Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 4
– И все-таки проверь! – авторитетно продолжал давить Кейси. – Вдруг записал. Однажды я так влетел, дядя Джо еле меня отмазал, и…
– С моей памятью все в порядке, я уверен. – Амадео хлопнул его по плечу. – Не забывай относить грязные кружки на кухню, Роза ругается.
– Вас понял, капитан. – Кейси козырнул и снова уткнулся в монитор. – Слушай, а может, за твоей спиной кто-то стоял и записывал? Из окна подглядел. На втором этаже. Да шучу я, шучу, забей, сам знаю, что это невозможно. Скажи, что я идиот, и немного расслабишься.
Амадео отпустил ручку двери, и та с щелчком вернулась в исходное положение. Кейси обернулся, во рту торчало печенье.
– Мм? – промычал он.
– Идиот, – выдохнул Амадео. – Боже, какой же я идиот!
Он закрыл за собой дверь кабинета и прислонился к ней спиной. Взгляд перебегал с одного предмета мебели на другой, с одной стены на противоположную, затем скользнул вверх, на лампу.
Вот. Вот самое вероятное место. Лучший угол обзора, направленный прямиком на его стол.
На ноутбук, который всегда стоял здесь. Он и в самом деле идиот, упустить такую очевидность!
Амадео забрался на стол и сунул руку за плафон. Не прошло и нескольких секунд, как пальцы наткнулись на крошечное отверстие размером не больше стержня шариковой ручки. Пустое.
Черт побери!
Он яростно топнул по крышке стола. Кто бы ни был этот подлец, он успел забрать камеру! Да что же, эта сволочь и в самом деле читает мысли?!
– Кто же ты? – прошептал Амадео, запустив пальцы в волосы. – Какого черта делаешь в моем доме?!
От злобного пинка степлер пролетел через кабинет прямо в грудь появившегося в дверном проеме Киана, который поймал его с такой же непринужденной легкостью, как бейсбольный мяч.
– Все в порядке, господин Амадео? – бесстрастным голосом поинтересовался он, словно не замечая, что босс попирает ногами стол. – Я слышал какой-то грохот.
Амадео хмуро смотрел на него сверху вниз, более не подавляя зарождающиеся подозрения. Раньше он даже мысли не допускал, что Киан может быть к этому причастен, но теперь ситуация изменилась. Да, Ребекка отыскала о нем всю информацию, какую смогла найти, проверила парня вдоль и поперек, при желании Амадео мог даже узнать, какой торт тот ел на день своего совершеннолетия, но…
Но в доме жил предатель. И тот, после появления которого и началась вся эта кутерьма, стоял сейчас перед ним. Человеку с такими возможностями ничего не стоит состряпать липовое досье.
Амадео не желал в это верить. Киан совершенно не походил на того, кто мог предать, он несколько раз спасал Амадео жизнь, спас Тео от похищения, мальчик не отходил от него ни на шаг… Неужели это лишь игра?
– Все хорошо, Киан, – ответил он, стараясь не подавать виду, что расстроен и разочарован. – Я иду в бассейн. Не беспокой меня.
На улице загудел клаксон, и Ксавьер, вздрогнув, вернулся в реальность.
Он снова отвлекся, уже в третий раз за последний час. На экране ноутбука мерцала переписка с поставщиком, но мысли то и дело скакали в совершенно не нужном направлении. Заметив в диалоге несколько грубых ляпов, он быстро свернул беседу и захлопнул крышку ноутбука.
Третий день он не мог сосредоточиться на работе. В голове постоянно всплывали сцены безобразной ссоры, он то и дело прокручивал их в голове, и лишь огромным усилием воли удавалось это пресекать. Но вечно так продолжаться не могло, и стоило слегка отвлечься, как снова в ушах звучали слова: «Раз подозреваешь в таком меня, то и сам на это способен».
Ксавьер так и не понял до конца, верит ли он в виновность Амадео. Факты были налицо, Ребекка провела полное расследование вплоть до графологической экспертизы, чтобы установить подлинность подписи, но Ксавьер не мог заставить себя поверить, что Амадео и правда провернул крупное дело за его спиной. И дело не в возможности – если принц захочет, свернет горы. Удалось же ему несколько лет назад как следует подорвать работу «Камальон», сплавив Жаклин флэшку с данными на компанию. Вовсе нет, дело в самосознании. Уж кто-кто, а принц скорее руку себе отрежет, чем предаст.
Но факты.
Финансовые отчеты, доказывающие, что Амадео переправлял немаленькие денежные суммы на оффшорный счет втайне от Ксавьера. И не деньги «Азар», нет, деньги «Камальон» с продажи наркотиков на подотчетной ему точке! Выглядело полным бредом, однако Ребекка без труда доказала обратное.
Плевал он на деньги. Дело в доверии. Попроси Амадео любую сумму, Ксавьер без промедления дал бы ее, не поинтересовавшись, зачем, но воровство – этого он простить не мог.
Что-то здесь было не так, Ксавьер нутром чуял. Но против фактов не попрешь. Уже три дня как они с Амадео расторгли все контракты и связи, но Ксавьер все равно чувствовал себя не в своей тарелке.
Йохан молча положил перед ним договор на поставку сигарет. Ссора повлияла не только на Ксавьера – все эти три дня парень ходил сам не свой, но, надо отдать ему должное, работу продолжал выполнять хорошо. Ксавьер запретил ему какие-либо контакты с Амадео, ожидая в ответ как минимум гневной тирады, но телохранитель лишь молча кивнул.
– Принеси мне и договор на транспортировку. Беннет должен был его прислать.
– Слушаюсь, – похоронным голосом ответил тот.
Ксавьер зло ткнул сигарету в пепельницу, та жалобно зашипела. Хватило самой малости, чтобы раздражение, копившееся эти дни, перехлестнуло через край.
– В чем дело? – спросил он. – Сколько мне еще лицезреть твою постную мину? Я знаю, почему ты так себя ведешь, но будь добр разделять работу и личную жизнь. Я не для того тебя нанимал, чтобы ты строил из себя обиженного пажа!
Йохан угрюмо молчал, памятуя о том, что начальству не грубят.
– Я знаю, что Амадео твой друг. Но ты работаешь на меня, поэтому я запрещаю с ним видеться. Если тебя что-то не устраивает – дверь там.
Он вытряхнул из пачки новую сигарету – уже пятую за час, Ксавьер и не припомнил бы, когда он в последний раз столько курил – и тут на стол перед ним шлепнулся пистолет.
– Не устраивает, – ответил Йохан. – Меня все не устраивает. Вы даже не дали господину Амадео шанса оправдаться, а просто выкинули его из своей жизни, как нагадившую собаку. Даже не из жизни – из бизнеса. Вы ведь кроме ваших зеленых бумажек ничего не цените, дружба для вас вообще ничего не значит. Господин Амадео не заслужил, чтобы с ним так обращались! Ищите себе нового охранника, а я лучше буду сидеть без работы, чем пахать на такую скотину как вы.
Дверь мягко закрылась – сработали встроенные доводчики. Иначе, Ксавьер подозревал, она разлетелась бы в щепки. Он даже не успел ничего сказать – теперь уже бывший охранник ушел.
– Да где ты только берешь таких преданных людей, Амадео, – прошептал он и кинул истлевшую сигарету в пепельницу. Затем ткнул пальцем в интерком. – Джейкоб. Собирайся. Сопровождаешь меня на встречу вместо этой истерички.
Доусон осторожно взял стопку с текилой двумя пальцами и поднес ко рту. Руки тряслись, и пара капель пролилась на мятую грязную рубашку.
Он не был дома уже два дня. Жена оборвала телефон, но он взял трубку лишь однажды, бросив «Все в порядке», а затем отключил его к чертям. Он до сих пор не знал, как смотреть ей в глаза, как признаться в том, что «Токен» больше ему не принадлежит. Успешная компания, которая зародилась в грязном подвале двадцать три года назад и которую он пронес на руках к вершине, теперь задыхалась под пятой какого-то придурка, возомнившего себя Валентайном Алькарасом игорного мира.
Всего год назад Доусон и представить не мог, что у «Токена» настанут трудные времена. Но потом началось нечто невообразимое: контракты на поставки сыпались один за другим, все сроки срывались к чертям, и – finita la comedia – у него просто не хватило денег на получение новых сертификатов на продукцию, и бизнес встал окончательно. Разумеется, он продолжал приторговывать подпольно, но мало кто шел на это, и выручки едва хватало, чтобы сводить концы с концами.
Доусон возлагал огромные надежды на акции «Азар», которые приобрел давным-давно. Статус «голубой фишки» позволял всецело положиться на дивиденды, но тут Амадео Солитарио выкинул фортель, и акции мгновенно рухнули, а вместе с ними и все надежды Доусона вытащить «Токен» из глубин грязного болота. В попытке урвать хоть какие-то крохи, Доусон продал почти все, считая, что «Азар» осталось недолго, однако каким-то чудом компании удалось сохранить не только работоспособность, но и статус.
Но «Токен» уже было не спасти. И тогда пришел избавитель и протянул руку помощи, вот только то была лишь маска. Доусон лишился дела своей жизни, и что еще хуже – работал под началом этого волка в овечьей шкуре.
Одно утешало – скоро Солитарио тоже пойдет по миру. Уж с ним Мариано миндальничать не станет, назначая на пост директора, а просто вышвырнет на улицу, как шелудивую псину.
Доусон горько усмехнулся. Сильно ли его это обрадует? Несмотря на неприязнь к этому мальчишке, он не мог не признавать, что управление тот ведет грамотно – уроки отца не прошли даром. Если бы не выкрутас с этой новой системой, все могло бы быть совсем иначе.
Он пошарил по карманам, пока не вспомнил, что бросил курить два месяца назад. Заоглядывался в надежде стрельнуть сигаретку, но, как назло, поблизости никого не было – только пара работяг потягивала пиво в дальнем углу и громко спорила.
Поднявшись, Доусон заставил себя проплестись к ним и попросил сигарету. Подучив вожделенное, вернулся обратно, и бармен услужливо поднес огонек. Дым лениво заструился к потолку. Как он позволил себе дойти до такого?
– Еще текилы, – бросил он, и бармен мгновенно выполнил его просьбу.
– Отмечаете какое-то событие? – осведомился он.
– Да, черт возьми, свою отставку. – Доусон невесело хихикнул, осушая стопку. – Еще.
– Как скажете. Вы так молоды, какая может быть отставка?
– Самая обычная, ты что, не знаешь, как это делается?! – вскипел Доусон.
Бармен лишь пожал плечами.
– Нет, откуда? Я практически всю жизнь проработал тут. Но вам, видать, совсем невмоготу, раз вы пьете в одиночестве. Долгожданную пенсию так не празднуют.
Доусон открыл рот, чтобы обругать навязчивого амбала последними словами, но вдруг выложил ему все. И про Амадео Солитарио, и про бедственное положение «Токена», и про акции, оказавшиеся на деле ничего не стоящими бумажками, а потом вновь озолотившие обладателей. Он говорил и говорил, рассказывая о попытке взятки Стерлингу, а затем – о шантаже, чтобы заставить его расторгнуть договоренность с Солитарио и обрушиться на «Азар» со всей мощью и властью Комиссии по азартным играм.
– И вот теперь я никто! – закончил он, грохнув кулаком по стойке. – Я потерял компанию, потерял деньги, потерял свою жизнь! Даже чертова Солитарио и то потерял! Кто знает, пойди я к нему раньше и расскажи о своих проблемах…
– Он бы вам помог? – услужливо подсказал бармен, протирая стойку полотенцем.
– Да куда там. – Доусон горько махнул рукой. – После всего, что я сделал, мне прямая дорога в петлю. Никому я таким не нужен. Бармен, счет.
– Сию минуту. – Джо расплылся в дежурной улыбке. Когда посетитель ушел, выудил из кармана старенький мобильник-раскладушку и набрал номер.
Амадео спустился в подвал. Бассейн мерцал в приглушенном свете, тренажеры застыли в углу, металлически поблескивая. В это время тут никого не было, чему Амадео был только рад – лишние уши ни к чему. Он понятия не имел, где еще установлены камеры, но подвал казался самым маловероятным местом.
– Ребекка, мне нужна вся информация на Киана Рейта. – Он повесил полотенце и халат на крючок. – Немедленно.
– Я уже предоставляла ее тебе, принц. – В голосе, однако, не мелькнуло и толики удивления, только усталость и – странное дело – легкий налет презрения. – Зачем еще?
– Тех сведений недостаточно. – Амадео отбросил нехорошее предчувствие. – Копай глубже. В моем доме кто-то орудует, и я должен знать, кто именно.
– Что-то еще? – Теперь в голосе почему-то послышалась издевка.
Да, черт побери. Амадео так и не узнал, почему Стерлинг дал ему от ворот поворот. Возможен ли шантаж? Располагает ли кто-то сведениями, неизвестными ему, и использует в подобных целях?
– Выясни, запрашивал ли кто-нибудь информацию о Линдоне Стерлинге. Ответ мне нужен как можно быстрее.
– Погоди. – Лениво защелкали клавиши. – Нет, подобных запросов не поступало. И я бы запомнила, разрешение на предоставление информации на такую фигуру могу дать только я.
– Проверь еще раз, может, кто-то из твоих сотрудников пошел в обход системы, и…
– Все запросы фиксируются, – снисходительно объяснила она. – Даже если кто-то наберет его имя и тут же сотрет, мне об этом будет известно. Мое агентство не предоставляло никому данных на Стерлинга, я в этом уверена на сто процентов.
Амадео не сдержал разочарованного вздоха. Другого ответа он и не ждал. Данные на Стерлинга могли уплыть только из «Азар», где он фигурировал под фамилией Брукс.
– Хорошо. Спасибо. До сви…
– Погоди, принц. Почему ты так уверен, что информацию дала я?
– А кто еще? – осторожно осведомился он. Недоброе предчувствие вернулось.
– К примеру, кто-то, имеющий доступ к твоей базе данных. – Количеству яда в голосе Ребекки могла бы позавидовать гадюка. – Иначе как еще объяснить то, что один из моих клиентов отказался от услуг, аргументируя тем, что у тебя дешевле?
Повисло молчание. Ребекка ждала реакции, а Амадео не произносил ни слова, не зная, что сказать. Он прекрасно осознавал, что долгое молчание все больше убеждает Ребекку в виновности, но ни единого умного слова на ум не шло.
Первой не выдержала Ребекка.
– Какого черта, принц? – Голос звенел от едва сдерживаемой ярости. – Какого черта ты проворачиваешь подобные делишки за моей спиной? Тебе не хватало денег? Влияния? Мог бы просто сказать об этом, а не корчить из себя моего конкурента!
– Ребекка, я…
– Ничего не желаю слушать. В следующий раз, если приспичит, обратись за информацией к своей базе.
И бросила трубку.
Амадео едва слышно выругался. Ксавьер предупреждал его еще в самом начале: Ребекка не потерпит конкурентов.
Но он не продавал информацию! Разве это, черт побери, конкуренция?
Амадео прекрасно понимал, что в этой ситуации правда не на его стороне. Сейчас доказать что-либо Ребекке не получится – попросту не станет слушать, следует дать ей время немного остыть. Но слишком долго ждать нельзя – с учетом того, что на Ксавьера рассчитывать не приходится, любая помощь будет нелишней.
Ладони сами собой сжались в кулаки. Как Ксавьер мог обвинить его в предательстве? Они же полностью доверяли друг другу, кто мог убедить друга в том, что Амадео способен на такое?
К своему стыду он тут же вспомнил ситуацию двухлетней давности, когда из вредности отдал материалы о бизнесе Ксавьера его заклятому врагу. Быть может, Ксавьер вспомнил об этом и решил, что где однажды, там и дважды? Амадео досадливо прикусил губу, стараясь унять обиду и злость.
Сначала Ксавьер, теперь Ребекка. И всему причиной база данных, не может быть, чтобы это оказалось простым совпадением. Тут что-то не так. Голова шла кругом, мысли путались. Прежде чем принимать очередное решение, следовало расслабиться и хорошенько все обдумать.
Амадео стянул футболку. Несмотря на сильную загруженность, он старался не забрасывать занятия спортом. Сегодня с утра шел дождь, и пришлось обойтись без пробежки, но несколько кругов по бассейну вполне смогут ее заменить, да и голова прочистится. Необходимо разложить по полочкам весь сумбур, который произошел за последние три дня, иначе не получится увидеть картину целиком. Об указаниях доктора он, конечно, не вспомнил.
Амадео подошел к бортику, и тут в кармане халата снова зазвонил телефон.
– С самого утра все словно с цепи сорвались, – пробормотал он, доставая мобильник.
Ответить на звонок он не успел.
Пол обжигал щеку – именно от этого Амадео и проснулся. Не сразу сообразил, где находится: тут было жарко и сильно пахло деревом, воздух был горячим и сухим.
Сауна. Любимая сауна Кристофа Солитарио, где он проводил так много времени. Увлечение, которого Амадео не понимал, так как помещение было слишком…
Тесным. Размером чуть больше карцера.
Паника накатила огромной волной и попыталась утопить. Амадео глубоко вдохнул в попытке справиться с ней, и горячий воздух обжег горло. Стало только хуже.
Выбираться отсюда. Как можно быстрее.
Он подполз к двери и толкнул, но та даже не дрогнула. Паника с новой силой принялась атаковать, но Амадео, стиснув зубы, не позволял ей взять верх. Поднявшись на колени, врезал в дверь плечом, но с тем же результатом. В голове быстро мутнело, воздуха не хватало, и он в отчаянии заколотил по толстому дереву.
– Помогите, – просипел он. – Помогите!
Никакого ответа. Снаружи не проникало ни единого звука, так же как и изнутри. Сердце билось в горле, по лбу и спине катился крупный пот, Амадео колотило, словно в лихорадке. Еще немного, и он попросту задохнется здесь!
Соленая влага заливала глаза, и он зажмурился. Нельзя поддаваться панике, скоро кто-нибудь заметит его отсутствие, совсем скоро… Он не знал, сколько времени уходило на нагрев сауны, так как сам ей никогда не пользовался, но наверняка достаточно, чтобы кто-то из охраны обратил на это внимание – в бассейне из-за постоянной нехватки времени он проводил не больше получаса.
Но надежда таяла с каждой секундой. Становилось все жарче, сердце колотилось быстрее, дыхание еле слышным сипом вырывалось из горла – как нельзя вовремя дала о себе знать астма. Он уже не мог кричать и задыхался.
Ладонь соскользнула с деревянной поверхности. Грудь сдавило, Амадео из последних сил хватал ртом горячий воздух, пытаясь не отключиться, но перед глазами уже плыла ярко-красная пелена.
Правой щекой он ощутил обжигающую боль. И потерял сознание.
– …Амадео!
Знакомый голос с французским акцентом вырвал из блаженного забытья, и Амадео с трудом разлепил глаза. Правая сторона лица горела огнем, в горле было суше, чем в пустыне, но воздух был прохладным, ничем не напоминающим адскую баню, в которой он отключился.
Дрожь пробежала по телу, стоило только вспомнить маленькое тесное помещение, которого он всегда опасался. Амадео сделал попытку съежиться, но на лоб легла прохладная ладонь, и он расслабился.
– Вы меня слышите? – продолжал звать Жан Лесфор. – Успокойтесь, вы в своей спальне. Большой и с открытыми окнами.
– Что… – Он закашлялся и зажмурился от боли в горле.
– Тише. – Жан положил ладонь ему на грудь, запрещая вставать. – Не думал, что вы любитель сауны. Захотелось погреться?
– Нет, я… Я не знаю, как там оказался. – Амадео взял стакан воды, который подал Жан, и залпом выпил. Стало чуть полегче.
– Не знаете? – Врач сверлил его подозрительным взглядом.
– Нет. Я пошел в бассейн, а потом…
Вот оно. Кто-то ударил его по голове, а потом затащил в сауну и запер дверь, включив полную мощность. И этот кто-то беспрепятственно проник в дом сквозь охрану, а может, и сам был охранником.
– Кто-то пытался меня убить, – тихо закончил он.
Вопль величайшего страдания завершил фразу. Осторожно повернув голову, Амадео увидел Курта Сеймура, расположившегося в кресле в позе умирающего аристократа.
– Куда вы смотрели, черт побери?! – Сеймур в бессильной мольбе протянул руки к двум охранникам, застывшим у входа в спальню. – Кто-то третий был в подвале, босс едва не умер, а вы просто стояли у входа! Снять обоих с поста это меньшее из наказаний!
– Но мы никого не видели, у нас пересменка была не так давно, – промямлил один из них, высокий блондин по имени Ривер, который вез Амадео из больницы.
– Это правда, – согласился второй, приземистый шатен Картер. – Никого постороннего мы бы не пропустили, не первый день в охране… И с поста всегда по одному отлучаемся, и то если уж очень надо…
– Тогда как вы оба объясните, что некто вошел в подвал, а потом вышел оттуда незамеченным? Марш отсматривать видео с камер наблюдения, пока я не слишком разозлился! – Сеймур обмяк в кресле и приложил пальцы к вискам. – Ах, Жан, эти глупцы вызвали у меня мигрень, сделай с этим что-нибудь!
– Сразу, как только закончу с Амадео, Курт.
– Я потерплю, – ворчливо отозвался Сеймур, сворачиваясь в кресле в клубочек, и через мгновение пальцы вновь взлетели к вискам, а к потолку вознесся очередной крик страдания. – Жа-а-ан! Моя голова лопнет, точно лопнет! Как перезрелый арбуз! Если ты не поторопишься!
Краем глаза он заметил все еще топчущуюся на пороге охрану и выпрямился, как ни в чем не бывало.
– Что еще?
– Мы уже смотрели. В самом доме камер нет, а снаружи пусто, – ответил Ривер. – На записях никого постороннего.
– Я разберусь с этим. – Тон Курта Сеймура внезапно стал ледяным. – Вы оба уйдите подальше с моих глаз.
– Либо это кто-то из охраны, либо какой-то призрак, – сказал Амадео, когда охрана покинула комнату. – А в призраков я не верю. Недавно мне пришлось усилить охрану, постороннему сложно пробраться в дом. Других вариантов просто нет.
– Курт с этим разберется, – ответил Жан. – А вам нужно отдохнуть.
Затем он вышел, оставив Амадео с Сеймуром наедине. В отсутствие врача Сеймур по обыкновению разительно преобразился, забыв о своей ипохондрии. Он сцепил пальцы перед собой и наклонился вперед, уставившись ярко-голубыми глазами так пристально, что Амадео стало не по себе.
– Вы ведь понимаете, Амадео, – заговорил он. – Положение очень серьезное. Вас попытались убить в собственном доме, а это повышенный уровень опасности. Что собираетесь с этим делать?
– Найду исполнителя, прежде всего. – Амадео поморщился – горло ужасно болело от сухого воздуха. – А через него выйду на заказчика. Если этот человек настолько глуп, то особого труда это не составит.
– Не лучше ли известить Ксавьера Санторо? Он намного эффект…
Амадео бросил на Сеймура предупреждающий взгляд.
– Нет. Ничего не говорите ему, Сеймур. Незачем ему лезть в мои проблемы, у него наверняка полно своих.
– Но он же ваш друг! – Курт всплеснул руками, задев только что принесенный Жаном стакан с лекарством. – Жа-а-ан! Я обжегся! Обжегся! У меня сейчас слезет кожа!
– Лекарство уже остыло, пока я его нес. Но теперь придется подождать, пока я схожу за новой порцией от твоей мигрени, – не без ехидства заметил врач.
– Я не выдержу, – захныкал тот, уткнувшись в подлокотник кресла. – Что ты за врач такой – так издеваться над пациентом?! Давай иди быстрей, чего застыл?! – Как только Жан вышел за дверь, Сеймур поднялся и подошел к кровати. – Амадео, скажите мне одну вещь. Этот конфликт между вами и Ксавьером Санторо… Я уверен, что вы невиновны, но хочу услышать это непосредственно от вас.
Амадео не сдержал вздоха.
– Я не собираюсь…
– Оправдываться, да. С ним ведите себя, как вам заблагорассудится, но я должен знать наверняка. Отвечайте честно.
Амадео посмотрел в небесно-голубые глаза и твердо, не отводя взгляда, произнес:
– За все время нашего знакомства я не своровал ни цента у Ксавьера Санторо и не провел ни единой операции с банковскими счетами без его ведома.
Сеймур сверлил его испытующим взглядом, затем кивнул.
– Я вам верю. Тогда почему бы не объяснить все вашему другу? Он здравомыслящий человек, и…
– Он мой друг, да. Но он еще и рационализатор до мозга костей. В ситуации, когда обычный человек положится на свои чувства, Ксавьер предпочтет логику и здравый смысл. – Уголки губ чуть приподнялись. – Не сказал бы, что это плохо.
– Но и не хорошо. Посмотрите, во что это вылилось!
– Именно поэтому я не собираюсь ему что-то доказывать, Сеймур. Бесполезно. Пока он сам не поймет, что здесь что-то нечисто, все приведенные мной доказательства по умолчанию будут ставиться под сомнение.
Амадео откинулся на подушку и поморщился, когда щека соприкоснулась с тканью. Поймав отражение в зеркале, висевшем на стене, мрачно отметил, что кожа сильно покраснела. Заработал ожог, когда отрубился в обнимку с полом. Сколько он там пролежал?
Мелькнула мрачная мысль, что он сказал Киану о том, что идет в бассейн. Да, и Картер, и Ривер стояли в этот момент на посту, но именно Киан узнал первым. Увидев перед этим, как Амадео ищет видеокамеру. Понял, что босс обо всем догадался, и решил устранить его, пока не поздно?
Все больше ниточек сходилось к Киану. И он, как умелый кукловод, управлял ими едва заметными шевелениями пальцев, лишь обозначая свое присутствие, но не выдавая. Да кто же он такой?
– Сеймур, – позвал он. – Кто меня нашел?
Тот налил воды из кувшина и подал стакан Амадео.
– Ваш телохранитель, – ответил он. – Еще мальчишка, сам тонкий, как тростинка, а силы – ого-го. Если бы не он, пришлось бы доставать из сауны ваш горячий труп.
5
Свой среди чужих, чужой среди своих
– Что еще за самоуправство, мистер Доусон? – Амадео постукивал ручкой по столу и сверлил взглядом директора «Токена». – Вы осознаете, во что ввязались сами и во что втянули меня?
– На носу была проверка, – промямлил Доусон. – Вот я и решил, что…
– Решили, что неплохо бы дать взятку заместителю главы Комиссии по азартным играм. – Глаза Амадео яростно сверкали, он с трудом держал себя в руках. – Но не подумали о том, чтобы посоветоваться со мной. Кто здесь генеральный директор, мистер Доусон?
Доусон оттянул воротник рубашки. Он обливался потом, хотя в кабинете было прохладно – Солитарио не любил жару. И откуда только мальчишка узнал о том, что Доусон знатно лопухнулся? Как бы там ни было, он по уши в дерьме и увязает все глубже.
– Я спросил: кто генеральный директор «Азар»? – Амадео не повышал голоса, но по коже Доусона пробежал мороз. Ему все меньше нравился яростный блеск глаз босса. – Вы не в состоянии ответить на такой простой вопрос?
– Вы, – еле слышно сказал тот.
– Я вас не слышу.
– Вы! – выкрикнул Доусон, затем оставил в покое воротник и вытер ладонь о брюки. – И я прекрасно знаю, что вы всегда откупались от Комиссии, почему этот случай должен стать исключением?!
– Потому что Линдон Стерлинг – не Аарон Брейди, – отрезал Амадео. – К этому человеку нужен иной подход. Я столько времени искал пути к сотрудничеству, а вы испортили все грубейшим нарушением этики! Мы так не работаем.
– А как вы работаете?! – взорвался Доусон, хлопнув ладонями по столу. – Желаете честно вести дела? Вам это вряд ли под силу, даже ваш отец, мир его праху, был на короткой ноге с Комиссией, благодаря взяткам!
При упоминании Кристофа Амадео едва заметно сощурился. Плохой знак для Доусона, но тот не замечал надвигающейся угрозы.
– Если бы вы лучше знали Кристофа Солитарио и его методы работы, господин Доусон, вы бы не бросались сейчас подобными словами, – ответил он ровным голосом, что означало одно – глава «Азар» был взбешен. – Вам что-нибудь говорит принцип «услуга за услугу», или вы все в этой жизни меряете деньгами? Хотя беру свои слова назад. – Амадео поднялся и отвернулся к окну. – Взяткой вы только зажгли фитиль, но взорвала бомбу попытка шантажа. Кому как не вам знать, что шантаж никогда не дает положительного результата в переговорах, а только обостряет отношения еще больше. Неужели вы с вашим опытом этого все еще не поняли?
Доусон вскинул голову. Откуда этот мальчишка узнал?..
Он сделал слабую попытку отступить подальше от обрыва.
– Шантаж? Какой еще…
– Одно дело, когда угрожают на словах, но вы умудрились показать фото, и теперь Стерлинг в курсе, что «Азарино» следит за клиентами. Блистательно, господин Доусон. – Амадео выпрямился и снова сел. Затем бросил Доусону мятую фотографию, на которой Стерлинг сидел в джакузи и обнимал обнаженную блондинку за талию, держа в другой руке бокал мартини. – Это Линдон Стерлинг. Впрочем, полагаю, он вам знаком. Он попросил полной конфиденциальности и отказал в сотрудничестве, когда некто явился к нему и начал шантажировать этим. Все еще будете отрицать?
– Да о чем вы? Я и понятия не имел… – мямлил Доусон, сжимая фото в руке. Он все еще хватался за соломинку, хотя понимал, что его песенка спета. Где он умудрился его выронить? Где? И кто подобрал? Неужели за ним следили? – Мне бы и в голову не пришло…
Врешь, рыкнул про себя Амадео. Врешь и не краснеешь! Если бы не Джо, он бы никогда не узнал причину отказа Стерлинга, а все оказалось настолько банально, что аж скулы сводило. Мало того, бармен нашел и доказательство – фотографию, валявшуюся под стойкой, и теперь в виновности Доусона не оставалось никаких сомнений.
Дьявол, дьявол, дьявол! Амадео знал, что Доусон его не любит, но считал его прямолинейным и честным человеком! Почему тот решил действовать так подло?
Он вдруг почувствовал смертельную усталость. Хотелось просто закрыть дверь и не выходить отсюда несколько дней, пустив все на самотек. Вот только когда он выйдет, вполне может обнаружить, что «Азар» уже не существует.
– И это еще не все, господин Доусон. Потрудитесь объяснить, каким образом после вашей проверки игровых автоматов они оказались перенастроены на полный проигрыш?
Доусон похолодел. Уж эта информация никак не могла просочиться, откуда Солитарио узнал? Один из техников раскололся?
– Полный проигрыш? Но это…
– Невозможно? Хватит корчить из себя дурачка, я прекрасно знаю, что именно вы отдали такой приказ! Вы знаете, что это – уголовное дело?
Конечно знаю, злобно фыркнул про себя Доусон. И под суд пойду вовсе не я, а ты. Ты подписал акт приема работ, значит, должен быть в курсе проведенных манипуляций, и поди теперь докажи, что это не так.
– С сегодняшнего дня вы исключены из совета директоров, – холодно произнес Амадео. – Я потом решу, кто займет ваше место.
– Исключен? – взвился Доусон. – По какому это праву…
Амадео зло посмотрел на него, отняв руку ото лба – голова снова разболелась.
– Вы хотите, чтобы я разъяснил вам вашу же ошибку?
Доусон совершенно сник.
– Нет, – прошептал он.
– Откуда вы взяли это? – Амадео указал на фотографию. – Сумели проникнуть в базу данных?
– Нет, – едва слышно ответил Доусон. – Мне ее дали.
– Кто?
Доусон молчал.
– Кто?
Поскольку ответа снова не последовало, Амадео швырнул ручку на стол и снова поднялся. Подойдя вплотную к Доусону, навис над ним. Доусон едва не чихнул – прядь волос защекотала ему нос.
– Из-за вас «Азар» сейчас на грани краха. И не смейте отрицать. Один вы бы не справились, сил не хватило бы, чтобы повалить колосса. Кто вам помогал?
Доусон изо всех боролся с яростью и стыдом. Он злился на этого мальчишку, посмевшего так разговаривать с ним – никакого уважения к старшим! Но с другой стороны понимал – уважать, в общем-то, не за что. Он поддался слабости и помог разрушить огромную компанию, которая строилась долгие годы, совсем как «Токен».
Но что сейчас он может? Рассказать Солитарио о Мариано и тем самым открыть свой позор? Ни за что! Пусть этот самоуверенный щенок наступает на те же грабли. Это из-за его недальновидности Доусон оказался в такой ситуации. Из-за него пришлось продать «Токен»! Так пусть и он лишится всего и станет марионеткой в руках Мариано!
