Кира Сорока
Попробуй меня остановить
Глава 28
Варя
– Как ты? – усадив меня на колени и прижав к груди, негромко спрашивает Остап.
Можно сказать, что после наших бесконечных поцелуев мне значительно лучше. Уже не хочется орать в лицо директора, как он неправ. Не хочется кричать всему миру, что мы с Остапом вместе, и что мне плевать на мнение этого мира. Нет, я вполне могу помолчать об этом. Важно, что мы действительно вместе. И у нас всё хорошо.
Прислонив голову к его плечу, с умиротворением выдыхаю:
– Нормально.
– Просто нормально? – хмыкает Остап. – Может, поднимем хотя бы до «хорошо»?
Я улыбаюсь и тут же исправляюсь:
– Сейчас всё просто идеально… Несмотря на то, что нам уже пора идти.
Его губы прикасаются к моему виску. Остап тяжело вздыхает и спускает меня с колен.
– Да, нам, и правда, пора.
Мы выходим из подсобки не вместе, решив поддержать легенду о том, что не встречаемся. Однако меня утешает мысль, что встретимся уже совсем скоро – за партой… Но чуть позже оказывается, что это была несбыточная мечта. Ведь как только мы появляемся на истории, и звучит звонок, Нестерова тут же пытается нас рассадить.
– Войнов, садись назад, – тычет она пальцем на последнюю парту.
– Нас классная так посадила! – Остап пробует обороняться.
– Она посадила, а я рассажу. На её уроке можете сидеть, как вам хочется. Но не здесь.
– У меня зрение плохое, я ничего не увижу, – сухо роняет Остап.
– Тебе сегодня только в учебник смотреть. А к следующему уроку, – она делает некоторую паузу и цедит сквозь зубы: – Если ты конечно придёшь… Будь добр иметь очки.
Я вижу, как Остап закипает от злости. Его челюсти сжимаются, желваки ходят ходуном. Да чего уж там, я сама готова разлететься на атомы от ярости. И уже готова влезть в спор. Но Остап останавливает меня, схватив за руку под партой. Сжимает её и тут же отпускает. Резко вскакивает и, схватив рюкзак, уходит назад.
Развернувшись, смотрю через плечо, как он садится за последнюю парту, вижу, каким удручённым выглядит. Внутри всё сжимается от тоски и чувства несправедливости. Мне становится душно, тесно. Меня душит одежда, этот класс, да и вся школа в целом…
– Варвара, – строгий голос учительницы заставляет меня повернуться. – Всё хорошо?
В её взгляде что-то вроде издёвки. Она меня проверяет. Ждёт, как именно я поступлю. Буду защищать Остапа – тогда она сразу свяжется с Авериным. Пожалуется ему, что я выбрала дурную компанию. А Денис сто процентов отыграется не на мне.
– Да, – цежу сквозь зубы, отвечая на её вопрос.
– Вот и отлично, – она демонстрирует фальшивую улыбку и подходит к столу. – Тогда начнём, открывайте учебники…
После урока истории мы так же порознь идём в столовую. Остап с Демьяном садятся за угловым столом, а Вася тащит меня в противоположный конец помещения. Эрик, немного замявшись на месте, всё-таки уходит к парням.
– Вы всё ещё в ссоре, да?
Я сразу замечаю недовольное лицо Василисы, которое она всячески пытается скрыть.
– Да, мы не разговариваем, – бросает бесцветным голосом, а потом добавляет, уже не сдерживаясь: – В субботу, пока ты была с Нестеровым, Эрик припёрся на вечеринку и испортил мне всё веселье. Парней, с которыми я танцевала, просто послал. Но и сам не составил мне компанию, а встал как истукан неподалёку и наблюдал за мной исподлобья. Ну не дурак ли, а? Ни себе, ни людям.
– Он тебя любит, – подытоживаю я.
– Нет, – упрямится Васька, втыкая вилку в пирожное. – Любовь? Боже, ты о чём?! Он любит меня разве что как младшую сестру. Хотя мы ровесники, кстати. И уж тем более ни хрена не похожи!.. Ну ты понимаешь.
Она варварски кромсает пирожное вилкой, а когда замечает, что сделала, её лицо вытягивается в недоумении.
Не сдержавшись, начинаю хохотать. Василиса держится пару секунд, а потом тоже подхватывает. Уж больно смешно она злится на Вона. Я бы даже сказала – любя. В общем, пусть не обманываются, потому что они однозначно влюблены друг в друга.
Смахнув выступившие на глазах слёзы, Вася начинает есть пирожное и запивать соком. Я пробую винегрет.
– Ты мне расскажешь? – внезапно спрашивает она. – Мне на самом деле очень любопытно, как там у вас всё с Остапом.
Я медленно прожёвываю свой салат, прежде чем ответить. Мне хочется ей рассказать. Правда хочется. Особенно, не имея возможности поделиться с Динкой.
– Да ладно тебе, Варь, – подгоняет меня подруга. – Что я, не вижу, что ли? Ты такая нарядная сегодня, да и Остап глаз с тебя не сводит. А ещё вы провели вместе ночь. Я ведь не требую подробностей. Просто скажи: понравилось тебе или нет?
Понравилось что?
Хотя у неё на лице всё написано. Понятно, что она имеет в виду. Моё лицо, должно быть, становится как помидор, и я поспешно тараторю:
– У нас ничего такого не было. Да, мы спали на его диване, но…
– Вместе? – уточняет Вася.
– Ну да. Но это же ничего не значит!
Хотя звучит так, будто я оправдываюсь. А ещё бросаю взгляды на Остапа, и он тоже смотрит на меня.
– Ладно, это не моё дело, – хмыкает Васька.
Похоже, я её не переубедила…
Закончив перекус, мы идём на следующий урок. Это экономика, а значит, мы с Остапом можем сесть вместе.
Звенит звонок, но Льва Борисовича пока нет. Класс стоит на ушах, потому что Гуреев опять всех веселит, рассказывая о том, как отбивался от Нестерова и трёх его прихвостней. На фоне всеобщей вакханалии негромко говорю Остапу:
– У тебя есть какие-нибудь планы после уроков?
– Да, к сожалению, есть, – невесело отвечает он. – Мне нужно к маме в больницу.
Господи, как я могла забыть?
Мои плечи опускаются, настроение моментально падает. Остап сжимает мою ладонь под партой и, придвинувшись ближе, заговорщицки шепчет:
– Но я обещаю тебе, что сегодня мы ещё увидимся.
– Да, увидимся. Впереди ещё три урока.
– Я не про школу.
Повернувшись, с недоумением смотрю на него. Возможно, он захочет встретиться после того, как навестит свою маму… Однако я не успеваю спросить, потому что является Лев Борисович.
Рявкнув на Демьяна, отправляет его на место. Грозным взглядом заставляет всех замолчать. Когда он проходит к столу, Остап отпускает мою руку и поднимается со стула. Подходит к учителю и вручает ему флэшку.
– Это проект? – Лев Борисович кажется удивлённым. – Что ж… Наконец-то.
– Мы делали вместе, – напоминает Остап учителю, кивнув в мою сторону.
– Видишь, как хорошо работает коллективизм? – хмыкает Лев Борисович. А потом вдруг меняется в лице и выглядит так, словно резко о чём-то вспомнил. И обращается ко мне: – Варвара, пересядь на первую парту. Мне придётся вас рассадить.
Это что, блин? Вселенский заговор?! Как это – рассадить?!
И хотя я продолжаю молчать, на моём лице можно увидеть всю степень праведного гнева. Потому что учителя ведут себя не лучше, чем дети!
– Да… понятно, Лев Борисович.
Голос Остапа звучит на удивление спокойно, а вот когда он поворачивается к учителю спиной, на его лице я отчётливо читаю и сарказм, и понимание.
Парень возвращается за парту, а я беру рюкзак и пересаживаюсь на первую. Без стеснения впиваюсь негодующим взглядом в учителя. Возможно, даже хочу, чтобы он меня выгнал. Его уроки и так неинтересные, а теперь мне вообще тошно на него смотреть. Неужели выполняет веление Нестеровой?
В общем, мой день становится не таким и радужным, каким казался рано утром. Сначала разборки Остапа с Игнатом. Потом его мать. А теперь ещё и Лев Борисович. Ах, да! И как вишенка на торте – родительское собрание в эту пятницу.
Хорошо, что сегодня мы с мамой сможем провести вечер наедине, потому что Денис будет на работе. Я смогу спокойно её подготовить. Может быть, даже признаюсь, что влюблена в Остапа… Надеюсь, что мама встанет на мою сторону.
Голова переполнена мыслями, и я не замечаю, как заканчивается урок.
На следующем географичка прямо с порога указывает мне на первую парту. Короче, тоже отсаживает от Остапа. И правда, заговор, чёрт возьми!
Интересно, что будет делать физрук? Вообще не пустит меня в зал?!
О да! Сегодня мой первый урок физкультуры, ведь то освобождение по поводу липового растяжения лодыжки было только на неделю. И она закончилась!
Урок географии проходит довольно быстро, и после него мы с Василисой идём к спортивному залу и заходим в раздевалку.
– Вот смотрю я на тебя, Варька – такая ты вся ладненькая, стройная… – говорит подруга, разглядывая мои ноги после того, как я меняю джинсы на шорты. – И прекрасно понимаю и Войнова, и Нестерова. Конечно, они оба хотят твоего внимания.
– Прям уж так и хотят?
Я изображаю веселье, стараясь свести этот неожиданный разговор к шутке. В раздевалке сейчас все девчонки нашего класса, и все они притихли, слушая нас.
– Ну да, – спокойно продолжает Вася. – Ну вот, смотри, – начинает загибать пальцы: – Ты новенькая – это раз. Во-вторых – красивая. В-третьих – не выпендриваешься, как это делают многие. В-четвёртых, не будем забывать о том, что Остап и Игнат всегда соперничали.
– Я не вижу никакого плюса в том, что я новенькая, – обрубаю на корню её теорию. – И я обычная. А вот действительно красивых здесь полно. Посмотри хоть на Звёздную. Что там ещё?.. Да, может, я и не выпендриваюсь. Но это значит – веду себя незаметно. Серая мышка другими словами. Ну и соперничество Остапа и Игната тут вообще ни при чём.
– Как же ты заблуждаешься, Варька, – иронично улыбается Василиса. – То, что ты новенькая – это как свежая кровь, понимаешь? Ещё никому не досталась, ни с кем здесь не встречалась. В общем, свежак!
В памяти всплывает «свежее мясо». То, что мне сказал Остап всего неделю назад. Я тщательно вытряхиваю эти слова из головы. Теперь всё по-другому, ведь так?
– Эх! Тоже, что ли, школу сменить? – мечтательно вздыхает Васька.
Остальные начинают хихикать. Да и я тоже.
– Вот вам смешно, – она с притворной обидой надувает губы. – А мне, может быть, хочется, чтобы два красивых парня из-за меня дрались.
Одноклассницы смеются ещё громче. Но одна из них – Ольга Круглова – выходит вперёд и говорит с некоторым раздражением:
– А ты правильно, Вась, сказала. Остап и Нестеров давно соперничают. Неужели, Варя, ты не понимаешь, что являешься трофеем в их споре?
Я в недоумении смотрю на неё. Не понимаю, откуда вдруг столько негатива. Вроде мы с этой Ольгой и двумя словами не перекинулись.
– Ой, всё, Круглова! – отмахивается от неё Василиса. – Завидуем молча!
– Я не завидую, – отрезает она и сама нападает: – А тебе, похоже, совсем не жаль подругу. Они же в грязи её истопчут. Что один, что другой. Сколько таких было в прошлом году?
– Варя – это совсем другой случай, – настаивает Василиса. – Потому что Остап действительно от неё поплыл. И Нестеров вроде как тоже. Да пускай Варька им лучше обоим сердца разобьёт, чем будет остерегаться твоих слов и отсиживаться в сторонке!
– Ну-ну! – фыркает Круглова. – Даю не больше недели. К этому моменту Варино сердце тебе придётся собирать по частям.
– Тоже мне провидица! – окончательно заводится Васька, дёргаясь к Кругловой.
Я удерживаю её за плечи и качаю головой. Этого нам только не хватало – чтобы девчонки дрались из-за парней и глупых пересудов.
Вася быстро сдувается и отступает. А я смотрю на Круглову и просто не знаю, что ей сказать. И так понятно, что девчонки, влюблённые в Остапа, меня ненавидят сейчас. В нашем классе такие тоже есть, но я не думала, что Ольга среди них. Она вроде вся в учёбе, всегда отвечает на уроках и общается только со своей соседкой по парте, такой же отличницей. Хотя согласна, это совсем не показатель, и они обе вполне могут быть влюблены в Остапа.
– Всё, идём, – Васька хватает меня за руку и тянет из раздевалки. – Сейчас я научу тебя, как надо грамотно отлынивать от физ нагрузки.
Вот умеет она меня рассмешить! Я тут же забываю о неприятных словах Кругловой.
Мы заходим в зал, следом все остальные. Остапа я замечаю сразу. Он мне тут же подмигивает, пробегает взглядом по голым ногам и демонстрирует два больших пальца. Я закатываю глаза.
Со стороны может показаться, что мы просто друг друга поддеваем. Хотя совсем не уверена, что у нас на самом деле получится сохранить легенду, что мы не встречаемся.
В этом я убеждаюсь, когда после пробежки (мы с Васей, кстати, сделали на два круга меньше) ко мне подходит Света – ещё одна одноклассница – и спрашивает в лоб:
– Просто скажи, Варь, вы встречаетесь или нет? Нам всем очень интересно.
– Нет, мы не встречаемся, – я пытаюсь быть вежливой. – Возможно, сможем стать с Остапом друзьями… со временем.
– Ясно, – она явно мне совершенно не верит. – Ну ладно…
Постояв рядом ещё секунду, уходит к остальным девчонкам, а я смотрю на Василису. Та, скрестив руки на груди, вскидывает подбородок.
– Знаешь, Варь, – говорит она задумчиво. – Встречаетесь вы или нет уже не так важно. Важно, чтобы Остап провожал тебя домой после школы. Потому что вот такие, как они, – кивает на девчонок, – вполне могут на тебя наехать. Раньше у них такой конкурентки не было.
Надеюсь услышать в её словах хотя бы намёк на шутку, то там её нет. И мне становится дурно.
– Эй, курицы, расходимся! – насмешливо бросает Гуреев.
– Ты кого курицами назвал? – тут же ощетинивается Васька.
Демьян косится на Эрика и, закатив глаза, выдавливает:
– Ну явно не тебя.
Остальные девчонки начинают недовольно ворчать и причитать и, в общем-то, ведут себя действительно как курицы.
Я отхожу в сторону. Начинаю приседать.
День какой-то ненормальный. Все эти сговорившиеся учителя… влюблённые в Остапа девчонки! Я устала. И хочу домой.
Не знаю, может быть, это слова Кругловой в раздевалке окончательно выбили меня из колеи…
Нет! Я отказываюсь в это верить! Вижу, что Остап искренен со мной. И никакой я не трофей!
С тоской смотрю на парня. Он сейчас отжимается, сдавая очередной норматив. Кажется, уже выполнил задачу-максимум, потому что Гуреев, стоящий рядом, показательно зевает. И я даже не замечаю, что уже долго глазею на Остапа, на то, как напряжены мышцы на его руках и как синхронны движения…
Вдруг заметив, что за мной следит почти весь класс, поспешно отвожу взгляд. И оставшуюся часть урока предпочитаю держаться в стороне. К счастью, меня не берут в матч по баскетболу из-за нечётного количества человек, и я просто наблюдаю за остальными.
Пока девчонки играют, рядом со мной на лавку опускаются Демьян и Остап.
– А как же шифровка? – внезапно в моём голосе звучит обида.
Хотя нельзя отрицать, я и правда немного обижена, потому что мне в одиночку приходится отбиваться от фанаток Остапа.
– Нет ничего страшного, что мы сидим рядом, Варь, – отвечает Остап негромко. – Я просто соскучился. Когда ты не смотришь на меня, я немного зверею.
Сидящий рядом Гуреев фыркает с насмешкой, а потом протягивает:
– Лишь бы мои уши выдержали эти сопли.
Ясно, почему Остап подсел именно с ним, а не один. Глядя на нас со стороны, можно подумать, что эти двое решили опять надо мной поиздеваться. Правда, судя по мнению одноклассниц, которое они не стесняются высказывать, в нашу легенду вряд ли кто-то верит.
– Я не смотрела, чтобы не давать повода всем остальным обсуждать мою жизнь, – отвечаю, не глядя на Остапа.
– Но слухи уже пошли, так что…
– Так что?.. – переспрашиваю я, повернувшись к нему лицом.
Остап самодовольно ухмыляется и внезапно меня обнимает.
– Так что пусть думают, что хотят. Неважно, будут видеть нас вместе или нет, всё равно болтать не перестанут. А ещё и навыдумывают кучу всего.
– Предлагаешь не прятаться? – теперь мой голос дрожит.
Не знаю… И от восторга. И от страха, что скоро всё узнает Аверин, и Остапа просто вышвырнут из школы.
Но его рука на моей талии такая тёплая… Мне не хочется, чтобы он меня отпускал.
– Целуйтесь уже! – командует Гуреев.
Я прибью его сейчас, если не перестанет насмехаться!
Конечно, Остап не станет меня целовать. Не здесь. Не сейчас.
Однако, вопреки логике, он всё-таки меня целует. Недолго. Коротко прижимается губами к моим губам и быстро отстраняется.
– Войнов! Гуреев! – тут же каркает физрук. – Идите выбирать команды. Девочки молодцы, можете идти переодеваться.
Прежде чем уйти, Остап успевает прошептать:
– Не выключай телефон вечером.
Глава 29
Остап
Бодро шагая по коридору больницы, могу думать лишь о снежинке. Мне пришлось попрощаться с ней на физкультуре, я не смог проводить её, потому что мне назначили встречу с лечащим врачом мамы. Но я приставил к Варе «хвост», и пару минут назад мне пришло сообщение, что снежинка благополучно добралась до дома.
Всё, конечно, немного вышло из-под контроля, начиная от чувств, которые я не смог контролировать, заканчивая девчонками из школы, которые с какой-то стати претендовали на меня.
Звонки и сообщения от неизвестных девиц мне приходят ежеминутно. Чего они пытаются добиться? Моего внимания? Но моё внимание теперь отдано лишь одной, пора смириться!
А ещё из-под контроля вышел Нестеров, захлебнувшийся в собственной мести. Он якобы мстит за свою покойную тётку, которой наставлял рога Аверин, спутавшись с моей мамой. Но это какая-то тупая причина. Почему бы ему не мстить и Аверину тоже?
В общем, там на самом деле всё намного глубже, чем может показаться…
Замираю возле нужного кабинета. Дверь немного приоткрыта, и я заглядываю внутрь. За столом сидит довольно молодой врач.
– Войнов, верно? – сразу угадывает, кто я. – Проходите.
Я решительно вхожу и приближаюсь к столу. Сразу падаю на стул, стоящий напротив.
– Меня зовут Глеб, – представляется врач. – Вижу, ты пацан молодой, так что давай без формальностей. Я могу называть тебя Остапом?
– Да, можете… можешь.
Я немного сомневаюсь в том, могу ли ему «тыкать». На вид врачу не больше тридцати, хотя, может, и меньше.
– Хорошо, – коротко улыбнувшись, парень раскрывает медицинскую карту – предположительно, моей мамки. – Хочу сразу успокоить тебя, Остап: сейчас с твоей мамой уже всё нормально. Она чувствует себя хорошо и адекватно оценивает свои поступки.
Я не понимаю…
– Что она оценивает адекватно? – всё-таки не могу не спросить.
– То, что употребляла сильнейшие антидепрессанты в огромном количестве. И делала это осознанно и целенаправленно. Эти препараты, к счастью, не повлияли на здоровье ребёнка. Но вот стресс, с которым она не справлялась, намеренное голодание, постоянное переутомление – всё это могло повлиять. Нужно обследование. Нужно постоянное наблюдение за её здоровьем и здоровьем ребёнка. Моя рекомендация – оставаться здесь до самого начала родов.
– Ещё два месяца? – уточняю я с иронией.
Наверняка это будет стоить в разы больше, чем мне удалось достать.
– Да, два месяца, – игнорирует мой тон Глеб. – Хотя не уверен, что она сможет доходить до конца срока.
Я задумчиво разглядываю всё, что лежит на столе. Просто так. Ну или тяну время, чтобы придумать достойный ответ для отказа, не ссылаясь на отсутствие денег.
И так как я молчу, врач вновь начинает мне разжёвывать:
– Твоя мама, безусловно, пробудет в отделении наркологии ещё несколько дней. А потом мы переведём её в другое отделение для наблюдения за беременностью.
– Мы, наверное, не потянем, – признаюсь я, сжимаясь внутри от стыда.
Мы – бедные. Среди мажоров нашей школы я как НЛО. Думал, что давно смирился. Нет!
– А отец ребёнка? – осторожно интересуется Глеб. – Может, он сможет оказать какую-то финансовую поддержку?
Да, конечно! Прям разбежался и упал. Но вслух я говорю, коротко качнув головой:
– Нет, отец ребёнка не участвует во всём этом.
– Что ж… понятно. Извини. Вопрос снят. Тогда рекомендую после выписки из нашей клиники лечь на сохранение в родильный дом. Правда, направление я дать не смогу, только рекомендации…
Мне кажется, или он смотрит на меня, как на неудачника?
– Подождите, – я останавливаю его. – Хорошо, мама останется у вас и дальше. Просто скажите, сколько нужно денег.
– На самом деле не так уж и много. В основном, оплата пребывания в палате и обследований…
– Сколько? – вновь резко перебиваю его.
– Около ста пятидесяти тысяч. Плюс минус.
Пипец… Похоже, мне придётся работать как проклятому всё лето, чтобы отработать долги Гурееву.
– Хорошо, я найду деньги, – поднимаюсь со стула. – Я к маме пойду, лады?
– Да, иди. Только возьми мою визитку. По любым вопросам можешь звонить.
Забираю карточку, протянутую врачом, и спешу покинуть его кабинет. Мозгами я понимаю, что мы не в обычной больнице, и сто пятьдесят тысяч – не такие уж и великие деньги. Для кого-то! И этот кто-то может занять палату моей мамы, в то время как она будет наблюдаться непонятно где. К чёрту всё, я могу и поднапрячься ради неё! Она и так много выстрадала за эти годы.
Негромко постучав, заглядываю в её палату. Мама приподнимается с подушки, и когда наши взгляды встречаются, на её губах расцветает нежная улыбка. Подхожу к ней и сажусь рядом.
Мама выглядит намного лучше. К её щекам вернулся румянец. А взгляд стал абсолютно осмысленным.
– Я принёс тебе твой телефон.
Сняв с плеч рюкзак, начинаю в нём рыться. Достаю смартфон и зарядник. Положив всё на тумбочку, перевожу взгляд на маму.
– Сок тебе ещё купил. Твой любимый.
Извлекаю коробку из рюкзака, вручаю ей.
– Спасибо, – шепчет мама, и её глаза начинают блестеть от слёз. Она поспешно их смахивает, ставит сок на тумбочку возле кровати. – Не нужно было тратить деньги. И так это всё накладно, – обводит рукой палату.
– Не думай об этом, – отмахиваюсь я. – Главное, что сейчас ты в порядке. Врач, кстати, говорил тебе, что придётся здесь остаться?
– Да, сказал, что это необходимо для здоровья малыша. Но не думаю, что мы можем себе это позволить. Ты принёс мне телефон, теперь я смогу позвонить… – осекается.
– Кому, мам? – тут же остро реагирую я. – Аверину?
После некоторых раздумий она, наконец, отвечает, пряча взгляд:
– Нет. Ему я звонить не стану. Но деньги нужно у кого-то занимать.
– Я уже сказал – не думай об этом. Просто поправляйся скорее. И давай уже жить нормально.
Вижу, что теперь ей становится стыдно… Понятно, что мы уже очень давно не живём нормально, но если я смог её пристыдить, значит, мы на пути к этой самой нормальности.
Мама тянет ко мне руки, и я её обнимаю. Она шепчет мне слова прощения, но я давно ей всё простил. У меня же больше никого нет…
Хотя теперь у меня ещё есть Варя.
Провожу у мамы несколько часов. А прежде чем покинуть палату, вкратце рассказываю про родительское собрание и про то, что она должна позвонить директору и сообщить о причине своей неявки.
Не говорю маме о том, что я на грани отчисления. Потому что не планирую уходить из школы. Им меня ни за что не выкинуть!
И про Варю я маме тоже не говорю. Её ненависть к новой пассии Аверина видна невооружённым взглядом, и я в очередной раз убеждаюсь – Варю она не примет.
Оказавшись на улице, беру курс на элитный посёлок, где живёт моя снежинка.
