Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 4
Но Абнер Колтон никогда не отличался склонностью к суициду. Он приезжал в «Азарино» время от времени и устраивал себе полнейшую изоляцию. В гостинице давно знали его пристрастия и привыкли к ним. Не было ни малейшего повода подозревать его в депрессии, и попытка отравления выглядела странно.
– Что на видеозаписях?
– Ничего. Колтон, как всегда, зашел в номер, взял уже открытое пиво и выпил. После чего пришлось вызывать «скорую».
– Ртуть была в пиве? Как она туда попала?
– Не имею ни малейшего понятия. На видеозаписи видно, как служащий откупоривает бутылку, ставит на стол и уходит. И больше ничего.
– Колтон мог сам это сделать?
– Исключено. Он выглядел вполне довольным жизнью, да и на записях ничего подобного нет.
– Понятно. Жди, я скоро приеду.
Амадео повесил трубку и торопливо оделся.
На камерах видеонаблюдения и в самом деле ничего подозрительного не оказалось. Служащий, принесший пиво в номер, клялся и божился, что он ни при чем, и Амадео ему поверил. Время, когда он вышел из номера, в точности совпадало с данными с камеры в коридоре.
– Так или иначе, там кто-то был, – подытожил Амадео. – И именно он подлил ртуть в бутылку. Но согласно требованию мистера Колтона, пиво открывают буквально за минуту до его прихода, у преступника было очень мало времени, чтобы скрыться. На других камерах ничего?
– Уже проверил, там все чисто, – ответил начальник охраны Энди Ньюман. – Либо это какой-то невидимка, либо внутри гостиницы шныряют крысы.
Крысы. Если Ньюман прав, то компании грозит нешуточная опасность. Конечно, можно было принять эти происшествия за единичные, однако Амадео считал, что это звенья одной цепи, ведущей к более глобальному явлению – саботажу.
С самого утра голова слегка кружилась, а тело плохо слушалось – он немедля списал все на недосып. Роза приготовила тонизирующий напиток, и по прибытии в «Азар» Амадео чувствовал себя вполне сносно. Однако сейчас, поднимаясь в кабинет Стерлинга, безотчетно растирал холодные пальцы в попытке разогнать кровь.
Секретарша явно не обрадовалась его появлению. Пробормотала несколько слов в телефон, выслушала ответ и жестом пригласила зайти в кабинет.
Линдон Стерлинг грозно нависал над столом, на котором аккуратными стопками были сложены папки и документы. Посередине лежал закрытый ноутбук. Чиновник бросил на вошедшего хмурый взгляд, не суливший ничего хорошего.
– Зачем вы пришли? – отрывисто спросил он.
Амадео подавил желание нахмуриться. Вместо этого приподнял брови, демонстрируя удивление.
– Вчера мы с вами условились о встрече, господин Стерлинг, и вот я здесь. – Он развел руками. – Быть может, вы забыли?
Глава Комиссии откатил кресло и поднялся. Будучи человеком внушительного роста, он нависал над Амадео, как грозовая туча.
– Я? Нет, я не забыл. А вот вы, похоже, страдаете склерозом, несмотря на столь молодой возраст. Я считал, что у нас с вами предельно честные отношения. Но то, как поступили вы… – Он ударил ладонью по лежащим перед ним папкам. – Я уважал вашего отца, поэтому вас не выставили вон без объяснений. Скажу вам лично: с вами я никаких дел вести не намерен.
Амадео опешил. Вчера они договорились о встрече, новоиспеченный глава Комиссии был в отличном настроении, что могло произойти за одну ночь? Стерлинг не из тех, кто идет на попятную без веской на то причины, но Амадео не сделал ничего, что могло склонить весы на другую сторону, тем более с таким значительным перевесом.
Быть может, он ошибся в Стерлинге, и тот, получив вожделенную должность, решил не связывать себя никакими обязательствами?
– Позвольте узнать, – спросил он, чувствуя, как холодеют пальцы, – в чем причина такого отношения ко мне?
Стерлинг вперил в него сверлящий взгляд.
– Я подробно разъяснил все вашему помощнику. – Голос был сухим, как треск веток. – Самое важное в деловых отношениях – репутация, основанная на честности. Люди, использующие обман ради обогащения, всегда казались мне жалкими. Я считал, что вы пошли по стопам своего отца, а не брата, но теперь вижу, что ошибался. Вы ожиданий не оправдали. А теперь покиньте мой кабинет.
Амадео в смятении вышел на улицу. Мысли беспорядочно скакали, он не мог взять в толк, о чем говорил Стерлинг. Обман? Какой еще обман?
Голова закружилась, и кто-то поддержал его под локоть. Киан.
– С вами все в порядке, господин Амадео? – тихо спросил он. – Давайте пройдем в машину.
– Да, – пробормотал Амадео, пытаясь сфокусировать зрение. Окружающие предметы то расплывались, то вновь обретали четкость. – Пойде…
Снова приступ головокружения, на этот раз сильнее. В глазах потемнело, мрамор, которым была выложена площадка перед департаментом, ушел из-под ног. Теряя сознание, он услышал оклик Киана:
– Господин Амадео!
Арчибальд Беннет вошел вслед за Ксавьером в гостиничный номер. Обычно он не встречался с партнерами в таких местах, однако давно мечтал побывать в «Азарино». Глава транспортной компании «Сиеста» мог себе позволить останавливаться в лучших отелях, но тратить большие деньги напоказ не любил – привычка, укоренившаяся еще с тех времен, когда он торговал ворованными тачками. С тех пор прошло без малого тридцать лет: теперь он владел огромной транспортной компанией и предоставлял услуги многим предпринимателям.
Однако зачастую он действовал не по договору. К примеру, указанный в документах товар не всегда соответствовал тому, что покачивался в кузовах его грузовиков. Проблем практически никогда не возникало – Беннет имел множество связей в органах таможенного контроля, и его фуры досматривали сквозь пальцы и пачку банкнот, что и делало его компанию незаменимой для тех, кто вел незаконную деятельность.
Например, для Ксавьера Санторо, на встречу с которым он и явился.
Гостиница полностью оправдывала ожидания: вышколенный персонал, потрясающие интерьеры и самое главное – конфиденциальность. Когда у стойки регистрации он назвал вымышленное имя, которое заранее сообщил Санторо, ему не задали ни единого вопроса и немедленно препроводили в номер люкс.
– Шикарная гостиница. – Беннет снял плащ. – Говорите, здесь заправляет ваш друг? Полагаю, ему можно доверять, такой человек, как вы, не стал бы назначать встречу в общественном месте без весомой на то причины.
Ксавьер кивнул. В скором времени он собирался заключить одну из самых масштабных сделок за последнее время, но Наркоконтроль не давал расслабиться и пристально следил за деятельностью «Камальон». Ксавьер знал: стоит лишь раз проколоться, и краха не избежать, но кто не рискует – топчется на месте. «Сиеста» еще никогда не подводила, и транспортировку товара он собирался доверить именно ей.
– Мой друг заслуживает и большего доверия, чем я ему оказываю. Присаживайтесь, документы на столе, изучите их как следует. – Ксавьер подошел к минибару. – Что предпочитаете пить? Здесь огромный ассортимент.
Беннет не сразу ответил на вопрос. Он достал из нагрудного кармана футляр и извлек оттуда очки. Нацепил на тонкий нос и углубился в изучение документов. «Сиеста» и «Камальон» давно сотрудничали, и перепроверка соглашения была скорее формальностью.
– Коньяк, благодарю. – Он поднял глаза от бумаг, стекла очков поймали блик люстры. – Не зря сам Валентайн Алькарас отзывался о вас крайне положительно. И его преемник господин Сеймур тоже ценит вас очень высоко. Да что там, мы с вами давно друг друга знаем, и я еще никогда не встречал столь обязательного человека. – Он выпрямился в кресле и снял очки. – Все документы составлены идеально. Никаких недомолвок и открытых вопросов. Меня все полностью устраивает. Впрочем, как и всегда.
– Советовал бы просмотреть их еще раз, так как наше с вами дело требует особой внимательности. – Ксавьер, польщенный высокой оценкой, поставил перед собеседником напиток, сел напротив и сделал глоток из своего стакана. – Дополнительное обсуждение внезапно возникших вопросов уже после заключения сделки может нарушить конфиденциальность. Речь идет о сумме в двадцать миллионов, и это лишь десятая доля того, к чему приведет наше сотрудничество. Потеря такой суммы чревата неприятностями.
– Поэтому я и удивлен, что вы назначили встречу в гостинице. – Беннет еще раз просмотрел документы и поставил на каждом подписи. – Обычно здесь ведется видеонаблюдение, и если кто-то увидит меня с вами, не составит труда связать это с поставкой. Но раз вы доверяете вашему другу, я доверюсь вам, пусть по мне лучшее доказательство дружбы – это предоплата. – Он поднял бокал. – Выпьем за доверие.
Ксавьер поддержал тост.
– Раз я осмелился озвучить сумму, то полностью уверен, что камеры не обратятся против меня. Механизм заработает уже сегодня, только успевайте следить за поставками. Мои люди очень исполнительные.
– Не сомневаюсь. – Беннет сделал глоток. – Великолепный напиток. Передайте мое восхищение вашему другу.
– Разумеется. – Ксавьер бросил взгляд на зазвеневший мобильник. – Вот, кстати, и он. Можете сами выразить ему свою признательность.
Однако спустя несколько секунд после начала разговора Ксавьер наскоро распрощался с партнером и вылетел из номера, едва не забыв пиджак.
– Прикую тебя наручниками к кровати, – ругал он Амадео, выводя из вестибюля больницы. – Говорил, что твой график работы тебя однажды угробит, но гордый принц предпочитает все решать самостоятельно.
– Я в порядке, – возразил Амадео. – Просто немного перенервничал.
– Перенервничал. – Ксавьер открыл дверцу машины, усадил Амадео на сиденье и сел рядом. – Раз до тебя плохо доходит, поручу твоему телохранителю следить за твоим здоровьем. Он по крайней мере сразу доложил мне о твоем позоре, в отличие от тебя.
– Ксавьер, прекрати, я…
– Не перенапрягаться, не перегреваться, не перерабатывать. Особенно не перегреваться. Все запомнил, Киан?
– Так точно, господин Санторо, – по обыкновению тихо ответил тот.
– Да знаю я, знаю! – Амадео раздраженно отмахнулся и похлопал водителя по плечу. – Едем, Ривер.
Плечистый блондин кивнул и завел мотор.
Уже много лет обмороки не давали о себе знать. Ничего удивительного, что Амадео о них забыл и работал на износ. Такая забывчивость дорого встанет: придется на какое-то время сбавить обороты, а это не очень хорошо.
Он разозлился. Черта с два он позволит такой мелочи выбить себя из колеи! Какого черта Стерлинг устроил сцену? Нет времени валяться в теплой кроватке, нужно выяснить, в чем дело, и срочно исправить ситуацию!
Еще и эти происшествия. Кто-то намеренно саботировал работу «Азарино», умудряясь не попасть на камеры наблюдения. Кейси объяснил, что физически просто невозможно проскользнуть мимо всевидящего ока. Но тогда напрашивался единственно верный вывод: кто-то стер записи.
Но и это, черт побери, нереально!
Амадео закрыл лицо ладонями и попытался сосредоточиться, хотя в голове все плыло. Система охраны безупречна, нельзя проникнуть внутрь и не оставить следов. И уж тем более стереть записи, доступ к которым также невозможно получить!
Он выудил из кармана телефон и набрал номер Кейси.
– Проверь, с чьих аккаунтов производился вход в систему.
Ксавьер неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал. В трубке застрекотали клавиши – Кейси убивал уже шестую клавиатуру за последние полгода.
– За какой период?
– Последняя неделя. Нет, лучше две.
– Обычный стандартный доступ, тут куча сотрудников…
– А с моего?
– Считаешь, кто-то узнал пароль? Да брось, устройство для чтения мыслей еще не изобрели.
– Проверь, Кейси.
– Да момент. Момент… Так, вот. С твоей учетки заходили трижды… И каждый раз ночами. Тебе не спалось, что ли?
– Понятно, спасибо. – Амадео отключил телефон и откинулся на спинку. Накатила тошнота, и он закрыл глаза.
– Почему мы едем к офису «Азар»? – Ксавьер хмуро смотрел в окно. – Ты вообще осознаешь, что твоя фанатичность может стоить тебе жизни?
– Не смеши. – Амадео устало пригладил волосы. – Это всего лишь обморок, они случались и раньше.
Ксавьер схватил его за руку и крепко стиснул.
– Ледяные пальцы. Забыл, что у тебя полно проблем со здоровьем? Если не хочешь, чтобы я насильно уложил тебя в постель, будь добр соблюдать предписания врача. На сегодня никакой работы. Водитель, в особняк Солитарио, немедленно.
Амадео недовольно фыркнул и отвернулся к окну.
– …несколько минут назад глава компании «Азар» потерял сознание у департамента по азартным играм и был доставлен в больницу. О его состоянии не сообщается. Что послужило причиной…
На видеозаписи, сделанной одним из репортеров, Амадео выходил из больницы. Практически сразу охрана заслонила его, но любой бы заметил, что рядом шел вездесущий Ксавьер Санторо, поддерживая друга за плечи.
– И они еще удивляются, что про них такие слухи ходят. – Нико хмыкнул и выключил телевизор. Пусть за парнем толпами ходили репортеры после многочисленных происшествий в сети гостиниц и отелей, вряд ли кто-то из них смог бы достать больше информации, чем добыл он.
Глава Комиссии отказал в заключении соглашения, и мальчик, похоже, сильно расстроился. Нико усмехнулся, представив, какое разочарование постигло красавчика – так стараться ради того, чтобы партнер послал тебя на завершающем этапе! Доусон отлично постарался – больше Солитарио к Комиссии и на пушечный выстрел не приблизится. Разозлить Стерлинга ничего не стоило, а вот восстановить отношения – непосильная задача, тем более для компании, которой вот-вот предстоит погрузиться в полнейший хаос и раздрай.
Но Мариано кое-что беспокоило. Точнее – кое-кто.
Он в пятый раз взял со стола газету и поднес к глазам. Посередине страницы располагалась огромная цветная фотография – двое мужчин наклонились друг к другу, рука одного лежит на талии другого. Отличное фото для скандальной новости, которую и преподносил читателю автор статьи.
– Ну надо же. – Мариано хохотнул, тоже в пятый раз. – Кто бы мог подумать!
Разумеется, сплетня была несусветной глупостью. Он слишком долго изучал Амадео Солитарио и все его контакты, чтобы в это поверить. Нет, между ним и Ксавьером Санторо не было подобной связи, но было кое-что покрепче.
Дружба.
Да такая, что кто угодно обзавидовался бы. Начавшаяся восемь лет назад и испытавшая в самом начале кризис, который бы запросто разрушил все возможные отношения, она в последующем только крепла, не давая и малейшего шанса усомниться. У многих это вызывало недоумение – в бизнесе не может быть ничего личного, подобные отношения лишь мешают, и тому подобная чепуха. Кто-то в открытую завидовал, по-черному или восхищенно, но никто не оставался равнодушным. Союз Солитарио-Санторо представлял собой крепкий и прочный монолит, неподвластный ветрам перемен и злых козней.
Изо рта Нико снова вырвался смешок. Так ли?
Да бросьте, даже самые крепкие отношения дают трещину, если партнеры нечестны друг с другом. Любые мелкие секреты копятся и в конце концов извергаются потоком взаимных обвинений. Какой бы устойчивой ни была плотина, натиска лжи она не выдержит.
– Вы знаете, что такое бэдбит? – обратился он к сидящему напротив собеседнику.
Это был сухощавый мужчина средних лет. В зачесанных назад темных волосах и аккуратно подстриженной бороде серебрилась легкая седина. Черная рубашка резко контрастировала с белыми перчатками, которые он никогда не снимал, на шее был повязан темно-красный галстук. В пальцах подрагивала сигарета, в другой руке он вертел небольшую позолоченную фляжку, которую всегда носил с собой – ходили слухи, что он боится, как бы его не отравили. Нет, оборвал себя Мариано, «боится» – совсем не то слово, которое можно применить к этому человеку. Опасается – да. Но не боится.
– Вид проигрыша в покере. – Мужчина затушил сигарету прямо о подлокотник. Недешевого кресла, между прочим! Мариано поморщился, но ничего не сказал. – Вы намекаете на то, чтобы я убрал из руки Солитарио самую сильную карту. Но подобная связь не из тех, что легко разорвать. Еще двести тысяч.
Мариано едва не поперхнулся, но сумел удержать себя в руках. Двести! За такую мелочь!
Но выбора не было. Он уже увяз по самые уши, и если отступит сейчас – потеряет все, что успел получить. Сам он не сможет справиться с Санторо, не по его глубине рыбка. Здесь нужна сеть побольше и рыбак поопытней.
– Вы получите деньги, – ответил он раздраженно. – Санторо должен убраться с дороги в ближайшие дни. Но не смейте избавляться от него вашим излюбленным способом. Еще неприятностей с наркокартелями мне не хватало.
Собеседник усмехнулся. От него ощутимо несло спиртным, и Мариано уже всерьез задумывался над тем, не использует ли этот тип виски вместо парфюма. Каждый раз встречаясь с ним, Нико задавался вопросом, как ему удается вообще стоять на ногах и уж тем более руководить кем-то, посообразительнее амебы. Но взгляд, поначалу казавшийся мутным и рассеянным, на самом деле не упускал ни одной детали. Было бы глупо недооценивать этого человека, и Мариано как никто другой это знал.
И замечаний делать не смел. Себе дороже. Нико невольно глянул на пояс собеседника, где, ничем не скрытый, болтался в кобуре старый, но от того не менее смертоносный «кольт».
– Предоставьте все мне. – Мужчина поднялся. Смазанность движений также свидетельствовала об опьянении, но и здесь видимость была обманчива – вздумай сейчас кто-нибудь напасть, мгновенно бы заработал дырку посреди лба. – Через несколько дней Санторо отойдет в сторону, и тогда делайте с вашим красавчиком что хотите.
– Мне нужны гарантии, что Санторо не вмешается…
Взгляд, из которого мгновенно исчез весь хмель, пригвоздил Мариано к стулу. По спине пробежал холодок – этот человек опасен в любом состоянии. Не следует об этом забывать.
Лед в глазах немного смягчился.
– Он не вмешается. Занимайтесь своими делами, Мариано, и не лезьте в мои.
Только после того, как собеседник ушел, Нико позволил себе расслабиться. Руки мелко затряслись – он и не подозревал, что настолько сильно испугался.
– Чертовы наемники, – пробормотал он с нервным смешком.
Детектив Байлес с самого утра пребывал в паршивом настроении. Впрочем, он уже и забыл, когда было иначе. Пять лет назад? Десять?
Он закашлялся, прижимая ко рту платок. Чертова астма его доконает, но ингалятор он категорически не признавал. Крутой детектив отдела по борьбе с наркотиками таскает с собой стариковскую хреновину! Смех да и только!
Тем не менее, пришлось бросить курить – после сигарет становилось только хуже. Но он постоянно сталкивался с табачным дымом: на работе, на задании, при допросе свидетелей – всем вокруг было наплевать на его здоровье. Они гробили свое, но при этом добивали и Байлеса.
Особенно Санторо.
При одном воспоминании об этом сукином сыне начиналась изжога.
Восемь лет! Восемь гребаных лет Байлес пытался засадить этого хлыща за решетку. И, видит бог, ему почти удалось, но Санторо ускользнул, как змея. Насмешка, настоящая насмешка над таким прожженным детективом как Байлес – за почти тридцать лет службы он пересажал немало мразей, травящих людей своим кошмарным зельем, но не Санторо. Его влияние распространялось далеко, и руки Байлеса едва доставали ему до щиколоток. Достаточно, чтобы ущипнуть, и только.
Неудивительно, что Санторо считает его назойливой мухой, от которой и вреда-то никакого нет. Байлес сложил ноги на стол и откинулся в кресле. Такими темпами на пенсию он уйдет с позором. Осталось всего три года, а на горизонте не маячило ни единой зацепки.
Свет люминесцентной лампы помер, и Байлес открыл глаза. Над ним нависла толстая харя в маленьких круглых очочках, вызывающих одно-единственное желание – вдавить их как можно глубже в глазницы обладателя. В этот паршивый день Байлес был как никогда близок к тому, чтобы исполнить мечту многих в этом отделе. Джерри был тем еще засранцем и за полгода сменил восемь напарников. Теперь пришла очередь Байлеса мучиться – его приставили к Джерри всего пару дней назад.
– Чего тебе?
– Мог бы и повежливее, – проворчал тот. – Тут посылка пришла, адресована тебе. Без обратного адреса.
Тяжелый конверт из плотной коричневой бумаги плюхнулся прямо на лицо, и Байлес подавил желание обматерить напарника на весь отдел. Впрочем, тот все равно не услышал бы – он уже грузно шел прочь, попутно ворча на всех подряд.
Байлес спустил ноги со стола и надорвал конверт. На колени высыпались фотографии и какие-то бумаги.
Несколько минут спустя он, забыв о кашле, заводил мотор своего «форда».
Ксавьер постукивал пальцами по столу, глядя на сидящего напротив Арчибальда Беннета. Между ними на поверхности стола веером были разложены цветные фотографии, на которых наркоторговец и владелец «Сиесты» жали друг другу руки, чокались бокалами со спиртным, подписывали соглашения. Съемка велась с одного ракурса, но весь гостиничный номер, где это происходило, отлично просматривался.
– Не собираюсь вас убеждать, что я безучастен, – проговорил Ксавьер. – Но мне нет смысла чинить препятствия человеку, который возит мой товар.
Беннет кивнул, сцепил пальцы и наклонился вперед, оперевшись локтями на стол.
– Да, я тоже не вижу смысла портить наши отношения, но, тем не менее, это произошло. О нашей сделке стало известно, а вы сами понимаете, чем это чревато.
Ксавьер смотрел на фото и гнал от себя самые ужасные подозрения. В памяти некстати всплывали разговоры с Амадео по поводу сбора и хранения поступающей информации. «Все данные собирает и сортирует система, – пояснял тогда Амадео. – Прямой доступ к ним имею только я, и это – наилучшая гарантия безопасности».
Фотографии глянцево блестели в приглушенном свете дешевого кафе – сюда его позвал Беннет в надежде, что в таком малопривлекательном месте выслеживать наркодельца никто не станет. Йохану пришлось изрядно попотеть, чтобы найти это место, а он знал все городские закоулки.
– Я понимаю, господин Беннет. – Ксавьер с трудом оторвал взгляд от компрометирующих фотографий. – Если возникнут проблемы с Наркоконтролем у кого-то из нас, один так или иначе потянет за собой второго.
– Верно. Именно поэтому я вынужден разорвать наш договор, господин Санторо. Если ко мне явится Наркоконтроль, я ни слова не скажу о том, что он вообще имел место, но продолжать отношения слишком опасно.
Ксавьер только кивнул. Он понял, чем все закончится, как только увидел фотографии, но до последнего надеялся, что Беннет рискнет.
С каких пор он стал таким самонадеянным? Безнаказанность ударила в голову? Раньше он всегда был осторожен в своих действиях и не позволял себе так глупо попадаться.
Раньше, до встречи с Амадео. Непрошеная мысль хотела было выскочить на передний план, но Ксавьер усилием воли пнул ее в закоулок сознания. Он подумает об этом позже.
Но следующие слова Беннета нанесли прямой удар.
– Значит, ваш друг заслуживает большего доверия? – спросил он. – Но записи именно из его гостиницы попали не в те руки. Не папарацци слили наш разговор, нет. Если это сделали не вы, а вам это ни к чему, то остается только один вариант. – Он поднялся и поправил пиджак. – В мире бизнеса не может быть дружбы. Только партнерство. Удивлен, что вы этого не знали.
Ксавьер всеми силами старался не выдать смятения. Беннет озвучил мысль, бьющуюся на краю сознания, ту самую, которую он никак не хотел впускать. Но другого варианта не было. Кто-то слил информацию, это установленный факт. А так как к ней имел доступ только Амадео, логично заподозрить его.
Ксавьер громче застучал пальцами по столу, выдавая нервозность. Мысли метались, как сумасшедшие, подозрение проникало щупальцами в сознание, цепко хваталось за случайные фразы и жесты, которые он припоминал из последних разговоров с принцем, и интерпретировало их по-своему. И как ни сопротивлялся Ксавьер этой абсурдной теории, она все меньше казалась надуманной.
– Да, – наконец произнес он. – Наверняка вы правы. Я постараюсь замять скандал, вы понимаете, что гнев Наркоконтроля обрушится и на меня тоже. – Он поднялся следом за Беннетом. – Приношу свои извинения, мне пора кое с чем разобраться.
На выходе из кафе он столкнулся с Байлесом. Детектив выглядел чрезвычайно довольным и вместо того, чтобы сходу рычать на Ксавьера, как делал это при каждой встрече, широко улыбнулся.
– Вас-то я и искал, господин Санторо! Неужели денежки на исходе, раз решили отобедать в такой забегаловке?
– У меня нет времени и желания разговаривать с вами, Байлес, – процедил Ксавьер. – Если решили предъявить мне что-то – вызывайте в отделение.
Он попытался пройти мимо, но Байлес шлепнул его по груди плотным конвертом. Йохан схватил детектива за руку, но Ксавьер остановил его. Именно из такого конверта несколькими минутами ранее Беннет доставал фотографии.
– Что это? Вы наконец-то собрали улики против меня? – Он хотел съехидничать, но в голос прорвалось раздражение.
Успокойся, приказал он себе. Пусть подозрения Беннета и выбили его из колеи, Амадео тут ни при чем, скорее всего, базу данных взломали и выудили нужную информацию. В конце концов, фотографии ничего не доказывают, и Байлес может размахивать ими сколько угодно.
– Нет, не против вас, Санторо, – с сожалением ответил детектив. – Да и вообще, строго говоря, это не улики, но данные документы вас сильно заинтересуют.
– С каких пор вы заделались курьером? Неужели в Наркоконтроле так мало платят?
На сей раз ехидца достигла цели – улыбка исчезла.
– Все такой же остряк. Ничего, посмотрим, как долго тебе осталось петь, птичка. – И, приложив ко рту платок, Байлес нырнул в кафе.
Оказавшись в машине, Ксавьер в раздражении швырнул конверт на сиденье. Зажег сигарету, затянувшись так глубоко, что закружилась голова, и выпустил дым в приоткрытое окно.
Успокоившись, он наконец смог рассуждать здраво. Амадео нет резона его предавать, тем более, сам он сейчас в довольно щекотливом положении – в сети гостиниц кто-то занимается высокопрофессиональным саботажем. На видеозаписях нет никаких следов, а значит, их кто-то стер. Недавно при нем Амадео звонил Кейси и выяснял, кто мог получить доступ. Если это тот же человек, что слил информацию о сделке с «Сиестой», то все встает на свои места, и обвинения Беннета в нечестной игре беспочвенны.
От этой мысли сразу стало легче. Конечно, принц не мог его сдать, это не имело никакого смысла. Значит, следует бросить все силы на поиски крысы и накрутить ей хвост.
Приказав Йохану рулить к дому Солитарио, Ксавьер наконец обратил внимание на конверт, который всучил Байлес. Высыпав содержимое на колени, отложил в сторону уже известные фотографии и пролистал бумаги.
Сигарета выпала изо рта, прожигая дыру в дорогом пиджаке, но Ксавьер даже не сделал попытки смахнуть ее. Он стиснул листы так, что едва не прорвал их, не в силах поверить увиденному.
– Йохан, стоп, – отрывисто скомандовал он. – Отставить особняк. Едем к Ребекке. Немедленно.
Амадео битый час вертел в руке листок бумаги, пытаясь сложить его в какое-то подобие фигурки, но ничего не выходило. Тео рядом терпеливо корпел над своей поделкой – Киан шаг за шагом показывал ему, что нужно делать. Чилли взяла на себя обязанности гендиректора на ближайшие три дня, и Амадео уже извелся от безделья. Следуя указаниям Ксавьера, Киан не давал ему подходить к телефону, переадресовывая звонки Чилли. Амадео злился, но знал, что толку не будет – телохранитель был весьма и весьма исполнительным.
Амадео смял лист и швырнул его в мусорную корзину, знатно промазав. Тео укоризненно посмотрел на отца, затем поднялся и подобрал бумажку.
– Папа, почему ты такой невнимательный? Киан же для нас старается!
– Прости, малыш. Задумался.
– О чем? – Зеленые глаза испытующе уставились на него. – О работе тебе нельзя думать, дядя Ксавьер запретил. Поэтому не отвлекайся и сделай уточку. – Он протянул новый лист.
На этот раз Амадео постарался угодить сыну, но мысли его были все так же далеки от оригами.
Ночами он спал плохо, и как только истек выставленный Ксавьером срок, рванул в «Азар», где Чилли доложила еще о пяти случаях саботажа. Пять! За три дня! Внутреннее расследование ничего не давало – таинственный вредитель был неуловим. Камеры ничего не фиксировали, персонал никого не видел и не замечал среди своих никаких странностей. А посетители один за другим отказывались от услуг.
Кто-то старательно уничтожал репутацию «Азар», но Амадео не знал, что и думать. Главный конкурент – «Вентина» – канула в Лету, а остальным небольшим компаниям подобные преступные действия были не под силу. Слишком много всего навалилось на компанию в последнее время, от непонятных происшествий до отказа Стерлинга, и это не могло быть простым совпадением.
Кто-то вознамерился уничтожить компанию до основания.
Шла вторая неделя после приснопамятного обморока, и все становилось только хуже. Несколько партнеров отказались продлевать контракты, двадцать процентов клиентов ушло к конкурентам. Двадцать! Не прошло и полутора месяцев с первого случая саботажа, а потери были огромны. Кто бы ни занимался этим, он свое дело знал, и меньше всего Амадео хотелось, чтобы это был кто-то из «Азар», но факты говорили сами за себя. Крыса – среди своих, но никаких следов обнаружить не удавалось. Ни единого. Не может быть, что здесь работает человек-невидимка!
За всей этой кутерьмой Амадео не заметил одну важную вещь – Ксавьер Санторо ни разу не позвонил.
Ксавьер прошел мимо Киана, не взглянув на него. Телохранитель едва не преградил дорогу, но в последний момент остался на месте – ранее он получил приказ от босса пропускать Санторо в любое время и без предупреждения, однако выражение лица посетителя не предвещало ничего хорошего. На всякий случай Киан встал поближе к входу, готовый явиться по первому зову.
Ксавьер захлопнул дверь перед носом паренька и прислонился к ней спиной. Амадео, погруженный в работу, не замечал ничего вокруг. Если принц чем-то увлечен, можно стрелять над ухом из базуки – не заметит.
Почти минуту он стоял, вперив в Амадео внимательный взгляд и выискивая малейшую зацепку, чтобы начать разговор. Но, как назло, принц опустил голову слишком низко, и Ксавьеру никак не удавалось молчаливым присутствием привлечь внимание.
– Каким словом во фразе «у нас будет самая первая в бизнесе крепкая дружба» ты солгал? – наконец не выдержал он.
Амадео поднял голову от ноутбука: под глазами залегли тени, лицо осунулось, волосы собраны в небрежный хвост. Принц не спит ночами? Совесть нечиста?
– Что? – Он устало откинул выбившиеся из прически волосы с лица и зевнул. – Солгал? О чем ты?
Ксавьер бросил пачку фотографий на стол. Те рассыпались веером, одна спланировала на пол.
– Узнаешь? Номер в «Азарино». Я бы на твоем месте ждал прихода Наркоконтроля, полиции и судебных экспертов, которые найдут следы кокаина в твоей гостинице на каждой подушке каждого чертового клиента, который им запасался.
