Марина Дмитриева
Не смей меня касаться
– Есть, детка, шансы у всех есть… – зашептал Шувалов мне на ухо, как-то особенно проникновенно, и я вздрогнула в его объятьях.
Чертов электрик!
Мужская ладонь накрыла венерин холмик.
– Феррари всегда были сильны… Думаю, в этом году борьба развернется именно между этими двумя командами. Поэтому, скорее всего, мы будем конкурентами в наших командных предпочтениях, – ласково шептал мне на ушко Алекс, а я продолжала топиться, плавиться, становиться мягкой пластичной глиной в его объятьях.
– Льюис – красава, какой хороший круг проехал.
– Ахм, – вторила эхом голосу Шувалова, дрожала осинкой в мужских руках, словно его тихое дыхание мне на ушко вызывало вокруг нас сильнейший ветер.
Пальцы Шувалова сжалась на моем лоне. В ягодицы явственно уперлось доказательство его ответного зашкаливающего возбуждения, и моя плоть пульсировала в ответ, источая новые порции любовной смазки на ткань трусиков. Зачем я их вообще надела, глупенькая.
– Та-аня-я-я… – голос Шувалова был глухим и тягучим, словно мед, – за Феррари тоже катаются опытные и талантливые гонщики. Причем им несколько лет не удавалось выиграть в кубке конструкторов, наверное, в этом году они попытаются взять реванш.
– Да-а-а? – смогла прошептать одно-единственное коротенькое слово, причем мой ответ прозвучал с некоторой долей изумления.
В самом деле, меня безмерно удивлял тот факт, что Шувалов может так спокойно говорить об амбициях команды Феррари, когда в его объятьях плавится, истекая соками, готовая к употреблению женщина.
– Но я надеюсь, Мерседес сможет удержать свое лидерское положение, – продолжали шептать мужские губы прямо мне в ухо, вызывая рябь возбуждения по телу. – Таня, я хочу тебя трахнуть…
– Да-а-а? – в моем голосе снова было изумление, теперь меня удивил такой резкий переход в темах. А еще, пожалуй, в ответе слышалось нетерпение, желание быть взятой немедленно, прямо сейчас. – Да-а-а!
– Согласна, на все согласна, ты идеальная наложница, Таня, – усмехнулся Шувалов и совершенно бессовестным образом начал задирать вверх подол надетого на мне белоснежного гостиничного халата.
– Я-я сегодня госпожа, – срывающимся голосом лепетала вредная феминистка, пытаясь доказать свое право быть главной.
– Ну, тогда повелевай, госпожа! – смеялся Алекс, а потом замер, ожидая моих приказаний.
Я же хотела одного – продолжения… Жаркого, интенсивного, приносящего телу сначала сладостное ожидание, а потом яркий взрыв удовольствия.
– Повелеваю, трахни меня, трахни меня немедленно! – развратница одержала верх над всеми другими девочками.
Мужская рука, лежащая на моем лоне, импульсивно сжалась, немного больно зажимая волосики. Впрочем, легкая боль не вызвала дискомфорта, наоборот, лишь увеличила желание.
– Пожалуйста, прошу тебя… – жалобно заскулила я.
Вот вам и госпожа…
– Всегда знал, что реальная власть принадлежит вовсе не верхам, а низам, – саркастично прокомментировал сегодняшний наложник мои умоляющие приказы.
Послушалось небольшое шебуршание, это Шувалов завозился, расстегивая молнию на ширинке своих брюк, о ягодицы стал тереться горячий, упругий, налитый возбуждением член. Дрожь волной мурашек прошлась по телу. Выпятила попку, чуть сильнее расставила ноги, подаваясь навстречу мужским движениям, стремясь с лихвой измазать его липкой влагой между губками промежности, а потом и вовсе захватить в плен своей пульсирующей глубины. Сильные пальцы распустили пояс белоснежного гостиничного халата. Трусики поползли вниз по ногам… Давно пора было от них избавиться.
– Саш, пожалуйста, – срывающимся голосом снова приказывала-просила госпожа Татиания. – Не могу больше терпеть…
– Сейчас, Таня… Секундочку
– О-о-о! – вырвался вопль из горла, когда головка его члена коснулась алчущей проникновения щелки. – А-а-а!.. – продолжился мой крик, ведь Алекс одним мощным ударом вошел внутрь. – У-у-у… – протяжно скулила я, поскольку Шувалов начал медленно толкаться вперед, загоняя свой член в мою трепещущую вагину, протыкая внутренности тысячей маленьких электрических зарядов.
– Райкконен тоже неплохо едет, – как-то обидно буднично произнес Шувалов, монотонно толкаясь вперед.
А я распадалась от этих движений на мелкие желающие бешеного траха частички, вылетала через стекла окна прямо к проносящимся на огромной скорости болидам и так же яростно ревела, как эти мощные машины.
– Кто, черт возьми, эт-тот Райкконен? О-о-о…
Шувалов ответил не сразу, немножко увлекся процессом заколачивания в мою промежность своего раскаленного, распухшего от притока крови члена.
– Таня, ты же поддерживаешь Феррари. Райкконен и Феттель – это пилоты, которые ездят за их команду в этом году. Стыдно не знать такую малость, – голос Алекса был спокойный, и лишь небольшая хрипотца выдавала в нем возбуждение.
Удивительно, он еще мог здраво соображать. Я же, после того как мужские пальцы легли мне на клитор и начали неторопливо выписывать на нем круги, не способна была больше мыслить и уж тем более наблюдать за гонкой. Все окружающее богатое восточное великолепие размазалось белесой пеленой в глазах, где, словно прожилки, чернела дорога и иногда проносились рычащие цветные букашки – болиды Формулы 1. Прогнулась еще сильнее, делая себя более доступной для ударов члена, орудующего в моей желающей наслаждения, фейерверка, запредельных скоростей промежности. Толчки активизировались. Как же хорошо Шувалов меня чувствует.
– Быстрее, Кими, давай! Очень хороший взял темп, у него может получиться весьма неплохой круг, – кричал ведущий.
– Быстрее! Черт возьми, быстрее!.. – приказывая, хрипели мои губы, потому что я тоже вышла на новый круг, лучший виток, на финишную прямую, ведущую к оргазму.
Мужские пальцы клещами вцепились в мои бедра, толчки стали озверелыми, нереально скоростными. И звуки наших любовных скачек, криков и стонов тяжелого дыхания на миг заглушили в моих ушах рев моторов.
– Молодец, Кими… О да, это лучший круг! – неслось из телевизора.
– О да, Шувалов, ты лучший любовник, – всхлипывая признавалась я… – О-о-о… – все, финиш, лучший оргазм, до разноцветных летящих машинок в глазах.
Ноги подкосились и я, жадно хватая ртом воздух, стала медленно оседать по стеклу к ногам Шувалова.
– Боже, как хорошо!!
– Таня, – Шувалов попытался меня приподнять, конечно, ему хотелось продолжить движения, ведь он еще не получил разрядку.
– Подожди, Саш, подожди…
Развернулась, повернулась, стала перед Алексом на колени. Падишах Александрин и его наложница. Да, он навсегда сделал меня своей наложницей, заложницей своих чувств, ведь только с ним я испытываю все эти ощущения: полета, скорости, безмерного удовольствия.
Потянулась к нему руками, обняла мужскую талию. Могучий, блестящий от следов моего оргазма член Шувалова требовательно торчал вверх прямо на уровне моих губ. И мне вдруг, наверное, впервые за все время моей сознательной интимной жизни захотелось взять мужское достоинство внутрь своего рта. Осторожно дотронулась языком до лоснящейся налитой краснотой головки… А Сашка завыл, словно это нежное, несмелое, едва слышное касание доставляло ему боль.
– Таня, млять, что ты делаешь?!
Не ответила, всосала горячую головку в свой рот, вызвав новые завывания Шувалова. Член, словно ожившая змея, дернулся между моих губ. Странно, именно сейчас, стоя на коленях, словно преданная послушная наложница, я ощущала свою власть над этим мужчиной. Как там говорил Шувалов: «Реальная власть принадлежит вовсе не верхам, а низам». Что же, попробуем продемонстрировать эту власть. Губки заскользили вниз по стволу, пальчики обхватили основание члена, помогая доставлять своему любимому мужчине удовольствие. Руки Алекса требовательно легли на мою голову, не позволяя отстраниться и в последний момент оставить его без сладкого. Сжимая в плотном сосательном движении мужскую плоть, стала двигать головой чуть более интенсивно. Красивое тело падишаха выгибалось навстречу моим губам, а пальцы Шувалова, запутавшись в моих черных локонах, мягко притягивали ближе к себе, насаживая чуточку поглубже на свой отросток.
– Какая сегодня интересная квалификация, Боттас развил приличную скорость, кажется, у него тоже есть все шансы выиграть квалификацию гонки. Давай, Боттас, быстрее…
– Попробуем догнать Боттаса, – пошутила я, на миг соскочив с красавца Шувалова, и дальше под хохот Алекса, не жалея своих губ, стала чаще и глубже насаживаться на его налившийся соками, с выступающими багровыми венками член.
Очень скоро мужской смех сменился тихими приглушенными стонами. Пальцы в волосах лихорадочно сжались, доставляя чуточку боли. «Быстрее, вперед, назад, – учила меня развратница, – сожми сильнее во рту, пососи, а ручками яички помассируй, говорят, мужики от этого балдеют».
– Млять… Таня, нереальное удовольствие, зап-предельные скорости, это просто чудесно-о-о… О-о-о!..
Красивое мужское тело моего падишаха дернулось, в рот полилась горячая… чуть терпкая вязкая жидкость. «Мужчины любят, когда женщины глотают их сперму, – опять встряла развратница, – ты же видела, как это делают в порнороликах. Учти, если сейчас побежишь в туалет выплевывать, безвозвратно испортишь момент!» «Говорят, в семенной жидкости нет ничего плохого, это просто белковые клетки», – решила показать свои знания девочка-отличница. Странно, но ее слова стали последним аргументом. И я несмело проглотила находящееся во рту семя. «Поздравляю-поздравляю! – радовалась развратница, – теперь тебя смело можно назвать хорошей любовницей. Но не расслабляйся, практика в этом вопросе тебе еще не помешает». Уверена, Алекс думает точно также. Хотя на данный момент Шувалов, кажется, вообще не способен был мыслить, у него подогнулись ноги, и он бухнулся на колени рядом со мной
– Таня, Танюша, девочка моя любимая, спасибо тебе.
Горячие губы, накрыли мой только что его отминетивший рот, и без какой-либо брезгливости стали целовать – страстно, настойчиво, до головокружения, передавая мне, вместе с затухающими отголосками удовольствия, свою благодарность.
Потом Шувалов начал тыкаться в меня носом, вдыхая мой запах.
– Розы… – блаженно шептали мужские губы, – Таня, я в тебя влюбляюсь с каждым днем сильнее.
Доверчиво положила ему голову на плечо.
Попыталась скопировать его вчерашнюю повелительно-бахвальскую интонацию:
– Великолепно, Саша, бесправные наложники должны очень сильно любить и быть преданными своей принцессе Татиании.
Хохот Шувалова смешался со словами ведущего:
– Это лучший круг, да что сегодня за день, все решили выложиться по максимуму. Надеюсь, завтрашняя гонка будет такой же интересной.
***
Воскресенье тоже началось с раннего подъема… Я будил свою красавицу медленными нежными поцелуями. Впрочем, такими они были только сначала, потом я несколько увлекся. Удивительно, но в отношении сна и бодрствования мы тоже были с ней похожи – два жаворонка. А раньше мне почему-то попадались любительницы долго поспать, и порой такое несовпадение биоритмов вызывало раздражение. Но с Андалузской красавицей все по-другому. Кажется, Таня – моя идеальная женщина, моя вторая половина. Как же мне повезло найти такое сокровище.
Сразу после завтрака было заказано такси на пляж в поселке Бильгях, местные жители сказали, что лучше всего поехатьтуда, дескать, там самое чистое море и отличный песок.
Таня плавала, словно русалка, а еще ныряла, почти как ловец жемчугов, так, что я несколько раз, замирая от страха, бросался в воду, пытаясь отыскать эту чертову морскую нимфу.
– Не знал, что ты такая хулиганка.
– Вовсе нет, я просто очень люблю плавать, – крестная в Болгарии, в этом есть определенные преимущества. В детстве мы с Юлькой каждое лето не меньше месяца отдыхали на море. А еще, знаешь, я два года занималась плаваньем в школе олимпийского резерва, тренера мне пророчили большой успех, но тут вмешалась мама, сказав, что девочке нельзя быть профессиональной пловчихой или плечи будут, как у мужика, и отдала меня танцевать бальные танцы.
Ухмыльнулся:
– Таня, ты удивительно ко всему способная.
Фраза получилось двусмысленной, поскольку думал я в это время далеко не о плавании, и даже не о танцах.
– Прошу тебя, никогда не ныряй надолго в моем присутствии. Я не могу контролировать ситуацию под водой, и это нервирует…
Она улыбнулась чарующей улыбкой.
– Кажется, ты впервые читаешь мне нотации, не трусь, Шувалов, я действительно очень хорошо плаваю.
– Обещай мне, Таня!
– Обещаю, Саш, я буду вести себя пай-девочкой.
Как же чудесно плескаться с ней в воде, видеть свое отраженье в темном шоколаде глаз Андалузской красавицы, касаться руками, губами ее словно чуточку подзагорелой кожи, на которой настоящими бриллиантами блестели капли воды. Что за блаженство целовать украдкой сладкие, но немножко соленые от ныряния губы и в толще воды настойчиво сжимать красивое тело моей Афродиты, легонько шлепать ее по попе, напоминая о постоянном сексуальном голоде, который я к ней испытываю, а потом, словно маленькую девочку, кружить Таню в море, пьянея от счастливого смеха, срывающегося с пухлых губ.
Накупавшись вдоволь, мы пошли перекусить в чудесный ресторан, расположенный прямо на пляже. Таня снова, лукаво поглядывая в мою сторону, занималась с едой настоящим развратом. По-другому ее эротичные умканья невозможно было воспринимать. Знает же черноволосая бестия, какие реакции во мне вызывает… Мне захотелось сделать с ней что-нибудь совершенно неприличное, причем немедленно и прилюдно. Озабоченный придурок. Но я лишь чуть сильнее сжал женские пальчики, жадно вглядываясь в красивое лицо Андалузской красавицы. Ее темные глаза расширились, обварив меня с головы до ног горячим шоколадом желания.
После обеда мы вернулись в Баку. Конечно, я снова взял мою Таню Лазареву… Опять стоя, под струями воды в душе, упиваясь ее стонами, придыханиями и оргазменнымиизвиваниями идеального статуэточного тела.
Пока Таня переодевалась, я вертел в руках колечко, из той же серии, что и мой подарок на день рождения Андалузской красавицы. Большой, красиво ограненный рубин в центре обрамляли лепестки, утыканные мелкими красными переливающимися камешками. Дорогое украшение от известного ювелирного бренда… Блин, почти снова успешный бизнесмен Шувалов Александр Иванович, кажется, немного дрейфил. Конечно, Таня, гм… Скажем, под напором моей мужественности, говорила мне о любви, более того, может, я идиот, принимающий желаемое за действительное, но эта любовь чувствовалась в каждом ее жесте и касании. Только не факт, что она скажет «да» на мое предложение, я уже имел наглость заговорить о том, чтобы съехаться вместе, и получил мощный хук справа, придумает еще, что нам нужно получше узнать друг друга.
– Милый, я готова.
Захлопнул бархатную коробочку, положил ее в карман брюк… Сделаю предложение после гонки. Хочу, чтобы мы вернулись в Россию уже женихом и невестой.
Гонка прошла совершенно непредсказуемо. А ведь пилоты Мерседеса после квалификации заняли первый ряд стартовой прямой, следом за ними на третьем и четвертом месте шли пилоты Феррари… А что в итоге? Боттас и Райкконен столкнулись, олухи… Правда, в этой ситуации был один приятный момент: от страха Андалузская красавица кинулась мне в объятья. А я обожаю обжиматься с ней при первом удобном случае. Надежды на Хэмилтона тоже не оправдались, у него случилась какая-то поломка в машине и прошлось заезжать на дополнительный пит-стоп, после которого выехал он далеко не первый. Второй пилот Феррари Феттель получил штраф и тоже откатился далеко назад. Гонку выиграл в целом не выдающийся в этом сезоне пилот Ред Булл. Правда к финишу мерседесы немного выровняли свои позиции и в итоге приехали вторым и пятым, оба в очковой зоне, что, конечно, очень даже неплохо, но ожидалось несколько лучше.
По возвращении в гостиницу, я оставил Таню собирать чемоданы, а сам спустился в ресторан, чтобы организовать наш прощальный ужин в Баку.
Позвонил ей снизу:
– Танюш, надень, пожалуйста, платье, которое мы купили вчера.
– Саш, мы еще куда-нибудь идем?
– Да, на званый ужин к падишаху Александрину и принцессе Татиании.
– Это кто такие? – уточнила Таня с озорством в голосе.
– Извращенец и извращенка, ты со стыда сгоришь, когда я расскажу, что они творят в постели.
– Не сгорю, – смеялась моя красавица, – думаю, мы сможем дать им фору.
Тоже захохотал.
– Жду тебя через полчаса в ресторане…
Она появилась минута в минуту… Моя пунктуальная девочка. Длинное платье из сиренево-бежевой шелковистой ткани красиво обрамляло идеальное женское тело. Волосы Таня собрала в высокую непринужденную прическу, открывающую красивую линию шеи и плеч. Я понял остолбенение принца на том злосчастном балу золушек. Когда видишь свою женщину, невольно замираешь восторженным, пускающим слюни щенком. Был бы у меня хвост, наверное, вилял бы им сейчас, точно помелом.
Андалузская красавица двигалась настоящей королевой и так смотрела мне в глаза, что я в самом деле чувствовал себя охреневшим от привалившего к нему счастья принцем.
– Саш, мы с этим ужином не опоздаем на самолет?
– Нет, не опоздаем, милая… Только придется сегодняшнюю ночь провести без сна, мы улетаем поздно, дома будем только в три утра. На работу завтра можешь не выходить, я отпросил тебя у Мишки. А вообще, знаешь, поехали лучше ко мне и там отоспимся.
– С тобой отоспишься, – пожурила Танечка. – И я не могу к тебе, соскучилась по родным. Да и Юля… С ней что-то непонятное творится в последнее время, мне нужно разобраться, в чем дело.
Возомнившему себя принцем теперь поплохело. Не надо разбираться, милая… Пожалуйста, не надо. Ребята, которые следили за Юлей, сказали, что все эти дни она вела себя образцово, вечером в пятницу немного посидела в кафе с подружкой, в воскресенье по-быстрому сбегала в магазин да зашла в аптеку. Все… Больше из дома блондинка не выходила. А самое главное, несмотря на открытую слежку, того, что за ней наблюдают, скорее всего, не заметила. Значит, пока не напугалась.
– Саш, как не хочется уезжать из этого прекрасного города.
Ее мысли отвечали моим желаниям. Может, похитить Таню, запереть в местной достопримечательности – Девичьей башне – и наведываться туда время от времени, причем исключительно одному. Мечты, мечты, пустые мечты. Я ведь не падишах Александрин, да и моя девочка вовсе не безропотная наложница, она воспротивится такому наглому лишению свободы, и вместо любви с лаской я каждый раз буду получать тычок в бок или глаз.
Официант разлил шампанское и удалился. Сердце начало выбивать барабанную дробь… Ну же, не дрейфь, Шувалов. Ты уже был женат. Правда, первое предложение за меня, за нас сделали. Сначала Мила вбила себе в голову, что безумно любит меня, потом папа застал нас целующимися. И поскольку породниться с семьей друга было его тайной, точнее очень явной мечтой, то дальше все как-то само собой получилось. Мы не осмелились пойти против желания родителей. Сейчас же, видимо, созрел мальчик. А может, встретил свою половинку, женщину, в которой все восхищает, как она сидит, наклоняет голову, улыбается, в которой каждая черточка кажется родной. С ней всегда приятно находиться рядом, шутить, смеяться, спорить, говорить о делах и просто каких-то незначительных вещах. Каждый ее стон пьянит, а прикосновения, даже самое мимолетные, вызывают искры по телу.
– Танюш, давай выпьем за нас… Блин, я, наверное, не умею говорить красивых слов, а может, от волнения язык не слушается. Но знаешь, то, что между нами… Никогда не чувствовал подобного. В общем… Давай как полагается в этих гребаных сказках…
Андалузская красавица обалдело хлопала глазами во время моей речи… А когда я сначала встал, потом бухнулся перед ней на одно колено и вовсе побледнела.
Млять, после того как я присел, ткань брюк натянулась и коробочка не доставалась из кармана… Вышла небольшая заминка.
– Саш, встань, пожалуйста, неудобно, люди, – шептала Андалузская красавица, а щечки уже начал окрашивать румянец смущения.
Мне похрен на людей, на весь белый свет. Наконец вытащил эту чертову маленькую огромную коробочку, вмещающую в себя мое неровно бьющееся о ребра сердце.
– Таня, будь моей женой!
Блин, надо было как-то поизящней.
– Саша, – веера черных ресниц затрепетали… показывая полную растерянность Андалузской красавицы.
Ну чего же она не говорит «да»… Сердце стремительно бухнулось в живот, а может, даже гораздо ниже в пятки ушло, начав там, да нет, по всему телу, свой лихорадочный стук ожидания.
– Таня, скажи «да»! – начал отчего-то злиться я, и вовсе не потому что немногочисленные зрители могли видеть мою коленопреклоненную позу… Похрен на них!! Меня выводил вдруг появившийся страх потери моей черноглазой девочки. Может, я слишком спешу?
– Саш, встань, пожалуйста!
– Таня, скажи мне «да»… – настаивал я.
– Саш, прошу, встань…
Неужели она мне откажет?! Настала моя очередь бледнеть, краснеть и задыхаться от невозможности вдохнуть этот чертов застрявший в легких воздух.
– Таня! – взревел я смертельно раненным медведем.
– Да, да, черт возьми!..
«Черт возьми!» Лучше, если бы она сказала: «Сашенька, любимый, конечно, я выйду за тебя замуж. Буду с тобой всегда, в горе и радости, богатстве и бедности…» Ну и так далее по тексту. Впрочем, какая разница. Я знаю, Андалузская красавица именно такая преданная, она будет… Пока Таня не передумала, кто ее знает, вон как с ответом тянула, начал надевать колечко на тоненький дрожащий пальчик.
– Саш, да встань наконец-то с колен, неудобно.
– Не смущайся, Таня, тебя тут никто не знает…
Немногочисленная публика, правильно поняв мое коленопреклонение, вдруг начала хлопать, еще сильнее загоняя мою избранницу в краску.
– Са-а-ша-а, – взревела Андалузская красавица.
Медленно, наслаждаясь моментом, поцеловал фалангу ее пальчика чуть выше кольца и только тогда поднялся.
– Теперь можно выпивать за нас с тобой и наше совместное будущее.
Таня сидела вся такая тихая и обалдевшая. И сердце, несмотря на ее утвердительный ответ, сжалось.
– Танюш, ты не рада?!
– Я-я не знаю, не слишком ли мы торопимся?
Взял в свои ладони ее холоднющую, несмотря на тридцатиградусную жару, руку.
– Танюш, мне неведомо, что у тебя на сердце. За себя скажу, я уверен на все сто в своем решении. Как там говорят мудрые люди: «жениться надо на той женщине, от которой хочешь детей». Хочу, Таня!.. Хочу твою вторую копию, свою вторую копию или смесь из нас. Уверен, у нас будут очень красивые и умные дети. Сейчас я понял, что уже созрел для настоящей семьи. Хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, просыпаться и засыпать рядом, а еще путешествовать, смотреть фильмы, просто сидеть обнявшись. Целовать, трахать тебя, это мне тоже жизненно необходимо. Знаешь, я думаю, твоя сдержанность, ум, горделивое достоинство – они бы понравились моему папе. Он, конечно, очень хотел породниться со своим другом… Хотя должен был понимать, Мила для меня слишком шебутная, легкомысленная и веселая. А в тебе сосредоточены именно те черты, которые папа ценил в слабом поле: рассудительность, женственность, принципы.
– Саш, – напряглась Андалузская красавица, – надеюсь, ты не хочешь на мне жениться из-за того, что я, возможно, понравилась бы твоему отцу.
– Таня, умом я, пожалуй, поторопился тебя наделить, вот уж не ожидал от такой умной женщины услышать подобную глупость. Это были мои размышления и сожаления о том, что папы сейчас нет с нами и я не могу представить ему девушку, с которой хочу связать свою жизнь.
Словно утешая, Розочка погладила мою ладонь, а черные глаза вдруг блеснули слезами. Какая отзывчивая, какая ранимая…
– Уверена, твой папа был очень интересным человеком.
– Нда… – тихонько прошептал я, а к глазам тоже подступили слезы.
Не ожидал от себя подобной чувствительности. Просто сейчас все защитные панцири делового, уверенного в себе мужика… отключились, растворились, распались и остался просто я, со своей болью, страхами, надеждами и любовью… Поежился, мне не нравилось чувствовать себя уязвимым и мягкотелым.
Натянул улыбку на лицо.
– Кроме того, есть еще один немаловажный факт, – продолжил я уже бодро и весело, – ты просто идеальная жена для бизнесмена, с тобой не стыдно показаться в любом обществе. Да что там, все от зависти подохнут. Обычно либо внешность, либо ум, и только у меня будет два в одном. Это вам не фотомодельки какие-нибудь, с которыми и поговорить-то не о чем. Мы с тобой на одной волне. И знаешь, Тань, я все-таки собираюсь переманить тебя у Белова, чтобы ты, пока не забеременеешь, работала на благо нашего общего бизнеса.
Андалузская красавица что-то хотела сказать, выпустить свои колючки, черные очи воинственно-саркастически блеснули, но я не позволил:
– Только теперь не выдумывай, пожалуйста, что мне важны исключительно твои деловые качества. Я нахожу безумно привлекательными и другие способности моей Розы, например, страстной отзывчивой любовницы, от которой невозможно не потерять голову. А главное, Таня, я люблю тебя – деловую, веселую, сонную, с поплывшими от желания глазами, злую, расстроенную, всякую… Никогда не думал, что меня может так разобрать…
– Знаешь, Саша, ты все-таки умеешь красиво говорить, – мягко улыбнулась моя красавица.
– А теперь я хочу послушать о том, как ты рада и счастлива, что станешь моей женой.
– Шувалов, ты невозможный самонадеянный тип, – сразу же принялась возмущаться Андалузская красавица.
– Это все, что ты можешь мне сказать, Таня?
Все так… Я наглый, эгоистичный, несдержанный тип и, наверное, не очень хороший бизнесмен, раз чуть не довел свою компанию до краха, к тому же ужасный выпендрежник, основательно избалованный деньгами. Да и другие проступки за мной водятся, нет, млять, если бы проступки, полноценные адские грехи. И, конечно же, я не стою даже ноготочка такой женщины, как Таня Лазарева. Моя физиономия начала мрачнеть… Куда ты со своим рылом, Александр Иванович, да в калашный ряд благородных девиц.
– Саш, ну что ты… – Андалузская красавица виновато заглянула в мои глаза, – я очень счастлива, просто понимаешь… У меня сейчас такое ощущение, будто мне случайно повезло попасть в сказку. Как ни крути, ты настоящий принц, правда, из той волшебной истории, где его сначала заколдовали медведем.
Улыбнулся, Розочка не может без колючек.
– О подобном мужчине каждая женщина мечтает: красивый, богатый, деловой, с хорошим чувством юмора, а любовник – умереть не встать, и я – простоя нудная бухгалтерша Таня Лазарева. Да, красивая, и мозги вроде бы есть. Но сколько таких девушек? И мне немного не верится, и порой страшно, так, что даже пальчики холодеют, боюсь проснуться и понять, что сказка закончилась или принц опять превратится в медведя.
– Таня, если ты не перестанешь болтать глупости, медведем я стану прямо сейчас. Мне до принца очень далеко, я еще тот говнюк и совершил в прошлом много нелицеприятных, совсем не принцевских поступков. Но я постараюсь, приложу максимум усилий, чтобы сделать нас счастливыми.
Взял в ладони ее хрупкие пальчики, на одном из которых блестело кольцо всевластия, мое обручальное кольцо. Стал их поочередно целовать.
– Верь мне, Таня, я постараюсь быть хорошим мужем и отцом.
