Лекса Эйвери
Сон о пустыне. Возрождённая кровью
Оторвавшись на секунду, Эфиноя стянула с себя футболку, упираясь сосками в его твёрдую грудь. Он провёл дорожку поцелуев от шеи к ключицам, оставляя засосы – свои отметины, говорящие о том, что теперь она только его. Осознавая это, он думал, что сойдёт с ума от переполнявшего его душу чувства. Неужели это счастье? Или любовь?
Нашарив ручку, Исет открыл дверь, ни на миг не отрываясь от её шеи. Он перенёс её в свою комнату и уложил на кровать, покрывая поцелуями её грудь и спускаясь ниже, к животу. Она глухо стонала, сжимая волосы на его затылке.
Приподнявшись над ней, он вновь посмотрел в тёмные зелёные глаза. Всё вокруг полнилось ею. Её безмолвным ожиданием со сбитым дыханием и до беспамятства властным притяжением. Но она не была намерена больше ждать. Эфиноя притянула его к себе, жадно целуя и кусая его губы в ответ. Её тело накалилось от запредельного возбуждения.
– Если ты не остановишь меня сейчас, то я больше никогда не отпущу тебя, – тяжело дыша прошептал он, едва касаясь губами её уха.
– Не остановлю, – хрипло ответила она.
– Повтори.
– Исет, прошу, не останавливайся.
Губы снова столкнулись, потерявшись в необузданном страстном поцелуе. Эфиноя прижала его к себе, водя ладонями по спине и зарываясь в его чёрные влажные волосы. Парень провёл горячей ладонью по внутренней стороне её бедра, отчего она начала извиваться в его руках.
Стянув последнюю преграду, он нежно провёл рукой между её ног и, удовлетворённо застонав, упёрся твёрдой плотью. Эфиноя обвила ногами его торс и обхватила член рукой, подводя к входу.
– Только медленно, – прошептала она, смотря в его чёрные с алыми всполохами глаза. – Дай мне расслабиться.
Головка дёрнулась от ощущения влаги, и он осторожно вошёл, проникая глубже с каждым толчком. Они слились, тесно сплетаясь телами. Её стоны заглушались его отчаянно тяжёлыми выдохами, когда он начал вбиваться в неё всё сильнее и быстрее, или прерывались вырывавшимся именем, слетавшим с её губ.
Исет прижимался так плотно, что его тело касалось всех её чувствительных точек. Она вздрагивала и изгибалась, выдавая свою нескончаемую жажду по близости с ним. Когда она громко вскрикнула, испытывая прилив мощного, всёзаполняющего чувства наслаждения, парень ощутил, как мышцы внутри неё крепко стискивают его плоть рывками.
Удовлетворённо прикрыв глаза на несколько секунд, Эфиноя посмотрела на него с игривой улыбкой на губах. Перехватив инициативу, она села сверху, быстро введя его член внутрь. Следя за выражением его лица, она начала плавно двигаться. С таким количеством смазки после оргазма можно было перестать осторожничать.
Он взял её за талию и слегка пододвинулся к спинке кровати, чтобы его голова оказалась напротив её груди.
Эфиноя застонала, когда он провёл языком под её грудью, а затем обхватил твёрдый сосок губами. Другой же он сжал пальцами. Желание вновь накрыло её с головой. Она ускорилась, подстроившись под его толчки. Кулон с анкхом задевал его лицо, и девушка сорвала его с шеи, бросив на край кровати. Прилив наслаждения накатывал с новой силой. Она снова ощутила оргазм, громко вскрикивая. Тело немного подрагивало, как после большого забега.
Исет же, чувствуя, как его плоть вновь сжимают её внутренние мышцы, глухо застонал, взял её за талию и уложил на кровать. Перевернув её на живот, он притянул её бедра к себе и вошёл резким рывком. Из её горла вырвался всхлип вместе со стоном. Ускоряя темп, он откинул голову, отдавшись ощущениям.
Для пламени нужна всего одна искра. Но между ними давно разгорелся костёр. И сегодня его свет оказался таким ярким, что заполнил обе души без остатка.
Глава 7. Когда тайное становится явным
Лисса
Лисса проснулась со скверным настроением. «Неужели я действительно рассчитывала, что сон с Эффи может оказаться реальным?», – ругала она себя. Этой ночью ей ничего не приснилось. Точнее, она ничего не помнила. Однако прошлая ночь не покидала её мысли.
Странно было предполагать, что проникновение в чужой сон по-настоящему возможно. Но Эффи вела себя так… ну, как самая настоящая Эффи. Может быть, приснившееся было навеяно окружающим Лиссу на данный момент местом. Город, в котором она находилась, располагался поблизости от пустыни. Сотис привёл её сюда из-за сестры. Только одно не сходилось. Того парня, Исета, девушка видела впервые. Но незнакомца маловато для того, чтобы она уверовала в реальность хождения по снам. И всё же вопреки сомнениям, Лисса решила, что нужно действовать, если приход сестры в её больное воображение каким-то чудесным образом вдруг окажется правдой.
Вчера подвернулся удачный момент. Сотис не пришёл за ней утром. Вместо него дверь открыл другой мужчина. «Малец», как прозвала его Лисса для себя из-за юного возраста. Казалось, что ему не больше шестнадцати лет. Пока он нёс еду на столик на террасе, Лисса сделала вид, что увлечённо читает. И как только он оказался к ней спиной, она выскользнула из комнаты и понеслась вниз.
На самом деле девушка не рассчитывала на то, что ей удастся сбежать, но возникла необходимость осмотреться снаружи. Если Эффи действительно приходила к ней во сне, то наверняка придёт снова. И если получится, Лиссе нужно будет каким-то образом показать, где её держат.
Когда она сбежала вниз, её заметил ещё один мужчина. «Багровый» – его она назвала так. Он поднимался к ней лишь однажды, но, когда она встречала его внизу, выходя на трапезы с Сотисом, у этого мужчины лицо каждый раз было красным, словно он только вернулся с пробежки под палящим солнцем. Солнце и правда палило, но мог бы и капюшон накидывать. Не просто так он имелся на их одеяниях.
«Багровый» стоял возле бокового выхода на веранду. Он обратил на неё внимание только когда первый, тот, что принёс ей завтрак, то есть «малец», что-то прокричал на незнакомом ей языке. Однако Лисса успела спуститься с лестницы, и до выхода наружу ей оставалось куда меньше, чем тем двоим.
Она распахнула дверь и выбежала на гравийную дорожку. Пробежав метров десять, оказалась на полупустой залитой солнцем улице. Ещё было довольно рано, но жара уже стояла невыносимая. Продолжив путь, она оглядывалась по сторонам, засматриваясь на загорелых прохожих. На счёт одежды не была уверена, но по их золотым украшениям становилось понятно, что рядом живут совсем не бедняки.
Лисса, примерно изучив близлежащую местность с террасы, бежала вдоль улицы по тротуару, надеясь, что направляется к центру города, до которого было далековато для уверенности в побеге. Её зелёный наряд мешался под ногами. По бокам расположились похожие на дом Сотиса здания. Вдали виднелись ещё более красивые особняки, что подтверждало её теорию о богатом и поэтому отдалённом районе.
Она уже начала задыхаться, когда добежала до первого поворота. В физических нагрузках девушка всегда была не сильна. Так что, когда она остановилась, чтобы отдышаться, её сразу нагнали. Она не сопротивлялась. Посчитала, что увиденного должно хватить, чтобы тот незнакомец – друг её сестры или кто он там, опознал местность.
Этот Исет был таким загорелым, что создавалось впечатление, будто он провёл бо́льшую часть жизни под солнцем. Вообще-то, Эффи от него не отличалась, однако её кожа была бронзовой с самого её появления в семье Вальтер. В любом случае, если её сестру поджидают в пустыне, то и её союзники, ходящие по снам, наверняка тоже из Египта. А раз им так важно, чтобы Лисса показала дом, то она рассчитывает на то, что они смогут узнать место.
Мужчины увели её обратно в дом. Редкие прохожие не обращали внимания на девушку, которую ведут под руки. Возможно потому, что она не вела себя истерично, пытаясь вырваться из хватки. Она возвращалась с удовлетворённой улыбкой на губах. То, что планировала, она сделала.
Молчавшие всю дорогу незнакомцы заперли её в комнате. Освежившись и сменив одежду, она позавтракала жареными сосисками, видимо оставшимися с ужина, и неизвестным салатом с бобами.
Сотис пришёл к ней под вечер, перед ужином. Лисса приняла гордый вид, выпрямив спину и сложив руки на груди, ожидая, что он будет недоволен её поведением. Но, постучавшись, он вошёл, смотря на неё с лёгкой усмешкой, и совсем не выглядел озлобленным.
– Я же говорил – неукротимая, – сказал он с довольной улыбкой на смуглом лице. – Или ты специально решила подогреть мой интерес?
– Твой интерес ко мне и без того на высоком уровне, – усмехнулась она. – У меня была цель, и я её достигла. К тебе она никак не относится.
– Цель, значит. Слышал, ты даже не вырывалась, когда тебя поймали.
– Я просто хотела осмотреться. И размяться заодно.
Мужчина недоверчиво прищурился. Слегка наклонил голову, отчего несколько прядей его густых волос упали на лоб, и сказал:
– Вероятно, я ошибался, когда думал, что мы с тобой доверяем друг другу.
– Тебе ли говорить мне о доверии? – спросила она, уперев руки в бока. – Мало того, что ты охотишься за моей сестрой, так ещё и не рассказываешь о причине.
– Только ради сохранения твоего здравого рассудка, Лисса Вальтер.
– Эффи бы назвала такое оправдание глупостью. Безопасность её никогда не волновала, – раздражённо ответила она. Её мысли часто возвращались к сестре. Слишком часто. – Если бы только она меня слушала, то может и не доставила бы тебе тех неприятностей, из-за которых ты считаешь её врагом.
– Твоя сестра оказалась бы в Египте в любом случае. Хотела бы она того или нет. Мой отец…, – он вздохнул, проведя ладонью по лицу, откидывая пряди со лба, – уже неважно. Если будешь делать то, что я говорю, то скоро окажешься дома или в кампусе. Как тебе угодно.
– Я была права, думая, что она всё же связана с твоим отцом, – сказала Лисса, закусив щёку изнутри. – Что они такое сделали на пару с твоим братом?
Девушка смотрела словно сквозь Сотиса. Будто спрашивала саму себя. Однако мужчина ответил:
– Важно лишь то, что она ответит за свои поступки. Её жертва изменит мир…
Он резко замолк, поняв, что забылся и сказал лишнего.
– Жертва? – воскликнула Лисса. – В каком смысле? Ты же не собираешься её убить?
У неё вырвался смешок. Но Сотис не засмеялся. Нахмурившись, он сказал:
– Мои действия будут зависеть от того, как она поведёт себя при встрече со мной. Сомневаюсь, что она ослушается. У меня есть ты, а значит, госпожа Эфиноя сделает всё, что от неё потребуется. Если любит тебя не меньше, чем ты – её.
Лисса стояла с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами. Она не ожидала, что проблема настолько серьёзная. В голове начал собираться пазл.
– Мёртвый мужчина в храме. Культ. Родители не отпускали её в Египет из-за культа. Её жертва изменит мир. Получается, что твой отец – культист. И ты…, – она отшатнулась, – ты тоже.
– Всё верно, Лисса, – произнёс он отстранённо. – Оказалось, ты ещё догадливее, чем я предполагал. Только мы не называем себя культом. Мы – слуги Божьи, – хмыкнул он. Но быстро убрал улыбку и продолжил: – Я никогда не говорил тебе, что я – хороший человек. Может быть, всё что происходит и должно произойти – неправильно. Однако я не могу отступиться от своей цели. От цели моего отца. – Он впал в раздумья, убрав руки в карманы брючных шорт. – Отец верил, что это во благо…
– Остановись, – прервала его девушка. – Убийство не может быть во благо. И я пока не поняла, для чего тебе так необходимо жертвовать именно Эффи.
– Подумай, Лисса. Что ты знаешь о прошлом своей сестры? О её прошлом в Египте.
– К чему эти загадки? Ничего я не знаю! – раздражённо ответила она, скривившись. – Только то, что родители нашли её в Абидосе. В храме Осириса. Хм… – В голову пришла мысль. – Видимо, жертва для Осириса. Сестричка не просто так оказалась там в детстве. Но, может, её биологические родители тоже были культистами? Не понимаю…
Сотис молчал, выжидающе смотря на неё. Увлёкшись, Лисса не заметила, как из головы уже вылетело то, что он, вероятно, хочет убить Эффи. Интерес к разгадке тайны перекрыл всё остальное.
– Чёрт! Дай подсказку, – сказала она, словно решала какую-то задачу.
Мужчна усмехнулся, услышав такую просьбу.
– Насколько тебе дорога твоя сестра? – спросил он, снова приняв невозмутимый вид.
– Она, конечно, дико раздражающая. Да я тебе уже говорила об этом. Но будь уверен, что я не брошу её, если ей будет грозить опасность.
– Тогда никакой подсказки, неукротимая. Несмотря на то, что мы с тобой так похожи, ты меня не поймёшь. – Он прищурился, покачав головой, и направился в её сторону. Лисса замерла, а он продолжил: – Ладно, вообще-то из твоего ответа, выходит, что поймёшь. Поймёшь один мотив. Однако можешь не понять другой.
Сотис, приблизившись к ней, осторожно взял её за плечи и посмотрел в ярко-зелёные глаза, в которых плескалось недоумение наравне с… надеждой? Не успел он ничего сказать, как она заговорила первой:
– Я всю жизнь избегала неприятностей. Разгадывать загадки считала нужным только в книгах, – усмехнулась она. – А в жизни не обращала на них внимания. Родители что-то скрывают? Значит, так нужно. Так безопасно. Но сейчас… – Она продолжила шёпотом: – Сейчас мне кажется, что я как никогда близка к бездне. Ещё шаг, и я провалюсь в пустоту. Вроде бы не по своей вине, но…
– Но каждый сам делает свой выбор, – ответил он также тихо и сделал последний шаг навстречу, сократив остаток расстояния между ними.
– Я не позволю тронуть Эффи, – сказала Лисса, опаляя его щёку своим дыханием. – И сбегу, что бы ты ни сделал.
– Так будет правильно. Для тебя. Я это понимаю.
– Понимание важнее любых уз между людьми. Позволь и мне понять тебя, Сотис, – прошептала она прямо в его губы.
Сотис выглядел холодным, однако вместе с этим, казалось, таил в себе гремучую и бурлящую смесь чувств. Его мысли метались между тем, чтобы поцеловать её и тем, чтобы оттолкнуть. Потому что как бы они не сблизились сейчас, они непременно окажутся по разные стороны через несколько дней. Но жизнь так коротка…
Он прижал свои обветренные губы к её мягким, и она послушно ответила глубоким поцелуем. Не было неловкости. И не было нежности. Прикосновения были горячими и страстными с обеих сторон. Однако не прошло и минуты, как он отстранился, снова держа её за плечи.
Лисса прерывисто дышала. Сотис произнёс тихо, но с серьёзностью в голосе:
– Мы с тобой не друзья. И не станем ими. Через пару дней ты пожалеешь о случившемся.
– Знаю. Но сейчас мне всё равно.
И она сама прильнула к нему, положив ладонь на его щёку, а второй ухватив за шею, наклоняя его ближе к себе. Сотис поддался. Мужские руки обхватили её талию, касаясь кожи между юбкой и топом. Дальше они действовали инстинктивно, словно делали это сотню раз. Может, так и было, только с другими.
Мужчина перешёл с поцелуями к её шее, отчего Лисса издала первый стон. Он поднял её руки над головой, а затем стянул с неё белый топ, оставляя верхнюю часть тела обнажённой. Только копна золотистых волос продолжала прикрывать её левую грудь.
Девушка, шаря по его твёрдому прессу, начала расстёгивать светлую рубашку, но он резко прикусил кожу на её шее, а затем снова поднял её руки наверх, сжав запястья. Дорожкой поцелуев он спускался к груди и, задержавшись лишь на пару секунд, осматривая открывшийся вид, нежно провёл языком под правой грудью и выше, прикусив сосок. Она глухо застонала. Попыталась вырвать руки. Потому что безумно хотелось ощутить кончиками пальцев его кожу. Но он держал крепко.
Сотис резким рывком развернул Лиссу лицом к стене. Продолжая держать одной рукой её запястья над головой, вторую он запустил под юбку, проведя пальцами по дуге бедра. Она прикусила щёку от предвкушения. Он так сильно её будоражил, что хотелось попробовать каждую клеточку его тела на вкус. Но не сейчас. Сейчас игра шла по его правилам.
Он спустил её нижнее бельё и провёл тёплой ладонью по гладкой коже внутренней стороны бедра, поднимаясь всё выше. Его губы в это время исследовали её шею, спускаясь к плечу. Из её горла вырывались прерывистые вздохи.
Через некоторое время, почувствовав её влагу на своих пальцах, он запустил один внутрь, отчего она подалась назад, глубже наседая.
– Неукротимая, – прошептал он, кусая её за мочку уха.
Его захватило сильное желание овладеть ею здесь и сейчас. Нездоровое, граничащее с помутнением, но такое жгучее. Казалось, ничто не заставило бы его отпустить её и выкинуть безумные мысли из головы.
Он вывел палец и расстегнул брюки. Лисса чувствовала спиной шероховатость его рубашки. Хотелось, чтобы он снял её. Чтобы в полной мере ощутить тепло его тела. Однако было не время для просьб.
Она вскрикнула, когда он глубоко вошёл в неё. Сначала медленно, а затем ускоряясь резкими рывками. Он обхватил одной рукой её грудь, крепко сжимая. Мир вокруг окрасился в яркий цвет. Его тёплое дыхание на шее, касания губ, его грубые прикосновения… всё это поглотило её, и она отдалась ощущениям.
Так почему же сегодняшним утром Лисса проснулась со скверным настроением? Не только потому, что Эффи так и не появилась, но и потому, что он не остался с ней. После произошедшего между ними он ушёл, ничего не сказав. Примерно через полчаса ей принесли ужин, только уже другой мужчина. Крепкий на вид, тот которого она прозвала «багровым».
Здравый рассудок подсказывал, что случившееся не имеет значения. В школе до выпускного класса она не спала с парнями без отношений. В университете же, где такое позволял себе почти каждый, позволяла и она. Это здорово разгружало мысли после многочасовых занятий и домашних заданий. Вот и этот раз был просто одним из подобных. Чтобы немного встрястись после томительного ожидания спасения или побега. Потому что Сотис прав. Им не быть друзьями. И любовниками тоже. Теперь она знала, что он намерен принести в жертву её сестру. Оставалось лишь понять: почему именно Эффи?
***
Эфиноя
Этой ночью они успели поспать от силы пару часов до того, как наступил рассвет. О том, что нужно проникнуть в сон к Лиссе, они совершенно забыли, потерявшись в ощущении близости друг друга.
Проснувшись первым, Исет несколько минут не мог оторвать взгляда от девушки рядом. Эфиноя спала с блаженной улыбкой на лице. Её длинные ресницы слегка подрагивали. Парень провёл кончиками пальцев по овалу её лица. По телу растекалось приятное чувство удовлетворения от того, что она приняла его. Таким, какой он есть. Грубым, иногда озлобленным, с его колкими замечаниями и вечной ухмылкой на губах. Вчера она первая сделала шаг к нему навстречу. Первая прикоснулась. От её постоянно холодных пальцев по спине пробежал холодок. Но он только сильнее разжёг огонь внутри. До такой степени, что, если бы она отстранилась, от него остался бы лишь пепел.
Если бы всё произошедшее оказалось сном, то Исет, наверное, сошёл бы с ума. Потому что возникшее в груди чувство теперь укоренилось внутри него и не хотело его отпускать. Эта девушка действительно перевернула его жизнь.
С самого детства он ждал того, что ему предначертано. Того, для чего ему даровали силу. Впервые увидев Эфиною, он и предположить не мог, что может испытывать такие глубокие чувства. Тогда она казалась не более чем безрассудной девчонкой, пытающейся что-то доказать этому миру. Доказать, что она способна выдержать все усмешки судьбы. И она доказала. Переборола страх и не дала убить себя. Не без помощи, конечно. Однако отчего-то Исет чувствовал, что она справилась бы и без него.
Встреча с ней теперь представлялась лучшим событием в его жизни. Без неё он словно просто существовал. Не жил вовсе. Предательство родителей, смерть дедушки и дальнейшее выживание в окружающем его чёрством мире сделало сердце каменным. Но ей удалось расколоть этот камень, почти не поранив его душу.
Сейчас парень думал о том, что, возможно, способности были дарованы ему для её защиты, несмотря на то что она считалась врагом Сета из-за крови Осириса. Но именно сила Сета помогала ей во всех испытаниях. Сила, заключённая в человеческом теле, которое трепетало от её прикосновений.
Исет убрал за ухо прядь тёмных волос, упавшую на её лицо. Эфиноя открыла глаза, улыбаясь всё шире. Ей было приятно осознавать, что сегодня он не ушёл. Не оставил её одну.
Она смутно помнила, что ей снилось, но без сомнений она снова провела эти часы в пустыне. Может, то был её старый сон, только сейчас думать об этом совсем не хотелось.
С каждым вздохом Эфиноя вдыхала дурманящий голову запах Исета. Такой родной запах апельсинов. Запах дома. Потому что где бы ты ни находился, домом может оказаться вовсе не здание, а тот, с кем ты ощущаешь себя защищённой и любимой.
Именно так она чувствовала себя рядом с ним. Да, он не был идеальным. Не был тем, о ком она мечтала в детстве и юности. Однако все его недостатки перекрывало ощущение правильности происходящего.
Эфиноя думала, что сама не была той, кого рядом захочет видеть взрослый серьёзный мужчина. Её взрывной характер не каждому бы пришёлся по вкусу. Особенно таким вспыльчивым личностям, как Исет.
Говорят, противоположности притягиваются. Но они были так похожи, что опровергали эту теорию. Что он, что Эфиноя – искрили, как два необузданных огонька. И если соединить их в один большой костёр, вспыхнет такое мощное пламя, что его невозможно будет потушить.
– Помнится, ты говорила, что любишь поспать, Э-фи-но-я.
В голосе Исета слышалась усмешка, но она была скорее искренне доброй, чем грубостью или сарказмом. Он протянул руку под её голову, и она, покорно приподнявшись, легла на неё, смотря в его горящие алым глаза.
– Допустим, говорила, – ответила она, не переставая улыбаться. – В Берлине на выходных или каникулах я могла проспать до обеда. Здесь же всё иначе.
Исет заметил то, что она сказала в Берлине, а не дома, отчего усмешка на его лице угасала, уступая чему-то более живому – настоящей улыбке.
– Почему же, малышка Ноя?
– Потому, господин Исет, – начала она важным голосом, – что рядом с вами мой организм, кажется, совсем не хочет тратить время на сон.
– Как славно, госпожа Эфиноя, осознавать свою власть над вашим сном. И над вашим организмом. Сердце ведь тоже часть организма? – усмехнулся он, потрепав её по голове.
Она стукнула его кулаком в грудь, из-за чего они оба рассмеялись. Девушка вдруг подумала, что его смех – самое приятное, что она слышала за всю свою жизнь. А затем вспомнился звонкий смех Лиссы. Она помрачнела. Её сведённые на переносице брови и закушенная губа говорили сами за себя.
– Да, на счёт твоей сестры…
– Чёрт! И что мы теперь скажем остальным?
– То, что ты не смогла удержаться от вида моего обнажённого тела, ну и… – Он покачал головой, будто бы раздумывая. – Правду, в общем.
– Именно, правду, – сказала она с ноткой сарказма, выгнув бровь. – Что вместо спасения сестры я здесь занималась непонятно чем.
– Я думал, ты знаешь, как это называется…
– Исет, чёрт возьми! – Она снова стукнула его кулаком. Обречённо сказала: – Придётся идти к ней сегодня ночью. Хоть мы и потеряли время. – Он посмотрел на неё осуждающе. – И не смотри на меня так!
– Ты жалеешь?
– Да! Чёрт, нет! Я не жалею о том, что между нами произошло. Но она же моя сестра. Моя семья.
Тяжело вздохнув, он потёр переносицу, хмуря брови.
– Разберёмся. Время ещё есть.
– Исет. – Она протянула руку, поглаживая его волосы, и сказала: – Расскажи мне о своей семье. Я просто хочу знать. Хочу лучше понимать тебя.
– Там нечего рассказывать, – недовольно ответил он, но продолжил, с каждым словом всё больше хмуря брови: – Когда я родился, в пустыне неподалёку от моего старого дома в Луксоре началась песчаная буря. Ветер был такой сильный, что, по словам дедушки, песок залетал к нам в окно. А позже, спустя года три, я впервые прошёл сквозь песок. Тогда моя мать осознала, что родила чудовище.
Он отвернулся от Эфинои, ложась набок, пока она продолжала поглаживать его волосы. История его поломанного детства вызывала у него стыд. Словно он действительно прокажённый. Словно он сам выбирал такую жизнь.
– В нашей семье давно существовало предание, – продолжил он, – что однажды у кого-то проявится сила. У того, кто должен будет предотвратить возрождение Осириса. Моя мать в подобное не верила. Пока не увидела собственными глазами, как вокруг меня закрутился песчаный вихрь и не причинил мне никакого вреда. Тем более, я сам создал его. Тогда она сбежала. Мой отец тоже хотел уйти с ней, но она побоялась родить от него ещё одно чудовище. В итоге, они уехали, насколько знаю, отдельно друг от друга. Со мной на связь не выходили. Дедушка воспитал меня. Но позже его… – Он сжал кулаки от вспыхнувшей злости. Стиснув челюсть, он помолчал ещё несколько секунд и, глубоко вдыхая воздух через нос, продолжил: – В общем, он умер до моего совершеннолетия. Вот и всё. И только давай без жалости! Она ни к чему, – закончил он раздражённо.
– Жалость? Я чувствую только отвращение, – сказала она, убрав руку с его головы. – Отвращение к таким людям, как твои родители. – В груди по-настоящему закипел гнев. – Придушила бы их!
Исет повернулся и посмотрел на неё удивлённо. Белки её глаз начали приобретать чёрный оттенок. Он взял в ладони лицо Эфинои и поцеловал. Настырно. Со всей чувственностью. Отстранившись, удовлетворённо выдохнул. Она захлопала длинными ресницами.
– Славно. Теперь я знаю, как прогонять твою тьму, – сказал он, откинувшись на спинку кровати.
Давно у него не было такого утра, чтобы он позволил себе подольше поваляться в постели. А таких откровений и вовсе никогда не было.
– А ты? Ты помнишь своих настоящих родителей? – спросил он, переводя тему.
– Я… нет. Мать умерла при родах. Адиль сказал, что её звали Феоноей. А отец… мне было всего три года, когда он умер. Когда его убили, – закончила она, сжав в руках простынь.
– Так, только держи себя в руках. – Он взял её запястья и разжал холодные ладони, беря их в свои. – Хотя мне нравится тебя успокаивать, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку. – Вообще-то, я видел твою маму. Она снилась мне с младенцем на руках. С тобой. Я смутно помню, но у неё точно были такие же длинные тёмные волосы, как у тебя.
Исет начал перебирать ровные прядки. Она посмотрела на него заинтересованно.
– Сомневаюсь, что могу проникнуть в сон мертвеца, – продолжил парень, – но, возможно, мне удастся пронести в твой сон своё воспоминание, раз уж у нас получилось добраться до Лиссы по твоим.
– Не думаю, что стоит копаться в прошлом.
– Тебе решать.
– Ты правда сделаешь это для меня? – спросила она, не отрывая изучающего взгляда от его глубоких чёрных глаз.
– Для тебя всё что угодно, малышка Ноя.
