Мери Ли
Играя в жизни. Полное издание
12. Трио
Стоило нам отойти на двадцать шагов, как очередной рык разнесся по лесу. Не стоит говорить, как кровь замерзала в жилах, а тело сковывало страхом, но оно продолжало идти за одним из самых ужасных людей Ристалища. Более того, при рычании, я практически врезалась в спину Чейза Шелби.
Мне казалось, что мы приближались к рыку все ближе и ближе, но я была не в силах даже спросить, стоит ли нам направляться именно в эту сторону. Шелби шел уверенно, но спустя пару часов остановился у дерева, положил на него окровавленную ладонь и сжал пальцы в кулак, карябая ногтями кору. Его голова была склонена вниз, дыхание ровное, даже больше необходимого.
Шанти встала рядом со мной и, склонившись к самому уху, прошептала:
– Надо валить, пока не поздно.
Я же неотрывно смотрела на фигуру у дерева и твердо сообщила Шанти о том, что нам некуда идти. В наших интересах было, чтобы Чейз Шелби добрался до своего Клана живым и плевать, что это будет за Клан. Нам было нужно, чтобы он продержался хотя бы до того момента, пока мы не обустроимся там. А дальше в права вступит сноровка быть незаметными, но нужными. Как–то же мы дожили до своих лет в Синте. Многим не удалось перешагнуть и десятилетия. А мы перешагнули дважды, и я на этом останавливаться не планировала.
Шелби снова отправился в путь, мы безмолвными тенями следовали за ним, пока Чейз не завалился на опавшую листву и непримятую траву. Десять секунд мы с Шанти просто смотрели на тело у наших ног, а потом у меня в голове пронеслись десятки мыслей, и все они заканчивались плачевно, если мы так бездарно потеряем билет в лучшую жизнь на Ристалище, это будет полным провалом. Я склонилась к Шелби и в свете луны начала вглядываться в его плечи. Они медленно поднимались и опадали. Он дышал. Пока еще.
– Помоги перевернуть его.
Шанти стояла, словно ее пятки приросли к земле. Я обернулась и попросила с нажимом:
– Помоги мне.
Девушка отрицательно покачала головой и отступила на шаг.
– Я к нему не прикоснусь.
Что ж. Глубоко вдохнув и протяжно выдохнув. Пыхтя и возмущаясь, все же я перевалила Шелби на спину. Его глаза были закрыты, а мои руки мокрые от крови. Где–то была рана, которая намеревалась убить его. Эта сучка хотела лишить меня билета!
Я прикоснулась к его животу, кофта была промокшей именно в этом месте, скорее всего рана пряталась там. Я начала задирать кофту, и Шелби тут же схватил меня за руку, да так крепко, словно и не был без сознания. Я потянула руку на себя, но он не отпускал. Я перевела внимание на его лицо и наткнулась на тяжелый взгляд карих, практически черных глаз.
– Не трогай.
От его взгляда можно было провалиться сквозь землю, и в тот момент я искренне желала этого, но осталась на месте и как можно тверже произнесла, хотя жуть как боялась Чейза Шелби:
– Ты умрешь.
– Нет.
Сколько уверенности в одном слове, как жаль, что я ее не разделяла.
Пальцы на моем запястье ослабели, рука, схватившая меня, упала на траву. Я растирала запястье, на нем точно появится синяк. Через пару мгновений я снова потянулась к кофте.
– Ты же слышала, что он сказал, – зашипела Шанти.
Я в последний раз бросила взгляд на бледное лицо с вновь опущенными веками и продолжила делать то, что делала сколько себя помнила – спасать свою жизнь. Подняла кофту и тут же зажмурилась, все было в крови, слева мною была обнаружена рана от чего–то острого. Ровные края плоти разъехались и продолжили кровоточить, но не сильно. Это хорошо или плохо? Если кровь стала течь меньше, то это значило, что у Шелби ее практически не осталось? Или же, это хороший признак, и он означал то, что нечто острое не дотянулось до внутренних органов?
– Считай, что он умер, – сказала Шанти.
– Тогда считая, что и мы мертвы.
Дальше я перестала слушать Шанти, нашла нож, который Шелби забрал у меня ранее и подала его бухтящей у меня за спиной союзнице.
– Отрежь мне рукав, – попросила я.
Видимо, она поняла, что спорить со мной не было никакого смысла и быстро выполнила просьбу. Сняв рукав, я растягивала его как можно длиннее, но этого все равно было недостаточно. Шанти отрезала мне второй, я связала их между собой. Хорошо, что ткань эластичная, иначе бы мне не хватило длинны, чтобы перетянуть рану, завязать и хотя бы попытаться остановить кровь. Других идей у меня не было. Я не была доктором, и никогда не была у врача, чтобы понимать хоть что–то в спасении человеческой жизни. Мэри я не спасла, но она и не истекала кровью.
Я понимала, что рано или поздно кровотечение закончилось бы, но человек может умереть еще задолго до этого. А этому человеку умереть было нельзя. Не сегодня.
Шанти помогла мне, хотя дважды высказалась, что считает все это пустой тратой времени. Она придерживала бесчувственное тело, а я как можно быстрее обматывала его, стараясь прикрыть рану и стянуть края. Когда узел был завязан на левой стороне, Шанти просто отпустила руки, и Шелби завалился в листву, как мешок.
– Можно и поаккуратнее, – зашипела я, смотря на бледное лицо, которое даже в бессознательном состоянии хмурое и серьезное.
– Какая разница. С такими ранами и единственным лекарством, в качестве которого выступает твое сострадание, ему не выжить.
Я села на землю рядом с мужчиной, вытянула ноги и посмотрела на Шанти.
– Сострадание тут ни при чем.
– А что тогда? – спросила Шанти и села с другой стороны от умирающего билета. – Ты думаешь, он сдержит слово? Перед кем? Перед нами с тобой? Мы никто.
– Это может измениться. Нам необязательно всю жизнь быть никем.
– Сказки все это, – отмахнулась Шанти, но по ее растерянному взгляду было понятно, истинный смысл моих слов добрался до ее благоразумия.
– Не люблю сказки, – сказала я.
Шанти язвительно засмеялась, да так наигранно, что хотелось ей врезать, но вместо этого я поблагодарила ее:
– Спасибо, что спасла меня.
Смех шанти тут же утих.
– Ты моя должница.
Я кивнула на мужчину.
– Если мы доставим Шелби живым к его Клану, то считай, мой долг уплачен.
– А если его Клан найдет нас с его трупом, то тогда мы обе мертвецы, мертвее, чем он сейчас.
– Тогда мы должны сделать все, чтобы он выжил, – напомнила я и поежилась от прохлады, мурашки пробежали по голым рукам.
Я вернула внимание на лежащий рядом со мной билет. Пожалуйста, живи.
Шанти скинула с себя мешок, который скорее всего подобрала там, откуда меня уволокли в плен, и открывала его. Достала оттуда бутыль и открутив крышку поднесла тару к губам.
– Это вода? – захрипела я и потянулась к бутыли.
– Да.
Пока Шанти делала несколько глотков, я готова была сойти с ума, соскочить с земли и броситься на девушку так же, как это было на Синте. Она быстро подала мне бутыль, и я с наслаждением и жадностью, которая стоила мне нескольких пролитых по подбородку капель, пила прохладную воду.
– Умерь пыл, – воскликнула Шанти и отняла у меня бутылку.
Я в блаженстве прикрыла глаза и откинулась на траву. В этот момент мне казалось, что жизнь удалась. Насколько такая крохотная потребность важна для человека, уму непостижимо.
Луна начинала бледнеть на небосводе, и за пару минут прежде чем выглянуло солнце, мы услышали еще один рык, а следом женский крик. Я резко села, в глазах начало мигать, сжала в руке нож и стала озираться по сторонам. Шанти с испуганным взглядом последовала моему примеру. Звук был слишком близко. Настолько, что можно было почувствовать вонь из пасти, издающей его.
Солнце забирало права у луны, а наш билет все так же лежал без движения.
13. Лес
Мы с Шанти сидели напротив Шелби и медленно поглощали еду из последней банки. Она была холодная и склизкая, не знаю, что это за субстанция такая, но другого у нас все равно не было. Банка последняя, что мы будем делать потом, я не знала, продолжала надеяться на воскрешение билета. Или будем искать маляну, или охотиться на каких–нибудь лесных жителей. Но как это будет выглядеть, даже не представляю. А в удаче сомневаюсь.
Я продолжала жевать субстанцию, у которой совершенно не было запаха и смотрела на Чейза Шелби, он так и не пришел в себя. Когда мне попались странные комки, тошнота подходила к горлу, но я прогоняла ее как заблудшую опасную собаку.
Я бы могла дотащить свой билет до Клана, хотя бы попыталась это сделать, но я не знала куда идти. А вот Шелби шагал вполне уверенно, пока не рухнул. Это и неудивительно, он прожил тут достаточно долгое время.
– Кто это были? – спросила Шанти, я перевела на нее недоуменный взгляд, и она пояснила. – Те, из леса, кто подстроили ловушку?
Я пожала плечами.
– Точно не знаю. Изгои, которые выживают благодаря торговлей людьми. Или падальщики, занимающиеся тем же самым. Я бы их так описала. Если верить разговорам, которые я слышала, то они относятся ко второй категории.
– Они совсем не следят за местом, где живут. Один раз я практически пробралась в постройку, куда тебя завели, но не решилась. Стояла и думала, что открой я ту дверь, то ни одна из нас не вышла бы оттуда живой.
– Может, так оно и было бы, – подтвердила я, проглатывая очередной комок. Последний. Отставила пустую банку и сложила руки на коленях. Сколько мы еще должны просидеть тут? Мы с Шанти даже поспать успели, по очереди и недолго, но все же, я стала чувствовать себя лучше. В прошлую ночь, когда я могла узнать свой рейтинг, я валялась в клетке и пропустила время. Должна признаться, что рейтинг действительно стал волновать меня. Ристалище определенным образом влияет на людей.
Убивая в нас человечность и превращая в животных, которые готовы перегрызть друг другу глотки, ради брошенной кости от Корпорации. И эти кости – числа на наших руках. Чем выше твое число, тем голоднее и ненасытнее ты становишься.
В мысли ворвался голос Шанти:
– Что они с тобой делали? Насиловали?
Я вернулась в реальность, но отголоски печальных размышлений уже успели укорениться во мне. Так или иначе, чтобы выжить здесь, придется измениться в худшую сторону.
– Нет. Посадили в постройку и приковали к стене, а потом увезли.
– Я слышала разговор про поездку. Говорили, что на большее количество товара у них все равно нет мест, поэтому решили увезти вас раньше планируемого. Я задолбалась идти за машиной. Хорошо, что дорога убитая, иначе мне было бы не угнаться.
А вот этот поворот разговора был куда интереснее. Внимательно следила за реакцией Шанти и серьезно спросила:
– Почему ты шла за мной? Могла оставить.
Шанти пару мгновений раздумывала над ответом, перевела на меня сомневающийся взгляд и ответила тихо, но каждое ее слово отзывалось во мне пониманием.
– Как бы это тупо ни звучало, но ты самый важный для меня здесь человек. И я думала, что если приду за тобой, спасу тебя, то вместе мы выберемся. Не понимаю, почему я так решила, но казалось, что от нашего соединения зависит не твоя жизнь, а моя. Я привыкла доверять своему внутреннему голосу. Ты поможешь мне покинуть это место с билетом в лучшую жизнь.
У Шанти было больше шансов выйти из Ристалища, она добровольно пошла на это и для нее правила получения ключа для новой жизни были более простыми. Мое спасение из этого места – это миф, но я в силах укорениться здесь и по крайней мере постараться найти место, где не буду ожидать ножа под ребро или удавку на шею.
– Я благодарна этому голосу.
Какое–то время мы сидели молча, разглядывали человека, чье обещание станет пеплом, с его последним вдохом. Ждать преследования со стороны пленителей не приходилось, как я поняла, Шелби убил их всех. И тут меня озарила странная мысль.
– Почему мы ушли от машины? – спросила я сама себя.
– Что?
Я повернулась к Шанти.
– Почему мы ушли от машины? Он, – я кивнула на Шелби, – убил их, но там есть машина.
– Ты умеешь ее водить? – спросила Шанти.
Мой пыл угас быстрее, чем разгорелся.
– Нет, – ответила я, и плечи поникли.
– И я нет. Тем более она не на ходу.
– С чего ты взяла?
Шанти поджала губы.
– На предыдущей остановке, когда ты была без сознания, люди, что были в машине, разбрелись кто куда. Кто–то пошел отлить, другие отправились смотреть вас. Я поняла, что больше бежать за машиной я не могу и подлезла под нее. Ну честно, мои ноги охренели от этого марш–броска. Когда я заползла под машину, от страха чуть не обмочила комбинезон, но все же перерезала какой–то шланг или два. Или один из них был проводом. Я хотела расхерачить все в этой машине, но не успела, мужики начали возвращаться и мне пришлось вернуться в лес.
Шанти храбрая, намного храбрее, чем я могла предположить, увидев ее в первый раз. Пошла бы я за ней? При возникновении этого вопроса на душе становится погано, ведь я не знала ответа.
– А потом? – спросила я, лишь бы прогнать неприятную мысль о дилемме выдуманного спасения Шанти.
– Потом машина проехала еще немного и остановилась. Они не могли понять, почему она больше не едет. Связались с кем–то и ждали.
Через пару минут тишины я снова задала вопрос:
– Как связались?
– Откуда мне знать? Один говорил в какую–то штуку, а она светилась как планшеты.
Такие оборванцы и со связью. Были.
– Ты видела тех, кто рычит? – спросила я.
Шанти передернула плечами.
– Нет. И не хочу.
– Лучше знать, что за опасность таится в лесах, а так мы, как слепые котята.
– Слепые, но живые котята, смею заметить.
И то правда. Окончательно отсидев задницу, я еще раз бросила взгляд на Шелби.
– Дай мне воду, – попросила я союзницу.
– Там мало.
– Попробую его напоить. Вдруг поможет.
Тяжко вздохнув, Шанти подала мне бутыль, но отпустила его не сразу, пришлось выдернуть его из руки союзницы. Я подсела ближе к Шелби и вспоминая все, что о нем слышала, старалась приподнять его голову так, чтобы он не подавился. Его дыхание было ровным, лоб не был горячим, но Шелби по–прежнему не приходил в себя. Я прикоснулась горлышком к губам, и Шелби медленно открыл глаза, отодвинул мою руку и сел. Магия воды продолжала удивлять. Очнувшийся билет начал медленно ощупывать свои руки, да так тщательно, но мы с Шанти переглянулись. Зачем он себя трогал? После рук он перешел на грудь, а когда коснулся живота, замер и поднял на меня взгляд карих холодных глаз.
– Я же сказал не трогать меня.
– Ты умирал.
– Нет.
Он продолжил исследовать свои ноги, а потом встал и поморщившись стянул кофту через голову, а следом белую футболку, низ которой был весь в засохшей крови, при виде его тела я отползла назад и с ужасом смотрела на уродские шрамы, но даже не они столь сильно привлекли мое внимание, а красные точки, многие из них уже потемнели, но были и свежие. Руки от запястья до плеч, лопатки и спина, все было усыпано метками убийцы.
– На спине, – сказал он.
– Что? – пропищала я.
Шелби со злостью бросил на меня взгляд из–за плеча.
– Игла где–то на спине. Найди ее.
Я поднялась на ноги, но не смела подойти, сейчас я понимала всю праведность гнева Шанти. Чейз Шелби был не просто убийцей, он был чудовищем, по уши заляпанным в крови убитых им людей. Я выпустила зверя из клетки.
– Быстрее.
Его голос был нетерпеливым. Я взяла себя в руки и вздохнув, подошла. Начала осматривать спину, столько шрамов, кажется, что по нему прошлись всем когда–либо придуманным оружием. Метки, их были сотни. В свете солнца поблескивал тонкий кончик иглы. Я потянула руку, но Шелби словно почувствовал это и сказал:
– Не голыми руками.
– Что это? – спросила я.
В ответ мне прилетела тишина, не оборачиваясь он подал мне свою футболку, я приняла ее и обмотала руку так, чтобы между моей кожей и иглой была ткань, и вынула иглу. Я стала разглядывать ее, но, когда она начала жечь пальцы, отбросила ее в сторону и отдала футболку. Билет молча натянул ее через голову, потом надел кофту и продолжил идти в направлении одному ему известном, так, словно не провалялся в траве несколько часов. Шанти подхватила мешок и толкнула его мне в руки.
– Твоя очередь, – сказала она.
Шли мы неизвестно куда, но с пробуждением Чейза Шелби я ощущала себя лучше, словно скоро моя жизнь более–менее должна была наладиться. Но увидев его метки, я стала опасаться этого человека намного больше, чем когда открывала клетку.
14. Кочевник
Я была нереально грязная, уставшая и голодная. Ноги передвигались сами собой, тело действовало на автомате. Шанти была не лучше меня, еле волочила свои трясущиеся конечности, мы то и дело запинались о камни и упавшие деревья. Слезы готовы были выступить на глазах, как же хотелось хотя бы минутной передышки. Не просто остановиться и присесть, а действительно расслабиться, чтобы нервы перестали натягиваться, а страх перед будущим и воспоминания прошлого исчезли из головы. В какой–то момент я пожалела, что оживила Шелби, он был похож на робота, а не человека. Даже не запыхался. А он вообще–то был ранен.
Шелби забрал у нас рюкзак почти сразу же, Шанти наклонившись ко мне предположила, что он хочет нас ограбить. Этого не случилось, он не стартанул с места с нашей ношей и не скрылся в лесу. Это выглядело, как помощь, но я не была в этом уверена.
Неизвестность страшит любого, я тому полное подтверждение. Пару раз я пыталась выяснить это, но на вопросы о том, куда мы идем, как долго продлится наше скитание и что находится в лесу, Чейз Шелби отвечал молчанием, он вообще не разговаривал, иногда останавливался, но это скорее из–за наших стенаний и тяжких вздохов. Я бы должна была быть ему благодарной, что он приютит нас в Клане, но и ему не мешало бы поблагодарить нас за спасение своей черной душонки. Не думаю, что при жизни дождусь подобного, оно мне вроде и не надо, просто надменность этого человека могла бы меня раздражать, не боись я его так сильно.
Шаг за шагом мы приближались к чему–то неизведанному, но я уже готова была молиться, чтобы это неизведанное оказалось прямо передо мной, иначе ноги скоро откажут мне.
– Привал, сон, выдвигаемся с наступлением темноты.
Отдав приказ и скинув с себя сумку, Шелби ушел восвояси.
– Максимально неприятная личность, – сказала Шанти как можно тише.
Я упала на траву, лежа разминала одеревеневшее тело и между делом спросила Шанти:
– Много ли ты в своей жизни видела приятных личностей?
Шанти опустилась рядом, подложила мешок себе под голову и устремила взгляд в голубое чистое небо, которое выглядывало из–за крон деревьев. Я думала, она не ответит на вопрос, но все же услышала ее уставший голос:
– Не помню таких.
Воспоминания о приятных личностях были девственно чистыми. Мне, как и Шанти, не посчастливилось их встречать. Из всех знакомых мне людей могу назвать только Мэри, но она моя сестра и это, наверное, будет нечестным, по отношению к остальным. Прочие, включая моих родственников, знакомых, даже просто людей вокруг меня… никто из них не был приятным. Меня тоже можно было приписать к этой толпе.
Какие глупые мысли. Они путались от усталости.
– Может, он бросил нас? – спросила я, именно в тот момент, когда Шелби вышел из–за дерева.
Несмотря на ранение, он двигался почти бесшумно. Привыкший к боли человек. Оно и неудивительно, если верить тому, что я о нем слышала, Шелби попал на Ристалище в двенадцать, и долгое время о нем ничего не было слышно, новобранец исчез. На тот момент он пропал с телеэкрана на несколько лет, а потом неожиданно появился. Его появление было эффектным, ведь пятнадцатилетний подросток, о котором уже все позабыли, ворвался в сотню неожиданно. Камеры не могли найти его, но рейтинг парня рос, на него начали делать ставки и продолжают ставить на Чейза Шелби по сей день. На момент, когда все это происходило, я была еще ребенком. Примерно с пятнадцати лет Шелби не покидал сотню ни единого раза. Не знаю сколько ему сейчас. Около двадцати семи. То есть примерно пятнадцать лет этот человек находился на Ристалище. Он просто не мог остаться нормальным и не поехать головой.
Когда он попал на Ристалище, я была еще слишком мала, чтобы самолично запомнить появление, но слышала о Чейзе Шелби от отца и Ника, о том, насколько ужасным он был, убивал всех – женщин, детей, беззащитных лишь бы удержаться в сотне. Ему это удается по сей день. Но даже Чейз не смог продержаться на первом месте целый год. Это лишний раз показывает, что спасение для заключенного невозможно. Гора трупов вокруг Чейза росла, а он все еще не покинул тюрьму. Почему? Я никогда не решусь задать этот вопрос, но и выкинуть его из головы тоже не могу.
– Идем.
Это все, что он говорит, и мы снова продолжаем движение.
– Ты говорил про сон, – напомнила я.
– Я передумал.
Ясно. Естественно, он не сказал, почему передумал, а больше спрашивать я не стала.
В пути мы тихо переговаривались с Шанти только по самым необходимым вопросам, в остальном же берегли силы. Желудок скручивало от голода, но еды нет, пить хочется, но вода закончилась. Я не могла дождаться, когда этот проклятый лес закончится, когда мы уже попадем куда–то, где есть стены и потолок, чтобы защитить нас от ночных гостей. Уверена, что эту ночь мы снова проведем под открытым небом. До этого нам удавалось не встретиться напрямую с ночными гостями, но оставаться в числе счастливчиков вечно мы не могли. Понимание этого заставляло постоянно бросать взгляд на небо, и молить солнце не завершать свою работу так скоро, но мои молитвы его не интересовали, солнце продолжало движение, кажется, с удвоенной силой.
Когда наш счастливый билет остановился, я практически свалилась на землю грудой костей и уставших мышц. Прохлада вечера и отсутствие рукавов дали о себе знать. Я ежилась и терла руки ладонями, подползла к дереву, и облокотившись на него спиной, прикрыла глаза. Безумно хотелось спать, есть и пить.
– Оставайтесь здесь, – сказал Шелби.
Я тут же открыла глаза и, видя удаляющуюся спину, спросила:
– Ты куда?
Ответа не последовало, и вскоре спина билета скрылась за деревьями.
Шанти села к соседнему дереву и посмотрела на меня уставшим взглядом. Ее мешками под глазами можно было укрыться. Она прикрыла зевоту кулаком и достала из мешка покрывало.
– Надо поспать, я больше не могу идти. Он хочет убить нас изматыванием, – сказала она и бросила покрывало мне. – Ты первая, разбужу тебя быстрее, чем тебе бы хотелось.
Я не стала спорить и, закутавшись в покрывало, уснула практически сразу. Но не удалось мне нормально выспаться, как Шанти уже толкала меня в плечо. Я еле разлепила веки и посмотрела на нее взглядом, в котором явно читалось желание убивать.
– Вставай. Я сейчас отрублюсь, – с заторможенностью произнесла она и начала дергать за край покрывала.
Я села и потянулась, отдала покрывало, и Шанти ушла к своему дереву. Она моментально заснула, а я смотрела на нее с завистью. Я начала растирать моментально замерзшие руки и ежилась, подтянула колени к груди и выдохнула клубок пара. Недалеко от того места, где я сидела, горел костер, над ним была импровизированная кухня, точнее плита. С двух сторон на приличном расстояние оказались воткнуты раздвоенные на концах ветки, а сверху на них лежала еще одна, только тонкая. На прутике висели какие–то мелкие животные, уже освежеванные и достаточно поджаренные. От запаха свежей горячей еды потекли слюни. Только я собралась подойти к костру, как из леса вернулся Шелби. Не смотря на меня, он сел перед костром и начал переворачивать тушки. Свет от костра играл на его лице зловещими бликами. Удивительно то, что вся бледность пропала с его лица и сейчас он выглядел вполне себе здоровым, намного здоровее меня и во всю храпящей Шанти. Значит мои рукава все же помогли. Из меня вышел вполне себе порядочный доктор. Долго сидеть вдалеке от костра у меня не получилось, холод заставил оторвать задницу от земли. Я поднялась и подошла к огню. На меня по–прежнему не смотрят, словно я пустое место. Но это ведь к лучшему. Нас связывает слово, данное Шелби, про разговоры и прочие мелочи мы не договаривались. Как и о том, что он должен будет делиться едой, этого мне бы очень хотелось. О последнем я подумала с особой печалью, желудок поддержал меня урчанием. Я присела у костра и протянула вперед руки, приятное тепло начало расползаться по коже.
Тишина стала давить, но первой идти на разговор я не собиралась. Ну его. Как уже можно было понять, Чейз Шелби вовсе не приемлет, когда его уединение нарушают. Ночь уже вступила в свои права, и я снова просмотрела число на запястье. Черт! Может, я уже на дне Ристалища и не знаю об этом.
Время шло, костер трещал, желудок сжимался от голода. Больше не выдерживая гнетущего молчания я вернулась к своему дереву и наблюдала за Чейзом Шелби со стороны. Его взгляд был устремлен в огонь, тот плескался в его глазах, делая их какими–то магическими, словно он только что вышел из ада и прихватил оттуда пару углей. Как он вообще добыл огонь? Как поймал животных.
Я все проспала. Молодец, Рэйвен, так держать.
– Рэйвен.
При звуке своего имени я вздрогнула. Совсем позабыла, что называла его еще в постройке, когда была прикована к стене. Шелби не спал и все слышал. Кажется, он вообще не спит.
– Что?
– Подойди к костру.
Я не спорила, ибо совсем замерзла, в считанные секунды оказалась на предыдущем месте, жадно ловя тепло огня. Шелби подал мне ветку, на которой дымилась горячая еда. Горячая! Еда! Я могла затопить в слюнях все Ристалище. За это можно было и душу продать любому, кому она только могла бы понадобиться.
– Спасибо, – сказала я, но не получила никакого ответа на благодарность.
Как я поняла, Чейз не очень любит разговаривать, но обожает делать вид, что рядом с ним никого нет. Он один. Вспоминая мою прошлую жизнь, я понимаю его. Быть одной спокойнее и безопаснее.
Я разглядывала тушку, дула на нее, чтобы остудить. Она была небольшая, размером примерно с ладонь. Оторвав зубами кусок, я его прожевала. Мясо сухое и горячее. Оно было практически безвкусным, но желудок с удовольствием его принял и попросил еще.
– Кто это? – спросила я.
– Крыса.
Я подавилась и этим привлекла внимание темных глаз. Это будет мне уроком, спрашивать, что тащу себе в рот, прежде чем это сделаю. Я подняла веточку вверх и, кивнув на нее, сказала с излишним энтузиазмом:
– Вкусно.
– Нет. Не вкусно.
Нет. Это слово самое популярное, именно его я слышало гораздо чаще, чем остальные несколько тысяч имеющиеся в запасе среднестатистического человека. Шелби продолжил смотреть мне в глаза, от этого почувствовала себя максимально неуютно. Его разозлила моя ложь? Чего он пялится?
– Я ела и похуже, – призналась я, чтобы нарушить тишину.
Это замечание тоже осталось без ответа. Да что говорить, практически любые мои реплики тонули в лесной тишине. Шелби продолжил на меня смотреть. Я даже не думала о том, что может быть у меня на лице было какое–то пятнышко, я вся грязная и физиономия не исключение.
– Когда мы доберемся до Клана? – спросила я, особо не надеясь на ответ.
– Завтра.
Доев крысу, я поблагодарила добытчика и снова ушла под дерево.
– Спи.
Я покосилась в сторону костра, Чейз Шелби смотрел на меня поверх пламени. Из стиля его разговора, можно предположить, он всегда раздает приказы, другой формой общения не овладел.
– Ночные гости не…
– Гости здесь мы, а они владельцы Ристалища.
Какое огромное предложение он только что сказал.
– Что это значит?
Шелби отвернулся и снова посмотрел на костер.
– Кочевники, были тут задолго до нас.
Кочевники? Так вот как они называются? Были здесь задолго до нас? Это вообще, что означает? По задумчивому виду моего билета понятно, он больше не будет отвечать на вопросы, но и сейчас я узнала больше, чем могла надеяться.
Я погрузилась в свои мысли и, стуча зубами от холода, все же заснула. Я не собиралась спать, честное слово, это вышло как–то само собой. За секунду до того, как я открыла глаза, мне заткнули рот ладонью. Я начала брыкаться, пока не различила над собой полуголого Шелби. Какого хера! Я уперлась руками ему в плечи и старалась оттолкнуть от себя.
– Тихо, – прошептал он одними губами.
Ага, конечно! Не на ту напал! Ебнутый насильник!
Я начала брыкаться еще сильнее, а в голове рисовались картины того, что Шанти уже лежит убитая в метре от меня. Я билась и кусалась, царапалась и пинала воздух.
Паника наваливалась на меня не хуже Шелби.
Не могла подавить страх перед ним. Продолжала извиваться и изо всех сил старалась оттолкнуть его. Шелби навалился на меня еще сильнее, в глазах читалась неприкрытая угроза, и я успокоилась. Может, и не успокоилась, но остановилась. Шелби пару мгновений прожигал меня взглядом, я четко это видела и запомнила, как свет от костра придавал его лицу ужасающий вид. Он медленно убрал руку от моего лица и начал склоняться ко мне. Ниже, еще ниже. Дыхание перехватило, и я снова уперлась ладонями в голые горячие плечи, покрытые метками убийцы и шрамами. Когда губы Шелби остановились у моего уха, я почувствовала его дыхание на шее, мои глаза чуть не выпали из орбит. Какого черта происходит? Только не насилие, этого я не переживу. В момент, когда я собиралась оттолкнуть Шелби со всей имеющейся у меня силой, он заговорил:
– Кочевники здесь, вставай максимально тихо и жди указаний.
Он отстранился, душа ушла в пятки. Он не собирался меня насиловать? Зачем снял кофту и футболку? Кочевники здесь?
Я села, и с меня упало что–то мягкое, через секунду я прикоснулась руками к черной кофте с капюшоном. Что она тут делает? Я взяла ее в руки и поднялась. Зачем–то начала комкать ткань, нервы были настолько расшатаны, я боюсь не дождаться указаний Шелби и сигануть в лес, не смотря по сторонам. Он разбудил Шанти подобным образом, но она даже не попыталась скинуть его с себя, и когда мы обе стояли перед ним, Шелби кивнул направо и губами прошептал:
– Бегите.
Мы сорвались с места, и тут же за нашими спинами прозвучало рычание. Я бы обернулась, если бы имела побольше храбрости, но ее не оказалось, мне было настолько страшно, что я не обращала внимания на ветки, что хлестали меня по лицу, перепрыгивала упавшие деревья и булыжники, покрытые мхом. Мы с Шанти бежали, старались держаться одного направления, но кажется, что пару раз куда–то свернули. Или нет.
Не знаю как, но в скором времени мы остановились, начали озираться по сторонам. Встали спина к спине и начали кружиться на месте, сердце колотилось в горле, шум крови, бегущей по венам, не давал возможности что–нибудь услышать. Мало–помалу паника начала отступать, но не ушла окончательно.
Мы остановились и прислушались к ночным звукам леса. Все было подозрительно тихо, я даже не слышала насекомых. Словно кроме меня и Шанти в лесу никого больше не было.
Шелби вышел из–за дерева весь в крови и с ножом, который забрал у меня еще при побеге. Его торс до сих пор был оголен, но сейчас мы бы даже при ярком свете дня не увидели шрамов и меток убийцы. Он был покрыт кровью.
Мое сердце колотилось где–то в районе пяток, уминая землю под тонкой подошвой. Шелби обтер лезвие ножа о штаны.
