Любовь Черникова
Огонь в твоих глазах. Обещание
Глава 10
1.
Пасита тин Хорвейг верил в свою удачу, и та снова ему улыбнулась.
Правда, когда в горницу ввалились Мордан и Харила, он дико разозлился, желание спалить нерадивых помощников стало нестерпимым. В последнее время братья тин Шнобберы все сильнее раздражали своей маятой, но и прогнать их он не решался. Все же пока была нужда в соратниках, не отличающихся излишней совестливостью. Привыкшие же к разгульной жизни, они тяготились покоя, не умея занять себя делом. Пасита не слишком препятствовал их развлечениям, разве что не позволял чрезмерно усердствовать, досаждая деревенщинам.
– И кто это вас так отделал? Ужель, мужики осмелели?
Защитник, едва сдержал злорадный смех, разглядев огромную шишку на лбу у Харилы. Мордан же внешне был цел, но отчего-то в мокрых портах и рубахе, которые липли к телу.
Младший тин Шноббер молча насупился, хотя до того всю дорогу, как очухался, только и делал, что грозил страшными карами наглой девке, изводя нытьём брата.
– Не мужики приложили Харилу, – старший тин Шноббер выразительно покосился на младшего.
– Чья бы корова мычала! – Харила возмущённо дёрнулся.
Взыграла гордость, и он выпустил плечо Мордана, но тут же охнув, оперся на стену. Похоже, шишкой на лбу дело не обошлось.
– Не мужики, говоришь? Ужели, бабы? – Картинно всплеснул ладонями Пасита, подражая говору деревенских ради потехи.
– Не бабы. Баба, – понуро подтвердил Мордан, комкая подол рубахи, словно пытался отжать воду. – Кира-охотница.
Пасита коротко рассмеялся. Затем пристальней вгляделся в угрюмые рожи товарищей, и его одолело веселье. Он хохотал все сильнее. От смеха даже схватился за край стола. Отсмеявшись, утёр проступившие слезы. Лица братьев так и остались хмурыми: «Не, они что, нарочно? Уморить меня хотят?»
Посерьёзнев, переспросил, скептично приподняв бровь:
– Кира-охотница? Что за Кира-охотница?
– Говорят, девчонка приёмыш Анасташи. То ли вдовы, то ли бобылицы. Её изба на западной окраине неподалёку от овинов.
– С косичками, – невпопад вставил, обиженно молчавший доселе, Харила.
Собеседники повернулись к нему. Тин Хорвейг едва снова не прыснул, такое злое и одновременно жалкое было у младшего тин Шноббера лицо.
– А вот скажите-ка мне, господа, как так случилось, что какая-то Кира-охотница. С косичками, – добавил он немаловажное замечание, бросив короткий взгляд на Харилу, – смогла до синяков отколошматить двух здоровых мужиков?
– Она вошла в боевой транс, – голос Мордана прозвучал невозмутимо.
– Что?! – Одновременно переспросили Пасита и Харила.
Старший тин Шноббер развёл руками.
– Она была голая, – снова невпопад встрял Харила.
Пасита приподнял обе брови сразу, выказывая удивление.
– Помолчи, болван! – Неожиданно рявкнул, разозлившись, Мордан. – Она воспользовалась случаем и хитростью забросила меня в воду. Странно, но драке девка крепко обучена. Пока я выбирался, Харила тоже успел на земле поваляться. Поднялся, свирепый, как боров. Бросился на неё. Пасита, ты же знаешь, какой дурной он в гневе? Да только та не испугалась. Увернулась ловко так, да и помогла ему встретиться лбом со скалой. Я в какой-то миг, грешным делом, решил…
– Да, цел я! – С унылым раздражением протянул Харила.
Пасита поднялся и задумчиво прошёлся по комнате. Остановившись, пристально посмотрел на каждого из братьев и уточнил:
– Я правильно понял, вы оба утверждаете, что деревенская девчонка Кира-охотница, голая и с косичками, вошла в боевой транс и отлупила вас – двух здоровенных мужиков?
– Не-ет! – Дружно помотали головами прихвостни, при этом каждый явно подразумевал что-то своё.
– Так говорите же толком! – Рявкнул Защитник, начиная раздражаться.
– Без косичек, – вставил Харила. – Она связала их вместе, прежде, чем драться. Или… это будет считаться, что у неё одна коса?
На лице помощника отобразилось такое мысленное усилие, что Тин Хорвейгу нестерпимо захотелось стукнуться лбом о стену.
«Боги, с какими идиотами мне приходится иметь дело!»
Более смышлёный Мордан замахнулся на брата, приметив тлеющие угольки в глазах Защитника, и Харила замолчал, наконец, осмыслив, что его рассуждения несколько не к месту.
Старший тин Шноббер продолжил:
– Нет. Сначала она отлупила нас, а уже потом вошла в транс, – он осекся, осознав, что повторил чужие слова. – Я хотел сказать, я легко бы с ней совладал. Но, когда увидел всё это, понял, пора убираться от греха. Вас – Защитников лучше не злить.
– Что ты сказал? – Тин Хорвейг вздрогнул, словно его оса ужалила.
– Пасита, не серчай. Ляпнул, дурак, не подумав, – Мордан всерьёз испугался.
«Боги, дайте терпения!» – Защитник поморщился и, глубоко вздохнув, спросил:
– Что ты имел в виду, когда произнёс «вас Защитников»?
– Ну… Я подумал… Хотя… Конечно, я ошибся. Этого же не может быть. Наверное, мне померещилось от жары.
– Говори же! – Рыкнул Пасита.
Мордан сглотнул:
– Там стало намного прохладнее.
– Да на нём же мокрая рубаха, а купальни в тени! – Перебил, махнув рукой, Харила с видом «нечего тут умного строить!»
– Я что, по-твоему, слепой! Вода ледком у берега подёрнулась. Трава вокруг заиндевела, – разозлился Мордан. – Но, главное, у девчонки побелели глаза.
Защитник потрясенно молчал. Возможно, судьба, а вовсе не злой рок занесла его в Золотые Орешки?
– Так, где, говоришь, это произошло?
– У купален. На том берегу, куда мужикам ходу нет. Ну, где ихние бабы обычно плещутся.
– Пасита, можно я эту девку высеку? А коли тебе самому развлечься захочется, так ты у нас завсегда первый. Высечь и опосля непоздно.
– Девчонку не трогать! – Рявкнул Пасита.
– Но как же?! – Взвился Харила.
– Я что-то непонятное сказал? – Голос Защитника стал вкрадчиво тихим. В горнице стало заметно теплее, но братья поёжились, ощутив это кожей, и яростно замотали головами.
Тин Хорвейг не стал дальше с ними разговаривать, вышел за дверь и отвязал Ярого. Вскочив на коня, стремглав понёсся через деревню к овинам, распугивая встречных жителей. Свернул на тропу через лесок, наверх – туда, где природные каменные чаши образовывали уютные пруды с чистой ключевой водой.
У купален, как он и ожидал, никого не было. Спешившись, Защитник привязал коня и пошёл взглянуть на место драки поближе.
Отчётливые отпечатки больших ног вели из воды на берег – здесь выходил Мордан, после того, как девчонка отправила его в плаванье. Тин Хорвейг нашёл место, где она стояла, по глубокому следу – такой остаётся, если противник намного тяжелее, как оно и было.
Перебирая ногами, как в танце, Пасита повторил заученные движения в замедленном темпе, бросив в воду невидимого противника. Защитник прикрыл глаза и встряхнулся, разгоняя по телу приятные мурашки, от возникшей в голове картины. Смутный образ обнажённой, девушки, по телу которой ещё катятся капельки воды, исполняет базовые приёмы школы рукопашного боя Ордена Защитников. Отчего-то простая фантазия заставила кровь бежать быстрее.
Пасита отошёл чуть в сторону – ближе к тропе. Здесь Харила упал впервые. Похоже, он пытался наброситься сзади, но девчонка увернулась. Классический приём «шаг назад». Отскочила – вон трава примята. Хорошо заметны следы небольших стоп. Пасита встал, в стойку, скопировав положение ног.
Вот Харила поднимается. Вот с рёвом несётся на Киру-охотницу. Глубокие отпечатки сапог и помятая, кое-где вывороченная из каменистой почвы с корнем трава, тому свидетельство.
«Интересно, что она при этом чувствовала, стоя здесь абсолютно обнажённой?»
Ответ пришёл сразу – ледяное спокойствие. Иначе откуда взяться «стуже»?
Пасита отставил ногу в позицию «готов к встрече», не сомневаясь, что попадёт точно в след. А затем, повторяя за собственной притягательной фантазией, сымитировал, как та подныривает под руку, делает перехват и, добавляя инерции приёмом «ветер в спину», помогает противнику поцеловать скалу.
Пасита тин Хорвейг мягко танцевал по берегу, воспроизводя с поразительной точностью все действия Киры.
А вот и место, где девчонка, обессилев, упала на землю. Рядом обнаружились и другие следы, не принадлежащие участникам схватки. Женские и мужские. Мужские, ведущие в обратном направлении, были чётче.
«Похоже, девчонку унесли на руках. Все верно. Если это был неконтролируемый выплеск силы, она должна была лишиться чувств».
Пожалев, что не нашёл её первым, Пасита направился к лошади. Нога задела один из камней, и что-то блеснуло. Нагнувшись, он поднял охотничий нож. Пару мгновений Защитник неверяще хлопал глазами, а затем широко и радостно улыбнувшись, произнёс вслух:
– Так вот, кто ты, Кира-охотница!
Первым порывом было направиться прямо к дому девчонки, но он остановил себя и пустил Ярого медленным шагом. Надо было обмозговать произошедшее и заодно успокоиться. Сила бурлила и рвалась наружу. Не помешала бы пара-тройка часов медитации.
У поворота от овинов к деревне навстречу попались две девчушки. Завидев его, заметались. Затем замерли перепуганные у обочины. Одна дёрнула другую за рукав, и обе, низко поклонившись, хором пропищали:
– Будь здоров, господин Защитник!
Пасита благодушно кивнул, отметив миловидные ещё детские личики, грозящие через пару годков превратиться в смазливые мордашки. Мелькнула мысль: «Эта деревня просто сундук с сокровищами! А главное – ни румян, ни белил, но что не девка, через одну – красавица».
Уловив нетерпение в озабоченных, мечущихся по сторонам взглядах и неспокойных руках, спросил:
– А не видели ли вы Киру-охотницу, лапушки?
Опешившие от неожиданного вопроса, а пуще от ласкового обращения, девчушки переглянулись. Темноволосая пролепетала:
– Так, от неё же и идём, – от тин Хорвейга не укрылся рассерженный взгляд, который при этом рыжая бросила на подругу.
– И как она себя чувствует? – Задал Пасита провокационный вопрос.
– Нездоровится ей, господин Защитник, – ответила вторая.
– А что с ней такое приключилось? Неужто зверь какой порвал? – Делано удивился тин Хорвейг.
– Матрёна, знахарка наша, сказала, что сил она разом лишилась. Поспит и все пройдёт, господин Защитник.
«Не может быть! Или может?» – Пасита кивнул своим мыслям. Подозрения подтверждались. Если девчонка вошла в боевой транс без малейших знаний и наставника, то от потраченной впустую энергии и неумения её восполнить, просто сомлела. Ничего, поспит, сила восстановится, а там и придёт в себя. А пока неплохо бы заглянуть к этой Матрёне.
– Матрёна, значит? А как мне её найти?
– Так, то просто совсем, господин Защитник. От вашего дома по переулку направо. Там, в самом конце на окраине её изба и будет.
– Вот, держите, красавицы, – Пасита достал из кармана горсть круглых леденцов, которые любил покатать во рту на досуге, и протянул девчушкам. – Теперь бегите обратно к охотнице. Передайте, как очнётся, пусть явится к Защитнику Пасите в избу.
Он тронул поводья, девчонки низко поклонились.
Пустив коня рысью, тин Хорвейг, обогнув деревню, вскоре оказался у указанной избы. Сама знахарка обнаружилась у колодца позади дома.
– Здрав будь, господин Защитник, – приветствовала его она, едва склонивши голову, и не проявив особого почтения. – Никак приболели, коли ко мне явились?
– Мне сказали, ты была у Киры-охотницы. Что с ней? – Пасита сразу перешёл к делу.
– Переутомилась девочка, – хитро прищурилась старуха. – А как же иначе, если с непокрытой головой по жаре весь день бегать?
Знахарка не стояла на одном месте, а продолжала споро заниматься делами, вынуждая гостя двигаться по двору следом.
– Только не смей мне лгать! – Раздражение накатило неожиданно и прорвалось-таки наружу.
Вокруг резко похолодало, и старуха поёжилась, но, скорее оттого, что озябла. Не от страха. Матрёна уже довольно пожила на этом свете, чтобы говорить свободно и ничего не бояться.
– Не знаю как, но очень похоже, что истощение резерва у неё, вроде как у жриц Киаланы. Может, просмотрели её в детстве? Какая-то сила у девчонки точно имеется.
Ответ тин Хорвейгу понравился. Из сказанного следовало, что про способности Киры знахарка ничего не знает, вот и предполагает. На деле слабенькая магия жриц, обычно дар врачевания или предсказания, имеет не много общего с силой Защитников. Но и таких девочек принято забирать в храм Киаланы, где они получают соответствующее обучение и образование.
Выяснив главное, Пасита уточнил:
– Она уже пришла в себя?
– Ещё спит. И, думаю, спать будет долго. Ледяная вся, что могильная плита. Я дала отвар. Велела укрыть потеплее, раньше следующего дня не проснётся точно.
– Состав?
Знахарка удивлённо вскинулась.
– Состав отвара, – с нажимом повторил тин Хорвейг.
– Зверобой, череда, капелька беладонны для укрепления связей. А тебе-то какое дело?
– А ты, старуха, не так проста. Где училась? – Спросил Защитник, проигнорировав неучтивость.
– Столичный университет алхимии при храме Киаланы. Факультет травничества – магических сил-то у меня нету, – не выдержав, знахарка ехидно добавила: – Диплом показать?
Защитник ухмыльнулся и погрозил ей пальцем.
2.
– Где ты, где ты, Кира-охотница? – Шептал Пасита, вглядывалось через окно в пустую площадь.
Солнце висело у самого горизонта, окрасив все вокруг в золотистые тона. Час назад Мордан сообщил, что девчонка очнулась. Чуть позже – что отправилась к купальням. И в этой деревне нашлись гнилые душонки, которые можно подкупить или запугать, так что за домом охотницы все это время пристально следили.
«Не торопится она исполнять волю Защитника!» – это только подзадорило.
Наконец, полностью оправдав чаяния, на краю площади появилась стройная фигурка. Уверенной походкой без доли жеманства, она приближалась к его жилищу. Движения, настороженность и слегка хищная гибкость показались смутно знакомыми.
– Так вот кого я видел тогда у столбов! – Защитник даже испытал некое удовлетворение. – А вечер становится все интересней!
Тин Хорвейг в очередной раз подбросил и поймал охотничий нож.
Чуть раньше он, пинками разбудил, задремавших было в сенях братьев тин Шнобберов и вытолкал прочь, пригрозив, чтобы и духу их не было в избе, когда явится девчонка. На всякий случай Защитник выглянул за дверь, убеждаясь, что они не ослушались. Затем вернулся в горницу и сел за накрытый стол, но тут же передумал. Почти суетливо вскочив, в последний момент решил спрятаться, чтобы понаблюдать за гостьей.
В сенях скрипнула дверь.
3.
Кира поравнялась со старым дубом. Кора древа-старца почернела от пламени, листья свернулись на обуглившихся ветвях. Испытав острый приступ жалости и какой-то обиды, охотница приложила ладонь к стволу и легонько погладила.
– Здравствуй, дедушка. Твоя вина лишь в том, что ты не мог сбежать подальше отсюда, – ей вдруг почудилось, что вместе с деревом умерла и душа Золотых Орешков.
Не спеша, охотница поднялась на крыльцо. Она делала это уже много раз, но ещё никогда с таким тяжёлым сердцем. Поморщилась, досадуя на щель в притолоке. Эх… Когда-то пределом мечтаний всей деревенской ребятни было заглянуть в дом Защитника. Она несколько раз вдохнула и выдохнула, успокаивая нервы. А затем отворила дверь.
Её встретил накрытый стол, но ни в сенях, ни в горнице никого не было. Обострённые чувства подсказали, что за ней наблюдают, но Кира не подала виду.
Шелохнулась занавеска.
Охотница резко обернулась и вздрогнула. Позади стоял Защитник, отрезав путь к бегству.
– Ну здравствуй, Кира-охотница! – Пасита, словно смакуя её имя, сам первым её поприветствовал. – Не это ли ищешь?
Он по рукоять вогнал нож Каррона в дверной косяк.
«Мой нож!» – мысленно возмутилась девушка:
– Так вот кто его взял.
Защитник широко улыбнулся, и Кира вдруг осознала, насколько он хорош.
«В такого можно запросто влюбиться, если бы чёрные дела не застили приятный облик, заставляя относиться к Защитнику не иначе, чем к лютому зверю, то про наших красавцев – Микора, да Лютобора половина деревни в ночь Киаланы и не вспомнила бы. Да и кто бы ещё за кем по лесу б гонялся».
Воображение нарисовало забавную картину: толпа деревенских красавиц, плотоядно ухмыляясь, сообща загоняет растерянного Защитника.
– Значит, кланяться не станешь, – констатировал Пасита, мигом развеяв все грёзы. – Эх, учу я вас, учу…
– Настоящее уважение, поклонами не подменишь, – не сдержалась Кира.
Пасита мгновенно очутился рядом, заставив вздрогнуть. Рука взялась за подбородок приподнимая. Губы Защитника оказались непозволительно близко, и Киру словно обдало жаром, исходящим от его тела. Стальные глаза глядели, не мигая, но охотница даже не пошевелилась. Не вскинула рук, пытаясь оттолкнуть, лишь ответила таким же прямым и холодным взглядом.
Выждав время, Пасита отпустил её и засмеялся чему-то. Обошел и сел во главе стола. Кира так и осталась стоять не оборачиваясь. Давая себе необходимую передышку, чтобы совладать со рвущимися на волю эмоциями. Во рту стоял привкус страха, смешавшийся со странным волнением, которое пробудили запахи волчьих шкуры, здорового и сильного тела, горчинка полыни. Она привычно прочитала их словно книгу, как делала это выслеживая зверя.
– А ты храбрая. Пожалуй, ты мне нравишься, Кира-охотница. Ты непохожа на остальных, – Защитник подвинул к себе бутыль с вином. – Даже странно, что столько времени я тебя не замечал, – он наполнил два кубка и с наслаждением сделал глоток. – Садись, отужинай со мной. Ты ведь не откажешься от приглашения Защитника?
Кира медленно повернулась. Она не верила своим ушам. В каждом слове тин Хорвейга мерещилась ловушка. Крепкий капкан на несмышлёного зверька.
«Еда отравлена? В неё добавлена стынь-трава, от которой я ослабну как котёнок, и тогда Пасита сможет сделать со мной что угодно?»
Мысль вдруг показалась глупой. Ещё недавно она и без того была совершенно беззащитна – бери тёпленькой. Так какой Защитнику в этом резон?
«К тому же можно просто приказать…»
– Ну же! Это прекрасное вино. Я привёз его из Стольна-Града, – увещевал Пасита. – Уверен, ты такого и не пробовала никогда в жизни. А от вашей медовухи меня уже воротит.
Он встал, взял со стола второй кубок и медленно приблизился. Под оценивающим взглядом Кире захотелось сквозь землю провалиться. Никто из деревенских парней никогда раньше так странно на неё не смотрел.
«Он будто обжигает и сдирает кожу, обнажая душу и выуживая на свет все тайны!»
Пасита остановился, в нескольких шагах:
– Да и чудесное возвращение потерянного ножа стоит отметить. Кстати, можешь его забрать, – он кубком указал на нож Каррона.
Кира, скинув оцепенение, потянулась и взялась за рукоять. Лезвие плотно засело в дереве, и первая попытка его вытащить не удалась.
– Попробуй двумя руками, – подсказал тин Хорвейг с усмешкой. – Подержи кубок, я помогу.
Он протянул один ей. Кира, словно не заметив его жеста, поднатужилась и все же выдернула нож сама.
Пасита присвистнул.
– Пожалуй, теперь верю, что именно ты отделала Харилу и Мордана. Хотел бы я на это взглянуть, – он отсалютовал и осушил кубок одним глотком. – Да присядь ты уже, наконец! В ногах правды нет.
Освободив руки, Защитник приобнял охотницу за талию, заставив вздрогнуть и порозоветь. Поддерживая под локоть, переместил к столу. Кира судорожно размышляла, как дальше себя вести с ним? Складывалось впечатление, что Защитник не только не осерчал, но и, наоборот, во всём произошедшем видит развлечение. Это делало его благодушным, и ощущение грядущего подвоха усилилось.
– Ну что же ты? Смутилась? – Пасита отодвинул резной стул напротив второго прибора. – Позвольте поухаживать, барышня.
Тин Хорвейг придвинул стул, помогая усесться – тот самый резной, что делал отец. Как только охотница робко опустилась на сидение, совершенно растерянная, радушный хозяин поставил перед ней полный кубок и, прихватив свой, опустевший, вернулся на место во главе стола.
– Защитник Пасита, – обращение далось Кире с трудом, она даже едва не поперхнулась, стараясь сдержать в голосе добрую толику яда, – к чему все это представление? Хочешь наказать, наказывай. Не томи!
Пасита, уже наполнивший свой кубок вновь и только-только пригубивший, поперхнулся от этих её слов. Вскочив, долго кашлял, перемежая удары кулаком в грудь со смехом: «О да! – думал он, успевая бросать плотоядные взгляды на девчонку. – Это как раз то, что я бы сейчас с удовольствием сделал».
Наконец, ему удалось отдышаться.
– Кира-охотница, и в мыслях не было тебя наказывать!
Отчего-то охотница не слишком поверила. Другим и за меньшее перепадало на орехи. Легко усмотрев недоверие в её глазах, тин Хорвейг продолжил:
– Да и за что? Разве ж за то, что охальников сумела приголубить? Так это впору их самих наказать. Горе-воины! С девчонкой вдвоём не совладали. Позор! Славно ты меня повеселила. Видишь, я даже тебе свой нож просто так отдал.
Кира вопросительно вскинула брови.
– Выпьем за честность? – Предложил Пасита, подняв кубок, и выжидательно посмотрел.
Охотница несмело взяла свой, но пить не стала. Защитник пожал плечами и снова отхлебнул. Покатал напиток во рту с благостным выражением. Проглотил. Затем пододвинул ближе блюдо с жарким. Выбрал кусочек посимпатичнее, взял с подноса ломоть хлеба и перо зелёного лука. Принялся уплетать с таким аппетитом, будто мясо – это единственное, что его в данный момент интересовало. У Киры подвело живот, и он предательски заурчал, напомнив, что она почти два дня ничего не ела. Гуртом навалились запахи, рот мгновенно наполнился слюной. От сильного голода даже руки задрожали.
– Не стесняйся, поешь.
– Благодарствую, я не голодна, – с величайшим трудом заставила себя солгать охотница.
Пасита не стал настаивать, только усмехнулся и неопределённо повёл плечом. Мол, дело твоё. Несколько насытившись, он снова заговорил.
– А скажи-ка мне Кира-охотница, откуда у тебя этот ножичек взялся?
– Подарок, – буркнула Кира, не вдаваясь в подробности.
– А знаешь ли ты, чьи руки его сделали? – Охотница мотнула головой, и довольный Защитник, улыбаясь, помахал ладонями. – Это был я. Вот этими вот руками я смастерил его много лет назад, ещё будучи курсантом Ордена. Теперь понимаешь, к чему мой вопрос?
– Мне его Каррон Защитник подарил.
Кира умолчала, что взяла нож, как память об отце уже после его смерти.
– Хм! И почему я не сомневался? – Хищно улыбнулся Пасита. – А знаешь ли ты, Кира охотница, откуда этот нож взялся у Каррона? Вижу, что нет. Да и вряд ли Защитник стал бы делиться подобными историями с сопливой деревенской девчонкой.
«Ну, это ещё бабушка надвое сказала», – подумала Кира про себя, а вслух ответила:
– Каррон мне ничего не рассказывал. Зачем Защитнику, вообще, разговаривать с сопливыми девчонками?
– Ла-а-адно, – промурлыкал собеседник, – так и быть, расскажу тебе эту историю. Однажды мы с Карроном, – он сделал паузу, – как бы это сказать? Немного не сошлись во мнениях. Я только-только смастерил нож и развлекался, вырезая им своё имя на… Хм…
Всплыли воспоминания о давнем.
Справная, грудастая девка на орденской конюшне. Их туда вечно словно ветром заносит. Все время «случайно» встречаются. Тогда он хвастался ей остротой заточенного магическим пламенем клинка. Лица Пасита уже не помнил, но помнил, как кончиком ножа принялся выводить на обнажённом бедре своё имя. Помнил мелкие бисеринки крови на белой коже, остающиеся после каждого пореза. Бояться ей было нечего – царапины, не более. Все прошло бы дня за два. Девка же тихо плакала, умоляя этого не делать. Боялась не боли. Какая там боль? А что муженёк ейный надпись ту увидит, поймёт всё и поколотит.
«Бояться надо было раньше, – подумал Пасита, – когда строила глазки, или когда похотливо извивалась подо мной, в надежде заполучить семя Защитника».
– Пожалуй, я всё же не стану вдаваться в подробности, – продолжил рассказ он. – В общем, было довольно весело, пока не пришёл Каррон. В результате у нас вышел спор. В то время Каррон тин Даррен уже был в ранге и состоял на службе в Ордене. Разница в возрасте, опыте и положении позволила ему выйти. Он отнял мой новенький нож, как трофей. – Пасита снова наполнил кубок. – Но вот он снова вернулся ко мне. Знала бы ты, как я удивлён! – Защитник широко улыбнулся и добавил: – Но не стану же я отнимать его у девчонки? Считай, это подарок тебе – сразу от двух Защитников. За это просто грех не выпить! – Тин Хорвейг снова выжидательно поднял кубок.
Чувство обречённости и готовность к неизбежной каре несколько отступили озадаченные.
«Возможно ли и дальше отказываться? – Очень не хотелось навлечь на себя гнев Защитника. – В конце концов он пил из этой же самой бутыли и до, и после того, как наполнил мой кубок. Может, и нет там ничего такого?»
Неумело повторив жест тин Хорвейга, прежде, чем пригубить, Кира мысленно произнесла свой тост: «За то, что бы ты сдох!»
Ничего подобного пробовать ранее охотнице и правда не доводилось. Ароматный, немного терпкий золотистый напиток имел более, чем просто приятный вкус. Он обволакивал рот, играл на языке и, казалось, кричал: «Пей ещё! Ещё! Больше пей!»
Кира и сама не поняла, как сделала несколько жадных глотков прежде, чем смогла осознать это и остановиться.
– Вот и прекрасно! А теперь приступим к главному. – Тон Защитника неожиданно из игривого стал деловым, хотя улыбка с губ никуда не делась. Как и странный интерес в глазах. А последовавший вопрос охотницу просто огорошил: – Ты ведь дочь Каррона Защитника?
– Да, – внезапно для себя ответила Кира, и в панике вытаращила глаза, прикрыв рот руками.
Пасита довольно рассмеялся. И вопросы посыпались один за другим:
– Давно об этом знаешь?
– С детства, – снова выпалила Кира, не отрывая рук ото рта.
– Это Каррон научил тебя основам рукопашного боя?
– Да!
Охотница резко вскочила на ноги, опрокинув стул. Недопитое вино лужицей растеклось по столу и закапало на пол.
– Хочешь меня убить? – Тин Хорвейг особенно радостно улыбнулся, задавая этот вопрос.
– Очень! – От души резала правду-матку Кира, совершенно не в силах с собой совладать. – Ты меня опоил?! – Возмущённо воскликнула она.
– Да. Но ничего такого. Просто вино откровения.
– Но… Ты же и сам его пил?
– Пил, – согласился Пасита.
– Но почему?
– Оно мне нравится на вкус. Прекрасное вино. Ну и, конечно, чтобы усыпить твою бдительность. Кстати, как ты его находишь?
– Вкусное! – Зло буркнула Кира, чувствуя себя глупо. Ответы срывались с уст раньше, чем она успевала их осмыслить. Будто плотину прорвало. Собрав волю в кулак, задала вопрос: – Оно не действует на Защитников?
– Ещё как действует, – Пасита рассмеялся.
– Зачем ты меня позвал? – Поспешила спросить Кира.
– Хотел удостовериться, что ты и взаправду дочь Каррона.
– Откуда узнал? Зачем я тебе?
Тин Хорвейг уже вынул маленький пузырёк из кармана и быстро проглотил содержимое, прежде, чем ответить. Зажмурился, схватившись за край стола. Издав рычащий звук, помотал головой. Передёрнулся всем телом и утёр лицо руками. Немного так постоял, а затем открыл смеющиеся глаза, в которых блестели слезы. Его ответ, прозвучал несколько хрипло:
– Дрянная девчонка! Испортила игру раньше, чем я успел насладиться ею сполна. Есть некая острота ощущений, когда ты вынужден говорить только правду, – он опустился на стул. Кира видела, как по его виску ползёт капелька пота. – Жаль, противоядие никогда не бывает такими же сладким, как яд, – он снова улыбнулся, но выглядело это несколько натужно. – Впрочем, для тебя игра ещё не окончена.
Он снова встал, лениво поднял упавший стул и приставил его к столу. Взяв за плечи Киру, мягко усадил обратно. Не убирая рук, спросил наклонившись к самому уху, отчего охотница ощутила себя, мягко говоря, не в своей тарелке:
– Когда ты научилась входить в боевой транс?
– Что? – опешила Кира, думая только о пальцах, обжигающих плечи.
«Как я могу это чувствовать через плотную куртку?»
– Там у купален ты вошла в боевой транс. Когда у тебя проявились способности?
– Я не знаю, о чём ты!
– Хм… Ты не можешь солгать. Похоже, это и правда случилось впервые, – тин Хорвейг отпустил её, а затем вынул из-под стола другую бутыль. Достал свежие кубки, наполнил и один протянул Кире. – Обычное. Можешь пить без опаски. Оно тоже весьма недурно на вкус.
Кира покосилась на руку с кубком, как на ядовитую змею.
– Не доверяешь?
– Нет.
Пасита усмехнулся, ничего не ответив.
– А теперь от главных вопросов перейдём к менее важным, но весьма занимательным.
Его взгляд опять приобрёл то особое выражение, которое было ушло. По телу побежали ледяные мурашки.
– Ты невинна?
– Да! – Снова против желания ответила Кира.
– И почему я не удивлён? – Расхохотался Защитник. – Такая опасная и такая наивная, – он рассматривал её, будто редкого, но забавного зверя, отчего Кира сидела как на иголках все сильнее краснея. – Да, не завидую я тем, кто имел глупость покуситься на тебя в ночь Киаланы.
Кира смолчала, припомнив, всех кого отделала. Чужаки, приехавшие в гости к родственникам из соседней деревни в надежде обзавестись невестой. Свои-то подавно не рисковали. Даже Микор.
– Знаешь, Кира, – внезапно посерьёзнел Пасита, и охотнице показалось, что из его голоса впервые исчезла издёвка, – тебе лучше уйти. – Поймав отблеск удивления в её глазах, Защитник пояснил: – Мне надо крепко подумать, а ты – сильно отвлекаешь. Ступай. И можешь не бояться, Мордан и Харила не станут тебя преследовать.
Не веря своим ушам, Кира медленно поднялась. Осторожно направилась к двери, каждое мгновение оглядываясь.
– Убирайся! – Внезапно рявкнул тин Хорвейг, ударив кулаками по столу. – Ты наводишь меня на дурные мысли!
Кира, прыснув как заяц. Стремглав выскочила наружу, чувствуя жар теперь уже всей спиной. Быстрыми шагами она пересекла площадь и, лишь завернув за угол крайнего дома, позволила себе слабость – побежала. Охотница бежала так быстро, что скоро оказалась возле своей избы. Домой в таком состоянии идти не хотелось. Миновав родной двор, она остановилась, только оказавшись среди овинов. Протопав на нетвёрдых ногах ещё пяток шагов, Кира схватилась ладонью за занозистую стену.
От стремительного бега начал бить кашель. Желудок поднялся к горлу, и охотница не стала ему противиться – пусть выйдет ядовитое пойло. Сладкое и коварное, как речи змея-Паситы.
Освободившись от выпитого и отдышавшись, Кира проследовала дальше к сеновалу. Упала без сил на свежескошенное сено и пролежала так неизвестно как долго. Когда восстановилось присутствие духа, с неба уже давно смотрели звёзды. Охотница медленно поднялась и побрела к себе.
