Линн Ико
Метаморфоза
Поэтому в последних классах школы у меня возникла более реализуемая идея о проекте фотонной ракеты для экспедиции на Землю. Во-первых, мне показалось логичным, что мы должны изучить планету, которая так или иначе оказывает воздействие на нашу жизнь. А во-вторых, если проект будет удачным, то можно было бы реализовать переселение некоторой части людей на Землю.
– Но на Земле ведь ничего не известно о вас? Ты хотел предать ваше существование огласке?
– Разумеется, нет. Земляне не должны знать о нас. Переселение – в любом случае процесс чрезвычайно долгий и постепенный, а проект корабля предполагает, что он не будет видимым на орбите.
Возвращаясь к экспедиции… Я знал, что в Туннеле предположительно находится антивещество, которое является топливом для фотонной ракеты. Сам космический корабль не может физически вмещать в себя запасы топлива на весь путь до Земли, поэтому добывать его из внешней среды во время полета было бы разумным решением. И если в Туннеле было бы антивещество, которое можно использовать, то такой полет стал бы возможным.
При поддержке моего университета мне удалось добиться одобрения экспедиции на другой конец планеты – Ке-тас – место, где Туннель расположен ближе всего к Мете. Конечно, намного безопаснее добывать антивещество из космоса, однако на то время это требовало колоссальных затрат.
Экспедиция в Ке-тас была рискованной, но она оправдала себя. В самой точке был сущий ад, пекло, которое мало кто выдержал… – Л потер лицо и продолжил: – Но в конце концов, нам удалось поймать антивещество. После этого открытия его также удалось успешно добыть из космоса, и стало ясно, что антивещество распространяется по всей доступной нам части Туннеля. Мельчайшей части.
Он вздохнул.
– Никто не знает, находится ли антивещество на всем протяжении Туннеля. Для этого нам нужна фотонная ракета.
Повисла тишина, нарушаемая лишь легким треском угасающего костра. Люси сидела неподвижно, размышляя об услышанном, но тут ее молнией пронзила мысль:
– Но фотонная ракета… Не ее ли собираются запустить на Землю?
– Именно. – Л облизал губы. – После открытия наличия антивещества проект ракеты стал осуществим. И я имел глупость представить его в качестве дипломной работы. После этого были предоставлены средства на постройку корабля в Eternal.
– То, что я видела в Соде… – вставила Люси.
– Да, это был корпус отражателя – одного из основных элементов двигателя.
Л вздохнул.
– До того, как стало известно о EDP, я наивно думал, что двигаю этот мир ближе к знаниям, к изучению чего-то нового, пока недоступного нам. На деле, в Eternal построили аналогичный фотонный двигатель, потратили на это огромное количество денег, чтобы в итоге уничтожить им Землю. Я думал, что спроектировал нечто грандиозное, великое, а по сути… Я создал орудие убийства.
Люси слушала его, и холод пробирал ее изнутри. Перед ней сидел человек – изобретатель, – чье устройство решили использовать в самых жестоких целях, и они ничего, ничего не могли с этим поделать…
– У нас есть хоть какой-то шанс, что этого запуска не произойдет? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Конечно, планы могут измениться… Но кто знает, что нас ждет в более отдаленном будущем? Люди слепы в своих желаниях, и если мысль об уничтожении прозвучала один раз, то велика вероятность, что она повторится когда-нибудь еще. Чтобы разрушения не произошло, необходимо искать другие способы улучшения жизни, либо кардинально перестроить человеческое сознание, но это почти невозможно.
– И поэтому вы не информируете землян об этой планете…
– Все так и есть, – кивнул Л. – Заявление о нашем существовании – это риск бо́льших конфликтов и вторжений. Нам это не нужно.
* * *
Путники легли на землю у костра, но Люси никак не могла сомкнуть глаз, раздумывая о сложной судьбе Л и неминуемой гибели ее планеты.
Ведь должен быть какой-то способ остановить запуск, дать понять, что этот способ может обернуться вымиранием человеческого рода…
Но что она, Люси, могла сделать?
Небо за холмом светлело, и она, бросив попытки уснуть, встала и направилась в ту сторону.
Когда она забралась наверх, ей открылся невероятный вид на долину.
Над горизонтом виднелся золотистый край Комрады. Спутник поднимался выше, заливая пространство жемчужно-белым светом. Свет становился все ярче, и все более отчетливо обозначались силуэты деревьев, кустов и камней.
Люси созерцала эту картину, пытаясь сохранить в памяти каждую ее деталь, и вдруг вспомнила о бумаге, которую взяла с собой. Вернувшись к стоянке, она достала из рюкзака смятые листы, вновь взошла на холм, села на землю и начала быстро зарисовывать пейзаж.
Затем она перевернула лист и принялась мелким почерком записывать все, что произошло с ней в последние дни.
Она во что бы то ни стало должна это запомнить.
* * *
Весь последующий день путники двигались вверх-вниз по горным тропам до Гаальского заповедника. По пути им стали встречаться люди – по большей части, туристы, – и Люси была вынуждена не снимать темные очки.
Когда вокруг было пустынно, Люси совершенствовала свои новые способности. Она не хотела утрачивать эти навыки – наоборот, ей безумно нравилось этим заниматься. Люси раздумывала о том, чтобы с помощью них вытащить отца из тюрьмы или предотвратить EDP.
Но как ей могло бы в этом помочь движение объектов?
Люси поднимала в воздух все, что видела вокруг – камни, ветки, листья. Все более тяжелые булыжники взлетали и разрушались на мелкие части по ее желанию, и это придавало ей все больше уверенности.
Л оставалось только ошеломленно наблюдать за тем, как огромные валуны в несколько сотен тонн взмывали вверх и левитировали, будто в невесомости.
– Как ты это делаешь? – вопросил он, когда Люси в очередной раз крутила булыжник вокруг своей оси.
– Я словно… смотрю на себя со стороны, – ответила она, опустив камень на землю. – И все получается.
– Немыслимо, – пробубнил Л. – В чем причина таких аномалий?
– Может, я все-таки призрак? – не сдавалась Люси.
Л пропустил ее комментарий мимо ушей.
– Кто твои родители? – спросил он.
– Мать пишет сценарии для телепередач… Отец преподавал математику в вузе. Оба родились в Бирмингеме… Ничего примечательного. – Она улыбнулась и добавила: – Они точно не обладают никакими сверхспособностями. Самые обычные люди. Нет, дело не в них… У нас мало вводных. Надо узнать кто и зачем похитил меня и отца.
– Наверное, тебя и похитили из-за твоих умений, – предположил Л.
– Тогда причем здесь отец?
Они строили теорию за теорией, и все они были настолько же возможны, насколько невероятны.
В заповеднике, на территорию которого они ступили на следующий день, произрастали поистине огромные деревья. Они напоминали земные секвойи – каждое дерево было высотой около сотни метров. Весь день путники двигались среди них, и Люси, поражаясь величию этого пейзажа, на миг забывала о всех своих тяготах и невзгодах.
Она продолжала вести записи и делать зарисовки вечерами, невзирая на усталость. Она пыталась запечатлеть на небольших клочках бумаги все, что происходило с ней, все, что она видела.
Как же много можно было изучить в этом мире, и как она жалела, что ей, возможно, никогда не удастся этого сделать…
* * *
Погода резко испортилась, едва они успели покинуть лесную зону.
Температура, по ощущениям, упала до пары градусов выше нуля. Весь день, с утра и до самого вечера моросил прохладный дождь, а холодный ветер безжалостно бил в лицо.
Вместе с ухудшением погоды к Люси пришла усталость. Несмотря на то, что ей стала легче даваться ходьба, она все равно чувствовала себя вымотанной от столь длинного и тяжелого путешествия. Она мечтала о крыше над головой, теплой постели и нормальной еде, но неизвестно, смогла бы она на это рассчитывать, когда ее в любой момент могли поймать.
Ноги в холодных мокрых ботинках скользили по грязи и камням, а ступни от постоянной ходьбы потеряли чувствительность. Многочисленные царапины на руках и лице перестали заживать и доставляли неприятную боль. Волосы превратились в один спутанный сальный ком, и Люси совсем перестала снимать платок с головы.
Она была грязной, от нее плохо пахло, и она не ведала, станет ли когда-нибудь такой, как прежде.
Ее вновь стали одолевать мрачные мысли. Надежда на то, что ей удастся добиться освобождения отца, не говоря уже о предотвращении разрушительного запуска, медленно угасала с каждым часом.
Все же, она была слишком самонадеянной, и весь этот путь она пройдет только для того, чтобы, в конце концов, вернуться в колонию и провести там с отцом остаток своей жизни.
Однако из тяжелых размышлений ее выводило осознание того, что она была не одна.
Л, так же, как и она, шел дальше по маршруту, невзирая на боль, холод и усталость. Его лицо стало еще более худым, впавшие щеки заросли щетиной. Его очки заливало дождем, и Люси порой удивлялась, как он может видеть дорогу.
Но он был все еще здесь, несмотря на свои желания и обязанности, и толика надежды, что их план претворится в жизнь, согревала Люси.
В конце концов они добрались до поселка Традон – последнего населенного пункта на их пути перед Срединной горной грядой, за которой находилась их конечная цель.
Небольшой поселок был целиком виден с возвышенности, где путники остановились на ночлег. Позади Традона возвышались огромные серые горы, которые отсюда казались неприступными.
Люси, абсолютно вымокшая от непрекращающегося дождя, начинала сильно нервничать, смогут ли они вообще преодолеть этот путь. Л, однако, был спокоен.
Натянув тент, путники забрались под него и, перекусив, улеглись спать.
Сон Люси скорее напоминал забытье: ей было ужасно холодно, но она понимала, что если не отдохнет, то рискует не дойти до конца, и буквально заставляла себя спать.
Дождь шел всю ночь, и наутро будто стал еще сильнее. Земля была испещрена ручьями, а вершины далеких гор терялись в низких серых облаках.
Все время до Традона Люси и Л почти не разговаривали, экономя силы. Спустившись в поселок, они зашли в первый попавшийся магазин, чтобы закупить провиант и погреться перед дорогой в горы.
Л снова включил телефон и сразу же начал разговор. Он был краток – буквально через полминуты Л нажал кнопку с помрачневшим лицом.
– Протест не был одобрен, – произнес он в ответ на вопросительный взгляд Люси.
Та на мгновение потеряла дар речи.
– Что же теперь делать? – тихо проговорила она.
– Нужно успеть к объявлению, – произнес Л. – Надо послушать, что скажет Эрратикус, и понять, что можно сделать. До нашего отправления я уже опубликовал одну статью, но нужно еще больше распространить эту информацию. Нужно убедить людей голосовать против. Собрать как можно больше единомышленников и организовать еще один массовый протест без согласования. Нужно будет сделать все, что в наших силах.
* * *
Пройдя поселок, путники направились вверх по скользкой вымокшей горной тропе.
Они двигались намного медленнее, чем прежде. Несмотря на то, что одежда не пропускала влагу, они все равно промокли до нитки. Склоны стали намного более крутыми, и порой приходилось взбираться по камням.
Люси в сотый раз за дорогу пожалела, что решилась на это. Она видела, как тяжело это дается ей и Л, и думала, что она зря не вернулась обратно в тюрьму.
«Если мы доберемся до Аврога, – думала она, – нужно будет сразу сдаться в руки полиции».
В конце этого долгого и мучительного дня, когда Люси без сил опустилась на камень, дрожа от холода, Л, будто прочитав ее мысли, подошел к ней и проговорил:
– Не смей думать, что мы зря тратим время. Мы дойдем до Аврога и найдем теплый ночлег, а затем добьемся правосудия. Ты и твой отец будете жить нормальной жизнью. Осталось два дня пути, Люси.
Люси подняла голову.
– Ты не должен меня убеждать, – проговорила она. – Прости. Я оказалась слишком слаба.
– Нет, – Л покачал головой. – Ты намного сильнее, чем другие, и чем ты думаешь сама.
Люси поднялась с камня и принялась двигаться, чтобы согреться. Ей нужно было бороться, и слова Л воскресили в ней эту уверенность.
Она молилась, чтобы эта мучительная ночь, полная бесконечных пробуждений, поскорее закончилась.
Наутро температура упала еще ниже. Дождь сменялся мокрым снегом, который застилал глаза и мешал видеть дорогу. Люси и Л перестали останавливаться на отдых, чтобы не замерзнуть, и двигались медленно, но беспрерывно.
Люси поддерживала только целеустремленность Л. Не будь его рядом, она, как это ни было досадно, уже давно развернулась бы назад. Она понимала, что ей не было оправданий, – ведь это она задумала этот путь, – но все же, Л был старше нее и сильнее физически, к тому же он участвовал и в более сложных походах.
Люси же ощущала свою бесконечную слабость перед стихией, несмотря на то, что лишь недавно ей казалось, что она обладает силой, недоступной другим.
К полудню вода, бесконечно идущая с неба, наконец закончилась. Стало настолько тихо, что собственное дыхание Люси звучало для нее оглушительно.
Над землей низко проплывали облака, и путники видели лишь каменную тропу под ногами. Люси казалось, что они совершенно не движутся в этом тумане, и их путь будет продолжаться вечно.
Но в какой-то момент облака отступили, и перед путниками открылся каменный пейзаж, абсолютно лишенный какой-либо растительности. Вдалеке виднелись высокие серые скалы, вершины которых были покрыты снегом.
– Перевал, – разрезал тишину голос Л. Он указал на седловину меж двух снежных вершин. – За ним Аврог. Мы почти у цели.
Внезапно он остановился.
Люси хотела было выяснить причину остановки, как вдруг почувствовала нечто странное.
Вокруг них, становясь все громче, нарастал некий гул. Люси попыталась что-то промолвить, но не успела: под ногами почувствовалась вибрация, а затем земля затряслась так, что Люси не удержалась и упала.
Послышался оглушительный треск и грохот. Окружающие горы начали осыпаться, а с высоких склонов впереди смертоносный поток снега и камней неотвратимо двигался вниз.
10. Отщепенец
Она видела какого-то старика, склонившегося над ней.
Она явственно различала его покрытое пылью лицо, паутину морщин вокруг его глаз, на лбу и щеках, его седые, совсем белые волосы, его блеклый, уставший взгляд. На нем был костюм с пиджаком, что выглядело совершенно неестественно на фоне мрачного горного пейзажа.
– Я горжусь тобой, Люси, – прошептал он хриплым голосом и пропал из виду.
Люси прикрыла глаза, не в силах пошевелиться, но тут же все ее тело содрогнулось от мысли, наполняющей сознание ледяным ужасом.
Где Л?
Она распахнула глаза и приподнялась.
Ее одежда была вся в пыли. Вокруг громоздились сплошные завалы камней, песка и снега среди голых безмолвных скал.
Откашлявшись, Люси набрала в грудь побольше воздуха и крикнула что есть силы:
– Л!
Ее голос прозвучал глухо, словно она кричала в закрытой коробке.
Люси вскочила с места, и перед глазами запестрился водоворот искр. Она покачнулась и, чуть не упав, закрыла глаза руками.
– Л! – вновь крикнула она, когда зрение восстановилось.
Вокруг не было слышно ни единого звука.
– Черт возьми… – прошептала Люси.
Она осмотрелась.
Серые облака проплывали высоко над землей, и вершины далеких гор были полностью открыты. Перевал был по-прежнему виден, однако окружение сильно изменилось. Все было засыпано слоями камней и снега, включая тропу и путь до перевала.
Л нигде не было видно.
Подобрав рюкзак с земли и одев его на плечи, она на дрожащих ногах двинулась, переступая по обломкам, в поисках метанианца.
Она обходила холмы, заглядывала за обломки скал, поднимала в воздух камни и снег.
Но Л словно исчез.
В какой-то момент она чуть не съехала вниз вместе с потоком камней и удержалась только чудом. Землю разреза́ла огромная расщелина, простирающаяся далеко в обе стороны; камни скатывались из-под ног вниз и падали в черную бездну.
Люси, стараясь не оступиться, направилась прочь от пропасти и, добравшись до безопасного места, без сил опустилась на землю.
«Нет!»
Она снова поднялась на ноги.
– Л!..
Начинало темнеть.
Люси машинально брела среди скал, беспрестанно выкрикивая имя товарища и напряженно вслушиваясь в тишину.
Снова стал накрапывать дождь.
Люси начинала замерзать. Она чувствовала нестерпимый голод и жажду, но не позволяла себе останавливать поиски.
Небо стало совсем черным.
Люси начала спотыкаться о камни и в конце концов села на землю. Ее трясло от холода и изнеможения. Силы покинули ее, и она не могла больше двигаться.
От осознания жестокой реальности к горлу подкатывал противный ком, а грудь словно сдавило тисками.
Ее плечи сотряслись от рыданий.
Что же она натворила?!
Зачем, по какой причине она отправилась в этот путь? Ради чего она втянула сюда Л?
Теперь – по ее, и только ее вине, – он был мертв, погребен под обломками, упокоен в расщелине. А она осталась одна – в неизвестных горах на чужой планете…
Насколько она была беспомощна, насколько ничтожна перед стихией и перед всеми превратностями, что приготовила ей жизнь…
Дождь превращался в ливень, и ее горькие рыдания тонули в его шуме.
* * *
Долгое время Люси оставалась неподвижной в безграничной тьме с абсолютной пустотой в сознании.
В ней не осталось ни капли тепла – она будто слилась с дождем, и казалось, что она больше никогда не станет человеком.
Но в один момент разум будто включился, заставляя понять бесспорную и непреложную истину.
Она была жива.
Она могла двигаться, она могла идти.
Что бы сделал Л, будь он на ее месте? Что бы сделал отец, если ему нужно было спасать свою дочь?..
Она должна продолжать жить.
Она не сможет больше искать Л. Она погибнет здесь от холода, без еды и воды, если останется в этом месте даже на один день.
Она обязана идти дальше, продолжить дорогу туда, куда они держали путь все это время. Она использует все свои умения, разрушит все, что попадется ей на пути, чтобы вызволить отца из тюрьмы.
Сняв рюкзак, Люси окоченевшими пальцами вытащила из него тент и, завернувшись в него с головой, легла на землю, чтобы переждать ночь.
Едва начало светать, она поднялась и огляделась. Несмотря на низкую облачность, путь к перевалу был, к счастью, все еще виден.
Люси вновь несколько раз прокричала имя Л, изо всех сил пытаясь услышать хоть какой-то посторонний звук сквозь шелест капель, а затем, упаковав рюкзак, тяжело двинулась к перевалу.
Голова болела, а глаза слипались от усталости и недосыпа, но Люси брела по каменной осыпи, не останавливаясь на отдых, и продолжала время от времени звать Л.
Порой, когда ей казалось, что она слышит за собой шаги, Люси оглядывалась с трепетом в груди, однако вокруг по-прежнему возвышались немые скалы, медленно исчезающие в опускающемся тумане.
Моросящий дождь не прекращался ни на секунду, и камни проскальзывали и осыпались под ногами. Люси спотыкалась, падала, снова вставала и продолжала идти. Туман сгущался, и Люси осталась видна лишь поверхность осыпи под ее ногами. Она уже перестала выкрикивать имя Л, и в голове остались лишь мысли о собственном спасении.
Вскоре осыпь закончилась, и Люси нашла тропу. Делая нечеловеческие усилия, она продолжала без промедления карабкаться до перевала по почти отвесному склону.
Люси потеряла счет времени, но в конце концов, подъем закончился, и она на дрожащих от колоссального напряжения ногах вышла на ровное место.
Сильные порывы ветра гнали облака, и впереди была лишь белая пелена и уходящая вниз дорога.
Люси вновь оглянулась назад с последней надеждой, что увидит Л, однако та же белая завеса застилала все перед ее взором.
А вдруг он все еще жив? Что если ему нужна помощь, а она оставляет его там?
Но она не могла вернуться.
С тяжелым сердцем Люси отвернулась и начала спуск вниз по крутому склону.
Ноги проскальзывали на осыпи, и в эти моменты ей казалось, что она рухнет в бездну, скрытую за пеленой облаков. Тропа часто пропадала под завалами булыжников, и Люси приходилось карабкаться по обломкам, рискуя в любой момент не удержаться и упасть.
Вдруг, в один момент она вышла из завесы облаков, и от неожиданного вида застыла на месте.
Она стояла среди крутых, уходящих далеко вниз, склонов. В некоторых местах из скал вырывались ручьи, которые мощными потоками ниспадали по каменным ложбинам.
Впереди простирался огромный город, границы которого терялись далеко за горизонтом. Миллионы многоэтажных домов были опоясаны сетью трасс, на которых виднелся крохотный, едва различимый движущийся транспорт.
Чуть поодаль с одной стороны от города виднелись силуэты гор, а с другой – золотой блеск моря.
Отсюда, с высоты, становились видны последствия землетрясения – обломки скал перекрывали тропу во многих местах, а поток снега и камней, сошедший с гор, уходил вниз, через несколько проезжих частей, до города. Однако сам Аврог казался совершенно нетронутым.
Люси прислонилась к скале, изо всех сил стараясь сдержать слезы.
Вот он, город перед ней, город, к которому они так сильно спешили, на который возлагали столько надежд.
Но она стояла здесь, одна, среди гигантских скал, абсолютно отрезанная и отчужденная от остального мира, от людей, незаметная среди этих гор и обломков, никому не нужная и неизвестная.
Она должна была прийти сюда с Л, но его по-прежнему не было рядом. И ей необходимо было взять себя в руки и отправиться дальше, хотя все ее существо желало вернуться обратно, к метанианцу, который все еще находился где-то на другой стороне горного хребта.
Долгие часы Люси спускалась по склонам, перелезая по каменным обломкам и утопая в мелком гравии, и изредка останавливалась, чтобы утолить голод остатками еды.
Наконец, уже после полудня, она зашла в лесную зону, и дорога стала намного более пологой. Найдя тропу, Люси вновь одела темные очки – она приближалась к густонаселенному району.
На первой проезжей части – двухполосном шоссе, – куда добралась Люси, друг за другом стояла вереница пустующих электромобилей. Некоторые из машин были заметно повреждены, а сама трасса во многих местах была завалена камнями разных размеров. Неподалеку работала спецтехника и группы рабочих, занимающихся расчисткой трассы.
Люси поспешила перейти дорогу, проскочив между электромобилями, и, скрывшись в лесу, продолжила путь прямиком в Аврог, ориентируясь по бумажной карте. Ей нужно было выйти на одну из магистралей, проследовать вдоль нее около километра и наконец ступить в границы города.
Совсем обойти столицу она не могла – ее схема продолжалась не далее Аврога, а ей нужно было знать, как добраться до острова Дор. К тому же, у нее заканчивалась провизия.
Тропа расширялась и становилась все более протоптанной, появлялись другие дороги. Люси замечала все больше людей, которые, к счастью, пока не обращали на нее внимания.
Постепенно нарастал шум, исходящий от трассы, и вскоре Люси вышла к магистрали. Электромобили неслись по многополосному полотну с огромной скоростью, – намного быстрее, чем Люси видела когда-либо в своей жизни. Над ее головой, и вдоль всей дороги возвышались светящиеся рекламные щиты на столбах, информационные табло и дорожные знаки.
Перебравшись через надземный переход на другую сторону, она направилась дальше по узкой тропе между трассой с одной стороны и густыми кустами с другой.
Электромобили летели мимо, и Люси невольно прижималась ближе к кустам: после пустынных и тихих гор такое движение наводило страх.
Тошнота подкатывала к горлу от слабости, и она едва передвигала ноги, пока следовала вдоль трассы. Люси понимала, что уснет сразу же, как только найдет первое укромное место.
В какой-то момент кусты закончились, и Люси вышла на небольшую площадку с парой магазинов и парковкой.
Отсюда, с холма, Аврог был виден как на ладони.
Под тяжелыми облаками простирались вдаль миллионы домов. Поблизости мостились однотипные жилые дома разной этажности, а дальше, к центру города, формы зданий становились более разнообразными – от стеклянных многоэтажек до белых бетонных башен.
Вечерело, и бесчисленные окна постепенно загорались желтым светом.
Люси смотрела на скопления крыш, чувствуя, что начинает засыпать, как вдруг услышала за спиной резкий звук сирены.
Она обернулась.
У обочины остановилась полицейская машина, и из открытой двери к ней двигался сотрудник в форме.
Люси на миг оцепенела, но в ту же секунду заставила себя сдвинуться с места и побежала. Она слышала за собой шаги приближающегося офицера и пыталась мчать как можно быстрее, но ее ноги все больше ослабевали.
Люси вновь увидела себя – насквозь промокшую и грязную, – в который раз пытающуюся избежать неминуемого ареста.
Вдруг пространство будто исказилось перед ее глазами. У нее закружилась голова, и Люси, споткнувшись, упала на землю.
Стук ног бегущего сотрудника и шум трассы, сопровождаемый воем сирен, резко прекратился, и Люси медленно поднялась.
Вокруг нее высились жилые многоэтажки, а она сама находилась на крыше одной из них.
Люси подползла на четвереньках к краю крыши и осторожно посмотрела вниз. Она находилась на уровне десятого этажа. Внизу виднелись тускло освещенные дворовые проезды, детские площадки и огороженная забором школа. По дорогам время от времени следовали электромобили и прохожие.
Люси медленно отползла от края и прислонилась к стене машинного помещения, пытаясь успокоить дыхание.
Она вновь переместилась в пространстве – и на этот раз она поняла, как сделала это. Чтобы двигать объекты, ей нужно было смотреть на себя со стороны, дублировать свое сознание. Сейчас она сделала несколько таких копий и видела окружение с трех ракурсов.
Ее била дрожь от перенесенных эмоций, и сон несколько отступил.
Теперь она умела телепортироваться.
Но как ей оказаться в необходимой точке? И где она находилась сейчас?
Люси открыла глаза и осмотрелась. Она могла быть в Авроге, а возможно, это был уже совсем другой город.
Почему она оказалась на крыше?
До ее попытки убежать от полицейского она смотрела на город с площадки. Быть может, она оказалась здесь, потому что видела крыши?
Тогда по какому принципу она переместилась в Сод из колонии? Что сподвигло ее оказаться рядом с Л?
Люси вздохнула.
Что если был малейший шанс, что Л остался жив? Что в таком случае он сейчас мог делать? Быть может, он, также как и она, карабкался в данную минуту по обломкам, пытаясь спуститься к городу?
Все же, толика надежды, что он не погиб, еще оставалась в ней. Но как она сможет понять это наверняка?
Ответ был настолько очевидным, что Люси удивилась, как это ей не пришло в голову сразу. У нее остался его номер телефона – а значит, она могла попробовать ему позвонить.
Постепенно у Люси сформировался план действий.
Она должна была узнать, куда переместилась. В глубине души она была уверена, что находится в Авроге, но тому пока не было подтверждений.
Во-вторых, ей нужно было позвонить Л, и если он не ответит, – приобрести карту и идти в Дор.
Теперь, когда она умеет перемещаться, спасти отца должно быть проще. Однако Люси по-прежнему не понимала, как ей переместиться туда, куда она хотела, поэтому до острова ей придется добираться пешком.
Теперь она рассчитывала лишь на свои умения, понимая, что без Л ей не удастся восстановить себе личность и добиться справедливости.
Порывшись в рюкзаке, Люси достала остатки порошковой еды и развела ее в холодной воде. Смесь была отвратительна на вкус, но Люси не могла купить себе еды сейчас – она должна была оставаться здесь, в безопасном месте, пока не пройдет ночь. Более того, двигаться куда-то уже не было сил.
В попытках доесть то, что она приготовила, Люси задумалась о землетрясении. Перед ее глазами до сих пор стоял вид летящей с огромной скоростью лавины, которая несла гибель всему живому…
Люси нахмурилась.
Отчего-то ей не пришло это в голову сразу, и до нынешнего момента воспринималось как должное.
Как она спаслась?
Как она выжила среди смертоносных обломков колоссального размера?
Люси отложила чашку и принялась вспоминать.
Она очнулась после схода лавины на груде камней недалеко от того места, где путников застало землетрясение. Но как она могла оказаться наверху осыпи, а не под ней?
Люси попыталась вспомнить, что было сразу после того, как она увидела камнепад, но эта часть ее жизни будто стерлась из памяти.
Вдруг сердце Люси заколотилось. Она осознала, что перед пробуждением она отчетливо видела лицо некоего пожилого человека в костюме.
Быть может, это было снова видение?
Но нет, лицо старика находилось на фоне тех же самых гор, среди которых она очнулась. Она помнила, что он склонился над ней и что-то сказал…
Люси помотала головой. Это была какая-то чушь, галлюцинация, возникшая в ее уставшем сознании.
Что может делать человек в костюме посреди гор сразу же после землетрясения?
Мысли Люси вновь вернулись в изначальное русло.
Как она выжила?
Опять накрапывал дождь. Капли стучали по обитой шифером поверхности крыши и наполняли чашку с недоеденной Люси кашей. Она сидела, глядя в одну точку, и не находила ответа на свой вопрос. Вода бежала по ее лицу, скатываясь вниз, но Люси уже не обращала на это внимания.
Она взглянула на дома вокруг. За каждым окном было тепло. За каждым окном жили люди, которые занимались своими делами: готовили еду, общались друг с другом, отдыхали в теплых кроватях. И лишь она замерзала на этой крыше, и о ней не ведал абсолютно никто из этих людей, и совершенно всем в этом городе было на нее наплевать.
За что все это досталось именно ей? Почему она не могла быть такой, как все?
Она вновь чувствовала себя глубоко несчастной, и поднявшийся было настрой после телепортации постепенно угасал. Усилием воли заставив себя открыть рюкзак, она вытащила мокрый тент и, завернувшись, снова впала в забытье.
* * *
Она чувствовала боль, настолько сильную, словно ей сломали несколько костей одновременно.
Но это была не физическая боль.
Все ее нутро жгло оттого, что у нее забрали человека, которого она любила.
Теперь он был мертв, и его бездыханное тело лежало перед ней. Его лицо было расплывчатым, и она не видела, кем он был…
Он мертв.
Он больше никогда не скажет слова, никогда не возьмет ее за руку, не прижмет ее к себе… Она никогда не сможет больше рассказать ему, что она чувствует, что видит, о чем думает…
Она закричала, и ее крик эхом разнесся по пространству.
Тут же все вокруг охватило огнем.
Все горело и разрушалось, и через несколько минут не осталось абсолютно никого и ничего вокруг. Она была одна на целой планете, и ее тело медленно охватывал огонь…
Люси очнулась от кошмара и долго не могла отдышаться.
Это было снова воспоминание.
Но что это было? Конец света? Последствия уничтожения Земли?
И кто был погибшим человеком?
Возможно, последний вопрос уже не имел смысла, потому что в огне скончались все до единого человека на целой планете.
