Ирина Ломакина
Писательский биатлон
Один день из жизни города N
Ирина Трушина @irinatru.writer
В городе N снова буйствовал вирус. Границы давно на замке. Мимо злых городничих не проскочит и блоха.
С утра объявили новую цифру – более тысячи заболевших. Вируса никто не боялся, все давно устали от постоянного страха и перестали сопротивляться. Оставалось просто ждать и молиться. Тем, кто ещё верил.
Люди на улицах шарахались друг от друга, как от вампиров или оборотней. Никто не верил в помощь N-ской медицины, которая только и умела, что ставить пиявок и пускать кровь безо всякой надобности.
Давно позабыта практика семейных и участковых врачей, зато вовсю процветало сарафанное радио, где делились всем: советами, вариантами снадобий и контактами гробовщика. На всякий случай. Последняя информация пользовалась особой популярностью.
Думаю, даже появление Спасителя никого бы не удивило, настолько люди смирились с неизбежным.
Санитары леса вели приём исключительно по понедельникам, один час в неделю. Никто не знал, когда этот час наступит. Многие пытались вальнуть противника, чтобы в нужный момент первыми стоять у покосившейся двери с красным крестом.
Василий был атеистом. Он рано потерял родителей и давно перестал верить в чудеса. Единственное, во что верил точно – это в себя. Василий любил размышлять о светлом будущем, о том, как не станет никаких болезней и люди смогут обходиться без врачей и лекарств. Несмотря на то, что жил он на самом верхнем этаже в крохотной комнатушке, еле-еле освещаемой тлеющей лучиной. А ещё он тайком писал картины.
Любимым цветом художника стал цвет надежды. Зелёные луга и поля с лёгкостью появлялись из-под кисти мастера, возрождая желание жить и творить. А разве это не обыкновенное чудо?
В понедельник по городу распространился слух, что Василий исчез.
Творец и Муза
Каким же был наш художник?
Внешне Василий ничем не выделялся из толпы. Серое пальто, слегка небритый вид, наскоро замотанный шарф. Зимой вечно кутался, как будто хотел защититься ото всех и вся. Вид художника говорил о его безразличии к прелестям окружающего мира и о том, что думали о нем другие. Почти всегда Василий обитал в своих фантазиях. В них сбывались мечты и оживали таинственные образы, хранящиеся в подсознании.
Василий всегда пользовался вниманием женщин. Чем он брал слабый пол, оставалось загадкой, но каждые выходные в «галерее» (так художник в шутку называл свою каморку) появлялась новая натурщица. Заметьте, девушки никогда не повторялись.
Под звуки «Времён года» Чайковского в мастерской творилось волшебство. Суровые серые будни как будто растворялись с каждым взмахом кисти. Недаром Василий носил звучную фамилию – Цветков.
Немногочисленные друзья не представляли Василия без работы. Повсюду с ним путешествовала дорожная сумка, полная эскизов и набросков. Он мог остановиться посреди проспекта, достать блокнот и начать рисовать. Василию даже дали прозвище «карнетчик» (от французского слова «carnet» – блокнот). Пару раз он чуть не угодил под копыта лошади, когда, замечтавшись, переходил улицу.
Родных в городе у Василия не было, помощи ждать неоткуда, поэтому приходилось браться за любую работу. Краски сами себя не купят, да и за каморку каждый месяц вынь и положь пять с половиной рубликов хозяйке. Василий мечтал писать иконостасы, хотя считал себя человеком неверующим. Вот только модели подходящей не находил.
Всё изменил его величество Случай. В воскресенье в дверь мастерской постучали.
– Это вам нужна натурщица? Меня зовут Лиза.
Препятствие
Шло время. Муки совести обвили нашего героя, словно лианы. С одной стороны, каждый свободный миг Василий бежал в мастерскую работать над портретом Лизы. С другой – он не получал от этого занятия ни гроша, а скорее, наоборот. Лиза была настолько прекрасна, что художник откладывал последние деньги, чтобы заплатить ей за позирование.
В понедельник утром хозяйка пришла за очередной оплатой.
– Извольте заплатить за этот месяц или пакуйте ваше барахлишко и убирайтесь ко всем чертям! – выдала она, громко хлопнув дверью.
Угроза выселения становилась вполне реальной. Василий понимал, что готов рисовать Лизу в самом глухом подвале, но холст и краски требовали бережного отношения.
Василий сходил с ума по Лизе. Однажды он случайно дотронулся до её бархатной кожи и пропал. Даже стихотворный дар проснулся:
«Ваша красота как цветок, как весна, как пожар,
Вашими устами да пить нектар,
Вы моя богиня, муза во плоти,
Рисовать вас вечно – мой мотив!»
Но Лиза по-прежнему была холодна. К тому же художника терзала мысль о моменте окончания работы над портретом. Потерять Лизу он боялся большего всего. И, как оказалось, не зря.
Медальон
Лиза хранила тайну. Девушке нельзя влюбляться по-настоящему. Давным-давно на женскую часть семьи наложили заклятье. Как только женщина влюблялась, то исчезала навеки. Так пропали мать и бабушка. Никто в семье ни разу не поднимал эту тему. Лизу вырастил отец, который берёг единственную дочь как зеницу ока.
Увидев художника, рисующего закат на Невском, у девушки ёкнуло сердце.
– Мне нельзя влюбляться, мне нельзя влюбляться! – твердила она снова и снова. Но сердце не слышало голос разума.
Лиза проследила, какие места посещал художник, и узнала адрес мастерской. Натурщица нуждалась в деньгах. Её отец ничего не знал.
Василий нравился ей всё больше и больше. Лиза тонула в аромате белых пионов, которые дарил мастер. Захотелось преподнести ответный подарок. Лёгким движением руки Лиза сняла с шеи медальон и протянула художнику.
– На память! – произнесла она. – Чтобы никогда не забывали.
Это казалось Василию невозможным. Он будет хранить медальон как сокровище.
Портрет закончен. Художник вышел помыть кисти, а когда вернулся, любимой в мастерской не оказалось.
Василий запаниковал. Играть в прятки не хотелось. Лиза не оставила адреса. Неделю мастер горевал, потом собрал вещи, расплатился за каморку и исчез.
Позже в комнате обнаружили открытый медальон, а в нём две фотографии – художника и его Музы.
В городе N по-прежнему бушевал вирус, но влюблённых это не волновало. Они счастливы и вместе. Навсегда.
Вечный постовой
Жанна Петрова @zhannulka_pv
– Ну здравствуй, бессонница, подруженька моя многолетняя, – кряхтя и тяжело садясь в кровати, сказала Валентина Петровна. Ногами поискала тапки возле кровати, и, сунув в них ноги, пошла на кухню. – Каждую ночь ты ко мне приходишь, будишь и заставляешь идти к окну. Ох-хо-хо, я как вечный постовой, несу службу сторожевую.
Валентина Петровна поставила чайник на плиту, взяла с полки любимую чашку, опустила в неё пакетик с чаем. Чайник призывно засвистел. Налив в чашку кипятку, Валентина Петровна выключила свет на кухне и уселась на табурет возле окна.
– Сёдня, чёй-то тихо, – отхлебнув чай сказала Валентина Петровна, – ни души. Слышь, бессонница, может, спать пойдём?
В тишине ночного двора послышались шаги. Валентина Петровна прислушалась. Одни цокали и быстро семенили, явно женские. А сзади догоняли тяжёлые, мужские. Валентина Петровна надела очки и, затаив дыхание, всмотрелась в окно. Появилась девушка в красном платье, в туфлях на высоком каблуке и с маленькой сумочкой. Она пыталась бежать, но каблуки не давали это сделать. Сзади её нагнал молодой человек. Он схватил девушку, зажал ей рот и потащил в парк напротив. Жертва пыталась кричать, вырывалась, но парень словно в тиски сжал её и нёс прочь от любопытных глаз.
– Ты посмотри, чё деется! – Валентина Петровна открыла окно и закричала своим зычным голосом: – Эй, маньяк! А ну, отпусти девчушку! Куды понёс?! Я ить тебя вижу, вона ты в белой футболке и не прячься за кусты! Полицию вызываю!
Валентина Петровна достала телефон и набрала номер. В телефоне слышались гудки, и наконец-то прозвучало сонное: «Алло».
– Митя, сынок, я тебе девушку хорошую нашла, красивую, стройную – всё, как ты любишь…
– Валентина Петровна, ночь на дворе, какая девушка?!
– Хорошая, Митя, хорошая девушка, только если не поторопишься, её в парке маньяк изнасилует. Беги скорее спасай, а я полицию пока вызову.
Она положила трубку. Из подъезда выскочил взъерошенный парень в одних трусах. Посмотрел в сторону парка, поднял голову и крикнул.
– Где?
– Да вон он, в белой футболке, его издалече видать, она в красном платье. Беги, Митя, беги!
Парень метнулся в парк.
– Алло, полиция! Да, это снова Валентина Петровна, и да, мне снова не спится, в отличие от вас. Да, у нас снова ЧП, а вернее изнасилование. Нет, не меня, а жаль! Вы не острите, а приезжайте, адрес знаете.
Она положила трубку и снова всмотрелась в темноту парка. В парке слышалась возня, испуганное взвизгивание девушки.
– А ну, стой, извращенец! – кричал Митя.
Через минуту всё стихло. Из парка вышел Митя с девушкой, которую вёл за руку. В другой руке он нёс какую-то тряпку.
– Митя, веди горемычную сюда, я ей капель спокоительных дам. Да полицию подождём.
Молодые люди зашли в квартиру. На девушке было немного порванное и испачканное платье, В растрёпанных волосах застряли травинки и листья. У Мити из разбитой губы сочилась кровь.
– Найдёте же вы, Валентина Петровна, приключений на ночь глядя.
– Да ладно тебе, Митя, зато девушку спас. А маньяка-то упустил, это плохо.
– Да ладно. Мы пока боролись с ним, я штаны с него стянул вместе с труселями. Далеко не убежит босиком да без порток. Полиция приберёт.
Митя был доволен собой и широко улыбался. Девушка смотрела на него с благодарностью и восхищением.
– Ты, Митя, иди свои портки надень, а то неприлично в исподнем-то перед нами тут стоять.
– Ой, – спохватился Митя, – я же в чём был, в том и побежал. Я сейчас!
Митя выскочил из квартиры, а Валентина Петровна проводила ночную гостью на кухню, налила ей чая. Вскоре вернулся Митя. За чаепитием девушка рассказала, что встречалась с парнем и он пригласил её в клуб. А там напился и в туалете занялся любовью, с другой девушкой. Юля, а именно так звали гостью, их застукала и, разрыдавшись, убежала из клуба куда глаза глядят. Очнулась, только когда оказалась в нашем районе, и тут за ней увязался маньяк.
Полиция всё не ехала…
– Знаете, ребята, – сказала Валентина Петровна, – Митя, бери Юлю и проводи её домой, а я полицейских сама встречу.
Утром в дверь Валентина Петровна позвонили.
– Кто там?
– Полиция.
– Вас ночью ждали, – проворчала Валентина Петровна, открывая дверь стражам порядка, – а сейчас вы уже не ко двору.
– Как смогли, так и приехали! Вам, Валентина Петровна, к врачу надо. Вам каждую ночь то грабители, то маньяки мерещатся. Нас только попусту вызываете.
– Так а вы каждую ночь словно отряд медленного реагирования приезжаете только утром. Как ленивцы.
– А за оскорбление при исполнении можно вас, Валентина Петровна, и задержать. Как нарушительницу порядка, – и в подтверждение своих слов полицейский достал наручники.
На лестничной клетке послышались шаги. Полицейские словно по команде вытянулись в струну и, отдав честь, отрепетированно сказали:
– Здравия желаем, товарищ генерал!
– Вольно, – сказал появившийся в дверях генерал. Из-за его спины выглядывала и приветливо улыбалась Юля. – Что здесь происходит?
– Да вот, бабка хулиганит, – отрапортовал полицейский, – каждый день ложный вызов. Вот и сейчас вызвала, сказала, что маньяк девушку в парке насилует. Мы парк прочесали, а никого нет. Старческий маразм.
Генерал улыбаясь повернулся к Валентине Петровне.
– Позвольте представиться, Генерал Разумовский Геннадий Николаевич, я отец Юли. Пришёл поблагодарить вас, Валентина Петровна, за спасение дочери.
– Приятно познакомиться, товарищ генерал. Да вы не стойте в дверях, проходите на кухню. Юленька, проводи папу, а я сейчас с полицейскими закончу и к вам присоединюсь.
– Нет, Валентина Петровна, – сказал генерал, – это я сейчас с полицейскими закончу и присоединюсь к вам.
Генерал сурово посмотрел на полицейских.
– За мной! – скомандовал он.
Старый фонарь
Мария Шеломенцева @mary_prano
Тихий зимний вечер. С неба мягко и неторопливо падал снег. Из динамика уличного радио доносилась тягучая и плавная мелодия. На лавочку со вздохом присел дворник. Медленным взглядом он провожал тех редких прохожих, которые торопились домой после унылой работы. Каждый вечер он любил наблюдать за торопыгами и придумывать сюжеты из их жизни.
Вон та рыжая спешит к детворе, которая встретит её радостными криками. А вон тот мужичок шаркает и не спешит в пустую однушку.
Дворник не заметил, как мысли перетекли к его собственной жизни. А правильно ли он её прожил и был ли в ней смысл?
Взгляд привлёк тёплый свет от старого фонаря, который старик помнил ещё со времён своего детства. Этот фонарный столб – самый старый и особенный среди остальных, можно сказать, уникальный.
Ещё дед рассказывал, что этот фонарь изготовил на заказ известный мастер по ковке. Когда-то это старинное творение было величественным, сверкающим, статным.
Сейчас же он выглядел уныло: под потрескавшейся краской виднелись десятки перекрашиваний, стёкла разбиты непогодой и бессовестными хулиганами. Как-то в столб въехал зазевавшийся водитель, отчего фонарь покосился и, казалось, вот-вот упадёт. Так он и стоит погнутый, мол, не падает и ладно.
Старик невольно увидел себя в этом дряхлом фонарном столбе. Такой же разбитый и потасканный временем.
– Что ж, Светильщик, пора тебе на покой. Вон как загнулся, однако до сих пор продолжаешь гореть, – с грустью усмехнулся старик. – Завтра-то ремонт начинается, заменят вас всех на новые, не пожалеют.
Встав с лавочки, старик в последний раз бросил взгляд на фонарь и обратился к нему с немым вопросом: «Так в чём же был весь смысл нашего бытия?..»
Фонарь словно услышал мысли старика, моргнул и будто бы засиял ещё ярче – его пламя ярко и настойчиво разогнало тьму вокруг и в мыслях старика. Дворник понял, что они оба светили этому миру. Фонарь всегда был ярким, несмотря на невзгоды и трудности. Скольким людям он освещал путь в ночи, был ориентиром в кромешной тьме, дарил свой свет и ничего не требовал взамен? Дворник так же бескорыстно помогал людям вокруг и по-своему был для них светом, не давал падать духом в трудностях и поддерживал. Их с фонарем существование нельзя было назвать бессмысленным.
В кармане завибрировал телефон:
– Слышал новости? Начальник позвонил и сказал, что замена фонарей на твоём участке отменяется. Народ против. Типа местная достопримечательность, реставрировать будут для истории. Так что завтра выходной отменяется.
Не отрывая взгляд от фонаря, дворник положил телефон обратно в карман и улыбнулся, сказав:
– Ну надо же, как бывает… Значит, ещё посветим.
А я?
Инна Фохт @innafocht80
Как модно нынче подводить итоги
И планы рисовать на год вперёд.
А я же себя чувствую убогим.
Мне кажется, напрасно жизнь идёт.
Я удивляюсь, как всё успевают?
Иль не работают они, или не спят?
Но в большинстве своём-то привирают.
Короче, правду всю не говорят.
«Во мне два я – два полюса планеты!» —
Высоцкий в голове моей поёт.
Всё учится чему-то кто-то где-то.
Под мой же камень речка не течёт.
И снова мысли: «Всё, меняюсь! Надо!
Пора за дело взяться, наконец!»
По телеку идёт Олимпиада:
Терентьев Саша – бронза! Молодец!
Виктор Уайльд – медаль на сноуборде!
Все чемпионы. Я бы так не смог.
Но думаю: «И я хороший вроде?»
Вчера жене сам починил сапог.
И дочке я с учёбой помогаю,
А сыну летом подарил мопед.
Я ж, как умею, путь свой пролагаю
Среди потерь, ошибок и побед.
У каждого свой путь неповторимый,
И каждый счастье для себя найдёт…
Жена тихонько скажет мне: «Любимый».
Я ей в ответ: «Сокровьишко моё!»
Чуть свет меня проводит на работу,
А вечер всей семьёй мы проведём.
Придут друзья на крепкий чай в субботу.
Так пролетает жизнь, день за днём.
Пусть у других богаче, интересней,
Разнообразней, проще говоря.
Но кто из нас счастливей – неизвестно.
Ведь ничего не происходит зря.
Вот говорят: «В сравнении всё познаёшь».
Какая чушь! В сравненьи пользы нет,
А в зависти отрады не бывает.
Есть лишь в тебе тот самый яркий свет.
Последний закат
Света Егорова @sveta.egorovaa
Красный диск солнца клонился к горизонту, заливая розоватым светом бескрайнюю снежную равнину. Мороз крепчал. Начиналась метель. Порывы ледяного ветра заметали снегом окоченевшие трупы солдат…
Уставшие и сломленные войной люди собрались вокруг костра. В их глазах отблески огня были словно искорки затухающей жизни. Они уже смирились с судьбой.
– Надежды никакой нет, господин офицер. – Молоденький немецкий солдат дышал на обмороженные пальцы, пытаясь хоть как-то согреться. – Мы окружены русскими. Отсюда не выбраться. Боеприпасы закончились.
Обер-лейтенант молча кивнул, протягивая дрожащие руки к догорающему костру. Он и сам прекрасно знал, что его маленькому отряду сегодня придёт конец…
На войне каждый солдат мечтает вернуться домой, к семье. Но если судьба распорядится иначе, то лучше геройская смерть – от пули в бою.
Но сейчас молодых солдат из отряда обер-лейтенанта Пауля Шнайдера забирала вовсе не война.
Зима…
Пауль на дух не переносил это время года. Ненавидел лютые морозы. Чувствовал отвращение к снегу и белым сугробам, в которых навечно остались лежать его люди.
А ведь всего сутки назад было жарко. Очень жарко. В смертельной схватке немцы бились словно львы, не жалея ни себя, ни врагов. Но русские всё же были сильнее. Они, словно машина смерти, сметали всех на своём пути.
В ожесточённом бою солдаты Вермахта потерпели поражение. Русские вытеснили немцев в поле и окружили, лишая возможности прорваться. Пленные им были не нужны. И патроны советские солдаты тратить не хотели. Поэтому им отдали приказ ждать, пока природа сама не ликвидирует фрицев.
Без продовольствия и боеприпасов, а главное, без тёплой одежды, они сидели уже вторые сутки. Раненые погибли в первые часы после боя. Замёрзли. Многие из оставшихся в живых не пережили холода прошлой ночи.
Чтобы хоть как-то согреться, живые снимали одежду с мёртвых.
Ещё совсем недавно бойцы Вермахта смеялись и шутили. Хвастались, у кого больше крестов на груди. Теперь они длинными рядами лежали под толстым слоем снега. И некому было поставить кресты над их могилами…
Поддерживая костёр, отчаявшиеся люди жгли даже самое дорогое – фотографии и письма родных… Ничего не осталось. Огонь потух…
Пауль знал: когда погаснет последний тлеющий уголёк, мороз высосет жизнь из каждого его солдата. Кровь застынет в их жилах, а белые лица покроются инеем.
Погруженный в мрачные мысли, он думал о смерти. Нет, страха не было. В каждом бою смело бежал ей навстречу, глядя прямо в глаза. И старуха с косой, пощадив в сражениях, пришла в страшный, морозный вечер. Вот она ходит по его отряду и прикосновением ледяной руки забирает души парней.
Обер-лейтенант готов был поклясться, что видит её призрачный силуэт в бушующей метели. Видит, как она подходит к нему, шурша белым саваном, и протягивает костлявую руку…
Внезапно он почувствовал, как тепло разлилось по телу, возвращая к жизни. Открыв глаза, Пауль увидел цветущий сад. Деревья, усыпанные сочными, пропитанными жарким солнцем фруктами. Среди раскидистых яблонь, в плетёном кресле сидела его прекрасная жена Марта. Её белокурые локоны, выбившиеся из причёски, развеваются на ветру. Заметив Пауля, она ласково улыбается и машет ему. Их детки, пятилетняя Грета и двухлетний Герман, играя в салочки, резвятся, бегая босиком по зелёной лужайке. Счастливый детский смех согревает продрогшую душу обер-лейтенанта. Заметив папу, малыши со всех ног бросаются обнимать его. Пауль чувствует любовь родных и тепло… Тепло ложащегося на кожу летнего загара. Улыбаясь, он снимает с себя военный китель и отбрасывает в сторону. Счастливый отец берёт на руки детей и идёт в раскрытые объятия жены…
Февральский мороз ледяными щупальцами пробирается под кожу едва живых немецких солдат. Он крадёт тепло их тел, по капле отнимает жизнь. Внезапный порыв ветра с завыванием закружил миллионы колючих снежинок. Но теперь, падая на лицо обер-лейтенанта Пауля Шнайдера, они больше не тают…
Огонёк
Мария Шеломенцева @mary_prano
Темнота… Я в комнате? Что это за помещение? Как-то зябко тут, бр-р-р. Нет, я точно не в комнате. И вообще, почему я не чувствую опоры? А-а-а, так я в каком-то пространстве!
Куда же мне лететь? Куда двигаться? Нет ориентира, я в растерянности… Ладно, тогда буду просто лететь вперёд. Только вот где именно этот «перёд»?
Начинаю двигаться, чувствую, что получается. Только вот правильно ли я выбрала направление? Вдруг нужно лететь в обратную сторону?
Останавливаюсь.
С интуицией у меня всегда плоховато, обычно я выбираю то, что противоположно правильному. Так верно ли я выбрала путь? Куда он меня приведёт?
Начинаю метаться из стороны в сторону. Куда же я летела?..
Хотя какая разница, ведь всё здесь одинаково. Верх, низ, право, лево… Здесь не существует подобных понятий.
Хех, ну, смысла стоять на месте нет, нужно двигаться. Лечу дальше…
…Сколько времени уже прошло? Часы? Минуты? Дни? Года? Или секунды? Ничего не происходит… Только начинает казаться, что темнота становится всё мрачнее и гуще.
Холод тоже не уходит. Хочется тепла, хоть немножко. Но откуда его взять?
Что-то мелькнуло! Или мне показалось? Нет, не померещилось, действительно что-то блеснуло!
Пытаюсь лететь быстрее, чтобы не упустить из виду это странное свечение.
Наконец-то догнала! Это искорка, такая маленькая, но даже от неё чувствуется заметное тепло. Так хорошо и спокойно…
Приятно…
Тянусь к ней, но не трогаю, боюсь, что случайно погашу. А ведь сейчас это самое дорогое, что у меня есть.
Ой! Она увеличилась! Теперь это огонёк. Такой красивый, хочется любоваться им вечно…
Он увеличивается! Становится теплее, но не телу, а душе.
Чувствую, что начинаю привязываться к этому маленькому светлячку. Очень хочу коснуться его, но боюсь. Что тогда случится? Обожгусь или он погаснет?.. Второго боюсь больше. Ведь теперь я не одна, теперь у меня есть он! Мой любимый Огонёк!
Вдруг он превращается в круглую сферу неопределённого цвета, но мне кажется, что ничего прекрасней я никогда не видела и не увижу!
Этот шар света плавно приближается ко мне. Тихонько касается моей груди. Я с удивлением смотрю, как тёплой волной Огонёк заполняет пустоту в моей груди – мы становимся единым целым, наконец-то приходит наполненность и осознание своего пути. Теперь светилась Я.
Я обрела Себя и готова светить для тех, кто блуждает в холодной темноте.
