Жюль Верн
Пять недель на воздушном шаре
Это было одно из самых красивых зрелищ, какие природа может предоставить человеку. Внизу гроза, а наверху звёздное небо – спокойное, молчаливое, невозмутимое, с луной, мирно изливающей свой свет на разъярённые тучи… Доктор взглянул на барометр. Он показывал высоту в двенадцать тысяч футов. Было одиннадцать часов вечера.
– Опасность, слава Богу, миновала, – проговорил доктор. – Нам нужно только держаться на этой высоте.
– А было страшно, – признался Кеннеди.
– Да! – отозвался Джо. – Зато это что-то новое. Я ничего не имею против того, чтобы поглядеть на грозу сверху. Что и говорить, – красивая картина!
Глава семнадцатая
Лунные горы. – Океан зелени. – Попытки стать на якорь. – У слона на буксире. – Продолжительная пальба. – Гибель толстокожего животного. – Печь на лоне природы. – Ночной привал. – Ночь на земле.
На следующее утро солнце показалось над горизонтом часов в шесть. Тучи рассеялись. Дул свежий утренний ветерок. Путешественники снова увидели благоухающую после грозы землю. «Виктория», кружась среди противоположных воздушных течений, оставалась почти на том же месте. Доктор, уменьшив количество газа, заставил шар снизиться, чтобы найти северное течение. Долго его попытки оставались тщетными. Ветер всё нёс и нёс шар к западу, и вот на голубоватом горизонте стали вырисовываться Лунные горы, расположенные полукругом у озера Танганьики. Горы эти были естественной крепостью, преграждавшей путь исследователям Центральной Африки. На некоторых конических вершинах лежали вечные снега.
– Вот мы и в неисследованном крае, – объявил доктор. – Капитан Бёртон хотя и далеко продвинулся на запад, но не смог достичь этих знаменитых гор. Он даже отрицал самое их существование и уверял своего спутника Спика, что Лунные горы – лишь плод его фантазии. Для нас же, друзья мои, в этом вопросе не может быть никаких сомнений!
– И мы перелетим через них, Самуэль? – поинтересовался Кеннеди.
– Не хотелось бы мне этого. Я надеюсь отыскать подходящее воздушное течение, которое снова отнесло бы нас к экватору. Я даже готов ждать его, если потребуется. Ведь наподобие судна наша «Виктория» всегда может бросить якорь при неблагоприятном ветре.
Предположения доктора скоро сбылись. Испробовав разные высоты, «Виктория» наконец направилась со своей обычной скоростью на северо-восток.
– Мы попали в превосходное течение, – заявил Фергюссон, глядя на компас. – К тому же мы находимся всего в каких-нибудь двухстах футах от земли. Всё это благоприятствует нашему знакомству с неведомыми землями. Ведь, отправляясь из Казеха на поиски озера Укереве, капитан Спик резко отклонился к востоку.
– А долго ли нам придётся так лететь? – спросил Кеннеди.
– Пожалуй, да. Наша цель – добраться до истоков Нила. Значит, нам остаётся пролететь больше шестисот миль, чтобы достигнуть той крайней точки, до которой добрались исследователи, двигавшиеся с севера.
– Но разве мы не спустимся на землю? Хорошо бы немного поразмять ноги, – сказал Джо.
– В самом деле, придётся это сделать, – отозвался доктор. – К тому же следует экономить нашу провизию, и ты, милый Дик, должен будешь снабдить нас свежим мясом.
– Как только ты этого пожелаешь, дорогой Самуэль!
– И ещё надо возобновить наш запас воды, – добавил доктор. – Кто знает, быть может, мы попадём в безводную местность. Необходимо быть предусмотрительным.
В полдень «Виктория» находилась на 29° 15’ восточной долготы и 3° 15’ южной широты. Она пролетала над селением Уйофу – северной границей Уньямвези – на высоте озера Укереве, которого ещё не было видно.
Племена, живущие близ экватора, по-видимому, более цивилизованны и управляются царьками, деспотизм которых не знает границ.
Наиболее плотным населением отличается провинция Карагва.
Сообща было решено спуститься на землю при первых же благоприятных условиях. Предполагалось сделать продолжительную остановку, во время которой будет произведён тщательный осмотр шара. Притушили пламя горелки, выбросили из корзины якоря, которые скоро стали задевать за высокие травы необозримой степи. С высоты эти травы казались газоном, в действительности же они поднимались на семь-восемь футов от земли.
«Виктория», словно гигантская бабочка, задевала эти травы, не приминая их. Впереди не было никаких препятствий – один безбрежный океан зелени…
– Мы, пожалуй, долго будем искать какое-нибудь дерево: я ни одного не вижу, – заметил Кеннеди. – Да и на охоту что-то плохая надежда, – прибавил он.
– Подожди, дорогой Дик, всё равно ты не мог бы охотиться здесь, где травы выше твоей головы. В конце концов найдём же мы удобное место.
Это была поистине чудесная прогулка, какое-то волшебное плавание по зелёному, словно прозрачному морю, слегка волнуемому ветерком. Корзина «Виктории», как бы оправдывая своё название «гондолы», рассекала эти зелёные волны, откуда вылетали порой, весело крича, стаи птиц с восхитительным оперением. Якоря купались в целом море цветов, оставляя после себя борозду, которая быстро стиралась, как след корабля в волнах.
Вдруг путешественники почувствовали сильный толчок: видимо, якорь зацепился за расселину какой-либо скалы, скрытой под гигантскими травами.
– Зацепились! – воскликнул Джо.
– Ну, что же! Спускай лестницу! – крикнул охотник.
Не успели прозвучать эти слова, как в воздухе раздался рёв, и из уст путешественников вырвались возгласы удивления.
– Что такое?
– Какой странный крик!
– Представь себе, мы движемся!
– Якорь, значит, оторвался!
– Нет! Он держится, – заявил Джо, попробовав канат.
– Что это значит? Скала сдвинулась с места?
В траве действительно что-то двигалось, и вскоре из неё показалось нечто продолговатое и извивающееся.
– Змея! – закричал Джо.
– Змея! – повторил Кеннеди, заряжая карабин.
– Да нет же – это хобот слона, – возразил доктор.
– Что ты, Самуэль, неужели слон?
И Кеннеди прицелился.
– Подожди, Дик, подожди.
– Подумайте только! Животное взяло нас на буксир и тащит.
– И представь, милый Джо, тащит туда, куда нужно, – заявил Фергюссон.
Слон подвигался вперёд довольно быстро; вскоре он добрался до лужайки, где его можно было рассмотреть. По его гигантскому росту доктор признал в нём самца прекрасной породы. Его беловатые бивни, удивительно красиво изогнутые, были не меньше восьми футов в длину. Между бивнями и засел крепко-накрепко якорь.
Слон тщетно старался при помощи хобота освободиться от каната, прикреплённого к корзине.
– Вперёд! Смелей! – в восторге кричал Джо. – Вот ещё один способ путешествовать! В лошадях нет надобности, к вашим услугам слон.
– Но куда же он нас тащит? – проговорил Кеннеди, держа в руках карабин; его так и подмывало выстрелить.
– Именно туда, дорогой Дик, куда нам нужно. Потерпи немного, – успокаивал Фергюссон своего друга.
– Wig a more, wig a more, – как говорят шотландские крестьяне. – Вперёд! Вперёд! – продолжал радостно кричать Джо.
Слон понёсся бешеным галопом, размахивая хоботом направо и налево. Каждый его скачок сильно сотрясал корзину «Виктории».
Доктор с топором в руке стоял наготове, собираясь обрубить канат, как только это станет необходимо.
– И всё же нашим якорем мы пожертвуем только в крайнем случае, – проговорил он.
Такой бег на буксире длился уже часа полтора, а слон отнюдь не проявлял усталости. Эти огромные толстокожие животные, так же как и киты, которых они напоминают своими размерами и быстротой передвижения, могут за одни сутки покрывать громадные расстояния.
– А знаете, – воскликнул Джо, – это всё равно что загарпунить кита. Мы подражаем тому, что проделывают китобои во время охоты.
Однако меняющийся характер местности заставил доктора подумать об ином способе передвижения. Милях в трёх, на севере, показался густой лес камальдоров. Тут уж появилась необходимость освободить шар от его живого двигателя.
И вот остановить слона было поручено Кеннеди. Тот вскинул на плечо свой карабин и, хотя положение для стрельбы было чрезвычайно неудобное, выстрелил. Но пуля, ударившись о голову слона, сплющилась, будто попала в железо. Слон же не обнаружил ни малейших признаков страха, но после выстрела понёсся с быстротой скаковой лошади.
– Чёрт возьми! – воскликнул Кеннеди.
– Ну и крепкая у него башка! – промолвил Джо.
– А теперь попробуем-ка всадить в него несколько конических пуль, – проговорил Дик, старательно заряжая карабин, и тут же выстрелил.
Слон страшно заревел и помчался ещё быстрее.
– Вижу, мистер Дик, мне надо вам помочь, – сказал Джо, хватаясь за ружьё, – а то этому конца не будет…
И две пули впились в бока животного.
Слон остановился, поднял хобот и затем снова со всех ног пустился по направлению к лесу. Он мотал своей огромной головой; кровь уже лилась из его ран потоками.
– Давайте ещё стрелять, мистер Дик, – предложил Джо.
– И, смотрите, стреляйте без перерыва, а то мы всего в каких-нибудь двадцати саженях от леса, – заметил доктор.
Раздались ещё десять выстрелов. Слон сделал ужасный прыжок. Корзина и шар затрещали так, что казалось – всё сейчас развалится на куски. Толчок был до того силён, что топор из рук доктора упал на землю.
Положение становилось критическим: канат якоря, накрепко привязанный к корзине, нельзя было ни отвязать, ни перерезать, а «Виктория» была уже почти у леса. Но в тот момент, когда слон задрал голову, в глаз ему попала пуля. Он остановился, зашатался, колени его подогнулись, и он подставил охотнику свой бок.
– Целюсь в сердце, – сказал Дик и выпустил из карабина свой последний заряд.
Слон испустил отчаянный предсмертный крик; он на мгновение выпрямился, помахал хоботом и затем всей своей тяжестью рухнул на землю, сломав при этом один бивень. Слон был мёртв.
– Он сломал бивень! – закричал Кеннеди. – В Англии за него платят по тридцать пять гиней за сто фунтов.
– Неужели так много? – удивился Джо, спускаясь по якорному канату на землю.
– К чему твои сожаления, дорогой Дик? – вмешался Фергюссон. – Разве мы с тобой торгуем слоновой костью? Разве мы явились сюда ради наживы?
Джо осмотрел якорь. Он крепко держался за уцелевший бивень. Самуэль и Дик спрыгнули на землю, а шар, наполовину уменьшившийся в объёме, закачался над трупом слона.
– Великолепное животное! – воскликнул Кеннеди. – Какая громадина! Никогда в Индии мне не приходилось видеть таких огромных экземпляров.
– Тут нет ничего удивительного, дорогой Дик: известно, что в Центральной Африке водятся самые крупные слоны. Андерсон, Кёмминг и другие так усиленно охотились на них в Капской области, что они перекочевали к экватору, и мы часто будем встречать целые их стада.
– Пока же, надеюсь, мы полакомимся вот этим самым слоном, – сказал Джо. – И я берусь приготовить из его мяса превкусное жаркое. Мистер Кеннеди, конечно, час или два поохотится, мистер Самуэль займётся осмотром шара, я же в это время буду стряпать.
– Превосходное расписание, – отозвался доктор. – Так мы и сделаем.
– Я и в самом деле воспользуюсь теми двумя часами свободы, которые соблаговолил мне оставить Джо, – заявил охотник.
– Отправляйся, друг мой. Только будь осторожен, главное – не уходи слишком далеко.
– Будь спокоен, Самуэль.
Дик захватил ружьё и углубился в лес.
А Джо приступил к исполнению своих обязанностей. Начал он с того, что выкопал яму глубиной в два фута и набил её сухими ветками, валявшимися тут в изобилии, – по-видимому, они были наломаны слонами, следов которых было здесь немало. Заполнив таким образом яму, Джо соорудил над нею костёр высотой в два фута и разжёг его.
Затем он направился к туше слона, лежавшей саженях в десяти от леса, ловко отсёк хобот (шириной в два фута у основания), вырезал самую его нежную часть и присоединил к ней кусок губчатого мяса ноги. Это действительно самые лакомые части, точно так же, как горб бизона, лапа медведя или голова дикого кабана. Когда костёр потух, в яме, очищенной от угольев и золы, оказалась очень высокая температура. Джо, завернув куски слонового мяса в ароматические листья, сложил их в эту яму и прикрыл золой, над всем этим он снова сложил костёр, и, когда тот прогорел, жаркое было готово.
Джо вынул своё кулинарное произведение из этой своеобразной печи и разложил на зелёных листьях аппетитные порции мяса, затем посреди прелестной лужайки всё приготовил к обеду: поставил жаркое, принёс сухарей, водку, кофе, а из соседнего ручья зачерпнул свежей и прозрачной, как кристалл, воды.
Приятно было смотреть на этот «накрытый стол», и Джо, не слишком гордясь собой, думал, что ещё приятнее будет поглощать эти яства.
– Вот так путешествие! И безопасное, и неутомительное, – повторял он. – Обед всегда вовремя, постель всегда к твоим услугам. Чего ещё надо? А этот добряк мистер Кеннеди ещё не хотел отправляться с нами!
В это время доктор Фергюссон тщательно осматривал воздушный шар. По-видимому, тот нисколько не пострадал во время грозы. И тафта и гуттаперча превосходно выдержали непогоду. Приняв во внимание высоту местности над уровнем моря и вычислив подъёмную силу шара, Фергюссон с радостью убедился, что количество водорода нисколько не убавилось. Оболочка, значит, осталась непроницаемой.
Всего пять дней назад аэронавты вылетели из Занзибара. Пеммикана ещё не начинали. Сухарей и мяса в консервах должно было хватить надолго. Требовалось лишь возобновить запас воды. Трубки и змеевик были в превосходном состоянии. Благодаря каучуковым коленам они прекрасно выдержали «трёпку», которой подвергся шар. Закончив осмотр, доктор занялся приведением в порядок своих записей, а затем сделал очень удачный рисунок окружающей местности: уходящая в беспредельную даль степь, лес камальдоров и «Виктория», неподвижно висящая в воздухе над трупом слона чудовищных размеров…
Через два часа вернулся Кеннеди со связкой жирных куропаток и задней ножкой сернобыка – этого наиболее быстроногого рода антилопы; Джо тотчас же взялся приготовить и всё это в дополнение к пиршеству.
– Обед подан! – вскоре закричал он весело.
Троим путешественникам оставалось только усесться на зелёной лужайке. Все признали, что нога и хобот слона – тонкое блюдо. Выпили за Англию, как всегда, и впервые в этой чудесной местности задымились восхитительные гаванские сигары.
Кеннеди ел, пил и болтал за четверых. Он был несколько навеселе и самым серьёзным образом предлагал своему другу доктору поселиться в этом лесу, построить себе из ветвей шалаш и положить начало династии африканских Робинзонов.
Дальше предложений дело не пошло, хотя Джо и выразил готовность играть роль Пятницы.
Кругом царило такое спокойствие, местность казалась такой безлюдной, что доктор решил заночевать на земле. Джо устроил огненный круг из костров. Подобная баррикада была необходима ввиду возможного появления диких зверей. И действительно, гиены, пумы и шакалы, привлечённые запахом слонового мяса, всю ночь бродили поблизости. Кеннеди не раз принуждён был стрелять в слишком дерзких посетителей. Но, в общем, ночь прошла спокойно.
Глава восемнадцатая
Карагва. – Озеро Укереве. – Ночь на острове. – Экватор. – Перелёт через озеро. – Водопады. – Вид страны. – Истоки Нила. – Остров Бенга. – Подпись Андреа Дебоно. – Флаг Англии.
На следующее утро с пяти часов начались приготовления к дальнейшему полёту. Джо разрубил топором (к счастью, найденным) бивни слона, и освобождённая «Виктория» понеслась на северо-восток со скоростью восемнадцати миль в час.
Ещё накануне вечером доктор по звёздам определил её местоположение. Шар находился на 2° 40’ южной широты, то есть в ста шестидесяти географических милях от экватора. Путешественники неслись над многими селениями, не обращая внимания на крики, вызываемые их появлением. Фергюссон всё время отмечал в тетради особенности местности, над которой они пролетали. Шар пронёсся над горами Руэмбе, почти такими же крутыми, как вершины Усагары, а дальше у Тенге – над первыми отрогами горных цепей Карагваха, которые, по мнению доктора, служат продолжением Лунных гор. По старинному преданию, эти горы являются колыбелью Нила, и, по-видимому, это утверждение близко к истине: горы подступают к озеру Укереве, где, как полагают учёные, берёт начало великая река.
Когда «Виктория» была над Кафуро – местностью, известной как центр торговли, – доктор наконец увидел озеро, предмет стольких исканий, озеро, которое 3 августа 1858 года открыл капитан Спик.
Волнение охватило Самуэля Фергюссона: ведь он почти достиг одного из главных пунктов, которые собирался исследовать. Вооружившись подзорной трубой, он старался не пропустить ни одного уголка этого таинственного края.
Под ним проносились заброшенные земли; только часть их была обработана. Местность, покрытая невысокими остроконечными холмами, по мере приближения к озеру становилась всё ровнее; вместо рисовых плантаций здесь простирались поля ячменя. Рос тут и подорожник, из которого туземцы приготовляют местное вино, и «мвани» – дикое растение, употребляемое вместо кофе. Полсотни круглых хижин с соломенными крышами представляли собой столицу Карагвы.
Можно было хорошо рассмотреть изумлённые лица довольно красивых людей с желтовато-коричневой кожей. На полях с трудом передвигались женщины невероятной толщины. Фергюссон очень удивил своих спутников, сообщив им, что эта полнота, очень ценимая в здешних местах, достигается путём обязательного употребления кислого молока. В полдень «Виктория» была на 1° 45’ южной широты, а через час уже парила над озером.
Капитан Спик назвал это озеро «Ньянца Виктория» («Ньянца» означает озеро). В данном месте оно имело в ширину миль девяносто. В южной его части капитан Спик открыл целую группу островков, названных им Бенгальским архипелагом. Свои исследования Спик довёл до Мванза, расположенного на восточном берегу озера, где и был радушно принят султаном. Спик сделал тригонометрическую съёмку этой части озера, но не смог раздобыть лодку ни для того, чтобы переплыть через озеро, ни для того, чтобы осмотреть большой остров Укереве, который при малой воде становится полуостровом. Он густо населён и управляется тремя султанами.
«Виктория» направлялась к северной части озера, о чём доктор очень сожалел. Ему хотелось точно определить южные его очертания. Берега, над которыми пролетали аэронавты, заросли густым и колючим кустарником, и их едва можно было разглядеть сквозь тучи носившихся над ними светло-коричневых москитов. Жить в этой местности было невозможно, она и была необитаема.
Только гиппопотамы лежали в густых высоких тростниках или прятались в белесоватых водах озера.
На западе берега не видно – озеро разлилось, как море. Расстояние между берегами настолько велико, что сообщения между ними нет; здесь часто разражаются сильные бури, так как в этой высокой и открытой местности свирепствуют ветры.
Доктору трудно было теперь справляться со своим шаром; он боялся, что его может отнести на восток. Но, к счастью, ему удалось попасть в течение, которое умчало «Викторию» на север; в шесть часов вечера она была над маленьким пустынным островком, находящимся в двадцати милях от берега, на 0° 30’ южной широты и 32° 52’ восточной долготы.
Путешественники зацепились за дерево, и, так как ветер к вечеру стих, они могли спокойно стоять на якоре. О том, чтобы спуститься на землю, нечего было и думать. Здесь, как и по берегам озера, вились густые тучи москитов. Пока Джо укреплял якорь на дереве, они уже успели его искусать, но он не рассердился на насекомых, находя это вполне естественным.
Доктор же, настроенный менее благодушно, отпустил канат, насколько это было возможно, стремясь избавиться от безжалостных москитов; они уже поднимались к ним с препротивным писком, от которого троим друзьям становилось не по себе. Доктор определил, что высота озера над уровнем моря – три тысячи семьсот пятьдесят футов, что совпадало с вычислениями капитана Спика.
– Ну, вот мы и на острове, – проговорил Джо, сильно расчёсывая себе кожу.
– Мы быстро осмотрим его, – отозвался охотник. – Видимо, кроме этих милых насекомых, здесь нет ничего живого.
– Надо вам сказать, что все островки, которыми усеяно озеро, не что иное, как вершины затопленных водою холмов, – пояснил доктор. – Нам положительно посчастливилось найти здесь пристанище, ибо берега озера населены свирепыми племенами. Спите же, благо небо сулит нам спокойную ночь.
– А ты, Самуэль, разве не последуешь нашему примеру? – спросил Дик.
– Нет, я не мог бы сомкнуть глаз. Мысли гонят прочь всякий сон. Завтра, друзья мои, если только ветер будет благоприятным, мы понесёмся прямо на север, и, быть может, откроем истоки Нила – эту тайну, не разгаданную до сих пор. Я не в силах уснуть, когда так близко истоки великой реки!
Кеннеди и Джо, которых вопрос об истоках Нила далеко не так волновал, как доктора, не замедлили крепко заснуть под его охраной.
В среду, 23 апреля, в четыре часа утра «Виктория» снялась с якоря. Царил ещё полумрак. Ночь неохотно покидала воды озера, над которым стоял густой туман. Но вскоре его разогнал сильный ветер. «Викторию» несколько минут качало из стороны в сторону, а затем понесло прямо на север.
Фергюссон от радости захлопал в ладоши.
– Мы на верном пути! – закричал он. – Увидим Нил сегодня – или никогда! Знаете, друзья мои, ведь мы на экваторе! И вот-вот будем в северном полушарии!
– О! Так, значит, сэр, вы считаете, что именно здесь проходит экватор? – спросил Джо.
– Именно здесь, мой милый.
– Вот как! По-моему, сэр, непременно нужно не теряя времени спрыснуть это событие.
– Ну что же, давайте выпьем по стакану грога! – смеясь, ответил доктор. – Твой способ изучать космографию, Джо, совсем не плох.
Вот как на «Виктории» был отпразднован перелёт через экватор.
«Виктория» быстро летела вперёд. На западе виднелся низкий ровный берег, а дальше – плоскогорья Уганды и Усоги. Скорость ветра всё возрастала и уже достигла почти тридцати миль в час.
По озеру, точно по морю, ходили огромные пенистые валы. При виде возникавших после затишья гладких, как бы маслянистых волн, которые долго поднимались на одном и том же месте, доктор определил, что озеро это имеет большую глубину. Надо сказать, что за всё время перелёта на нём было замечено всего два грубо выдолбленных челнока.
– Это озеро, – пояснил доктор, – должно служить по своему местоположению естественным водоёмом всех больших рек Восточной Африки. Небо возвращает ему в виде дождей то, что забирает у его истоков в виде испарений. Я почти уверен, что Нил берёт начало именно где-то здесь.
– Увидим, – проговорил Кеннеди.
Около девяти часов утра аэронавты приблизились к западному берегу, лесистому и, очевидно, пустынному. Ветер стал относить «Викторию» к востоку, и вдали показался другой берег озера, образовывавший на 2° 40’ северной широты огромную излучину. Вдали поднимались обнаруженные нашими друзьями вершины высоких гор, среди которых по глубокому извилистому ущелью бурлила река.
Управляя шаром, Фергюссон не отрывал глаз от местности, над которой они пролетали.
– Смотрите, друзья мои, смотрите! – вдруг закричал он. – Значит, то, что рассказывали арабы, верно! Они говорили о реке, которая вытекает из северной части озера Укереве. Теперь она перед вами! Мы летим над нею. Она несётся почти с такой же быстротой, как и мы. И эти воды, бегущие под нами, конечно, сольются с волнами Средиземного моря. Это Нил!
– Нил! – повторил за своим другом Кеннеди, заразившись его ликованием.
– Да здравствует Нил! – воскликнул Джо, никогда не пропускавший случая крикнуть «да здравствует», когда он был в восторге.
Громадные утёсы здесь и там загромождали течение этой таинственной реки. Вода бурлила, образуя стремнины и водопады, и всё это ещё больше убеждало Фергюссона в верности его предположений. Сотни потоков, пенясь, падали с окружающих гор. Видно было, как из земли выбиваются на поверхность тонкие струйки, как они бегут, встречаясь, состязаясь друг с дружкой в скорости, к этой рождающейся речке, которая принимала их в себя и становилась рекой.
– Конечно, это Нил, – убеждённо повторил доктор. – Знаете, происхождение названия этой реки вызывало у учёных не менее жгучий интерес, чем местонахождение её истоков. С какими только языками слово «Нил» не связывали: и с греческим, и с коптским, и с санскритом[23]. Но всё это не важно, раз этому самому Нилу пришлось, наконец, открыть нам тайну своих истоков!
– Но скажи, Самуэль, как убедиться, что это та самая река, которую обследовали пришедшие с севера путешественники? – спросил охотник.
– Если благоприятный ветер продержится хотя бы ещё час, мы получим доказательства самые верные, самые бесспорные и неопровержимые, – ответил доктор.
Горы расступались, как бы освобождая место многочисленным селениям и полям кунжута и сахарного тростника. Туземцы, по-видимому, были очень возбуждены и враждебно настроены по отношению к аэронавтам. Очевидно, они скорее были склонны к гневу, чем к поклонению, принимая пришельцев отнюдь не за богов, а за чужестранцев. И «Виктория» должна была держаться вне досягаемости мушкетных выстрелов.
– А спуститься на землю здесь будет трудновато, – проговорил шотландец.
– Невелика беда, – отозвался Джо. – Тем хуже для этих дикарей, мы лишим их приятной беседы с нами.
– Однако снизиться всё же необходимо хоть на четверть часа, – промолвил Фергюссон. – Мне нужны доказательства, которые подтвердили бы мои выводы.
– По-твоему, это необходимо, Самуэль?
– Совершенно необходимо, и мы спустимся, даже если бы понадобилось при этом прибегнуть к оружию.
– Вот это мне по вкусу! – воскликнул Кеннеди, поглаживая свой карабин.
– Словом, мы спустимся, сэр, когда вам будет угодно, – сказал Джо, начиная готовиться к бою.
– Иногда приходится служить науке с оружием в руках, – заметил доктор. – Между прочим, то же случилось с одним французским учёным, когда он в горах Испании измерял земной меридиан.
– Будь спокоен, Самуэль, и положись на своих телохранителей, – заявил Дик.
– Спускаемся, сэр? – спросил Джо.
– Нет ещё. Мы раньше поднимемся, чтобы сделать точную съёмку местности.
Водород расширился; не прошло и десяти минут, как «Виктория» парила уже на высоте двух тысяч пятисот футов над землёй. Отсюда ясно была видна целая сеть речек, впадавших в большую реку, которые в большинстве своём текли с запада, среди холмов и плодородных полей.
– Мы не более как в девяноста милях от Гондокоро и менее чем в пяти милях от пункта, которого исследователи достигли с севера, – справившись по карте, сказал Фергюссон. – Итак, начнём осторожно снижаться.
Когда «Виктория» спустилась больше чем на две тысячи футов, доктор предупредил:
– Теперь, друзья мои, надо быть готовыми ко всевозможным случайностям.
– Мы готовы! – ответили в один голос Дик и Джо.
– Прекрасно!
«Виктория» неслась вдоль русла реки в каких-нибудь ста футах от него; в этом месте река была не шире пятидесяти саженей. Туземцы шумно суетились в своих селениях, на обоих его берегах. На втором градусе Нил образовал водопад, где вода низвергалась с высоты около десяти футов. В этой своей части он был несудоходен.
– Вот, наверное, тот водопад, о котором упоминал Дебоно! – воскликнул доктор.
Река расширялась и была усеяна многочисленными островками; их Самуэль Фергюссон рассматривал с особым вниманием. Казалось, он ищет какой-то ориентир, который ему пока не удавалось найти.
Несколько негров подплыли на лодке под самый шар. Кеннеди приветствовал их выстрелом из карабина. Не причинив им вреда, выстрел этот, однако, заставил их как можно скорее добраться до берега.
– Счастливого пути! – прокричал им Джо. – На их месте я не рискнул бы вернуться, я бы здорово испугался чудовища, которое ревёт и гремит.
Но вот доктор Фергюссон схватил подзорную трубу и направил её на островок посредине реки.
– Четыре дерева! – закричал он. – Смотрите, вон там!
Действительно, на берегу островка росли четыре дерева.
– Это остров Бенга. Да, конечно, он! – прибавил доктор.
– Ну и что из этого? – спросил Дик.
– Да то, что мы с Божьей помощью спустимся здесь.
– Но там, кажется, есть люди, мистер Самуэль, – заметил Джо.
– Ты прав. Если я не ошибаюсь, вон там кучка туземцев, их человек двадцать, – подтвердил Кеннеди.
– Мы живо обратим их в бегство, это не так уж трудно, – ответил Фергюссон.
– Ну что ж, сказано – сделано, – ответил Дик.
Когда «Виктория» спускалась к островку, солнце стояло в зените.
Негры, принадлежащие к племени макадо, стали громко кричать. Один из них размахивал шляпой из древесной коры. Кеннеди прицелился в неё и выстрелил. Шляпа разлетелась на куски.
Это вызвало страшное смятение. Негры бросились в реку и вплавь перебрались на противоположный берег, откуда немедленно посыпались тучи стрел и град пуль. Но «Виктория», зацепившаяся за расселину скалы, была недосягаема. Джо соскользнул на землю.
– Лестницу! – закричал доктор. – Кеннеди, за мной!
– Что ты хочешь делать, Самуэль?
– Давай спустимся, Дик, ты мне нужен, как свидетель.
– К твоим услугам.
– А ты, Джо, сторожи хорошенько.
– Будьте спокойны, сэр, я за всё отвечаю.
– Идём же, Дик, – торопил доктор.
Сойдя на землю, он повёл своего друга к группе скал, возвышавшихся на краю острова. Здесь он принялся что-то искать среди кустарников и при этом в кровь исцарапал себе руки. Вдруг он схватил охотника за плечо.
– Смотри! – проговорил он.
– Буквы! – закричал Кеннеди.
В самом деле, на скале очень ясно вырисовывались две буквы: А и Д.
– А и Д – это собственноручная подпись Андреа Дебоно, исследователя, дальше всех поднявшегося вверх по течению Нила, – объяснил доктор.
– Вот это действительно неопровержимо, дорогой мой Самуэль!
– Ты наконец убедился?
– Это Нил. Теперь уж сомневаться невозможно.
Фергюссон тщательно срисовал эти драгоценные инициалы, точно придерживаясь их величины и формы, и, взглянув на них в последний раз, сказал:
– А теперь вернёмся к нашей «Виктории».
– И не теряя времени, – прибавил Кеннеди, – ибо, видишь, несколько туземцев уже собираются плыть сюда.
– Теперь для нас это не важно. Пусть бы только ветер ещё несколько часов пронёс нас к северу, и тогда мы будем в Гондокоро, где сможем пожать руки нашим соотечественникам.
Через десять минут «Виктория» величественно поднялась в воздух. Доктор Фергюссон в ознаменование достигнутого успеха развернул флаг Англии.
