Любовь Черникова
Огонь в твоих глазах. Обещание
Пошла вторая неделя, а от Пайшан до сих пор не было никаких известий: «Видать, что-то у асс-хэпт не заладилось. Хорошо, что время ещё есть. Зато получен отчёт от Сафуила».
Второму подопечному Райхо удалось спасти мальчишек. Вдобавок четвертый клан, его стараниями, лишился двух весьма опасных и ценных асс-хо-хэпт: «Ещё одна приятная новость, – Райхо не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести: – Такова судьба ассасина. Или ты лучший, или рано или поздно – мёртвый».
Убийство своих официально не поощрялось, но каждый Хэпт-тан вёл собственную игру, и Райхо не был исключением. Это и привело его на вершину. Мальчишек, правда, Сафуил потерял из виду, но обещался найти, так что ещё стоило подумать, достоин ли асс-хэпт повышения.
Чтобы не терять форму Хэпт-тан решил подзаработать и выполнить пару-тройку заказов, благо в этом городке их оказалось предостаточно. Перебирая список, Райхо недовольно хмурился: «Ну нельзя же нанимать ассасина, только чтобы отомстить за проигрыш на скачках? Или за меха, которые достались другой?»
Он никогда не брался за грязные дела, предпочитая руководствоваться кодексом из прошлой жизни. Собственно, за это Хэпт-тан и получил своё прозвище. Другие, посмеиваясь, называли его Райхо Справедливым, пока он не стал во главе новоиспечённого пятнадцатого клана. Впрочем, прозвище ему нравилось.
Размышления прервало что-то, что ассасин не мог объяснить. Заставило остановиться, ухватившись рукой за стену. Сердце нет, не колотилось, но будто заныло. Эта боль напомнила о временах, когда он еще только учился проделывать трюки со своим организмом при помощи воли. И всё же это было по-другому и так странно, что Райхо, даже немного испугался.
– Господин, вам плохо? – Две миловидные мордашки возникли перед глазами, пахнуло жасмином и ландышем. – Вы так побледнели. Поймать вам экипаж?
– Все хорошо, – ответил Хэпт-тан, быстро взяв себя в руки. – Не извольте беспокоиться, барышни, – он натянул на лицо привычное доброжелательное, чуть извиняющееся выражение. – Немного перегрелся. Жарковато сегодня, – он, хихикнув, указал на небо и продолжил лучезарно скалиться.
– Вы правы, так и припекает, – чуть с придыханием посетовала брюнетка и, зазывно улыбнувшись, кокетливо покрутила кружевным зонтиком.
Тем временем беспокойство только усилилось, отозвавшись новым приступом, но на этот раз Хэпт-тан понял, что делать.
– Барышни, – Райхо приподнял шляпу, отвешивая изящнейший из придворных поклонов. – Вынужден откланяться, дела не терпят, – он всем видом постарался показать, что спешит, но искренне об этом сожалеет.
Когда девушки через несколько шагов обернулись, чтобы хлопнуть на прощание ресницами, то с удивлением не обнаружили того самого господина тин Алларию.
Райхо, свернув в ближайший переулок, быстро зашагал к месту, куда так тянула сила, и по мере приближения к источнику ему становилось легче. Подобное происходило с ним впервые. Вскоре боль в сердце и вовсе прекратилась, но вместо неё появилось чувство будто на него надели уздечку и тянут за повод.
«К сартогам заказ! Выполню в другой день, благо не горит».
Хэпт-тан стремительно углублялся в запутанную сеть переулков. Его повадки незримо изменились, от вальяжной размеренной походки не осталось и следа, движения стали скупыми, четкими и сквозили грацией дикого зверя.
«Что за город? Сущий лабиринт! Сверни с главной улицы, сделай пару шагов и здравствуй городская клоака!» – Возмутился Райхо, с недовольством глянув на испачканный сапог.
В этот момент из-за угла выскочил какой-то парнишка. Райхо инстинктивно ушёл от столкновения, а парнишка, шарахнувшись в сторону, поскользнулся на отбросах. Чудом удержавшись на ногах, он скрылся за очередным поворотом, сверкнув на прощание наполненными ужасом глазами. У него что-то выпало, а он с перепугу даже не заметил, так торопился убраться.
Райхо нагнулся и подобрал кошель, взвесил на руке: «Прилично!»
Без зазрения совести прикарманив деньги – парень явно был воришкой – ассасин направился дальше. Ещё поворот и он оказался у цели: «Похоже, здесь на кого-то напали, но все уже закончилось».
На узкой улочке в тупичке среди мусора и помоев валялось несколько тел.
«Что же случилось, что сила так странно откликнулась?»
Вдруг один из трупов неожиданно поднялся, и Райхо подумал, что вряд ли он, занося кинжал, планирует оказать лежащему на земле несчастному первую помощь. На свою беду, бандит не заметил Хэпт-тана, и тот, не раздумывая, метнул лахир – метательный нож сам по себе оказался в руке, ещё после памятной встречи, обогатившей его на кошель золотых.
Несчастная жертва оказалась барышней.
– Боги, пускай она будет жива!
Райхо метнулся к лежащей на земле девчонке. Кожаная куртка, такие же штаны и добротные сапоги – все безнадёжно испачкано. Русые волосы торчат как попало, выбившись из кос. На шее – красная полоса от удавки и кожа содрана: «Подонки! Душили всерьез»
Райхо коснулся пальцами бьющейся на шее венки и отшатнулся:
– Хайшшат вассор! – Его будто ударило молнией. – Сила! – перестроив зрение посмотрел на девчонку ещё раз. – Боги, такого я ещё не видел!
Беспорядочная сеть хаотично закрученных потоков силы коконом окутывала тело девушки. Красной точкой бился пульс, вторя сердцу: «Не может быть! Как здесь могла оказаться внучка Махаррона?»
Все сходилось, перед ним определённо лежала Киррана тин Даррен.
Райхо вскочил и схватился за голову, осознав, что потерял шляпу, но мысли тут же вернулись к Кирране: «Выходит, случилось то, чего так боялся Настоятель – сила проснулась? – Хэпт-тан догадался, что это её мощный и абсолютно не контролируемый выплеск он почувствовал почти за три квартала: – Но почему в записке Пайшан про девчонку ни слова?»
Ассасин быстро проверил остальные тела и снова склонился над девушкой. Осторожно ощупал, проверив на наличие повреждений, но, к счастью, никаких травм не обнаружил: «С таким потенциалом ей много чего не страшно. Судя по потокам, у неё регенерация бешеная». Райхо, поддавшись порыву, взял узкую ладонь в свою руку и вдруг испытал странное, ни с чем не сравнимое чувство: «Хорошо. Так бы и сидел рядом вечность…»
Хэпт-тан встряхнулся.
«Что это было? Расселся среди отбросов, даже дорогущий кафтан не пожалел, не говоря о штанах – их теперь только выбросить». Он заставил себя собраться, сбежавший воришка вполне мог привести подмогу. Хэпт-тан здесь с кем угодно бы справился, но девушке светиться не стоило.
«Трупов шесть. Пять – убила Киррана, одного я сам прикончил. Скольким удалось уйти? Тот парень например? Но не убивать же каждого встречного заранее, на всякий случай?»
Киррану следовало поскорее убрать из города.
«И чего, спрашивается, не сиделось в деревне?» – Райхо поймал себя на том, что продолжает держать и гладить её руку.
Просто не мог заставить пальцы разжаться и выпустить узкую ладошку. Ассасин осмотрел сбитые в кровь костяшки: «Судя по их виду за последние сутки девочке пришлось много драться, – это стало для Хэпт-тана открытием. – Может, она в беде? Не стоит ли самому этим заняться?»
От мысли присмотреть за Кирраной собственная сила закрутилась где-то в животе. Ощущение было странным, но приятным: «Будто котёнок с усилием трётся мордочкой о нутро». И вдруг Райхо осознал, что эта самая сила возросла и скоро потребует выхода, появилось ощущение, будто он способен свернуть горы.
– Хайшшат-вассор! – Вновь выругался Хэпт-тан.
Как же все навалилось, нужно срочно заняться медитацией и перестроить заново схему потоков, чего много лет уже не случалось. Вдобавок, нельзя было отказаться от взятого заказа – это пятно на репутации клана, но и Кирране требовалась помощь: «Причём прямо сейчас!»
– Думай, Тан, думай! – Мысли понеслись с удвоенной скоростью.
«Выплеск непроизвольный, значит, она просто потеряла сознание, и когда придёт в себя – неизвестно, – тут он мог кое-что сделать, а заодно и присмотреть. Райхо быстро обыскал Киру, но, кроме нескольких медяков, денег не обнаружил: – Вряд ли она бы отправилась в город без средств. Скорее всего это её золото, из-за него и напали».
Он положил кошель рядом с Кирой, затем извлёк из внутреннего кармана два бутылька. Взглянув на просвет, посомневался немного и выбрал один. Приподняв девушке голову, не удержался и провёл рукой по гладким как шёлк волосам, ощутив волну болезненного желания: «А я уж думал, после того задания в гареме меня уже ничем не проймешь…» – Хэпт-тан усмехнулся своей шутке, но тут же посерьёзнел и, чувствуя себя распоследним распутником со странностями, легонько поцеловал пухлые чуть приоткрытые губы.
– Так, все! – Удивлённый и раздосадованный собственным поведением, ассасин мысленно отвесил себе затрещину: «Ещё не хватало, чтобы нас тут кто-нибудь застукал».
Зубами открыв пузырёк, Райхо влил содержимое в приоткрытый рот Кирраны тин Даррен. Не сдержав порыва, осторожно стер грязь со щёки, наслаждаясь каждым прикосновением к нежной бархатной коже, и вновь ощутил волнение силы.
– Да что ж это?! – Хэпт-тан чувствовал себя глупо: «Ещё чуть-чуть и я, начну, как мартовский кот об неё обтираться?!»
С сожалением уложив девушку на прежнее место, Райхо скрылся в ближайшем проёме между домами, накидывая «неожиданную радость» – отвод глаз для случайных свидетелей: «Вовремя».
Киррана пошевелилась.
Глава 22
1.
Вопреки обыкновению, когда Кира вынырнула из тёмной ямы, транс то ли ещё не закончился, то ли приобрёл какую-то иную форму, но вокруг все плыло и смазывалось, не поспевая за вращением головы. Охотница, шатаясь, поднялась на ноги: «Будто медовухи перепила, только хуже».
Едва смогла устоять, когда бросило на стену. Подождав, пока окружающая действительность немного смилостивится и перестанет кружиться, осторожно отпустила осклизлую каменную кладку, обтёрла ладонь о штаны, морщась от отвращения. Проделав несколько шагов, снова чуть не полетела на землю, на этот раз обо что-то споткнувшись: «Киалана! Это мертвец?»
Охотница зажмурилась, борясь с накатившей дурнотой – валявшиеся вокруг тела, представляли не самое приятное зрелище. Среди прочих был и Холера, почему-то с колотой раной на шее. Охотница не помнила, как убивала, да и думать об этом не хотела, опасаясь скатиться в истерику. Стало ещё хуже, оттого, что к физическим страданиям добавились душевные муки: «Нет! Это снова случилось!»
Сморгнув слёзы, Кира взяла себя в руки и заставила еще раз посмотреть на убитых бандитов, среди которых не оказалось Счастливчика – это слегка успокоило. Ей почему-то было жаль парня: «Не от хорошей жизни он выбрал такую компанию».
И все же что-то казалось неправильным, но мысль ускользнула, когда взгляд наткнулся на кошель с золотом. Охотница нагнулась, чтобы его поднять, и мир снова пустился в пляс, уронив на четвереньки.
«Съездила на ярмарку! – думала Кира, вновь поднимаясь на ноги. – Нужно уходить отсюда к сартогам! Убраться из города, вообще, как можно скорее!»
Зажав в руке кошелёк, и, пошатываясь, она побрела прочь. Несмотря на сложности с восприятием, в голове услужливо возник обратный путь. Все подворотни и повороты охотница, как оказалось, сумела запомнить, и дорога назад не отняла много времени – головокружение вскоре прошло, и она смогла передвигаться быстрее и уже почти бежала, когда стены расступились, выпуская из лабиринта переулков на ту самую оживлённую улицу, откуда все и началось.
Как оказалось, на этом неприятности не закончились. Солнце ослепило привыкшие к полумраку глаза, и Кира с разбега в кого-то врезалась.
– Смотри куда прёшь! – Раздался высокомерный голос.
От столкновения охотница уронила кошель – будучи не в себе, попросту забыла сразу убрать на место. Несколько золотых выпали и покатились по мостовой, их звон показался оглушительным. Сияя маленькими солнышками, монеты, наконец, остановились.
– Прошу прощения, господин, – Кира с трудом наклонилась, чтобы подобрать деньги, но вдруг услыхала презрительное:
– Грязная воровка!
Разодетый мужчина помогал подняться с земли своему менее удачливому другу. Судя по облику, оба принадлежали к знатному сословию, что, скорее всего, грозило неприятностям: «Серьёзными, если обнаружат трупы в переулке. Как я докажу потом, что защищалась?»
– Держи её!
Пока Кира решала бежать или все же оставаться на месте, её схватили. Руки больно вывернули, а злосчастный кошель бесцеремонно отняли уже во второй раз за сегодня.
– Я не воровка! Это мои деньги! – Протест прозвучал тихо и неубедительно.
Голова от резких движений снова начала кружиться, звуки исказились до неузнаваемости одновременно с очередной волной слабости, да вдобавок одолел озноб. Охотница повисла на руках пленителей, пытаясь сообразить, что делать: «Куда там вырываться, когда ноги не держат!»
– Отведём её в тюрьму, – тот, который упал на мостовую, высыпал монеты из кошеля на ладонь и, пересчитав, сунул в карман.
– Эй! Это мои деньги! – Кира все же предприняла новую попытку, но язык едва ворочался.
– Твои? – Выпучил глаза обидчик. – Да откуда у пьяной бродяжки взялась такая сумма?
– Я не воровка и не бродяжка!
– Рассказывай, – не поверили, а скорее, не захотели поверить. – Если ты не бродяжка, почему от тебя так несёт?
– Да она же вся грязная! Фу! – В голосе второго прозвучало отвращение.
«Вас бы так по земле поваляли», – подумала охотница, но не стала ничего отвечать.
Её бесцеремонно куда-то потащили.
– Нет! Отпустите! – Она отчаянно попыталась вырваться. – Люди! На помощь! – Получилось едва слышно.
– Стоять!
Смутно знакомый голос раздался неожиданно, и все трое вздрогнули. Солнце закрыла внушительная фигура, на фоне которой хлыщи выглядели, мягко говоря, бледно.
– Отпустите девчонку!
– Но…
– Я. Сказал. Немедленно!
– Она украла у нас…
– И верните ей её деньги. Я все видел.
– Конечно, господин Защитник, – буркнул первый, выпустив руку Киры и, нехотя, выгребая золото из кармана. – Как скажете.
– Мы этого так не оставим! – Выпятил грудь второй. – Вам известно, мое родовое имя? – Попытался было ерепениться он, но первый дёрнул его за рукав, намекая, что стоит заткнуться.
Защитник приподнял бровь с таким выражением лица, будто с ним заговорила муха, и в плывущем мареве вдруг отчётливо стал виден громовик, а следом проявились знакомые черты:
– Пасита?!
2.
Защитник Пасита выезжал из ворот постоялого двора «Княжеский полдень». Приписка к причудливой вывеске гласила: «Лучшие номера во всём городе, – и он вынужден был согласиться: – Приличнее, чем местами в столице, но и цена такая же».
Внезапно оглушив, его накрыло странное ощущение. Ярый протестующе заржал, когда хозяин резко натянул поводья.
– Осторожнее, господин Защитник! – Раздался мелодичный женский голос.
Симпатичная брюнетка в модном наряде для верховой езды, придержала своего серого в яблоках, избегая столкновения. Пасита, того не желая, развернул коня поперек дороги и перегородил ей путь.
Окинув взглядом девушку, Защитник подумал: «При ином раскладе я был бы не против продолжить знакомство в более интимной обстановке» – этот типаж привлекал его сильнее прочих, вдобавок и в глазах незнакомки читался откровенный интерес, но сейчас тин Хорвейгу было не до того. Уступая дорогу, он двинул коня вперёд и неприветливо буркнул:
– Прошу прощения, барышня.
Сила ощущалась как никогда странно. Она будто тянула, звала, указывая путь. Никогда ранее Защитник не испытывал ничего подобного. Вскоре он достиг храмовой площади и понял, что движется в верном направлении. Внезапно ощущения видоизменились, принимая знакомые очертания – те же, что он испытывал рядом с девчонкой тин Даррен: «Боги! Это я её что ли чувствую?!»
На губах тин Хорвейга расцвела довольная улыбка:
– Керун и Киалана! Похоже, я сильно задолжал провидению за этот воистину княжеский подарок!
Иного объяснения происходящему он найти не мог. Про подобное не рассказывали на уроках в Ордене, не делились опытом Защитники постарше, не орали пьяными голосами, надравшись в кабаке: «Остается надеяться, что в книге Излома что-нибудь об этом сказано».
Следуя путём, который указывала сила, Пасита свернул на одну из улиц, лучами расходящихся от площади во все стороны, и почти сразу же наткнулся на объект поисков. Киррану крепко взяли в оборот два хлыща скользкого вида.
Один из них нагло прикарманил её деньги, а затем побитые молью щеголи громогласно объявили девчонку воровкой и ухватили под руки, собираясь куда-то тащить. Этот типаж Защитнику был хорошо знаком, не раз доводилось выставлять посмешищем подобное отребье: «Родители лишили содержания, или же род обеднел, но привычка пускать пыль в глаза осталась, – намётанный взгляд отметил пошитые по прошлогодней моде кафтаны, изобилующие пятнами и потёртостями, стоптанные сапоги и особый, голодный блеск в глазах. Да и поведение: – Хотели бы отвести девчонку в тюрьму – попросту кликнули бы стражу, а так свернут в ближайший переулок, заведут подальше и бросят, чтобы заблудилась и не догадалась позвать стражу, а может и кой-чего похуже замыслили?»
Защитник похвалил себя за то, что, желая произвести впечатление, напялил лучший наряд – тот самый из золотой и алой парчи, который не вынимал из сундука с тех пор, как его сослали: «Хорошо, хоть из моды не вышел». Но, главное, за то, что не забыл про громовик. Тот весьма кстати висел на толстой золотой цепи, вместо повседневного кожаного шнурка. Не надел тин Хорвейг только ботинки – грубая, хоть и добротная обувь была больше данью традициям, чем необходимостью и не шла ни к одному наряду.
Спешившись, Пасита неслышно подошёл сзади, напустив на себя самый надменный вид: «Кстати, почему девчонка не сопротивляется? Да таких бы она одолела даже со связанными за спиной руками! Побоялась затевать драку? Но почему тогда просто не сбежала?»
Кира сомлела неожиданно. Синие глаза закатились, и Защитник едва успел уберечь её от падения: «Идиоты словно специально дождались этого момента, чтобы выпустить девчонку из рук!»
Повинуясь выжидательному взгляду тин Хорвейга один из ее обидчиков нехотя выудил из кармана золото, подобрал с земли брошенный ранее кошель и ссыпал его обратно, прежде чем вернуть. Убрав его в карман, Пасита посмотрел на охотницу:
«Боги, что за вонища! – Одежда Киры была сплошь перепачкана какой-то склизкой гадостью: – Где это её так угораздило?» – Защитник брезгливо поморщился, понимая, что теперь придётся чистить и собственное платье.
3.
– Растяпа! – Райхо скривился, будто у него заныли зубы: «Надо же было додуматься дать полную дозу?!»
Зелье «хэпт-соме» должно было взбодрить Киррану, привести в чувство и придать сил.
«Ей хватило бы и пары капель, добавленных в воду! – к сожалению, ассасин это осознал, только когда девушка зашаталась, как пьяная: – Хайшшат-вассор! Меня сбила с толку мощь её потоков», – о схеме потоков речи пока не шло, ведь Киррана тин Даррен не прошла через Круг Определения и не могла их видеть и перестраивать.
Райхо вознёс хвалу Саршан-хо и Киалане за то, что ошибка в пропорциях никак не отразится на здоровье девушки: «Хотя, без сомнения, ощущения Киррана испытает пренеприятные».
Сам Хэпт-тан ненавидел состояние беспомощности. Он встряхнулся, прогоняя вместе с воспоминаниями, неуместное чувство вины.
Вопреки его терзаниям, Киррана быстро сориентировалась, и вскоре даже перестала шататься, быстро удаляясь от места нападения. Все бы кончилось хорошо, если бы её снова не угораздило столкнуться с местными. Райхо, нацепив личину Грейла тин Аларии, собрался её выручать, но неожиданно его опередили. Хэпт-тан скривился, будто хлебнул уксуса:
– Пасита тин Хорвейг собственной персоной! Кто бы мог подумать!
4.
– Горячую ванну, смену белья и пришлите кого-нибудь в помощь, – Защитник на ходу отдавал распоряжения тащившимся следом слугам.
С Кирой на руках, он быстро поднялся по лестнице на второй этаж постоялого двора «Княжеский полдень». В коридоре навстречу снова попалась та самая брюнетка. Наморщив носик, она проводила Защитника многозначительным взглядом, но Пасита это едва отметил – все его мысли вились вокруг девчонки. Влетев в номер, он хотел было уложить охотницу на кровать, но, передумал. Осторожно разместил на полу, сунув под голову свернутое полотенце, и скинул кафтан, засучивая рукава тонкой батистовой рубахи. Стащил с Кирраны перепачканные сапоги, снял куртку и стянул штаны, оставив в одной исподней рубахе, и только тут заметил кровь на руках – костяшки пальцев были сбиты:
– Да ей же пришлось драться!
Быстро осмотрев и ощупав девчонку, тин Хорвейг выдохнул с облегчением, не обнаружив никаких повреждений, и вдруг его осенило:
– Сартог дери! Это снова произошло без меня!
Пасита примерно представлял, как всё случилось: «Девчонка продала меха и пошла прогуляться. На улицах её приметили местные воры, обманом или ещё как-то заманили в трущобы и напали».
– Эх, ты, деревенщина! – Пожурил он бесчувственную охотницу и замер на месте, припомнив, как утром стражники на въезде в город трепались про шайку лесных разбойников.
Позже в таверне, где он завтракал, болтали о банде какого-то Борова, который месяц держал в страхе путников. Судя по всему, речь шла об одном и том же случае: бандитов помогла изловить девчонка-ассасин. Нескольких убила, а остальные спаслись, сдавшись торговым – обозники их повязал и привели в город. Тогда история показалась глупостью, как могли обозники кого-то защитить от сагалийского ассасина, теперь же всё встало на свои места. Глядя на Киру, Пасита осознал, виновница происшествия лежит перед ним на полу, и причина её состояния – стихийный, неконтролируемый боевой транс, возможно даже с непроизвольным выплеском силы.
«То есть то, чего я не смог добиться, устроив драку с тин Шнобберами?»
Неожиданно поднялось раздражение.
– Стоило скрыться с моих глаз, как на тебе?! Вот так вот, легко и просто? – Прошептал он сквозь зубы, зло глядя на крепкое, но изящное тело, прикрытое лишь тонкой нижней рубахой. – Чего замерла? Вон! – Рявкнул Защитник, повернувшись к застывшей у двери служанке, которая принесла ведро кипятка, но не отважилась окликнуть грозного постояльца. – Ведро оставь!
Женщина мигом ретировалась, бормоча извинения, а тин Хорвейг сам вылил воду в ванну на кованых ножках. Подошёл к Кире и, больше не церемонясь, зло сорвал с неё рубаху: «Даже жаль, что девчонка без сознания, так бы и надавал по заднице!»
Он без усилия поднял охотницу на руки, не понимая, отчего ему все время хочется это делать, но размышлять об этом не было времени. Подавив все низменные порывы: «В конце концов, никуда от меня не денется», – аккуратно опустил ледяную на ощупь девчонку в горячую воду, невольно залюбовавшись представшей картиной. И все же что-то не нравилось ему в облике Кирраны тин Даррен. Недовольно скривившись, Пасита принялся расплетать косы. Закончив, едва ли не благоговейно рассыпал русую волну по краю ванны.
– Так-то лучше, – он улыбнулся, невольно почувствовав себя художником, завершившим шедевр всей жизни. – Всё, хватит! – Сдавленно приказал Защитник сам себе, с трудом выравнивая участившееся дыхание и едва удерживая рвущуюся с поводка силу. – С этой игрой пора заканчивать, – он растерянно заозирался, чувствуя, как начинает разрушаться схема потоков.
Тин Хорвейг направился к двери, и случайный взгляд в зеркало, которое висело рядом, привлёк его внимание. Зрачки отражения светились странным голубоватым огнём. Остаточное сияние во время применения дара – это нормальное явление, но такого как сейчас с ним раньше не случалось. Пасита приблизил лицо к гладкой поверхности. Присмотрелся: «Так и есть, не показалось».
– Что это? – Пробормотал он вслух и усилием воли заставил себя успокоиться, наблюдая, как постепенно гаснет странный отблеск.
«Не хватает ещё напугать слуг, потом не дозовешься, если что понадобится».
К счастью, далеко идти не пришлось – та самая служанка, которую он выгнал, весьма кстати обнаружилась сразу за дверью: «Ожидала указаний или попросту грела уши?» – Подумал Пасита.
– Вымойте девушку, но осторожно и переложите в постель, пока вода не остыла, да укройте как следует. Ей необходимо тепло.
– Будет сделано, господин Защитник, – служанка замялась: – Скажите, она чем-то больна? Может пригласить лекаря?
– Переохладилась и очень устала, ничего более, – ответил Пасита проигнорировав, предложение. – Я вернусь примерно через полчаса. К моему приходу приготовьте свежую ванну.
Служанка, поклонившись, убежала выполнять распоряжения, а Защитник вернулся в комнату. Приблизившись к ванне, потрогал торчащую над поверхностью коленку. Провёл пальцами вниз по шёлковому бедру. Стряхнув с руки воду, едва заставил себя отойти: «Да что же это со мной такое?!»
Следовало принять меры и сделать кое-какие приготовления. Переодев кафтан, Защитник стремительно вышел из номера.
5.
Кира очнулась и едва сдержала удивлённый возглас. Последнее, что она помнила, было лицо Паситы и грубые руки, держащие под руки.
Быстрый осмотр не слишком прояснил ситуацию. Незнакомая комната. Обстановка, начиная от представшего пред взором потолка, края кровати и столика у двери – сплошь роскошь, хотя сравнить ей было не с чем. Мягкая постель: «Не лавка. Перина? – тонкие простыни свежо пахли лимонником, а сверху ощущалась приятная тяжесть одеяла, подсказывая, что она снова пережила последствия боевого транса. – Как я сюда попала?»
Впрочем, догадаться, что во всём замешан тин Хорвейг, было не сложно. Тут Кира забеспокоилась, ведь в первый раз после транса она провалялась в постели трое суток: «Сколько прошло времени? Аккарий, наверное, жутко волнуется».
Стоило поскорее отсюда убраться и, желательно, незаметно. Встречаться с Защитником охотнице совершенно не хотелось, а тем более быть его должницей: «Некрасиво, наверное, но поблагодарить можно будет и потом – в Орешках, – Кира было пошевелилась, собираясь сесть, как вдруг осознала: – На мне нет одежды!»
Раздался тихий всплеск воды. Кира замерла, вжавшись в подушку, и, с трудом подавив панику, медленно повернула голову.
Посреди комнаты стояла ванна, внутри в свете косых солнечных лучей, льющихся из окна, развалился Пасита тин Хорвейг. Защитник сидел спиной, и Кире были видны только широкие плечи, сильные руки, лежащие на бортах ванны, затылок с коротко остриженными светлыми волосами. Охотница спешно зажмурилась, притворившись спящей.
В этот момент Защитник нарочито медленно поднялся, расплёскивая воду на пол. Капельки стекали по его телу, играя на солнце. Кира наблюдала сквозь щёлочку прикрытых век, испытывая сложное ощущение любопытства и страха одновременно. Нет, она уже видела раздетых парней и не раз – деревенские не стеснялись голышом выскакивать на мороз из бани, или летом купаться нагими в реке, но сейчас всё было по-другому. Иначе.
Добавляло остроты ситуации и беспомощное двусмысленное положение: «Боги! Мы здесь вдвоём, и оба без одежды!»
Любопытства резко поумерилось, зато страха прибавилось. Она-то знала, чего можно ждать от такого Защитника…
Пасита неспешно обернулся, словно красуясь, и Кира перестала дышать. Не глядя в её сторону, Защитник прошёл мимо, исчезнув из поля зрения, раздался шелест одежды, что-то упало. Затем Пасита заговорил:
– И долго ещё ты собираешься притворяться, что спишь? Насмотрелась?
Щёки Киры мгновенно залила краска: «Киалана! Как же неловко-то!»
Притворяться больше не имело смысла, и Кира, набравшись смелости, заставила себя открыла глаза:
– Где мы? – Сердце застучало, готовое выпрыгнуть из груди, когда она решилась на следующий вопрос: – Почему на мне нет одежды?
Защитник подошёл ближе, к счастью, уже одетый. Вместо ответа, протянул кружку:
– На вот, выпей, это восстановит силы.
В нос ударил терпкий травяной запах с привкусом мёда. Похоже пах отвар, который давала ей Матрёна.
Следующий вопрос поставил охотницу в ступор:
– Два раза за сутки?
– Что? – Кира сразу и не сообразила, о чём говорит тин Хорвейг.
– В транс входила дважды?
– Да. Так, где моя одежда?
Пасита пристально посмотрел, медля с ответом, и в его глазах мелькнул странный отблеск:
– Отдал, чтобы почистили, – голос Защитника прозвучал как-то низко с надломом, и Кира инстинктивно натянула одеяло повыше. – Пей, – он указал глазами на кружку.
– Мне нужно что-то надеть. Нехорошо ведь…
– Я об этом позаботился, – перебил Пасита, – но тебе потребуется помощь, – он снова посмотрел так, будто собирался слопать. Будто вторя её мыслям, Защитник спросил: – Голодная?
Есть и правда хотелось, но сбежать хотелось сильнее.
– Голодная, но оденусь сама! – Кира, втайне понадеялась, что сможет улизнуть, если удастся выставить тин Хорвейга из комнаты.
Украдкой покосившись на окно подумала: «Интересно, куда оно выходит?».
Её жест не остался незамеченным, и Защитник усмехнулся:
– Как знаешь. Вот твоя одежда, – приглашающим жестом он указал куда-то назад, не переставая улыбаться.
Кира обернулась, прижав одеяло к груди, да так и замерла. В углу обнаружился изящный диванчик с витыми ножками и резной спинкой, обитый полосатым сукном зелено-жёлтого цвета в тон шторам. На нём было разложено роскошное платье из светло-голубой парчи, расшитое жемчугом и кружевами тонкой работы по лифу. Невольно вспомнилась красавица-дочь градоправителя, и Кира не сдержала нервный смешок, приметив висящую на спинке горжетку. Проданные утром шкурки она легко опознала. Теперь они были соединены между собой и украшены застёжкой из большого прозрачного камня: «Горный хрусталь?» – в драгоценностях охотница не разбиралась.
– Что это? – Спросила Киррана
– Платье, Кира. Я думал, ты сообразительней, – поддел Пасита. – Ну так что? Уверена, что сама справишься? – Он задумчиво поджал губы, и решил: – Хотя, я тебе верю. Ведь стоит мне только отвернуться, как ты войдёшь в транс и начнёшь творить чудеса, верно? – Он вдруг подскочил и, грубо ухватив за подбородок, зашипел прямо в лицо: – Какого сартога ты со мной это делаешь?!
В комнате заметно потеплело.
Охотница, удивленная поведением, а тем паче, вопросом Защитника, вытаращила глаза, но едва открыла рот, чтобы спросить, о чём он, как тин Хорвейг впился в губы жёстким поцелуем, лишая дыхания, безжалостно сминая своей волей.
От неожиданности Кира уронила кружку с отваром, и попыталась оттолкнуть Защитника, но тщетно: «Всё равно, что бороться со скалой!»
Пасита словно и не заметил её усилий, лишь удвоил напор, больно запустив пятерню в волосы на затылке, сильнее запрокинул назад её голову, будто так мстил за что-то. Одеяло скользнуло вниз, обнажая грудь, но как ни странно, именно это и отрезвило Защитника. Он отшатнулся, тяжело дыша, обежал взглядом стены комнаты, и снова уставился повернулся к Кире. Та, сияя пунцовыми кончиками ушей из-под натянутого до самых глаз одеяла, смотрела на не мигая, будто загнанный зверёк. Защитник невольно опустил глаза, испытав что-то вроде отголоска совести, и вдруг осознал, что сжимает кружку с отваром: «И когда только успел поймать?»
