Марина Дмитриева
Не смей меня касаться
Глава 11
Погода не задалась. Несмотря на конец июня, лил дождь, и было не по-летнему холодно, поэтому дача отменилась. Таня Лазарева жила в обычном панельном доме, коих бесчисленное количество на просторах нашей родины. Странно, я, тридцатиоднолетний лоб, почти снова успешный бизнесмен, волновался, как сопливый юнец. Вдруг я не понравлюсь ее родителям? Андалузская красавица из тех девочек, которые прислушиваются к советам папы и мамы. Дабы не быть выпендрежником, ведь я обещал предстать в образе свинопаса, снял золотые часы с запястья и оделся очень просто, в джинсы да обыкновенную футболку голубого цвета. Шоферу Димке сказал подъехать на всякий случай к другому подъезду и даже только пять розочек купил, а не куст, как обычно. Правда, в подарке не смог быть простым парнем, уж очень украшение мне приглянулось, оно словно специально создавалось для моей Розы.
Таня вышла меня встречать в темно-сером обтягивающем платье. Длина по дресс-коду самой строгой компании чуть ниже колена, вырез лодочка, без намека на какую-нибудь фривольность, интересные расклешенные рукава. Все строго и чинно, но ткань облепляла, облизывала ее прекрасные формы, делая похожей на статуэтку идеальной женской фигуры. Темные волосы Андалузская красавица распустила моей любимой гривой черных прядей. Макияж скромный, только губы ярко-ярко красные, провокационные, под цвет роз, которые я притащил.
Не видел мою девочку почти три дня, соскучился. Схватил ее в свои объятья, но целовать не стал, иначе красная помада будет беспощадно размазана по нашим щекам и подбородкам. Вдохнул запах роз ее кожи. Фея крестная в Болгарии – это хорошо, это правильно, это вкусно пахнет.
– Танюш, с днем рожденья! Оказывается, тебе только сейчас исполнился четвертак. А значит, ты теперь совсем взрослая девочка и уже можешь подумать о возможности не только заниматься сексом, но и жить вместе с влюбленными в тебя мужчинами.
– Шувалов, кажется, ты опять захотел в бок, – наигранно возмутилась моя Андалузская красавица.
– Не злись, Тань, сейчас я только подтруниваю.
– А почему во множественном числе, Саш? Мне полагается жить со всеми мужчинами, которые в меня влюблены? Месяц у одного, месяц у второго, очень удобно.
Таня Лазарева – маленькая язва.
– А в тебя влюблено много мужчин? – задал я встречный вопрос.
– Не знаю, – засмеялась Таня, – но возможно, не ты один.
Ага, Шувалов, ты своими шуточками сам себя в угол загнал.
– Черт, Таня! – прижал ее сильнее к своему телу. – Жить тебе можно только со мной, ведь ты в меня тоже влюблена.
– Шувалов, не перестаю удивляться твоей самонадеянности!
– Тсс, Таня, тсс… Не злись.
Потом немного изменил голос:
– Дорогая миледи Лазарева, позвольте поздравить вас с Днем рожденья! Бизнесмен Шувалов Александр Иванович, гонщик Алекс и напористый медведь Сашка, все мы безмерно счастливы, что когда-то ранней весной, ты, обалдев он нашего великолепия, выронила пачку документов нам под ноги. Видишь, я не один, поэтому во множественном числе.
У Тани удивительный смех, мелодичный и сексуальный. Музыка для моих ушей.
– Чудо-юдо какое-то, кажется, вместо принца мне достался Змей Горыныч.
Теперь настала моя очередь смеяться.
– Принцем я тоже могу прикинуться, но ты же попросила меня не выпендриваться.
Андалузская красавица снова зазвенела своим умопомрачительным смехом.
– Знаешь, Саш, а меня вообще много: девочка-отличница, зануда, феминистка, мечтательница, хулиганка, развратница.
– Люблю каждую тебя…
Начал целовать ее шею, превращая женское счастливое хихиканье в томное урчание кошки во время течки.
– Алекс, прекрати немедленно! Вдруг кто выйдет.
– Таня, больше не крась, пожалуйста, губы красной помадой. Так хочется тебя целовать, но красная помада, черт, она размажется по всему лицу и не только твоему.
– Я специально выбрала такой цвет. Во-первых, мне идет, – с этим поспорить трудно, – а во-вторых, чтобы ты вел селя прилично.
– Гадкая девочка… Точнее, умница.
Очень продуманный шаг со стороны Андалузской красавицы, о приличиях рядом с ней думалось меньше всего.
– Пойдем, Саш, я тебя представлю родным.
– Нет, Таня, подожди немного, я еще не вручил тебе подарок.
Изящные женские пальчики несмело взяли бархатную коробочку из моих рук. На сливочном атласе лежала широкая витая цепочка из белого золота и красивейший кулон в форме розы. Лепестки цветка были искусно выполнены из маленьких сверкающих красным блеском рубинов.
Таня долго разглядывала дизайнерское украшение одного итальянского ювелира и почему-то молчала. Неужели не понравилось?
– Саш, очень-очень красиво, просто волшебная работа, и я люблю розы, но это, наверное, очень дорого…
– Не очень, – соврал я, побоявшись того, что Таня Лазарева посчитает цену более чем существенной, а мне хотелось, чтобы она приняла мой подарок, более того, чтобы постоянно носила это украшение, не снимая, не обращая внимания, подходит оно под какой-то конкретный наряд или нет, словно знак своей принадлежности мне. Во как тебя ломает, Шувалов.
– Таня, только прошу, не включай песню из позапрошлого века, извините, я не могу это принять, потому… Хрен знает почему. Эта роза для моей любимой Розы! Я покупал ее с мыслями о тебе и только исключительно для тебя, – спасибо бывшей жене, научила, как романтично сказать.
– Отчего же, Шувалов, я приму, ведь она прекрасно подходит под цвет моих губ и ногтей, – пошутила Андалузская красавица, прикинувшись блондинкой из анекдотов, и в довершение образа часто кокетливо захлопала ресницами.
Засмеялся, а потом зашептал ей на ушко:
– С Днем рожденья, Танечка.
Женская грудь начала вздыматься чуть сильнее. В расплавленном шоколаде ее глаз плескалось нежность, да нет же, страсть, а быть может, какое-то другое чувство – сильное, опаляющее, лишающее воли.
– Таня-я-я, – захрипел я, и уже было потянулся целовать женские пухлые губы. – Черт, ненавижу красную помаду!
Раз, два, три, четыре, пять. Успокойся, озабоченный, сейчас не время и не место.
– Танюш, дай я застегну украшение.
Она послушно повернулась спиной и приподняла темные пряди. Не удержался, поцеловал кожу за ушком, балдея, хмелея от запаха ее волос. Неторопливо, наслаждаясь нашей близостью и ароматом роз моей любимой женщины, застегнул замочек витой цепочки, возвращая на место водопад черных локонов.
Млять! Какого черта, какого лешего, какого хрена?! По телу прошелся озноб, ознобище. В дверях коридора стояла юная симпатичная блондинка, совсем молоденькая, не больше восемнадцати лет. На ней были надеты модные драные джинсы и какая-то кофточка из черной сетки с темными вставками в районе груди. Красивые губы улыбались, а глаза лукаво блестели. Черт!.. Откуда здесь взялась Ля-ля-ля?!
Таня тоже заметила вошедшую, сделала шаг вперед, ласково приобняла блондинку за плечи.
– Саш, позволь тебе представить мою сестру Юлю. Это наша семейная красавица-голубоглазка. Мы, правда, с ней совсем разные, просто я похожа на бабушку Машу, а она копия бабушки Наташи.
Внутри все продолжало холодеть и обмирать. Захотелось присесть. Неожиданность встречи и мгновенно вспыхнувшие в голове мысли о том, к каким катастрофическим последствиям она может привести, вызвали слабость в ногах, будто я древний старец. Постарел за одну минуту на сорок лет. Да уж, совсем-совсем не похожи. Млять, просто небо и земля! Никогда бы не подумал, что эти двое являются сестрами.
– Юль, а это Саша… – Таня слегка замялась, не зная как меня представить.
А мороз бежал дальше по телу, выхолаживая внутренности. Черт, эта молоденькая блондинка может отнять у меня Андалузскую красавицу. Юля, значит, сестра, значит. Сука она, змеюка подколодная!
– Любимый мужчина твоей сестры, – твердо произнес я, предупреждающе смотря в красивые голубенькие глазки.
– Танюш, а мы уже виделись однажды, – протянула Ля-ля-ля и подмигнула задорно.
Под моими ногами разверзлась огромная пропасть. Мать твою!.. Сейчас эта симпатичная блондиночка без всякой жалости столкнет меня туда к чертям собачьим.
– Да, – удивились Таня. – Когда?!
Прищурился, впившись взглядом в нежные черты лица малолетней стервозины. Пальцы судорожно сжались. Только попробуй хоть слово скажи, сучка белобрысая, и я прямо тут переломаю тебе шею. Ля-ля-ля ведь знала, кто я такой, наверняка знала!
– Ну как же, он подвозил тебя домой этой весной. Вы, кажется, тогда еще немного повздорили.
– Ах да! – воскликнула Таня. – Это было первое наше свидание. Не совсем гладкое, надо сказать.
Внутренне выдохнул. Нет, Ля-ля-ля не посмеет болтать. Да и зачем ей? Но ведь не просто так светловолосая со мной переспала? Блин, мне ведь чудилось что-то знакомое в ее облике. Зря я грешил на девиц Димки Колесова, они тут оказались совершенно ни при чем. Какого хрена я не снял тогда шлюху?! Придурок! Какого хрена спать не пошел! А потом?! Зачем повелся на слезливые сказочки бедной девочки, которой некуда идти. Почему не оттолкнул, когда очнулся?! Придурок! Осел!
– Ой, какое украшение! – воскликнула блондинка, а пальчики, на этот раз с божьими коровками на ногтях, потрогали кулон, который я подарил Андалузской красавице.
Захотелось кричать: «Руки прочь!»
– Красиво, конечно. Правда, слишком бабское. Хотя Тане подойдет, она любит одеваться строгой тетенькой.
Понимала бы ты.
– Юля! – возмутилась Таня Лазарева беспардонности младшей сестры.
– Что, разве не так?! Вечно длина до колена или даже ниже, а ведь у тебя ножки – закачаешься.
А вот с фразой по поводу ножек я был абсолютно согласен.
– Ну, во-первых, мне нужно соблюдать дресс-код, а во-вторых, чтобы ты знала, недавно прочитала в одном журнале, что согласно исследованиям какой-то американской ассоциации, противоположный пол в сексуальном плане больше реагирует на женщин, у которых открыто только сорок процентов тела, а вовсе не восемьдесят, как многие считают.
Уверен, Таня Лазарева даже в парандже будет сексуальной штучкой. Чего только стоят ее прекрасные глазки.
– Саш, мне правда очень-очень нравится роза. Просто у нас с голубоглазой немного разный вкус.
Обнял Андалузскую красавицу за талию, коснулся губами темной пелены волос. В груди защемило. Девочка моя, как же ты мне дорога.
– Вот и хорошо. Рад, что угодил.
Блондинка с некоторым ехидством наблюдала за этой сценой нежности.
– Пойдем, я представлю тебя остальным родным! – Таня отстранилась, взяла меня за руку, потянув по направлению к открытой двухстворчатой двери.
Гостиная была небольшая, моя спальня в квартире просторней раза в три. Стандартная обстановка: угловой диван, мебельная стенка с противоположной от него стороны, посередине комнаты стол, покрытый белой скатертью, весь заставленный всякими вкусно пахнущими блюдами.
На щеках Тани играл румянец, а вот миленький подбородок был чуть горделиво задран кверху. Наверняка она немного стесняется простоты своей жизни, а еще злится на себя за это смущение. Зря переживает, я примерно представлял себе, какой может быть ее семья и жилище. Моя обеспеченность вовсе не означает оторванность от реальной жизни. Правда, вот с образом сестренки совершенно не угадал. Юля мне виделась молоденькой романтичной девушкой, а не прожженной юной сучкой.
– Саш, позволь тебе представить – мой папа Николай Алексеевич, мама – Эльвира Тимофеевна, крестная – Нина Тимофеевна.
Отец Татьяны – среднего роста, немного полноватый мужчина – посмотрел на меня более чем внимательно. Просканировал, пытаясь понять, что за человек перед ним, и какие у него намерения по отношению к его дочурке. «Очень серьезные… Очень», – ответил мысленно я, причем не только Таниному папе, но и самому себе. Кажется, с Николаем Алексеевичем могут возникнуть проблемы, с его стороны чувствовалось некоторое предубеждение, отеческая ревность и, возможно, даже враждебность.
– Приятно с вами познакомиться.
Сестры – мама и фея-крестная – были похожи между собой, обе темноволосые, стройные и несмотря на свой возраст, красивые. Поцеловал каждой ручку.
– Все садимся за стол! – скомандовал папа.
– Папуль, давай подождем, еще Люда не пришла.
Вскоре появилась Люда – Танина подружка, светловолосая девушка, которая мне показалось еще более строгой и чинной, чем именинница. Консервативность наряда Андалузской красавицы все-таки скрашивали провокационные губы, алые ногти, и теперь еще объемная сверкающая красными огнями роза на широкой цепочке из белого золота. Про яркую внешность Тани Лазаревой я вообще молчу, ее не в состоянии скрыть даже самые чопорные одежды. В облике подружки вообще не было ярких цветов, типичная серая мышка.
– Что вы предпочитаете пить? – обратился ко мне отец семейства. – Водочка, шампанское девчонки какое-то притащили, есть еще домашнее вино… Сам виноград выращивал для него.
– Тогда домашнее вино. И прошу, Николай Алексеевич, зовите меня на ты?
В глазах Таниного папы мне почудилось одобрение. Видимо, угодил с выбором напитка. Надо бы закрепить свое положение. Схватил бутылку с золотистой фольгой поверху.
– Кто будет шампанское?
Таня сидела рядом со мной, вся сияющая и смущенная. А вот с другой стороны уселась ее белобрысая сука-сестричка. Такое соседство напрягало. Быть может, Ля-ля-ля не рассказала о нашем близком знакомстве там, в коридоре, чтобы объявить об этом во всеуслышание за столом. Вдруг она любительница театральных сцен. Млять! Возможность такого развития событий вновь вызвала озноб по коже.
– Всем налито?! – поинтересовался Николай Алексеевич и, получив утвердительный ответ, встал с бокалом в руках. – Танюш, дорогая моя доченька! Позволь мне как старшему в нашей семье поздравить тебя с Днем рождения. Двадцать пять лет назад в нашей семье появилась маленькая черноглазая девочка, которая навсегда покорила мое сердце. Она была чудо-ребенком, маленькая, рассудительная, веселая, добрая, живая, во всем талантливая. В четыре года Танюша научилась читать, с ней никогда не возникало проблем, она была всегда и во всем лучшей. И буквально все, за что она бралась, ей неизменно удавалось и получалось. Я как отец бесконечно тебя люблю и безмерно тобой горжусь. Давай, за тебя, моя любимая доченька. Здоровья тебе крепкого, счастья, преданной любви, – при этих словах глаза отца снова недружелюбно глянули в мою сторону, – хороших друзей, а также удачи во всех делах и начинаниях.
Розочка засмущалась, растрогалась, в глазах появились слезы. А я почувствовал женскую ручку у себя на ноге, почти в паху, и, конечно, вовсе не Танину. Черт!.. И ведь сделать ничего невозможно. Маленькая белобрысая сука! Не буду же я отталкивать ее пальцы, привлекая к нам внимание. Лишь злобно глянул на блондинку, а она мило улыбалась во весь рот. Малолетняя зубастая стерва. Интересно, чего она пытается добиться?!
Таня побежала целовать папу, воспользовался случаем, осторожно опустил руку вместе с вилкой под стол и ткнул ею наглую девичью ладонь, копошащуюся возле моей ширинки. Юля вскрикнула, подскочила со стула. Все кроме меня на нее уставились.
– Ой, я кое-что забыла сделать, Алинка меня прибьет! – вскрикнула Ля-ля-ля и начала выбираться из комнаты.
Слава богу, ее присутствие меня душило.
После первого тоста все усиленно загремели столовыми приборами.
– Александр, попробуйте мясо, просто пальчики оближешь, – обратилась ко мне фея-крестная из Болгарии. – Его Танюша готовила.
Раз так, положил себе кусочек побольше. Мясо, в самом деле, оказалось вкусным, сочным и просто таяло во рту. Неужели моя Роза еще и хорошая хозяйка? Сколько достоинств в одной девушке.
– Расскажите, как вы познакомились с Таней? – спросила любопытная тетя.
– Она уронила стопку бумаг мне под ноги.
А быть может, все эти бумаги, лужи, девочки-скромницы – просто более изощренный способ зацепить богатого мужика? И что… Практически всех женщин, которые у меня были, за исключением Милы, интересовали, прежде всего, мои деньги. Впрочем, я ведь тоже красавчик, и любовник хороший, ни одна еще не жаловалась, три в одном так сказать, любая может поплыть.
– И я влюбился.
– А он в ответ обрызгал меня грязью из-под колес своей машины, специально проехав по самой большой луже.
Черные глаза смотрели на меня с лукавством, а ну-ка, возрази.
– Нет, не специально, – все же попытался я оправдаться, – но знаешь, хорошо, что так случилось.
Теперь в темных глазах Андалузской красавицы читалась нежность. Успокойся, Шувалов, деньги тут совершенно ни при чем, Таня уж точно к тебе неровно дышит, не становись параноиком, не ищи ведьму в каждой женщине.
– Александр, – обратился ко мне отец семейства, – Таня говорила, что вы занимаетесь строительным бизнесом.
Белобрысая Ля-ля-ля вернулась. Эх, надо было сильнее вилкой тыкать.
– В основном, компания «Стройинвест» занимается производством бетона и керамзито-бетонных блоков. В строительстве мы начали работать лишь несколько лет назад. Правда, тут дела обстоят сложнее, я пока решил закончить уже начатые объекты, а потом подумать о дальнейших перспективах развития этого направления.
– Жилые дома по улице Шаландина – ваши объекты? Я читал, что люди недовольны, выкупили квартиры, а строительство приостановили. Теперь все боятся потерять вложенные деньги. Сколько таких историй по всей стране.
Папа, кажется, подготовился к нашей встрече, собрал кое-какую информацию об ухажере своей дочери. Жаль, что последнее время о компании «Стройинвест» писали мало хорошего.
– Не скрою, были некоторые заминки, больше связанные с бюрократической системой, однако в ближайшее время строительные работы продолжатся. Конечно, мы не успеем сдать дома в обозначенные сроки, но задержка будет не такой уж существенной и дольщики обязательно получат свои квартиры, – не моргнув глазом выдал эту полуправду я.
– Хочется верить, что современные деловые люди ответственны и выполняют взятые на себя обязательства.
Уверен, сейчас отец говорил не только про строительство домов.
Млять! Вздрогнул всем телом, потому что мою ногу под столом начала оглаживать чья-то ступня. Сучка! Туда я вилкой, пожалуй, не дотянусь. Внутри нарастало раздражение, хорошо, что Танюшка сидела рядом, запах роз, словно валерьянка, чуточку успокаивал нервы.
Потом говорила тост мама – Эльвира Тимофеевна, опять-таки только хорошие слова.
Когда все закусывали после ее речи, в дверь позвонили. Собравшиеся за столом переглянулись, кажется, больше никого не ждали, однако кто-то все же приперся.
Ля-ля-ля подскочила со стула.
– Пойду посмотрю, что за гости, наверняка ко мне.
– Так, давайте еще наливать! – снова распоряжался папа. – Александр, вы там поухаживайте за дамами.
Через минуту вернулась Юля и не одна, в сопровождении мужчины. Высокого, светловолосого, при всем параде, в костюме, с галстуком, и огромным букетом роз… Черт, это кто еще?! Глаза вновь прибывшего смотрели с восхищением на Таню, мою Таню. Млять!
– Сестренка, тут к тебе еще один жених явился, – слегка насмешливо произнесла блондинка.
А мне вспомнились слова белобрысой Юленьки в тот день, когда она пришла за сережкой: «Понимаешь, у меня сегодня сложилась затруднительная ситуация. Родители уехали, старшая сестра решила уединиться в квартире с каким-то мужиком, а меня выставила, чтобы не мешала их постельным играм». В глазах потемнело, пальцы, желая кого-нибудь придушить, сжались на столовых приборах. Черт, неужели это правда, неужели кто-то кроме меня трахает мою Андалузскую красавицу?!
– Гена, – пробормотала смущенно Таня. – Н-не-е ожидала тебя увидеть, – голос ее слегка дрогнул, выдавая волнение.
Какого хрена она волнуется! Неловко из-за его неожиданного появления, или всему виной нахлынувшие чувства?
– Я только вчера приехал, решил сделать тебе сюрприз. С Днем рожденья, Таня! Ты сегодня просто прекрасна.
Она всегда прекрасная и она моя… МОЯ!
Лица всех присутствующих вытянулись, что же, сюрприз удался, причем не только для Тани. А потом другая мысль возникла в голове – поскольку этот очкарик приехал только вчера, значит, моя Роза никак не могла с ним трахаться в тот день. Вдруг есть еще какой-нибудь мужик?! Ревнивый придурок! Нет же, чтобы Таня Лазарева подпустила к себе, надо сильно постараться, вот ты почти два месяца находился без доступа к вожделенному телу. Это все выдумки светловолосой сестрички, которой почему-то захотелось остаться у меня на ночь.
Парень был довольно симпатичным, не Бред Питт, конечно, до меня, если себе льстить, ему тоже далековато, но в целом ничего. Тощеватый, правда, лицо какого-нибудь умника, а может, очки придавали ему интеллигентности и занудности. Под ложечкой засосало, подобные ученые Гены крокодилы должны нравиться таким рассудительным девочкам, как Таня Лазарева. А вот то, что она обратила внимание на хамовитоговыпедрежника Сашку Шувалова, скорее, удивительно.
– Юля, принеси с кухни табуретку, – распорядился Николай Алексеевич.
А бывший, надеюсь, в самом деле, бывший, Танин парень наконец-то обратил на меня внимание. Высокий заумный лоб нахмурился, брови сошлись у переносицы. Мама с тетей-крестной обменялись озабоченными взглядами.
– Гена, ну расскажи нам, как тебе живется в Англии? – поинтересовалась у вновь прибывшего Эльвира Тимофеевна.
– Очень хорошо, недавно начал строить дом в пригороде Уэльса. Чудесное место. Таня, а это твой друг? – без всякого перехода спросил Гена, пристально вперившись в черные очи моей Андалузской красавицы.
Конечно, по сравнению с четырехгодичными отношениями, новенький, только что спекшийся. Млять!
Не сметь на нее смотреть! Моя она, МОЯ!
– Александр Шувалов, – представился я и даже, как принято в цивилизованном обществе, руку протянул для приветствия.
Заткнись, напористый медведь, а то опять наломаешь дров.
– Геннадий Калюжный.
А ведь он когда-то прикасался к моей Андалузской красавице. Эх, сжать бы эту руку немного сильнее, желательно до хруста раздробленных пальцев.
– Только вовсе не друг, – произнес я, желая обозначить свою территорию. – Мы с Танюшей встречаемся.
«И трахаемся, словно озабоченные», – добавил я про себя, хотя очень хотелось смутить этим откровением всех присутствующих.
– Вот как… – удивленно, даже расстроенно протянул Гена и вопросительно посмотрел на Таню, мол, как ты могла?
Андалузская красавица, словно в поисках защиты от этого вопрошающего взгляда, прислонилась ближе к моему телу. По-хозяйски обнял ее и поцеловал в пахнущую розами шею. В глазах очкарика читалась ничем не прикрытая ревность.
– Так, давайте дальше выпивать и поздравлять Танюшу! – попытался разрядить обстановку Николай Алексеевич. – Юля, скажи сестре тост!
Блондинка, сидевшая рядом и, слава богу, после прихода Гены оставившая попытки меня оглаживать, поднялась со стула.
– Дорогая Танечка, поздравляю тебя с двадцатипятилетием. Уже совсем взрослая. Моя дорогая старшая сестренка, ты всегда и во всем была для меня примером, – а все-таки хотелось поконкретней, в чем именно? – Что же тебе пожелать такого? Главное, разобраться со своими кавалерами.
Млять! Почему во множественном числе?! Внутри просыпалось зверство. Скоро я правда из вполне цивилизованного бизнесмена Шувалова Александра Ивановича превращусь во взбешенного медведя. Покроюсь шерстью, начну реветь дурниной, а вместо ногтей вылезут когти. Странно, еще ни одну женщину в своей жизни я так не ревновал. Скорее наоборот, это они меня всегда изводили своей ревностью.
– В остальном тоже всего хорошего, – продолжила сестричка, – денег побольше, ну, и как ты всегда мечтала, пусть скоро у тебя в собственности будет небольшой, квадратов на триста, домик на берегу моря, желательно, Средиземного.
Вот, значит, какие у Розочки мечты?
Таня нервно засмеялась.
Нормальные мечты, Шувалов, все хотят «море удачи и дачу у моря».
– Юль, ты немного путаешь…
– Моря?! – подхватила светловолосая, ну тогда на берегу Черного моря. Еще желаю тебе стать великим финансистом, ты ведь всегда хотела сделать карьеру, а может, даже руководителем какого-нибудь солидного предприятия. За тебя, Танечка!
Ля-ля-ля села.
– С-спасибо, Юля. Ну, зачем же руководителем предприятия, лучше сразу генеральным директором крупнейшего в стране холдинга, а известная журналистка Юлия Лазарева придет брать у меня интервью.
Вот, значит, какие мечты у моей Тани, а ты, Шувалов, уже который день грезишь о детях и тихом семейном счастье. Все вокруг засмеялись, начали поднимать бокалы, и только внутри меня какое-то раздвоение… Словно Таня Лазарева превратилась в незнакомку. Нет, вот она, красавица, рядом со мной, прижимается ко мне… Но вдруг я для нее всего лишь средство для достижения мечтаний, ступенька, через которую она легко перешагнет ради реализации более крупных жизненных целей? Если так, это будет очень болезненный удар по моему самолюбию. Шувалов, не сходи с ума, ты ведь тоже честолюбивый парень, почему у Тани Лазаревой должны отсутствовать амбиции?
– Не хочу вас расстраивать, амбициозные девочки, – произнес я, – но генеральными директорами крупнейших холдингов обычно становятся их владельцы или очень приближенные к верхам люди.
Таня искоса посмотрела на меня и, почувствовав мою напряженность, улыбнулась.
– Значит, не быть мне генеральным директором холдинга.
Сердце замерло в груди. Млять, Шувалов, не сходи с ума, Андалузская красавица, безусловно, любит тебя, вон как смотрит тепло и ласково.
– Кушай, – ласково прошептала моя Танечка.
Вздрогнул, поскольку снова почувствовал пальчики, копошащиеся у себя в паху. Наглая белобрысая сучка! Блин, и что делать?! А тут еще светловолосый Гена в стильных очочках, совсем не похожий на крокодила, а даже ничего себе так, постоянно обвиняюще пялящийся на мою Таню. Кожа пошла покрываться шерстью, из ушей словно пар повалил. Цивилизованный бизнесмен Шувалов Александр Иванович скоро выбросит в окно этих двоих. Аппетит почему-то пропал. Потянулся, чтобы ослабить узел галстука. Черт! Я только в простенькой футболочке, ослаблять нечего.
– Саш, хочешь рыбы, очень вкусно, п-попробуй, – голос Андалузской красавицы слегка дрожал.
Интересно, на нее так действует присутствие английского денди, или же есть другие причины для волнений?
– Рыбу тоже я готовила. Фирменное блюдо нашей семьи – карп, запеченный в духовке с овощами.
Положил себе изрядный кусок, уверен, все, до чего дотрагивались пальчики Тани Лазаревой, очень вкусно. Только насладиться не успел, в кармане зазвонил телефон. Странно, беспокоил мой заместитель…
– Вы извините.
Начал выбираться из-за стола.
– Современные молодые люди все в делах и заботах, – сокрушался Николай Алексеевич.
Отвечать на звонок при всех посчитал признаком дурного тона, да и неизвестно, какие вопросы могут возникнуть. Прошел на кухню, тут никого не было, значит, можно поговорить спокойно, а главное, чуточку передохнуть от нервозной обстановки за столом.
– Виталий, что звонишь?
– Перед недостроем по улице Шаландина сегодня, оказывается, целый день шел пикет, вышли дольщики домов с лозунгами, ну ты понимаешь, что может быть на них написано: «долой долгострой», «руководство компании «Стройинвест» к ответу», «не лишайте наших детей жилья». Извини, что раньше не сообщил, мне самому только сейчас доложили, говорят, телевидение там уже побывало.
– Епть! – тихонько выругался я. – Что за день сегодня такой!
Впрочем, людей, безусловно, можно понять, только вот подождали бы еще немного, совсем капельку. Буквально с понедельника должны были возобновиться работы.
– Виталий Юрьевич, быстро дуй на улицу Шаландина, извини, я сейчас не могу приехать, и разъясни ситуацию людям, хорошенько разъясни, они должны понять, что в ближайшее время строительство опять начнется, да усиленными темпами, для паники нет никаких причин, пусть поумерят свое возмущение. Косте скажи кровь из носа выяснить, что за телевизионщики приезжали, надо будет попробовать договориться с ними, денег заплатить, чтобы ролик не вышел в эфир. Иначе может последовать цепная реакция жалоб, отказов от контрактов и так далее. Этого ни в коем случае нельзя допустить.
– Епть!
Вздрогнул всем телом, кто-то сзади закрыл мои глаза руками.
Запахло розой. Танечка… Моя Андалузская красавица. Как хорошо, что она пришла, мне сейчас очень нужна ее ласка.
– Все, Виталий, до связи, потом обязательно позвони.
Быстро развернулся, быстро заключил Таню Лазареву в тиски своих рук и впился губами в девичью шею.
– Милый, я тоже очень-очень соскучилась.
– Мать твою, какого хрена!
В моих объятьях была светловолосая Ля-ля-ля. Маленькая белобрысая сука! Надушилась духами старшей сестры. Млять, и той ночью, когда мне якобы снился эротический сон, наверняка тоже их использовала. Молниеносно оттолкнул ее от себя, не хватало еще, в довершении к сегодняшним нервам, чтобы кто-нибудь увидел эту сценку. Ударившись правым боком о подоконник, Юля тихонько пискнула, симпатичное личико скривила болезненная гримаса. Схватил девичью руку чуть повыше локтя, сжал, сильно сжал, добавляя младшей стервенке боли.
– Тебя-то мне и надо, девонька. Что за непонятную игру ты затеяла? Ты ведь знала, кто я такой? Признавайся, знала?!
Блондинка, нахально улыбаясь, вильнула бедрами в мою сторону.
– Ну так, я думала, ты тоже в курсе. Мы же виделись тогда возле подъезда.
– Блин, ничего подобного. Я не запомнил какую-то девицу, мельком увиденную в темноте, мы даже не были друг другу представлены.
– А мне показалось, что тебе по приколу трахать сразу двух сестричек. Сегодня темненькая, а завтра светленькая.
– Нет, черт возьми, совсем не по приколу!
– Я так соскучилась, милый, давай сегодня, когда закончится вся это лабуда с поздравлениями, поедем к тебе и… Все, что ты захочешь, без всяких ограничений…
Ее наглость поражала… Даже онемел на секунду.
– Послушай сюда, маленькая сучка! Все, что было между нами, случайность. Мне просто хотелось секса первый раз, а второй… Думал, сон снится эротический, не смог остановиться вовремя.
– Тане будет приятно узнать, что ее хахаль трахает все, что движется.
Схватил блондинку за белокурые локоны, с силой потянул назад, вынуждая на себя взглянуть.
– Только попробуй ей сказать и…
– Что и? – нахально поинтересовалась девушка.
Блин, а ведь правда: «что и?» Как можно выбраться из этой ситуации? Как заставить не болтать эту юную блонди? Избить?! Убить?! Попробовать вытурить из универа?! У моего бывшего тестя куча знакомых в институтских кругах. Нда, Саш, один поступок благородней другого, ничего не скажешь. Блин, эта мелкая блондинистая прошмандовка держит меня за яйца, и может в любой момент разлучить с Андалузской красавицей. Уверен, Таня не из тех девушек, которые могут простить измену, да еще с собственной сестрой. Помнится, когда-то мы вскользь касались вопросов супружеской верности, и она была более чем категоричной.
