Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 8
6. Король ничего не стоит
Ксавьер толкнул застекленную дверь и вышел в морозный ночной сад.
Особняк спал. Куча детей, от гомона которых Ксавьеру захотелось сбежать обратно в Мексику, наконец улеглась. Приятная девушка, сестра Даниэля Бенуа, непринужденно расспрашивала Йохана о мексиканском Дне мертвых, попутно набрасывая его портрет карандашом в блокноте. Не упустила она из виду и Ксавьера, и тот, случайно увидев рисунок, с трудом подавил изумление – в простом эскизе она умудрилась ухватить дикое, голодное выражение глаз, которое, как ему казалось, он тщательно скрывал.
Мимо прошел охранник, коротко кивнув ему. Ксавьер ответил на приветствие и поднял голову к темному небу, на котором сверкали звезды, предвещая завтра морозный день. Из-за смены часовых поясов спать не хотелось.
Уже в который раз он подумал: правильно сделал, что вернулся. Пробудь он в Мексике еще пару дней, уже сидел бы в кабинете Гальярдо с иглой в вене и тупым блаженным выражением на лице. И никакой Себастьян, никакой, к черту, принц его бы уже не волновали.
Ксавьер глубоко вдохнул ледяной воздух. В голове наконец-то прояснилось так, как ни разу за прошедшие два месяца. Впервые он был спокоен настолько, насколько вообще можно быть спокойным в такой ситуации.
Как бы нелепо это ни звучало, он чувствовал себя дома. В свою огромную пустую квартиру он даже не заглянул – сразу из аэропорта они с Йоханом примчались в «Азар», а потом, по настоянию принца, в особняк, и Ксавьер не горел желанием возвращаться. Только не сегодня.
Сегодня он точно не вскочит посреди ночи от кошмара.
Неподалеку раздалось шуршание прошлогодних листьев, и Ксавьер с удивлением услышал знакомое хриплое мяуканье.
– Какого черта?
Огромный серый кот с разорванным ухом вышел на дорожку и чинно уселся посреди, обвив лапы хвостом. Он выжидательно смотрел на Ксавьера зелеными глазами, но тому было нечего предложить гостю.
– Как ты меня все время находишь? – прошептал Ксавьер, осторожно делая шаг вперед.
На плечи легло тяжелое пальто, и он резко обернулся.
– Принц, ты с ума сошел? Тебе нельзя…
Даниэль испуганно отпрянул.
– Ой, простите, мсье Санторо, я просто подумал, что после Мексики вам так легко простудиться, вы же в одной рубашке…
Ксавьер выдохнул сквозь стиснутые зубы. Не Бенуа напугал его – он испугался за принца с его ужасающей реакцией на кошачьих.
Но объяснять он ничего мальчишке не стал и отвернулся. Кот сидел на прежнем месте, ожидая угощения.
– Уходи, – шуганул его Ксавьер. – Мне нечего тебе дать.
– Почему же, есть. – Даниэль потряс пакетом с сухим кормом. – Нашел на кухне. Этот кот тут частенько появляется, мне Кейси рассказал. Эй, Пушок! – Он поманил кота к себе. – Иди сюда, я тебя покормлю!
Кот не шелохнулся.
– Сам ты Пушок. – Ксавьер отобрал у Даниэля пакет и миску, насыпал корма и спустился по ступенькам. – Давай, Бандит, ешь, – тихо сказал он, отходя.
Кот не заставил просить себя дважды. Со степенностью, а вовсе не с голодной поспешностью, какая обычно отличает бродячих кошек, подошел к миске и принялся похрустывать кормом.
– Так его зовут Бандит? – хихикнул за спиной Ксавьера Даниэль. – Очень подходящее имя. Мило. Это вы придумали?
– Нет. – Ксавьер уже не знал, как отделаться от навязчивого паренька и решил просто его игнорировать. Глядя на кота, вдруг задумался, кто же в самом деле придумал это имя?
Вспоминать долго не пришлось, и он подавил вздох. Как бы сейчас пригодился Цзинь Тао, будь он жив. Ксавьер не признался бы в этом ни единой живой душе, но он сумел продержаться первое, критическое время без никотина только потому, что над ним реял демонический китаец, грозящий вонзить длинную тонкую иглу в самое болезненное место.
А потом Цзинь погиб. И Ксавьер дал себе слово, что курить больше не будет. Хотя бы в память о нем.
Что, черт побери, совершенно не отменяло его тяги к любому наркотику, способному дать краткое успокоение.
– Не смей зазывать его в дом, – перебил он трескотню Даниэля. – Во-первых, он все равно не пойдет, а во-вторых, у принца аллергия.
– Понял, – с самым серьезным видом заверил Даниэль. – Даже гладить не буду.
– Погладить можешь, – с кривой усмешкой разрешил Ксавьер. – Только без пальцев потом трудно будет записывать свои лекции.
Даниэль предусмотрительно сделал два шага назад. Кот не обратил на него никакого внимания, продолжая поглощать поздний ужин.
– Ты толком не рассказал, в чем заключается твой план. – Ксавьер поплотнее запахнулся в пальто.
– Вы же отказались от него, стоило мне только пикнуть…
– …что тебе надо получше узнать Себастьяна, и ты хочешь сыграть с ним в карты. Принц не рассказал тебе, что случилось, когда он ввязался в глупую игру с этим человеком?
Даниэль помотал головой.
– А шрамы на ладони видел?
На этот раз юноша закивал.
– Полагаете, меня Себастьян тоже заставит прижигать руку сигаретой в случае проигрыша?
– Если бы только это. – Ксавьер потер подбородок. – В общем, с принцем я полностью солидарен. Не следует тебе вмешиваться.
– Но я же слышал! То есть, я не подслушивал, это просто так получилось… Вы уже все перепробовали и не сдвинулись с мертвой точки! Я могу помочь, я правда…
– Нет, – отрезал Ксавьер. Кот съел последний кусочек корма и принялся величаво вылизываться. – Не имею ни малейшего желания брать на себя еще и твою смерть. Мне к мертвецам не привыкать, но принцу нельзя снова…
Он прикусил язык. Даниэль молча ждал продолжения.
– Короче, не лезь, – коротко закончил Ксавьер. – Суть своего плана рассказать можешь, но действовать будем мы. Если не желаешь играть по нашим правилам – просто молчи. Разберемся сами.
– Конечно, разберетесь, мокрым-то полотенцем… – проворчал Даниэль, отворачиваясь.
Ксавьер так резко развернул его к себе, что тот не удержался на ногах и упал бы, если бы Ксавьер не впился пальцами в его плечо.
– Что ты сказал? – прохрипел он. – Повтори!
– Я-я-я… Я просто… Ничего! Ничего такого, просто ляпнул! – Даниэль извивался от боли и пытался разогнуть пальцы Ксавьера по одному. – Вы мне сейчас ключицу переломите, честно!
Ксавьер ослабил хватку. По спине тек холодный пот. Мальчишка смотрел на него широко раскрытыми глазами, но, к своему удивлению Ксавьер обнаружил, что страха в них почти не было.
«Ох и устрою я тебе завтра выволочку, принц».
Ксавьер забрал миску и вернулся в дом. Даниэль с несчастным видом переминался с ноги на ногу, потом сделал было шаг к коту в поисках утешения, но тот грозно глянул на него, и юноше ничего не оставалось, кроме как последовать примеру Санторо.
Никто из них не видел тени, притаившейся за углом дома. Убедившись, что оба скрылись, тень достала мобильный телефон и отстучала короткое сообщение.
Утром Амадео, не дожидаясь пробуждения Ксавьера, отправился в «Азарино». До Нового года оставалось два дня, и все необходимые приготовления были уже сделаны, но различные мелкие неурядицы могли возникнуть и за пару часов до праздника. Амадео предпочитал лично все проконтролировать – нередки были случаи, когда гости, не планировавшие оставаться дольше, вдруг решали провести зимние праздники в чудесном отеле, в котором, к тому же, располагалось не менее чудесное казино. Амадео мог поименно перечислить подобных любителей менять планы, поэтому заранее оставлял свободные номера, подготовленные в соответствии со вкусами постояльцев.
В вестибюле царила привычная суета: носильщики расторопно уносили тяжелые чемоданы в номера, стараясь ничего не перепутать; девушки на ресепшене с неизменными улыбками регистрировали вновь прибывших. Чилли была тут же, но они с Амадео едва успели кивнуть друг другу – лавина необходимых дел и не думала иссякать.
После новогодних праздников наступит долгожданное затишье, но Амадео знал, что вскоре оно ему надоест. Он привык к такой жизни и не мог сидеть на месте, когда выдавались периоды передышки.
Амадео отдавал последние указания менеджеру, милой светловолосой девушке с прицепленным на груди бейджем «Надин», когда его локтя кто-то коснулся.
Обернувшись, он, к своему удивлению, увидел Бьянку. Черные волосы были свободно рассыпаны по плечам, обтянутым белой блузкой, в глубоком вырезе блестела золотая цепочка. Она неприязненно покосилась на Надин, которая сосредоточенно делала заметки в планшете, и обратила хищный взгляд на Амадео.
– Доброе утро, господин Солитарио, – нараспев произнесла она. – Могу я завладеть вашим вниманием?
– Здравствуйте. Одну минуту, мне нужно закончить разговор.
Бьянка с готовностью кивнула, но когда Амадео отвернулся, скорчила недовольную гримаску. Пренебрегать ею ради какого-то менеджера! Которая еще и страшненькая к тому же… Ну что за человек!
– Госпожа Карпентер не сможет прибыть к прямо празднику, но апартаменты должны остаться за ней, бронь не снимайте. Триста пятый освободите и отдайте первому в листе ожидания. Два номера на шестом этаже оставьте свободными, сколько бы за них ни предлагали. Я позже сообщу, кто там остановится. Пока на этом все, Надин, можете идти.
– Слушаюсь. – Светловолосая менеджер испарилась.
Амадео повернулся к Бьянке. Она со скучающим видом наматывала прядь волос на палец и оглядывала празднично украшенный вестибюль с таким видом, будто из дворца попала в пещеру.
– Вы хотели со мной поговорить? – напомнил Амадео.
– Да. – Бьянка смерила его взглядом из-под полуопущенных ресниц. – Но тут слишком шумно. Вы вовсю готовитесь к празднику.
– Все любят Новый год и Рождество. – Амадео повел ее к большим резным дверям, отделяющим казино от вестибюля. Сейчас, ранним утром, там никого не было, кроме нескольких сотрудников, обновляющих инвентарь.
Бьянка лениво наблюдала за суетящимися вокруг столов девушками и молодыми мужчинами.
– Это обязательно? – спросила она. – Менять кубики на новые? Чем плохи старые?
– Малейший скол на кости или едва заметная потертость на игральной карте может решить вопрос не в пользу посетителя. Или наоборот, открыть лазейку для мошенничества.
– И их меняют каждый день? Какая расточительность!
– Требование безопасности и честной игры. – Амадео остановился у приватных кабинок. – Зачем вы хотели меня видеть, Бьянка?
Та лукаво оглянулась через плечо, желая убедиться, что их не подслушивают.
– Не знала, как подступиться к вам с этим вопросом, но я хочу приобрести акции «Азар». Это возможно?
– Вы хотите купить акции «Азар»? – удивленно переспросил Амадео. – Не вы ли грозились разрушить мою компанию до основания, если не завладеете «Гандикапом»?
Бьянка мелодично рассмеялась и откинула волосы за спину.
– Вы серьезно считали, что мне это удастся? Право же, я польщена. Понимаю, вы мне не доверяете, но бизнес есть бизнес. Ваш я отбирать не намерена, да и пара акций мне в этом никак не помогут. Наоборот, принесут дополнительный источник дохода.
Амадео не видел смысла в том, что она говорила. Разве что интриганка собиралась нажиться, но для этого ей нужно было предварительно обрушить цену акций, а потом покупать и ждать повышения. Но Бьянке это было не под силу, как бы она ни старалась. Тогда чего она добивается?
В следующее мгновение он получил ответ на невысказанный вопрос. Бьянка сделала шаг к нему и, невольно отступив, Амадео оказался внутри кабинки.
Бьянка не глядя задвинула за собой легкую дверцу и подошла вплотную. Отступать было некуда – шаг назад, и он упрется в игровой стол. Но, разгадав ее намерения, Амадео мог только усмехнуться. В конце концов, Бьянка оказалась совершенно обычной женщиной, которая, помимо честолюбивых карьерных планов, вынашивала еще и личные.
– Здесь играют в баккара, верно? – пропела она, не сводя с него глаз.
При упоминании проклятой игры сердце заколотилось, как бешеное, пальцы рук похолодели. Амадео медлил с ответом, стараясь дышать глубоко и ровно, чтобы голос в итоге не дрогнул.
– Нет, – ответил он наконец. – В моем казино в баккара не играют. Слишком большой риск проигрыша для посетителей.
– Вот как. Странно, это очень популярная игра. И чрезвычайно выгодная для казино. – Бьянка наклонилась вперед и коснулась пальцами стола, оказавшись так близко, что Амадео чувствовал ее дыхание на лице. – Вы удивляете меня своим человеколюбием, господин Солитарио, и не только им.
Амадео предпочел промолчать.
– Когда я узнала, что дедушка назначил вас регентом малыша Даниэля, – продолжала она хриплым полушепотом, – я пришла в ярость. Но я больше не хочу войны.
– И чего же вы хотите? – мурлыкнул в ответ Амадео. Паника отступила, и он откровенно забавлялся наивностью Бьянки.
Та приняла его интерес за чистую монету.
– Я хочу править вместе. На вторых ролях, пусть так, но быть рядом с вами, господин Солитарио. Что скажете об этом взаимовыгодном партнерстве? Я оставлю Даниэля в покое, и всем будет хорошо. Могу вам это обещать, а свои обещания я держу.
Амадео не смог подавить улыбку.
– Вы предлагаете мне себя? Не очень выгодное вложение.
– Почему же? – Бьянка скользнула ладонью по его шее, ее дыхание защекотало губы.
– Потому что я боюсь.
– Меня? Да бросьте!
– Боюсь, что вы прикусите язык и отравитесь своим ядом сами. И где тогда окажутся мои инвестиции?
Бьянка отпрянула. Щеки покраснели, она задыхалась от злости.
– Да вы… – выдавила она. – Как вы смеете?!
– Я всего лишь забочусь о вас и вашем благополучии. – Амадео невозмутимо поправил прическу. – Если это все, что вы хотели, то прошу меня извинить, мне нужно идти.
Он отодвинул дверцу кабинки в сторону и ушел.
Бьянка, кипя от злости, как чайник, рывком достала из сумочки телефон и перечитала сообщение, полученное вчера ночью.
– Яда боишься, значит? – прошипела она. – На тебя и яда не понадобится. Каков подлец!
Она в возмущении покинула казино, гордо вскинув голову. Чилли, едва не столкнувшись с ней в дверях, проводила ее удивленным взглядом.
– Дайте угадаю, – заявила она Амадео, – вы снова разбили чье-то сердце.
– Было бы что бить, – ответил тот. Усмешка так и не сошла с губ.
Даниэль осторожно выглянул из-за угла и получил знатную пригоршню мокрого снега в лицо – проезжавшая мимо машина и не подумала сбавить скорость перед поворотом.
Отплевываясь и ругаясь на чем свет стоит, Даниэль в кого-то врезался спиной и плюхнулся во все то же полузамерзшее крошево. Тот, с кем он столкнулся, тоже полетел на мостовую.
– Ой, простите! – отплевываясь, залопотал Даниэль. – Это я случайно, честно…
– Когда ты уже прекратишь за все подряд извиняться, придурок, – услышал он в ответ знакомый голос. – Честное слово, так бы и запихнула тебе твои извинения… О мое новое пальто! Погибло безвозвратно!
Проморгавшись, Даниэль с изумлением увидел копошащуюся в снегу Катрин. Вскочив, как на пружинке, он поднял сестру и отряхнул от налипшего мокрого снега. Получилось не очень.
– Блин, прости, а нечего вообще-то так подкрадываться! Ты откуда здесь?
– Я? – Катрин порозовела. – Гуляла! Я что, не могу гулять, где захочу?
– Ага, в этом районе частенько гуляют молодые девушки, только домой потом не возвращаются. – Даниэль поежился при мысли, что что-то могло произойти с сестрой. – А ну, шуруй домой! Гулена…
– Раскомандовался! – фыркнула Катрин. – Сам-то что тут делаешь? Ты, конечно, не девушка, но вряд ли тебя это спасет от местного хулиганья!
– Вот настырная… – Даниэль огляделся и увлек сестру в ближайший переулок, чтобы не маячить на виду. – Мне нужно увидеться с одним человеком, только не рассказывай мсье Амадео.
– Это с кем? – Катрин стряхнула грязный снег с шапки и поморщилась. – И раз уж мсье Амадео знать необязательно, то мне вдвойне интересно – зачем? С каких пор у тебя появились тайны от обожаемого учителя?
Даниэль глубоко вдохнул. То, что он задумал, – чистое безумие, но при изрядной толике везения мсье Амадео ничего не узнает, а он сможет внятно сформулировать свои доводы и не выглядеть в его глазах глупым мальчишкой, который понятия не имеет о «взрослых» сложностях в бизнесе.
После того, как он закончил излагать свой план, Катрин как следует двинула его раскрытой ладонью по кудрявой макушке.
– Ай! Больно…
– А получше ты ничего не придумал?!
– Нет! – выкрикнул в ответ он. – Правда, Кэт, это единственный вариант! Если уж ни мсье Амадео, ни мсье Санторо ничего не могут поделать…
– То ты решил, что сможешь додуматься до того, до чего до сих пор не додумались они. – Сестра зажмурилась. – Дэнни, я тебе говорила, что ты идиот?
– Да ты постоянно это твердишь, – обиженно фыркнул брат. – Но вспомни, я хоть раз ошибался, когда высчитывал вероятность победы для той или иной лошади? Ошибался, когда предсказывал результат боксерских поединков? Да, меня никогда – ну, почти никогда – не слушали, и я попросту перестал это делать, но раньше-то! Я ведь обо всем рассказывал тебе, и ты сама могла убедиться, насколько я хороший аналитик!
– Ну да, себя не похвалишь, – протянула Катрин. – Но если твой мсье Амадео считает, что этот человек опасен, тебе следует к нему прислушаться и не лезть на рожон!
– Я и прислушался. Предупрежден – значит вооружен. И не собираюсь соглашаться на безумные условия игры! – Он решительно топнул ногой. – Если мне что-то не понравится – брошу все и уйду. Найдется другой способ добыть нужные данные.
– Пафоса-то, пафоса! Тебе только очков и шепелявости сейчас не хватает, – покачала головой сестра. – Ладно, я ничего не скажу мсье Амадео, если ты возьмешь меня с собой. Зря, что ли, я столько шла за тобой по этой слякоти.
– Нет! Это исключе… – Катрин сунула кулак ему под нос, и Даниэль недовольно поморщился. – Ладно, ладно. Только не вмешивайся ни во что. Хотя бы первые десять минут.
– Можешь быть спокоен. С удовольствием посмотрю, как тебе надерут задницу в карты, или во что ты там собрался играть. Но если запахнет жареным, ты встаешь и уходишь. Без вопросов.
Даниэлю оставалось только согласиться.
Подпольный клуб находился в стороне, противоположной бару Джо, поэтому Даниэль не опасался попасться на глаза бармену. С превеликим трудом ему удалось выудить из Кейси адреса клубов, не подчиняющихся Солитарио (таких оказалось чрезвычайно мало, и Кейси с гордостью сообщил, что Амадео просто пока до них не добрался). Поскольку в «Азарино» и подконтрольных филиалах баккара находилась под запретом, только в немногих уцелевших нелегалах можно было испытать удачу на всю катушку.
Именно здесь, по предположению, Даниэля и находился Себастьян, любивший на досуге половить зловредную переменчивую даму за хвост.
Даниэль и Катрин не без опаски спустились по полуразрушенным ступенькам в подвал. Девушка держала наготове мобильный телефон с набранным заранее номером полиции – мало ли что может случиться. Сердце подскакивало к горлу, но Даниэль, казалось, совсем ничего не боялся, спускаясь в темноту, где его ждали бандиты с ножами за голенищами сапог и пистолетами, заткнутыми за кожаные ремни. Такую зловещую картину воображение рисовало Катрин.
Но внутри, на удивление, оказалось хоть и мрачно, но вполне мирно.
Игроки сидели за низкими круглыми столами, хаотично раскиданными по всему помещению. В глубине крутилась с непередаваемым стрекотом рулетка. У Катрин и Даниэля сразу заслезились глаза от застилающего все вокруг табачного дыма, но игрокам он ничуть не мешал. Тут и там разносили выпивку официантки в коротких юбках. Стучали фишки, катились по сукну кости, смеялись выигравшие, громко ругались проигравшие.
– Вы кто?
Дорогу им преградил громила в серой футболке с обрезанными рукавами. Под мышками расплылись огромные пятна пота, на лице застыло каменное выражение, увидев которое любой нормальный человек развернулся бы и ретировался. Даниэль едва так не сделал, но, собравшись с духом, громко ответил:
– Мы пришли поиграть. В баккара.
Громила обнажил желтые зубы в ухмылке, говорящей «так я вам и поверил».
– Кыш, мелюзга. Баккара не для таких малолеток, как вы.
– Думаете, у меня нет денег? – повысил голос Даниэль. – Показать вам мою банковскую выписку?
Это озадачило громилу. Кошмарная ухмылка исчезла с лица. Пока Даниэль раздумывал, как воспользоваться заминкой, раздался зычный голос:
– Надо же!
Себастьян шел к ним, раскинув руки в радушном приветствии. Он улыбался во весь рот.
– Неужели это Даниэль Бенуа? Мой мальчик, как я рад вас видеть! Вы пришли не один? Дайте угадаю – прекрасная Катрин. – Себастьян взял ее руку и прикоснулся к ней губами.
Катрин с трудом подавила гримасу отвращения. Впрочем, долго мучить ее Себастьян не стал – его внимание целиком и полностью захватил Даниэль.
– Не думал, что мы с вами так скоро увидимся, мсье Бенуа. – Он обнял Даниэля за плечи и повел к столу, за которым играл. Там сидели трое мужчин и две женщины, разодетые в пух и прах. Все без исключения курили. Катрин шла следом, сморщив нос и ежась от взглядов, которыми одаривали ее игроки.
– Я вообще-то случайно забрел, – попытался оправдаться Даниэль, садясь. Катрин приземлилась рядом и придвинулась к нему вплотную. Весь ее вид говорил: давай уйдем отсюда сейчас же, но Даниэль решил игнорировать сестру до тех пор, пока это возможно, и не думать о том, откуда Себастьян узнал ее имя.
– Вы, верно, до сих пор не поняли, что случайностей не бывает. – Себастьян перевернул свои карты и торжествующе вскинул руку. Игроки недовольно загудели и придвинули к нему кучки разноцветных фишек. – Видите? Я выиграл, потому что должен был выиграть, ничего больше. Сегодня госпожа Удача одаривает меня всеми ласками, на которые способна. Желаете проверить, насколько она благосклонна к вам?
– Нет, – сказала Катрин.
– Да, – ответил Даниэль.
Себастьян усмехнулся.
– Уж простите, мадемуазель, но Удача сегодня определенно хочет испытать вашего брата. Иначе его бы здесь не было. Вам знакомы правила баккара?
– В общих чертах, – кивнул Даниэль. – Правда, я не так быстро подсчитываю очки…
– О, этого не требуется. Гризельда, – он кивнул на худощавую женщину в красном платье и с черными перьями в волосах, – объявит победителя. Она у нас сегодня за крупье.
Все собравшиеся за столом, кроме Катрин и Даниэля, расхохотались.
– А на что играем? – спросил Даниэль. Горло сжималось от страха, и голос едва не дал петуха.
– Вот это мне нравится, сразу к делу! – Себастьян ласково погрозил ему пальцем. – Поскольку вы вряд ли захватили с собой наличность – вам столько попросту не унести – то сыграем на что-нибудь другое.
– Только без членовредительства! – вырвалось у Даниэля, а Себастьян озадаченно нахмурился.
– Как можно! Многоуважаемый господин Солитарио наговорил вам обо мне ужасных вещей? Ох, этот нежный принц так любит все драматизировать…
– Просто не могу я отдать свой палец как ставку, я же не якудза, – попробовал отшутиться Даниэль, и Себастьян принял его отговорку как должное.
– И вправду. Что ж, тогда как насчет этой замечательной ручки, что торчит из вашего нагрудного кармана?
Входя в игровой зал, Даниэль расстегнул куртку, и именная ручка, которую подарил ему Амадео, сверкала у всех на виду. Ставить ее совершенно не хотелось, а больше у него с собой ничего ценного не было.
Но, взглянув на Себастьяна, он понял, что тот планировал эту ставку с самого начала. Хитрый лис. Делает вид, что ему все равно, а на самом деле выбирает цели с поразительной точностью.
– Эта ручка мне очень дорога, – ответил Даниэль, машинально хватаясь за нее, чтобы скрыть от посторонних взоров.
– Если бы мы не ставили на кон что-то дорогое, в чем тогда была бы прелесть игры? – В глазах Себастьяна на мгновение мелькнуло что-то похожее на грусть. – В этом весь смысл, Даниэль. Мы рискуем всем, что у нас есть, в надежде взять банк. И только сеньора Суэрте решает, по вкусу ей такое подношение или нет. Да, эта дамочка иногда бывает излишне требовательна, – закончил он шепотом.
Даниэль и Катрин озадаченно молчали. Себастьян же сидел, опустив голову и глубоко погрузившись в себя, пока Гризельда не потрепала его по плечу. Он вскинулся, будто разбуженный ворон, и Даниэль увидел в его глазах такое отчаяние, что чуть не разревелся, как ребенок.
Длилось это всего мгновение. Потом Себастьян широко улыбнулся и указал на ручку.
– Поддерживаете вы такую ставку или нет?
Даниэль проглотил вставший в горле комок и вытер вспотевшие ладони о джинсы.
– Тогда почему бы и вам не поставить что-нибудь равноценное?
– И во сколько вы ее оцениваете? – в удивлении поднял брови Себастьян.
– Не все в мире можно измерить деньгами, – повторил Даниэль слова учителя.
– Так что же, за вашу ручку мне отдать руку? – скаламбурил Себастьян, повертев кистью в разные стороны.
Лица Катрин и Даниэля перекосила одинаковая гримаса ужаса.
– Без членовредительства! – хором выкрикнули они.
Себастьян рассмеялся.
– Простите, я не собирался предлагать что-то подобное, но у вас были такие серьезные лица, что я не удержался. Расслабьтесь, я пошутил.
Он сунул руку во внутренний карман пиджака и положил на стол заколку. Обычная пластиковая заколка лилового цвета, на одном конце – бабочка с усеянными блестками крылышками. Даниэль украдкой переглянулся с Катрин: в таком месте и в руках такого человека этот предмет выглядел необычно, если не сказать – чуждо.
– Это моей дочери, – ответил Себастьян на немой вопрос. – Как видите, я достаточно серьезен и отвечаю за ценность моей ставки.
Даниэль прикусил язык, чтобы не спросить лишнего, и без возражений положил рядом с заколкой именную ручку.
– Ставки сделаны! – прокаркала Гризельда.
Даниэль и Катрин вздрогнули.
– Милая Катрин, – Себастьян придвинул к ней «башмак» с картами, – не окажете ли нам честь побыть нашим раздающим? Это исключит любое жульничество с моей стороны, хотя, уверяю вас, я никогда не позволяю себе ничего подобного, а целиком полагаюсь на удачу.
– Хорошо. – Та придвинула к себе «башмак» с таким видом, будто внутри сидела ядовитая змея. – Только скажите, кому и сколько я должна раздать.
– О, легко! Две – мне, две – вашему брату…
Себастьян первым вскрыл свои карты. Семерка червей и король треф.
– Король ничего не стоит, – пояснила словоохотливая Гризельда. – У господина Арройо семь очков.
Даниэль перевернул свои карты. Десятка и четверка.
– Десятки сбрасываются, – скрипучим голосом возвестила Гризельда. – У вас в сумме четыре очка. Тяните еще.
– Ладно. – Даниэль облизнул губы и взглянул на побледневшую Катрин.
Та дрожащими пальцами достала из «башмака» карту и протянула брату. Тот положил ее рубашкой вниз рядом с остальными.
– Тройка пик, – объявила Гризельда. – Итого у малыша семь очков. Ничья! Все остаются при своих.
Себастьян расхохотался и протянул руку к заколке.
– Госпожа Удача решила не выказывать никому из нас своего расположения. Надо же, – тихо, почти нежно произнес он, бережно пряча заколку.
Даниэль в свою очередь поспешно сунул ручку в нагрудный карман и вскочил на ноги.
– Простите, нам пора идти, – скороговоркой пробормотал он.
– Как! – почти обиделся Себастьян. – Всего одна игра? Вы практически оскорбили меня сейчас, Даниэль.
– Пойдем, – прошептала Катрин, потянув брата за руку.
– Мы с вами играем не в последний раз. – Даниэль с трудом растянул губы в фальшивой улыбке. – Просто я пока не готов нервничать несколько игр подряд.
Себастьян понимающе прищурился.
– Что ж, ладно. Но я вижу в вас азарт, Даниэль. Мне это нравится. В таком случае, не прощаюсь, мы еще не раз встретимся за игровым столом.
– Ага. До свидания. – Даниэль торопливо поклонился и вместе с сестрой ретировался.
На улице он в изнеможении прислонился к стене – ноги тряслись так, будто он пробежал марафон без подготовки.
– Т-ты видела? – прошептал он, проводя дрожащей рукой по лбу. – Мамочки, я думал, описаюсь, как младенец!
– Это не человек. – Катрин колотило от пережитого ужаса. – Это какой-то… робот. Монстр. Даже не знаю, что хуже! Он же совершенно ничего не чувствует! А его глаза! Две стекляшки! Боже, да он играл с нами, как с куклами! – Она вцепилась в руку брата. – Дэнни, дай мне слово, что больше никогда, никогда не сядешь с ним за стол!
– Это запросто. – Даниэль нервно хихикнул. – Одного раза мне вполне хватило.
Как только ноги немного окрепли, он, приобняв дрожащую Катрин за плечи, повел ее к ближайшей автобусной остановке.
Через несколько минут после их ухода дверь в подвальное помещение толкнула Бьянка.
– Что с тобой, дорогая сестрица?! – воскликнул Бартоло, прижав обе ладони к щекам в притворном ужасе. – Ты заболела?!
Бьянка подняла на него мрачный взгляд. Неужели ее настолько легко прочесть, что даже этому недоумку удалось понять, что ее жестоко унизили?
– Что тебя натолкнуло на подобные мысли, мой глупый брат? – съязвила она.
– Сегодня тридцать первое декабря, а ты… Ты на работе! – Бартоло всплеснул руками и плюхнулся в кресло для посетителей. – Не видел тебя в этом кабинете уже месяца два, если не больше!
– Надо же когда-то заниматься делами. – Бьянка сосредоточенно смотрела в монитор, не отрывая пальцев от клавиатуры. – Тебя на рабочем месте встретишь еще реже. Зачем пожаловал, деньги кончились?
– Как они могут кончиться с таким-то наследством? – простодушно пожал плечами Бартоло. Бьянка скривилась, но ничего не сказала. – Я был у тебя дома – тишина, зашел в твой любимый ресторан, но и там ты не появлялась! Вот я и предположил, что произошло нечто экстраординарное.
Бьянка подавила вздох и повернулась к нему.
– Это не так. Зачем ты меня искал? Что-то случилось?
– Да вот. – Бартоло положил на стол Бьянки конверт. – Было у твоего консьержа. Нас приглашают на праздник.
Бьянка открыла конверт и вынула из него приглашение на бело-голубой дорогой бумаге. Изящным шрифтом там было написано, что Бьянка Мартинес приглашается на празднование Нового года в гостиницу «Азарино». Бьянку прежде всего поразил текст. Он был написан с такой теплотой и нежностью, что она невольно закусила губу. Если бы Бартоло в этот момент не зачитывал вслух свое, точно такое же, она бы подумала, что Амадео Солитарио написал это специально для нее.
– Самовлюбленный козел, – ругнулась она сквозь стиснутые зубы, пряча приглашение обратно в конверт.
– Кто, я? – оскорбился Бартоло. – Ну, знаешь ли…
– Да не ты. Я о Солитарио. – Бьянка швырнула конверт в лоток для бумаг. – Как он смеет такое писать после того, как послал меня?
Бартоло вытаращил глаза.
– Он? Послал тебя? Что, прям матом? Не, не поверю, он даже от слова «задница» в обморок падает, какие уж тут посылы в пешее эротическое…
– Тем не менее. – Бьянка мрачно задолбила по клавишам. – Конечно, выразился он изящнее, этого не отнимешь, но именно туда он меня и отправил.
– А ты хотела бы прогуляться с ним, да? – осклабился Бартоло и едва успел увернуться – Бьянка с невероятной силой швырнула в брата пресс-папье. – С ума сошла?! Вон какая теперь дырка в стене… А вообще интересно. Тебя ведь никогда не отвергали, да? Ну как, обидно?
