Лина Соле
Открытки падали с неба
– Отлично, – прокомментировал мои тяжелые мыслительные потуги Юрий Борисович. – Опишите, каким вам показался Свиридов при первой встрече?
Я сглотнул, я за все это время придумал ему столько обидных и сквернословных эпитетов, что не знал, каким приличным словом дать ему характеристику.
– Деспотичный, агрессивный, – я задумался, – властный. Особенно когда запер Машу дома.
– Поподробнее, об этом нет информации в деле.
Я рассказал, что Маша находилась под «домашним арестом» пока не сдаст экзамен, ей запрещалось выходить на улицу, ходить в спортзал и в особенности видеться со мной.
Юрий Борисович слегка склонил голову набок и хмыкнул, но никак не прокомментировал, лишь что-то записал.
– Когда вы узнали, что Инна является дизайнера дома Свиридова?
– Здесь, уже после нападения, – я вдруг сжался, как рассказать то, что виной всему были наши видения и сны? Но ответ пришел сам собой. – Инна рассказала, про своего заказчика и назвала имя, я понял, что это один и тот же человек.
Юрий Борисович задал еще несколько вопросов и начал складывать бумаги в дорогой кожаный портфель.
– Данил, спасибо, мои юристы составят иск, и я направлю его вам на согласование. Подиктуйте свою электронную почту.
Я продиктовал свой e-mail и решился спросить:
– Юрий Борисович, как вы думаете, есть ли шансы, что Свиридов будет наказан?
– В вашем случае, я бы не переживал, даже связи ему не помогут, это я гарантирую.
Спустя пару минут после ухода адвоката зазвонил телефон.
– Привет, Лёнь.
– Дружище, когда тебе завезти кольцо? Я сейчас на обеде, могу подъехать. Или Инна рядом?
– Нет, она не рядом, можешь привезти.
– Ты какой-то растерянный, все ок?
– Адвокат приходил, вот перевариваю.
– А-а, понятно, – он не стал развивать болезненную тему. – В общем, через минут десять буду.
«Кажется, это будет не просто суд, а борьба двух быков на корриде: Машиного отца и Юрия Борисовича. А я – так, ничто, красная тряпка…», – я был под сильнейшим впечатлением от беседы с адвокатом, он показался мне настоящим профессионалом. При этом он не назвал стоимость своих услуг, и я подумал: «Нужно будет обязательно прояснить вопрос – смогу ли я расплатиться за услуги такого класса».
Лёня тихо зашел в палату и осторожно ее осмотрел, словно шпион.
– Фух, успел до Инны, – он с широчайшей улыбкой нес на двух ладонях красивую коробку, перевязанную маленьким перламутровым бантом. – Ты станешь моим навсегда?
На этих словах он рассмеялся. Я взял коробку и открыл, маленькое кольцо из белого золота с большим бриллиантом, красивое и в то же время лаконичное.
– Спасибо, друг, – я пожал ему руку, – что бы я, горе-ювелир, без тебя делал.
– Без проблем, деньги потом переведешь, я пришлю чек, – он искренне улыбнулся. – Когда планируешь вручить?
– Меня сегодня выписывают на амбулаторное лечение, может, сегодня.
– М-м, хорошо, – что-то в его глазах мне показалась странным: промелькнула хитрая искра на долю секунды, но не скрылась от меня. – Я очень за вас рад, не подкачай, скажи все по красоте.
На обед пришла Инна, как обычно, по-хозяйски усевшись на мою кровать.
– Ты бы хотел пожить у меня? – спросила она, откусив куриную ножку. О такой жесткой еде я еще не мог мечтать, довольствуясь мясным суфле с макаронами. Ее вопрос поставил меня в тупик. «Это логично, я же хочу жить с ней вместе. Не в съемной старой квартире тети Даши мы же будем жить».
– Я не думал об этом, – честно признался я.
– А я подумала, мы сегодня заедем к тебе, соберем какие-то вещи на первое время и отправимся ко мне. Хоть я живу далеко от больницы и от твоей работы, но зато тебе не придется больше платить арендную плату.
– Да я платил-то чисто символически.
– Что? – Инна округлила глаза. – За целую квартиру в самом центре города?! Как такое может быть?!
Я пожал плечами и просто сказал: «Повезло».
Мы пообедали, Инна начала собирать мои вещи в дорожную сумку.
– Давай я помогу, – предложил я.
– Лучше насладись последним больничным днем сполна. Может, устроишь тихий час?
Мы засмеялись. Вообще, чтобы скоротать время, я часто засыпал в тихий час и нисколько этого не стыдился – таков он был, больничный распорядок.
– Дань, я еще должна к Дмитрию Романовичу сходить. Ты пока, правда, отдохни, а я через час-полтора зайду, хорошо?
– А можешь меня проводить до внутреннего дворика? Я бы тебя лучше там подождал, почитал бы на воздухе.
– Конечно! – обрадовалась Инна. Пока она подавала мне костыли, я аккуратно заложил телефон в карман шорт, чтобы не привлекать внимания к выпуклому квадрату коробочки там же.
Мы спустились на лифте и вышли в заднюю дверь в наполненное солнцем и свежестью пространство небольшого дворика. Пройдя до скамейки под большим деревом, Инна аккуратно усадила меня, положив рядом костыли.
– Милая, можешь присесть на минуту?
Она села рядом и нежно посмотрела на меня. Я достал телефон и отложил его в сторону, я полез в карман снова, Инна проследила за моей рукой, а когда я достал небольшую коробку, я заметил, как округлились ее глаза, и замерло дыхание. Я начал говорить, не давая ей времени на протесты.
– Я хочу, чтобы мы были вместе всегда. Я обещаю быть твоим маяком в любую бурю, освещать твой путь и делать его счастливым. Ты – невероятная девушка, красивая, добрая, нежная, и в то же время сильная, ты – моя судьба, – я дрожащей рукой открыл коробку. – Инна, ты станешь моей женой?
– Даня, – выдохнула она и подняла на меня влажные глаза, не в силах сказать ничего больше.
Я взял ее за руку, ее ладонь была такой же холодной и влажной, как моя.
– Я знаю, что у тебя внутри смятение, знаю, что ты борешься с собой, но посмотри, сколько трудностей мы уже преодолели. Ты была рядом в самые тяжелые дни для меня, я мог не очнуться, но ты верила в меня. Я тоже верю в тебя, я тоже буду рядом. Всегда. Даже если ты не очнешься однажды.
Она закрыла лицо руками и горько заплакала. Я прижал ее к себе. Наверное, такое предложение руки и сердца не было ее детской мечтой – ни это место, ни такие страшные слова, но мы, увы, были не в сказке, а наша реальность была суровой и прозаичной. И в этой реальности я обещал ей всегда быть рядом, что бы ни произошло.
Инна плакала у меня на груди, я обнимал ее одной рукой, а в другой крепко сжимал красивую коробку с кольцом. Если честно, я не был готов услышать «нет», не смотря на все логичные доводы, которые мне могла привести Инна, я верил в то, что судьба не просто так столкнула нас, я любил ее так сильно и неистово, что готов был ждать согласия бесконечно долго.
– Я тебя очень люблю, маленькая моя девочка, ты делаешь меня самым счастливым, – шептал я ей на ухо. Я решил сказать. – Твой отец дал благословение.
Инна подняла на меня заплаканные глаза и часто заморгала, смахивая слезинки с ресниц.
– Ты спросил у него?
Я кивнул. Инна прикусила нижнюю губу и задумалась.
– А что он еще сказал? – спросила она.
Я большим пальцем вытирал слезы с ее щек и поцеловал в нос, на кончике которого замерла слеза.
– Сказал, что он видит, как ты счастлива со мной. И что не может быть против моего решения.
Инна потянулась к коробке с колечком и, не беря ее в свои руки, начала рассматривать.
– Очень красивое.
– Можно я надену его тебе на палец?
– Дань, я не знаю, что ответить, – честно сказала Инна.
– Ответь «Да», я все равно не отступлюсь.
Она грустно посмеялась, обняла меня и прошептала
– Я очень хочу быть твоей женой, просто все так сложно.
– Нет ничего сложного в том, чтобы позволить себе быть счастливой.
Она без слов дала мне свою правую руку, я помялся, на какой палец надевают кольцо, но она помогла мне, слегка подняв безымянный. Колечко подошло идеально, хоть в тот момент я не думал о Лёне, но позже не раз благодарил его.
– Ты согласна? – еще раз спросил я.
– Да.
Глава 24. Возвращение
В 16:30 мы забрали все бумаги и вышли из больницы. Пока я возился с документами, Инна подогнала машину ко входу и перенесла наши вещи, мне осталось только забраться в ее маленький «Мини Купер». Инна усадила меня поудобнее, и мы отправились сначала ко мне. Я чувствовал себя необычайно легко: месяц заточения в крошечной палате, особенно, будучи прикованным к кровати, показался бесконечным, поэтому я уже чувствовал дыхание долгожданной свободы.
Небо над городом заволокло тучами. Ироничным казалось то, что за все время, проведенное в больнице, не было ни единого дождливого или хотя бы пасмурного дня, но стоило мне выйти из временной тюрьмы – хорошая погода словно закончилась, помахав на прощание: «На это лето хватит, увидимся в следующем году». Мы быстро подъехали к моему дому.
– Давай я поднимусь и соберу тебе вещи, ты же по лестнице не заберешься?
– Наверное, – с досадой признал я, хотя мне абсолютно не хотелось, чтобы Инна копалась в моем белье.
Я сообщил ей, где что лежит и что нужно взять на первое время. Инна достала ключ из моей сумки и побежала к подъезду. Начинал накрапывать дождь, а когда Инна вышла, шел уже настоящий ливень. Она быстро забросила пакеты в багажник и села на водительское кресло, с ее волос струями стекала вода, и сарафан совсем промок.
– Ух, ну и погода! Целая буря! – она взъерошила мокрые волосы, стараясь немного просушить, и руками придала им красивый вид. Ее волосы сильно отросли и доставали почти до плеч, ложась аккуратными влажными волнами, а у висков образовались маленькие кудряшки.
Мы отправились на Автозавод в ее квартиру. Если честно, я немного трусил: жить с девушкой под одной крышей – не самая простая задача. Мой единственный опыт оказался не слишком удачным – через пару лет мы с моей бывшей девушкой Леной готовы были поубивать друг друга своими бытовыми претензиями, продолжая встречаться скорее по привычке, чем по любви. «Если не попробуешь – не узнаешь, – твердил мне внутренний голос. – К тому же Инна – чудесная, и она станет твоей женой». Последняя мысль особенно грела мое сердце, всю дорогу я бросал взгляд на ее правую руку на руле, на которой сверкало кольцо.
Дорога в пелене дождя казалась какой-то нереальной: мы проезжали знакомые места, и я видел их в новом свете. Вот площадь Маркина и пустынная Нижневолжская набережная, лишь редкий прохожий бежал под зонтом, чтобы скорее укрыться в автобусе или ближайшем кафе на Рождественской; вот мост и река – темная, суровая, в пенистых пузырях у берегов. Одинокая яхта со спущенными парусами стремилась скорее вернуться к причалу: видимо, чья-то прогулка закончилась не по расписанию. Обычно яркая и солнечная Ярмарка, казалась обычным зданием, за стеной ливня не проглядывали даже ее контрастные ажурные арки. На Московском вокзале, обычно таком оживленном, люди столпились под крышей небольшой остановки, крепко держа свои сумки и чемоданы.
В нашем с Инной мире было тепло и уютно, машину наполняла красивая ритмичная музыка, зажигательный мотив и испанский язык словно бросали вызов непогоде. Через полчаса мы припарковались около ее дома, дождь почти перестал, и вдалеке над озером едва-едва проявлялась радуга. Инна помогла мне выйти, прихватила пару сумок, и мы пошли к подъезду.
Двенадцатый этаж, квартира 101, Инна повернула ключ в замке и сказала: «Проходи, родной, ты дома». Ее слова приятной волной разбежались по телу, я мысленно добавил: «Мой дом там, где ты». Я вошел в темноту восточной сказки, Инна поставила сумки и включила свет. Я еще раз поразился красоте ее квартиры. Она разулась и помогла мне снять кроссовок со здоровой ноги и жестом показала идти вперед, что я и сделал.
Я немного подтолкнул дверь из прихожей, и в тот же миг на меня посыпались яркие серпантины и конфетти, крики «Ура!» раздавались со всех сторон большой гостиной. Даже не успев сконцентрировать внимание, я поддался общему ликованию. Я различил в толпе и разноцветном бумажном салюте лица Лёни и Толика прямо напротив, заметил отца Инны с большим фотоаппаратом в руках, то и дело ослепляющего меня вспышкой. Когда гул утих, и фонтан цвета улегся толстым слоем на пол, я смог рассмотреть всех, кто присутствовал на празднике в честь моего возвращения, неожиданно ко мне подошел и крепко обнял отец.
– Папа! И ты здесь! – я так обрадовался ему. Следом подошла мама.
– Сынок, как хорошо, что ты уже дома. Выписали, наконец! – мама расцеловала меня в обе щеки.
Далее Инна «дирижировала парадом», не давая друзьями и коллегами сбить меня с ног. Кажется, она собрала всех моих друзей: Толик и Саша из Политеха, Мишка из Павлово, ребята с футбола – Игорь, Олег, Серега, Стас. С работы – Лёня, Аня, Оля и другие, затерявшиеся пока в толпе. Казалось, народа собралось слишком много для этой гостиной. Были и родители Инны, которые весь вечер общались с моими, а также некоторые ее друзья.
– Дань, познакомься, это Юра, Дима, Марина и Ира, – представила мне Инна своих друзей. Я пожал парням руки и поприветствовал девушек. Я уже не злился на Юру, самого близкого друга Инны. В любом случае мне нужно было узнать его лучше, чтобы стать частью их дружной команды. А вот походник Дима мне сразу понравился, у него даже вид был какой-то походный: брюки цвета хаки со множеством карманов, растрепанные волосы, из нагрудного кармана торчали солнцезащитные очки, как я позже заметил, на резинке. Марина крепко держала мужа за руку, но на ее внешнем облике не отражалась их совместная любовь к дикому туризму.
Как и когда все успела организовать Инна – оставалось большой тайной для меня. Тем не менее получился настоящий праздник: на высокой столешнице острова была организована фуршетная зона, с небольшими тарталетками, пирожными и закусками, на столе между мойкой и плитой были выставлены бокалы с шампанским, разными соками и небольшие бутылки пива. Легкая музыка наполняла комнату, все общались и веселились.
– Садись сюда, – Инна усадила меня на высокий стул, поставив неподалеку костыли, и встала рядом, – не сильно тебя все смутило?
– Нет, милая, мне очень приятно, – я притянул ее и нежно поцеловал. – Признайся, ты – волшебница? Как ты все устроила?
– Волшебники не раскрывают своих секретов, – она лукаво улыбнулась мне, но не сдержалась и рассмеялась. – Дань, честно, это было непросто, но я рада, что тебе понравилось. Что ты хочешь поесть или выпить?
– Я не знаю, можно ли мне пить, а до еды я дотянусь. Отдохни сама, проговори с друзьями, я буду здесь.
– Не хочу от тебя уходить, – она обиженно вытянула губы, – но это слишком эгоистично, все по тебе соскучились.
В подтверждение ее слов, ко мне подошли Толик с Сашей.
Вечер прошел замечательно, я был окружен вниманием близких и друзей, узнавал новости и делился с ними такими незнакомыми для многих больничными буднями. После того, как я немного перекусил, Инна пересадила меня на диван, организовав подобие «приемной депутата»: друзья подсаживались рядом, болтали, затем им на смену приходили новые люди, и так по кругу.
Когда до меня, наконец, добрался Лёня, первым делом спросил о помолвке.
– Ну как прошло? Я заметил на ее пальце свое колечко, – он подмигнул мне.
– Она согласилась, все отлично. Спасибо тебе, дружище, за помощь, – я похлопал друга по колену, поскольку в одной руке он держал бутылку пива, в другой – вилку с рыбой. – Когда Инна успела всех собрать?
– Она мне позвонила часов в 10, сказала подсуетиться. Я, как только узнал, что тебя выписывают, подумал: «Надо срочно везти кольцо».
– Здорово все получилось, – я не скрывал своего восхищения.
– Она у тебя умница, я даже тебе завидую, – он отхлебнул щедрый глоток пива и жадно «прикончил» рыбку.
– Да перестань, ты и сам теперь не одинок, – говорить о Маше без учета обстоятельств было трудно, но все же я попытался. Лёня заметно сник.
– Я взял тайм-аут, мне не нравится, что произошло между тобой и ее отцом, я пока не знаю, как буду действовать дальше.
– О, прости, не знал.
– Я на твоей стороне, – он кивнул, – и пока это важнее, чем выслушивать Машины обвинения в твой адрес.
Я был поражен откровенностью друга и его выбором приоритетов. Я не успел ничего ответить, как к нам подсели другие коллеги: Аня и Оля защебетали о рабочих новостях, отложив наш с Лёней разговор на неопределенный срок.
Когда до меня снова добралась Инна, было уже полдесятого вечера.
– Устал, Дань? – спросила она, я заметил, что и она сильно утомилась.
– Немного, – признался я, – но не так, как ты. Ты всех здесь объединяешь, собираешь, кормишь и веселишь.
Сегодня я своими глазами увидел, как Инна ловко управляется с большим количеством дел, при этом уделяя внимание каждому гостю.
– И я устала, надо потихоньку всех распускать, чтобы к десяти уже не шуметь. У нас в доме строгие правила, – она уткнулась мне в плечо и легонько поцеловала.
– Мы скажем всем, что обручились? – не знаю, почему я спросил. Возможно, мне так хотелось еще раз пережить те эмоции, когда она сказала: «Да».
– А ты хочешь? – она серьезно посмотрела на меня.
– Да, – без колебаний ответил я, – здесь самые близкие люди, думаю, они за нас порадуются.
Инна спокойно встала и направилась к родителям, отведя своего отца в сторонку. Через пару минут она вернулась ко мне и помогла встать.
– Ну что ж, начнем, – тихо сказала она мне и затем громко для всех. – Друзья, можно на минуту вас отвлечь.
Разговоры потихоньку затихли, я заметил, что отец Инны убавил музыку.
– Мы с Даней благодарим вас за то, что вы пришли сегодня и разделили с нами радость его возвращения и почти выздоровления, – по комнате прокатился добрый смех, я тоже заулыбался. – Пока мы все вместе, мы бы хотели сделать небольшое заявление.
На этих словах Инна посмотрела на меня, передавая мне инициативу.
– Друзья, Инна согласилась стать моей женой.
Мои слова утонули в овациях, все кричали «Поздравляем», потом Толин бас начал волну «Горько-горько». Я обнял Инну и поцеловал. Я был счастлив!
К десяти вечера гости разошлись, последними уезжали мои родители. Мишка уже ждал их в машине, чтобы переночевать в моей съемной квартире и завтра рано утром вернуться с ними в Павлово.
– Сынок, Инночка, мы так за вас рады, – мама обняла Инну и поцеловала меня, – выздоравливай, Данечка, да приезжайте к нам хоть ненадолго, на выходные. Как же у тебя красиво, Инна!
Папа тоже обнял Инну и приобнял меня на прощание.
– Вы молодцы, ребята, с такими муками справились, и главное, что вместе. Теперь не страшно Даньку оставить одного в городе, – он цокнул языком, – а то уехал десять лет назад, вот уж мы с матерью напереживались за него поперву. Один в чужом городе, подросток еще. Ничего, возмужал, жену нашел. Молодцы.
Он похлопал меня по плечу. Мы с Инной стояли и улыбались, Инне были приятны лестные слова, а мне – то, что с папой у нас начался новый этап в жизни: мы сблизились, как никогда прежде, начали общаться, как отец и сын.
Когда Инна закрыла за родителями дверь, она крепко прижалась ко мне, уткнувшись мне в шею.
– Спасибо тебе за такой сюрприз, – я терся носом о ее волосы, целовал в макушку.
– Я хотела тебя немного порадовать, все так тебя любят.
– Спасибо, – я еще раз поцеловал ее в рыжие кудряшки. – Давай отдыхать, ты так устала.
Она сделала шаг назад и посмотрела на меня.
– Этот день надо будет переосмыслить, столько событий, – она взяла меня под локоть и направила в комнату.
– Отложим переосмысление на завтра? – предложил я.
– С удовольствием, – Инна прошла на кухню.
– Только не говори, что собралась убираться?
– Нет, конечно! Чтобы это убрать, нужен целый день! – она обвела руками кухню-гостиную: на всех горизонтальных поверхностях стояли тарелки, бокалы, пустые и недопитые бутылки, то тут, то там было что-то разлито. – Я только таблетки выпью и приду.
Я пошел в спальню и аккуратно включил свет, милая уютная комната встретила меня свежестью: окно было приоткрыто, принося прохладный воздух с озера. Мое внимание привлекла незаметная асимметрия на стене, я присмотрелся и заметил новую фотографию в бело-голубой рамке, она была немного большего формата, чем прочие. Я подошел ближе: на фото был я с Инной в Павлово на пляже, волосы мокрые и растрепанные, а наши покрасневшие лица перепачканы песком. В этом снимке было столько знойного солнца, беззаботности и молодости. Я не смог сдержать улыбку, незаметно для себя я стал частью огромного мира Инны, одним из любимых ею людей, достойных звания «ради этих людей стоит жить».
Я присел на кровать, а через несколько минут зашла Инна.
– Давай я помогу тебе раздеться? – сказала она с порога.
Я обернулся, весь сияющий.
– Я люблю тебя, – сказал я и указал на фото. Инна улыбнулась, подошла и присела рядом.
– Мое самое любимое фото, я себе еще распечатала, они вон там, на столе.
Я увидел рассыпанную стопку фотографий из нашего подхода: зеленые луга, синяя лента реки и наши счастливые солнечные лица.
Раздевшись, мы легли в постель и крепко прижались друг к другу, сил на ласки и поцелуи совсем не осталось. Мы лишь сказали «спокойной ночи» и почти сразу заснули.
Я проснулся, Инна лежала напротив и ласково смотрела на меня. Утренний свет пробивался сквозь прозрачные занавески, слегка колышущиеся от слабого ветра. Ее рыжие кудри переливались теплыми оттенками расплавленного металла от золотистого до медного. Я вспомнил день нашей первой встречи, именно блеск длинных рыжих волос привлек мое внимание. Случайность, мимолетная встреча, одно мгновение, переросшее в вечность. В глазах Инны я видел безмятежность, спокойствие и всепоглощающую нежностью. Мы лежали молча, любуясь друг другом: легкая простыня плавно обтекала изгибы любимого тела. Я знал ее всю: ямочки около уголков губ, когда она улыбалась, родинки и веснушки, милый вздернутый носик, тонкие пальчики, спрятанные сейчас под щекой.
– Доброе утро, Даня.
– Доброе утро, Инна.
Мы слились в бесконечном поцелуе.
Начинался новый день. Начиналась новая жизнь.