Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 8
– Тебе ли не знать, – съехидничала в ответ Бьянка. – У тебя до университета и девушки-то не было, неудачник.
– Зато теперь мы наравне, – рассмеялся Бартоло. Бьянка поморщилась, уловив в дыхании брата аромат виски. – Так ты примешь приглашение? Я бы сходил.
– У тебя нет ни капли самоуважения. А у меня есть гордость.
– И куда она тебя завела, твоя гордость? – Бартоло вздохнул, а Бьянка промолчала.
Утреннее происшествие никак не желало ее отпускать. Вновь и вновь она прокручивала их разговор, вновь и вновь видела перед собой насмешливую улыбку, издевательские слова звучали в ушах, пока не начинали трястись руки. Да как он посмел?! Еще никто и никогда не отказывал ей, чего же в нем особенного?!
Этого Бьянка никак не могла понять. Она жаждала заполучить Амадео Солитарио вместе с «Гандикапом», это было бы логично и правильно, и помогло ей подняться до таких высот, о которых она раньше не смела и мечтать. Тот танец, несмотря на всю свою неоднозначность и неприкрытую угрозу, только подлил масла в огонь.
Но сегодня Солитарио прямо дал ей понять, что ее мечты останутся лишь мечтами.
– Повыдирать бы тебе волосы и расцарапать красивую физиономию, – прошипела она.
– Этим ты его только обогатишь, – заметил Бартоло. – По слухам, он застраховал свою шевелюру на кругленькую сумму. Представь, какая возможность для пополнения счета! Волосы не зубы – отрастут…
– Чушь собачья. – Бьянка подперла подбородок рукой и невидяще таращилась в монитор. – Лучше бы застраховал свой голос, я бы вырвала ему связки за его оскорбления… Хм… А ты подал мне идею, Бартолито.
– Надеюсь, ты не собираешься прилюдно обрить его налысо, потому что за это полагается статья.
Но Бьянка уже забыла о брате. Она механически долбила по клавиатуре, а в голове набирала обороты любопытная мысль. То, что она собиралась осуществить, наконец приобретало четкие контуры.
Бартоло перегнулся через стол, чтобы поглядеть, что она так яростно печатает. Всмотревшись в мешанину букв, недоуменно присвистнул.
– Кажется, у тебя не сходится баланс.
– Отвали, – рыкнула Бьянка, поднимаясь. – Раз уж мы идем на бал, следует подготовиться.
– Так мы идем? А как же твоя гордость?
– О, она нисколько не пострадает. – Бьянка накинула на плечи пальто. – Скорее, наоборот. Идем, мне нужна твоя помощь.
Бартоло опасливо последовал за сестрой. Ему не понравилась ее улыбка, но он по обыкновению промолчал.
– Что-то не так, Даниэль?
Юноша вздрогнул и оторвался от блокнота, в котором делал пометки о недавней партии в баккара. Делать-то, в сущности, было почти нечего – поиграть как следует не удалось, слишком был силен ужас, который внушил ему Себастьян, и если бы тот настоял на еще одной партии, Даниэль бы с криками сбежал. Но и то, что ему удалось увидеть, вызывало множество вопросов.
Почему Себастьян так одержим риском? Он даже поставил на кон заколку, принадлежащую дочери, несомненно, дорогую для него вещь. Баккара – непостоянная игра, тебе то везет, то нет, никакого мастерства не требуется, и он мог проиграть эту заколку в считаные секунды…
– Даниэль! – снова окликнул его учитель.
– А… Да нет, я просто задумался. Скажите, а почему вы убрали из казино баккара? Она ведь очень прибыльная…
Амадео нахмурился.
– Помнишь, я говорил, что не все измеряется деньгами?
– Помню. Но это же просто игра…
– Мне она ненавистна. И пока я не преодолею свою ненависть к ней, в моем казино ее не будет. – Амадео бледно улыбнулся. – Вот так все просто.
– Ненависть к игре или к игрокам? – вырвалось у Даниэля.
Улыбка погасла, будто ее и не было, и Даниэль пожалел, что вообще открыл рот. Он втянул голову в плечи, ожидая бури, но ее не последовало. Амадео лишь печально смотрел на него, догадываясь о том, что ученик без дела не сидел.
– Справедливое суждение, – наконец произнес он, и Даниэля поразило равнодушие в его голосе.
– Ну, это логично, – попробовал неуклюже оправдаться он. – Может быть, те, кто любит эту игру, ведут себя как-то неподобающе или что-то в этом роде… Хотя трудно представить, чтобы состоятельные и респектабельные люди, которые могут себе позволить проиграть миллиончик-другой, вели себя вот так…
Амадео поглаживал кончиками пальцев ладонь левой руки, и Даниэль, заметив это, осекся. Он помнил, что сказал ему Ксавьер Санторо о шрамах. Так зачем вообще завел об этом разговор? Еще не хватало, чтобы мсье Амадео узнал, что он играл с этим типом вопреки строгому запрету…
– Люди разные, Даниэль, – подвел черту Амадео и снова уткнулся в компьютер.
Дэнни осторожно перевел дух и торопливо перевернул исписанную страницу. Чуть не попался! Надо бы поменьше болтать…
Он снова зачиркал в блокноте. Принципы Себастьяна, его желание подчинить себе удачу и зверские ставки не укладывались в голове в цельную картину. Чего-то во всем этом не хватало, и Даниэль чуял настоятельную потребность поближе познакомиться с ним, вопреки обещанию, данному Катрин, и выхватить недостающую деталь пазла. Но мсье Амадео его убьет, если что-нибудь пронюхает, поэтому действовать напрямую нельзя.
Выспросить что-нибудь у Киана или Чилли не представлялось возможным – сразу что-нибудь заподозрят. А вот Кейси… Пусть он и сидел безвылазно в своей комнате, но имел доступ к информации по всему миру, и раскопать что-нибудь для него не проблема.
Ненадолго успокоившись, Даниэль придвинул к себе стопку учебников и погрузился в учебу.
Огромная яркая елка переливалась огнями, вокруг в танце кружились пары. До наступления Нового года оставалось два часа, о чем мелодичным перезвоном колокольчиков возвестили изящные часы – исключение из негласного правила, что в казино часов быть не должно. Даже самые заядлые игроки отрывались от бесконечной игры, чтобы послушать, как они отбивают время в соседнем зале. Приятный переливчатый звон разносился по всему первому этажу, заставляя замереть танцующих, а остальных гостей – поднимать головы к потолку и ловить каждый звук, пока не стихнет самый дальний его отголосок.
Киан, лопаясь от радости, вел под руку Этьена Тевье, своего приемного отца. На другой руке у мсье Тевье повис долговязый парень и беспрестанно трещал.
– Посмотри, папа, Киан совсем с лица спал, и после этого ты будешь говорить, что он хорошо питается? Все, решено! Беру отпуск и занимаюсь его откормом!
За спиной отца Киан умудрился пнуть Анри в лодыжку. Тот охнул.
– А что, я не прав?! Ты сильно похудел!
– Прекрати наговаривать на Амадео, сын. Киан нарадоваться не может на своего начальника.
– Вот именно. – Киан боязливо взглянул на Амадео, но тот лишь рассмеялся.
– Добрый вечер, господин Тевье, рад вас видеть! А уж как Киан ждал вашего приезда…
– Да, да, – улыбнулся в ответ тот и пожал протянутую руку. – Премного тебе благодарен, что дал ему выходные, уверен, тебе это было так же сложно, как и ему. – Тевье наклонился ближе. – Он как на иголках. Ты снова влип в неприятности?
Амадео покачал головой.
– Ничего такого, с чем я не мог бы справиться. Вы надолго приехали?
– На все праздники, – хохотнул Тевье. – Анри убедил меня устроить небольшой отпуск.
– В течение которого я буду откармливать брата на убой, – важно возвестил тот. – Дядя Амадео, официально заявляю вам, что забираю вашего телохранителя на целых семь дней!
– Но я не… – возразил было Киан.
– С твоим братом бороться бесполезно, ты же знаешь, – мягко заметил Амадео. – И потом, ты честно заслужил отдых.
– Слышал? – Анри ткнул Киана в бок. – Тебя официально отпустили! Уж теперь ты от моего общества не отвертишься!
– Идея так себе, – заметил Ксавьер, когда семейство Тевье направилось к фуршетному столу. – В разгар войны с Бьянкой отпускать от себя телохранителя? Ты с ума сошел?
– Бьянка не настолько опасна, – возразил Амадео. – А насчет Себастьяна ты волнуешься зря. Меня он не тронет.
– Да, ты ценный заложник, – произнес Ксавьер тоном, полным сарказма. – Йохан заменит мальчишку. И не смей возражать. В моем убийстве Себастьян заинтересован еще меньше.
– Что ж, если ты настаиваешь, мне остается только одно – не отходить от тебя, пока не вернется Джейкоб, – усмехнулся Амадео. – Почему он не приехал с вами?
– Много дел, – туманно ответил Ксавьер. – Скажи лучше, дорогой принц, с каких пор твой ученик в курсе твоих садистских наклонностей?
Амадео помрачнел.
– Выследил меня однажды. У этого парня моторчик в одном месте…
– Его моторчик меня мало волнует. Ты сказал, что тебе лучше. Какого черта ты мне врешь?
В затылок ударила волна боли, и Амадео с трудом сохранил бесстрастное выражение лица. Головные боли давно его не донимали, но сейчас она распространилась от затылка к вискам со скоростью лесного пожара.
– Я не врал. Я нашел человека, знакомого с Себастьяном еще со времен Китая, но говорить он не хотел. Брось, Ксавьер, это обычная практика, я и раньше так делал.
Но раньше у тебя не ехала крыша, и ты не лепил из людей котлеты, чуть было не рявкнул Ксавьер. Злость на принца душила его, но он понимал, что ничего не добьется, устроив выволочку.
– И что? – спросил он сквозь зубы. – Удалось что-нибудь из него выудить?
– Пока нет, – кратко ответил принц.
Праздник продолжался. В толпе ловко сновали официанты с подносами, полными бокалов с шампанским, звучали тосты, к потолку взлетал смех. Близнецы Бенуа под присмотром строгой Розы и дона Грегорио расположились за отдельным столом и играли в шумную настольную игру с Тео и Паоло. Мальчик постарше с рыжими волосами и усыпанным веснушками лицом разговаривал с Катрин, отвернувшись от играющих. Вместе с детьми за столом сидели двое франтовато одетых мужчин: оба блондины, но один – приземистый и коренастый, а другой – длинный и худой, как жердь. Проигрывая, они громко восклицали, а выигрывая – радостно хлопали в ладоши. Никто из присутствующих не знал, кто они такие, и не стремился узнать – прилипший к стене неподалеку светловолосый громила со шрамом, пересекающим угол рта, не располагал к близкому знакомству.
Мужчина в строгом костюме, с зачесанными назад и забранными в небольшой хвостик волосами, изящно держал за ножку бокал и разговаривал с Даниэлем, который время от времени выискивал взглядом учителя.
– И вот тогда-то я и провел научное исследование по этой теме. И представляете, что выяснилось? – Мужчина взмахнул рукой, едва не расплескав шампанское. – При таких масштабах «Звезда смерти» не могла… Прошу прощения. – Он всучил бокал Даниэлю и выудил из кармана брюк телефон. – Да, бабуль! Нет, я не в Мехико, я в гостях у принца! Какого принца? Из «Тысячи и одной ночи»! Да, по ночам в пустыне холодно, но я тепло одет. В шапке. И в варежках. И в шарфике. Полный комплект. Ага, я как раз ем, тут все очень вкусно и питательно. Все, пока, не то подавлюсь, пока болтаю. – Он отключил телефон и ослепительно улыбнулся. – Ох уж этот кибербабулинг! Так на чем я остановился?
– На «Звезде смерти», – подсказал Даниэль, косясь на Амадео, который о чем-то разговаривал с Ксавьером Санторо. Ух, как дорого бы он отдал, чтобы узнать, о чем они говорят!
– Ах, точно! Так вот…
– Меня очень интересует вопрос, – Ксавьер поморщился, – что тут делает Мигель и его пингвины?
– Они прилетели сегодня утром, я оставил для них пару номеров.
– Спасибо и на этом, принц. По крайней мере, они не попытаются вломиться в мой дом.
– Даже такой рисковый парень, как Мигель, не осмелится провернуть подобную глупость.
– Ты меня успокоил. А это не твоя подружка? – Ксавьер указал за спину Амадео.
– У меня нет подружки, – нахмурился тот, оборачиваясь. Голова отозвалась на это очередной волной боли.
– Странно, на фото вашего жаркого танца вы смотрелись так, будто планируете детей. Ребекка любезно прислала мне ссылку на статью. Как там было? «Слияние конкурирующих компаний»?
– Еще слово, и в гостинице не останется свободных номеров для Мигеля и его свиты… Добрый вечер, Бьянка.
– Здравствуйте, – пропела та, протягивая Ксавьеру руку. – Кажется, нас не представляли друг другу. Бьянка Мартинес.
– Ксавьер Санторо. – Тот едва коснулся ее руки и криво усмехнулся.
– Амадео не говорил, что у него такие представительные друзья. – Она кокетливо повела обнаженными плечами. – Хотя я, разумеется, слышала о вас. Великолепные сигареты.
– Благодарю, – хмыкнул Ксавьер, нарочно не замечая ухмылку Амадео. Он отвернулся, делая вид, будто рассматривает елку.
На ступеньках широкой лестницы, ведущей на второй этаж, стоял Себастьян. Он облокотился на перила и попивал шампанское.
Ксавьера прошиб холодный пот. Он стрельнул взглядом в принца – тот смотрел в противоположную сторону, дежурно улыбаясь Бьянке и мечтая отделаться от ее общества. Но женщина не отступала: болтала о всяких пустяках, хвалила праздник и всячески пыталась поддержать разговор.
Но сейчас Ксавьер был рад, что принц занят, и не подумал его спасать от докучливой собеседницы. Тем более, он все еще злился на него за самоуправство. Поймав взгляд Себастьяна, он знаком потребовал следовать за ним и скользнул в толпу. Себастьян прогулочным шагом шел следом, раздавая направо и налево обворожительные улыбки.
– Какого черта вы тут делаете? – резко спросил Ксавьер, когда оба оказались в казино у приватных кабинок. – Амадео объявил вас персоной нон грата в сети «Азар».
– Немного удачи и много денег, – ослепительно улыбнулся Себастьян, закрывая за собой дверцу кабинки. – Даже среди самых преданных людей найдется тот, кто предан не хозяину, а деньгам, которые тот платит. Мне остается только перебить ставку.
– Мне вызвать охрану, чтобы вас вышвырнули прочь, или предпочтете уйти своими ногами? В присутствии хозяина вряд ли кто-то за вас вступится.
– Уж не себя ли вы считаете хозяином? – рассмеялся Себастьян. – Расслабьтесь, я не намерен никому причинять вреда. Я пришел повеселиться. – Он оглядел кабинку. – Но, право, жаль, что в баккара здесь больше не играют.
– Пеняйте в этом только на себя, – огрызнулся Ксавьер.
Брови Себастьяна взлетели вверх.
– Да что вы? Так это из-за той невинной забавы… Господин Солитарио… – Внезапно он зашелся в громком хохоте. – Отменить игру, приносящую миллионы еженедельно, и все из-за нескольких ожогов! Право же, не думал, что он такой трусишка!
– Ожогов?! – вскипел Ксавьер. – Вы убили врача у него на глазах из-за проигрыша в азартной игре и считаете это мелочью?!
– А почему бы и нет? – Себастьян пожал плечами. – Тот человек не стоил даже нескольких карт, что определили его судьбу. Я не горевал бы ни минуты.
– Конечно. – Ксавьер уже взял себя в руки, на губах появилась ледяная усмешка. – Ведь он один знал, что вы из себя представляете.
По лицу Себастьяна пробежала тень. Последнее замечание его все же задело.
– Не говорите того, о чем не имеете ни малейшего представления, господин Санторо, – высокомерно ответил он. – Или я пересмотрю условия нашего соглашения.
Он открыл дверцу кабинки, и вместе с шумом казино внутрь ворвались тревожные звуки.
Сирены «скорой помощи».
Когда Ксавьер ушел, Бьянка одарила Амадео невеселой улыбкой.
– Вы всегда получаете то, что хотите, не так ли? – спросила она негромко.
– То, что считаю нужным, – поправил ее Амадео. – Думал, вы не примете приглашение.
– Отчего же. – Бьянка пожала плечами. – Я всегда любила вечеринки, а враждовать нам больше не из-за чего. Проигрывать тоже надо уметь. Надеюсь, дедушка был прав насчет малыша Даниэля. – Она изобразила улыбку и, взяв с подноса проходившего мимо официанта два бокала с шампанским, протянула один Амадео. – За ваше безоблачное будущее.
Стекло тихо дзынькнуло, Бьянка сделала глоток, оставив на краю бокала еле заметный отпечаток помады. Амадео тоже отпил шампанского, надеясь, что оно поможет снять головную боль. Неужели Бьянка в самом деле сдалась? Слишком уж легко она отступила. Решила, что продолжать противостояние себе дороже?
Огромные часы с колокольцами готовились отсчитать последние часы и минуты старого года, вокруг них, в непосредственной близости от Амадео, толпились гости. С другой стороны сверкала огнями и мишурой елка, занимая весь центр зала и вызывая чувство, отдаленно напоминающее клаустрофобию. Амадео ослабил галстук, но легче не стало. В толпе он чувствовал себя неуютно, хоть и не задыхался, как в замкнутом пространстве.
Бартоло подошел к Даниэлю. Он выглядел озабоченным, и это настолько не вязалось с его обычным развязно-панибратским поведением, что Амадео невольно задержал на нем взгляд. Даниэль сосредоточенно вслушивался и то и дело поглядывал на учителя. На лице застыла обеспокоенность, и он, кивнув кузену, начал пробираться сквозь толпу. Добрался до Чилли, что-то зашептал ей на ухо, и та молниеносно обернулась, ища глазами босса…
– Простите, – Амадео повернулся к Бьянке, – кажется, возникла какая-то проблема…
– О. – Бьянка впилась глазами в брата, который топтался на месте, сжимая в пальцах пустой стакан. – Ставлю на то, что Бартолито не нашел очередную бутылку.
Амадео частенько видел это разочарованное выражение лица у Лукаса, обнаружившего, что в доме не осталось ни одной емкости с алкоголем. Но что-то было не так. Не с Бартоло. С ним.
Головная боль отступила, но лицо пылало, словно в огне. Воздуха не хватало, и он задышал чаще. Нужно выйти на улицу, может, станет легче…
Шампанское было ледяным, и он отпил еще, едва протолкнув его в горло.
– Что такое? – участливо спросила Бьянка, наклонившись к нему. – Вам плохо?
Не то слово, хотел сказать Амадео, но из горла вырвался лишь тихий хрип. Он схватил ртом воздух, однако в легкие он не пошел. Перед глазами поплыли красные пятна, он попытался ухватиться за спинку стула, пальцы соскользнули, и он рухнул на пол, судорожно пытаясь вдохнуть.
Крики вокруг. Кто-то звонит в «скорую помощь»… Его переворачивают на спину. Резкая боль в шее. Знакомые лица растворяются в красноте уплывающего сознания.
И на периферии – торжествующая улыбка Бьянки.
7. Бесплатный враг, выгодный друг
– Это я виноват, это я виноват. – Даниэль мерил шагами приемный покой, то и дело врезаясь в стены. – Если бы я был рядом, ничего бы не случилось, если бы я…
– Успокойся. – Чилли схватила его за руку и усадила рядом с собой. – Все будет хорошо, ты вовремя позвал меня.
– Недостаточно вовремя, – с горечью ответил юноша, запустив пальцы в курчавые волосы. – Если бы я сразу побежал к нему, как только Бартоло меня предупредил, если бы…
– Слишком много «если бы». – Чилли обняла его за плечи и притянула к себе. – И почему мужчины всегда во всем винят себя… В том, что метеорит уничтожил динозавров, тоже ты виноват?
– Чего? – раскрыл рот Даниэль. – Ну, теоретически, если бы тогда существовали люди, то…
Тираду прервал врач, появившийся в приемной. Чилли и Даниэль, не сговариваясь, вскочили на ноги.
– Что это было? – выпалил Даниэль. – Яд? Но Бьянка тоже пила, и…
Врач устало поднял руку, призывая юношу замолчать.
– Вы, видимо, любите детективы. Сейчас ядами практически не пользуются. Слишком легко обнаружить.
– Тогда что? Пищевое отравление?
– Аллергическая реакция, – тихо ответила за врача Чилли.
– Чего?
– Вы правы, – кивнул Чилли врач. – Сильная аллергическая реакция. Что он ел или пил перед тем, как это произошло?
– Шампанское. Но на него у господина Солитарио нет аллергии.
– Уверены?
Чилли кивнула.
– У него сильная реакция на кошачью шерсть, но кошек в зале не было.
Врач нахмурился.
– Шерсть каким-то образом попала внутрь организма. У пациента был сильный отек горла, он едва не задохнулся. Это вы сделали ему укол эпинефрина? Только благодаря вам он сейчас жив, в противном случае, до больницы его могли попросту не довезти.
Даниэль охнул и присел на корточки, обхватив руками голову. Чилли побледнела, как мел, и стиснула зубы. Врач ободряюще улыбнулся.
– Все уже позади. Вы молодцы. Можете зайти к нему ненадолго, правда, он все еще без сознания.
В палате было тихо, только попискивал монитор. Амадео лежал на кровати, половину лица закрывала кислородная маска. Даниэль пришел в ужас от его вида. Там, в гостинице, его до жути напугала краснота, но сейчас все краски испарились, осталась лишь мертвенная бледность.
Прекрати так думать, оборвал он себя. Никакой мертвенности, он жив!
Чилли присела рядом на табурет и аккуратно поправила одеяло.
– Вечно вы никого не слушаете, – прошептала она. – Мне говорили быть осторожней, а сами?..
Даниэль топтался рядом, кусая губы. В голове не укладывалось, как Бьянка могла на такое пойти. Было бы глупо считать, что она откажется от претензий на «Гандикап». Так почему мсье Амадео так беспечен? Почему позволил себе расслабиться?
Даниэль бросился прочь из палаты, вытирая кулаком злые слезы.
Чилли догнала его на лестнице и схватила за плечо.
– Куда ты рванул?
– Попрошу дядю Реми составить акт отказа от наследства.
– С ума сошел? – Чилли припечатала его к стене. Даниэль даже охнул – такой силищи он от хрупкой девушки не ожидал. – Господин Амадео из кожи вон лезет, чтобы помочь тебе сохранить компанию ради твоей же семьи, а ты решил все бросить?
– Да, потому что тогда Бьянка наконец успокоится и перестанет ему вредить! – выкрикнул Даниэль. Проходящая мимо медсестра недовольно шикнула. – Ну вы ведь сами видите, что происходит! Почему позволяете ему рисковать собой ради других?
– Потому что сама рискнула бы ради него всем. И те, кто его окружает, тоже. Даниэль, – Чилли смягчила тон и сжала его плечо, – я долго не понимала этого. Пыталась оградить его, защитить, отговаривала от заведомо опасных решений. Но это не выход. Он не может сидеть в своей раковине, как моллюск, игнорируя всех, кто снаружи. Не такой он человек. Я не прощу тебя, если ты отдашь «Гандикап» Бьянке после того, что с ним произошло. И он не простит.
– Но почему он не отплатит Бьянке той же монетой? Я же видел, он может… – Даниэль прикусил язык.
Чилли притянула его к себе и обняла.
– Господин Амадео вовсе не такой кровожадный маньяк, каким ты его представил, – сказала она, похлопывая юношу по спине. – Иногда он выходит за рамки, но не думай, что ему это нравится.
Даниэль густо покраснел.
– Я вовсе не…
– Использовать против Бьянки ее же методы – последнее, что он станет делать. И только в том случае, если та додумается навредить его семье или вам.
– И нам?.. Мы тоже семья? – Даниэль начал расплываться в улыбке, но тут же спохватился. – Но с Бьянки станется! Сегодняшнее происшествие тому подтверждение! Почему он ждет, пока она дойдет до ручки?
– Не думай, что он ничего не предпримет. Он не посвятит тебя или даже меня в некоторые детали, но бездействовать не станет. Его задача – защитить тебя от Бьянки. А твоя, моя и всех нас – не дать ему упасть в пропасть, куда он то и дело норовит сорваться. Понимаешь?
Даниэль вспомнил льющуюся на полотенце воду, дергающегося в конвульсиях пленника… И внезапно представил на его месте Бьянку. Хотел ли он такого для сестры, пусть и той еще заразы? Хотел ли он такого для кого-нибудь вообще?
– Понимаю, – выдавил он. – Мне тоже не хочется, чтобы мсье Амадео стал монстром.
– Ты молодец. – Чилли улыбнулась и взъерошила ему волосы. Затем отстранилась и нахмурилась. – Бьянке не помешало бы уехать куда-нибудь в Новую Зеландию. И прямо сейчас.
Даниэль обернулся.
– Где? – без приветствий отрезал Ксавьер Санторо.
Чилли указала на дверь палаты.
– Он без сознания, но его жизнь вне опасности…
Но Ксавьер ее уже не слышал. Он зашел в палату и закрыл за собой дверь. Йохан, бледный, как полотно, прилип к стеклу, пытаясь рассмотреть, что там происходит.
– Не волнуйся. – Чилли улыбнулась телохранителю. – Не убьет он его.
– Знаю. – Йохан плюхнулся на стул и закрыл лицо руками. – Скорей себя убьет, чем его, но всю дорогу сюда грозился запереть его в сундуке с кошками.
Даниэль шумно сглотнул.
Ксавьер молча стоял у кровати и таращился на принца, будто собирался испепелить его до угольков. Но гнев его был направлен вовсе не на Амадео. В этой огромной больничной палате, опутанный трубками и с маской на лице, принц казался таким хрупким… В памяти ожил кошмар трехлетней давности, когда целую неделю Амадео балансировал на грани жизни и смерти, а перед этим пять минут был мертв. Тогда весь мир провалился в черную бездну, и сам Ксавьер перестал существовать, пока сердце принца не забилось вновь.
Нет, он не мог пережить это снова.
– Как тебе удается? – прошептал он. – Как тебе удается находить самый узкий канат и бежать по нему галопом, рискуя свернуть себе шею?
– …страховочный трос…
Ксавьер наклонился к принцу, думая, что ему послышалось. Но нет, Амадео пришел в себя и смотрел на него едва открытыми глазами.
– О каком чертовом страховочном тросе ты говоришь? – процедил Ксавьер, стиснув зубы. – Шутить вздумал? Я едва тебя не потерял, а ты решил продемонстрировать мне чувство юмора?
Амадео слабо улыбнулся.
– Ты – мой страховочный трос, – произнес он уже отчетливей, хотя голос из-за маски звучал глухо. – Все вы.
Ксавьер шумно выдохнул и, опершись ладонями о кровать, опустил голову, чтобы Амадео не увидел подозрительно блестящие глаза.
– Проще самому тебя убить, чем каждый раз переживать, – проворчал он. – Не снимай маску, я спрошу врача, можно ли.
Бросив Чилли, что ее босс очнулся, он поспешил к выходу, едва не сбив с ног Даниэля.
Бьянка вернулась домой в превосходном настроении. Все прошло лучше, чем она ожидала – всего парочка кошачьих волос, брошенных в бокал (Бьянке бы стать иллюзионисткой или великой карманницей!) привела к потрясающему результату. Солитарио едва не отбросил коньки на глазах у сотен гостей, и если бы не его рыжая бестия, все там бы и закончилось. И Бьянку никто ни в чем не смог бы обвинить – откуда ей знать, что произошло? Ах, кошка? Простите, я не знала, когда перед приездом погладила на улице брошенного котенка…
Легкая тучка омрачала ясное небо чистейшего удовлетворения. Бартоло. Как он догадался, что именно она собирается делать? Про аллергию Солитарио знали немногие, и если бы не соглядатай в его доме, Бьянка бы понятия о ней не имела.
Решив, что разберется с братцем позже, Бьянка блаженно растянулась на диване. Интересно, что скажет Себастьян? Заслужила ли она похвалу за эту небольшую шалость?
Вчера она нашла Арройо в каком-то вонючем подпольном казино. Он сидел один за столом и неторопливо раскладывал пасьянс, недовольно цыкая каждый раз, когда выпадала не та карта. Вышибала у входа смерил Бьянку подозрительным взглядом, но не остановил.
– Мне нужна ваша помощь.
Себастьян поднял глаза от разложенных на столе карт и прищурился.
– Во-первых, здравствуйте.
Бьянка закатила глаза, но все же ответила на приветствие.
– Во-вторых – у вас семейный радар? Вы не первая, кто находит меня в этом месте.
– Видимо, хотите, чтобы вас нашли. – Бьянка не стала уточнять, кто именно из ее семьи приходил сюда. – Мне нужна ваша помощь.
– Да, вы говорили. – Себастьян выложил четверку пик на пятерку червей.
– Завтра в «Азарино» будет праздник.
– Господин Солитарио любит радовать своего ребенка. Что ж, это ему только в плюс. Многие родители так и с родными-то детьми не обращаются.
Бьянке показалось, что в голосе Себастьяна мелькнула грусть, но она привычно отмахнулась от всего, в чем не была заинтересована.
– Меня не приглашали, – продолжил Себастьян, – я, знаете ли, у этого семейства не в чести.
– Очень жаль, потому что я хотела попросить вас о небольшой услуге. Кажется, вы на ножах не только с Амадео, но и с Ксавьером Санторо. А он вчера вернулся в город.
– Вот как. – На лице Себастьяна не дрогнул ни один мускул, будто он уже знал об этом. – И чего же вы хотите?
– Отвлеките его ненадолго.
На этот раз Себастьян заинтересованно поднял глаза.
– Зачем? Замышляете шалость?
Бьянка не удержалась от улыбки.
– Именно. Всего лишь шалость, но свирепый пес Санторо не позволит мне и близко подойти.
Лоб Себастьяна прорезала едва заметная морщинка.
– Любопытно, что же вы такое задумали. А мотив я могу узнать?
– Он меня оскорбил. А я такого не спускаю никому, будь он хоть богом.
Себастьян отложил нераскрытые карты и зааплодировал.
– Браво, Бьянка! Слова, достойные богини!
– Да будет вам, – отмахнулась та, не показывая, что польщена. – Так что? Могу я на вас рассчитывать?
– Но вы уверены, что эта шалость безобидна?
– Вполне, лишь неприятна.
– Я предупреждаю вас. Если вы серьезно навредите Амадео Солитарио, я этого так не оставлю. У меня, знаете ли, на него свои планы. – Он снова взял карты. – Что ж такое, снова невезуха. О, сеньора Суэрте, вы бываете так жестоки…
Какие у тебя на него могут быть планы, фыркнула про себя Бьянка. Жажда мести жгла изнутри, ей хотелось сейчас же претворить ее в жизнь, но нельзя. Пока нельзя. Если она поторопится, ничего не выйдет, Себастьян даст ей красный свет. А переходить ему дорогу Бьянке почему-то не хотелось. Выглядел он, как обычный мужчина, но чертовщинка, даже какая-то безуминка, то и дело мелькающая в глазах, предостерегала ее: не переходи черту.
Поэтому она мило улыбалась и убеждала его, что не причинит Солитарио сколь-нибудь ощутимого вреда.
Дверной звонок издал мелодичную трель, и Бьянка пошла открывать, гадая, кто же это может быть. Даниэль пришел умолять, чтобы она больше не вредила обожаемому учителю? Было бы замечательно и избавило от стольких проблем…
– О, мсье Себастьян! – Бьянка улыбнулась во весь рот. – Не ожидала, что вы лично…
От сильной пощечины она рухнула на пол, как подкошенная.
– Идиотка. – Себастьян перешагнул через нее. В голосе не было и намека на сочувствие. – Кто разрешал тебе доводить его до полусмерти? Кто?
Бьянка ошарашенно прижимала ладонь к левой щеке. Рот наполнился вкусом крови.
– Н-но вы же сами…
– Что – я сам? Согласился помочь тебе заполучить «Гандикап»? Да. Но договоренности об убийстве Солитарио мы не заключали!
– Вы же сами позволили мне небольшую шалость! – выпалила Бьянка, неуклюже поднимаясь на ноги. – Зачем тогда…
– Вот именно! Небольшую! Шалость! – рявкнул Себастьян. – Ты должна была удовлетворить свое уязвленное эго, и только, а не доводить Солитарио до комы! Неужели думаешь, что он нужен мне мертвым, а? Тогда ты еще тупее, чем я думал!
Бьянка осторожно трогала языком зуб, который от удара начал шататься. Она не могла взять в толк, за что получила пощечину.
– Зачем он вам понадобился? – спросила она. – Я считала, вы точно так же, как и я, хотите от него избавиться! А сейчас говорите, что он нужен вам живым. Какого черта вы играете со мной в свои дурацкие игры?!
– Не твое дело, – оборвал ее Себастьян. – Знаешь главное правило бизнеса? Раз не можешь избавиться от конкурента, не убивая его, значит, ты – хреновый бизнесмен. Ты ничего не можешь, Бьянка, поэтому «Гандикап» развалится, как только ты примешь руководство.
Ее затрясло от ярости, и она едва успела прикусить язык. Обхватила себя руками, чтобы не вцепиться в рожу этой подлой твари, которая использовала ее в своих целях и теперь так нагло глумилась над ней!
