Морана
Гилофобия
Глава 42. Мышка в клетке
Я заперлась изнутри. Жаль, в «Лесу» не додумалась сделать так же. Почти сразу по двери стукнули. Я улыбнулась. Так тебе, проворная Лида! Всерьез я на нее, конечно, не злилась. Однако постоянно проигрывая, радуешься и незначительной победе. Во мне проснулось желание одержать еще одну. Я побежала к кровати, стараясь игнорировать жуткие холмы вокруг. К сожалению, ловца на том же месте не оказалось.
С каждой секундой я нервничала сильнее. Холмы – плохое место. Гораздо хуже леса. Я судорожно искала ловец везде. Буквально. Кровать почти до основания разобрала, когда услышала щелчок. Я поспешила вернуть матрас в нормальное положение, Света не простит, если меня спалят.
Не успела.
В проходе возник Руслан. Я устало бросила постельное на противный тяжелый матрас, который не подчинился силе мысли и не вернулся на место самостоятельно.
– Нашла? – спросил он.
– Нет.
В его взгляде читалось абсолютное безразличие, словно его мои выкидоны измотали настолько, что больше никаких эмоций вызвать не могли. Я села на краешек неровно лежащего матраса, под которым криво лежали рейки.
Руслан достал мобильник и набрал кому-то:
– Да, ждем.
Когда он убрал мобильник, я спросила:
– Кого ждем?
Хотелось узнать, встретил ли он по пути Лиду. Но если нет, то вопросом я выдам ее соучастие. Забавно, ведь она не в курсе, с чем именно помогала. Ну или делала вид.
Руслан не потрудился ответить, вышел в коридор и закрыл дверь, судя по звуку, на замок. Я сидела спокойно минуты две, потом побежала спасаться. Поняла, что Руслан оставил ключ в замке с той стороны, и вернулась к кровати. Не знала, что делать. Решила привести комнату в исходный вид, чтобы все отрицать. Что все, я пока не знала. И перед кем придется оправдываться? Перед Светиным отцом?
Плохо. Я ее все же подставила своей нерасторопностью. Первый ловец было найти гораздо проще. Я нахмурилась и поднялась. А может, успею найти второй? Рано я сдалась. Перевернула комнату с ног на голову. Запыхалась. Присела на пол отдохнуть. В таком виде меня и застал Сергей. За ним в комнату вошел Светин отец, пихающий дочь в спину. Мы с ней переглянулись. Пойманы. Следом появился Руслан и заперся.
Света прибилась ко мне, пока все рассредоточивались по комнате. Сергей опустился в единственное кресло, ощущение, что сейчас начнет приказы раздавать. Руслан оперся на дверь и сложил руки на груди – охранник. Евгений Васильевич бродил по комнате туда-сюда с недовольным видом – раздраженный отец, собирающийся с мыслями, чтобы отчитать проказливых деток.
Света прижалась к моему плечу, когда ее отец остановился.
– Я доверился тебе. И вот мы здесь.
Подруга замотала головой в отрицании:
– Пап, он настраивает нас с тобой против друг друга. Почему ты игнорируешь очевидное?
Евгений Васильевич обернулся на Руслана. Тот повторил Светины действия. Если бы я не знала, что они врут, то поверила бы обоим. И как им это удавалось? Я вот врать вообще не умела. Кажется, все подумали об этом, потому что враз посмотрели на меня. Я съежилась. В идеальном мире я бы стала невидимой или растворилась в воздухе, чтобы меня никогда не нашли.
– Алина, что ты здесь делала? – прогремел вопрос.
Я невольно глянула на отчима в поисках защиты. Позор. Я уставилась на изрисованные стены. Стыдно за свою реакцию. Не хотела, чтобы он мне помогал. В качестве спасителя предпочтительнее кто угодно, кроме него. Ему нельзя доверять, он загонит меня в ловушку. Мыслить логически – не моя стезя. Я не могла вспомнить, с чего начала об этом размышлять.
– Она искала ловцы, – сказал Руслан без капли сомнения.
Я промолчала.
– И как она о них узнала? – Евгений Васильевич обращался почему-то к Сергею.
– Уже говорил, я тут ни при чем. Мой ребенок тоже взбунтовался.
– Я не твой ребенок, – противилась я.
– Мы одна семья, – возразил он.
– Мило, что ты напомнил об этом, – взорвалась я, – в месте, которое скрывал, а меня отправлял к мозгоправам. Ни разу не заикнулся, что со мной все нормально!
– С чего ты взяла, что все нормально? – усмехнулся он.
– Прекратите ее подначивать, – вмешалась Света. – Вы поняли, о чем она. Аля права. Уж я-то знаю это, ведь была в аналогичной ситуации. Пока Руслан не сбежал, меня тоже держали в неведении. Я случайными урывками получала хоть какую-то информацию.
– Что? – удивилась я.
Света об этом раньше не рассказывала.
– Мой брат всю свою жалкую жизнь бегал от нашей работы, – продолжила она, – а пожил нищим, так вернулся к папочке под крылышко. Оказалось, что плевать ему на каких-то там чужих людей, когда на кону его благополучие.
– Света, завали, – перебил Руслан.
– А что я не права? – крикнула она на него.
– Ты идиотка малолетняя, жизни не видевшая, живешь на готовеньком и недовольна еще.
– Ты был таким же! Ты звал меня с собой!
– Я был глупцом, – отрезал он.
Евгений Васильевич похлопал сына по плечу. Руслан кивнул, принимая подбадривания. Я хмурилась: в голове крутились слова отчима, что те не сын с отцом. А по ним и не скажешь.
Светин отец завел старую шарманку:
– Дочь, я решил довериться тебе и отдал тебе кое-что важное. Руслан смог объясниться за ту ситуацию и добавил, что у тебя есть скрытые мотивы. Я дал ему возможность оправдать себя, но честно, не думал, что он сможет. Но сегодня Руслан поймал двух девушек на проникновении в «Лес».
– Не представляю, как у Али это получилось, – про Лиду Света и не упомянула.
– С помощью ключей, – ответил Евгений Васильевич и протянул ко мне руку. – Алина, отдай мне ключи.
Я помотала головой.
– Алина, отдай, – попросил Сергей. – У остальных ключи на месте. Мы уже знаем, что это ключи Светы.
Стыдно смотреть в глаза подруги, я достала ключи из-за своей спины, где прятала их под краешком платья, и вручила Евгению Васильевичу. Он долго рассматривал их, словно не верил, что дочь пошла на риск и доверила ключи постороннему.
– Говорил же, – буркнул Руслан и собрался покинуть комнату.
Но его остановили.
– Очная ставка, – сказал с победным тоном Сергей.
Света не смогла скрыть волнения и вздрогнула. К счастью, этого не заметил ее отец, потому что объяснялся с Русланом. Тот отчего-то психовал не меньше нашего. Его то ли злило, что ему приходилось в этом участвовать, то ли было что скрывать.
– Меня это уже достало, – ругался Руслан. – Сколько можно мне припоминать старые ошибки? Я признал, что был не прав. Мне только на колени упасть осталось. Что еще я должен сделать?!
– Сын, угомонись.
Руслан отмахнулся от его руки:
– Сын? Может, в этом и дело? Мне никогда не встать на одну ступень со Светой? Никогда дальнему родственнику не быть ровней родной дочери? Поэтому ты не желаешь замечать очевидного?
Я внимательно вслушивалась. Темы гораздо интереснее пошли, чем почему я оказалась здесь.
– Прекратите, а? – перебил Сергей спокойно. – Надоели ваши разборки.
– Да? – язвил заведенный Руслан. – А кто это все начал?
– Ваши семейные передряги мешают бизнесу, – настаивал Сергей. – Возьмите себя наконец в руки. Поругались и хватит. Не вечно же мусолить эту тему.
– Твоя семья тоже замешана в сбоях, – напомнил Евгений Васильевич, видимо, задетый.
– Алина одна ничего бы не сделала, не найди она помощников в виде твоих избалованных деток. Без знаний она бессильна. А откуда у нее те появились?! Кто ввел ее в курс дел? – давил Сергей. – Кто самолично слепил себе конкурента?
Я не поняла. Конкурент в чем? В бизнесе? Мы все еще о нем? Они стольким количеством новой информации за минуту поделились, сколько за всю мою жизнь не давали. Я не успевала обрабатывать.
– Не будут мои дети со мной бизнес делить, – возразил Евгений Васильевич.
– Уверен? Теперь у них все для этого есть. Что мешает одному из них объединиться с Алиной? Я же говорил тебе: риски. Нужно учитывать риски. А ты со своей изнеженностью человеческой: мои дети, мои дети! Твоим детям незачем тебя больше слушать.
– Остановись.
Сергей послал мне строгий взгляд и закончил свою тираду словами:
– И моим меня больше незачем слушать.
Над холмами повисла тишина. Я подмерзла сидеть на полу в тонюсеньком платье.
– Один мой ребенок врал и пользовался положением, – с тоской и решимостью начал Евгений Васильевич. – Значит, будет наказан в соответствии с деянием.
Очевидно, сейчас будут выяснения Света это или Руслан.
– Или нет. – Все обернулись на Сергея. Он пояснил равнодушно: – Врать могут оба. Что тогда делать будешь? От обоих откажешься?
– Все, ложитесь. Решать будем после, – приказал Евгений и достал из кармана небольшую коробочку.
Руслан принял от неродного отца таблетку и поморщился:
– Может, ночи дождемся?
– Чтобы уснуть в разное время и подготовиться? Ну уж нет, – парировал Евгений Васильевич. – У вас был шанс поладить. Теперь я лично буду выяснять, зачем вы клевещете друг на друга. Пойду последним.
У всех в руках оказались таблетки. Я с подозрением крутила ту. Нас собрались накачать? Что это?
– Водичку хоть дадите? – недовольно спросила Света.
– Нет.
Ее отец явно не в духе. Она смиренно проглотила таблетку, стащила матрас на пол и улеглась. Не верилось в происходящее. Мы что реально спать собрались? Руслан уселся в угол и повторил за сестрой. Сергей остался в кресле, а Евгений Васильевич ждал, пока все разберутся со своими порциями снотворного. Я в том числе. Смирение накрыло меня. Моя семья с прибабахом, но семья подруги еще хуже. Чудилы, одним словом.
Я смиренно проглотила пилюлю и улеглась к подруге на матрас. Она в полусонном состоянии пододвинулась, будто мой приход был неизбежен. Ну и ладно. В уверенности Игнатовым не занимать. Ощущение, что они ни в чем не сомневались. Я стала свидетелем единственного раза, когда старший Игнатов усомнился в верности младших, и мир рухнул. Начался беспорядок. Все погрязло во мраке. Я погружалась в сон.
Глава 43. Запретная территория
Я поморщилась, голова гудела. Рядом лежала Света, пялилась на небо. Я посмотрела наверх. Обычное, темное. Без звезд. Только луна.
– Ты облажалась, подруженька? – спросила Света.
– Да, – призналась я честно. – Не нашла второй ловец, и меня поймали.
Света резко села:
– Ты что?
– Не нашла второй ловец, и меня пойма…
– Зачем ты искала ловцы?
– В смысле? – удивилась я.
Она кинулась на меня, хотела схватить, я чудом увернулась.
Света повторила:
– Зачем ты искала ловцы?
– Не знаю, – мялась я, вспомнив, что этой Свете реальная Света просила не говорить ничего лишнего.
Именно это я, кажется, сейчас и сделала.
– Врешь! – крикнула она. – Что еще ты натворила в реальности?
Я растерялась. Сложно. Мне вроде нужна ее помощь, но как поступить правильно я не представляла. Однако в одном я убеждена: наши отцы и Руслан заснули с нами. А значит, они где-то здесь. Я подскочила, Света следом. Она повторила за мной и уставилась на лес.
– Что там? – прошептала она.
– Сколько отсюда до холмов? До места, где вы просыпаетесь там?
Я путалась в объяснениях. Не представляла, как они между собой называли те места, куда отец, будучи еще живым, запретил мне ходить. Я прикрыла глаза от волнения, внезапно накатившего. Уже и забыла, что отец говорил о чем-то подобном. Получалось, он еще тогда, много лет назад, знал, что происходило на холмах.
Отсюда до границы леса и холмов недалеко. Я просыпалась здесь всего единожды: в компании Руслана и Лиды.
– Елки! – Я поняла, что произошло и почему мы со Светой отделились от остальных.
Я спрятала ловец из комнаты «Лес» под платье, и мы с подругой уснули ближе к нему, а не ко второму ловцу, связанному с холмами. Ну отлично, блин! Зато теперь я знала, что в реальности ловец нужно искать не у кровати, а ближе к креслу, где сидел Сергей. Все трое мужчин не рядом, значит, они там. На холмах. И раз нас со Светой там нет, они поняли, что один ловец я все же выкрала.
Но ведь они должны были это предположить еще там. Руслан ведь в этом меня и подозревал. Что-то не так.
В плечо толкнули.
– Говори правду, – сипела Света, – ты что-то натворила! Почему мы не в библиотеке?
– Нам нужно решить, что делать, – бормотала я испуганно, стараясь закрыться от подруги руками. Она мешала думать. Она все лезла. Я выпалила: – Мы должны пойти на холмы!
– Ты сдурела?!
Света тряхнула меня.
Я отшатнулась:
– Нужно идти к ним, а то они решат, что мы что-то скрываем.
– Так мы и скрываем! Наше с тобой общение здесь.
Об этом я не подумала, судорожно соображала, что делать:
– Тогда ты иди одна.
– В этом нет смысла, я здесь не помню событий из реальности и не вспомнила бы, что туда нужно прийти. А значит, мне кто-то об этом сказал. Этим кем-то можешь быть ты. Я лишь вызову подозрения. Ты должна идти.
– Одна? – ужаснулась я.
– А тебе нужна нянька? – язвила Света. – Скажешь, что мы с тобой проснулись враз. Я тебя увидела, напугалась и убежала. – Она бродила вокруг меня и размышляла вслух: – Так они не заподозрят, что мы в сговоре. Если, конечно, ты не расколешься.
Она посмотрела на меня осуждающе, будто я уже провалила задание. По сути, так и было. Ведь мы здесь по причине подозрений, вызванных моим поведением. Но эта Света этого не знала наверняка. Она могла только подозревать меня.
– Ладно, – согласилась я.
Выбора-то нет.
– И не говори им, что мы с тобой знакомы! В смысле, когда спросят, скажи, что мы никогда не встречались здесь! Ну до сегодняшней ночи!
– Я поняла!
Она такая громкая, что спалит нас скорее своим криком, чем я неправдоподобной ложью. У меня ноги тряслись, но я шла. Холмы. Холмы. Холмы. Вот уж неожиданно. Не то место, куда хотелось попасть. У крайнего дерева я остановилась и спряталась за стволом. Дальше – открытая территория. Запретная.
Я вздрогнула, заметив движение. Задрала голову. Высоко, почти на самой макушке елки, кажется, сидела птица. Ветки мешали мне. Я убедилась в своих подозрениях, когда шагнула к дереву, чтобы рассмотреть наблюдателя. Ворон вспорхнул и улетел прочь. Я же разозлилась. Периодически снилось, что ворон – это я. Так это что еще за птица тогда? Похожа на ту, что над церковью летала.
Зато размышления о вороне слегка отвлекли от ужаса, внушаемого холмами. Я не знала, куда точно идти. Пространство передо мной казалось бесконечным. В горку, потом под. Затем вновь подъем. От одного вида ландшафта подташнивало. Так дети рисовали морские волны. Меня укачало.
Пройдя метров десять и поднявшись на очередной пригорок, я остановилась. Ожидала, что меня встретят. Или что замечу «своих» издалека. Конечно же, никого я не заметила. На что я вообще рассчитывала? Что у меня получится хоть что-то? Вот это самонадеянность. Они могли прятаться где угодно, в любой низине, за любым возвышением. Или их могло здесь не быть.
Внезапно на чистом небе пролетела птица. Пока я думала, что та какая-то навязчивая, а от прицепившихся животных в лесу – хорошего не жди, та спикировала вниз. Я вздрогнула, когда она скрылась за вершиной холма. Мгновение думала, что ворон разбился, но потом решила проверить.
Когда добралась до места, удивилась еще сильнее. Дверь, словно лежала на холме. Хотя чувство, очевидно, ложное, ведь ясно, что в земле пряталось какое-то сооружение. Подвал? Что-то подсказывало, что не совсем. И куда ворон делся? Я запереживала, что птица – такой же фантом, как и волк у Светиного особняка. Тот воспоминание. Без хозяина весьма агрессивное. Не хотелось бы, чтобы ворон-фантом мне глаза выклевал.
Я спустилась к таинственной двери, открыла ту. Петли скрипели так, что весь лес, должно быть, вздрогнул. Или у меня от нервов обострился слух. Лестница, ведущая вниз, не подсвечивалась специально. Свет шел откуда-то снизу, где, судя по всему, находилась комната.
Я медлила. Нет желания туда идти. Плохое место. Все вокруг, включая землю, на которой я стояла, пропитано страхом. И кровью. Нет сомнений, что здесь происходили убийства. Я ведь была свидетелем части из них. Да и жертв, что случайно добегали до леса, возвращали на холмы. Значит, последний вздох большинство испускали здесь.
«Их души», – поправила я себя мысленно. Света же говорила, что все люди в этом сне, кроме местных, – лишь человеческие души. Или как их правильнее называть? Астральные тела? Сознания, блуждающие по другим мирам, пока люди спят? Не суть. Главное, что если душа умирала, то человек в реальности сходил с ума, лишившись части себя. Света говорила, что это работало не со всеми снами, но место моего рождения – особенное. Особенно жестокое. Но вероятно, именно поэтому этому миру удалось протянуть мостик в реальность. Оно тоже отчасти материальное.
– Что там? – раздался голос снизу.
Я от неожиданности чуть не упала. Адреналин ударил по мозгам.
– А то мы никого не ждем, – возразил другой и добавил громко: – Алина, чего мнешься?! Шевелись! Или тебе особое приглашение нужно?!
Не нужно, конечно. Я ведь вообще не хотела с ними видеться или разговаривать. Вынужденно пришла, чтобы не добили. Теперь это казалось глупостью, стоило попытаться проснуться быстрее, чем они, и сбежать из комнаты, ничего не объясняя. Потом бы отмазывалась, что они напугали меня, а я просто не поняла, чего им надо. Навряд ли бы мне поверили. Но все же. Лучше, чем спускаться в этот подвал ужаса. Как-то довелось из-за Феликса смотреть «Байки из склепа», вот их в таком же месте снимали. Они еще постоянно плохо заканчивались, так что я ни на что хорошее не рассчитывала, пока спускалась под землю.
Сыро. Затхло. Как в могиле. Наверное. Пока не довелось хорониться. Но, видимо, скоро придется. Судя по недовольным лицам.
Я оказалась в комнате, где свет шел от очага. Между ним и мной длинный стол с лавками. Те покрыты шкурами. Я будто в карикатурном охотничьем домике древности. Точнее, землянке. Стены и полукруглый свод выложили камнем, наверное, чтобы земля не обвалилась внутрь. Тем страннее в причудливой древности встретить кого-то в белой рубашке и брюках с отглаженными стрелками.
– Почему одна? – спросил отчим, сидевший на краю лавки.
Я пожала плечами и пробормотала заготовленную ложь:
– Мы проснулись со Светой рядом, она напугалась и убежала.
– И ты не стала догонять? – уточнил он.
Светин отец, сидевший напротив, молча следил за ходом беседы. Руслан расположился на полу, в дальнем углу, у огня.
– Не подумала, – еле выдавила из себя.
Если будут вопросы, к которым я не готовилась, то выдам нас обоих. Ужасный план – прийти сюда. В логово врага. Именно так и я воспринимала эту троицу. Отчим кивнул Руслану:
– Найди и приведи сюда.
Руслан без единого возражения подскочил, как послушная собачка. Если бы не едва заметная ухмылка, посланная мне, когда Руслан проходил мимо, я бы и не заподозрила подвоха. Остальные этого не видели, а значит, и не уличили его. Я же сильнее его возненавидела.
Двуличный змей со лживым нутром. Лучше бы его раздавили, но он уже выполз из норы. Отправился творить свои злодейские дела. А я осталась под землей, погребенная в компании палачей. В ожидании приговора. После хлопка, значащего, что крышка гробницы закрылась, я села за стол. Устала стоять. Нервничать – весьма изматывающее занятие.
Евгений Васильевич смотрел на друга вопросительно. Меня это почти развеселило. Во сне, где такие как я с воспоминаниями, Светин отец бессилен. Точно так же, как я в реальности. Сергей явно этим наслаждался, поэтому медлил. Мы слишком долго сидели молча. Наконец, это наскучило и ему.
Отчим заговорил:
– Пока мы ждем Свету, расскажи, зачем украла ловец.
Отрицать этого смысла нет. Факты выдали нас со Светой. Но я все же собиралась отпираться до конца:
– Свой я оставила дома.
Имелся в виду тот, что раньше висел над моей кроватью.
– Он не твой, – спокойно возразил Сергей.
– А чей?
– Семейный.
Вот как. Я теперь не часть семьи? Уточнять не стала. Очевидно, семья те, кто в подчинении отчима. Это часть проблемы.
– Ты отправлял сюда маму и Феликса? – задала я самый важный вопрос.
Не каждую ночь мне снились кошмары. Значит, не всегда ловец был рядом. Я даже внимания на него не обращала, пока тот висел у меня в комнате.
– После твоего рождения в этом не было смысла.
Меня пробрало до костей.
– Зачем вам это?
Я не подразумевала ничего конкретного. Говорила сразу обо всем и ни о чем. Отозвался Светин отец:
– У нас есть задание. Мы его выполняем. Это наша миссия.
Напоминал робота.
– И в чем заключается ваша миссия? – уточнила я, полная сомнений, что хочу услышать ответ.
– Подчинение оборотням.
Я рассмеялась, вытерла слезы, потом дошло, что это не шутка.
– Простите, это от нервов, – промямлила я.
Их всех растили подчиненными. Не в смысле с детства, а в смысле вдалбливали в голову каждый следующий сон соблюдать иерархию. Вот оно что. Света здесь – бунтующий раб.
– Но зачем вам это? – не понимала я. – Почему он главный?
Я указала на отчима. Он улыбнулся. Подозрительно. И я поняла: потому что у него есть ловец. И если Сергей разозлится, что его кинули в реальности, то может прийти сюда мстить.
– У нас есть работа. Это сотрудничество, – вновь выдал заученный текст Евгений Васильевич.
– Потому что попадание в чужие сны – дает большой простор для творчества, – ответил Сергей. Он подался вперед: – Представь, тебе нужно убедить человека продать участок. Но тот не собирались ничего продавать, а человек он упертый.
– Неясно, как вам помогают в этом безжизненные холмы.
– Ты просто не желаешь мыслить креативно, – возразил Сергей. – Я могу каждую ночь пытать его, пока его сознание не истощится. Могу придумать целый спектакль, чтобы убедить делать в реальности то, что нужно. – Отчим усмехнулся своим мыслям: – Захочешь переспать с женщиной, с любой, достаточно подбросить ей ловец. Все.
Вот теперь мне поплохело.
– Вот что вы делаете, даете клиентам возможность творить бесчинства и оставаться безнаказанными. – В горле пересохло. – Клиенты захотели посмотреть, как горит человек, и вы его сжигаете. Максима поэтому подожгли? Это изначально планировалось или импровизация?
– Так его звали Максим? – без интереса спросил Сергей и тут же отбросил этот разговор фразой: – Алина, разве не достаточно того, что я тебя не втягивал в работу? Не нагружал задачами, тебе непосильными?
– Но ты скрывал от меня правду.
– И как? Помогла тебе правда? Судя по выражению твоего лица и обвиняющему тону, не очень-то ты рада нашим здешним занятиям.
– Но вы мучите людей!
Я не могла сидеть, прошлась по комнате. В голове крутились жестокие картинки тех, кого преследовали люди с холмов. Я не сомневалась, кто кем был. Всегда знала, кто скрывался под масками. Чувствовала. Отчиму же все равно. Он не потрудился объясниться за жестокости. Для него они часть жизни. Я не помнила, чтобы лес когда-то был безопасным.
– Ты следил за мной в лесу?
– Не следил, а встретил у границы, – поправил Сергей.
– Один раз? – не унималась я.
Зря. Отчим сощурился с подозрением:
– Почему это тебя тревожит? Есть причины?
– Нет.
Все. Вот теперь спалилась. Отчим же неожиданно, но не продолжил тему. Он встал и спросил, что еще мне интересно. Я чуть было не крикнула: «Ничего». Пришлось подавить в себе желание защищаться. Ведь если я не виновата ни в чем, то и оправдываться не должна, и убегать не за чем. Я спокойна. Как покойник.
Сергей повел меня к дальней двери. Я не увидела ее из-за неровности каменных стен, думала, что там впадина. Но нет. Ошиблась. Еще одно помещение.
– Маскарадные костюмы? – попыталась я пошутить.
Получилось плохо.
– Мы собирали их по кусочкам, – как истинный творец представил он мне свои работы, – это не просто костюмы, это целая история. Частицы тех, кто уснул в том мире, а проснулся в этом.
– Не проснулся же, – поправилась я. – Они по-прежнему спали там, пока их души гуляли здесь.
Сергей улыбнулся, почти по-доброму:
– Начинаешь разбираться. Молодец.
Я рассматривала ужасающие маски, слепленные из кусочков ткани с одежды жертв. Вот так ложитесь спать в пижаме, а потом часть вашей ночнушки становится униформой вашего преследователя. Сергей потянулся ко мне. Я невольно дернулась. Этим неловким движением выдала всю правду – боюсь его до чертиков. Вот оно – главное зло леса. Ну почти. Хуже только та темнота, которой пронизана почва.
Сергей все понял, знал, что я во второй раз не рискну ему противоречить, и вновь потянулся ко мне. Оторвал от платья Светы рукав. Я хотела сказать отчиму, что должна вернуть одежду подруге, но вовремя вспомнила, что это сон. Платье, в отличие от меня, пострадав здесь, не испортится в реальности.
Сергей приложил кусок ткани к незаконченной маске. Напоминала голову ворона. Подобная в комнате уже есть. Зачем ему вторая такая же?
– Ты не задавалась вопросом, почему на тебе во сне та же одежда?
– Нет. – Мне все равно.
Отчим положил большой палец на клык. Из подушечки пошла кровь. Той Сергей стал приглаживать рукав к маске. Под его руками светлая ткань превращалась в черную. Из нее будто жизнь вытянули, и живой материал превратился в мертвый.
– Душа цепляется за знакомые образы. Люди обычно не представляют себя голыми, когда думают о себе. Вот и ты помнишь последнее, в чем была. А во время перехода твое представление о себе становится материальным. Хоть твое платье и было твоей мыслью изначально, но здесь оно стало настоящим. – Он водил пальцами по маске, придавая той форму. – При должной тренировке можно передавать себе предметы. Точнее, материализовать их здесь.
Я вспомнила про записки, что Света доставала из карманов. Так она связывалась с собой, передавала себе послания. Наверное, те приходилось заучивать наизусть, чтобы такое провернуть. Это смешно. Получалось, что книги в этом мире, находящиеся в библиотеке ее дедушки, – это его память. Странно, должно быть, выглядят страницы тех книг.
– Зачем эти маски? – спросила я, чтобы нарушить воцарившуюся тишину.
– Как я и говорил, некоторые хотят, чтобы их лица запомнили. Но большинство, даже зная, что последствий не будет, не хочет, чтобы у жертв возникли ассоциации с их лицами. Они хотят творить бесчинства без последствий. Вот я и выкрутился. К тому же если клиенты передумают, они всегда могут снять маску и показать свое настоящее лицо. Этот пункт мы обсуждаем до погружения в сон. Здесь мне приходится инструктировать их в соответствии с их запросами в реальности.
Рассуждал, как бизнесмен. Только вот товаром служила человеческая душа. Я не могла так легко смириться, что ей выставили цену.
– Но ведь это жестоко, – сделала я слабую попытку.
– Мы питаемся этим, ты ведь делаешь так же.
– Я не делаю так же, – возразила ему.
Сергей закончил формировать клюв. Картины более дикой я за всю жизнь не видела и навряд ли увижу.
– Голодаешь? – Он выгнул бровь. – На тебя слишком сильно влияет тот мир. Не нужно в лесу подражать моделям и сидеть на голодовке. Здесь ценится сила. Неужели ты еще не поняла?
– Но ты не самый сильный хищник в лесу, – я сказала это лишь из раздражения на него, – почему тогда Руслану не подчиняешься?
– Это то, чему меня научили люди, – коалиции. Ради эффективности они объединяются в группы, и самый сильный тот, кто эту группу возглавляет.
– В лесу другие законы, – вновь не согласилась я из желания позлить его.
Он это, конечно, заметил, но опять не отреагировал, как я предполагала.
– В лесу другие законы, – повторил он с улыбкой. – Если бы мы с тобой жили только в лесу, то ты бы вообще не разговаривала. Я бы вырвал тебе язык.
По спине прошел мороз. Каждая частичка моего тела кристаллизовалась от ужаса. Если отчим на меня подует, я рассыплюсь на снежинки. А потом он легко переступит через оставшуюся от меня лужу.
– Но люди научили меня не бить женщин, так поступают только дикари, которым не хватает ума договориться, – добавил он, но спокойнее мне не стало.
Мы вернулись в столовую. Я берегла язык и молчала. Сергей с Евгением Васильевичем обсуждали приготовления к запланированному «празднику». Будто бы туристов на экскурсию собирались привезти и показать им красоты. В виде красот, правда, три девушки. Из беседы я поняла, что тех заметили так же, как Лиду, у бара на одной из вечеринок.
Это напомнило мне, что где-то там еще и о Лиде позаботиться стоит. Но я не знала как. Ее вроде не усыпили. Хотя, может, она сейчас бесцельно бегала по лесу, думая, что оказалась в кошмаре. Или ее выперли из клуба, и она мирно спит у себя дома. Но на последнее я совсем не рассчитывала. Не верилось в доброту людей, построивших бизнес на человеческих страданиях. И это они называли креативностью.
Когда дверь заскрипела, я поняла, что все это время мы ждали, пока Руслан поймает в лесу Свету. Сейчас начнется параллельный допрос. Что может быть хуже? На лестнице показались двое. Меня охватила паника, при виде окровавленной подруги.
– Ты что натворил?! – заорал Светин отец.
Он подлетел к Руслану, на того опиралась Света. Руслан тоже весь перепачканный. Голый торс в грязи и крови. А в боку торчала ветка. При этом Руслан твердо стоял на ногах, в отличие от Светы. Она на грани потери сознания.
– Это не я, это ее дружок, – рыкнул Руслан на обвинения.
Евгений Васильевич, кажется, не поверил. Он вырвал дочь из лап Руслана и понес к столу, затем уложил ее, пытаясь вопросами привести в чувство. Сергей был спокойней, но все равно тревога отразилась и на нем:
– Вы подрались?
– Нет, сказал же, это ее дружок.
Сергей с Русланом переглянулись. В глазах первого: непонимание, а второй замялся. Вдруг он начал оправдываться:
– Думал, что убил его. Поэтому и говорить о нем не стал. Не ожидал, что он выжил. Не понимаю, как это возможно.
Я подскочила. Надеялась с помощью неожиданности пробиться на поверхность. Но Руслан поймал меня.
– Местный? Здесь? И ты молчал? – взорвался Сергей. – Ты хоть представляешь, какой это риск?
Руслан представлял. Судя по тому, как он тряс меня, его Острозубик ужасно злил. Но это в прошлом. Его убили, пока он пытался помочь Свете? Иначе зачем бы Острозубику показываться Руслану? Я ударила того в грудь изо всех сил.
– Ненавижу тебя! Ты его не убил!
Но несмотря на грубые слова, я сомневалась. Нужно проверить. Найти и возможно помочь. Я не знала, что собиралась делать, но точно не сидеть на месте. Пока меня накрывало истерикой, что я ничего не могу предпринять, Руслан мрачнел, а Сергей терял терпение. В итоге я оказалась запертой в комнате с жуткими масками. Меня за ненадобностью выставили из столовой, где на этот раз Сергей расспрашивал Руслана. Я старалась не рыдать, чтобы подслушать разговор.
Сергей повышал голос так часто, что я периодически вздрагивала. Он никогда при мне не терял самообладание настолько. Наличие разумного местного, кажется, сильно пугало его.
– Мы зачистили территорию окончательно много лет назад, – говорил он. Я сквозь щель двери пыталась рассмотреть происходящее. Сергей бродил по комнате: – Если он нездешний, то не понимаю, зачем бы ему тут селиться. Здесь ничего не осталось, и животных вытравили, чтобы те не привлекали дикарей.
