Лекса Эйвери
Сон о пустыне. Возрождённая кровью
– Кажется, на данный момент это единственный вариант. Проблема в том, что такая разведка может быть опасна для тебя самого, – сказала она и прикусила губу, задумавшись. – Как к тебе сейчас относятся культисты? Какие у тебя отношения с братом? И главный вопрос: что будет, если Сотис тебя поймает?
– Культисты не питают доверия, что понятно. А брат… Когда-то мы были очень близки, но теперь…, – Адиль вздохнул, сцепив руки в замок, и продолжил: – Короче, он очень изменился за то время, пока его не было. И всё же он не убил меня, несмотря на то что я косвенно повинен в смерти отца. – Он бросил быстрый взгляд на Исета. – И даже не запер, как ни странно. Всего лишь изгнал из культа, из которого я, по сути, ранее ушёл сам.
– А ещё странно, что он не забрал твой анкх, – сказал Исет, откинувшись в кресле, и скрестил руки на груди. – Очень подозрительно, тебе так не кажется, Ноя?
– Нет, Исет, не кажется, – ответила она раздражённо. – Адиль доказал свою верность ещё в прошлый раз. Не забывай, что ты тоже там был.
– Свою верность? Верность тебе? – фыркнул парень. – Очень необычно, что фанатик так быстро променял свою семью и культ, в котором состоял с рождения, на какую-то девчонку.
– Эфиноя – не какая-то девчонка, – ответил Адиль. – Она божественное создание.
– Недобогиня, – вставила девушка, криво усмехнувшись.
– Она мне дорога, – продолжил Адиль, не обратив внимания на её выпад, смотря Исету прямо в глаза, – и уверен, что ты меня понимаешь. Она знает, что я бы никогда не привёл её в храм, если бы полностью осознавал, что с ней там может произойти. Никто не заслуживает подобной смерти, особенно та, кто готова бороться за других.
Казалось, что у них идёт мысленное противостояние – так пристально они смотрели друг на друга. По лицу Исета было видно, как тот раздражён. Он никогда не умел скрывать эмоции.
Эфиноя, снова закатив глаза, повторила вопрос:
– Адиль, так что, по-твоему, будет, если Сотис тебя поймает? Неужели он способен на убийство родного брата? Понятно, что незнакомая девчонка, которой суждено стать жертвой бога, не в счёт. Но ты-то его родная кровь.
Парень тяжело вздохнул, повернувшись к ней.
– Надеюсь, что он не пойдёт на такое. Только раньше я и предположить не мог, что он станет похищать человека, даже не причастного к делам культа.
Эфиноя вздрогнула, вспомнив о найденном кольце. В душу словно начало просачиваться что-то тёмное, шепчущее о страданиях тех, кто смеет посягать на чужое. Она закусила губу до боли, уставившись на дверной проём, открывающий вид на улицу. В голове возникла мысль.
– Исет, как ты смог найти меня во сне? Тебе нужно знать только имя?
– Кхм-кхм, может отойдём? – сказал он, глядя исподлобья.
– Исет, чёрт возьми! – прошипела она. – Если ты доверяешь мне, то доверься и моим друзьям.
Парень стиснул челюсти. Заходили желваки. «Какой же она бывает раздражающей!» – подумал он. Спустя несколько секунд враждебных переглядок он сказал:
– Мне нужно знать, как человек выглядит. Хотя бы примерно. Чтобы не попасть к чужаку с таким же именем.
– А что, если ты проникнешь в мой сон? Через него мы сможем добраться до Лиссы?
– Понятия не имею. Но попробовать стоит.
– Значит, решено. Адиль, отправляйся в Абидос. Мы же с Исетом постараемся поговорить с Лиссой во сне.
– Ходить по снам? Да кто ты такой? – нахмурившись, спросил Ричард. Всё это время он молчал, так как с трудом понимал, что происходит.
– Не твоё дело, – кривя лицо, ответил Исет.
Эфиноя промолчала. Если он не хочет говорить, то и она не имеет права разбалтывать о нём всё, что знает. Без того уже наговорила достаточно. И Исет наверняка ей это ещё припомнит.
– Эффи, ты уверена, что мы сможем сами со всем разобраться? Помощь от твоих родителей или местной полиции…
– Нет, Ричард, – перебила она. – Если ты не готов, то и не стоило…
– Конечно, не стоило, – высказался Исет. – В прошлый раз обошлись без него, и в этот справимся.
Ричард его проигнорировал, повернувшись к Эфиное, и взял её ладони в свои.
– Принцесса, я здесь только ради тебя. Ты же знаешь, я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.
– Я уже взрослая, – раздражённо ответила она, отбросив его руки. – И сама разберусь со своей безопасностью.
Она встала с дивана и ушла в свою комнату, так громко хлопнув дверью, что было слышно на первом этаже. Ричард же решил доказать свою полезность, поэтому вызвался пойти с Адилем. Но тот отверг его предложение, потому что если представится возможность забрать Лиссу, то он не сможет переместить двух человек разом. Адиль решил отправиться вечером, чтобы было проще скрыться от лишних глаз. Эфиноя же принялась тушить гнев своей новоявленной привычкой на террасе, в ожидании, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Однако возникло ощущение, что произошедшее – ещё даже не начало.
Глава 6. Когда разгорается пламя
Лисса
В этот раз её день начался с давно полюбившегося утреннего ритуала – чтения книг. Но, так как террасы всё ещё не было, Лисса поудобнее устроилась на широком подоконнике, изредка помахивая книжкой перед лицом.
Сотис принёс только исследовательскую литературу, потому что просить у него любовные романы или что-то лёгкое было неловко, пусть она и любила их читать. По её мнению, простые книги не дотягивали до уровня «умной женщины», которая знает, чего хочет, чтобы он воспринимал её всерьёз.
После принятия ванны и неторопливых сборов Лисса уставилась в окно, в ожидании, когда ей принесут завтрак. Теплилась надежда, что сегодня Сотис снова пригласит её на трапезу на веранду, так хорошо продуваемую ветром. От духоты в комнате пропадал аппетит.
Как же всё-таки меняются желания людей, попавших в золотую, но клетку! Раньше её целью было окончить университет с высшими оценками, получить работу в лучшем научном институте Германии, заниматься исследованиями, продвигаться по карьерной лестнице, занять такие должности, о которых родители только мечтают… А сейчас? Всё вышеперечисленное никуда не пропало, но теперь первостепенной задачей стало выбраться из этого дома. А вместо целей в голове крутилось желание передохнуть на свежем воздухе! В этот момент для счастья ей было нужно так мало!
Наконец, в дверь постучали. Получив ответ, кто-то отпер замок и открыл дверь. Из всех людей, что когда-либо стучались к ней в дверь в общежитии или дома, только Сотис стучался с таким глухим звуком. Однако девушка облегчённо выдохнула, увидев его. Она не боялась других мужчин, но с ним чувствовала себя комфортнее.
– Доброе утро, неукротимая, – сказал он, окинув комнату взглядом. – Хм, в последнее время ты слишком спокойна. Неужели так не нравится прозвище, или в этом есть какой-то подвох?
– И тебе того же, Сотис Садих. Вообще-то, «неукротимая» звучит довольно интригующе. Видимо, мне срочно нужно что-то предпринять, чтобы не потерять твоё расположение, – ответила она, ехидно усмехнувшись.
– С нетерпением буду ждать твоей следующей выходки, – сказал он, улыбаясь. – Конечно, без них куда спокойнее, но кто же не любит риск? Главное, помни о своём обещании.
– Я помню.
– Отлично. Готова к переезду?
– Серьёзно? – спросила она, вскинув брови. – Я была уверена, что ты шутишь.
– А я был уверен, что похож на серьёзного мужчину, который не бросается словами, – ответил он, смотря на неё с укором. – Вещей у тебя не много. Давай сюда, я помогу.
– Кстати, о вещах. – Она соскочила с подоконника, направившись к небольшому шкафчику у кровати. – Я всё хотела спросить, не видел ли ты моё кольцо? Такое золотое, с зелёным камушком и инициалами на внутренней стороне. Я точно помню, что на последнем занятии, перед этим по-хи-ще-ни-ем, крутила его на пальце. Но проснувшись здесь…
– Я забрал его, – перебил Сотис. – Всё ждал, когда ты спросишь. И нет, – он поднял руку, останавливая её слова, – я не верну его тебе. Потому что оно сейчас у твоей сестры.
– Так ты дал ей знать, что я действительно у тебя, – тихо произнесла Лисса.
– Именно. Я ведь уже говорил, какая ты сообразительная?
– Только то, что ты любишь умных женщин. – Она начала складывать в его руки книги. – Однако, видимо, я недостаточно умна для того, чтобы понять, почему ты похитил не её. Ты смог передать ей кольцо, но не смог забрать её саму?
– Всё просто, – ответил Сотис, выглянув из-за стопки научных произведений. – У неё есть то, чего нет у тебя. Защита и… магия.
Лисса нахмурилась, но промолчала. Подумала: «Пусть уж лучше шутит, чем совсем не отвечает».
***
Этот день прошёл значительно лучше предыдущих.
Во-первых, её переселили в проветриваемую комнату с террасой, с которой открывался неплохой вид: на город с одной стороны, и на море с другой. Оказалось, она была права, когда почувствовала на улице солёный воздух.
Во-вторых, Сотис всё же позвал её на совместный завтрак. И даже ужин они провели за разговорами о мифологии древних египтян, рассказами Лиссы о приключениях её родителей, планах на будущее. Оказалось, что ей легко довериться ему, потому что только он в какой-то степени понимал её. Её увлечения. Её принципы. Её цели. И поддерживал, в отличие от той же Эффи, которая считала глупостью планировать каждый свой день, да и вообще своё будущее. «Она до сих пор не может определиться с университетом, в то время как я сделала это ещё лет в тринадцать», – рассказала Лисса Сотису. Возможно, было крайне неблагоразумно говорить о сестре с её так называемом врагом. Однако девушка посчитала, что подобной информацией он не сможет воспользоваться в каких-то коварных целях. Точнее, она понадеялась на взаимное доверие, которое, как ей казалось, начало просачиваться в их общении.
Сотис и сам немного рассказал о своей семье. О том, как он помогал своему брату с учёбой, несмотря на строгий запрет отца. О матери, которая слишком опекала Адиля. О ней он говорил с какой-то грустью в глазах, но Лисса не стала расспрашивать из вежливости.
Говорил и об отце, который был суров, но только потому, что видел в старшем сыне своего наследника. Что именно он наследовал, Сотис не рассказал, а Лисса вновь не стала спрашивать, чтобы не нарушать возникшее понимание между ними. Кроме того, наладить отношения с ним стало одной из важнейших целей на период пребывания здесь. Потому что если от Эффи не будет никаких вестей, а Лисса будет вести себя благоразумно, то вероятно, он отпустит её рано или поздно.
Третьей хорошей вещью на сегодня оказался ужин из жареных сосисок, аромат которых наполнил весь дом приятным запахом, дойдя до её комнаты ещё до начала трапезы.
Спать она ложилась с блаженной улыбкой на лице, словно она здесь не пленница, а гостья. «Хочу ли я уйти от единственного в мире человека, который настолько меня понимает? Конечно, хочу. У меня есть дела куда важнее. Уверена, Сотис точно знает, что цель не может стоять наравне с дружбой, поддержкой или… неважно, с чем угодно», – думала она перед тем, как заснуть. Если бы они встретились при других обстоятельствах, всё могло бы быть иначе. Но жизнь подкидывает препятствия каждому человеку, каким бы он хорошим не был или не казался.
Вокруг, сплошь и рядом, только песок. Неужели пустыня? Не один раз Лиссе снилось, как она с родителями или же своими однокурсниками занимается раскопками в пустыне. Однако сейчас она была одна. И мало того, что никаких инструментов для раскопок, так ещё и на пустом месте, на котором явно их даже не стоило проводить.
Над головой виднелось ночное небо с растущей луной и бессчётным количеством звёзд. Впереди на песке показались две тени, словно кто-то стоял позади неё.
– Лис! – крикнула Эфиноя и бросилась ей на шею. – У нас получилось!
Позади сестры стоял парень. Очень большой и хмурый парень, однако чертовски привлекательный. Лисса, освободившись от объятий, посмотрела на них равнодушно.
– Лис, послушай, я здесь. В твоём сне. И я настоящая. Ты понимаешь? – спросила Эфиноя, не переставая улыбаться. Она была рада видеть сестру живой и здоровой. Но Лисса смотрела на неё усталым взглядом, словно желая проснуться поскорее. Эфиною это задело. – Чёрт, Лисса, у меня нет времени на объяснения. Ты знаешь, где ты?
– В пустыне, очевидно, – ответила она, махнув руками в стороны.
– Не сейчас. Соберись, чёрт возьми! – раздражённо прошипела Эфиноя. – Это не шутки. Тебя похитил Сотис Садих. Ты видела его?
Услышав его имя, Лисса вскинула брови. Она непонимающе смотрела на сестру. В голове не укладывалось, что тут происходит. Однако всё это могло оказаться игрой воображения.
– Эффи Вальтер, – усмехнулась она. – В моём сне ты не будешь задавать мне вопросы. И тем более, так со мной разговаривать.
Эфиноя тяжело вздохнула.
– Лис, я знаю, что Сотис похитил тебя. Но чтобы я могла тебя спасти, мне нужно знать, где ты находишься.
– Даже если бы я знала, то понятия не имею, как с тобой связаться, маленькая лгунья.
– Вот твой чёртов шанс! Говори! – топнула ногой Эфиноя, решив придержать то, что она думает о её обвинении.
– То есть, ты серьёзно хочешь сказать, что пришла ко мне в сон из реальности? – ехидно ответила Лисса.
– Да, чёрт возьми, да! Исет, – она кивнула в сторону парня, – он умеет проникать в сны. Короче, долго рассказывать, но ты должна…
– Долго рассказывать? Я уже знаю, что ты обманула и меня, и родителей. И я должна верить, что какой-то там парень ходит по снам и таскает с собой мою безумную сестричку?
– Попридержи язык, – прошипел Исет. – Если ты хочешь ещё «погостить» у фанатика, то пожалуйста.
– Лис! – раздражённо вскрикнула Эфиноя, сжав кулаки. При упоминании фанатиков, она вспомнила о культе. О том, как они хотели причинить ей вред, а значит могут сделать что-то ужасное и с её сестрой. Поэтому глубоко вздохнув, она мягче продолжила: – С тобой всё в порядке? Они не причинили тебе боль?
– Всё со мной отлично! И если бы ты не натворила дел, я бы спокойно жила своей жизнью.
Сочувствие Эфинои вмиг пропало, уступив место гневу. Она громко заговорила:
– Я натворила дел? Да что ты знаешь! – Ногти впились в ладони. Едва не умерла, а её ещё и обвиняют. – Просто ответь, где ты, и мы закончим этот никому ненужный разговор.
– Откуда мне знать, где я? Какой-то дом в каком-то городе в Египте. Вероятно, дом Сотиса. Где-то на окраине, потому что многоэтажки вдалеке.
– Чёрт! Значит, не Абидос. Адиль поторопился. И что теперь делать? – ещё больше разозлилась Эфиноя.
– Лисса, закрой глаза. И попробуй представить дом, в котором ты сейчас находишься, – спокойно сказал Исет.
– Сначала пусть сестричка объяснит, что она здесь устроила, и почему я вообще должна участвовать в этом.
Эфиноя снова топнула ногой и воскликнула:
– Просто сделай, как он сказал! – Исет тронул её за плечо, но девушка скинула его руку, продолжив: – Ты же у нас такая послушная, Лис, когда не надо! Зато, когда от этого зависит твоя жизнь, ты не можешь вести себя разумно!
– Я не собираюсь говорить о разумном с безрассудным человеком…
Лисса проснулась. Однако за секунду до пробуждения показалось, что на неё надвинулась огромная тень и будто вытолкнула её из сна.
***
Эфиноя
Этой ночью они снова спали в одной постели. Исет настоял, что так будет проще войти в её сон и покопаться в её воспоминаниях о Лиссе. Эфиноя сосредоточенно представляла сестру, пока парень держал её за руку и во сне, и наяву. Однако всё обернулось чертовски раздражающим разговором с Лиссой, которая была так упряма, что не могла, по мнению Эфинои, понять своим «учёным разумом», что действительно происходит.
Они проснулись неожиданно. Резко. Казалось, что прошло не больше часа, но за окном уже теплился рассвет. Исет продолжал держать её руку в реальности и нахмурено смотрел в её сторону. Девушка не поняла этого взгляда и выгнула бровь, продолжая лежать на его кровати, которая была немногим больше её собственной.
– Ноя, что это было, чёрт возьми?! – спустя минуту тишины выдал он.
– Если ты о Лиссе…
– Я говорю о тебе, – перебил он её. – Твоя тень буквально накинулась на твою сестру, перед тем как мы проснулись!
– Что? Не понимаю…
– Именно то, что я сказал. – Он крепче сжал её ладонь. – Ты же знаешь, что я не люблю повторять. – Исет отпустил её руку, вздохнув, приподнялся на кровати и заглянул ей в глаза. – Что с тобой происходит? То ты кидаешься на фанатика, когда твои глаза чернеют, то на сестру…
– Ох, – сжалась под одеялом Эфиноя, подтягивая колени к себе. – Если честно, я этого даже не поняла. Как и тогда, с Адилем, – тихо сказала она и закусила губу. – В меня будто демон вселяется. После перемещений с помощью кулона меня охватывает гнев. Не на кого-то конкретного. Гнев на… мир, на людей. И мой разум, и каждую клеточку тела заполняет чувство собственного превосходства. Понимаешь? Словно я выше других. Словно их жизнь ничего не стоит по сравнению с моей собственной. И кое-что ещё… – Она приспустила одеяло, чтобы почесать шрам, который так и манил вырезать его. – Если бы только кулон так воздействовал. Но и без перемещений, если меня что-то серьёзно злит, то я уже не могу остановиться. Злость всё повышается и повышается, и я боюсь, что в такие моменты тоже могу потерять контроль.
– По словам фанатика, с ним такого не случалось, – ответил Исет после небольшой паузы. – Если происходящее как-то связано с твоей кровью, то почему со мной никогда не было ничего подобного?
– Осирис и Сет братья. Кровь у них одна, но, возможно, дело не только в ней? Душа у каждого своя. К примеру, у меня же нет тех способностей, что есть у тебя.
– Поэтому и у меня нет того, что есть у тебя. Они либо родились разными, либо обрели свои способности позже.
– Думаю, нам не суждено это узнать. Да и кто мы такие, чтобы рассуждать о богах? – фыркнула Эфиноя, поднимаясь с кровати. – Кто знает, какими они родились и как. Как всё это вообще возможно?
Вопрос был явно риторическим. И, конечно, никто из них не знал ответа. После затянувшегося молчания девушка подошла к широкому окну в его комнате и продолжила:
– Мою так называемую силу тяжело назвать способностью. Больше похоже на проклятье. Словно кто-то или что-то завладевает моей душой и телом. Твоей же силе можно только позавидовать.
– Я последний человек, которому тебе стоит завидовать, – усмехнулся Исет.
– Почему? – спросила она, резко повернувшись к нему корпусом. – Ты знаешь обо мне почти всё. И иногда мне кажется, что я тоже неплохо знаю тебя, но…
– Ты не хочешь знать ответ, – холодно сказал он, помотав головой. – А если узнаешь…. Мне не нужна твоя жалость.
Эфиноя поджала губы, разозлившись. Из-за глупости? Возможно. Однако ей казалось, что он не хочет довериться ей, когда она, в свою очередь, рассказала ему так много. Всё, что лежало тяжким грузом на душе.
Как всегда, гордо вскинув свой подбородок, она проскочила в ванную. Разговор был окончен.
***
Вечером, дождавшись Адиля, вся компания собралась в саду под лёгкое завывание ветерка и окрашивающие небо лучи закатного солнца. Эфиноя рассказала о том, что их предположение о местонахождении Лиссы оказалось ложным, однако они не узнали, где ту держат. Адиль, кивнув, добавил, что он обошёл всю деревню, но никаких признаков присутствия жрецов не обнаружил. Только возле самого храма ночью он видел несколько служителей культа. Пройти было невозможно, пока они находились внутри. А днём мешали туристы.
По мнению Адиля, ночью жрецы готовились к предстоящему ритуалу. Перед основной жертвой, или пусканием крови, как предполагалось ранее, необходимо было провести некоторые обряды и ритуалы. Из чего сам собой вытекал вывод, что Сотис и культ уверены, что их план обратится в жизнь.
Было принято решение, что сегодняшней ночью Эфиноя и Исет снова попытаются проникнуть в сон Лиссы, чтобы больше узнать о том месте, где её держат. Потому что у Адиля пока не имелось никаких предположений по этому поводу. Он слишком давно не общался с братом, чтобы знать, где тот жил после своего исчезновения, и есть ли у него собственный дом. До полнолуния оставалось три ночи, и если они не найдут другого выхода, то на четвёртую придётся явиться в храм с планом или без.
Ричард весь день бросал на девушку хмурые взгляды. Вероятно, ему не особо нравилась идея совместного сна с Исетом, ещё и вторую ночь подряд. Конечно, он не знал, что она засыпает с тем в одной кровати, да и будет уже третья ночь, а не вторая. Но и того, что они даже во сне проводят время вместе, вполне хватало, чтобы Ричард насторожился. Они с Эфиноей так и не обсудили того, что между ними произошло. Словно не было никакой ночи после выпускного бала. Девушка вела себя так, будто не просила первая о поцелуе. Парень начал задумываться о том, что, видимо, она не готова к отношениям и хочет остаться друзьями. Или же она не готова к отношениям именно с ним.
В любом случае, с каждым днём возникало ощущение его бесполезности и того, что он здесь лишний. Он был готов сделать ради неё, что угодно, только она не позволяла, а он не знал, что предпринять.
В Берлине им жилось гораздо спокойнее без этой парочки пустынных незнакомцев. Раньше Ричард считал, что её знакомства в Египте были кратковременными без намёка на продолжение. Поэтому не совсем понимал, почему они снова пытаются ей помочь с учётом того, что неизвестно, чем всё закончится. Адиль недавно обмолвился, что Эфиноя ему дорога. Безусловно, и Ричарду она была дорога. И, как он считал, намного в большей степени, чем кому-либо. Столкнувшись с этой троицей в комнате девушки в Берлине, парень и предположить не мог, что она с ними настолько близка. Потому что до случившегося с ней происшествия в Египте он являлся её единственным другом. Самым близким другом.
У Ричарда больше не возникало сомнений в том, что Эфиноя изменилась после своей прошлой поездки. И находясь здесь, в Луксоре, узнавая всё больше, он начал понимать, что такие события невозможно выкинуть из памяти. Его принцесса больше не была той хрупкой фарфоровой куклой, которую необходимо спасти от падения. Он хотел помочь ей, однако создавалось ощущение, что она больше не нуждается в его защите. Озорная и безрассудная девчонка выросла в сильную, но всё ещё безрассудную девушку. Раньше она доверяла ему абсолютно всё, сейчас же закрывалась и хранила секреты. Поэтому уверенность в том, что он знает её настоящую, с каждым днём слабела.
После ужина Ричард постучался в комнату к Эфиное. Она едва ли удивилась его приходу. Они вышли на террасу, чтобы вдохнуть сигаретного дыма с привкусом мяты. Парень уже не раз винил себя, что привил ей эту плохую привычку. Возможно, если бы сдержался он, ещё тогда в Берлине, она бы и не подумала о том, чтобы попробовать.
Сигарета в его руке почти истлела, когда он первым нарушил продолжительное молчание:
– Знаешь, мне начинает казаться, принцесса, что твоё «баловство» затянулось.
– Допустим, – сказала она, пожав плечами. – Но если я умру, то буду знать, что попробовала все прелести жизни. А если будешь рядом, пока я буду подыхать, выполни последнюю просьбу – дай затянуться напоследок, – усмехнулась она.
Ричард хмыкнул, поправляя воротник рубашки.
Смотря на городские огни вдали, Эфиноя серьёзно продолжила:
– Ты должен меня понять. Теперь ты знаешь намного больше.
– Я понимаю. Понимаю то, что тебе тяжело. Но не могу понять, почему ты стала такой скрытной. За время здесь ты едва ли обмолвилась со мной парой предложений. И если это из-за той ночи….
– Рич, – остановила она его, выбросила сигарету и взяла его за руку. Вернув усмешку на губы, продолжила: – Сейчас есть куда более важные проблемы, чем обсуждать мою последнюю вечеринку жизни.
– Я не считаю проблемой то, что между нами произошло, Эффи, – твёрдо сказал он. – Хватит уже бегать. Я долго молчал. С того самого момента, как ты вернулась. Как впервые поцеловала меня. Потому что не хотел давить на тебя. И не знал, что ты чувствуешь ко мне. Боже, я и до сих пор не знаю! Но… – Он тяжело вздохнул, опустив взгляд, и продолжил: – Я не могу больше молчать о своих чувствах. И не хочу, чтобы между нами оставались тайны. – Вернув взгляд на девушку, он посмотрел прямо в тёмный лес её глаз и, вспомнив, добавил: – Где-то я слышал, что сокрытие истины – это страх идти на свет.
– Никакого света, Рич, – сдавленно произнесла она. – В конце ждёт только тьма. Ты видел, что я сделала с Адилем. Я не хочу, чтобы ты пострадал, поэтому не хотела брать тебя с собой. Если с тобой что-нибудь случится…
– Твоей вины в этом не будет. Я сам сделал свой выбор.
– Вина – изнанка чести. Только какая из меня благородная девица? – сказала она, грустно усмехнувшись.
– Ещё какая, – широко улыбнулся он. – Ты отправляешься спасать сестру, не задумываясь о собственной безопасности. Если это не благородство, то я не знаю что.
– Это любовь. – Слова вырвались сами собой и, на мгновение поджав губы, она твёрдо продолжила: – Если бы похитили тебя, я бы тоже рискнула, не задумываясь. Потому что я правда люблю тебя, но…
Она замолчала, не уверенная в том, как выразить сейчас свои чувства. Поэтому и избегала данного разговора продолжительное время.
– Звучит удручающе, но продолжай.
– Мы познакомились, когда были детьми. Ты всегда поддерживал меня. Понимал. Только тебе я могла доверить все свои тайны. А когда ты уехал в Швейцарию, от меня словно кусок оторвали. – Она попыталась отпустить его ладони, но он лишь крепче ухватился. – После твоего возвращения я думала о тебе постоянно. Я переводила всё в шутку, но, Ричард Штайнхерц, ты – моя первая любовь. И сейчас я люблю тебя, только не так, как хотела бы. – Она закусила губу, вновь попытавшись высвободиться, и он разжал ладони. – Мы оба изменились. Столько времени прошло с нашего знакомства. После прошлых событий в Египте я не была уверена в своих чувствах.
– А как же та ночь? – перебил парень.
– Я думала, что ни к чему отказывать себе в удовольствии, если я больше могу тебя не увидеть. И не увидеть белый свет, если меня найдёт культ, – серьёзно сказала она, потянув носом свежий воздух, собираясь с мыслями. «А ещё я была зла на самодовольного недобога!», – подумала она, однако не произнесла вслух.
От её интонации в Ричарда просочился страх, что это может оказаться действительностью. Эфиноя продолжила:
– Когда-то я мечтала о том, что мы будем вместе. Только той девочки больше нет. Ты заслуживаешь счастья, а я не смогу его дать. И пойму, если ты захочешь уйти сейчас. Не то, что пойму – я бы хотела, чтобы ты ушёл. Твоя жизнь слишком важна для меня.
Ричард нахмурился и порывисто обнял её. Конечно, чтобы запихнуть свои чувства куда поглубже, нужно было постараться. Но даже быть её другом, для него значило – жить.
– Не говори так. Я не оставлю тебя в любом случае. – Он отстранился и, подмигнув, протянул ей руку. – Друзья?
***
После разговора с Ричардом стало гораздо спокойнее. Эфиноя переживала, что он её не поймёт. Возможно, даже перекроет кислород своими губами и, отстранившись, она будет испытывать вину. Потому что была уверена, что в таком случае оттолкнёт его.
Однако он понял. Как всегда. Он так хорошо её знал, что, по сути, этого и следовало ожидать. Ричард просто не мог быть плохим парнем. Но осознание того, что она отвергла такого хорошего человека, с которым раньше видела своё будущее, оставило её равнодушной.
Какой бы прекрасный ни был человек, влюбляются не по этой причине. Потому что у любви просто нет причин. Она либо есть, либо нет. Одной поддержки мало. На такое способны и друзья. Необходимо нечто большее. Влечение, страсть, ожидание ответного взгляда, прожигающего душу. Улыбка, от которой сам невольно улыбаешься. Трепет от каждого прикосновения. Учащённое сердцебиение при одном только виде человека. Желание быть всегда рядом и чувствовать взаимность.
Говорят, что человека определяет его выбор. Но как делать выбор, когда такое чувство может взрасти внутри не по собственной воле? Да, каждый сам решает, кем ему стать. Только не решает, кого любить.
Эфиноя точно знала, что любит Ричарда, как друга. Как человека. Однако не как того, без кого бы жизнь казалась мукой. И после признания, и того, что она не потеряла своего лучшего друга, в груди разрасталось такое облегчение, что все проблемы отошли на второй план. Улыбка не сходила с её лица, когда он ушёл, и когда она собралась идти к Исету, чтобы навестить Лиссу во сне.
Поворачивая ручку, чтобы через ванную пройти в комнату парня, девушка не знала, что там уже занято. Ведь дверь была не заперта. Закрыв её, она повернулась в сторону его комнаты и замерла, задержав дыхание. Холодок пробежал по спине.
Исет стоял в одном полотенце, прикрывающим нижнюю часть тела. Эфиноя проследила за каплями, стекающими с волос на ключицы, дальше по груди, твёрдому прессу в шрамах и ниже, останавливающихся на полотенце. Сглотнув, прикусила губу.
Парень окинул её взглядом. Большая чёрная футболка, снова взятая у него, несмотря на неподходящий размер, делала эту девушку желанной, как никогда. В его вещах она представлялась ему, словно во второй коже. Казалось, она хочет ощущать на себе его запах. Или его самого.
Когда она зашла с самодовольной улыбкой на губах, он сам почувствовал прилив радости. Он ждал её немного позже, но теперь, смотря на её растерянное лицо, сердце гулко застучало. Исет проследил взглядом за её языком, слизывающем кровь, после того как она прикусила губу, не отрывая зелёные глаза от его тела.
Эфиноя увидела в его чёрных с алыми всполохами глазах желание, которое не покидало её саму при каждом его прикосновении или изучающем взгляде. Девушка, быстро обойдя ванну, закинула руки ему на плечи и, привстав, придвинулась к его лицу так близко, что он ощутил её дыхание на своих губах.
Больше ни медля, парень поцеловал её. Сильно. Страстно. Так, как давно хотел. А в его голове лишь бессвязно проносились мысли о том, что он действительно шагает в эту пропасть с обрыва. И совсем не хочет возвращаться обратно. Даже если полёт окажется падением и закончится смертельной раной.
Исет взял её за бёдра и подхватил на руки. Эфиноя обвила его торс, скрестив ноги, и крепко сжала. От нетерпения она двигалась, чувствуя твёрдость его тела, отчего его полотенце соскользнуло вниз, а её футболка задралась. Они целовали друг друга с каким-то отчаянным безумием, будто ждали этого всю жизнь. Отстранялись только, чтобы перевести дыхание, и в это время она горела в его глазах, как костёр в ночи.
Нестерпимый жар прожигал её тело. И его. Он отшатнулся к стене, когда она слегка приподнялась, приникая к нему своей грудью. Эфиноя почувствовала, как соски затвердели.
Исет повернулся так, что теперь в стенку упиралась её спина. Продолжая поддерживать её одной рукой за бедро, вторую он повёл выше, забираясь под футболку. Она сдавленно простонала в его губы, когда он сжал её грудь. Он, не сдерживая себя, кусал её губы, пробуя её кровь на вкус. Железо и мята.
