Кира Сорока
Попробуй меня остановить
Глава 31
Остап
Твой отец никогда бы его не одобрил…
Он не тот, кто тебе нужен…
В моей голове продолжают звучать слова её матери, как бы сильно я ни пытался их оттуда выковырять.
Она же меня совсем не знает, чёрт возьми!
Навешала ярлыков, просто послушав своего хахаля?
Вынесла приговор, назвала отбросом просто потому, что её гаишник так сказал?
Несправедливо! Глупо!
Во мне растёт ненависть к этой Наде – так, кажется, зовут мать снежинки.
Под ногу попадается какой-то камень, и я с силой его пинаю.
Твою мать, больно!
Рычу от негодования, но продолжаю торопливо шагать в стрип-бар, куда направился прямиком из больницы, в очередной раз навестив мать.
Сегодня мне подвернулась ночная смена, она хорошо оплачивается. Да, мы не увидимся с Варей этим вечером. И почти не разговаривали в школе. Потому что учителя – судя по всему, по негласной указке Нестеровой – продолжают нас рассаживать. А ещё мы исполняем роль «не пары» для окружающих. И меня уже начинает ломать от этого спектакля и от того, что не могу при всех обнять снежинку и быть с ней рядом. Это тоже несправедливо. И глупо.
Ко всему прочему, мне приходится отбиваться от ненормальных поклонниц, заваливающих меня в социальных сетях дурацкими сообщениями, романтическими стикерами и личными фотками. И Дашка Звёздная опять активизировалась. До неё тоже слухи дошли о том, что Варя провела ночь в моей квартире. Впрочем, когда я спросил эту «королеву школы» про айфон, она тут же куда-то смылась. Чёрт с ней! Не до этого…
– Тап! Сколько лет, сколько зим! – восклицает здоровяк Хализ, едва я переступаю порог бара.
Он протягивает руку, которую я с готовностью пожимаю. Потом, прищурившись, вглядывается в моё лицо.
– Ты посмотри, заживает как на собаке, да? – поддевает меня. – Я был уверен, что ты ещё с фингалом ходишь.
– До фингала ты не дотянул, – посмеиваюсь я. – Так, погладил немного. Ручки у тебя мягкие, нежные. Почти девичьи.
Отборный мат Хализа заглушается громким ржанием его друзей – завсегдатаев этого места.
На самом деле они все достаточно безобидные. Играют в бильярд, пьют пиво, иногда остаются на ночное шоу. Да и бывают здесь от силы раз в неделю. Хализ, или Лёха Хализов – лучший друг хозяина этого заведения. А ещё он сын нашей класснухи Марты Юрьевны. Он давно не школьник, ему почти тридцать. Насколько мне известно, занимается бизнесом и живёт в своё удовольствие. Много путешествует. Часто рассказывает о том, где успел побывать. Да и вообще, к нему всегда можно обратиться с просьбой или получить совет. В прошлый раз вон по моей просьбе устроил показательное выступление перед Варей, «избив» меня. А сегодня меня бить не надо, я нуждаюсь в совете. Ну или в разговоре. В чёткой оценке со стороны. Ведь мой лучший друг Гуреев зачастую необъективен. И мама не лучший собеседник. А с Варей я поговорить не могу, потому что речь пойдёт о ней.
Да… Помимо чувств к Варе, во мне бушует много сомнений…
Макс – местный бармен – пускает меня за барную стойку. Мы жмём друг другу руки.
– Как дела, Тап? Ты школу-то не закончил?
– Ещё год, – отвечаю, скривившись. – А потом свободен!
– Ты второгодник, что ли? – хмыкает он. – Такой верзила, а всё никак до выпускного не доползёшь!
– Да! Очень смешно! – отбиваю подачу.
Макс в шутку даёт мне подзатыльник.
– Иди на кухню, скажи там, чтобы тебя покормили. Шоу через час, уроки успеешь сделать.
Я прохожу в дверь за барной стойкой. За ней недлинный коридор и всего три помещения: небольшая кухня, где готовят лёгкие закуски, комната отдыха и санузел для персонала.
Тётя Римма – местный повар – кормит меня порцией жареных крылышек, а потом я ухожу в комнату отдыха и, правда, сажусь за уроки.
Подготовка к экзаменам сейчас идёт полным ходом, и я пытаюсь использовать любую свободную минуту по максимуму. Берусь за учебники, когда жду маму, пока она в процедурке. На переменах между уроками. Даже прошлой ночью, когда вернулся от Вари в пустую квартиру, мне не спалось, и я начал учить билеты.
Два обязательных предмета: русский и алгебра. А ещё один нужно было выбрать самому. Многие выбрали физру или ОБЖ. А я решил заняться мазохизмом и выбрал свой «любимый» предмет – историю. Психанул, если честно. Или просто нервы хотел потрепать Нестеровой. А сейчас отдуваюсь за необдуманный выбор.
Короче, учить историю можно всю жизнь, там слишком много событий и дат. И сейчас мне хочется себя спросить: «Каким местом я думал?» Однако выбора нет – приходится учить.
Раскрыв учебник и конспекты, которые одолжил, углубляюсь в текст. Немного выпадаю из реальности, теряя счёт времени, которое проносится стремительно. Вскоре ко мне заглядывает Хализ и сообщает, что шоу начнётся через десять минут.
Я убираю тетрадь и учебник, проверяю телефон… Оказывается, пришло сообщение от снежинки. Довольно давно, кстати. Ещё когда был в больнице.
Открыв Вотсап, кликаю по её аватарке. В груди само по себе поднимается волнение, как и от всего, что связано с ней. Читаю сообщение, там всего одно слово:
«Скучаю».
Вроде бы нет в этом ничего такого. Ну скучает, и что? Только вот другие девчонки пишут мне такие дикости, что просто «скучаю» – это звучит чертовски искренне. И ново для меня.
Набираю ответ: «Через год в твой день рождения мы будем вспоминать о нашем знакомстве и смеяться. К тому моменту я сниму квартиру, и мы сможем там поселиться вместе. Ты согласна?»
Смотрю на текст. Палец зависает над экраном. В голове буря сомнений. Я хочу удалить сообщение, что написал. Ведь мы не можем знать, как и что будет завтра. Какой, к чёрту, год? О чём это я?
Стираю. Быстро набираю новый текст.
«Увидимся завтра, снежинка. Буду ждать тебя на нашем месте за пять минут до уроков».
Отправляю сообщение, запихиваю телефон в карман джинсов и покидаю комнату.
Возможно, потом я буду спрашивать себя, почему не отправил тот, первый вариант. В чём так сильно засомневался? В себе? В своём желании быть с ней?
Не знаю, как будет потом. Но сейчас я уверен в том, что не стану держать Варю силой. Если она послушает свою мать и выберет её сторону, я приму этот выбор. Тот план, который был всего неделю назад, уже не подходит. Я не хочу выгонять снежинку из города. Не хочу ей мстить за Аверина. Не хочу, чтобы её отчислили из школы и оставили меня. Лучше сам уйду, но пусть она останется.
И из всего дерьма в своей голове я особенно чётко осознаю две вещи. Я влюблён. И потому чертовски уязвим.
И кое-что ещё: пока мне нечего предложить снежинке. Потому что я – никто!
***
Ночная смена сегодня на удивление проходит спокойно. Нет ни перепивших студентов, ни озабоченных мужиков, которые вместо того, чтобы глазеть на танцовщиц, лезут на сцену.
Обычно ночью должны присутствовать два охранника. Когда проходят выступления, их должно быть четыре. Поэтому иногда вызывают меня. Конечно, нарушают закон, ведь у меня нет ни корочек, ни подготовки. Да и совершеннолетним я стал не так давно. Спасибо Хализу, который замолвил за меня словечко своему другу – хозяину бара. В случае чего, я должен всё отрицать, и мне не положено иметь форму, но в этом баре никогда не бывает проверок… Так что у меня есть возможность быстро заработать деньги.
Около двух часов ночи шоу заканчивается. А к четырём часам утра последние посетители покидают «Зеркала».
– Твоя зарплата, – Макс кладёт на барную стойку купюру, которую я тут же убираю в карман. – Я позвоню, когда ты в следующий раз понадобишься.
– Слушай, Макс… – стушевавшись, мнусь на месте. – Может, ещё какая работа есть? Мне очень нужно. Может, не сейчас, ближе к лету. Сразу после экзаменов я буду полностью свободен.
Он задумчиво скребёт подбородок.
– Надо покумекать. Но я думаю, что-нибудь найдём.
Я жму ему руку.
– Буду очень благодарен.
Мы прощаемся, я забираю свой рюкзак и выхожу на улицу. Там меня дожидается Хализ. Иногда он довозит меня до дома, но не сегодня…
– Надеюсь, ты не собираешься за руль? – хлопаю его по плечу.
– Мне права дороже, – он тоскливо смотрит на припаркованный рядом «Паджеро». Щёлкнув на брелок, ставит авто на сигналку. – Пешком пойдём. Завтра заберу, – отмахивается он.
Мы переходим пустую дорогу. Сейчас начало пятого, все ещё мирно спят в своих кроватях. Так же, как и снежинка… Я постоянно думаю о ней.
– Кстати, как там твоя Джульетта? – интересуется Хализ, словно прочитав мои мысли. – Пожалела тебя после того, как я уделал?
– Да, хотела, – расплываюсь в улыбке, вспоминая лицо Вари, когда я пытался обвинить её в случившемся.
Помню, как она семенила за мной, пока я пытался её проводить. Как она рассматривала рану на моей губе. А я уже тогда мечтал о поцелуе и смотрел на её губы.
Улыбка сползает с лица. Каким же идиотом я был тогда, пытаясь её извести! Изводил сам себя, пропитывая сердце ненавистью к Аверину и всем, кто рядом с ним. Сейчас я почти исцелился.
Почти, потому что ненавижу только Аверина. Это никогда не изменится.
– Ну и как она тебя пожалела? – настойчиво продолжает Хализ.
– Вообще-то, это не твоё дело, – предупреждающе смотрю на приятеля.
– Да ладно, Тап! Хоть расскажи – оно того стоило? Наше представление произвело на неё впечатление?
– Нет, она на него не купилась. Конечно, не знает, что я сам всё подстроил… Но Варю именно это и отличает от других девушек. Она не будет влюбляться в парня, просто потому, что он умеет махать кулаками.
– А ты, значит, хотел её влюбить? – заключает Хализ.
– Нет. То есть да. Чёрт! Да пошёл ты!
Короче, он меня поймал, чёрт возьми!
Начинает ржать. И, наверное, слишком громко, потому что в одном из окон дома, рядом с которым мы проходим, загорается свет. Какой-то мужик начинает нас материть, и мы сразу затыкаемся и ускоряем шаг.
– Для полного счастья нас мусора сейчас загребут, – бросив взгляд через плечо, говорит Хализ. – Давай шаг ускорим. Лично я намерен попасть домой и завалиться спать… А-а, это ГИБДД, а не ППС. Всё нормально.
Я тоже смотрю назад и замечаю гаишную тачку, неторопливо следующую за нами. У меня внутри всё холодеет.
Вроде бы хотел рассказать свою историю Хализу: про маму, про её беременность, про Аверина. Попросить у него совета… Однако теперь я могу думать лишь о преследовании. Ведь я знаю, чья это тачка, помню номер ЕГО рабочей машины. Твою ж мать…
Мы проходим ещё полквартала. Тачка с мигалками вроде пропадает, и мне начинает казаться, что в этот раз пронесло, и не будет очередной стычки с Авериным.
– Давай, береги себя, Тап, – Хализ протягивает руку, намереваясь попрощаться, когда мы останавливаемся в ста метрах от моего дома. – Желаю тебе влюбить в себя ту девчонку. Ну и влюбиться самому, что немаловажно.
– Говоришь так, словно знаешь, о чём говоришь, – хмыкаю я.
– Да я женюсь скоро, – Хализ, кажется, даже немного краснеет.
– Круто, поздравляю! – я, и правда, в восторге от этой новости. – Значит, ты влюблён?
– Ага. И она тоже.
Несколько секунд молчим. Наверное, между нами это самый откровенный разговор. Лёха Хализов – здоровяк, расписанный татуировками – никогда не казался мне романтичной личностью, и теперь я немного в шоке.
– Ладно, давай, братишка! – он вновь жмёт мне руку. – Береги себя.
– Да… ты тоже.
Хализ уходит, а я тороплюсь к своему подъезду. После разговора с приятелем на душе становится как-то спокойно, даже умиротворённо.
Но ненадолго…
Когда до подъезда остаётся не больше двадцати метров, во двор въезжает знакомое авто. Из него тут же выскакивает Аверин.
– Остап!
Я и ухом не веду, держа курс к заветной двери.
Мне не о чем с ним говорить. Пошёл он к чёрту!
– Остап, мама дома? – Аверин меня нагоняет.
– Что тебе от неё нужно? – резко разворачиваюсь. – В полпятого утра!
– Я не хочу ругаться, – он примирительно выставляет руки перед собой и подходит ближе. – Давай просто поговорим.
Две секунды я обдумываю его предложение, а потом выплёвываю:
– Хорошо, говори!
– Я ищу её второй день. Где она?
Из моего рта вырывается нервный смешок.
– Ищешь? – бросаю язвительно. – Зачем? Ты можешь просто отвалить от неё? От нас?
Аверин запускает руки в карманы брюк. Покачивается на месте, перенося вес тела с носка на пятку и обратно. Его лицо теперь выглядит расслабленным и надменным.
– Каждый раз, когда я хочу нормально с тобой поговорить, ты ведёшь себя как петух. Я приготовил немного денег для твоей мамы, – Аверин извлекает из кармана несколько купюр. – Вот, возьми, – протягивает мне. – И скажи мне, где она!
– Да пошёл ты! – я отшатываюсь. – Деньги заработаю сам, нам больше ничего от тебя не надо. Маме ты тоже нафиг не сдался. Короче, отвали!
– Заработаешь, да? – хмыкает этот мудила. – И как? В стрип-баре? Я тебя умоляю, Остап… Ты подставишь там всех, кто даёт тебе эту работу. Я же могу их прижать, ты знаешь.
Сжимаю кулаки. Наступаю.
– Остынь, сопляк. И подумай о друзьях, – он с вызовом смотрит мне в лицо. – Веди себя благоразумно. Расстанься с Варей. И, конечно, береги свою маму. То есть не заставляй меня тебя сажать.
Последние слова мешают мне его ударить.
Аверин запихивает деньги в карман моих штанов.
– Надеюсь, ты меня услышал, – изображает на лице доброжелательность и кривит губы в улыбке. Резко хватает за плечи и ведёт к подъезду. Шепчет мне в самое ухо: – Я любил твою мать, но это было очень давно. Любовь проходит, так бывает. Когда подрастёшь – поймёшь. Я устал от разборок с тобой, Остап. Хочу жить спокойно. Но тебя не должно быть в жизни Вари.
Он распахивает подъездную дверь и впихивает меня внутрь.
– Иди домой, – шипит на прощанье. – Будем считать, что я донёс до тебя самую суть. Выводы делай сам. У меня на тебя много компромата. Начиная с твоей работы в баре, заканчивая прошлыми грехами.
Аверин захлопывает дверь, оставаясь на улице.
Чувствую, как смерч внутри меня разрушает всё то спокойствие, которое я так усердно создавал. На смену ему приходит опустошение. Я не знаю, как противостоять этому человеку…
Глава 32
Варя
Сегодня я с таким волнением и таким предвкушением собираюсь в школу, что не передать словами.
Одеваюсь снова не в дурацкую школьную форму, а в синее платье в горох, с v-образным вырезом длиной выше колена и рукавом три четверти. Май выдался действительно тёплым, и можно не надевать пиджак. Но я всё-таки беру его с собой, так, на всякий случай.
Волосы оставляю распущенными, наношу минимальный макияж и несколько секунд смотрю на своё отражение в зеркале. Оставшись вполне довольной, хватаю рюкзак и выхожу из комнаты.
Аверин совсем недавно пришёл с ночной смены, кстати, уже со второй ночной подряд, и сейчас, наверное, спит. А значит, либо я иду пешком, либо мама сама меня отвезёт.
Лучше бы пешком…
Спускаюсь вниз и выхожу во двор. Мама уже ждёт меня в машине, и я быстро забираюсь на пассажирское сиденье. Пристегнувшись ремнём, ставлю рюкзак на колени и демонстративно отворачиваюсь к окну.
Мама выезжает со двора на улицу. Пультом закрывает ворота и начинает двигаться к выезду из посёлка. Время от времени я чувствую её взгляд на своей щеке, но и не думаю поворачиваться. Я не разговариваю с ней. Не хочу. Да, обижена. И она вполне может считать меня бунтующим подростком. Мне всё равно.
– Варь, сколько это будет продолжаться? – она наконец нарушает тишину, когда мы встаём на светофоре перед выездом на шоссе.
Я молчу. Что я должна ей ответить? Пропасть между нами впервые в жизни таких размеров, что её просто так не перешагнуть.
– Варя, – мама дотрагивается до моего плеча. – Я между двух огней, понимаешь? Ты – моя дочь. А он – мой будущий муж. Скажи, что мне делать?
Дёргаю плечом так, чтобы скинуть её руку. Практически вжимаюсь в дверь. Смотрю на мать, не скрывая обиды.
– Я не прошу тебя выбирать. Я прошу не обвинять Остапа во всех грехах и не запрещать мне с ним общаться. По-моему, это будет справедливо.
Мама тяжело вздыхает. Включив поворотник, наконец выползает на шоссе и берёт курс на школу.
– Знаешь, когда у тебя будет дочь, я посмотрю, как ты «не будешь» лезть в её жизнь. Остап, может, и неплохой. И да, я вполне могу допустить, что он может измениться к лучшему. Но у тебя ещё будет куча поклонников. Зачем сходить с ума по первому встречному? Ты ведь делаешь это, просто чтобы насолить Денису!
Господи, да это смешно!!
– Да не крутится весь мир вокруг твоего Дениса! – выплёвываю я со злостью. – Мне плевать на него!
– Боже, Варя! Что с тобой случилось? – мама кривится, словно от боли. – Откуда столько злости? А потом ты будешь говорить, что Остап тебя не науськивает?
– Остап меня не науськивает, – отрезаю я. – Просто у меня глаза есть. И уши. А у тебя они есть?
Чёрт! Зачем я это сказала?
Вижу, как мама с обидой поджимает губы и теперь смотрит только вперёд. Похоже, разговор закончен…
Ну и ладно. Значит, пусть так и будет. Значит, вот такие у нас теперь отношения!
Отворачиваюсь. В уголках глаз начинает щипать от непрошеных слёз.
– Я всё понимаю, Варь, – мама вновь начинает разговор. – У тебя сейчас сложный период. Переезд, юношеский максимализм, много уроков, наша свадьба…
– Так, стоп! – перебиваю её. – Не надо перекладывать всё на меня. Дело не во мне, мам. Дело в вас!
– Варя! Перестань! Почему ты такая агрессивная? Ты же никогда не была такой!
– А ты никогда не была такой глухой и слепой! – я резко отстёгиваюсь. Едва она тормозит возле школьных ворот, распахиваю дверь. – Твой Денис – изменник! – выплёвываю напоследок, уже не в состоянии сдерживаться.
Выскакиваю из машины. Даже не смотрю на мать и на реакцию, которую произвели на неё мои слова. Если останусь, уже не смогу остановиться.
– Варя! – раздаётся голос матери за спиной, но я не оборачиваюсь.
Пускаюсь бегом через школьный двор и сразу залетаю в школу. Низко опустив голову, глотаю слёзы. Бегу вверх по лестнице на третий этаж, а оттуда прямиком к заветной двери подсобки. Врываюсь в неё, закрываю дверь и запрыгиваю на парту. Позволяю себе немного поплакать, ведь до прихода Остапа есть ещё около семи минут.
Потом достаю из рюкзака зеркало и тщательно прячу следы того, что только что распускала нюни. Не хочу, чтобы Остап вновь увидел мои слёзы. Он может подумать, что я сомневаюсь в своём выборе. Он уже и так предположил, что когда-нибудь я встану на сторону матери. Но этого не будет, я в себе уверена!
Что бы он ни сделал. Что бы ни сказал. Я всегда буду выбирать его! У меня, вообще-то, есть глаза, чтобы понимать, кто тут действительно плохой. Это Аверин! Он – зло!!
Остап пробирается в подсобку незаметно. Беззвучно подходит ко мне, и я вздрагиваю от неожиданности, когда он касается моего плеча.
– Привет, – я расплываюсь в улыбке и, спрыгнув с парты, льну к его груди. Уткнувшись носом в ворот рубашки, начинаю сбивчиво шептать: – Как ты? Я так соскучилась по тебе… Опять целый день будем порознь… А вечером сможем увидеться? Или после школы погулять?
Остап крепко меня обнимает. Прижавшись носом к моей макушке, делает глубокий вдох… потом выдох.
– Я тоже скучал, – говорит он тихо. – И сегодня, если у тебя есть такая возможность, я планирую забрать тебя на целый день. После уроков, конечно.
Я мягко отстраняюсь. Смотрю в его лицо, потом на его одежду. До меня вдруг доходит, что сегодня Остап выглядит кардинально иначе. Очень прилежно, как-то даже слишком правильно.
Волосы не торчат, как обычно, в разные стороны, а причёсаны вперёд и немного набок. Вместо привычных футболки и толстовки – рубашка и пиджак. Хотя вместо брюк Остап надел джинсы, но они тёмного цвета и без единой дырки. Его обычный бунтарский вид полностью исчез! Однако Остап всё равно выглядит бунтарём, потому что это нельзя стереть из его дерзкого взгляда. И его лукавая улыбка говорит о том, что он готов бунтовать всю жизнь. Именно этим он и цепляет в первую очередь. И лишь немногие могут разглядеть в нём ум, доброту, стремление к справедливости…
– Тебе не нравится, да? – Остап хмыкает и щёлкает меня по носу.
– Мне?… – да я просто ошеломлена, вот и всё. – Очень нравится!
– Обманываешь? – парень лукаво прищуривается.
Я отчаянно качаю головой, а он вновь прижимает меня к себе и целует с нежностью в губы.
Стояла бы здесь вечно, если честно. Только вот звонок уже через минуту, и нам пора идти…
– Нам пора, да? – Остап будто читает мои мысли. – Ладно… – ладонями проводит по моим плечам сверху вниз. – Ты иди, а я сразу за тобой.
Внутри снова становится больно. Потому что мы не можем жить так, как нам хочется. Нехотя беру свой рюкзак, ещё раз целую Остапа на прощанье и иду к двери. Потом, опомнившись, разворачиваюсь.
– Ты, и правда, отлично выглядишь, – киваю на его костюм. – Тебе идёт быть прилежным.
Выдавливаю улыбку, чтобы он тоже улыбнулся. Потому что Остап кажется то ли подавленным, то ли уставшим – не могу понять. Вчера он сказал мне, что после больницы пойдёт домой и хорошенько выспится, но сейчас выглядит так, словно у него не получилось это сделать.
Он улыбается от моего комплимента и, лукаво прищурившись, с вызовом бросает мне:
– А ты доведёшь меня до тюрьмы!
Пробегает взглядом по моему платью и ногам.
– Представляю, сколько идиотов сегодня могут остаться без глаз.
Я смущённо прячу взгляд под ресницами. Таких дичайших комплиментов ещё в жизни не получала и даже не знаю, как надо реагировать. «Спасибо» – явно не к месту.
– Всё, иди, – подгоняет меня Остап. – Иначе мы оба здесь останемся и до вечера не выйдем, – запустив палец за ворот рубашки, оттягивает и с шумом сглатывает. Его взгляд темнеет. – Ты же понимаешь, о чём я, да?
Да. Теперь точно понимаю.
В таком случае мне действительно пора идти.
Бросив выразительный взгляд на парня, открываю дверь и выскакиваю в коридор. Бегу в сторону нужного класса и, пока Остап не видит, позволяю себе расплыться во влюблённой, счастливейшей улыбке. Не понимаю, как раньше я могла с презрением относиться к девчонкам, которые без памяти влюблялись в столь раннем возрасте! То, что я чувствую сейчас, не передать словами. Я словно парю в воздухе! Правда, к моим ногам привязан груз, не позволяющий мне наслаждаться этим полётом, но когда-нибудь мы же сможем от него избавиться. Ведь сможем, верно?
Наверняка сегодня же вечером мама будет меня пытать. Я же назвала Аверина изменником. Теперь придётся объяснять, почему я так сказала. Хотелось бы донести до неё правду. Но сначала я должна обсудить это с Остапом. Мы всё решаем вместе.
Я старательно блокирую все мысли о маме и бегу на урок, возвращаясь в окрылённое настроение. Которое тут же замечает Вася. Правда, у нас не получается поболтать. Звенит звонок, приходит учитель, а потом и Остап. Весь класс встречает его дружным улюлюканьем, вызванным его новым имиджем. Учитель пресекает балаган, немного прикрикнув. В общей суете, пока все рассаживаются на свои места, у нас с Остапом получается пару раз обменяться взглядами. А потом он уходит за третью парту, даже не пытаясь сесть со мной.
Из этого состоит весь наш день… И наверняка такими же станут ещё много дней в будущем. Взгляды украдкой. Едва заметные улыбки, подаренные друг другу. Тихий шёпот, если нам удалось оказаться рядом в школьной столовой. Лёгкое касание его руки на моей спине. Прикосновение наших пальцев в коридоре, когда проходим мимо друг друга.
Мне кажется, что притворяемся мы очень хорошо. И вроде как о нас почти перестали сплетничать. Возможно, мама с Авериным ни о чём не узнают. А значит, Нестерова перестанет заваливать Остапа на уроках и подговаривать других учителей. И он не вылетит из школы.
Да, иногда мне хочется быть немного наивной и подольше пребывать в своём счастливом мирке…
– Знаешь, Варь, – задумчиво начинает Василиса, когда мы неторопливо выходим из школы, – возможно, я скажу не в тему, но всё же выслушай.
Я немного напрягаюсь от такого начала разговора.
– Только не перебивай, ладно? – просит она.
– Давай, – опасливо соглашаюсь.
Мы останавливаемся возле футбольной коробки, и Васька прислоняется спиной к борту.
– Вот смотри! Мать Нестерова – сестра бывшей жены твоего отчима. Есть слухи, что якобы мать Остапа лезла к твоему отчиму когда-то там давно. Предположим, историчка топила за свою сестру, но ведь её уже нет в живых. Прости, может, я говорю немного резко… Но я не понимаю, что сейчас-то ей надо. Почему она Войнова так гнобит? Раньше думала, что из-за того, что он избил Игната. Но потом вспомнила, что она и раньше его постоянно поддевала. Если допустить, что из-за его матери – наша историчка в таком случае исключительная идиотка. А что, если дело не только в её сестре, а? Что, если дело в ней самой?
Трясу головой, пытаясь разложить по полочкам всё, что она сказала. Не выходит.
– Я не поняла, Вась. Ты о чём? При чём здесь Нестерова?
– Ты не думаешь, что она могла быть когда-то влюблена в Аверина?.. Или до сих пор?.. Ну вот, тебе смешно, но я ведь говорю совершенно серьёзно!
А я смеюсь. Буквально хохочу от души. Потому что уже хватит с меня этих влюблённых в одного мужика женщин! Что, больше никого нет?
– Варь, перестань, – Василиса надувает губы.
Взяв себя в руки и смахнув слезинки со щёк, придаю лицу строгость.
– Твоя теория рассыплется вот прямо сейчас, – обещаю подруге. – Моя мама выходит замуж за предмет обожания исторички. Кого та сейчас должна топить и ненавидеть?
– Кого? – Вася делает вид, что не понимает, но в её глазах уже промелькнула досада.
– Меня, – отвечаю я с улыбкой. – Так что, давай не будем приплетать ещё и Нестерову к любовным страстям.
– Жаль, – фыркает Васька. – А было бы куда интереснее, если бы Остапу доставалось не из-за драки с Игнатом, а из-за любви его чокнутой мамаши.
На секунду я задумываюсь над словами подруги. Но мой мозг неспособен даже гипотетически представить такую дичь.
Нет…
Точно нет. Этого точно не может быть!
– Ладно, пошли, – Вася манит меня рукой, начиная двигаться к школьным воротам. Я остаюсь на месте, и она тут же прищуривается. – А-а, ты не идёшь домой! Ясно. Вы, конечно, конспираторы от Бога, но всё же я вижу, что ваши отношения продолжаются.
Едва заметно киваю, подтверждая её слова. Именно Василисе я могу признаться. Именно ей я доверяю.
– Куда пойдёте? – она с интересом вглядывается в моё лицо, а я пожимаю плечами. – Ммм… ты права, какая разница, куда, главное – вместе. Эх… как же я тебе завидую, Варька!
Вася обнимает меня за плечи и переводит взгляд на толпу ребят, покидающих школьный двор. Я уверена, что среди них есть Эрик.
– А вы, значит, всё ещё в ссоре, – констатирую видимый факт.
– Угу… И он даже не пытается, кстати, помириться. Даже ходят слухи, что, вроде как, переписывается с девчонкой из параллели. Не помню, как её зовут.
– Дай угадаю: эти слухи к тебе пришли от какого-нибудь Гуреева.
– К сожалению, нет, – губы девушки начинают дрожать. – Я тоже думала, что это сам Эрик болтает об этом, чтобы заставить меня ревновать. Но нет. Информация – почти стопроцентная правда.
Вася кусает губы, но уже в следующую секунду умудряется беззаботно улыбнуться.
– Ладно, мне всё равно, – врёт она. – Я тоже себе кого-нибудь найду. Вот, например, брат Гуреева – Руслан. По-моему, крутой парень. И уже не школьник, с ним будет интереснее. Нужно просто попасть на одну из вечеринок, которую устраивают Гуреевы примерно раз в месяц во время отсутствия родителей. Ну или сказать Демьяну, пусть нас познакомит.
Вот это да… Я помню Руслана Гуреева. Наглый, надменный, истинный сын мэра, каким никогда не казался мне Демьян. От его старшего брата меня мороз по коже продирал, если честно. О чём Васька думает?
– Ну ладно, я пошла, – она смотрит куда-то мимо меня. – Хорошо вам провести время.
– До завтра, – прощаюсь с ней, не в состоянии спрятать глупую влюблённую улыбку.
Ведь я знаю, кого она увидела.
Помявшись на месте, смотрю украдкой в том же направлении. Остап проходит мимо меня, едва заметно кивнув. Он не идёт к школьным воротам, наоборот, двигается в противоположную сторону. Я пока остаюсь на месте, просто не выпускаю его из виду. Остап подходит к забору и быстро просачивается наружу, видимо там есть какой-то лаз или проход.
Подождав несколько минут, иду вслед за ним. Чувствую, как в венах бурлит адреналин оттого, что иду наперекор желанию матери. И словно против почти всего общества. Сердце бухает, как сумасшедшее, когда я без проблем так же покидаю школьный двор, воспользовавшись скрытым проходом. Шагаю мимо девятиэтажки, и когда огибаю её, сразу попадаю Остапу в руки.
Он прижимает меня к стене и целует. А я в ответ с пылом целую его.
– Ты готова? – отстранившись, он заглядывает мне в глаза.
– К чему? – говорю немного испуганно.
Остап всё чаще намекает мне на те взрослые вещи, к которым я пока не готова.
Парень с нежностью проводит пальцем по моей щеке. Целует в уголок губ, потом в другой. Лукаво улыбается.
– Просто погуляем, Варь. Сходим в парк или в кафе. Или куда скажешь. А ты о чём подумала?
В общем, снова вгоняет меня в краску, потому что подумать я успела об очень многом…
