Кира Сорока
Попробуй меня остановить
Глава 12
Остап
Захлебнувшись в собственной ярости, даже не замечаю, как прохожу полрайона.
Твою ж мать!
Во мне кипит лишь чувство разрушения. Хочется что-нибудь сломать, чтобы хоть немного выпустить пар.
Я чертовски зол на маму… И не хочу идти домой, потому что рядом с ней ощущаю себя бесполезным.
И на себя я тоже злюсь. За то, что сблизился с той, которую собирался ненавидеть!
Телефон в кармане оживает вовремя. А когда вижу, кто звонит, сразу принимаю вызов. Иногда самый обычный разговор с другом может предотвратить кучу бед. Даже если этот друг, должно быть, злится…
– Рус в бешенстве, – первым делом сообщает Демьян. – И лучше тебе не знать, сколько он поставил на нашу победу… Шансов без тебя у нас не было. Пятеро против троих – хреновый расклад. Тап? Ты меня вообще слышишь? Мы продули!
Да, я тоже продул…
– Я здесь. Слышу. Извини, что подвёл, но у меня трудности дома, – объясняю размыто, а заодно, быть может, и оправдываюсь.
– Да я-то деньги не ставил. А вот братишка мой всерьёз на тебя взъелся.
Сейчас мне не до этого. Да и Рус вроде отходчивый. Пройдёт неделя – и он забудет о том, что я их кинул.
– Рассказывай, что там у тебя дома, – меняет тему Гурян.
Слышу как он, топая, поднимается по лестнице. Наверняка идёт в свою комнату. Она на третьем этаже их роскошного особняка.
– Да… Не бери в голову.
Не собираюсь я с ним делиться… Даже лучший друг не знает о беременности моей матери. Казалось бы, в нашем маленьком районе сложно сохранить втайне её положение. Особенно сейчас, когда вырос живот. Только вот мажоры-одноклассники так сильно заняты собой и своими житейскими «трудностями»… Короче, всем плевать.
– Воу, Тап! Угадай, на кого я сейчас глазею? – внезапно восклицает Демьян.
Можно и не гадать. Из окон его спальни прекрасно видно дом Аверина. И окно комнаты Вари. Я уже проверял.
– Она бы хоть шторы закрыла, что ли… Смотри-ка! Походу, переодеваться сейчас будет. Снимает пиджак…
Я вмиг закипаю:
– Отвали от окна!! Она моя, понял?!
Гурян глухо смеётся и говорит, сюсюкая:
– Ой, кто-то не на шутку завёлся! Да успокойся, Тап. Ничего я не вижу. Она же чертовски далеко, – замолкает. Вновь смеётся. – Но вот если возьму бинокль…
– Гур, ты меня не понял?
Желание вернуться в посёлок вдруг становится почти нестерпимым. Но я упорно иду вперёд.
– Ну вот… опоздал, – с притворным расстройством сообщает Демьян. – Твоя снежинка уже в шортах и майке. И волосы в идиотский пучок собрала. Этакая серая неприглядная мышка. Да ну её нафиг!
Похоже, друг откладывает бинокль.
Да, Варя – мышка. Но она только моя мышка… Пока я не решу по-другому.
– Так что? Что будешь с ней делать? – спрашивает Демьян, не скрывая любопытства.
– Не знаю. Я ещё не решил…
– Давай хоть поиздеваемся над ней немного, что ли. Не знаю… Припугнём как-нибудь. Пусть сваливает. Тебя не могут отчислить из-за неё! – его тон набирает обороты. – Я не собираюсь терять друга из-за какой-то тёлки, появившейся вдруг в нашем классе!
Скрипнув зубами, никак не комментирую его слова. Хотя на самом деле мне сейчас хочется придушить Гуряна за оскорбление снежинки.
Но я себя осаживаю. Лишнее проявление чувств к ней вызовет слишком много вопросов. Я не хочу на них отвечать. Начав ковыряться во всём этом, Гурян в итоге докопается и до сути проблемы.
А эта суть гнилая, мерзкая… Слишком неприглядная.
– Я сам разберусь с ней, Гурян, – добавляю голосу беспечности. – Сказал же тебе: хрен меня выгонят!
– Тогда я спокоен, – отзывается тот без энтузиазма.
Конечно, он мне не верит. И прекрасно видит мой интерес к снежинке.
– Ну давай… Завтра ещё перетрём, как устроить ей тёмную, – бросаю я, чтобы усыпить его бдительность.
– А вот это уже другой разговор! – тут же воодушевляется Гуреев. – Окей, тогда до завтра.
Я уже подошёл к своей пятиэтажке, поэтому прощаюсь с другом и скидываю вызов. Но прежде чем убрать телефон в карман, останавливаюсь и захожу в Вотсап. Выбираю нужный контакт…
Что он там сказал про её идиотский пучок?
Строчу сообщение:
«Милый пучок, снежинка».
В ожидании смотрю на экран. Наконец-то вижу, что сообщение просмотрено.
Давай же, Варь! Просто закрой чёртово окно!
Проходит около трёх минут, когда приходит ответ:
«Где ты?»
И тут же смс от Гуряна:
«Ну вот, она окно закрыла».
И три страдающих смайлика. А потом ещё несколько пошлых стикеров.
По сути, моя миссия выполнена. И я могу больше не писать Варе. Я хотел лишь, чтобы она задёрнула штору.
Однако палец сам барабанит по экрану, набирая сообщение.
Снежинка хочет знать, где я?
И я, желая то ли поиздеваться над ней, то ли напугать, печатаю в ответ:
«Может… за твоей спиной»
Пусть испугается!
Не знаю, насколько не по себе сейчас Варе, но на меня эта шутка мгновенно действует как пилюля. Помогая мне хотя бы немного избавиться от чувства разрушения внутри.
Ненадолго…
Ведь когда подхожу к подъезду, я сразу вижу знакомую машину. Она новая, потому что предыдущую я зверски изувечил.
Какого хрена он здесь делает?!
Удушающая ярость сжимает горло…
Сжав кулаки, устремляюсь к подъезду. За считанные секунды оказываюсь на своём этаже. Но не успеваю открыть дверь, как она распахивается перед самым моим носом. Торопясь покинуть квартиру, Аверин с ходу врезается в меня. За его спиной вижу маму.
Она по-прежнему в прострации. Под сильными антидепрессантами. И это он, чёрт возьми, виноват!
Хватаю гаишника за грудки. Мы с ним почти одного роста.
– Я же сказал тебе: оставь нас в покое!! – рычу ему в лицо.
– Рот закрой, салага! – выплёвывает Аверин, отдирая мои руки от своей ветровки. – Я не знаю, что ты задумал, но хочу придушить все твои идеи на корню. Так сказать, в зародыше, – мерзко ухмыляется ублюдок. – Я скажу один раз. Больше повторять не буду! Оставь Варвару в покое! Ни она, ни её мать не отвечают за всё… это, – он бросает взгляд через плечо и смотрит на мамкин живот.
– Это?! Ты называешь плод своих трудов «ЭТО»? – я чуть не срываюсь в истерику. Толкаю Аверина в грудь. – Да ты просто конченый!!
Его лицо перекашивается от злости. Сжав кулаки, он наступает на меня.
И нет, мне совсем не страшно. Потому что физически я тоже силён.
– Ты должен уяснить, пацан, что это касается лишь меня и твоей матери! А ты учись, вставай на путь исправления! Тебе решётка в затылок дышит!
– Мне восемнадцать. Теперь я отвечаю за свою мать! – выплёвываю я, задыхаясь от ярости.
Мы практически сталкиваемся лбами, прожигая друг друга ненавидящими взглядами.
– Тогда будь готов ответить и за всё остальное. Увижу рядом с Варей – ноги тебе переломаю.
Он с силой толкает меня в грудь и идёт к лестнице. Достаёт ключ от тачки и, нервно покручивая брелок на пальце, оборачивается:
– Я оставил немного денег. Там, на кухонном столе. Покажи мать специалисту. Пускай заканчивает с психотропными, иначе скоро в дурку поедет.
– Я отдам эти деньги твоей новой дочурке! – не задумываясь, выкрикиваю я. – Или отправь на них новую жёнку к окулисту. Чтобы ей поправили зрение, и она, наконец, разглядела тебя, грёбаный мешок говна!
Твою мать! Я в бешенстве! Готов спустить этого мерзавца с лестницы!
– Давай, Остап! Дай мне только повод!
Да он буквально напрашивается!
– Сунься к Варе – и я отправлю тебя в колонию. Моих связей хватит. А твоя мать останется совсем одна!
Я практически хватаю себя за горло, чтобы предотвратить непоправимое. Врастаю ногами в пол. Сжимаю перила до белизны в костяшках пальцев.
Просто стоять! Ничего не делать! Аверин, и правда, может решить мою судьбу за минуту. Поднять старые дела, припомнить все прошлые грехи… И всё! Полный привет!
– Вот видишь? Соображаешь, когда хочешь, – самодовольно фыркает гаишник. – Ты пойми, Остап… Я же не враг тебе. Ни тебе, ни твоей маме. И всегда хотел помочь. Да и сейчас хочу…
– Да ты просто рот ей пытаешься заткнуть своими деньгами!
Он морщится, явно недовольный моей несговорчивостью.
– Эх… Твою бы энергию, да в благое русло… Если из школы отчислят, лично поспособствую твоему скорейшему призыву. Может, научишься уважать старших!
Как и всегда, намекает на своё превосходство и наличие связей. И что мы с мамой просто блохи, прыгающие возле подошв его начищенных до блеска ботинок.
Аверин неторопливо спускается вниз… А я, тяжело дыша, наконец-то замечаю, что из соседних квартир повылезали соседи. Только вот шоу окончено!
Уверенным шагом прохожу в квартиру и захлопываю дверь. Мамы в прихожей уже нет, и я, скинув обувь и куртку, направляюсь в её комнату. Застаю мать сидящей на диване. Её пустой взгляд направлен в экран телевизора. Взяв пульт, вырубаю его. Сажусь перед мамой на корточки. Пытаюсь привлечь её внимание. Но она продолжает смотреть в экран поверх моей головы.
– Мам… – мой голос срывается. – Мам… Когда это закончится, а? Когда ты перестанешь себя жалеть, чёрт возьми?!
Но она не слышит и не видит меня. Ей сейчас намного проще, чем мне. За неё всё решают таблетки. А мне приходится вариться в этом дерьме и смотреть на то, как она медленно угасает.
Потому что полюбила этого ублюдка!
А он её просто кинул!
– Мам… – хватаю её за руки, сжимаю кисти. – Поговори со мной… Давай я положу тебя в больницу!
Тишина… Мёртвая. Такая же, как её взгляд.
Мать уже на последнем сроке. Через два месяца ей рожать. И она скоро перестанет ходить на работу.
На самом деле её всё ещё держат там, потому что она работает на сестру моего отца. Где он сам, я не знаю. И никто не знает. Они развелись, и он уехал – вот официальная версия событий.
А потом мама связалась с… этим!
Меня передёргивает. Ненавижу его лицо! Ненавижу его вмешательство в нашу жизнь. И его подачки я тоже ненавижу!
Он запудрил мамке мозги. Говорил о любви. Постоянно захаживал к ней, пока я был в школе… В итоге сделал моей матери ребёнка, а потом сказал, что не любит её. И добил тем, что привёл в свой дом другую и собирается на ней жениться.
Моя мать сломалась… А я словно начал гнить изнутри.
Ведь невозможно испытывать столько чёрной ненависти и не затронуть этой чернотой собственную душу!
– Я выброшу твои таблетки!
Не знаю, в какой раз говорю это матери. И каждый раз я их выбрасываю! Но откуда-то всё время появляются новые!
– А ещё я положу тебя в больницу!
Наверное, я всё ещё надеюсь, что мои угрозы как-то доберутся до её сознания. Но нет! Она по-прежнему слепа, глуха и недвижна.
Хотя нет, одно осмысленное движение всё-таки живо в её теле… Она гладит живот ладонью. Она любит этого ребёнка, потому что он – от любимого мужчины.
Ненавижу его!
Вскакиваю с пола, решительно иду на кухню. Сначала собираю все запасы её антидепрессантов и смываю их в унитаз. Потом нахожу на столе деньги Аверина. Пересчитываю.
Хм… Какие-то двадцать тысяч! Щедростью он никогда не отличался. Ни со мной, ни с мамой! А вот Варе подарил новый телефон за восемьдесят косарей…
Убираю деньги в карман джинсов. Это ничтожно мало, чтобы устроить маму в больницу. Но остальное я займу у Гуряна. Потом отработаю… Грузчиком в супермаркете. Доставщиком пиццы. Ещё меня иногда приглашают в стрип-бар в качестве охранника во время выступления обнажённых девиц. Там хорошо платят, но домой я зачастую прихожу избитый…
Отсюда и репутация плохого парня.
К слову, она меня устраивает… Эту маску я время от времени надеваю, чтобы люди не лезли мне под кожу. Но в последнее время она немного запылилась…
Я позволил снежинке просочиться не просто под кожу. Она почти подобралась к моему сердцу. Почти…
Но я закончу всё это!
Глава 13
Варя
Едва шевеля руками, расчёсываю волосы. Постоянно зеваю. А веки такие тяжёлые, что глаза всё время закрываются. Даже ледяная вода не помогла.
За всю ночь я проспала от силы два часа.
Сначала думала, что Остап, и правда, забрался в дом. Все углы обшарила. Несколько раз писала ему сообщения, практически требуя мне всё объяснить.
Остап не ответил. Даже не прочитал их.
Потом вернулась мама, сразу за ней – отчим. Мы поужинали, и я пошла спать.
Но не смогла сомкнуть глаз, потому что мне всё время казалось, что я слышу какое-то движение в коридоре или в ванной комнате. Когда, наконец, убедила себя, что Остапа в доме всё-таки нет, уже светало…
Сейчас я абсолютно разбита. И уже не успеваю накраситься. Смогла только собрать волосы в низкий хвост и надеть форму. И выгляжу, прямо сказать, отвратительно.
– Варя!
Мама зовёт меня из гостиной, и я хватаю рюкзак. В голове появляется шальная мысль притвориться больной и остаться дома, но я душу её на корню.
Нужно взяться за голову, дожить до экзаменов, сдать их и уехать на всё лето в родной город. И постараться там остаться…
Спускаюсь в гостиную, бросаю рюкзак рядом с диваном и захожу на кухню.
– Ты в порядке? Как-то не очень хорошо выглядишь… – озабоченно говорит мама, целуя меня в лоб.
– Просто не выспалась, – зеваю в кулак. – Сейчас кофе глотну – и можно ехать.
– Варь, ну хоть ты позавтракай! – возмущённо восклицает мама. – Сначала Денис… «Надюш, я уже опаздываю». Теперь ты: «Нет, спасибо, я просто кофе». А я час у плиты уже стою!
Я смотрю на гору оладий на блюде. Лучше, и правда, поесть, а то мама какая-то сегодня взрывоопасная.
– Хорошо, давай завтракать, – смирившись, с улыбкой сажусь за стол.
Мама сразу расцветает. Наливает мне кофе, ставит передо мной тарелку с оладьями и садится напротив. Но улыбка вдруг сползает с её лица.
– Как думаешь, может, Денису не нравится моя стряпня?
– Да перестань! – я отмахиваюсь. Оладьи, как и всегда, очень вкусные. – Как ему может не нравиться то, что ты готовишь? – говорю с набитым ртом.
– Ну не знаю, – она пожимает плечами. – Мне просто хочется хоть чем-то быть ему полезной. С работой сейчас не всё гладко… А он вообще не хочет, чтобы я работала. Но так я тоже не могу.
Она явно нервничает. Теребит салфетку, комкая её в руках.
Накрываю её руки ладонью.
– Ты зря переживаешь, мам. Просто не нужно так много готовить. Денис всегда уходит рано. А некоторые люди вообще по утрам не завтракают. И с работой всё наладится. Ну или ты действительно можешь не работать, как этого хочет Денис.
– И что я буду делать? На шее у него сидеть?
– Вы скоро поженитесь… Может, и ребёнка ещё родите. Тогда ты точно будешь занята.
– Что? – мама краснеет до кончиков ушей и растерянно моргает. – Скажешь тоже, Варь!
Я улыбаюсь. Хоть и брякнула, не подумав, чтобы просто повеселить её… Но такое ведь вполне может быть. Маме всего тридцать восемь. А у Дениса детей нет. Может, он хотел бы ребёнка.
– Я просто предположила, – подаюсь к ней ближе и чмокаю в щёку. – Нам пора, мам. А то в школу опоздаю.
Вскакиваю из-за стола и залпом допиваю кофе.
– Да, поехали.
Она быстро снимает фартук. Берёт ключи от машины, и мы выбегаем во двор…
– Завтра пойду пешком, – небрежно бросаю я, пока мы катимся по посёлку. – И поговори, пожалуйста, с Денисом, чтобы он тоже меня не подвозил.
– Почему? – удивляется она.
Уже готова раздуть из мухи слона. Понавыдумывает себе, что Денис мне не нравится, или что-то типа этого… Быстро пресекаю её ненужные умозаключения:
– Мне просто нравится ходить пешком. Возможно, будем по пути встречаться с Васькой. В моей прежней школе так и было, помнишь? Ты меня не возила. Я всегда ходила в школу с Диной.
– Потому что там мы прожили всю жизнь. Там нечего было бояться, все друг друга знали, – в её голосе появляется едва уловимая печаль.
Она всё ещё тоскует по папе…
– Здесь тоже все друг друга знают. И нас скоро будут знать, – говорю с подчёркнутым оживлением в надежде её приободрить.
– Хорошо. Твоя взяла, – всё-таки улыбается мама. Потом сосредотачивается на дороге, и её лицо становится вновь серьёзным. Но когда она бросает взгляд в мою сторону, губы кривятся в усмешке, которую она на этот раз пытается скрыть.
– Что? – спрашиваю возмущённо.
Она смеётся, но тут же объясняет:
– Когда ты говоришь «Васька», я сразу представляю парня. Всё время забываю, что твою новую подругу зовут Василиса.
– Ну а если бы речь шла о парне? – с иронией спрашиваю я.
Мама уже паркуется возле школьных ворот. Косится на меня, изображая ужас на лице.
Закатываю глаза. Да ну её!
– Да я шучу, Варь. Конечно, не исключаю, что в недалёком будущем ты будешь замечена с парнем, – она глушит машину. Переводит на меня задумчивый взгляд. – Но ты же умненькая девочка, и мы уже говорили с тобой о контрацепции.
О, Боже, нет!
Я хватаю рюкзак, распахиваю дверь.
– Всё, мам, мне пора! Ещё одной лекции об этом я не выдержу. И можешь пока расслабиться, парня у меня нет!
Порывисто чмокаю её в щёку и быстро выскакиваю из машины. Знаю, что она хихикает мне вслед.
Мама снова умудряется огорошить меня своим замечанием.
В самый первый она завела со мной разговор на эту тему, когда ещё был жив отец. Я тогда краснела как помидор и думала, что мне уже никогда не будет так стыдно. И ошиблась. Последующие три раза было так же стыдно, как и в первый.
Не знаю, почему я так реагирую. Мои бывшие одноклассницы считали меня в этом плане синим чулком…
Забегаю в школу за минуту до звонка. Сейчас урок русского. Где находится кабинет, я, к счастью, запомнила. Приложив пропуск к турникету, торопливо бросаю охраннику «Доброе утро» и несусь на второй этаж.
Возле класса никого нет, все, должно быть, уже вошли. В этот момент звенит звонок, и я распахиваю дверь. Только вот в кабинете пусто…
Та-ак… А где все?
Из кармана пиджака достаю телефон, чтобы свериться с расписанием. Ещё вчера его сфоткала, но, может, чего-то напутала…
На дисплее высвечивается новое сообщение от Васи:
«Варь, ты где? Русский отменили, поставили физру. У тебя, вроде, освобождение, но всё равно приходи. Ты реально должна это увидеть!»
Сообщение сопровождается интригующими смайликами.
Я не понимаю, что именно должна увидеть. Но Вася разжигает мой интерес, поэтому бегу на физру.
Урок уже в самом разгаре. Оставив пиджак с рюкзаком в раздевалке, тихонько приоткрываю дверь спортзала.
От количества учеников буквально рябит в глаза, здесь явно не только наш класс. Похоже, совмещённый урок…
Прошмыгнув в зал, пробегаю к скамье и сразу сажусь. Ребята разминаются, бегая по кругу. Кто-то из одноклассников машет мне рукой. А некоторых я просто не знаю. Потом замечаю Васю. Она сияет и выглядит весьма довольной. Кажется, пытается сказать мне что-то, шевеля губами и украдкой показывая за свою спину.
Я опять не понимаю, что должна увидеть.
Взгляд сам находит Остапа… Тёмные спортивные штаны, светлая майка, тату на сгибе локтя, небрежно растрёпанные волосы – мои глаза будто не могут его не заметить. А вот он не смотрит на меня…
Да, помню… Вчера мы поругались, потому что я увидела его беременную маму. А потом он прислал мне странные сообщения. И вообще, наше временное перемирие, видимо, было вызвано лишь необходимостью поработать над проектом. Который мы, кстати, не закончили.
Ну и что он теперь намерен делать? Слить проект из-за обиды? Или, может, сам доделает?
Ребята тем временем перестают наматывать круги. Физрук отправляет парней на перекладину подтягиваться. А девчонок разбивает на две команды, и они сдают норматив по челночному бегу.
Невольно опускаю взгляд и рассматриваю свои руки, потому что перекладина находится вблизи от меня, и все ребята собираются рядом. Некоторые присаживаются на скамью, ожидая своей очереди.
Украдкой наблюдаю за ними. Рядом с нашими парнями явно одиннадцатиклассники. И, конечно, для них буквально дело чести – показать своё превосходство. Тестостерон так и зашкаливает. Мальчишки подначивают друг друга и никак не могут решить, кто будет первым.
Расталкивая всех, к перекладине наконец подходит Остап. Подпрыгнув и уцепившись за неё, начинает поднимать тело, касаясь штанги подбородком. Стоящий рядом Демьян принимается считать.
Я уже не скрываю того, что наблюдаю во все глаза за процессом. И хорошо, что Войнов ко мне спиной.
На скамью рядом со мной кто-то садится. Но мои глаза прикованы к широкой спине Остапа и к его чётким движениям. Считаю про себя вместе с Демьяном. Уже четырнадцать раз…
– Это он передо мной выделывается, – доносится голос справа.
Сбившись со счёта, перевожу взгляд и вижу парня с зелёными глазами. Это Нестеров Игнат.
– Привет, Варя. Рад тебя видеть, – он расплывается в улыбке и выглядит так же добродушно, как и вчера.
Но я услышала то, что он только что сказал.
– Почему ты так считаешь? – спрашиваю в недоумении, забыв поздороваться.
– Ну мы вроде как соперники, – кривит губы Нестеров. – Хотя я этой хренью не занимаюсь, – подбородком указывает на Войнова. – Я не соревнуюсь с ним, а вот он со мной – постоянно.
– И зачем ему это? – не могу сдержать любопытства.
Игнат пожимает плечами, вновь улыбается, сверкнув белоснежными зубами, и игриво толкает моё плечо своим. Заговорщицки шепчет:
– А твой интерес чем вызван? Хочешь быть с ним?
Я краснею до кончиков ушей. Сконфуженно выдавливаю:
– Н-нет… Мне просто интересно.
Он внимательно смотрит на моё пылающее лицо, потом переводит взгляд на Остапа. Тот всё ещё подтягивается. А Демьян продолжает лениво считать:
– Пятьдесят один…
– Мы с ним как-то подрались, и я надрал ему задницу, – говорит Игнат, расслабленно прислонившись к стене. – Вероятно, он никак забыть не может. Вот и пыжится, хочет отомстить.
Не знаю… Вроде бы это похоже на Остапа. Ведь многие его поступки вообще лишены логики и продиктованы эмоциями. Во всяком случае, мне так кажется…
– Как ты смотришь на то, чтобы хорошо провести время? – внезапно спрашивает меня Игнат, резко сменив тему разговора. – В эти выходные вечеринка в доме моего одноклассника. Там будет полшколы. Пойдёшь?.. Со мной.
Вот это да! Не припомню, чтобы в моей прежней школе старшеклассник вдруг проявлял ко мне интерес. Да ещё такой… явный лидер своего класса. Симпатичный лидер.
– Даже не знаю… – отвечаю нерешительно.
Не потому, что не знаю, хочу или нет. Определённо хочу! Это мой шанс познакомиться с ребятами из школы поближе. Вот только не уверена, что мама меня отпустит. Да и отчим наверняка будет не в восторге. Плюс ко всему в субботу мама планировала отметить мой день рождения.
– Соглашайся, – убеждает меня Игнат. Склонившись к моему уху, шепчет: – Обещаю, тебе понравится. Намного больше, чем с неудачниками типа Остапа.
Вот это самомнение… И если бы это прозвучало не как шутка, я бы наверняка возмутилась. Игната спасает его обаяние по всем фронтам.
– Ладно, теперь я.
Он поднимается со скамьи, а я перевожу взгляд на Остапа. Оказывается, тот уже спрыгнул. Демьян кричит физруку:
– Войнов – сто четыре!
Мои одноклассники начинают улюлюкать и хлопать в ладоши. Правда, быстро замолкают, когда к перекладине подходит Игнат. Делает махи руками, разминая широкие плечи. Выглядит, прямо скажем, внушительно. Он выше Остапа и немного его шире. Да и самоуверенности ему не занимать.
Войнов прожигает его недобрым взглядом. А вот Нестеров смотрит на меня и, весело подмигнув, повисает на перекладине лицом ко мне.
– Варь, посчитай, а! – кричит Игнат. – Не доверяю этому, – бросает пренебрежительный взгляд на Гуреева.
Все остальные тут же переключают внимание на меня. Некоторые, видимо, только что меня заметили. В том числе и Остап.
Я смущённо поднимаюсь со скамьи и подхожу к перекладине. Ноги дрожат… Особенно тяжело стоять спокойно, ощущая недоброжелательный взгляд серых глаз.
Игнат начинает подтягиваться, а я считаю. И время будто растягивается, становится каким-то резиновым… Сорок, пятьдесят, шестьдесят… Нестеров с лёгкостью доходит до сотни. И когда я говорю «сто три», спрыгивает с перекладины.
Окружающая место поединка толпа взрывается аплодисментами.
Странно, что Игнат решил проиграть Остапу. Я же видела, что он может ещё. Словно специально спрыгнул, отказавшись соперничать…
– Долбаный позёр! – выплёвывает стоящий рядом Гуреев.
Нестеров реагирует на его слова молниеносно. Дёрнувшись в сторону Демьяна, хватает того за грудки. Завязывается потасовка, и я оказываюсь в самом её центре, потому что остальные парни окружают этих двоих в кольцо.
– У тебя какие-то проблемы, сынок мэра? – Игнат задаёт вопрос ледяным тоном.
– Проблемы? – ухмыляется Демьян. – Чувак, я не знаю такого слова!
– Так сейчас узнаешь! – выкрикивает кто-то из одноклассников Нестерова, ещё больше разжигая конфликт.
– Давай, покажи мне! – бесстрашно заявляет Демьян, пихая Нестерова в грудную клетку.
До серьёзной драки пока не доходит, но кажется, все уже теряют терпение…
Где, чёрт возьми, физрук?
Почему он ничего не делает?
К Гурееву прорывается Остап, вклинивается между ним и Игнатом…
Мне становится ещё страшнее. И я вдруг тоже хочу вмешаться… или уйти… Но ни того, ни другого не получается сделать. Толпа прижимает меня к дерущимся. Кто-то наступает на ноги… Кто-то больно пихает локтем в плечо.
Наконец раздаётся яростная трель свистка. Физрук что-то кричит, явно призывая к порядку. Но атмосфера уже раскалена настолько, что вряд ли кто-то остановится. На стороне Нестерова четыре одиннадцатиклассника. За Гуреева только Остап и Эрик. Остальные просто стоят вокруг, оскорбляя друг друга.
Физрук врывается в толпу и сразу находит предполагаемых зачинщиков. Правда, вместо Демьяна таковым оказывается Остап. И Нестерова, и Войнова учитель ведёт на выход из зала. Напоследок рявкает остальным:
– Никто не будет допущен до экзаменов, если будет замечен в драке! Выполняем нормативы! Живо!
Все разбредаются. Девочки возобновляют бег. Парни продолжают подтягиваться… Лишь Гуреев решительно идёт за физруком, явно не собираясь здесь оставаться.
Я молниеносно принимаю решение и бегу вслед за Демьяном. Когда он замечает, что у него появилась компания, то смотрит на меня, мягко говоря, неодобрительно.
– Слушай, свали отсюда, новенькая, – бросает Гуреев, устремляясь на второй этаж. – Без тебя тошно.
– У меня, вообще-то, имя есть, – отвечаю так же недружелюбно и иду следом за ним.
Я точно знаю, что физрук повёл ребят к директору. И у Остапа снова будут проблемы.
Правда, Демьян сейчас выглядит достаточно решительным, потому что виноват он, а наказать могут его друга. Это подкупает меня. И заставляет думать о парне не так плохо, несмотря на его явный негатив ко мне.
Мы подходим к кабинету директора в тот момент, когда Войнова и Нестерова уже туда завели. Гуреев без раздумий распахивает дверь и вваливается внутрь.
– Это что за балаган?!
Директор школы вскакивает из-за стола. Вопросительно смотрит на физрука. Похоже, тот ещё не успел ничего объяснить.
– Эти двое опять взялись за старое! – раздражённо выплёвывает учитель, подталкивая обоих ближе к столу.
– Остап не виноват! – Демьян тут же встаёт рядом с другом. – Это я спровоцировал Нестерова.
По лицу директора школы становится понятно – он не рад такому раскладу. Судя по всему, Гуреев знает, что делает.
– Игнат, можешь объяснить? – обращается к Нестерову директор.
– Да мне дела нет ни до одно, ни до другого, – небрежно бросает тот. – Но это правда. Сегодня Войнов ни при чём.
Директор опускается в кресло. Тяжело вздохнув, обводит взглядом всех троих, а потом вдруг замечает меня у приоткрытой двери.
– А она что натворила? – раздражённо спрашивает у физрука.
Учитель оборачивается. Остальные тоже. И я оказываюсь под прицелом нескольких пар глаз. Но особенно некомфортно мне от взгляда серых глаз Войнова. Он смотрит на меня с неприкрытой ненавистью…
– Кстати, Варя свидетель, – подаёт голос Нестеров. – Она может подтвердить, что драку спровоцировал не я. Ведь можешь, Варь?
– Я… не… – это всё, что я успеваю сказать.
Меня перебивает Демьян:
– Чел, у тебя бананы в ушах?! Я уже и без новенькой сказал, что виноват я!
– Гуреев! – одёргивает его директор. Сжав переносицу двумя пальцами, зажмуривается. Потом резко отрезает: – Демьян, останься! Все остальные свободны!
Гуреев хлопает друга по плечу и расслабленно плюхается на стул напротив директора школы. Остальные выходят в коридор.
– Не умеете вы конфликты решать, – теперь уже спокойнее говорит физрук обоим ребятам. – Взяли бы – и футбольный матч устроили. Или баскетбольный! Мерились бы своей силой в спорте! Всё бы больше пользы было.
– А зачем? – пожимает плечами Нестеров. – Я уже сто раз говорил, что мне дела нет до этого десятиклассника.
Остап сжимает челюсти. Видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не ответить.
– Ладно. Все в зал! – отмахивается физрук и идёт вниз по лестнице.
Следом за ним Остап.
– Может, уже оставишь меня в покое, а? – внезапно обращается к нему Игнат.
Войнов оборачивается.
– Не получится, – говорит он спокойно и медленно качает головой. – Ты ведь знаешь, что тебе её трогать нельзя, – указывает на меня. – Варя моя до конца года!
Нестеров смеётся, но смех у него натянутый. А я просто ошеломлена.
– В зал! – рявкает физрук с первого этажа.
Остап нехотя устремляется вниз.
– Я же говорил тебе вчера, – с укором бросает мне Игнат. – Сразу приходи ко мне, если кто-то обидит.
Мы спускаемся по лестнице.
– Меня никто не обижает, – отвечаю я с некоторой заминкой. – И я не хочу ни с кем ругаться. И причиной ругани тоже не собираюсь быть.
– Ну как бы уже поздно, Варь, – добродушно усмехается Игнат. – Похоже, ругани между мной и Остапом не избежать. И именно ты станешь причиной.
– Я?
– Да, – расслабленно пожимает плечами Нестеров. – Войнов считает, что ты принадлежишь ему. Я с этим не согласен…
Мы приближаемся к спортзалу. Физрук и Войнов уже зашли. Я медлю возле двери. Не уверена, что хочу туда возвращаться.
– Остап просто погорячился, – произношу в конце концов. – Я сама с ним поговорю. Не надо никаких конфликтов.
Не то чтобы мне нравится взбалмошный характер Войнова, и я поддерживаю это его бредовое заявление… Но мне не хочется, чтобы его исключали из школы.
– Не вздумай пытаться решать это с ним! – предостерегает Нестеров. Приобняв меня за плечи, шепчет возле уха: – Вижу, что ты хорошая девочка. Ну зачем тебе общаться с этим уродом? Наслышан, кстати, о твоих прогулах из-за него.
Я отстраняюсь, и Игнату приходится меня отпустить. Вглядываюсь в зелёные глаза парня. Что-то меня в нём напрягает. При всей его доброжелательности и внимательности ко мне, почему-то сложно представить, что этому парню до меня есть дело.
– Ты идёшь в зал? – он распахивает дверь.
– Нет, – пячусь в сторону женской раздевалки. – До конца урока пять минут. Нет смысла идти, подожду в раздевалке.
– Что ж… – задумчиво протягивает Игнат, прикидывая что-то в уме. После чего закрывает дверь и улыбается, демонстрируя ямочку на правой щеке. – Тогда я тоже не пойду. Твоё общество мне нравится намного больше.
Подходит ближе. Видит, что я медлю… Обходит меня, открывает дверь в раздевалку. И, схватив за руку, затаскивает вслед за собой…
