Мери Ли
Играя в жизни. Полное издание
7. Новый этап
Я была похожа на безобразную куклу с распухшей головой. Комбинезон, или как он там правильно называется, был максимально неудобным и тяжелым. Чтобы увидеть что–то по сторонам, нужно было поворачиваться всем телом, был велик шанс не удержать равновесие и завалиться как таракан на спину.
Мы шли по слабо освещенному тоннелю. Первыми шествовали золотые комбинезоны, их было так много, что мне не удавалось рассмотреть наследников. Их окружили кольцом защиты, над золотым пятном жужжали камеры. Периодически подлетали к нам, но задерживались ненадолго. После Семьи Основателей и их свиты, шли мы – обреченная десятка. Три женщины и семь мужчин. Большую часть составляли добровольцы. Ни за что бы не пошла по своей воле на Ристалище. Лучше бы влачила свое жалкое существование на Синте. Тут я хотя бы знала правила игры. Живи по закону и работай, как ломовая лошадь. На Ристалище нет закона, тебя никто не накажет за кражу, убийство или изнасилование, более того – поощрят. Все это обыденность, нежели преступление. Кажется, что разработчики Ристалища желали узнать, насколько низко может пасть человек, когда его не сдерживают никакие нормы.
Кажется, мы шли целую вечность. Ноги отнимались от веса скафандра. Он сам по себе был нелегкий, так, кроме этого, за спиной висела еще какая–то хрень, похожая на выросшую пилюлю, прикрепленную шлангами к "распухшей голове". Вроде как, там хранится незараженный кислород, и его должно хватить до корабля. Так сказали люди Семьи Основателей, пока пытались втолкнуть нас в одеяние. Снять это безобразие мы сможем только после прибытия.
В какой–то степени меня страшил момент, когда я увижу мир за пределами Синта. Не то, чтобы я его не видела прежде, каждый желающий может дойти до купола. Он прозрачный, слегка переливается разноцветными бликами. За территорией Синта ничего нет, бесконечное поле выжженой земли – пустыня без воды и растений, без животных и людей. Я дважды была у стены купола. Первый раз отец водил всех нас – его детей, чтобы рассказать, насколько опасно подходить к барьеру. Электромагнитное защитное поле, которое создал основатель Корпорации еще задолго до 2026 года. Оно не пускает к нам ничего, что могло бы таиться снаружи, в том числе и гадость, что свалила мир на колени и добила окончательно. Но и выпустить нас он тоже не может. Второй раз я была у купола одна. Примерно через неделю после того, как закопала тело Мэри в землю. В тот раз я не собиралась смотреть на купол, я хотела коснуться его. Очень хотела, но не смогла. Струсила.
Из тех, с кем я общалась на Синте, никто не знал, сколько подобных куполов есть на планете. Можно было бы посчитать, сидя у экрана на площади и следя за всеми разговорами на Ристалище, ведь туда попадают отовсюду.
Золотая река перед нами остановилась, и мы последовали ее примеру. Огромные кованые створки ворот разъехались, словно пасть льва. Одна отправилась наверх, вторая вниз. Мы двинулись дальше и практически сразу же остановились у вторых таких же ворот, но они не открылись, пока предыдущие не сомкнули пасть. Когда мы вышли за пределы вторых, я увидела корабль. Внешне он был похож на дождевого червя, только не шевелился. Он левитировал в двадцати сантиметрах над землей. Нас впихнули в самый конец, тогда как практически вся свита и Семья Основателей ушли в начало. Дверь с шипением закрылась, окончательно отделяя меня от дома, по которому я скорее всего не буду скучать.
Внутри не было сидений, даже если бы и были, сесть в скафандре практически нереально. Плюсом в копилку неудобств шел ошейник, который был все еще на мне. С нами остались всего трое охранников, все они принадлежали свите Семьи Основателей. Люди с Синта с нами не пошли. Внутри шара, в котором оказалась моя голова, появилось шипение. От неожиданности я вздрогнула и прикоснулась к лицу огромной перчаткой и наткнулась на стекло. Помехи быстро прошли, на смену им явился женский твердый и уверенный голос. Скорее всего это запись, потому что дама не сбилась ни разу за всю тираду.
"Заключенные и добровольцы, рада приветствовать вас на лайнере Химера. Она промчится со скоростью четыреста два километра в час и в кратчайшие сроки доставит вас на перевалочный пункт у подножия Ристалища. Советую принять горизонтальное положение и пристегнуться. Химера следует по специальному тоннелю, который был создан корпорацией в далеком 2005 году. Усовершенствован в 2023. Модернизирован электромагнитными полями по периметру в 2025. Стража проследит, чтобы вы были пристегнуты. Не сопротивляйтесь, это для вашего же блага. Приятного полета".
Шипение и тишина.
Полет в туннеле под землей. То есть, я не увижу мира за пределами Синта с другого ракурса.
Кажется, меня начало трясти. С каждой минутой я все больше осознавала, что мой дом, сломанная дверца холодильника, обручальное кольцо жены Мэра, спрятанное за мусорным контейнером, все это остается на Синте. В прошлом. Единственное, что я могла забрать с собой, так это ненужный груз воспоминаний. Не задумываясь обменяла бы их на кольцо или сломанную дверцу.
Охрана начала обходить всех по очереди. Двое помогали нам – неуклюжим пингвинам лечь на спину, третий пристегивал скафандр к полу металлическими дугами, а рядом устроился баллон с кислородом. На это уходило время.
Я лежала на полу Химеры и смотрела сквозь стекло скафандра на овальный потолок, он был настолько начищенным, что я видела там свое отражение. В глазах застыл ужас. Не желая, чтобы это увидели другие, я прикрыла веки и теперь перед взором появились другие глаза – десятилетней девочки, которая спаслась от виселицы, чтобы прожить лишние несколько дней.
Но итогом всегда является смерть. Завершение любого пути. Ее путь был окончен из–за меня, мэра, Элвиса, Шанти. Череда решений привела ребенка к гибели, а она даже не ожидала этого.
Химера тронулась с места стремительно. Звуков не было слышно, а внутренние органы мчались вверх к горлу. Меня прижали к полу не только металлические скобы, но и сила скорости Химеры. Попытка открыть глаза провалилась трижды.
Мы мчались под землей неопределенное время, оно перестало существовать, как только дождевой червь сорвался с места. Но когда он остановился, скобы практически сразу же пропали. Свобода опьянила меня, и я сразу же попыталась встать, удалось со второй попытки. Внутренности бунтовали, их словно перемешали, а на место вернуть забыли, и сейчас сердце находится где–то в горле, а желудок в районе пяток.
Радовало только одно, что не только я в таком состоянии, один из добровольцев, на вид самый крепкий, не считая Просто Джека, облевал стекло скафандра. Охранники быстро помогли ему снять амуницию, а потом отправились к остальным.
Скафандры мы оставили в Химере и вышли из нее. Червь тут же уехал, крутонув воздух, от бешеной скорости и его потока меня практически сбило с ног.
Я толком не успела рассмотреть окружающее меня пространство, но оно было похоже на то, откуда мы отправились из Синта. Ошейник дал о себе знать, и вся десятка, словно подкошенная, упала на пол. Ток был настолько сильным, что я сразу же потеряла сознание.
8. Единомышленники
Сознание вернулось не сразу. Я плыла по густой воде, которая была больше похожа на холодный кисель – вязкая и неприятная. Тело не принадлежало мне, не поддавалось контролю. Да и контроля никакого не было. Все, что у меня по–прежнему было, – это память. Кадры моей жизни плавно переключались внутри мозга. Вот я маленькая, вся семья в сборе. Мы сидели за столом, папа что–то рассказывал, мама улыбалась, но только губами. В глазах не было и доли улыбки, ни искорки веселья. И теперь я знаю причину ее печальных глаз, отец снова рассказывал про Ристалище. Раньше я не замечала, что маму тяготило его увлечение. Маленькая я подмечала только то, что мама всегда была на стороне отца, поддерживала его, хвалила, благодарила. На самом деле мама не испытывала безграничной привязанность к мужчине, который наградил ее детьми, а потом променял семью на шоу по телевизору.
Круги на воде стерли мамин печальный взгляд, перед мысленным взором возник следующий кадр. Я уже старше, могу судить это по подросшей Мэри. Из всех четверых детей, мы с ней были более близки. Не знаю почему, мы могли играть, беситься, плакать и молчать вместе – и нам было комфортно. К ней я испытывала больше всего привязанности.
Дальше скорость кадров начала увеличиваться. Гибель первой сестры, болезнь мамы, болезнь Мэри, очередной приезд Семьи Основателей, украшенная площадь и я на ней, умоляющая папу и Ника не уходить. Вижу их спины, они оставляют меня, обещая вернуться и забрать нас с Мэри. Не вернулись. Вырытая могила у дерева, мои обломанные под корень ногти, а под ними грязь и кровь. Одиночество. Новый дом, голод–голод–голод. Работа на призаводской территории. Смерть Элвиса, разговор с мэром, снова Семья Основателей, только в этот раз никто не украсил площадь, их не ждали. Отмена казни. Химера и удар током.
Я медленно подняла веки, лежала на спине, до слуха доносились разные голоса, мужчины и женщины явно были чем–то недовольны. Я медленно приняла сидячее положение, глаза снова пришлось закрыть, голова шла кругом, словно я перебрала с алкоголем. Это было один раз в моей жизни, повторения я не хотела бы. Немного подташнивало, но я понимала, что стошнить мне будет нечем. Желудок пустой, а во рту все высохло, язык прилип к небу. Как долго я была без сознания?
Более–менее я все же пришла в себя. Голова перестала кружиться, зрение прояснилось, но тошнота осталась. Я сидела на бетонном полу, вокруг бетонные стены и потолок. Помещение прямоугольной формы, в двух противоположных концах проходы без дверей, просто дыры, в которые могла бы въехать машина, будь она тут. Окружающая меня обстановка не вызывала никакого интереса. Бетонная коробка, подсвеченная слабым свечением потолка.
Странный дискомфорт не давал покоя, я не могла понять, что, но что–то во мне изменилось. Я чувствовала себя иначе. Не могла осознать, что не так, но…
– И сколько мы уже тут? – спросил женский голос. – Кто проснулся первым?
Недалеко от меня стояли трое мужчин и две женщины. Судя по одежде – эластичным комбинезонам, они тоже добровольцы или преступники, но я их не знаю. Впервые вижу.
– Да кто сознается, что он проснулся первым, если ты орешь, как дура! – еще более громко заявил мужчина из той же компании.
Пока перебранка между ними набирала обороты, я осмотрелась более детально. Люди тут и там лежали на полу, со стороны могло показаться, что они спят, но это не так. Скорее всего нас усыпили, горьковатый привкус во рту, головокружение и тошнота, подсказывают, что я права. До этого не видела столь странных снов, словно перематывала пленку своей жизни. Говорят, что перед смертью жизнь проносится перед глазами. Надеюсь, что конец моей жизни еще далеко. Со мной столько всего произошло, начиная от потери семьи и заканчивая спасением от виселицы, что мне уже даже интересно, что меня ожидает за очередным поворотом.
Ни одного знакомого лица. Как бы я ни вглядывалась в людей, что перемещались по помещению, не могла припомнить никого из них.
Подметила еще одну деталь, ошейников ни на ком не было. Я тут же прикоснулась к шее – пусто. Но руку не убрала, начала трогать шею, она была невероятно мягкая, кожа бархатистая, словно меня на неделю замочили в чане с кремом. Потом я переключилась на руки, идеально подстриженные ногти, коснулась волос, они стали короче, чуть ниже плеч – мягкие и гладкие. Ощупала лицо – на месте. Закатала рукав, метка на месте, но теперь у меня было две маленькие красные точки вместо одной. Почему? Я никого не убивала. Какая–то путаница. Собралась опустить рукав, но заметила, что у меня на руке не было волос. Вообще. Куда они дели мои волосы? И для чего? Подношу руку к лицу и вглядываюсь – ни одной волосинки.
Люди на полу продолжали шевелиться, кто–то приходил в себя быстрее, кто–то медленнее. Но в итоге все начали бродить по идентичным помещениям, в основном все держались друг от друга на расстоянии и только пять человек, которые ворвались своими голосами в мое пробуждение, продолжали докапываться до всех с расспросами. Как они не могут понять, что не найдут ответов?
Я перебралась ближе к одной из стен, просто наблюдала за хаосом, который постепенно набирал обороты. Люди были в растерянности, этого на экранах не показывали, и мы даже не подозревали, что могло произойти в следующую секунду. Не знаю сколько здесь было людей, может, около сотни. Самому младшему примерно тринадцать – мальчику, сидящему практически рядом со мной. Самому взрослому примерно семьдесят, или восемьдесят, а может, и все сто, я таких пожилых людей никогда в жизни не видела. В Синте старость равна фантастике. Через какое–то время Бен и Просто Джек вошли в помещение, скорее всего ранее их закинули в соседнюю бетонную коробку. Бен что–то говорил Джеку, и они сели практически у выхода, иногда разговаривали между собой, в основном трындел Бен, Джек же слушал его или делал вид.
– Да кто–нибудь скажет мне, что все это значит?! – снова прокричала женщина. Все та же.
– Сядь и жди. – Джеку не пришлось сильно повышать голос, женщина услышала это и с прищуром посмотрела на парня, а потом пошла в его сторону.
Зря она это делала. Ой, зря. Этот парень не так прост, как может показаться. Если бы мне было не плевать на крикунью, я бы посоветовала ей не связываться с ним.
– Ты знаешь что–то, – она не остановилась, пока не подошла к Джеку.
– И ты узнаешь, если прижмешь свою задницу и закроешь рот.
Женщина не последовала совету Просто Джека и продолжала заваливать его вопросами, он не сводил с нее взгляда и молча наблюдал, как она постепенно начинала краснеть. Только когда воздух закончился, она замолкла, но на смену ее тираде пришел все тот же голос из Химеры.
Я начала оглядываться по сторонам, но не смогла понять, откуда исходил звук. Все, как и я, вертели головами.
"Преступники и добровольцы, приветствую вас в единственной тюрьме на подконтрольной территории Корпорации и входящей в управление Семьи Основателей. Сегодня у вас есть возможность познакомиться поближе с участниками игры из секторов: Альтаракс, Искра, Синт, Сталк, Азимут и Торн. Мы привели вас в порядок и даем пять часов на то, чтобы найти партнеров и соратников для выживания на Ристалище. А пока немного краткой информации. На ваших руках есть метки, которые были поставлены в возрасте от трех до четырех лет, недавно их видоизменили и теперь они дополнены для выживания в Ристалище, метка будет передавать нам информацию о вашем передвижении, употребляемой пище, достатке или отсутствие еды, уровне адреналина. Мы будем знать о вас все, даже если вы окажетесь за пределами камер, которые вы буквально не будете замечать, но помните, они всегда рядом и могут снимать вас в любой момент. Будьте любезны, сохраняйте лицо и покажите игру, достойную просмотра и восхищения. Условия жизни в тюрьме предельно просты. Тут нет правил и закона, только установленные Кланами, и действуют они только внутри Кланов. За их пределами один закон – живи или умри. Свой рейтинг вы будете узнавать каждый день в двенадцать часов ночи, под меткой будет высвечиваться число. Для заключенных прохождение Ристалища более сложное, нежели для добровольцев. Добровольцам достаточно прожить на Ристалище два года и по истечении этого срока оказаться в сотне хотя бы единожды. Для заключенных иначе, раз в год есть возможность освобождения, только если за этот год заключенный был на первом месте и не терял его ни на один день. В случае прохождения, за вами придут люди Корпорации и сопроводят в безопасное место, дадут информацию о доступных секторах, вы сможете выбрать место своей дальнейшей жизни. В случае, если в родном секторе у вас осталась семья, вы можете забрать ее с собой и существовать на полном обеспечении Корпорации до скончания ваших дней. Далее информация о сотне. Это элита Ристалища, но за первую сотню придется бороться, если кому–то из вас удастся войти в элиту, то по требованию Корпорации вы должны будете проходить соревнования, испытания и задания. В случае прохождения, будете вознаграждены, в случае проигрыша теряете очки, следовательно и место в иерархии Ристалища. Все остальное вы узнаете, когда войдете в игру. Корпорация и Семья Основателей желают вам удачи и силы, ведь только они помогут выжить".
Голос умолк. В помещении повисла тишина, она давила на плечи так, что хотелось провалиться сквозь землю. Найти себе союзника? Как? Я этих людей не знаю, что если они убьют меня сразу, как только я окажусь с ними наедине?
Мысли толкались в голове, и я не могла сконцентрироваться основательно ни на чем. Заключенному, то есть мне, чтобы покинуть Ристалище, нужно год продержаться на первом месте – это нереально. Мне никогда не покинуть Ристалище. Эта тюрьма станет для меня последним оплотом в погибающем мире. Да и хрен с ним! Даже если я не смогу уйти с Ристалища, я могу попытаться найти там достойное место. Я еще поборюсь!
Люди постепенно начали расходиться, разговаривали между собой пожимали друг другу руки, а я продолжала сидеть у стены. Одной мне не выжить. Шанс конечно же был, но он ничтожно мал. Довериться постороннему я не смогу. Что делать?
Соседи по несчастью уже собрались в группы разные по размеру. Более здоровые и крепкие сбились в самую большую стаю и теперь смотрят на остальных, как на добычу. Меня, кажется, никто не замечает. Да и кто бы подошел ко мне, чтобы предложить стать союзником? Я слишком мелкая, низкая и худая. Может, если бы я показала красную линию на руке, то отношение остальных изменилось бы?
Через пару часов группы сформировались окончательно. Были те, кто не примкнул ни к кому. Мальчик, старик, я и еще пара убогих – они–то пытались найти себе союзников, вот только вызвали у людей смех. Ристалище уже влияет на нас. Человечность уходит на задний план. Я бы тоже не взяла в союзники мальчишку, Кэролайн я помочь не смогла, более того, если бы она держалась от меня на расстоянии, то до сих пор была бы жива.
Не думаю, что мэр сможет добраться до меня на Ристалище. Тут каждый более реальная угроза, нежели мэр, который находится хрен знает на каком от меня расстоянии.
Бен и Просто Джек сидели все на том же месте, их я знала лучше других. Бен не показался мне опасным, он скорее был подавлен семейной трагедией. Просто Джек отличный вариант для союзника, он знает больше, чем остальные. Не буду задаваться вопросами, откуда ему известно то, что он знать не может. Сейчас не до этого. Его спасли, буквально достали из петли сами наследники Семьи Основателей. Кто он и что будет делать дальше? Все эти вопросы имеют место быть, но я не задам ни одного из них. Главное, чтобы он взял меня в союзницы, или в обузу, это куда более вероятно.
Времени оставалось все меньше и меньше, больше я не могла рассиживаться. Видела, как к Просто Джеку подходили люди, хотели быть с ним в одной команде, но он всем отказал. Меня скорее всего ждет то же самое, но я должна попробовать.
Он замечает меня, когда я прохожу уже половину разделяющего нас расстояния. Тяжелый взгляд встречает меня и не отпускает, пока я не останавливаюсь.
– Нет, – сказал он сразу же.
А я ведь даже еще ничего не спросила.
– Что – нет? – задала я самый тупой вопрос.
– Мне союзники не нужны.
Я сглотнула ком. На что я надеялась?
– Мне нужны.
Он склонил голову набок, взгляд Джека медленно изучал мое тело с ног до головы. Я чувствовала себя голой, по сути, так оно и было – комбинезон как вторая кожа обтягивал все тело. Мягкие ботинки не в счет.
– Что ты можешь мне предложить? – спросил он.
Я не знала, что ответить. Мне нечего ему предложить. Совершенно ничего нет. Я бросила взгляд на Бена, тот пожал плечами.
– Мы не союзники, – сказал он. – Я не буду бороться за жизнь.
Могла бы догадаться, что Бен так поступит. История гибели его сестры слишком тяжела, чтобы он пытался спастись.
– Вот именно, – сказал Просто Джек. – Тебе нечего мне предложить, как и любому из вас. Ты балласт, который мне не нужен. Но я могу дать тебе совет.
Джек предпочитает остаться один? А как же сон? Что он будет делать, когда ему никто не прикроет спину?
– Совет не поможет мне выжить, – обреченно сказала я и потерла переносицу.
Кривая ухмылка коснулась губ собеседника.
– Ошибаешься. Знание куда важнее союзников. На начальном этапе Ристалища уж точно.
Я опустила руку и начала всматриваться в лицо Просто Джека. Не могла не заметить, что он красивее всех, кого я только видела в своей жизни. Он похож на здорового человека в расцвете сил и энергии, а не на ходячий вонючий труп.
– Ты что – один из этих фанатов, которые не отрываются от экрана и смотрят за бойней день ото дня? – с непреодолимой долей брезгливости спросила я.
Губы Просто Джека сложились в легкую, но самоуверенную улыбку.
– Нет, крошка, я был по другую сторону экрана.
Что он сейчас сказал? Мне показалось. Он не мог быть здесь.
– Это невозможно, – прошептала я.
Просто Джек наклонился вперед и тоже сказал шепотом:
– Люблю нарушать правила, крошка. Итак, совет по выживанию. Первое и самое главное – не сомневайся. Маленькое сомнение убьет тебя быстрее голода или отсутствия воды. Второй совет, когда падут стены, хватай оружие и беги в лес.
– Стены? – спросила я. Он что – сошел с ума на середине предложения?
Джек поворачивал голову то вправо, то влево и смотрел на бетонные блоки, окружающие нас, а потом перевел внимание на меня:
– Пока, крошка. Может, еще увидимся.
Щеки залила краска стыда. Крошка! Сам ты крошка! Я развернулась на пятках и отправилась к своему месту, но оно уже было занято, там сидела Шанти. Новая стычка с ней мне была не нужна, и я села немного дальше, но она пододвинулась ко мне и, смотря перед собой, сказала:
– Тебя никуда не взяли.
– Как и тебя.
Видела, как она трижды пыталась прибиться к более крупным компаниям. Выглядит она немногим лучше меня – хилая, мелкая.
– Будем держаться вместе, – сказала она через пару минут молчания.
Я внимательно разглядывала ее профиль. На шее не было отметин от моих пальцев, нас подлатали на отлично. Убрали ссадины, удалили волосы, подстригли ногти, намыли, высушили, словно мы не люди, а игрушки в руках Корпорации и Семьи Основателей. Мы – никто, жертвы обстоятельств и человеческих амбиций.
После недолгого раздумья я честно сказала:
– Я тебе не доверяю.
Только после этого Шанти повернулась ко мне.
– Как и я тебе, но выбор невелик. В одиночку мы даже уснуть не сможем, нам обязательно кто–нибудь перережет глотку. Заключенные, которые пытаются добраться до сотни, ждут таких, как мы. За убийство каждого они будут получать баллы и подниматься по лестнице к элите. Я не хочу умирать.
Она была более чем права. Я отвела взгляд от Шанти и сквозь передвигающихся мимо нас людей встретилась взглядом с Беном. Пустой остекленевший взгляд. Он точно не будет бороться за свою жизнь. А я буду. Я вернула внимание на Шанти.
– Я согласна.
Она протянула мне руку, и я ее пожала, словно не было инцидента по утру перед отбытием из Синта. Но он был, и мы обе это помним. В этот момент здание вздрогнуло.
– Какого хрена? – вскрикнула Шанти и поднялась с пола.
Я последовала ее примеру и тоже встала. Все в напряжении озирались по сторонам, я же посмотрела на Джека, он отвернулся лицом к стене.
– Разворачивайся, – сказала я Шанти.
– Что?
Я схватила ее за руку и развернула лицом к стене, спиной к людям, которые в ужасе кричали и сыпали матом.
В одно мгновение здание сложилось. Сначала потолок вошел в стены, а потом бетон быстро уехал под землю, мальчишка, который сидел у стены, не успел уйти, и его просто закрутило от резкой силы толчка, он неудачно упал – голова оказалась под странным наклоном, скорее всего шея хрустнула, но я этого не видела.
Передо мной представился лес. Буквально в паре метров от меня росли многовековые деревья. Их было так много, что я онемела. Лес. Просто Джек сказал хватать оружие и бежать в лес. Пока все в шоке смотрели на пространство вокруг нас, я схватила Шанти за руку и потащила вперед, она быстро среагировала и перешла на бег, и я ее отпустила. Мы бежали к первым деревьям, на нижних ветках которых были развешаны мешки, я видела всего три. Не допрыгнуть. Джек сказал хватать оружие, но оружия я не видела, только мешки, может, внутри было что–то ценное?
– Встань у дерева! – прокричала я Шанти, потому что другие уже пришли в себя и направились в нашу сторону.
Адреналин бушевал в крови, зрение и слух обострились, тело чувствовало себя легким и быстрым.
К счастью, Шанти не стала спорить, встала у дерева, и я забралась по ней до нижней ветки. Дернула первый мешок и прижала к себе – тяжелый. Потянулась за вторым, но опора под ногами пропала, и я полетела вниз. Плашмя упала на землю, опавшая листва не сильно, но помогла смягчить удар. Я что есть силы прижала к себе мешок и увидела, как молодой парень душил Шанти в шаге от меня. Видимо, он то и сбил ее с ног. Он был больше моей союзницы в два раза. Я поднялась и встала ему за спину, замахнулась мешком и ударила по голове что есть силы. Шанти хватило секундной заминки, чтобы выкрутиться из–под обидчика. Она укусила его за руку, и уже через пару ударов сердца мы бежали вглубь леса. Все было похоже на сон, который я видела. Ветки цеплялись за волосы, но я продолжала бежать. Во сне меня поймал Хант, наяву я его не встретила. Остановились мы только, когда легкие начали невыносимо гореть огнем. Я упала на колени и уперлась ладонями в землю. Мешок оказался между мной и Шанти. Когда удалось успокоиться, мы сели друг напротив друга. Я развязала тесемки мешка, Шанти спросила, смотря на меня с прищуром:
– Откуда ты узнала?
– Что именно?
– Что стена уйдет под землю?
– Мне сказал парень, которого должны были казнить в один день со мной.
– А он откуда узнал?
– Без понятия.
Я достала содержимое мешка: три металлические банки с едой, желудок тут же поприветствовал это, нож, сумка, внутри которой бинты, мазь и металлическая колба, зажигалка. Это все, что придавало веса, следом я вынула тонкое одеяло, оно не толще комбинезона, но если сделано из аналогичного материала, то это спасет нас от холодов. Если они тут есть.
– Это все? – спросила Шанти.
Я перевернула мешок и вытряхнула воздух.
– Все, – ответила я.
– Надо найти воду, – сказала союзница.
Я кивнула и поднялась на ноги. Осмотревшись по сторонам, не скажу, откуда мы бежали. В какую сторону нам идти вообще непонятно. Шанти упаковала сумку и встала рядом.
Шелест листьев, стрекот насекомых, влажный воздух. Ристалище оказалось не таким ужасным, тут было красиво. Но как бы я ни вглядывалась в просветы между деревьями, так и не смогла обнаружить ни одной камеры, которая могла бы снимать нас. Шанти закинула сумку себе за спину и сказала:
– Добро пожаловать на Ристалище.
– Убей или умри, – дополнила я.
Немного передохнув после забега, мы отправились в путь по неизведанной территории, которая кишела всевозможными опасностями.
