Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 4
– После обеда вы свободны? – Судя по голосу, Бенуа было не больше двадцати пяти. Амадео предпочел бы более опытного адвоката, но Тевье заверил, что Реми – настоящая акула, и если захочет, то оправдает самого дьявола.
– Да. – Амадео глянул на примостившегося рядом Тео. Мальчик чиркал карандашом по бумаге и делал вид, что папины дела ему совсем неинтересны. – Давайте встретимся в три часа в «Азар». Я предупрежу охрану, и…
Тео поднял голову от рисунка, на лице читалась тревога. В последнее время он боялся, пусть и отчаянно храбрился. В дом то и дело пытались проникнуть журналисты, охраны стало больше, никто не улыбался. Папы почти никогда не бывало дома, и сегодня Тео проснулся в уверенности, что он уже уехал на работу, но к безмерному счастью обнаружил, что тот в своем кабинете. Сразу после завтрака Тео схватил свой альбом и карандаши и с папиного разрешения устроился за его столом, стараясь вести себя тихо, как мышка, и не мешать. И вот теперь папа собрался на встречу с каким-то господином Адвокатом! Тео не показал, насколько расстроился, а продолжил рисовать, высунув кончик языка от усердия, пока не раздался стук в дверь.
– Пап, кто там? – встревожился он. Если это Киан, то ничего страшного. Тео он нравился, и только ему он рассказал о том, чего боится. Киан не стал над ним смеяться, а внимательно выслушал, а затем сказал, что Тео вовсе не трусишка, и что даже ему бывает страшно. Мальчика это немного успокоило.
– Сейчас посмотрим, малыш. – Амадео попрощался с Реми, отложил телефон и отпер дверь.
– Ну наконец-то! – Высокая блондинка в голубой юбке и ослепительно белой блузке сдула прядь волос со лба и вызывающе уставилась на Амадео. – Я устала объяснять твоей прислуге, что не желаю подвергаться унизительному обыску! Я уже не могу войти к тебе беспрепятственно, зять?
Амадео почувствовал, как в левом виске начала зарождаться боль. Эту женщину он не видел уже несколько месяцев и предпочел бы не видеть в десять раз дольше.
– Здравствуй, Виктория. Чем обязан?
Злость мигом покинула миловидное, но уже изрядно пообтрепавшееся личико. Виктория никогда не утруждала себя вопросами морали и верности, и Амадео старался всеми силами избегать ее общества – к нему она питала особую слабость, что выливалось в постоянные скандалы с Лукасом. Отношений с братом, и так не безоблачных, это не улучшало.
– А я не могу тебя навестить? – Блеклая улыбка скользнула по губам. – Мы не виделись так долго, ты даже на похороны брата не явился. – Она бросила злобный взгляд на Киана. – Я могу войти, или будем разговаривать в коридоре?
– Я должен обыскать ее, господин Амадео. – Киан и не думал уступать дорогу.
Очень исполнительный и никаких нареканий, вспомнил Амадео свои же слова. Что верно, то верно. Но иногда может и перегнуть.
– Ты кто вообще, мальчик? – Виктория фыркнула ему в лицо. – Я тебя раньше не видела и видеть не желаю.
– Я телохранитель господина Амадео и по правилам я должен вас обыскать, – не сдавался тот.
– А по другим правилам в частных разговорах не имеет права участвовать охрана, – парировала Виктория. – Плохо тебя босс воспитал, иди-ка отсюда.
Она снова попыталась пройти мимо, но Киан был непреклонен, что удивило Амадео. Еще ни с кем и никогда телохранитель не вел себя так настойчиво и в открытую неприязненно.
– Без приказа господина Амадео я с места не сдвинусь, – упрямо повторил он.
Обстановка накалялась, еще немного – и Виктория психанет. Амадео знал ее достаточно давно, чтобы предугадывать вспышки ярости. Все могло закончиться ужасающим скандалом, и Амадео решил вмешаться. Он положил руку Киану на плечо и отодвинул охранника в сторону.
– Все в порядке, не беспокойся. Пропусти ее.
Киан беспрекословно отступил, за что впоследствии неоднократно корил себя. Хмурым взглядом проводил Викторию, но не посмел возразить боссу.
Тео оторвался от рисунка и появившаяся улыбка тут же угасла. Эта женщина, хоть и красивая, походила на ведьму. Ему снова стало страшно, и даже присутствие Киана не успокаивало.
– Пап. – Он подергал Амадео за рукав и шепнул: – Пап, она злая.
– Не бойся, Тео, она скоро уйдет. – Амадео взъерошил мальчику волосы и сел рядом. – Чем обязан твоему визиту, Виктория?
Та села в кресло и высокомерно уставилась через плечо на застывшего у дверей Киана.
– Меня напрягает этот весь в черном, как смерть, тип. – Она поставила сумочку на колени и поправила юбку. – Настолько веришь охране, что готов частные разговоры вести в его присутствии?
Амадео потер лоб. С утра голова побаливала, но сейчас боль начала набирать силу. Хотелось побыстрее избавиться от Виктории, выпить шоколада и до встречи с Бенуа побыть с сыном.
– Не оскорбляй моего телохранителя, Виктория, я ему жизнь доверяю. – Он тепло улыбнулся Киану. – Все хорошо, можешь нас пока оставить, я тебя позову.
Тот кинул на Викторию взгляд, полный самых ужасных подозрений, и вышел из кабинета, притворив за собой дверь. Тео снова погрузился в рисование, изредка поглядывая на женщину. Та в свою очередь рассматривала его.
– Милый мальчик, – резюмировала она, доставая из сумочки портсигар и зажигалку. – А где мать?
– Здесь курить запрещено. – Амадео старался ничем не выдавать раздражения. – Убери сигареты.
Та попыталась чиркнуть зажигалкой вопреки предупреждению, но, поймав взгляд Амадео, хмыкнула и убрала портсигар обратно.
– Так где его мать? Ты, судя по всему, растишь ребенка один. Сбежала?
– Может, перейдешь к делу? – Голос прозвучал с изрядной ноткой злости. Виктория имела способность выводить из себя самыми невинными фразами.
– Я уже сказала. – Она выпрямилась в кресле и покрепче схватила сумочку. – Мы давно не виделись, и я просто соскучилась. Мы, как-никак, бывшие родственники, и поддерживать старые связи…
– «Вентина» недавно объявила себя банкротом, не так ли?
Губы, обрамленные морщинами, дернулись.
– И вовсе не поэтому… Я пришла узнать, почему ты не присутствовал на похоронах Лукаса. Он все-таки твой брат.
– Тебе достаточно известно о наших отношениях, чтобы меня понять. – Амадео раскрыл ноутбук. – И потом, тебя самой там не было, ты лежала в коме после того, что он сотворил. И если явилась только за тем, чтобы меня пожурить, то не трать мое время.
– А ты хорошо порезвился, да? – Тон Виктории вдруг стал ядовитым и презрительным. Тео поднял глаза от рисунка и испуганно уставился на нее. – Сплясал на костях своей семейки и выставил себя героем-страдальцем.
Амадео едва не вздрогнул. В Виктории произошла разительная перемена – если раньше она пыталась разговаривать сдержанно, то теперь от этого ничего не осталось. На лице проступила гаденькая ухмылка, глаза недобро сверкали. Амадео запоздало вспомнил нежелание Киана пропускать ее без обыска и слова Тео.
– Плохой братец, смерть отца, тюремное заключение… Выглядит так, будто ты создал легенду заранее и жил, подгоняя обстоятельства под собственную сказку!
– Прекрати, Виктория! – Амадео повысил голос. – Я не собираюсь слушать эту чушь. Если закончила, уходи.
– Боишься, что твой сыночек узнает, какой на самом деле его папочка? – Виктория запрокинула голову и расхохоталась. Заколка отцепилась от волос и упала за спинку кресла. – Бедный мальчик, он еще многого не знает. Но я положу конец твоей легенде, Амадео. Чтобы от чертовой династии Солитарио не осталось и следа.
Внезапно Амадео понял, что смотрит прямо в дуло пистолета. За секунду до выстрела он успел схватить Тео и загородить собой.
Грохот выстрелов еще не успел стихнуть, как Киан ворвался в кабинет и выбил оружие из руки Виктории. Мгновенно скрутив ее, рявкнул в открытую дверь:
– «Скорую» сюда, быстрее!
Кабинет наводнила охрана. Киан коленом придавил бешено вырывающуюся Викторию к полу и затянул на ее запястьях наручники-ленту.
– Вот тебе, подлый козел! – плевалась та ругательствами, перемежаемыми с взрывами дикого хохота. – Получил?! Это тебе за Лукаса, мразь! За моего отца! И за меня тоже! Сволочь!
Тео замер под отцом. В ушах все еще звенело от выстрелов, он чувствовал, как на лицо капает что-то теплое и липкое.
– Папа… – прошептал он. – Пап…
Кое-как вытащив из-под Амадео руку, он потер щеку и уставился на испачканную красным ладонь. И заверещал на весь особняк.
Ксавьер влетел в кабинет и остановился. Мозг отказывался воспринимать увиденное, и несколько мгновений он просто стоял. Вокруг носились охранники, но Ксавьер не видел ничего, кроме открывшейся перед ним картины: Амадео, весь залитый красным, лежал ничком на полу, под ним Тео, срываясь на визг, звал отца.
– Пропустите!
Дэвид грубо оттолкнул его плечом. Аккуратно сдвинул Амадео, поднял мальчика на руки и скрылся с ним в коридоре, снова отпихнув Ксавьера, так и не сделавшего шагу в сторону. В отсутствие крика Тео сразу все вокруг наполнилось другими звуками: охрана громко переговаривалась, кто-то звонил в «скорую», а сбоку неслась отборная ругань. Голос был женским, и Ксавьер машинально повернул голову.
Виктория извивалась на полу, тыкаясь носом в ковер, а сверху сидел Киан. Запястья женщины охватывала лента с фиксатором, рядом валялся небольшой дамский «браунинг».
– Отпусти, сукин сын, ты хоть знаешь, кто я?! Этот щенок получил по заслугам, да я бы еще раз его застрелила, я…
С громким щелчком мечущиеся в беспорядке факты сложились в голове Ксавьера в один большой паззл.
На негнущихся ногах он подошел к Виктории и, подобрав пистолет, выстрелил ей в висок.
Мгновенно наступила тишина. Все, кто был в комнате, замерли, будто играли в какую-то детскую игру. Киан потрясенно смотрел на Ксавьера снизу вверх, затем убрал руки от обезображенного трупа. Стена и пол рядом с Викторией напоминали жуткую абстракцию, нарисованную безумным художником.
Ксавьер разжал пальцы, и пистолет брякнулся на пол. Вытерев кровь со щеки тыльной стороной ладони, отошел от того, что осталось от Виктории, и опустился на пол перед Амадео. Осторожно просунул руку под спину друга и приподнял. Кровь мгновенно залила костюм, но он не замечал ничего вокруг и сидел, прижимая к себе Амадео, пока не прибыла «скорая».
Ксавьер мерил шагами коридор перед операционной. Сердце колотилось, как бешеное, и никак не удавалось его успокоить. Амадео был тяжело ранен, по словам врачей, шансов у него было мало. Виктория успела выпустить три пули, и все угодили в него.
Тео вцепился в сидящего на полу, напротив белой двери Киана мертвой хваткой и смотрел в одну точку, сунув палец в рот. По случайности пули не прошили Амадео насквозь, и ребенок не пострадал, но истерика прекратилась только десять минут назад. Теперь Тео ничего и никого не замечал вокруг, и Ксавьер подумал о том, что лучше бы кричал. Этот полный безразличия взгляд пугал куда больше.
– Это я виноват, – прошептал Киан. На парня было страшно смотреть – теперь он действительно походил на смерть. – Я не обыскал ее и не забрал пистолет, это я. – Он уткнулся в волосы Тео. – Простите меня, господин Амадео…
С тобой разберусь позже, решил Ксавьер. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме Амадео. Пусть только этот принц попробует умереть…
Дверь операционной приоткрылась, и Ксавьер услышал:
– …все, бесполезно. Фиксируйте время смер…
Остаток фразы перекрыл вопль Тео:
– Пустите к папе, он не умер, проверьте хорошо, не умер!!!
Ксавьер едва успел схватить мальчика – тот бросился в операционную, не переставая кричать. С силой впихнув Тео в руки Киана, он уткнулся в стену лбом и зажмурился от сдавившей грудь боли.
7
Игра ва-банк
Десять процентов.
Ксавьер сидел в вестибюле больницы, на столике стоял пластиковый стаканчик с давно остывшим кофе. Он к нему даже не притронулся.
Десять процентов.
Тео сделали успокоительный укол, и теперь он спал в палате под наблюдением Дэвида и Джейкоба. Мальчик испытал самое большое потрясение в жизни, а Ксавьер уже отдал приказ о подготовке документов на усыновление. Он не позволит, чтобы мальчишка хотя бы день провел в детском доме. Хватило того кошмара год назад.
Десять процентов.
Йохан с убитым видом сидел поодаль и сжимал в руке так и не открытую бутылку с водой. Разорвись рядом бомба, он бы и внимания не обратил. Случившееся на всех оставило отпечаток: Розу увезли в реанимацию, Дэвид кое-как держался, но постоянно потирал грудь. Ксавьеру рассказали, что недавно начальник охраны уже перенес внезапную смерть, и Амадео настоял на том, чтобы тот на время оставил пост.
Десять процентов – вот шанс, который врачи дали Амадео на выживание. В него угодили три пули – одна в шею и две в спину. Он едва не умер от кровопотери, потом встало сердце. Амадео был мертв. Пусть пять минут, но он был мертв. И с этим Ксавьер никак не мог смириться.
Операция закончилась, но шансы, что Амадео очнется, составляли десять процентов. Один к десяти. Черт побери! Соблюдать осторожность, окружить себя первоклассной охраной – и все усилия перечеркивает глупая истеричная баба, возомнившая себя мстительницей. Ксавьер даже не подумал о том, что его самого вот-вот арестуют за убийство – охрана видела, как он вышиб мозги Виктории. Но пока все было тихо. Прошло двадцать часов, а полиции не наблюдалось.
Боковым зрением Ксавьер заметил, что рядом кто-то стоит. Подняв голову, увидел Киана – бледного, осунувшегося. Лицо мальчишки по-прежнему ничего не выражало, но в покрасневших глазах прятался страх.
– Господин Санторо, могу я с вами поговорить? – тихо, как и прежде, произнес он.
Ксавьер кивнул на стул напротив. Киан сел и положил руки на столик перед собой. Ксавьер машинально отметил, что таким жестом собеседник показывает, что безоружен.
– Во-первых, вам не стоит беспокоиться об обвинении в убийстве. Отпечатки на пистолете принадлежат только Виктории.
Ксавьер впервые отвлекся от мрачных мыслей.
– Что?
Киан будто не услышал вопроса.
– Она покончила с собой после того, как выстрелила в господина Амадео. Вся охрана это подтвердила. Дело будет закрыто за смертью обвиняемого.
Любопытно, он только что думал о том, почему за ним все еще не пришли конвоиры. Мальчишка прочел его мысли. Ксавьер не мог не заметить хладнокровия личного охранника – даже в такой ситуации он не потерял присутствия духа и позаботился об уликах.
– А во-вторых? – Он взял стакан с холодным кофе и заставил себя сделать глоток.
– Господина Амадео предали. Новый проект «Азар» по созданию автоматизированной системы управления гостиницей наделал много шума, слухи о базе данных просочились туда, куда не следует. В охрану внедрили шпиона, он выкрал информацию о клиентах и использовал ее для шантажа всех близких господину Амадео лиц, чтобы оставить его безоружным перед Нико Мариано. Господин Амадео почти нашел предателя, но ему помешали.
Ксавьер поставил стаканчик обратно на стол, заметив, как дрожат руки. Не мешало бы поспать, но в такой ситуации сон будет непозволительной роскошью. Джейкоб упоминал покушение в сауне, но Ксавьер пропустил большую часть мимо ушей – усердно делал вид, что ему все равно. Вот идиот.
– Правда? – переспросил он. – Насколько мне известно, о неудавшемся убийце Амадео позаботился.
– Я говорю не о нем. Ривер Коэн пошел на поводу у Виктории и попытался убить господина Амадео. Базу выкрал не он.
– Тогда кто этот предатель?
Киан сложил руки перед собой, как примерный ученик. Выражение лица не изменилось ни на йоту.
– Я.
– Господин Солитарио встает рано. В полседьмого выходит на пробежку, к этому времени ты должен быть здесь, как штык, – инструктировал новичка Дэвид, расхаживая туда-сюда по коридору. – Пистолет всегда держишь при себе, но пользуешься только в крайних случаях. Стреляешь в руку или ногу – срок за убийство никто не отменял. При прямой угрозе жизни – на поражение. По возможности старайся обходиться без пальбы. Если любитель пострелять по мишеням – топай на стрельбище. Все ясно?
– Так точно, босс Арден, – ответил Киан неизменно тихим голосом. Он сразу понял, что начальник охраны полон подозрений насчет него, и самое ужасное, что он был прав. Вот только доказать никак не мог – глава «Апани» хорошо постарался, чтобы сфабриковать нормальную жизнь для своего подопечного, и теперь даже Дэвид Арден не смог бы найти нестыковок или неточностей в гладко скроенной легенде.
Но у Ардена интуиция работала отменно, и Киан всегда должен быть настороже, чтобы нигде не проколоться. Одна ошибка, один самый маленький промах – и начальник охраны вцепится в него питбулем и не отпустит, пока Киан не прекратит дышать.
Дэвид развернулся на пятках и ткнул его толстым пальцем в нос.
– Повтори.
Киан остался бесстрастным. Первое, чему он научился – не показывать эмоций. С тем, чтобы не испытывать их вообще, он пока не мог справиться – слишком молод, как сказал глава. Но со временем они должны были вытравиться – на этот счет он не переживал.
– Применять оружие в крайних случаях. Стрелять в конечности. И только при прямой угрозе жизни – на поражение.
Дэвид опустил руку, более-менее удовлетворенный ответом.
– Сойдет. В остальном пользуйся руками и ногами. И самое главное – головой. Расписание господина Солитарио очень плотное, иногда работа затягивается за полночь, так что жить тебе придется здесь же. Если есть какие-то возражения, или тебя дома кто-то ждет, предупреждай заранее.
– Не ждет, босс Арден.
Дэвид смерил его взглядом. Не верил он пацану, ох не верил… Но хозяин – барин, и против слова Амадео не пойдешь.
– У тебя хоть разрешение на ношение оружия есть, мелкий? – без особой надежды спросил он.
– Никак нет.
Его и в самом деле не было. «Апани» не утруждало себя такими незначительными заморочками. Даже если наемник и попадал в полицию (случались и такие инциденты), организации не составляло труда выкупить его. Толстая пачка банкнот – и полисмены тут же забывали о существовании странного человека без имени, биографии и отпечатков пальцев.
– Знаю. Амадео тебе его выправит, глазом моргнуть не успеешь. – Начальник охраны смерил худенького парнишку скептическим взглядом. – Глупый мальчишка, и чем он только думал, когда такого задохлика нанимал… Ладно, пошли, покажу тебе дом.
Розе, в отличие от Дэвида, новичок сразу понравился.
– Мальчик мой, выглядишь так, будто тебя неделю не кормили. – Она ласково потрепала Киана по щеке. – А я считаю, что голодный телохранитель – плохой работник. Трудно сосредоточиться, когда живот сводит от голода. Согласен?
Киан заметно смутился, а Роза рассмеялась.
– Так и знала. Пусть ты и худенький, но у тебя такие щечки, невозможно не понять, что поесть ты любишь. Ты вообще завтракал? Садись, я сейчас что-нибудь приготовлю.
– Вообще-то я показывал ему территорию, – набычился Дэвид. – Нельзя терять времени, и…
– С тебя убудет, если дашь мальчику несколько минут, чтобы поесть? – Из заботливой тетушки Роза мгновенно перевоплотилась в строгую домоправительницу и погрозила Дэвиду ножом. – А будешь возражать – свиные ребрышки еще нескоро станут достоянием твоего желудка.
Тот возмущенно запыхтел.
– Да вот еще!..
– Не обращай внимания на старого ворчуна, он с виду грозный, а на самом деле добряк. – Роза поставила перед Кианом полную тарелку. – Кушай не торопясь. А мы отойдем, чтобы не мешать. – Она схватила Дэвида за руку и потащила к раковине.
– Спасибо, – пробормотал Киан, окончательно смутившись. Затем взял вилку и уткнулся в тарелку.
Он не знал, куда себя деть. Пока Роза и Дэвид переругивались, он сверлил взглядом белоснежную скатерть, краснея, как помидор. Если к неприязни Дэвида он начал привыкать, поведение Розы его совершенно обескуражило. Разве так обращаются с нанятыми охранниками?
И снова он испытал то самое чувство защищенности и спокойствия. Чувство того, что он вернулся домой. Пинками прогнав непрошеные ощущения, прислушался.
– Нет, вы только посмотрите, – умилилась Роза, глядя через плечо, как Киан уписывает за обе щеки. – Впервые вижу кого-то с таким хорошим аппетитом.
– Он мне не нравится, – продолжал бубнить Дэвид. – Он какой-то странный. Видела? Хоть бы улыбнулся раз!
– Что ты привязался к мальчику? Молодой господин сказал, что у него родители погибли не так давно, какие уж тут улыбки! – Роза вымыла тарелку и сунула Дэвиду вместе с полотенцем. – Помогай, нечего просто так стоять.
– Да нет же! – шепотом возмутился Дэвид, яростно натирая тарелку. – Он вообще… никакой! Лицо, как маска, не догадаешься, что у него на уме, по родителям так не скорбят. Вдруг он задумывает что-то ужасное, а Амадео об этом и не узнает?
– Прекрати, люди с таким аппетитом не могут быть плохими. – Роза выключила воду и вытерла руки. – И ты, и молодой господин уже пятьдесят раз проверили его биографию. Там было что-то подозрительное?
– Кроме приводов в полицию за драки ничего, – вынужден был признать Дэвид. – И то срок уже истек, он чист.
– Тогда не забивай голову. – Роза ткнула его пальцем в грудь. – Ты и так слишком много нервничаешь. Так недолго и до…
Дверь кухни приоткрылась, и Тео мышкой юркнул на кухню. Киан почувствовал укол стыда – он вдоль и поперек изучил биографию Солитарио и членов его семьи и знал, что мальчишка приемный. Но Амадео души в нем не чаял, и Киану было не по себе от того, что он должен разрушить эту идиллию.
– Привет. – Мальчик улыбнулся Киану, который от неожиданности едва не подавился.
– Привет, – с полным ртом ответил он, откладывая вилку, но Тео взял ее и сунул обратно в руку.
– Кушай, не стесняйся. Госпожа Роза вкусно готовит, правда?
Киан кивнул.
– Очень.
– Меня зовут Тео. А тебя Киан, да? Я слышал, ты будешь папиным телохранителем, это так классно! Дэвид, конечно, тоже хороший телохранитель, но он ужасно ворчли…
– Малец! – рявкнул Дэвид. – Ты чего это тут разглагольствуешь, а? Это я-то ворчливый?!
Тео подскочил и, хихикая, спрятался под стол, спасаясь от заслуженной кары.
– Маленький господин прав, ты и в самом деле напоминаешь старую бабку. – Роза снова ткнула Дэвида в грудь. – Слышал бы ты себя со стороны – смех да и только. Даже я столько не ворчу, а уж постарше тебя буду. Матео Солитарио! – Она шлепнула полотенце на стол, по которому маленькая ладошка подбиралась к вазочке с конфетами. – Обед через час, будьте добры потерпеть и не портить аппетит!
Пока Роза ругалась, Киан незаметно стащил конфетку и сунул ее под стол. Тео высунулся из-под скатерти и хитро подмигнул.
– Просыпайся.
Холодный, жесткий голос вырвал Киана из сна. Он выпрямился на стуле, к которому был привязан, и, встряхнув головой, откинул волосы с лица.
Ксавьер Санторо стоял перед ним. В углу рта тлела сигарета. Выражение лица не предвещало ничего хорошего, но Киана это не обеспокоило – не для того он признавался, чтобы рассчитывать на снисхождение.
Ксавьер выпустил дым вверх. Красный огонек переместился вниз – он опустил руку. Молчание затянулось, но никто не нарушал его.
Наконец сигарета дотлела, и Ксавьер небрежным щелчком отбросил ее.
– Мне не придется тебя пытать, чтобы услышать правду? – полюбопытствовал он, наклоняясь к Киану. – Не хочу этого делать, но ты можешь меня вынудить.
Пленник едва слышно вздохнул.
– Вовсе нет, господин Санторо, я сам все расскажу. В дом господина Амадео меня отправила организация «Апани» с целью подрыва работы «Азар» и добычи информации по вип-клиентам.
Если Ксавьер удивился, то никак этого не показал. Только пачка «Камальон» тихо хрустнула в пальцах.
– «Апани», – повторил он. – Их люди знамениты чистым шпионажем. Наверняка ты лучший из них.
Он пододвинул стул и уселся напротив. Достал еще сигарету, но поджигать не стал, раздумывая, с чего начать допрос.
«Апани». Ксавьер слышал об этой организации, но не мог толком ничего сказать о ней. Многие даже сомневались в ее существовании – ее люди всегда оставалась в тени, исподтишка творя грязные дела, для чего их и нанимали влиятельнейшие персоны. Коренное отличие от других подобных группировок заключалось в том, что «Апани» сами выбирали себе клиентов. С ними нельзя было связаться, но они знали все. Заказчик считал, что он их нанял, а на самом деле это «Апани» использовала его в своих целях.
– Нет смысла играть на совести, она и так пожирает тебя в данный момент, – наконец сказал он. – Не хочу спрашивать о том, сколько информации ты передал организации. Судя по неважным делам «Азар», достаточно. Ты сказал, заказчиком был Нико Мариано.
Киан кивнул.
– Да, Нико Мариано. Он скупил практически все компании, связанные с азартными играми в нескольких городах. Почти все они на грани банкротства, так что не составило труда приобрести их по дешевке.
– Откуда у этого Мариано деньги, чтобы нанять «Апани»? Если то, что ты говоришь, правда, то купленные им компании не покрыли бы таких расходов.
– Целью «Апани» была база данных «Азар», поэтому они согласились помочь Мариано на особых условиях. Господин Амадео собрал много сведений об интересующих «Апани» людях, но получить доступ извне невозможно. Поэтому было решено отправить шпиона.
– Тогда какой смысл делать это через Мариано? Твой план по внедрению был безупречен, зачем привлекать его?
Киан едва заметно качнул головой.
– Козел отпущения. Название организации не должно было всплыть, все шишки повалились бы на заказчика. Это ясно написано в договоре, который я вам прислал. «Апани» снимает с себя всякую ответственность после выполнения его условий.
Ксавьер вспомнил неподписанный желтый конверт с нелепым договором. Теперь он начал понимать. Киан сам составил несуществующий документ, чтобы дать подсказку, помочь Амадео выбраться из кризиса.
– Почему не отдал его сразу Амадео? Он сообразил бы куда быстрее, что с этим делать.
Ему показалось, или Киан смутился? В темноте было не разобрать.
– Я способствовал вашей ссоре. Простите. Все выписки с оффшорного счета, на который господин Амадео якобы пересылал деньги, полученные с вашей точки – высококлассная подделка. Я надеялся, что вы пойдете с этим договором к нему и сможете объясниться. Но вы упрямились, поэтому мне пришлось использовать любимый вами принцип «услуга за услугу». Информация, которую я вам передал от господина Амадео – настоящая. Беннета действительно завербовал Наркоконтроль, и следующая поставка отправила бы вас прямиком в тюрьму.
Ксавьер был поражен. Он и не представлял себе масштабов закулисной игры, которую вел этот мальчишка. Всего лишь шпион, ничего себе.
– Как только Мариано получит «Азар», «Апани» умоет руки, – продолжал Киан. – И ему придется расхлебывать проблемы, которые он сам же и создал. Все компании, которыми он владеет, приносят одни убытки, рассчитаться с долгами «Азар» у него не выйдет. Поэтому единственным выходом сейчас будет продать компанию ему.
Ксавьер напряженно думал. Как бы ни было велико его возмущение, но юнец говорил правильные вещи.
– Если все так, как ты говоришь, – сказал он, – зачем, черт побери, понадобилось подсылать Викторию, чтобы избавиться от Амадео? Твое начальство что-то пронюхало?
В глазах Киана мелькнула неприкрытая боль. Губы дрогнули, но тут же взял себя в руки.
– Я прошу прощения за то, что позволил Виктории Лаэрте выстрелить в господина Амадео. Этого в планах у «Апани» и у Мариано не было, она действовала по собственной инициативе.
Ксавьер почувствовал злость. На мальчишку, на уже покойную Викторию, на себя самого за то, что позволил так легко обвести себя вокруг пальца. Он-то считал, что его надуть невозможно. Хотя что там, Амадео сразу проникся к парню доверием, а он после тюрьмы растерял прежнюю наивность.
– Хотел бы я обвинить тебя во всем, что произошло, и снести голову, но это было бы несправедливо. – Он все-таки чиркнул зажигалкой. Дым устремился к потолку. – И мне пришлось бы жить с этим всю жизнь. В чем-то я могу тебя понять, в твоем возрасте мне тоже было несладко, я делал все, чтобы выжить. Но мне непонятно одно. – Он поднялся и прошелся вокруг Киана. – С каких пор в тебе восстала совесть? Или это очередная игра, чтобы ввести всех в заблуждение?
– Я признался вовсе не для того, чтобы облегчить вину, и не рассчитываю ни на какое снисхождение, господин Санторо. Если бы я хотел скрыться, чтобы избежать наказания за совершенные мной преступления, то просто сбежал бы. Для такого, как я, это не составило бы особого труда.
– Логично. Тебя бы и след простыл, в документах наверняка значится фальшивый адрес и такой же номер телефона. Никаких данных, и ты этим даже не воспользовался. – Ксавьер уронил стул на стоящий позади ящик. Голова юноши запрокинулась, он ударился затылком о деревянную крышку, но на лице не проступило ни единой эмоции. – Повторяю вопрос, на который ты не ответил. Откуда. В тебе. Совесть. Признаваться сейчас. С чего ты решил все рассказать, не зная наперед моей реакции? Я мог прострелить тебе голову прямо на месте, не дослушав до конца.
Киан смотрел на нависшего над ним Ксавьера без страха. В глазах не было ничего, кроме непомерного облегчения, будто он ждал подобных слов.
– Если бы вы это сделали, я был бы вам благодарен. Я всю жизнь лгу, всю жизнь притворяюсь кем-то другим. Я устал от этого. Устал от того, что из-за меня страдают люди, но не могу ничего сделать. Несмотря на то, что состою в могущественной организации, я слаб. Для меня нет пути назад – дорога закрылась в тот самый день, когда я решил пойти за главой и стать членом «Апани». Я знаю, как вы избавляетесь от шпионов, господин Санторо, просто сделайте это.
Ксавьер пораженно смотрел на мальчишку. А дело обстояло куда хуже, чем он думал. Он многих шпионов и предателей повидал за свою карьеру, кто-то из них умолял, кто-то брызгал слюной, заходясь в немыслимых угрозах, но еще ни один не относился так спокойно к тому, что вот-вот лишится жизни.
– Откуда ты родом? – неожиданно спросил он. – У тебя есть родственники? Хоть кто-нибудь? Раз начал говорить правду, продолжай.
Взгляд Киана скользнул в сторону. Он все еще полулежал, лицо по-прежнему было задрано вверх, но глаза смотрели куда угодно, только не на Ксавьера.
– Родственников нет, – ответил он. – Я с семи лет состою в «Апани», а все, что нашла на меня Ребекка Кэмпбелл – тщательно смоделированная легенда. Подумайте сами, может ли быть семья у таких, как я? Я ее не заслуживаю.
Ксавьер стиснул подбородок Киана и повернул его лицо к себе.
– До этого ты говорил правду, зачем сейчас отводишь взгляд? – Он мазнул пальцем по щеке юноши. – Не потому ли у тебя слезы в глазах скопились, что скучаешь по кому-то? Я все равно стану искать, Киан, не трать мое время и скажи сам.
– Если семья когда-то и была, то теперь ее нет. – Голос Киана даже не дрогнул. – Она никогда не вернется. Поиски бессмысленны, вы все равно ничего не найдете. Что было в прошлом, останется там же.
Ксавьер хмыкнул. Раздражения прибавилось, и причиной было не столько предательство паренька, сколько его желание и дальше упорно изображать из себя независимую скалу, несмотря на то, что камушки уже посыпались вниз. Вот же упрямый мальчишка.
