Критика Х. Рао
Небесный город
– Я внес кое-какие изменения, – сказал Дхрув, понимая ее невысказанный вопрос. – Чем ближе вы подойдете к якше, тем сильнее будет звон. Это поможет вам ориентироваться в пути.
– Спасибо, – сказала она, надевая ожерелье.
Медальон тяжело лег на грудь у горла. Его ровная пульсация противоречила учащенному биению ее сердца. Где-то в джунглях ее ждал датчик, заключенный во второй половинке медальона.
Дхрув кивнул, серьезно взглянув на нее из-за очков, и благодаря его успокаивающему присутствию напряжение частично отпустило Ахилью.
Во всем городе лишь один гелиотехнолог оставался ее верным спутником. Они вместе выросли, обсуждая политику Накшара, страстно желая что-то сделать. Выбор профессий развел их в разные стороны: Дхрув обосновался в гелиолаборатории, а она занялась археологией. Но даже работа в разных сферах не смогла разлучить их. Вместе они готовились к выдвижению в совет, проверяя свои теории выживания, изучая систему управления Накшаром, экзаменуя друг друга, анализируя и подробно разбирая тезисы конкурентов. Именно Дхрув пришел к ней всего несколько дней назад и рассказал, что один из трекеров передал сигнал в его лабораторию. В тот момент все мысли Ахильи были об Ираване, но Дхрув почти силком утащил ее к лиственным стенам библиотеки.
– У тебя мало времени, – сказал он. – Ты должна собрать команду.
– Откуда вообще взялся этот сигнал? – спросила она, не в силах поверить, что ее надежды могут оправдаться. – Я думала, что все гелиотехническое оборудование работает только от энергии траектирования.
Дхрув кивнул, и на его лице появилась взволнованная улыбка.
– Да-да, все так и есть. Трекер может подзарядиться только в том случае, если он находится рядом с траектирующим архитектором. Но впервые во время приземления Накшар оказался в пределах зоны его обитания. Видимо, процесс траектирования целого города и запустил датчик. Ты сможешь провести исследования на том же самом якше, что и раньше.
– Но…
– Иди собирайся! Все это я могу объяснить тебе позже.
Ахилья больше не задавала вопросов. Дхрув подтолкнул ее к стенам, и она проложила путь сначала в Академию, чтобы ей назначили архитектора, а затем к Оаму, чтобы подготовиться к экспедиции.
Теперь она смотрела, как Дхрув наклоняется рядом с ней, чтобы достать еще несколько приборов, идентичных тем, что были у нее в сумке.
– Ты должен вернуть все приборы назад, – строго сказал он, передавая их Оаму один за другим. – Все до единого. Они очень дорогие, и ты несешь личную ответственность за их сохранность.
– Почему бы тебе просто не пойти с нами? – пробормотал Оам, вертя устройства в руках.
– В джунгли? Спасибо, нет. Я не предназначен для выхода за пределы города, да и это оборудование тоже. Все это работает только от энергии траектирования, так что не отходите слишком далеко от Наили – она ваш единственный источник.
– Не отходите слишком далеко от Наили в любом случае, – произнесла Наиля, стоя рядом с ними. – Джунгли непредсказуемы, и траектирование… оно немного… В общем, есть в нем что-то… Поэтому просто держитесь рядом.
Оам нахмурился. В мире, постоянно и непредсказуемо разрушаемом гневом и яростью земли, где единственной незыблемой опорой считалось траектирование, слова архитектора прозвучали странно, не внушая никакого доверия.
Но прежде, чем он успел высказать возражения, заговорила Ахилья.
– С нами все будет в порядке. Правда, Оам?
Оам бросил на нее удивленный взгляд, возможно, из-за неожиданной теплоты, прозвучавшей в ее голосе. Он ответил улыбкой, отбросив за спину выбившуюся прядь, и выпрямился.
– Без сомнения, – оживленно сказал Дхрув. – Вы оба, еще раз внимательно осмотрите свое снаряжение, а затем проверьте снаряжение друг у друга. Ахилья, пожалуйста, пойдем со мной, твое оборудование проверю я. Это будет ваша последняя проверка перед выходом.
Оам и Наиля зашептались, каждый из них просил другого повернуться первым. Ахилья неохотно последовала за Дхрувом на другую сторону рощи. Она знала, почему он увел ее подальше, за пределы слышимости, но время поджимало.
Она пометила якшу-слона почти пять лет назад, но впервые в жизни надеялась увидеть это существо – именно этого якшу-слона – еще раз. Эта экспедиция могла бы оправдать все ее предыдущие набеги в джунгли, а сам этот факт мог бы убедить совет серьезно отнестись к ее гипотезе, он мог бы послужить веским доказательством выживания на земле, а это, в свою очередь, могло бы напрямую способствовать ее выдвижению в совет. Судя по тому, что она обнаружила, сегодняшняя экспедиция либо навсегда расчистит ей путь, либо разрушит все ее надежды. Она следовала за гелиотехнологом, думая о сравнениях, которые сможет сделать с базовыми показателями в случае удачи.
Дхрув остановился и заговорил, понизив голос.
– Итак, – сказал он, и теперь, когда они остались одни, его деловые манеры испарились. – Давай-ка посмотрим на наш ларчик смерти.
Ахилья достала из сумки непрозрачный стеклянный куб размером чуть больше ее кулака, в который была встроена дюжина ручек настройки. Она покрутила их, и куб открылся. Снова покрутила, и ларец смерти закрылся.
– Замечательно, – пробормотал Дхрув. – На этот раз мне понадобится целый экземпляр, желательно что-нибудь с корнем и стеблем. Думаю, в ларец все поместится.
– Знаю. Я постараюсь.
– Сейчас все очень активно работают над аккумулятором, – сказал он, и она поняла, что он имеет в виду совет. – Киана снова спрашивала о моих разработках, а у меня заканчиваются варианты. Она уже заявила всей лаборатории, что, когда мы в следующий раз будем производить обмен с другими городами, совет хочет обменять гелиотехнолога на архитектора.
Дхрув снял очки, и они задрожали у него в руке.
Ахилья кивнула, во рту у нее пересохло. Любая деятельность должна была тем или иным образом служить городу. Она и сама находилась в затруднительном положении, поскольку ее отчеты о предыдущих экспедициях становились все более бесполезными. Если ее исследование в ближайшее время не даст никаких результатов, совет имеет право лишить ее профессии и заставит стать еще одним историком, изучающим и превозносящим истории архитекторов. И точно так же они смогут обменять Дхрува. При мысли о неудаче ей скрутило живот.
Дхрув глубоко вздохнул и робко посмотрел на Ахилью.
– Ираван ничего не рассказывал?
– Ты же знаешь, мы не говорим о делах совета.
– Я думаю… – Дхрув смущенно взглянул на нее. – Думаю, это он запросил аккумулятор.
Она сжала кулаки и проглотила комок в горле. Дхруву никогда не нравился ее муж, хотя с тех пор, как Ираван стал членом совета, вынужденная вежливость Дхрува граничила с осторожным почтением.
Ираван, конечно, знал об этом.
Вероятно, он видел такое отношение насквозь и, вероятно, презирал его. Возможно, его стремление получить аккумулятор было просто попыткой избавиться от раздражающего фактора? Когда-то она бы ни за что так не подумала, но власть, которой сейчас обладал ее муж, принятое им решение изменить архитектуру, его многочисленные завуалированные призывы повиноваться ему…
Она встретилась взглядом с Дхрувом.
– Я не позволю ему убрать тебя.
– Дело не в этом, – сказал Дхрув, покачав головой. – Аккумулятор – не просто способ избежать перевода. Для гелиотехнолога это единственный способ номинироваться на вакантное место в совете. Киана сказала, что не сможет номинировать никого из лаборатории, пока мы не добьемся результатов с аккумулятором. Ираван убедил ее, что это крайне важно. – Он в отчаянии снял очки. – Для архитекторов это проблема. Они не понимают, как работают гелиотехнология и ее методы. Они думают, что если умеют так легко манипулировать миром по своей прихоти, то и мы должны уметь создавать устройства, которые будут делать то же самое. Аккумулятор – вообще плохая идея по многим причинам, но кто ж меня послушает.
Ахилья сжала его руку.
– Если ты станешь советником, им придется тебя слушать.
Он рассеянно кивнул и протер очки.
– Это зависит от сегодняшнего дня. Просто принеси мне спираль-траву, хорошо? И будь осторожна. Отойди подальше от Наили, когда будешь ее собирать. А когда закончишь и снова окажешься рядом с ней, в ларце смерти включится силовое поле, гарантируя, что трава останется в ловушке. Сделай все, как надо, пожалуйста, а остальное – моя забота.
Предупреждение об осторожности было понятно, но Ахилье показалось, что Дхруву просто не хочется говорить о реальном деле.
Она еще больше понизила голос, и желание поскорее уйти в джунгли на мгновение было забыто, когда она уловила скрытое сопротивление Дхрува.
– Дхрув, послушай, – тихо сказала она. – Я читала о спираль-траве. Она же питается энергией траектирования, разве не так? Если она распространится в Накшаре, это может подвергнуть опасности всех. И если нас раскроют, обоих сошлют в какой-нибудь захолустный город-побратим.
Гелиотехнолог удивленно отступил.
– Ахилья, у нас не так много времени. Выдвижение кандидатов советом заканчивается через три месяца. Мы соперничаем за эту должность с архитекторами. Мы должны представить значительно более весомые аргументы, чем они, просто для того, чтобы их рассмотрели. Если мы этого не сделаем – можно не только забыть о выдвижении, но и с профессиями попрощаться. Первое, что делает совет в полном составе, – это рассматривает профессии каждого и то, как они способствуют благосостоянию города.
– Знаю. Но мне это не нравится. Может, вместо спираль-травы подойдет какое-нибудь другое растение?
Дхрув надел очки.
– Я и в спираль-траве совсем не уверен. Но все остальное уже перепробовал, Ахилья. Все растения, которые ты приносила в прошлые разы. Это моя… наша… последняя попытка.
– Просто она – самая опасная из всех запрещенных растений, которые я тебе приносила контрабандой. С остальными можно было справиться, но спираль-трава – это самый высокий уровень контрабанды.
– В ларец смерти встроено два уровня защиты. Стекло само по себе является самым прочным материалом из всех, что есть у нас в городе, а силовое поле блокирует любое взаимодействие, в которое спираль-трава может вступить с миром за пределами ларца. Чтобы что-то произошло, оба этих слоя должны перестать работать, и нужно быть полным идиотом, чтобы добровольно лезть в работающий ларец смерти.
– Но…
– Послушай, если в этот раз ты найдешь что-нибудь полезное снаружи, наблюдая за якшей, возможно, нам вообще не придется ни о чем беспокоиться. Тогда ты станешь нашей надеждой на место в совете. Но, Ахилья, чтобы победить архитекторов, тебе придется найти неопровержимые доказательства выживания в джунглях – сегодня. Это… это…
– Знаю, – коротко сказала она. – Это наш большой шанс.
В тишине, которая воцарилась между ними, бормотание Оама и Наили зазвучало громче. Легкий ветерок взъерошил волосы Ахильи. Не говоря ни слова, она вернула ларец смерти в сумку.
– Прости, – сказал Дхрув.
Ахилья не ответила. В разуме эхом звучал голос Тарьи, просивший ее отказаться от детских амбиций. И снисходительность Наили, сочившаяся в ее тоне, когда она объясняла Ахилье, что такое гнев и ярость земли. Правда заключалась в том, что гелиотехнологи ценились в совете выше. Дхрув был ее союзником и всегда поддерживал ее, но они оба знали, что у него больше шансов занять место в совете, чем у нее. И все же… взять и напомнить об этом сейчас, в таких резких выражениях…
Она перевела взгляд на Оама и Наилю, не желая даже думать об этом.
– Как считаешь, они уже закончили? А то мы теряем остатки дневного света.
Дхрув не проследил за ее взглядом. Он сжал ее щеки и приподнял подбородок, как в детстве, когда она была молчаливой десятилетней девочкой, а он – ее постоянным сторонником.
– Ты очень далеко продвинулась, – сказал он. – Я не должен был этого говорить. У нас обоих равные шансы. Ужасно маленькие, да, но равные. Кто знает, что ты там обнаружишь, когда будешь изучать якшу? Если принесешь спираль-траву, наши шансы удвоятся…
И вдруг Дхрув замер.
Его взгляд скользнул мимо Ахильи, голос дрогнул.
– И-ираван, – сказал он и опустил руку. – Я не знал, что ты к нам присоединишься.
Ахилья резко обернулась.
Из-за изгиба рощи вышел ее муж, стряхнув несколько листьев с обшлагов своей курты. Его оценивающий взгляд переместился с Дхрува на Ахилью. Дхрув отступил назад.
Ахилья уставилась на мужа, сердце у нее бешено стучало. Она инстинктивно схватилась за сумку, в которой загремели приборы. Интересно, сколько он там стоял? Слышал ли, о чем они говорили? Почему он вообще там оказался? Ираван улыбнулся так, словно услышал ее последний вопрос. Ахилья всегда ненавидела эту улыбку: темную, мрачную, полную иронии.
– Я пришел повидаться с женой, – сказал он Дхруву, не отрывая глаз от Ахильи. – Если, конечно, никто здесь не возражает.
Оам и Наиля прекратили болтовню и уставились на него. Ираван был не самым высоким среди собравшихся, но, когда он шагнул вперед, его присутствие затмило даже рощу, сделав всех остальных вообще незначительными. На лице Дхрува Ахилья прочитала собственную тревогу. Слышал ли Ираван их разговор о спираль-траве? Вроде бы не слышал, если только не скрывает реакцию. Но зачем ему это? Кажется, она уже превратилась в параноика. В голове роились сотни мыслей. Ахилья почувствовала, как Дхрув отошел подальше. Ираван больше не траектировал – на его темной коже не было видно сине-зеленых татуировок, – но чем ближе он подходил, тем меньше становилась роща. Он остановился на расстоянии ладони от нее и наклонил голову, криво улыбаясь.
Ахилья вдохнула, пытаясь успокоиться, но ее окутал резкий и пряный запах Иравана: огненная мята и эвкалипт. Она почти чувствовала его щетину, проросшую на лице сухой щеткой. Различила оттенки цвета его глаз – от темно-карего до черного. Роща, сумерки, он – все это вместе тревожило ее. Дхрув и все остальные растворились у нее в сознании. А она и Ираван остались одни, словно перенеслись на семь месяцев назад. Вот так они и встретились здесь тогда, лицом к лицу, прямо перед тем, как раздеть друг друга, и было нечто злое в этой их юношеской поспешности. Она внезапно почувствовала отчаянное желание обхватить ладонями его щеки, обнять его, забыть их ссору. Но ее парализовала паника.
– Привет, Ахилья, – пробормотал он. – Мы с тобой так давно не виделись… Я надеялся, что мы сможем поговорить.
– Сейчас не могу. Мы уже опаздываем.
– Мы не виделись несколько месяцев…
– Это было твое решение, Ираван. Я отправила тебе сообщение.
Лицо у него стало отстраненным. Ираван прижал руку к затылку.
– Я… да… это правда. Но сейчас я здесь, и мы могли бы… не знаю… во всем разобраться. Возможно, ваша экспедиция может подождать?
– Не может, – ответила она. – Я впервые отслеживаю помеченного якшу, и он может уйти в любую минуту. Давай поговорим, когда я освобожусь.
– А давай я пойду с вами. Вы направляетесь в джунгли, и вам нужен архитектор, который страектирует ваш путь наружу.
– У нас есть Наиля, – сказала Ахилья. – Она…
– Младший архитектор, – закончил Ираван. – Знаю, ведь это я назначил ее сопровождать вашу экспедицию.
– И я тебе очень благодарна. Она справится.
– Ахилья, пожалуйста, – с траектированием в последнее время возникают сложности. Мои навыки могут быть вам полезны. И мы можем… я не знаю… я так скучал по тебе.
– Нет значит нет, Ираван.
При этих словах он отпрянул, и на его лице отразилось потрясение. Они все еще стояли близко друг к другу, и их голоса были тихими, но по напряжению его шеи Ахилья чувствовала его боль и замешательство. Его взгляд переместился на ее горло, на медальон-трекер, затем на Дхрува и остальных и снова на сумку, которую она держала в руках.
Она тут же отпустила ее, но знала, что делать это было ошибкой. Ираван слишком хорошо ее знал. Кроме того, он был архитектором, Старшим архитектором. Никто не мог траектировать людей, но вся его работа заключалась в том, чтобы обнаруживать скрытые состояния бытия и манипулировать ими. Он попросил гелиотехнологов создать аккумулятор. Знал ли он, что Дхрув уже был готов отчаяться? Догадывался ли об их союзе? Как много он слышал? Она старалась не глотать.
Ираван нахмурил брови.
– Это на тебя не похоже, – сказал он, и в его голосе прозвучала задумчивость. – Почему ты так себя ведешь?
– Может, я устала делать все на твоих условиях.
– Моих условиях? – начал он с внезапной яростью в глазах, но затем глубоко вздохнул и покачал головой. – Нет, ты уклоняешься от ответа. Что-то скрываешь. Что же это?
– Вернись назад. Мы можем поговорить позже.
Вены Иравана вспыхнули сине-зеленым, а трава у ног Ахильи превратилась в шипы.
– Скажи правду, Ахилья. Почему ты не хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой?
– Скажи правду, Ираван. Почему ты вообще ни разу не навестил меня во время ярости земли?
Он моргнул. Такого он не ожидал. Шипы у ее ног отступили.
– Я был занят, обеспечивал поддержку ашрама в полете, – огрызнулся он. – Были некоторые сложности, и они требовали навыков Старшего архитектора. Возможно, ты удивишься, но за комфортом и безопасностью, в которых вы живете, стоят огромные усилия. Если архитекторы не будут постоянно траектировать, город рухнет вниз – в гнев и ярость земли.
Собственный гнев Ахильи усилился. Она смотрела на него, не в силах поверить, что он бросил ей в лицо упрек – из-за ее неспособности траектировать.
– Позволь мне пойти с тобой… – начал он снова, но Ахилья отступила на несколько шагов, увеличив расстояние между ними.
– Боюсь, я не могу этого допустить, – сказала она, и на этот раз ее голос прозвучал достаточно громко, чтобы его могли услышать все.
Остальные трое прекратили бормотание.
Она сделала еще шаг назад.
– Прости, Ираван. Ты ничего не знаешь о нашей экспедиции, ты к ней не подготовлен, и, честно говоря, у меня нет времени вводить тебя в курс дела. Наиля прекрасно справится с траектированием в джунглях. А мы с тобой поговорим потом. Уходи.
Какое-то время Ираван стоял неподвижно. Лицо у него было спокойно, но глаза светились яростью от унижения. Она знала, что он ни за что не устроит сцену на публике, нет, только не Старший архитектор Ираван. В Ахилье поднялось постыдное торжество. Пусть он провалится в земные гнев и ярость за то, что вынудил ее так себя вести. Она отвернулась, разозленная на них обоих, когда краем глаза увидела, как он скрестил руки на груди, выпрямил спину и тверже уперся ногами в землю.
– Младший архитектор, – окликнул он. – Кажется, я дал тебе ключ от границы?
Наиля перевела взгляд с Ахильи на него.
– Да, Ираван-ве, – прошептала она.
Она отцепила бусину рудракши от браслета и поспешила к нему.
У Ахильи перехватило дыхание. Она уставилась на ключ – он был намного драгоценнее, чем любая другая бусина рудракши в мире. Это было средство для выхода за пределы города – средство, ради получения которого она и умоляла совет, и боролась с ним. В него были встроены все необходимые разрешения, и этот ключ был материальным утверждением ее экспедиции. Хоть Ахилья и была руководителем экспедиции, но храм всегда отдавал предпочтение сопровождавшему ее архитектору. С нарастающим ужасом она наблюдала, как дрожащая рука Наили положила бусину на раскрытую ладонь Иравана.
Пальцы Иравана сжались в кулак и раздавили бусину.
Древесные хлопья и стеклянные схемы тихо упали на землю. Ахилья почувствовала на себе холодный взгляд Иравана.
Секунду они молча смотрели друг на друга, и вся роща тряслась от напряжения в их взглядах.
Тогда Ираван снова повернулся к Наиле.
– У меня есть для тебя другое задание. Думаю, оно больше соответствует твоим талантам.
Он снял одно из многочисленных ожерелий и отцепил одну черную бусину, которая, на взгляд Ахильи, ничем не отличалась от других – возможно, чуть больше по размеру, – но Наиля ахнула.
– Я… я не готова, – выдохнула Младший архитектор.
Сидя возле гелиотехнического оборудования, Дхрув нахмурился.
– Если ты готова к джунглям, значит, готова и к этому, – ответил Ираван и улыбнулся.
Доброта в его улыбке смыла годы с его лица. И это пронзило Ахилью насквозь, как нож. Она отступила на шаг. Ираван всегда приберегал такие улыбки для тех случаев, когда разделял радость других людей. Когда в последний раз она получала такую улыбку? Она не смогла вспомнить.
Ираван положил бусину рудракши в ладонь Наили. Накрыл своей ладонью сверху, и на их руках вырос плотный узор из переплетающихся ветвей. Через мгновение сине-зеленый свет рассеялся.
– Иди, – сказал он, отпуская Наилю. – Кое-кого уже ждут на посту наблюдения.
На лице Наили мелькнула недоверчивая улыбка. Она прикрепила бусину к одному из браслетов и за несколько минут сбросила снаряжение, которое дал ей Дхрув. Не извинившись даже взглядом, Младший архитектор исчезла тем же путем, каким пришел Ираван, все еще зачарованная тем, что означала для нее эта бусина.
В тишине, наступившей с ее уходом, Ираван снова обратился к Ахилье.
– Похоже, у тебя нет архитектора.
Сердце Ахильи молотом стучало в груди.
Она задрожала от холодной ярости.
– Ты не знаешь, что сделал. Без этого ключа мы не сможем покинуть город. Пройдет несколько недель, прежде чем я найду другого Младшего архитектора. Экспедиция потеряет всякий смысл, потому что якша к тому времени уже уйдет.
– Тогда, наверное, вам нужен кто-то, кому не требуется разрешение на выход из ашрама. Например, Старший архитектор, – Ираван развел руки, и было видно, что он настроен решительно. – Так получилось, что я совершенно свободен.
Ахилья взглянула на остальных членов группы, стоявших у деревьев. Оам свирепо уставился на Иравана, но Дхрув встретил ее взгляд не мигая. На лбу гелиотехнолога блестели капельки пота, а руки дрожали, когда он потянулся за очками. В его нервозности Ахилья прочла и собственную боль. С Наилей принести спираль-траву контрабандой было бы легко, но с Ираваном? Да и хватит ли им смелости хотя бы попытаться? Тем не менее без этого растения из джунглей, которое могло бы помочь в создании аккумулятора, Дхруву придется покинуть гелиолабораторию Накшара. Если же она отложит экспедицию, у нее самой не останется ни единого шанса попасть в совет. Ее лучший друг, ее исследования, ее гордость… Одним своим поступком Ираван пригрозил отнять у нее все.
Ираван уже выбросил бусину, отряхнул руки и теперь стоял, прижав их к бокам. Стоял неподвижно, ожидая, когда она заговорит.
– Очень хорошо, – холодно сказала Ахилья. – Дхрув изменит размер снаряжения Наили, чтобы ты мог им воспользоваться. А потом мы уходим.
