Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 4
Амадео взял одно фото. Ксавьер чокается с Арчибальдом Беннетом, директором транспортной компании. Следующее – подписывают бумаги. Еще одно – жмут друг другу руки.
– Откуда это? Как это могло попасть к Наркоконтролю?
– Известно как. Кто-то переслал им видео с твоих камер – угол обзора не оставляет никаких сомнений. Может, объяснишь, как настолько конфиденциальная информация оказалась у Наркоконтроля? Систему взломали?
Амадео наклонился и подобрал фотокарточку с пола. На ней Ксавьер стоял вполоборота и наливал коньяк в бокал.
– Ты сам разговаривал с Кейси на эту тему, не помнишь? Систему невозможно взломать, доступ к ней можно получить только изнутри.
– Именно. – Ксавьер не сводил с него колючего взгляда, и Амадео потер переносицу, пытаясь взять в толк, чего хочет друг. Соображалось плохо – уже несколько дней он нормально не спал, среди ночи то и дело раздавались звонки. Чилли, компаньоны, репортеры, которые черт знает как узнали номер мобильника – им не было числа.
Внезапно он понял. Но догадка казалась до того дикой, что мозг отказывался ее воспринимать. Несколько мгновений Амадео пытался свыкнуться с абсурдной мыслью. Как Ксавьер вообще мог даже думать в эту сторону?
– Ты считаешь, что я это сделал? – В голосе явственно прозвучала обида.
Ксавьер оперся на стол и наклонился к Амадео. Их лица оказались на одном уровне, и он пытался прочесть в глазах друга опровержение своим мыслям. Но, как обычно, принц казался непроницаемой стеной, показывая лишь то, что хотел. Этому взгляду он научился в тюрьме, и Ксавьер разозлился на Амадео за то, что тот сейчас испробовал этот прием на нем. Значит, есть, что скрывать.
– Я не хочу так думать, но у меня нет выхода. Не ты ли мне пел о том, какая потрясающая у тебя новая система безопасности? Что ее никто не способен взломать, что я могу говорить о чем угодно и с кем угодно в стенах твоей гостиницы, не страшась огласки, ибо «мы почти братья, меня обижают твои вопросы о безопасности информации, Ксавьер»?
– И поэтому ты решил, что я усыплял твою бдительность, а сам продавал информацию Наркоконтролю? – Амадео не мог поверить в услышанное. – Как это тебе вообще в голову пришло? Это сильное оскорбление, знаешь ли.
– Пока ты еще не совсем обиделся, постарайся объяснить вот это. – Ксавьер ткнул пальцем в фото. – Раз это не ты, то откуда они взялись? Весть о взломе системы давно дошла бы до меня, будь оно так. Но если взлома не было, как ты утверждаешь, то кто-то вошел в систему и извлек информацию. А кто знает пароль? Только ты.
Амадео угрюмо молчал, перебирая в уме возможные варианты, но ни один не подходил. Пароль действительно знал только он, но подозревать его в том, что он продал информацию на друга Наркоконтролю? Какого черта?
– Выбор невелик, Амадео. И сейчас ты вспоминаешь, кому еще называл пароль, или мы с тобой расстаемся. Это мог быть твой горе-программист? Он создавал эту систему, и он же мог ее хакнуть.
– Кейси незачем это делать, – ответил Амадео, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. – В его интересах доказывать работоспособность системы как ее создателю. Это точно не он. Я допускаю, что систему могли взломать, пусть Кейси и утверждает, что это невозможно. Но, Ксавьер, я тоже…
– И кто остается в итоге?
– Хорошо. – Амадео с трудом удавалось сохранять спокойствие. – Буду говорить с тобой на твоем языке. Какие у тебя доказательства?
– Никаких. Но если бы дело было только в этом, я бы к тебе не пришел. – Ксавьер достал из кейса пачку бумаг. – Посмотри внимательно и скажи: это твоя подпись?
Амадео пробежал документы глазами и обомлел. Переводы денег в зарубежные банки, отчеты о доходности с точек наркоторговли, которым заведовал он. На каждом листе стояла его подпись.
В горле пересохло, и он откашлялся, понимая, что крупно влип. Да будь он хоть трижды убедителен, против фактов не попрешь – Ксавьер не поверит, что он тут ни при чем. Амадео понятия не имел, кто смог так высококлассно подделать подпись, но в том, что он ничего подобного не делал, был уверен на сто процентов.
Он отложил документы на край стола и в упор посмотрел на Ксавьера.
– Ты веришь в то, что я способен за твоей спиной проворачивать такие дела?
– Я не хочу в это верить. Но я верю Ребекке, а она предоставила достоверную информацию, что это твоих рук дело.
– Ребекка не раз ошибалась, и…
– Не в этот раз. На документах – твоя подпись, принц, и графологическая экспертиза это подтвердила. Нет смысла отпираться. – Ксавьер вздохнул и выпрямился. – Амадео, я хочу тебе верить. Но не могу, сам знаешь почему. И еще лучше понимаешь, что такое нож в спину от самого близкого человека. – Голос стал тише. – Такое не прощают. Не стоило добиваться того, чтобы я вспоминал тебя так, как ты вспоминаешь Лукаса по сей день.
Амадео вздрогнул, будто Ксавьер его ударил. Краска бросилась в лицо, дыхание перехватило от возмущения. Самообладание мигом покинуло его, стоило услышать имя ненавистного брата.
– Что?.. Да как ты… Как ты посмел сравнить меня с ним?! – Он хлопнул ладонями по столу и вскочил. Кресло с грохотом рухнуло на пол, колесики беспомощно закрутились в воздухе. – Я всадил тебе нож в спину? Это ты сейчас своими подозрениями рушишь нашу дружбу! Хотя что для тебя дружба в таком случае? Пустое слово!
Ксавьер тоже повысил голос:
– Твоя истерика еще больше вынуждает думать о тебе то, чего мне бы не хотелось! На документах стоит твоя подпись, и то, что ты строишь из себя обиженную овечку…
– Я ничего не строю!! – рявкнул Амадео. – Прежде чем предъявлять подобные обвинения, удостоверься, что прав! Я не своровал у тебя ни цента за все время нашего сотрудничества. У меня огромная компания в подчинении, на кой мне твои деньги?!
– Понятия не имею. – К Ксавьеру уже вернулось его обычное спокойствие. – Но факт остается фактом. И пока ты не докажешь свою непричастность, я вынужден прекратить наши отношения. Какие бы то ни было.
– Думай, что хочешь. – Амадео отвернулся и отошел к окну. Горло сдавило от обиды. – Я не собираюсь оправдываться в том, чего не делал. Убирайся отсюда. Видеть тебя не могу.
Ксавьер не двинулся с места. Какого черта принц так себя ведет? Почему отпирается, когда вина очевидна? Ксавьер не был дураком и не сразу поверил бумагам, которые всучил ему Байлес. Нет, он заставил Ребекку провести экспертизу, проверил счета точки, подотчетной Амадео, и только потом кое-как уложил в голове неприятный факт: принц и в самом деле утаил часть доходов.
Вот только подобный поступок совершенно не вязался с характером принца. Несмотря на то, что тот владел кучей нелегальных клубов и юлил с Комиссией, в общем и целом Амадео старался вести свой бизнес честно. Он даже платил налоги, хотя сумма была немаленькой! Так на кой черт ему понадобилось заниматься воровством?
Но Ксавьер положился на рациональную часть. Дружба дружбой, но даже ее могут разрушить деньги и собственная выгода. Ни один человек не станет ставить интересы другого превыше своих. Одно время Ксавьер искренне думал, что принц чем-то отличается от остальных. Жаль, что ошибся, но не следовало с самого начала возлагать на него больших надежд. Власть и деньги развращают и портят, и даже невинный мальчик Амадео, некогда красневший от непристойной шутки, уже давно вырос.
– Если ты в ближайшее время не выявишь стороннее участие в утечке информации или не докажешь подделку документов, я сровняю «Азар» с землей точно так же, как когда-то вытащил ее из самых мерзких далеких глубин, – сказал Ксавьер, разворачиваясь к выходу. – Имей это в виду.
Амадео даже не обернулся.
– Делай что тебе угодно. Ты у нас всемогущий Санторо, который плевать на всех хотел с высокой колокольни. Если допускаешь такие мысли в отношении меня после всего, через что мы прошли, то и сам на такое способен.
Ксавьер на мгновение заколебался, борясь с желанием остаться и продолжить выяснение отношений, затем толкнул дверь и вышел, едва не сбив с ног Киана. Амадео остался стоять у окна. Его трясло.
4
Вопрос доверия
Вечер и ночь – горячая пора для дешевых мотелей. Множество парочек приезжают сюда, чтобы насладиться друг другом: неверные мужья, жены, подростки. Каждый третий приводит проститутку. Но Фрэнки Трезубца мало волновало, что происходит за тонкими, почти картонными стенками, пока ему платили. Документы у постояльцев он также не спрашивал, довольствуясь именами и фамилиями, которые те называли.
Он вручил ключ от номера пятнадцать высокой красивой женщине. Лицо ее казалось смутно знакомым, однако он никак не мог вспомнить, где же раньше ее видел. Спросить? Нет, Фрэнки решил, что это не его дело. Но немного смущало то, что такая холеная женщина не остановилась, к примеру, в «Азарино». Наверняка у нее денег куры не клюют, так зачем такое захолустье?
Следующая фраза все объяснила.
– Через тридцать минут подъедет мужчина и спросит обо мне. Пропустите его в номер. За это получите щедрые чаевые.
– Разумеется, мисс. – Фрэнки расплылся в щербатой улыбке, из-за которой и получил свое прозвище.
Следующие полчаса он то и дело выглядывал в окно в ожидании пресловутого мужчины, который явился с опозданием в пять минут. Хороша пунктуальность, когда тебя ждет женщина, хотел съязвить Фрэнки, но сдержался. В отличие от пассии, этот сделал все, чтобы скрыть внешность: темные очки (это почти ночью-то!), тонкая вязаная шапочка, куртка с поднятым воротником. Фигура атлетическая, хорошо сложен, бабы от таких и впрямь млеют. Сам-то Фрэнки был субтильным, и ему редко когда перепадало женского внимания. Молча позавидовав и памятуя о хороших чаевых, Фрэнки препроводил его к пятнадцатому номеру и ретировался, надеясь получить деньжата после. И когда спустя несколько минут сквозь тонкие перегородки начали доноситься странные звуки, он даже не почесался, с улыбкой приветствуя очередного клиента.
Чуть позже, во мраке дешевого номера – свет они никогда не включали – мужчина только-только начал погружаться в сон, как хрипловатый, но не менее приятный от этого голос прошептал на ухо:
– О чем ты думаешь?
Он недовольно приоткрыл глаза. Лежащая рядом женщина смотрела на него, не отрываясь, и накручивала на палец локон светлых волос.
– О том, что у меня есть пара часов перед тем, как мне нужно будет вернуться на работу, – ответил он. – И это время я хотел бы посвятить сну, понимаешь, о чем я?
Она обиженно надула губки. Это выглядело бы очаровательно, будь она лет на десять моложе.
– Какой ты грубый. – Тонкие пальцы пробежали по его обнаженной груди. – Надеюсь, ты помнишь, о чем я тебя просила?
– Тяжело забыть такую просьбу. – Он усмехнулся и, поняв, что поспать все же не удастся, потянулся за брюками. Достал из кармана сигареты, вытряхнул одну из мятой пачки и прикурил. – Не забывай, ты обещала мне прикрытие.
Виктория перевернулась на живот и встряхнула волосами.
– Несомненно. Только никаких проколов.
– Ты за кого меня принимаешь? Я, по-твоему, случайный прохожий, которого ты соблазнила своим милым личиком? Я профессионал, красавица. И если я берусь за дело, то довожу его до конца.
Она села, подтянув одеяло к груди и ничем не выдав, что такое обращение ее задело. Силуэт любовника четко очерчивался на фоне грязного окна. В воздух поднималась струйка дыма.
– Солитарио должен умереть, – в который раз повторила она. – Но если облажаешься, то помощи не жди.
– Не сомневайся. – Он выпустил дым в сторону и ткнул сигарету в стену – хуже интерьеру этой дешевой комнаты все равно не станет. – Я знаю его слабое место.
Кимберли Белл устала.
До конца смены оставалось пятнадцать минут, но она буквально валилась с ног. Несмотря на то, что казино временно приостановило работу – ходили слухи, что генеральный директор вовремя не дал взятку главе Комиссии – гостиница работала в штатном режиме, что означало максимальную загрузку в это время года. Ранней осенью сюда стекались все кому не лень, от обычных постояльцев до вип-клиентов, номера бронировались едва ли не за месяц.
Все дело было в ежегодном собрании акционеров. Каждому держателю акций предоставлялась хорошая скидка на номер и сопутствующие услуги, поэтому гостиница всегда была забита до отказа. И ни единого раза не прошло без того, чтобы какой-нибудь запоздалый клиент не начинал качать права.
Кимберли глянула на часы. Десять минут. Еще немного, и она отправится домой, где ее ждал любимый пес, горячая ванна и интересная книга, а с зарвавшимися богатеями пусть разбирается сменщица.
В тот самый момент, когда она отдала ключ от номера очередному клиенту, в вестибюль стремительно вошел высокий человек с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Длинный бежевый плащ развевался за спиной крыльями, на макушке криво сидела светло-серая шляпа. Орлиный нос мужчины нацелился на Кимберли, и та едва подавила вздох разочарования. Придется задержаться, и это отнюдь не радовало.
Тем не менее, она, памятуя о камерах наблюдения и этике персонала, радушно улыбнулась гостю.
– Добро пожаловать в гостиницу «Азарино». Чем могу быть полез…
– Номер, – надменно произнес мужчина, подходя. – Мне срочно нужен номер.
Ну вот, начинается. А Кимберли только порадовалась, что избежит ежегодных разборок.
– Прошу прощения, свободных номеров нет. Позвольте мне подыскать вам замену в мини-оте…
– Я сказал, мне нужен номер, – с той же интонацией бросил мужчина, глядя на нее сверху вниз, как на таракана. – Побыстрее.
– Свободных номеров сейчас нет, – терпеливо повторила Кимберли, хотя так и тянуло схватить пресс-папье и дать неудавшемуся постояльцу в нос.
– Девушка. – Высокий старик оперся о стойку. Их глаза оказались на одном уровне, и Кимберли едва не поежилась. Ее начинал пугать этот странный человек. – Я приехал сюда издалека. Специально в эту гостиницу. Потратил уйму денег. И если вы сейчас же не найдете номер, я верну потраченные деньги через суд.
– Свободных номеров нет, – снова повторила он. Хоть кол на голове теши, но сдаваться она не собиралась. В самом деле, она что, должна пойти и выселить кого-то из постояльцев или отменить чью-то месяц назад сделанную бронь ради этого надменного орла? Как бы не так.
– В таком случае я вынужден рассказать вашему руководству об отказе в обслуживании. – Старик выпрямился. Колючий взгляд ни на грамм не растаял. – Я лично знаком с владельцем, и поверьте, вы тут долго не задержитесь.
Кимберли едва подавила желание усмехнуться. Подобные угрозы она слышала не раз, и все они не имели ничего общего с реальностью. Если ему так хочется, пусть идет к начальству и разбирается.
Постоялец снова наклонился вперед, и Кимберли стало не по себе.
– Вы слышали меня? – тихо произнес он. – Я сейчас же отправлюсь к вашему руководству и пожалуюсь на непрофессионализм и неумение обслуживать клиентов. Мигом вылетите на улицу без выходного пособия, вы меня поняли?
– Еще раз прошу прощения. – Кимберли начала нервничать. Уж лучше бы он кричал, как многие до него, орал, угрожал, но только не этот спокойный равнодушный голос. – Но свободных номеров просто нет.
– Кажется, вы не поняли, девушка. – На губах появилась снисходительная улыбка. – Мне нужен номер. И вы его дадите. – Он извлек из кармана потрепанный мобильник и принялся демонстративно набирать цифры. – Восемь, четыре, семь, шесть, два, девять…
– Не могу вам ничем помочь, господин. Номера были забронированы самое меньшее неделю назад, и…
– Вашему отцу следовало воспитать вас получше. – В голосе мужчины прибавилось яда. – Вы так и не научились слушаться старших. Неделя взаперти научила бы вас смирению.
Кимберли словно ледяным душем окатило. Она стиснула пальцы, пытаясь подавить дрожь. Этот жуткий тип напомнил ей один из худших кошмаров детства – отца. Он был военным и требовал беспрекословного подчинения во всем. Если же находились силы отказаться, смотрел на нее точно так же, как сейчас этот мужчина – будто бетонную плиту кинул сверху. Тяжелый взгляд подавлял и не оставлял иного выбора, иначе тебя ждало наказание – темный сырой подвал с крысами и всякой живностью типа гусениц.
Кимберли безотчетно почесала руку – ей показалось, что по коже кто-то ползет. И повторила дрожащим голосом, едва сдерживая слезы:
– Господин, я не могу…
– Может быть, прекратите доводить девушку и объясните, что вам нужно? – раздался спокойный голос.
От облегчения Кимберли едва не упала в обморок. Господин Солитарио собственной персоной, как же повезло! Уж он быстро усмирит наглеца.
Посетитель повернулся, задрав нос, смерил Амадео презрительным взглядом.
– Мне нужен номер. А в этом заведении мне его не предоставляют. Это грубое нарушение, и я буду жаловаться…
– Руководству? Оно перед вами, – холодно ответил Амадео. – Свободных номеров нет. Вам предлагали замену в ближайшем мини-отеле, но теперь я вынужден отказать. Покиньте гостиницу.
– На каком основании?
– Вы нарушаете общественный порядок. – Амадео кивнул охране. – Выведите его.
Под громкие протестующие крики скандалиста вывели из гостиницы. Амадео повернулся к Кимберли. Девушка сильно побледнела, в глазах стояли слезы.
– Мисс Белл, когда заканчивается ваша смена? – мягко спросил он, подавая салфетку.
Она вытерла глаза и выпрямилась. Первый испуг уже прошел, но горло до сих пор перехватывало от потрясения.
– Уже закончилась, – ответила за нее напарница Джуди Гейл. – Пять минут назад.
– Будьте так добры, мисс Гейл, проводите мисс Белл в комнату отдыха. Я скоро подойду. – Амадео кивнул вернувшейся охране и зашагал к лифту.
Пятнадцать минут спустя он сидел напротив Кимберли Белл. Девушка уже пришла в себя, нездоровая бледность ушла. Она с благодарностью взяла чашку с кофе и сделала глоток. Руки едва заметно дрожали.
Амадео удивила реакция девушки. Критерии приема были достаточно строгими, и чрезмерно эмоциональная особа не смогла бы тут работать. Ситуация была рядовая, в это время года подобные стычки случались не раз. Что же сказал тот старик, что Белл едва не упала в обморок от потрясения?
Раньше Амадео просто отправил бы девушку домой. Но сейчас чувствовал: дело явно нечисто.
– Вы в порядке? – спросил он. – Может быть, дать вам день, чтобы вы отдохнули?
Девушка замотала головой. Этот красавец был ко всему прочему и отличным начальником: знал поименно весь персонал, был в меру строг, но всегда входил в положение, если требовалась помощь. Не далее чем в прошлом году без лишних вопросов дал беспроцентную ссуду одной из сменщиц Кимберли на дорогостоящую операцию ее отцу, а брату одного из носильщиков помог с учебой. Золотой человек, и подводить его при такой нагрузке на гостиницу не хотелось.
– Нет, благодарю, господин Солитарио. Со мной все хорошо.
– Если тот посетитель сказал нечто, что задело вас, вы не должны принимать все близко к сердцу. Мало ли на свете идиотов.
Уголки губ слегка дрогнули, затем она опустила взгляд в чашку.
– Знаю, господин Солитарио. Но он… Понимаете, мне показалось, что он откуда-то меня знает.
– Почему вы так решили?
Девушка замялась. Амадео терпеливо ждал, понимая, что спешка только все испортит.
– Он упомянул о моем отце. Тот был военным. – Руки Кимберли снова задрожали, и она поставила чашку на стол, чтобы не расплескать кофе. – Он был жестким человеком, даже жестоким, но откуда этому старику знать…
Амадео перегнулся через стол и успокаивающе погладил девушку по плечу.
– Скорей всего, он один из знакомых вашего отца и пришел сюда в надежде, что вы по старым связям сможете предоставить ему номер. Вряд ли он желал вам зла.
В глазах Кимберли загорелась надежда.
– Вы правда так думаете? Но с отцом я не общаюсь уже много лет, он даже не знает, где я работаю…
– Через общих знакомых узнать несложно. Тот старик, хоть и жутко скандальный тип, вряд ли имел что-то против лично вас. Отправляйтесь домой и отдохните. На завтра даю вам отгул, и без возражений.
Он уже шел к двери, когда девушка окликнула его.
– Перед тем как упомянуть об отце, он собирался звонить руководству отеля, чтобы нажаловаться. Даже диктовал вслух цифры. Но ведь у администрации и у кабинета управляющего совершенно другой номер… Кому он хотел позвонить?
– Правда? – Амадео обернулся. – А вы случаем не помните цифры, которые он называл?
– Конечно. Восемь, четыре, семь, шесть, два и девять. Не похоже на телефонный номер, да?
– Совсем не похоже. – Амадео улыбнулся, стараясь не обращать внимания на холод, пробежавший вдоль позвоночника. – Думаю, он просто назвал случайные цифры, чтобы вас попугать. Доброй ночи, Кимберли.
В кабинете управляющего он перерыл верхние ящики стола, пока не нашел упаковку с обезболивающим и, не запивая, проглотил сразу три таблетки. Голова полыхала болью, но еще сильнее горела мысль: кто-то знает. Кто-то каким-то образом узнал.
Первые цифры его нового кода доступа к базе данных «Азар».
Йохан распахнул дверцу «мерседеса», и Ксавьер ступил на мокрый асфальт.
– Погода отвратительная, – резюмировал он. – Зонт, Йохан.
Приказ прозвучал на долю секунды позже – над головой уже покачивался внушительных размеров черный зонт. Йохан не произнес ни слова, и Ксавьер хмыкнул – любые разногласия между ним и Амадео телохранитель воспринимал как конец света, разрываясь между боссом и лучшим другом. Ксавьер строго-настрого запретил Торну приближаться к Амадео, и тот совсем сник.
Шел второй день их ссоры. Амадео не пытался дозвониться до него или связаться иным способом, из чего Ксавьер сделал вывод, что тот и в самом деле виновен. Но в голове это до сих пор никак не укладывалось! Принц! Обманул его доверие! Как ни старался, Ксавьер не мог в это поверить даже сейчас, когда подтверждению его вины способствовали неопровержимые доказательства.
Может, он и в самом деле размяк. Общение с мягкосердечным принцем имеет свои пагубные последствия. Но хватит. Больше никогда, никаких близких отношений с компаньонами и никаких друзей. Хватит предательств, хватит разочарований.
Внутрь «Камальон» Ксавьер зайти не успел – дорогу преградил невысокий сухопарый человек. Несмотря на то, что со времени их последней встречи прошла неделя, он, казалось, еще больше постарел и осунулся. Из горла вырывался лающий кашель, он прикрывал рот платком.
– Управление контроля за распространением наркотиков, – сухо представился он, хотя в том не было нужды – просто действовал по инструкции. – Детек…
– Детектив Байлес! – радушно приветствовал его Ксавьер. – Сколько лет сколько зим. Давно вы меня не навещали. Неделю, кажется? Я даже успел соскучиться. Закурите?
Детектив стрельнул в него злобным взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз. Он изрядно промок – внутрь «Камальон» его не пустила охрана, обученная в отсутствие владельца не допускать посторонних на территорию, будь это хоть сам президент. Разумеется, при наличии ордера подобное неповиновение закону грозило неприятностями, но Ксавьера они нисколько не пугали. Он знал, что скорее небо разлетится на тысячу осколков, чем Байлес получит ордер – в прошлом году тот сильно накосячил при попытке накрыть крупную партию товара, перевозимую Ксавьером, в результате чего погиб человек.
– Очень смешно, Санторо, – выплюнул тот, стараясь игнорировать протянутую пачку золотисто-черного цвета. На вкус сигареты «Камальон» были потрясающими, Байлес пробовал их всего однажды до того, как бросил курить. – Не ответите на пару вопросов?
– Как я могу отказать детективу? – Ксавьер не двигался с места, предоставляя дождю возможность и дальше поливать нескончаемым потоком несчастного Байлеса.
Тот бросил быстрый жалобный взгляд на освещенный вестибюль и нахохлился, поняв, что чашка какао ему не светит.
– Что это были за счета?
– Не понимаю, о чем вы. – Ксавьер усмехнулся про себя. Тех документов и фото оказалось недостаточно для ареста, и Байлес приволок их, чтобы вывести Ксавьера из равновесия в надежде, что тот сам себя выдаст. Любопытно, кто же отдал их ему? Вряд ли он сам знает. На конверте значился только адрес полицейского участка и фамилия детектива, никакого обратного адреса или имени.
Если только внутри не было кое-чего еще. К примеру, сопроводительного письма с инструкциями.
– Те, что я передал вам несколько дней назад.
– Я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой. – Ксавьер поправил воротник плаща. – Откуда они у вас?
Байлес фыркнул и тут же зашелся в кашле. Еще немного под таким дождем, и простуда обеспечена. Что ж, Ксавьер сегодня удивительно великодушен и может уделить настырному детективу несколько минут своего времени.
Откашлявшись, Байлес смахнул воду с волос и выпрямился.
– Прислали в полицейский участок на мое имя. Так что…
– Внутренние документы «Камальон». Понятия не имею, как они попали к вам, это коммерческая тайна. Был бы очень признателен, если бы вы не распространялись об увиденном. – Ксавьер заговорщически подмигнул Байлесу и зашел внутрь, оставив того мокнуть дальше.
– Господин Санторо! – К нему, раскинув руки, мчался Курт Сеймур – преемник Валентайна Алькараса, убитого год назад. Щеки раскраснелись, в руке болтался платок – похоже, у него снова началась простуда, валившая его с ног каждые три месяца. – Вы неуловимы, я уже битый час жду вас тут!
– Дела, господин Сеймур. – Ксавьер приветственно кивнул. – Вы снова нездоровы? Могли бы позвонить вместо того, чтобы ехать ко мне в такой дождь.
– А, это пустяки, – отмахнулся тот, и вестибюль сотряс громовой чих. – Жа-а-ан! Они зеленые! Зеленые!
– Какой ужас, Курт, тебе надо сменить носовой платок. – Тонкий, изящный француз вынул из ладони подопечного платок и заменил его на свежий. – Здравствуйте, господин Санторо.
– Добрый вечер. Пойдемте в кабинет, Йохан принесет чай или что-нибудь более согревающее. Боюсь, в такую погоду это необходимо.
– Вот видишь! – победно возвестил Курт, ткнув Жана пальцем в кончик носа. – Я же говорил, что лучшее лекарство – чай с коньяком!
– Тебе нельзя пить, Курт, ты на антибиотиках, – снисходительно пояснил врач. – А если не будешь слушаться, назначу уколы.
– Ты жесток, – захныкал тот, входя вслед за Ксавьером в лифт. – И ты ужасно их ставишь, у меня остаются гигантские синяки во всю… всю… Апчхи! Жа-а-ан! Мои мозги! Они льются из носа! Дошло уже до них!
– Так о чем вы хотели поговорить, Курт? – Ксавьер уселся в кресло и жестом предложил гостю занять место напротив.
Жан и Йохан отправились готовить чай, и Сеймур мгновенно преобразился. Выпрямившись, он стал гораздо больше походить на влиятельного бизнесмена, контролирующего множество отраслей и управляющего компанией отца железной рукой. Так всегда случалось, когда Жана не оказывалось рядом.
– Вы наверняка догадываетесь, – ответил он. – О вашей ссоре с Амадео весь город судачит.
– Не понимаю, откуда они узнали. – Ксавьер постарался, чтобы голос звучал как можно равнодушнее. – Я интервью не давал. Если маленький обиженный принц это сделал, то в глазах всех остальных я теперь выгляжу меркантильной сволочью, разрушившей многолетнюю дружбу ради денег.
– Да бросьте, вы же знаете, что Амадео не таков! Во всех смыслах не таков. Он не стал бы давать подобные интервью – это раз. И два – он не вор.
– Вор или нет, доказательств против него уйма. А что в оправдание? Молчание. Извините, но я воспринимаю это лишь как очередное подтверждение его вины.
– А вы бы стали слушать, если бы он попытался оправдаться?
Ксавьера начал раздражать этот разговор. Какого черта в его дела лезут все, кому не лень? Однажды отец Сеймура здорово помог ему, но это не повод теперь контролировать всю его жизнь.
– Нет, – сухо ответил он и ткнул сигарету в пепельницу. – Не стал бы. С меня достаточно того, что я уже знаю. Каковы бы ни были причины этого проступка, мне они неинтересны. Вы еще что-то хотели?
– Только напомнить, что мы с вами продлеваем контракт на следующей неделе. – Сеймур с сожалением смотрел на него. – Не забудьте, а то вы стали слегка рассеянным.
– Разве? И как вы это определили?
Сеймур поднялся и поправил пиджак. Открыл дверь, явив взору Йохана с подносом, и махнул рукой, приказывая тому освободить дорогу. Затем обернулся – на губах играла снисходительная улыбка.
– Вы затушили неприкуренную сигарету.
В берлоге Кейси было темно. Освещалась она лишь мерцанием нескольких мониторов да моргающими светодиодами на системниках. Широкий стол был завален проводами, жесткими дисками и грязными кружками из-под чая и кофе, повсюду валялись пустые упаковки от чипсов и печенья. Роза наотрез отказывалась заходить в этот свинарник и раз в неделю, с метлой в руках, заставляла Кейси проводить уборку самостоятельно.
Сам хакер сидел, сгорбившись, на вращающемся стуле и тренькал по клавиатуре, которые менял с ураганной скоростью. Из-под грязной челки лихорадочно сверкали зеленые глаза, рот был приоткрыт.
– Вот. – Последняя клавиша щелкнула, и Кейси откинулся на спинку, с наслаждением потягиваясь. – Сегодня в системе никогошеньки не было. Сам убедись.
Амадео отмахнулся. Он не понимал ровным счетом ничего из символов, заполонивших монитор.
– Я заменил код доступа при первом же подозрении, что кто-то проник в базу, – сказал он. – Но, по всей видимости, слишком поздно. Кто бы то ни был, всю необходимую информацию он уже успел заполучить.
– Вот, смотри. – Кейси снова застучал по клавишам. – В систему невозможно проникнуть извне, но если бы кто-то это сделал, остались бы следы постороннего вмешательства. Это все равно как хирург влезает в голову пациента, скажем, через нос. Не самый удачный пример, но после подобного обязательно остаются следы, даже если их не видно снаружи. Здесь же ничего подобного. В программу зашли, используя пароль.
– Но пароль только у меня, и…
– Так и есть. У этого парня, ну или девушки, всяко бывает, наверняка есть устройство для чтения мыслей.
– Допустим, первый код ему как-то удалось заполучить. Как быть с новым? Это невозможно!
– Любую систему можно взломать.
– Ты сам сказал, что нет следов взлома.
– Я такой противоречивый по четвергам. – Кейси ухмыльнулся и отпил из гигантской кружки с надписью «Я впущу свой вирус в твою систему». – Ну честно, я отслеживаю новые технологии, но за всем не угонишься. Пусть это и кажется мне очень маловероятным, но оставим один шанс из миллиона, что систему все же взломали. Если же нет… Я не знаю, как ему удалось узнать пароль. Ты его по-любому где-то записал.
– Ничего я не записывал. – Амадео хмуро смотрел на бегающие по клавиатуре руки Кейси.
– Ты мог записать и забыть, тем более новый пароль не сразу запоминается. Я же просил тебя придумать что-то более сложное, мало ли…
– Нет. – Амадео выпрямился. Как же он устал. Нужно отыскать предателя, шарящего в его собственном доме, узнать, кто стоит за саботажем, выяснить, кому выгодно развалить «Азар», а он настолько устал, что просто хочет все бросить. Хотелось дать самому себе пощечину за такие желания, но Амадео опасался, что даже на это сил у него не хватит. Раньше в такие моменты с ним рядом всегда оказывался Ксавьер, и благодаря его силе и поддержке Амадео моментально брал себя в руки и не давал никаким обстоятельствам себя сломить. Но сейчас он чувствовал – еще немного, и любая легчайшая соломинка переломит хребет верблюду.
