом до выхода из палаты.
Она снова осталась одна в компании вечно пикающих аппаратов поддержания жизни и сканирования показателей.
За окном уже опускался вечер.
Стараясь взбодриться, Елена протерла лицо ладонями, поднялась со стула и прошла по палате к окну, прикрыв занавески.
Город не собирался спать. Вообще здесь всегда по ночам было шумно. «Скорая» работала круглыми сутками, так что почти каждый час до нее доносились звуки сирен.
Посмотрев на улицу, на бесконечный поток машин, на яркие огни ночного города, Елена обреченно вздохнула и снова протерла глаза, чувствуя, что сон не хочет отступать и снова берет свое.
Она надеется, что кофе поможет ей не спать всю ночь.
Елена разворачивается к койке, подходит к своей дочери и берет ее за руку. Та просто лежит, словно спящая. Дыхание ровное. Все показатели в норме. Пульс и давление хорошие. Она абсолютно здорова. Ее просто нет с ними, нет с ней.
– Я скучаю, милая. Прошу, вернись ко мне, дорогая. Мы справимся со всем вместе. Я тебе помогу. Я ведь тоже… знаю, какого это. Мы поговорим вдвоем. Все обсудим. Я хочу, чтобы ты начала новую жизнь. Я знаю, что ты сможешь. У тебя все будет хорошая, моя милая. Ты со всем справишься. Я растила тебя сильной девочкой. А сильные девочки сражаются. Прошу… победи ради меня. Ладно? Вернись ко мне с победой.
Двери палаты открываются, и внутрь входит Марта с двумя стаканчиками кофе.
– Вот, держите, Елена Васильевна. Вы сразу взбодритесь.
Елена берет горячий стаканчик, согревая свои похолодевшие пальцы.
– Спасибо, Марта. Ты очень добра.
– Пустяки.
Марта взглянула на подругу и опустила одну руку ей на ногу.
– Она выберется. Я уверена. Со дня на день… это скоро закончится. Посмотрите на ее показатели – все хорошо.
– Ты права, Марта. Ее жизни ничего не угрожает… дело только…
– В ней.
Елена не стала продолжать этот разговор. Она вернулась на свой стул, подалась вперед и, обнимая стаканчик двумя руками, не отводит взгляд от дочери.
– Ваш сын скоро будет здесь.
– Правда?
– Да, он приехал за вами.
– Хорошо, но я… никуда не поеду. Я хочу остаться здесь на ночь.
– Думаю, он будет настаивать.
– И пусть. Я тут главная.
Марту это даже позабавило.
Несмотря на тяжелую ситуацию, в Елене Васильевне все еще прослеживались природные следы ее врожденных качеств: оптимизма, сарказма и иронии.
Марта была хороша знакома с этой удивительной женщиной. Елену Васильевну точно нельзя недооценивать. Палец в рот не клади, как говорится!
– Она как… спящая красавица, правда? – прервала молчание Марта.
– Но поцелуй любви ее не может разбудить. Я пробовала.
От этих слов в глазах Марты застыли слезы.
Она изо всех сил старалась справиться с плачем и даже отвела взгляд к двери, чтобы не смотреть на Елену Васильевну, которая продолжает держаться, в отличии от нее.
А потом…
Марта смотрит на Елену и видит, как ее взгляд меняется. Что-то случилось…
Ее брови приподнялись, а рот приоткрылся.
Стаканчик кофе выпадает из рук Елены…
Кофе выливается на пол…
Елена встает и направляется к койке…
Все происходит, словно в замедленной съемке.
Марта, наблюдая за происходящим, поворачивает голову в сторону койки и видит…
Сара открыла глаза.
* * *
В голове звучал странный неприятный писк.
Пип. Пип. Пип.
Или это не в голове?
Точно…
Весь мир стал каким-то зелено-синим. Сумеречные тона. Словно на этот мир наложили синий фильтр.
Сара поворачивает голову и видит, что ее руки утыканы какими-то проводами и резинками.
Больница…
Как она вообще могла оказаться в больнице?
А потом…
Она видит лицо… нет, не Лианы Дарлинг… если только «постаревшую Лиану Дарлинг»…
Это ее мать.
В слезах и с улыбкой это лицо приближается к ней. А ее тела касаются теплые нагретые руки. Даже горячие руки…
– Сара!
И реальность вернулась.
Сара вернулась в свою реальность, которую покинула на неопределенно долгое время…
– Ма… ма…
Ее губы шевелятся.
Она может говорить.
Она словно проснулась… и выспалась.
– Сара! Ах! Моя Сара!
– Мама! Ты здесь!
Сару приподняли в кровати и обняли. Мать прижалась к ней всем телом. Она обнимала ее спину, плечи, бока, лицо, голову.
Она целует ее – в лоб, щеки, в губы…
– Сара… Сара, ты вернулась!
– Мама…
А потом Сара увидела Марту.
Марту, которая предстала перед ней в образе реального человека, а не Первого Голоса, Госпожи Мерилин.
– Марта! И ты здесь?!
– Сара! Черт побери! Ты проснулась!
Проснулась?
Что вообще с ней случилось, пока она…
Это потом…
Все потом.
А сейчас…
– Марта! Ах! Иди сюда!
Марта садится рядом на край койки, обнимает ее и крепко целует в щеки.
– Боже! Как же я счастлива! Сара! Ты вернулась! Мы так за тебя переживали! Ты не поверишь! Ты снова… снова с нами! Ах, Сара! Как же ты нас всех напугала!
Марта не переставала ее обнимать, а Сара продолжала недоумевать о произошедшем с ней.
А потом… двери палаты открылись, и на пороге появилось инвалидное кресло, в котором сидел… Лассо… нет, ее младший брат, Слава.
Она, живая и здоровая, смотрит на него. Он… смотрит на нее. Потом на маму, потом снова на нее.
Сара не сдерживает улыбки.
– Сара…
– Славка!
Схватившись за колеса, Слава подводит свое кресло ближе к койке, чтобы обнять Сару.
Сара сама садится в постели и обнимает брата.
– Как же я скучала!
– Сара… мы так испугались! Боже! Как же хорошо, что ты наконец вернулась!
– Я так рада!
А потом в палате появились медицинские работники: сначала медсестра, потом врач. Они отсоединили от нее все провода и трубки, отключили аппараты. Врач лично проверил ее состояние: померил давление, выслушал дыхание, прощупал пульс.
– Мы возьмем еще раз контрольный анализ крови, чтобы удостовериться в ее нормальном состоянии. В остальном, из того, что я сейчас вижу… Сара, поздравляю вас! Вы абсолютно здоровы! Как вы себя чувствуете?
– Замечательно, доктор! Словно… хорошо выспалась!
– Вот и отлично! Сейчас у вас возьмут кровь. Вам надо поесть. Сейчас в палату принесут ужин. Завтра утром мы вас выпишем. И вы сможете вернуться домой.
Сара знала, что не будет спать эту ночь.
Она проведет ее с мамой, братом и Мартой.
Им разрешили остаться с ней, но вести себя тихо, чтобы не потревожить остальных пациентов.
Медсестра взяла у Сары кровь на анализ и оставила ее наедине с близкими людьми.
Сара с наслаждением покушала после долгого голодания.
– Так что же… что со мной случилось? Расскажите!
Трое озадаченно переглянулись. Они явно не хотели ей рассказывать, но Сара настояла:
– Я же не грохнуть опять в обморок! Обещаю. Прошу, мама… расскажи! Я должна знать!
Слава и Марта предоставили слово Елене Васильевне. Именно она должна рассказать все о случившимся.
– Сара… ты же помнишь… что случилось с Элизой?
Взгляд Сары помрачнел.
Теперь она все помнила.
И никогда не забудет.
– Она умерла. Ее сбил поезд с граффити розовых единорогов в лесу. Мы поехали на пикник вместе с Чаки… В лесу появилась пропавшая собака одного мужчины. Чаки побежал за ней, а Элиза – за ним. Они оба попали под поезд. А потом… что…
Мать кивнула и продолжила за нее рассказ:
– А потом ты стала посещать сеансы психотерапевта, чтобы справиться с утратой. Ты не находила себе места. Совсем забросила работу и вообще свой быт. Ты была убита горем. Сначала ты пошла к доктору… на Г… его звали как-то… на Г…
Доктор Грейг.
– Георгий Сергеевич, – напомнил Слава.
– О, да! Точно-точно… тебе он сразу не понравился. Ты поняла, что не можешь открыться мужчине, а потому записалась к психотерапевту-женщине, ведь вопрос шел об утрате твоей дочери…
– Как звали моего психотерапевта?
– Если честно, этого мы даже не знаем. Ты просто позвонила мне и сказала, что нашла себе нового специалиста-женщину. Сара, ты отправилась на первый сеанс к ней, на котором… потеряла сознание. Она позвонила мне… твой телефон не был заблокирован. Мы приехали и сразу доставили тебя в больницу. Потеряв сознание, ты вроде как… оказалась в коме.
– И сколько я в ней пролежала здесь?
– Неделю.
– Неделю?!
– Да… и это была самая длинная неделя за всю мою жизнь, Сара. Я так разнервничалась…
Сара заметила, как руки матери начинают трястись. Она поспешила их сжать, чтобы успокоить маму.
– Больше тебе не надо нервничать. Прости, что… так среагировала. Теперь я здесь, с тобой.
– Нет, нет, Сара… ты не должна извиняться. То, что с тобой случилось – ужасно… многие бы на твоем месте потеряли голову…
– Но ведь ты… не потеряла…
В глазах матери Сара видела слезы.
– Простите… я не хочу, чтобы это прозвучало жестоко, но вас у меня было трое… Слава, Сара, без вашей поддержки… я бы ни за что не справилась…
Сара прежде об этом никогда не задумывалась. Действительно, она с братом ни на шаг не отходила от матери после смерти Миши в автокатастрофе.
– А Элиза у тебя была одна. И ты так сильно… так сильно ее любила, несмотря ни на что… несмотря на ее происхождение… ты всегда была рядом с ней. Я видела это. Я чувствовала, что она была частью тебя самой. Ты связала себя с ней самыми крепкими узами, которые только могут быть между матерью и ее ребенком. И такое потрясение… твой мозг… твоя психика… этого просто не выдержала. То был очень… очень сильный удар для тебя, который ты перенесла… слишком тяжело и слишком… болезненно…
– Моей главное ошибкой было отрицание. Я напрочь отказывалась признавать случившееся. Я закрылась. Моя психика… да, она защитилась от травмы, от боли. Все смешалось и смазалось в моем сознании. Все события переплелись крайне причудливым образом. Воспоминания затуманились, напутались, а часть их исчезла. Моя психика защищала меня, но при этом не давала мне осмыслить реальность. Мои воспоминания… моя жизнь… все смешалось во мне! Я никогда из вас не рассказывала, как справилась с тем, что… случилось со мной в Турции…
– О, боже! Не надо об этом! – взмолилась Марта.
– Нет-нет! Я должна вам объяснить… теми страданиями я причиняла вред только самой себе… чтобы мне было не так больно, чтобы вся эта злоба, которая разрушала меня изнутри, ушла… я развратила себя. Мама, Марта, это прозвучит странно, но я приняла ту ночь, как «необычное событие в моей жизни». Я взглянула на все совсем по-другому. Я перестала злиться на него, перестала уничтожать саму себя… а потом, когда появилась Элиза в моей жизни, я вообще забыла о том, что случилось! Понимаете? Она никогда… никогда не напоминала мне о нем! Я хочу, чтобы вы все это знали. Элиза была особенной. Она спасла меня, вытащила из того кошмара.
Но потом…
Она ее потеряла.
Свет ее жизни… потух.
– Что ты видела, Сара? – спросил ее Слава. – Что было, когда… ты спала?
А Сара знала точный ответ.
Она помнила все, что видела.
– Как я уже сказала, моя психика решила защитить меня. И все смешала в большую кучу. Я видела образы… образы мира, который придумала сама для себя, чтобы туда сбежать. Лассо… так звали тебя, Слава.
– Меня?
– Да. Ты был в моем сне. Ты танцевал…
Слава застыл. Он выпрямился так, словно его разили ножом в спину. В глазах парня засеребрились слезы.
– Ты должен был танцевать каждый день, чтобы не умереть.
Слава был хореографом, танцором современных направлений. А после аварии оказался прикован к инвалидному креслу, лишенный возможность продолжать свою карьеру. Теперь он только ставит танцы… объясняет лишь словами.
– А еще был Миша.
На этот раз слезы не могла сдержать и мать.
– Его звали Мо. Он был… ангелом. Твоим ангелом-хранителем, Слава. То есть… Лассо, в моем сне.
Миша был за рулем в тот день.
И погиб сразу после аварии во время столкновения.
– Он был… хиппи. Такой же свободный. И миролюбивый. Он защищал нас. А еще… в моем сне была ты, Марта. Только ты не была человеком. Тебя мое сознание представило в виде Госпожи Мерилин – Госпожи, Первым Голосом на Острове Поющих Кошек. О, да, там был такой Остров, на который мы с Лассо и Мо отправились в путешествие. Вместе с… Чаки… Чак-Чак в моем сне был белый. Белый, потому что он тоже… призрак.
Сара наконец собрала все воедино.
Только она сама могла понять, что означал каждый образ в ее сне.
– Еще во сне… был дедушка. Его там звали Иоши. Он пел песни о китах. А киты… помнишь, как мы видели кита, когда летали на океан, Марта? Я тогда осталась под большим впечатлением. Дедушка меня очень любил, да, мама?
– Он в тебе души не чаял. Это точно. Он очень тебя любил.
– Еще там была тетушка Дина. Только ее звали Мидори. Полненькая… любительница книг. Я ее помню! Каждый раз, когда она приезжала к нам, она дарила мне деньги…
По взгляду матери Сара прекрасно поняла, что она тоже помнит свою сестру Дину, которая уже давно живет в Америке.
– И много образов с работы. Это связано с сериалом. С тем сценарием, над которым я работала. Викторианский Лондон. Трущобы. Крысы. Бедняки. Бордели. Преступники. Все это… смешалось вместе и выплеснулось в меня. Я провела над созданием сценария сериала слишком много лет. Конечно, он не мог не отпечататься в моем подсознании! Я жила в этом сериале. Он и раньше мне снился, в обычные дни. А теперь… там все было намного реальнее и страшнее.
Сара стала вспоминать дальше.
Десятки образов обретали свой неподдельный смысл.
– Мам… помнишь, как я нашла твои старые фотографии, где ты… такая красивая, в строгой юбке, пиджаке и с пучком волос?
Она заметила на щеках матери румянец.
– Ну, ты вспомнила! Я тогда еще и курила! И те очки мои… ох! И как я вообще была такой?
– Да, да! Ты была такой! Ты была в моем сне… тебя звали Лианой Дарлинг. Ты стала моим психотерапевтом. У нас с тобой были сеансы терапии. Наверное, это знак, что мы должны больше с тобой разговаривать и открываться друг другу. Знаешь, я этого очень хочу. Очень!
– Да, Сара. Я тоже этого хочу. После всего, что случилось, мы будем делиться друг с другом всеми чувствами и переживаниями.
– Да, мамочка… я хочу, чтобы наши с тобой отношения вышли… на новый уровень. Я хочу быть еще ближе к тебе. Ты же меня пустишь?
– О, Сара… конечно! Конечно, я тебя пущу!
– А еще… там была психиатрическая клиника. Доктор Грейг… наверное, это тот самый доктор Георгий… как его там? Не важно! В общем, мне он не понравился ни в реальной жизни, ни в моих снах. Там были… жуткие процедуры… и одну из них я чувствовала всем своим телом. «Тазовый массаж», это такое… в общем… мой организм запомнил все ощущения, которые я испытала во время той проклятой ночи в Турции, и воспроизвел их в совершенно жуткой и извращенной форме… я могу найти этому только такое объяснение!
Сару саму передернуло от жутких воспоминаний. Она даже от себя самой не ожидала того, что сможет рассказать такие подробности этим людям. Своим самым близким людям.
– И розовые единороги… те, что были нарисованы на поезде, когда… там они были страшные… жуткие… мерзкие… но я справилась, я победила их, и Элиза… да, она тоже была там. Мы встретились. Она показала мне все, что случилось на том пикнике. И я осознала эту страшную истину, которой так долго сопротивлялась, которую просто… боялась осознавать! И вот сейчас… все закончилось. Я… наконец проснулась… прямо как Алиса в Стране Чудес…
В палате повисло молчание.
Сара обрывками вспоминала свой странный и местами пугающий сон. И находила в нем все больше «отсылок» к своей реальной жизни. Отдельные фразы, образы, картинки, звуки…
Ее психика сделала все возможное, чтобы уберечь себя от страшной правды.
Но Сара справилась.
Она наконец преодолела саму себя и вернулась к родным.
Всю ночь Сара рассказывала маме, Марте и Славе про свой сон, вспоминая все больше и больше подробностей.
И сама для себя она обнаружила новые «открытия», которые прежде не замечала.
– Мы должны написать книгу, мама. Вместе с тобой. И ее автором не будет Селестино фон Грегори. А мы: ты и я.
– И о чем будет эта книга?
Мама внимательно посмотрела на дочь.
Сара точно знала, о чем хочет написать следующую книгу.
– О нас… и о нашей боли.
